Без вины виноватая

Глава 6

Вернуться домой хотелось сильно. Жизнь в общежитии оказалась совсем не сахар. В бытовых вещах Кристина была приспособлена, мама всегда их заставляла заботиться о себе самим. Поэтому готовить еду, стирать вещи и убирать за собой, для Кристины было не проблемой. Гораздо больше напрягали отношения с соседками по комнате. Две обычные ПТУ-шницы, приехавшие из районного центра, где их родители жили чуть лучше, чем обычные жители деревни и позволяли себе оплатить обучение своих ненаглядных чад в колледже. Эти же две красотки, вместо учебы вечера проводили в кабаках, благо, что не устраивали гулянки в комнате, за это отдельное спасибо Кристина должна сказать своим новым друзьям: Елене, Диме и Сашке. Парни, пользуясь своим старшинством и авторитетом, двух разбитных соседок Кристины быстро сострунили, четко обозначив, что обижать девочку нельзя и вести себя лучше тихо, пока не отправились обратно в свой Междужопинск.

Соседки, после разъяснительных бесед немного поутихли, старались Кристину открыто не задевать, но по-тихому гадили: пересолили еду, потрясли дорогие тени, налили воды во всю ее обувь. Кристина расстраивалась, тихонько плакала, но в открытии им своего отчаяния не показывала, соседок Вику и Олесю встречала с каменным выражением лица, пряча свои истинные эмоции в дальний угол. Позже, повзрослев, она их поблагодарит, за такой полезный навык – умение держать свои эмоции в узде, но пока было тяжело.

Со школьными подругами она не общалась, ее странного поступка – пойти учиться в колледж они не поняли, раскритиковали, а Кристине итак было не сладко, чтобы еще их мнение выслушивать. Максим звонил редко, один раз – высказать свое бесценное мнение по поводу ее поступка, а второй – поинтересоваться, не передумала ли она и не желает вернуться домой.

Мама звонила через день, интересовалась ее делами и самочувствием. Она приехала через два дня после ее заселения в общежитие, прошлась по комнате, окинула оценивающим взглядом ее соседок, положила на стол свою зарплатную карточку и строго приказала:

– Играть в независимость можешь сколько угодно, но раз уж дед в тебя поверил и оплатил твою учебу, то будь любезна учиться как следует. Здесь деньги тебе на проживание, чтобы не хваталась за сомнительные подработки, в попытках себя прокормить. Готовить ты умеешь, продукты себе купишь. Теплые вещи я тебе привезу. Надумаешь вернуться, адрес знаешь.

– Мам, ты меня осуждаешь? – робко спросила Кристина.

– Кристин, ты – моя дочь, – устало вздохнула мама, – я тебя люблю, и всегда буду стараться для того, чтобы тебе было хорошо. Но твой поступок – сбежать из дома, пока я на смене, а папа в командировке я не понимаю. Ты хочешь быть взрослой, но ведешь себя как ребенок.

– Папа бы меня не отпустил, – жалобно ответила Кристина.

– Жить здесь, он бы тебя точно не отпустил, – недовольно заметила мама, – а с учебой мы бы как-то с дедом посодействовали, порешали. Но раз ты ни с кем не посоветовалась, сбежала из дома, оставив на столике ключи, живи как считаешь нужным. На карточке – моя зарплата, думаю, на жизнь этого хватит, – сказала мама и ушла.

Единственным человеком, с которым можно было поговорить и поплакаться в жилетку, оказалась Лена. Та ее нисколько не осуждала, сама вслед за Димкой приехала учиться в город. Поэтому Кристину поддерживала, как могла. Правда с родителями советовала помириться.

Учеба оказалась даже интересной. И история вовсе не такой занудной, какой была в школе, может это от преподавателя зависит. Кристина старалась писать все лекции, задания выполнять во время, чтобы к сессии не было хвостов. Ноутбук мама привезла, поэтому учиться стало проще, то, чего не знала, могла нарыть в интернете. Готовила рефераты, доклады, поднимала руку, чтобы ответить, вообщем нарабатывала себе положительную репутацию.

Семнадцатое октября подкралось незаметно, вот только заселилась в общежитие, а уже прошло полтора месяца. День ее рождения, семнадцать лет. Поздравляли с самого утра, первая позвонила мама, скорее всего, закончила смену в больнице. Макс позвонил ближе к девяти утра, проснулся на пары, пожелал ей быстрее повзрослеть, сказал – подарок в денежном эквиваленте кинет на мамину карточку, которой теперь пользуется Кристина.

Дедушка с бабушкой сделали видеозвонок из Штатов, у деда там есть куча незаконченных дел, и бабуля хотела посмотреть побережье, так что вернутся только к Новому году. Поздравляли одноклассники, присылали шутливые и серьезные поздравления. Только один человек, который всегда поздравлял самым первым, не звонил.

Кристина купила торт и приготовила легкие закуски. Вика с Олеськой, к счастью свалили в кабак, поэтому Кристина со своими гостями – Леной, Димкой и Сашкой спокойно посидели, попив чай с тортиком, шутили, смеялись.

И вроде ничего такого, но на душе кошки скребут. Выть хочется. Мог бы хоть сообщение написать, если звонить не хочет. Кристина проводила друзей, постояла у окна, глядя вдаль на ночной город, в котором во всю гуляла осень. Вытерла ладонями слезы, погасила свет и легла в кровать, укрывшись с головой одеялом.

– Куришь? – плюхнулся на скамейку рядом с отцом Макс.

– Матери только не трепани, – сразу выкидывая сигарету в урну, сказал Павел.

– Ты тут в лавочку врасти собрался? – попытался пошутить Макс.

– Нет, свет в комнате пятнадцать минут как погас, минут через десять уснет, и пойду, – спокойно озвучил планы отец.

– В шпионов играешь, – хохотнул Макс.

– А ты в Рокки? – встречно огорошил вопросом Павел.

Макс на секунду растерялся, забыл с кем разговаривает, отец допросы умеет вести похлеще многих полицейских. С ним бдительность терять нельзя.

– Я такого даже не знаю, – попытался закосить под дурачка.

– Просто так ты бы не приехал, оставив свою рыжую одну в столице, значит дело у тебя тут. Кулаки надо лучше обматывать, костяшки припухли, – высказал свои наблюдения Павел.

– Да это я так, пар спустить.

– Довела рыжая?– хохотнул отец.

Макс вскочил с лавочки и стал вышагивать вдоль лавки вперед и назад, как мечущийся тигр в клетке.

– На нее в группе только ленивый слюни не пускает, и живет в общаге этой, – с недовольством проговорил Макс.

– А ты ее хочешь в квартире закрыть и спрятать от всего белого света, чтобы это солнце рыжее только тебе светило? – сделал вывод Павел.

– Пап, как ты маму на работу отпускаешь? – садясь на лавку, спросил Макс.

– Не поверишь, но скрепя сердцем. Даже хотел, чтобы она детей каждый год рожала, но природа видишь, как по – своему распорядилась. Вы маленькие были, я вас спать укладывал, а сам в больницу ехал с проверкой, переживал, вдруг, кто Машуньку уведет. Она отцу пожаловалась, тот мне популярно объяснил, что если буду такой дурью маяться, то она от меня точно сбежит. Человеку свобода нужна, а такая опека хуже клетки. Меня отпустило слегка, но до сих пор всех ее коллег проверяю, вдруг придет какой-нибудь молодой перспективный.

– Это потому, Ящеров, что ты дурак, – раздался из темноты голос Марии Игоревны. Через несколько секунд рядом с лавочкой появилась она сама.

Подошла, поцеловала сына в щеку, и обняла Павла за плечи, зарываясь пальцами в волосы.

– Может уже поедем домой, я ужин приготовила, – тихо сказала Мария Игоревна, – сегодня у меня, между прочим, тоже праздник, я дочь родила, а ты торчишь под окнами захудалой общаги, вместо того, чтобы меня поздравлять. Что, так и будем здесь на лавочке семнадцатилетие дочери справлять?

– Я сейчас, наверх схожу, и поедем, – заявил Павел поднимаясь.

– Давай я с тобой, – подскочил Макс.

– Ты топаешь как слон, – припечатал Павел, – сидите, я быстро.

Решительным шагом направился ко входу в общежитие, проведать одну из своих самых больших ценностей в жизни.

– Опять среди ночи приперся, – проворчала баба Нюра вслед перескакивающему через две ступеньки мужчине.