Безрассудная принцесса (Трейси Лоррейн) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 4)

— Нам нужно познакомиться с этой цыпочкой, которая его полностью связала. Она, должно быть, действительно нечто, — размышляет Алекс.

— Она такая, — говорю я с улыбкой. — Она — Нико с потрясающим телом и умным ртом.

— Не позволяй своей девушке слышать это от тебя, Дукас, — дразнит Себ.

— Здесь нет конкуренции. Нико встретил свой конец.

— Моя точка зрения все еще остается в силе. Я хочу встретиться с ней.

— Значит, ты можешь довести его до грани безумия, флиртуя с ней так же, как с его сестрой? — Спрашиваю я с ухмылкой. Как бы забавно это ни было наблюдать, как он дразнит Нико Калли, мы все знаем, что он играет с огнем. Я также не совсем уверен, что все это совершенно невинно и исключительно для того, чтобы подразнить медведя. В том, как он смотрит на нее, есть что-то такое, что заставляет меня задуматься, не пошел бы он с ней дальше по своей воле. Я имею в виду, я понимаю, она горячая. Та маленькая девочка, которая раньше раздражала нас своими Барби и угрожала нам блестками, несомненно, выросла хорошенькой. Тем более, что теперь Стелла и Эмми оказывают на нее дурное влияние. Возможно, мне не интересно туда идти, но я уверен, что вижу ее привлекательность.

— Да, возможно. Я всегда готов к развлечениям, — говорит Алекс, потирая руки.

— Так, значит, это все, что связано с Калли? — Себ спрашивает, явно думая о том же самом, что и я.

— Чертовски верно, — рявкает Тео, не желая даже рассматривать возможность того, что Алекс действительно может заинтересоваться его кузиной.

— Могло быть хуже, чувак, — говорю я, пытаясь разрядить ситуацию, в то время как Тео продолжает свирепо смотреть на Алекса.

— Как? — огрызается Тео.

— Ты все еще мог бы отбиваться от этого итальянского ублюдка, — напоминает ему Себ.

— Это мог быть Волк, — предлагаю я.

— Никто из них не настолько чертовски глуп. Мы уже показали, что происходит, когда они приближаются к ней.

— Итак, с чем ты остался? — Спрашиваю я. — В конечном итоге она будет с одним из нас, — говорю я, имея в виду не буквально одного из нас пятерых, а кого-то в Семье.

Тео скрипит зубами, когда я уверен, что он представляет несколько лиц младших членов Семьи, с которыми мы работаем. Не могу отрицать, что я действительно не могу выбрать хорошего кандидата из многих. Может быть, Алекс не так уж плох.

— Она может просто вечно оставаться одинокой, — наконец говорит он, доставая свою сумку и перекидывая ее через плечо. — Заведет кошек или что-нибудь в этом роде.

— Чертов лицемер, — бормочет Алекс, когда Тео уходит.

Мы с Себом оба смотрим на него, когда он наклоняется, натягивая носки.

— Что? — огрызается он, чувствуя наше внимание.

— Она тебе действительно нравится?

— Калли? Нет, я просто дергаю их цепь. Мне нужно какое-нибудь гребаное развлечение, пока вы все будете трахать своих девочек.

Я наблюдаю за ним несколько секунд, пытаясь понять, издевается он над нами или нет, но, в конце концов, я сдаюсь. У меня есть куда более привлекательное занятие, чем стоять и вести эту дискуссию в нашей вонючей раздевалке.

Я еду домой, как летучая мышь из ада, и в рекордно короткие сроки заезжаю в наш подземный гараж и направляюсь к лестнице. Лифт, вероятно, быстрее, но мысль о том, чтобы стоять там и просто смотреть, как растут цифры, отталкивает меня, и я направляюсь к лестнице.

К тому времени, как я добираюсь до предпоследнего этажа, где находятся наши квартиры, у меня болят легкие, а ноги становятся как желе, но я не позволяю этому замедлить меня, мчусь к входной двери и прижимаю руку к сканеру.

Я врываюсь в свою гостиную, мои глаза мечутся повсюду, пока я ищу ее.

— Демон, где ты прячешься? — Я зову ее, волнение шевелится у меня в животе.

Не найдя ее, я поворачиваюсь к спальням.

— Ты голая в моей постели, детка? — Я рычу, мой член твердеет при мысли о том, что она лежит на моей кровати и ждет меня.

Черт, я чуть не пускаю слюни и бросаюсь вперед.

Но в ту секунду, когда я облетаю дверной проем, я резко останавливаюсь.

И все рушится вокруг меня.

ДЖОДИ

У меня были все намерения встать и отправиться к маме, чтобы захватить кое-какие вещи. Я не планировала переезжать к Тоби, но подумала, что пара дней для продолжения разговора, вероятно, хорошая идея. Не похоже, что у меня было занятие получше.

Я знаю, что для всех остальных это между нами выглядит слишком просто. И я предполагаю, что часть этого такова. Влюбиться в Тоби, быть с ним и позволить ему взять на себя часть моего веса, моего горя, моего беспокойства — это легко. Это так естественно, что почти кажется, что он всегда был частью моей жизни. Но есть и другая уродливая часть нас, то, с чем я едва ли даже знаю, как справиться, не говоря уже о попытке справиться.

Кажется, прямо сейчас моя голова и мое сердце находятся в состоянии постоянной войны.

Я хочу быть с ним. То, как он заставляет мое сердце биться быстрее, кожу покалывать, а в животе порхать бабочек, не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала раньше. Но я просто настраиваю себя на серьезное падение?

Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой?

Могу ли я действительно забыть все, что произошло?

Действительно ли любовь всегда побеждает?

Я задержалась в его квартире, пытаясь глубже проникнуть в его жизнь, заглядывая в его шкафы и пытаясь найти что-нибудь, что могло бы убедить меня, что я сумасшедшая, раз даже думаю, что это возможно, и заставляю себя повернуться ко всему этому спиной.

Но я ничего не нашла.

На самом деле, я обнаружила целую кучу вещей, которые еще больше убедили меня в том, что парень, которого я впервые встретила, милый, заботливый, любящий парень, действительно тот, кто он есть. На дне одного из его шкафов я нашла коробку с поздравительными открытками от его мамы и друзей за эти годы. Там были и другие приятные сувениры на память, например, рисунки, сделанные маленькими детьми. У Тоби нет младших братьев и сестер, кроме Стеллы, поэтому я могу только предположить, что они младшие братья и сестры его друзей. Я даже нашла плюшевого мишку его детства, сидящего на полке рядом с фотографией его и его мамы.

Все, что я обнаружила, только сильнее заставило меня влюбиться, что еще больше сбило меня с толку.

Только когда я спускалась по зданию, стояла одна посреди лифта и смотрела на нижние этажи, на меня обрушилось все сразу.

Я вырвалась из этого замкнутого пространства с сердцем, подступающим к горлу, и слезами, струящимися по щекам.

У меня в руке был ключ от машины, которую, по словам Тоби, я могу использовать сегодня, и я крепко сжимала в руке, и единственное, о чем я могла думать, это о побеге.

И это именно то, что я сделала.

Я даже не помню путешествие через город. Я понятия не имею, как я — или машина — добрались сюда целыми и невредимыми, но, к счастью, нам это удалось.

Даже несколько часов спустя мое сердце болит, голова кружится, а глаза горят от слез, которые я пролила из-за всего, что потеряла.

Но, как я и сказала Стелле вчера, те мужчины, о которых я скорблю, — это не те мужчины, которых я на самом деле потеряла. Это огромный пиздец, знать, что хорошие воспоминания, которые у меня остались о моем отце и моем брате, теперь были испорчены реальностью.

Я сижу на скамейке с видом на игровой парк, в котором мы с Джо провели много-много часов в детстве. Это всего в нескольких улицах от нашего дома. Мы играли здесь от восхода до заката, часто совершенно теряя счет времени, и наши дни заканчивались тем, что мама приходила к нам с разъяренным выражением лица.

Джо всегда брал вину на себя. Он был старше и с радостью взял на себя ответственность за наши промахи.

Так трудно представить, что маленькому мальчику настолько промыли мозги, что он попытался бы кого-то убить. Но каким бы невероятным я это ни считала, я знаю, что это правда.

Я собственными глазами увидела перемены в моем брате. Я увидела, как воцарилась тьма, его потребность в насилии, которую я никогда не понимала. Это было так не похоже на мальчика, с которым я выросла, но это не оставляет у меня сомнений в том, что он сделал то, что Стелла объяснила мне вчера.

Возможно, я не знала правды о своем отце, но я знаю, насколько Джо боготворил его. Раньше он смотрел на него так, словно тот буквально повесил луну в небе. Я тоже, в какой-то степени, но Джо был одурманен. Все, что папе нужно было сделать, это попросить его прыгнуть, и он сразу же спрашивал, как высоко. На самом деле не должно быть шоком, что папа устроил свое окончательное падение. Я могу только надеяться, что он действительно думал, что у этого будет лучший исход, что они победят.

От этой мысли у меня по спине пробегает сильная дрожь, потому что, если бы они победили, Стеллы бы сейчас здесь не было. Скорбеть будут Тоби и Мария. Вся семья Тоби была бы в трауре. И разве они уже не прошли через достаточно боли?

Что было бы дальше? Тоби сказал, что план игры Джонаса был о власти. Так за кем бы он пошел следующим? Кому в конечном итоге повредит следующая часть его плана?

Лица друзей Тоби мелькают перед моими глазами, и я не могу не задаться вопросом, как все они вписывались в больные и извращенные игры Джонаса.

Мое тело дрожит от холода, и я крепче обхватываю руками ноги в надежде одновременно согреться и держать себя в руках.

Я понятия не имею, который час, но я знаю, что мне нужно двигаться. Но быть здесь… это заставляет меня чувствовать себя ближе к тому маленькому мальчику, которого я когда-то знала, к той жизни, которая у меня когда-то была.

Рыдание вырывается из моего горла, когда я смотрю, как пара детей максимально использует последние несколько минут света на небе.

Я принимала все это как должное. Я думала, что у меня идеальная жизнь, и хотя оказалось, что это далеко от истины, я хотела бы сейчас остановиться хотя бы еще раз, чтобы сказать Джо, как сильно я его любила, каким потрясающим я его считала.

Вероятно, это мало что изменило бы в общем плане вещей, но, по крайней мере, я бы знала, что он осознает, как много он для меня значит.

— Прости, Джо, — всхлипываю я от внезапного отчаяния, чувствуя, что каким-то образом подвела его, что я могла бы что-то сделать по пути, чтобы остановить цепь событий.

— Ни в чем из этого нет твоей вины.

Все мое тело содрогается от его слов, от глубокого рокота его голоса, и у меня перехватывает дыхание.

Я действительно была здесь так долго?

— Тоби, — выдыхаю я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него через плечо.

Он выглядит разбитым, его лицо бледное, губы сжаты, но в его глазах облегчение. Столько гребаного облегчения, что у меня начинает болеть грудь.

— Черт. Мне так жаль, я—

Он качает головой, обходя скамейку, на которой я сижу, и я, наконец, разворачиваюсь и опускаю ноги на землю.

— Шшш, — успокаивает он, протягивая руку и притягивая меня к своему телу.

Он крепко держит меня, когда мое тело дрожит в его руках.

— Я держу тебя.

Его нежные слова только усиливают мучения внутри меня, и я снова сдаюсь. Единственное отличие от остальной части этого дня в том, что у меня есть кто-то, кто поддержит меня.

Я понятия не имею, как долго мы так стоим, но к тому времени, как я отстраняюсь от его груди, солнце наконец садится, и дети на игровой площадке уходят.

Взяв меня за руку, Тоби усаживает меня на скамейку и прижимает к своему теплому телу.

— Поговори со мной, детка. Расскажи мне, что происходит у тебя в голове.

И я так и делаю. Я погружаюсь так глубоко в свои счастливые детские воспоминания, как только могу. Я говорю о Джо и Джонасе до тех пор, пока у меня не пересыхает во рту, не саднит в горле, а сердце болит так сильно, что я уверена, кто-то засунул руку прямо мне в грудь и разорвал ее начисто.

Тоби молчит, впитывая мои истории о более счастливых временах. Он — опора, в которой я нуждалась, чтобы полностью погрузиться в это. И хотя я знаю, что мои истории, должно быть, причиняют ему боль, он никак не реагирует, кроме как подбадривает меня, поддерживает и не дает мне окончательно рухнуть к его ногам. Не думаю, что я когда-нибудь смогу объяснить ему, как я благодарна за это.

Помимо очевидного, он всегда был таким. Он всегда точно знал, в чем я нуждалась, и дал мне это утешение, несмотря на его собственную боль, чтобы позволить мне горевать. Так я узнаю, что он действительно такой милый, заботливый парень. Снова и снова он отбрасывал своих демонов и кошмары в сторону, чтобы просто помочь мне справиться со своими собственными.

К тому времени, когда мои воспоминания начинают иссякать, и возникает чувство вины из-за того, что я больше ничего не помню, я дрожу от холода.

— Давай, детка. Я отвезу тебя домой.

Я не говорю ни слова, когда он поднимает меня на ноги. Я не могу. Я оцепенела и потерялась в своих детских воспоминаниях, отчаянно пытаясь отыскать в глубинах своего разума тех, кого забыла.

Как только мы оказываемся в машине, Тоби включает обогрев на максимальную мощность, и всего за несколько минут горячий воздух заполняет пространство вокруг меня, хотя это мало согревает мое сердце. Такое ощущение, что его завернули в слой льда, который никогда не растает.

Я едва замечаю направление, в котором мы движемся, пока машина не замедляет ход и не останавливается на очень знакомой улице.

— Ч-что мы… — Мои слова замолкают, когда Тоби заглушает двигатель и поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

Протягивая руку, он берет мою руку в свою и сжимает, пока его глаза ищут мои.

— Это чертовски убивает меня, Джоди. Мне нужно, чтобы ты знала, что это буквально последнее, что я хочу делать прямо сейчас, но в равной степени я знаю, что это правильно.

— Все, что я сказал тебе в эти выходные, правда. Я чертовски люблю тебя, Демон.

Я думала, что за последние несколько часов у меня закончились слезы, но всего несколько его слов, и они снова льются рекой.

— Я никогда не мог представить все то, что я буду чувствовать к тебе, когда я начал узнавать о том, кто ты, или даже в первую ночь, когда мы действительно встретились. Но я люблю. Я так чертовски влюблен в тебя, что не знаю, что с этим делать. Я зависим от тебя, чертовски одержим тобой. И я знаю, что это вредно для здоровья.

— Ч-что ты г-говоришь здесь? — Я запинаюсь, когда страх окутывает меня.

— Что я говорю, Джоди, так это то, что я хочу этого. Я хочу тебя. Так чертовски сильно, что я едва могу думать о чем-то другом. Но я здесь не самый важный. Я облажался с тобой еще до того, как узнал, кто ты такая. И ты сейчас через многое проходишь, во многом из-за меня.

— Тебе нужно время, чтобы разобраться со всем этим. Мне нужно, чтобы ты была уверена, что это — что я — действительно то, чего ты хочешь.

— Да, Тоби. Это. Ты.

— И если это правда, то через несколько недель все будет по-прежнему, как только у тебя появится шанс по-настоящему разобраться во всем.

— Несколько недель? — Я вздыхаю. Моя нижняя губа дрожит, а сердце разбивается вдребезги, когда осознание того, что он мне говорит, оседает в моей голове.

— Это было… невероятно, безумно, напряженно. И быстро. И правда, стоящая за нами, даже встреча — это многое, что нужно принять. Я понимаю это, правда. И мне нужно дать тебе время смириться с этим.

— Последние несколько дней были потрясающими, но сегодня я понял, что увлек тебя в этой жизни, и то, что я нашел тебя этим вечером, было просто доказательством этого.

— Всю мою жизнь меня считали милым, и я всегда возмущался этим. Но за последние несколько месяцев я избавился от этого образа и обнаружил, что возненавидел его еще больше. Я хочу снова быть тем хорошим человеком. Я хочу быть милым, и я хочу быть достойным тебя.

— Ты такой, Тоби. Ты такой милый и заботливый. Ты понятия не имеешь, как сильно ты помог мне преодолеть все это до тебя— Я сжимаю губы, останавливаясь от того, чтобы рассказать о том, что произошло той ночью в ванной Тоби.

— И я хочу снова стать тем человеком, и лучший способ, который я могу придумать для этого, — дать тебе время. Как только все это уляжется и у тебя будет время все обдумать, если ты захочешь вернуться ко мне, я буду ждать с распростертыми объятиями. И если ты решишь, что всего этого слишком много, что ты не можешь простить меня, простить Стеллу, тогда я уйду и позволю тебе жить дальше.

Отвратительный всхлип вырывается из моего горла.

— Я этого не хочу, — возражаю я. — Я хочу этого, я делаю.

— Тогда у нас это будет, детка. Просто не торопись. Оплакивай свои потери, делай все, что тебе нужно, чтобы я знал, что ты принимаешь правильное решение.

Не в силах спорить с его точкой зрения, я тяжело вздыхаю.

— Ты… — Я замолкаю, не в силах подобрать подходящее слово, чтобы описать все, что он собой представляет. — Все.

Он качает головой. — Я не такой, детка. Я сейчас так далек от этого, что это смешно. Но я хочу быть. Я хочу быть для тебя всем.

Я киваю, непривлекательно шмыгая носом.

Его взгляд отрывается от моего, зацепляясь за что-то за моим плечом.

— Ты должен идти. Твоя мама ждет тебя.

Мое сердце болезненно сжимается при мысли о том, чтобы уйти от него, но прежде чем я успеваю что-либо сказать, он, кажется, читает мои мысли.

— Между нами еще не все кончено, Джоди. Нет, если ты не хочешь, чтобы мы это сделали. Я на том конце провода. Я здесь для всего, что тебе нужно. Но я отказываюсь втягивать тебя в свою жизнь, в эти отношения, пока у тебя не будет времени действительно со всем смириться.

— Я ненавижу это, — признаюсь я. — Но я также понимаю это. Сегодняшний день был тяжелым.

— Я знаю, детка, — говорит он, обхватывая мою щеку и вытирая слезы большим пальцем. — Но все наладится, я обещаю.

— Спасибо, — шепчу я, и он хмурится, не понимая, зачем мне нужно было говорить эти слова. — Спасибо, что был честен со мной в эти выходные, за то, что рассказал все уродливые и болезненные моменты своей жизни.

— Есть еще кое-что, — признается он.

— О?

Его глаза на мгновение закрываются, давая мне понять, что, что бы ни случилось дальше, будет больно, и я пытаюсь подготовиться к удару.

— Мой шрам, — шепчет он. — Тот, что у меня на груди, — уточняет он.

Я помню, как он избегал этой темы, когда я пыталась поговорить об этом до того, как узнала правду о его жизни. Теперь я знаю, кто он такой, у меня есть целый ряд новых идей о том, как его кожа была повреждена таким образом.

— В тебя стреляли, не так ли?

Он кивает. — Однажды ночью в прошлом году мы с Себом оба получили пулю, пытаясь защитить Стеллу.

— Черт, — шиплю я, весь воздух вырывается из моих легких, когда я читаю между строк. — Это был Джо, — заявляю я, протягивая руку и прижимая ладонь к шраму высоко на его груди.

— Да.

— Он мог убить тебя. Он мог убить вас всех.

— Он мог бы. Но он этого не сделал.

Нет. Он был тем, кто в конечном итоге погиб.

— Что ты собираешься делать с Джонасом? — Спрашиваю я, вспоминая, что он сказал о том, чтобы ничего не предпринимать, пока я не решу, хочу ли я его видеть или нет.

— Мое предложение все еще в силе. Он останется жив, пока ты не примешь решение. Поговори об этом со своей мамой. Если она хочет с ним увидеться, я могу устроить и это.

— Я поговорю, — обещаю я.

— Иди в дом и согрейся, детка. Я напишу тебе, когда вернусь домой.

— Да? — Спрашиваю я, чувствуя себя немного лучше всего после этих нескольких слов.

— Да. Я никуда не уйду, если ты этого не хочешь.

— Ты невероятный, Тоби.

Он качает головой, но не спорит.

— Я не заслуживаю тебя, но, если ты позволишь мне, я проведу остаток своей жизни, пытаясь быть достойным.

Мои губы приоткрываются, чтобы ответить, но он опережает меня.

— Иди. И если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где я.

Его глаза удерживают мои, и это разбивает мне сердце, что он внезапно чувствует себя неуверенно рядом со мной.

Протягивая руку, я обвиваю рукой его затылок и притягиваю его губы к своим.

Наш поцелуй полон боли и тоски, но, к счастью, я не чувствую вкуса прощания на его губах, и, клянусь Богом, он тоже не может на моих, потому что это не конец, это просто… мы нажали на паузу, чтобы поступить правильно.

— Я скоро с тобой поговорю, хорошо?

— Я буду ждать, детка. Иди и делай свое дело.

Он улыбается мне, хотя мы и не встречаемся взглядами, прежде чем я нахожу в себе силы где-то глубоко внутри толкнуть дверь и выбраться наружу.

Я открываю дверь, замечая тень, движущуюся по коридору через щель, но не переступаю порога, пока не заставляю себя смотреть, как Тоби уезжает. И когда я, спотыкаясь, захожу внутрь, я падаю прямо в объятия ожидающей меня женщины.

— Тсс, детка. Все будет хорошо.

ТОБИ

Последние полторы недели были адом. Настоящий гребаный ад. Но я остаюсь при своем решении отвезти Джоди к ее маме в прошлый понедельник вечером. И как бы то ни было, даже если бы я этого не сделал, не похоже, что мы действительно провели бы какое-то время вместе. Если я не был в школе, то я работал. На этой неделе мы провели в Ловелле больше времени, чем когда-либо, и, честно говоря, мне чертовски надоело тратить там свое время. Ничего не происходит, несмотря на угрозы со стороны оппозиции. Пока что они, кажется, только и делают, что болтают, и это действует мне на последние гребаные нервы.

По крайней мере, мне пришлось поработать в ночь Святого Валентина. Это несколько отвлекло меня от того факта, что я должен был быть в хорошем ресторане, чтобы подарить моей девушке еще одну из лучших ночей в ее жизни.

У меня все было спланировано, все расписано.

Но все пошло насмарку, как и вся моя жизнь, когда я решил поступить правильно и дать ей пространство, которого она заслуживала.

— Привет, братан. Как дела? — Спрашивает Стелла, приглашая себя в мою квартиру.

У нас есть час до того, как нам нужно будет возвращаться в поместье. Я удивлен, что она не занята тем, что изматывает Себа перед тем, как мы отправимся на битву — или нет, что, вероятно, скорее всего.

— Да, это… происходит, — бормочу я, переводя телефон в режим ожидания и бросая его на диван рядом со мной.

Я ничего не слышал о Джоди со вчерашнего утра, и это чертовски убивает меня, не знать, что с ней все в порядке и где ее голова от всего этого.

— Все еще нет новостей? — Спрашивает Стелла, взъерошивая мне волосы, прежде чем обогнуть диван и опуститься на край.

Я качаю головой.

— Она вернется к тебе, Тобс. Имей веру.

На прошлой неделе у меня действительно была вера. Но шли дни, и она шла на убыль. Наших разговоров становится все меньше и меньше, и меня пугает, что она на грани прекращения. То, что мы провели время порознь, только доказало ей, что я и мой извращенный образ существования в ее жизни ей не нужны.

— Только время покажет.

Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как в ее глазах мелькает чувство вины.

— Что? — Я спрашиваю, не желая позволять ей хранить свои секреты, если они имеют какое-то отношение к Джоди.

— Я видела ее прошлой ночью.

Гнев захлестывает меня. — И ты говоришь мне об этом только сейчас.

— Она позвонила мне не для того, чтобы говорить о тебе, — уверяет она меня.

— Так о чем она хотела поговорить? — Я спрашиваю, хотя ответ очевиден.

— А ты как думаешь? — Она поднимает бровь, глядя на меня. — Она просто хотела услышать больше с моей стороны обо всей ситуации.

— Как она выглядела?

— Хорошо. Она выглядела… — Я задерживаю дыхание, неуверенный в том, хочу ли я, чтобы она сказала, что ей было хорошо без меня в ее жизни, или что она выглядела так, как будто скучала по мне. — Хорошо. Я думаю, она стала лучше спать, отдохнула. Обрабатывает всю информацию.

— Отлично. Это… хорошо.

— Однако она рассказала мне кое-что интересное, о чем, я полагаю, ты не знаешь. — Я приподнимаю бровь, глядя на нее. — Ты знал, с кем Нико переспал в ночь Святого Валентина?

— Его правая рука, насколько мне известно, — бормочу я.

— Я имею в виду, зная Нико, он, вероятно, тоже использовал свою собственную ладонь, но нет. Оказывается, у него был секс по вызову. Извращенный секс по вызову, где он оставил свою Валентинку привязанной к кровати. Джоди пришлось пойти и спасти ее.

— Отвали, — рявкаю я, не веря тому, что слышу. — Нико провел день Святого Валентина с Брианной и ни словом не обмолвился об этом?

— Очевидно, это так. Бри была в бешенстве.

— Я могу себе представить. Она так чертовски вскружила ему голову.

— Я отчаянно хочу встретиться с ней.

— Я думаю, вы бы поладили, как дом в огне. Если Джоди вернется ко мне, возможно, я позволю этому случиться.

— Пфф, мне это не нужно — издевается она. — Мы с Джоди сблизились, — говорит она, скрещивая пальцы. — Моя новая невестка познакомит меня со своей лучшей подругой.

— Не искушай судьбу, Стел.

— Она вернется к тебе. Поверь мне.

— Значит, она все-таки что-то сказала, — настаиваю я.

— Нет. Я просто почувствовала это.

— Ты теперь чертова ясновидящая, да? — спрашиваю я, поднимаясь с дивана и засовывая телефон в карман.

— Куда ты идешь?

— Направляюсь наверх, чтобы повидать нашего постоянного Казанову. Я уверен, ты сможешь принести пользу, прежде чем нам придется уехать. Бьюсь об заклад, Себу сейчас одиноко.

— Он принимает душ, — говорит она, следуя за мной к двери.

— Он голый, а ты здесь со мной. Что ты сделала с моей сестрой?

— Я более чем счастлива ворваться в дом и позволить ему выебать мне мозги о стену душевой. Конечно, это было бы не в первый раз, — говорит она, в ее тоне слышится веселье.

— Ты шлюха, сестренка.

— О, ты действительно любишь меня, большой брат.

— Ты знаешь, что люблю.

Обнимая ее за плечи, я целую ее в висок, прежде чем доставить ее обратно в квартиру, а затем бегом поднимаюсь по лестнице в пентхаус Нико.

Прижимая руку к сканеру, я захожу внутрь и мчусь в гостиную как раз в тот момент, когда квартиру наполняет знакомый мне визгливый женский голос.

— Вот и все. Ты такой чертовски плохой мальчик. — Я фыркаю от смеха, слишком хорошо зная, что я не собираюсь застать Нико по уши в какой-то девчонке.

— Ты, блядь, знаешь это, детка, — ворчит он, прежде чем громкий стон разрывает воздух.

— Проводишь немного личного времени со своей любимой девушкой? — Спрашиваю я, бесстыдно заходя к нему, когда его любимая порнозвезда все еще берет член в задницу на его огромном плоском экране. Он быстро натягивает обратно спортивные штаны и вытирается сброшенной рубашкой.

— Если ты хотел посмотреть, Тобс, тебе нужно было только попросить. Я знаю, что для тебя это были трудные несколько дней. Напои меня хорошенько, и я, возможно, даже позволю тебе воспользоваться мной.

— Я не настолько чертовски отчаялся, — бормочу я, падая на другой диван, уверенный, что не собираюсь пачкать свою задницу пятнами его спермы. — В любом случае, — говорю я, пригвоздив его к месту серьезным взглядом. — Ты когда-нибудь собирался рассказать мне о своей ночи Святого Валентина?

— Ну, тот факт, что я тебе до сих пор не рассказал, вероятно, отвечает на твой вопрос.

Я качаю головой, глядя на него. Нико всегда рассказывает о своих завоеваниях, поэтому тот факт, что прошло больше недели, а он ни словом не обмолвился об этом, говорит мне больше, чем, я думаю, он хочет, чтобы я знал.

— Не могу поверить, что я был дома, одинокий и несчастный, а ты развлекался с лучшей подругой моей девушки и даже не сказал мне.

— Я, блядь, знал, что она проболтается, — бормочет он. — Ни хрена нельзя доверять цыпочкам.

— На самом деле не она рассказала мне, а Стелла.

— О, здорово. — Встав, он направляется на кухню и достает пиво из холодильника.

— Мы работаем сегодня вечером, — напоминаю я ему, когда он откупоривает крышку и, черт возьми, почти выпивает все за один присест.

— Какого хрена, по-твоему, я пью? Еще одна ночь в Ловелле, когда нужно нянчиться с Арчером и его гребаными приспешниками. Господи, неужели жизнь может стать еще более чертовски скучной?

Я смотрю на него, пока он ходит взад-вперед.

— Так это не имеет никакого отношения к Бри—

— Не надо, — выплевывает он. — Не произноси ее имени.

— Чувак, у тебя все чертовски плохо.

— Отвали. Это была одна веселая ночь. Вот и все.

— Ты имеешь в виду еще одну веселую ночь. О которой ты мне не рассказывал. Что странно, потому что ты обычно рассказываешь мне все подробности о каждой девушке, с которой ты встречаешься, буквально.

— Вообще-то, я думал о тебе. Я не хотел бросать тебе это в лицо, когда с Джоди все так странно.

Мои губы приоткрываются, чтобы ответить, но я быстро обнаруживаю, что не нахожу слов. Такого рода соображения не в характере Нико, но в кои-то веки я обнаруживаю, что не хочу упрекать его в этом.

Может быть, он морочит мне голову и пытается скрыть свои чувства к Брианне, а может быть, он искренен. На самом деле это не имеет значения.

— Так в чем же тогда задача на сегодняшний вечер? То же дерьмо, что и всю неделю?

— Очевидно, так. Мы с Тео пытались втолковать боссу, что нам следует просто пойти за этой бандой и покончить с этим, блядь, делом, но нам совершенно ясно сказали, что это не наша борьба. Мы просто выступаем в поддержку.

Я не могу удержаться от смеха. Бьюсь об заклад, что Нико устроил истерику.

— Дерьмо могло быть хуже, — бормочу я, думая о некоторых дерьмовых заданиях, на которые нас отправляли на протяжении многих лет.

— Могло ли? Мне нужно немного гребаного экшена, чувак. Я готовлюсь к достойной, блядь, драке, а они не клюют на приманку.

— Это случится. Они играют в долгую игру, ожидая, пока мы подумаем, что этого не произойдет. И когда мы проявим слабость, они нанесут удар. Они знают, что у них меньше шансов победить Волков, если мы будем на их стороне. Они не глупы.

Он смотрит на меня, и, клянусь, я вижу, как в его глазах крутятся гребаные шестеренки.

— Ты прав.

Достав телефон из кармана, он проводит пальцем по экрану, находит контакт и, приложив его к уху, направляется в свою спальню.

— Я собираюсь в душ. Будь готов.

Я отдаю ему честь, когда он исчезает в коридоре.

— Тео, — рявкает он, когда звонок соединяется. — Это, блядь, произойдет сегодня ночью. Мне надоело ждать.

Он делает паузу.

— Да. Да, вот о чем я думаю…

Хлопает дверь, и его мысли обрываются. Возможно, это к лучшему, потому что планы Нико никогда не бывают самыми чертовски разумными.

***

Чуть больше часа спустя, мы впятером сидим в машине Тео на краю территории «Волков», ожидая сигнала о том, что что-то должно начаться.

Обычно к этому моменту мы уже были на виду, припарковывались у «Логова» и заявляли о своем присутствии. Я просто очень надеюсь, что эти двое знают, что делают, потому что я действительно мог бы обойтись без гнева босса, если сегодня все пойдет наперекосяк.

— Какого черта мы на самом деле ждем? — рявкает Себ после того, как мы тридцать минут сидим здесь в темноте. — Если бы я знал, что сегодняшняя ночь будет такой дерьмовой, я бы принял предложение моей девушки продолжить то, что мы начали в душе.

Я закатываю на него глаза, прекрасно понимая, что он просто пытается вывести меня из себя. Не может быть, чтобы Стелла не вернулась в их квартиру и не рассказала ему в точности, о чем мы говорили.

— Чувак, если нам придется сидеть здесь еще долго, я, блядь, присоединюсь к тебе, — бормочет Алекс.

— Тебе бы чертовски повезло, — рявкает Себ. — Я уверен, что Калли сегодня холодно и одиноко. Ты мог бы составить ей компанию.

Со своего места на заднем сиденье машины я наблюдаю, как кулаки Нико сжимаются на коленях, а челюсть тикает от разочарования.

— Мы ждем Деймона, — говорит нам Тео, игнорируя попытку Себа подразнить их обоих.

— Чего именно ты ждешь от него?

Глаза Тео встречаются с моими в зеркале.

— Я думал, вы все хотели, чтобы это закончилось.

— Ну, да, но— Мои слова прерываются, когда из динамиков раздается звонок его телефона.

— Да, — рявкает он, когда звонок соединяется.

— Они в движении. Тащите свои задницы в «Логово».

— Понял. Спасибо, чувак.

— Что он сделал? — Спрашивает Алекс.

— Ничего особенного. Просто немного разворошил осиное гнездо, — говорит Тео, заводя машину. — Кое-что, что мы должны были сделать несколько дней назад.

— Готовы повеселиться, мальчики?

Себ хрустит костяшками пальцев. — Черт возьми, да. Давайте сотрем этих старых ублюдков с лица земли и вернемся домой к нашим девочкам.

Мое сердце замирает от его слов.

Если бы, черт возьми.

ДЖОДИ

— Эй, это приятный сюрприз, — говорит Бри, обнаружив, что я слоняюсь без дела возле школы, в которой она сейчас работает, как какой-то негодяй.

— Я подумала, мы могли бы пойти выпить кофе, — говорю я с улыбкой. — У меня такое чувство, что я тебя почти не видела. Знаешь, помимо спасения твоей задницы на прошлой неделе.

Она бросает на меня уничтожающий взгляд. — Что случилось с тем, чтобы никогда больше не говорить об этом?

— Ты действительно думаешь, что это будет возможно? — Я не могу сдержать улыбку, которая расползается по моему лицу, когда образ ее, привязанной к кровати в отеле и проклинающей миллионом мучительных смертей парня, который оставил ее там, заполняет мой разум.

Но для Нико это честная игра. Если его планом было произвести на нее неизгладимое впечатление и дать повод для мести, чтобы увидеть ее снова, то он попал в самую точку.

Она готова схватить его за горло за то, что он оставил ее на милость того, кого она была достаточно храбра, чтобы позвать на помощь.

Я отчаянно хотела рассказать Тоби, чем занимались наши лучшие друзья, но по какой-то причине я сдерживалась, когда мы болтали с тех пор, предпочитая сосредоточиться на нас. Чего нельзя было сказать о том, когда Стелла согласилась прийти прошлой ночью поболтать. Вся ситуация просто сорвалась с моих губ, к ее большому удовольствию.

Я знала, что мне нужно не только разобраться во всей этой ситуации с Тоби, но и осознать ее роль во всем этом, и я действительно оценила, что она приложила усилия, чтобы прийти и поговорить со мной. Хотя я не могу отрицать, что это только заставило меня еще больше скучать по Тоби.

То, что он сделал в прошлый понедельник вечером, разрушило меня. Но я понимаю.

Я была в беспорядке. Мое горе, мое замешательство, мои переполняющие чувства к нему… я уверена, что все они столкнулись и направляли меня встречным курсом к самоуничтожению.

Я не могла этого видеть.

Но он мог.

И он был прав. Несмотря на трудности, мне нужно было это время.

Мы с мамой поговорили. О прошлом, о том, какой на самом деле была ее жизнь, и о том, что она пережила за годы с Джонасом. Она полностью объяснила причины, по которым ее устраивало, что у него была другая женщина, и хотя я не обязательно согласна, я понимаю. Возможно, с ней во всем этом обращались лучше, чем с Марией, но он все равно манипулировал ею.

Мы обсуждали Джо до тех пор, пока обе не начали рыдать в эмоциональном смятении, пытаясь понять, почему у него все пошло не так. Но даже после нескольких часов попыток точно определить момент, я не думаю, что какое-то конкретное событие стало поворотным моментом. Зная то, что я знаю сейчас о Джонасе, я не могу не задаться вопросом, был ли у него этот план с самого начала, начались ли его манипуляции с сыном с самого первого дня его рождения.

Это также позволило мне подумать о нем. Мужчина, который украл мое сердце, когда я думала, что оно слишком разбито, чтобы даже что-то чувствовать. Но я быстро поняла, что на этот раз не нужно было сосредотачиваться на всем этом хорошем, на том, как он поднял меня и держал вместе. Это о плохом. О человеке, который запер моего отца в подвале, о человеке, который вошел в мою жизнь только из-за крови, текущей в моих венах. О его планах мести, использующих меня как пешку в его игре, чтобы причинить боль человеку, который всю свою жизнь причинял ему боль в ответ.

Снова и снова я пыталась поставить себя на его место, пыталась представить, как бы я отреагировала после всех этих лет жестокого обращения. Но я не могу. Я не могу и не думаю, что когда-либо смогу полностью осознать, как сильно он страдал. И еще один неожиданный визит Марии на днях только подтвердил это.

Мама упомянула, что они общались, и когда я впервые услышала ее внизу, мое сердце подпрыгнуло к горлу, и я запаниковала, запершись в своей спальне. Я не хотела слушать, как она рассказывает мне, каким замечательным был ее сын, в основном все то, что я уже знала. Проблемы, с которыми мы столкнулись, были глубже, чем кто-либо, кроме нас двоих, мог понять. Хотя Мария и Стелла были чертовски близки.

Но в конце концов, я натянула свои трусы для большой девочки и направилась вниз. И, черт возьми, я рада, что сделала это.

Она ни разу не пыталась заступиться за Тоби. Мы только что открыто поговорили о наших жизнях, нашем прошлом, нашем опыте, и это помогло мне понять, откуда происходил Тоби до того, как мы встретились.

Когда она уходила, в ее глазах была тревога, а на лице был написан страх из-за того, к чему это приведет с Тоби. Но все же она никогда не говорила ни слова и не пыталась меня в чем-либо убедить. И за это она понравилась мне еще больше.

Бри следует за мной в кофейню в нескольких улицах от своей школы и находит нам столик, сбрасывает свои перегруженные сумки на пол, прежде чем драматично упасть на стул, когда я стою в очереди и смеюсь над ее выходками.

— Итак, — говорю я, отставляя ее кофе и булочку, которые, как мне кажется, ей, вероятно, нужны. — Что новенького?

Она тяжело вздыхает.

— Ничего. Я была слишком завалена работой для чего-либо захватывающего.

— Значит, больше никаких свиданий в отеле с тем, чье имя нельзя называть?

— Нет, — выплевывает она. — И этого не будет. Больше никогда. — Я смотрю ей в глаза, ожидая, когда правда выйдет наружу. До сих пор она держала язык за зубами, но я знаю, что в этой истории есть нечто большее, чем она сказала в ту ночь. — Мне было одиноко, понимаешь? — выпаливает она.

— Такой была и я. Ты могла бы прийти и потусоваться со мной.

— Без обид, Джо-Джо, но это был день Валентина. У меня было свидание с Брэдом, и он пообещал хорошенько выебать мне мозги. Ночь, проведенная за просмотром плохих ромкомов с тобой, вряд ли что-то изменит.

Я хочу поспорить с ней, попытаться убедить ее, что со мной было бы веселое свидание, но на самом деле, я бы такой не была. Я был не в лучшем месте, и я, конечно, не была бы хорошей компанией.

— Достаточно справедливо, — бормочу я, делая глоток кофе.

— Я просто знала, что он даст мне то, в чем я нуждалась, после того, как Брэд ушел.

— Почему он сбежал?

— Работа или еще какая-нибудь ерунда. Я не знаю, и мне действительно все равно. Это только доказало, что я была права, когда говорила, что держу его на расстоянии вытянутой руки, если он собирается подвести меня в самую важную ночь в году.

— Это немного грубо. Он кажется хорошим парнем, — утверждаю я. По общему признанию, я никогда не встречала этого чувака, но из того, что Бри рассказала мне о его желании сделать отношения между ними серьезными, я должна думать, что он один из них. Нужно быть определенным типом парня, чтобы добровольно захотеть связать мою кузину, так что в нем должно быть хотя бы что-то хорошее.

— Ты видела его с тех пор?

Она качает головой. — Я была слишком занята. Хотя он, как гребаный пес с костью, пытается загладить свою вину передо мной.

— Просто позволь ему. Он даст тебе то, что тебе нужно, и еще немного, если ему действительно будет жаль.

— Я согласилась встретиться с ним в субботу вечером. Если он не покажет свою лучшую игру, тогда ему крышка. — Она отрывает кусочек маффина и бросает его в рот. — Боже мой, мне это было нужно, — благодарно бормочет она. — Кстати, как у тебя дела? Ты уже видела Тоби?

Я качаю головой.

Наклоняясь вперед, она тянется через стол и берет мою руку в свою, крепко сжимая.

— Ты разберешься. Я верю в тебя.

— Ты тоже в команде Тоби?

— Нет, — быстро отвечает она. — Я в команде, «Джоди заслуживает быть счастливой». Я хочу, чтобы ты делала то, что лучше для тебя. И я буду рядом с тобой всю дорогу. Я имею в виду, если ты выберешь его, я могу просто причинить ему боль в следующий раз, когда увижу его после всего дерьма, которое он выкинул, но после этого я буду милой.

— Я люблю тебя, Бри.

— Я тоже люблю тебя, Джо-Джо.

— Итак, как дела в школе и прочее дерьмо? — Спрашиваю я, радуясь смене темы разговора и сосредотачиваюсь на ней.

— О да, ты знаешь. Я учусь в одной из самых суровых школ в городе. Это все забавы и игры, когда есть очень высокий шанс, что у каждого ребенка, которого я учу, в кармане есть гребаный нож.

Я вздрагиваю, когда серьезность этой ситуации оседает в моей голове.

Я знаю, что у школы, в которой она учит, плохая репутация, но черт. Мысль о том, что она рискует причинить себе серьезный вред, пытаясь привить какие-то знания молодежи, которой мы окружены, чертовски ужасает.

— Неужели ты не можешь найти место получше? — спрашиваю я.

— У меня осталось всего несколько недель, и я снова перееду. Выпускной, — говорит она, и ее глаза загораются волнением.

— Ты собираешься скоро устраиваться на работу, верно? — Спрашиваю я, вспоминая ее слова о том, что вакансии освобождаются довольно рано в этом году.

— Да, пройдет совсем немного времени, и я смогу стать полноценным учителем со своей собственной маленькой компанией негодяев, которых нужно привести в порядок.

— Может быть, не упоминай о порке на своих собеседованиях, — предлагаю я со смехом.

— Да, — говорит она, морщась. — Возможно, это к лучшему.

— Есть идеи, куда ты направляешься дальше?

— Нет. Они еще не озвучили. Я не слишком волнуюсь. Хуже того, где я нахожусь, быть не может. Если только они не отправят меня в Академию Ловелл. Это место — чертова преисподние.

— Ты ведь понимаешь, что, вероятно, только что искушала судьбу, верно?

— Они бы этого не сделали, верно? После этих последних нескольких недель у меня должна быть хорошая карма.

— Я буду держать все под контролем ради тебя.

— А как насчет тебя? — спрашивает она, пригвоздив меня взглядом. Я знала, что вопрос последует, но даже сейчас у меня действительно нет ответа.

Я пожимаю плечами. Я провела последнюю неделю или около того, пытаясь понять, чего я хочу от своей жизни, и не только в отношении Тоби, но и в моей реальной жизни. Университет, карьера, будущее.

В это время в прошлом году я думала, что точно знаю, чего хочу. Я была на пути к получению места в университете, о котором мечтала годами, и у меня было все, чего можно было ожидать.

Сейчас мысль о том, чтобы уехать, оставить маму, Бри, Сару, Тоби и начать свою жизнь заново — последнее, чего я хочу.

Вот почему я провела безумное количество времени на телефоне на этой неделе, пытаясь обдумать варианты с моим отложенным местом.

К счастью, мои оценки означают, что я почти могу выбирать университеты, но я даже не знаю, хочу ли я этого больше. Годы учебы, стресс, дедлайны. Но тогда, какая альтернатива? Еще одна работа в кофейне с ограниченными возможностями для продвижения по карьерной лестнице?

Я всегда хотела мир. Я была мотивирована, предана своему делу и полна решимости. Но с тех пор, как я потеряла Джо и узнала правду о своем отце, я никогда не чувствовала себя такой подавленной.

— Я не знаю, — признаюсь я. — У меня есть варианты. Я просто не знаю, чего я действительно хочу.

— Хотела бы я, чтобы у меня были ответы для тебя, детка, — вздыхает Бри.

— Я пытаюсь справляться с этим день за днем и просто надеюсь, что все встанет на свои места, но это сложно.

— Я знаю. — Она одаривает меня сочувственной улыбкой.

Для нее это легко — она всегда точно знала, чем хотела заниматься. Она жила и дышала, будучи учительницей, с тех пор, как я себя помню. Но, хотя я знала, что хочу поступить в университет, сделать карьеру, я никогда точно не определяла, чему хотела бы посвятить свою жизнь. Моим планом всегда было получить степень в области бизнеса, надеюсь, открыть путь, по которому я хотела бы пойти, а затем найти работу, которая позволила бы мне также получить степень «Магистра делового администрирования».

Но теперь… кто, черт возьми, знает, что я собираюсь делать?

— А как насчет работы? Ты нашла что-нибудь?

— На следующей неделе у меня назначена пара собеседований, но ничего интересного. Еще одно кафе, ресторан. — К счастью, теперь мне не грозит увольнение за кражу, нависшую над моей головой, мне повезло немного больше. Я чувствую облегчение, потому что я ни за что не вернусь к «Лисам». При этой мысли меня пробирает дрожь. Я думаю, что мои дни, когда я пыталась стать стриптизершей, прошли и действительно закончились. Думаю, это просто еще один повод для скорби.

— Какие у тебя планы на ночь? — Спрашивает Бри, когда мы обе допиваем кофе и собираемся уходить.

— Думаю, я просто собираюсь пойти домой и потусоваться с мамой. Если только тебе не нужна помощь, чтобы проверить их? — Спрашиваю я, кивая на огромную сумку с бумагами, которые ей нужно просмотреть.

— Не пожелала бы такого своему злейшему врагу, Джо-Джо. Ты идешь домой и расслабляешься. Может, займешься горячим сексом по телефону с этим твоим мужчиной, — дразнит она.

— Все было не так, — признаюсь я.

— Нет? Но химия между вами обычно горит достаточно ярко, чтобы разрушить гребаный город.

Я не могу удержаться от смеха. — Я не говорила, что этого там не было, Брай. Мы просто не заходили туда.

— Ну, может быть, тебе стоит. Верни в свою жизнь немного волнения. Бьюсь об заклад, он был бы рад увидеть тебя за работой с тем вибратором, который я подарила тебе на Рождество.

— Ты, Брианна Эндрюс, оказываешь плохое влияние.

Она лучезарно улыбается мне. — И именно за это ты меня любишь.

Наш один кофе вскоре превращается в три и по панини на каждую, и когда мы, наконец, выходим из кофейни к Uber, который мы заказали, чтобы отвезти нас обеих домой, солнце уже давно село.

— Черт, который час? — Спрашиваю я, вытаскивая телефон из сумки, и ахаю. — Бри, почему ты ничего не сказала? Тебе предстоит много работы.

Она подходит ко мне и обхватывает мою щеку свободной рукой.

— Ничто из этого не важнее, чем заставить тебя улыбнуться, Джо-Джо.

На моих губах появляется улыбка.

— Я не хочу, чтобы ты отставала из-за меня и моей драмы.

— Это абсолютно нормально. Пошли, холодно, и ни у кого из нас нет желающих согреть нас, когда мы вернемся домой.

— Я позволю себе не согласиться. Я думаю, у нас обеих есть более чем желающие.

Она заливисто смеется, когда мы забираемся на заднее сиденье Uber, и я закатываю глаза, когда Бри немедленно начинает флиртовать с водителем.

— Итак, что ты собираешься делать с Нико? — Я спрашиваю, более чем заинтересованная, тем, что она планирует для мести.

— Прямо сейчас, ничего. Но я абсолютно уверена, что прекрасная возможность представится достаточно скоро.

— Он пожалеет о том дне, когда встретил тебя, не так ли?

Бри смеется, но я вижу, как дьявол улыбается мне в ответ в ее глазах.

— О, я не знаю. Я бы не стала заходить так далеко. Я уверена, что он получит от этого некоторое удовольствие. Он немного не в себе из-за этого.

— Почти уверена, что они все такие, — бормочу я.

Всего через несколько минут мы подъезжаем к квартире Бри, и она оставляет влажный поцелуй на моей щеке, прощаясь.

— Увидимся позже, сучка, — кричит она за несколько секунд до того, как захлопнуть за собой дверь.

— Твоя подруга… интересная, — говорит водитель, пока мы оба смотрим, как она поднимается по лестнице к своей входной двери.

— Мягко говоря, — язвительно замечаю я.

К счастью, он замолкает после этого комментария и не ожидает от меня полноценного разговора, когда мы направляемся к дому.

Мы как раз собираемся свернуть на улицу, когда начинает звонить мой телефон.

— Привет, как дела? — Я спрашиваю, как только звонок соединяется с Сарой.

— Эй. Что ты делаешь сегодня вечером?

— Что случилось? — Спрашиваю я, сразу же слыша что-то, что мне не нравится в ее голосе.

— Я… эм… здесь что-то происходит, и Джесси ушел и… Я не знаю. Возможно, я слишком остро реагирую, но—

— Я иду прямо сейчас. Дай мне секунду. — Опуская телефон, я просовываю голову между сиденьями. — Можем ли мы совершить перетасовку в поместье Ловелл? — Я ласково спрашиваю.

— Конечно, просто обнови свою поездку.

— Ладно, потрясающе. Большое вам спасибо.

— Держись, Сар. Я уже в Uber. Мне просто нужно сменить пункт назначения, — говорю я ей, прежде чем открыть приложение и сделать то, что мне нужно. — Поговори со мной, расскажи мне, что происходит.

— Я не знаю, в этом и проблема. Я боюсь, Джо-Джо.

— Все в порядке, — уверяю я ее, хотя не могу отрицать, что страх в ее голосе не заставляет мой желудок сжиматься от беспокойства. Потому что, если что-то происходит в Ловелле, то я не сомневаюсь, что Тоби и ребята будут в центре этого.

Я слишком хорошо помню, в каком состоянии он был в последний раз, когда все началось в поместье с Волками, и я знаю из того, что он сказал мне, что они ожидают, что все станет хуже, а не лучше.

— Я буду там через несколько минут, и я уверена, что с Джесси все будет в порядке.

— Да, я знаю. Я просто слишком остро реагирую. Я знаю. Я просто… Я не могу потерять его, Джо-Джо. Я не могу.

— Я знаю, детка, и ты не потеряешь. Этот упрямый ублюдок никуда не денется, кроме как будет рядом с тобой, хорошо?

Она тихо соглашается, но мои слова мало утешили ее. Я просто надеюсь, что происходящее не даст ни ей, ни нам какой-либо реальной причины для беспокойства.

По мере того, как я углубляюсь в поместье, вид дыма, заполняющего небо, и ярко-оранжевого пламени вдалеке заставляет мой желудок сжиматься в узел.

Паника и ужас переполняют меня. Мысли о Джесси, Тоби и парнях заставляют мою кровь заледенеть.

— Господи, это выглядит—

Машину качает, земля под нами сотрясается, когда вокруг нас раздается громкий взрыв, заставляющий меня взвизгнуть от испуга.

— Я не уверен, что это хорошая идея, милая.

— У меня нет выбора. Либо ты везешь меня, либо я ухожу отсюда, — предупреждаю я.

Он выдыхает, но, к счастью, продолжает вести машину, в то время как хаос, кажется, наступает всего в нескольких улицах от нас.

Пожалуйста, Боже. Пожалуйста, не заставляй меня прощаться с кем-либо еще.

ТОБИ

Все было странно тихо, когда Тео припарковал свою машину недалеко от «Логова» в надежде, что там будет безопасно. Но в ту секунду, когда мы пригласили себя в штаб-квартиру Арчера, мы обнаружили, что все было не так мирно, как нам внушали улицы.

Арчер, Дакс и Джейс стоят вокруг двери в полу главной комнаты, о существовании которой я даже не имел ни малейшего гребаного понятия, пока их «Волки» передают оружие по лестнице, ведущей в темноту.

— Ты готов к этому, Чирилло? — Арчер лает, его лицо суровое, а глаза свирепые, когда он готовится наконец сразиться за то, что принадлежит ему по праву.

— Ты, блядь, знаешь, что да. Подкрепление в пути, — соглашается Тео.

— Хорошо. Они уже начали наносить удары по нашим предприятиям в Вест-Сайде, и они направляются сюда.

— Ваши предприятия? — Я спрашиваю, несмотря на то, что прекрасно слышала каждое слово, которое он только что сказал.

— Да. Я позволю им принять несколько, позволю им думать, что они выиграют это дело. Мы уничтожим их к чертовой матери, прежде чем они начнут наступление на восток.

Мои глаза устремляются к Джесси, который стоит на самом верху лестницы, передавая оружие парню, который выкладывает их все на стол, чтобы другой проверил и зарядил.

Его глаза голодны, он отчаянно хочет сражаться за банду, которой он присягнул много лет назад, но я также вижу в них страх. Я знаю, как и все остальные, что его девушка живет над одной из букмекерских контор «Волков» на востоке.

— Мы остановим их до того, как они пройдут мимо этой части поместья, — заявляет Арчер, явно читая мой безмолвный разговор с Джесси.

Звонящий телефон пронзает напряжение, повисшее в воздухе. Арчер проводит пальцем по экрану и подносит его к уху.

— Да, — рявкает он, когда я беру пистолет, который вручает мне Алекс, вместе с большим количеством боеприпасов, чем я смогу унести. — Черт. Черт. Да, мы в пути.

На мгновение все взгляды устремляются на него, но он не позволяет этому ослабить его решимость. Вместо этого его плечи расширяются, а грудь выпячивается.

— Пора идти, парни. Давайте уничтожим их, черт возьми, навсегда.

По большой комнате, полной мужчин, прокатывается волна согласия, когда за нами врываются еще больше. Большинство из них — «Волки», но среди нас есть несколько гражданских, смешанных с ними.

— Кому принадлежит это гребаное поместье? — Арчер перекрикивает шум всех, кто тянется за оружием.

— Этим гребаным «Логовом» правят «Волки», — все они рычат в ответ, заставляя волосы у меня на затылке встать дыбом, прежде чем они издают самый могучий вой, который, я уверен, произвел бы впечатление на настоящих волков.

Мои глаза встречаются с глазами Нико как раз вовремя, чтобы увидеть, как он пытается скрыть свой веселый смех.

— Чувак, у нас должен быть слоган, — говорит Алекс с огоньком в глазах.

— Отвали, — рявкает Тео, когда кто-то подходит, чтобы встать рядом с нами. — Я не вою, как гребаное животное, в надежде, что это заставит кого-нибудь испугаться меня.

— Он прав, — соглашается наше последнее дополнение. — Дьявол всегда более эффективен, когда он бесшумно передвигается в темноте. Никто никогда не предвидит, что ты пойдешь этим путем.

— Деймон, — Тео приветствует кивком, уголки его губ приподнимаются.

— Что, черт возьми, ты сделал, чтобы начать эту вечеринку, братан? — Спрашивает Алекс.

— Действуй тихо и в темноте, братан. — Деймон подмигивает, прежде чем одарить своего брата редкой улыбкой. — Готовы пойти и закопать нескольких волков в землю? — он спрашивает, опасность и смерть сочатся из каждой его поры.

— Просто убедись, что ты целишься из винтовки в правильных гребаных волков, Деймос, — говорит Арчер, хлопая Деймона по плечу.

— Ты сомневаешься во мне, Вульф?

— Никогда бы, блядь, не мечтал об этом.

Арчер стоит перед всеми и окидывает взглядом свою команду, которая вся стоит перед нами.

— Это наше гребаное поместье, и мы боремся всем, что у нас есть, чтобы так и оставалось. Этим продажным гребаным ублюдкам самое место рядом со своим пиздатым лидером.

Он продолжает объяснять свой план о том, как мы собираемся расправиться с ними и вернуть себе власть над этим поместьем.

Мы все слушаем, более чем желая взять на себя его инициативу в его собственном плане, но у меня нет сомнений в том, что мы выполним это на наших условиях.

Как только он счастлив, что все знают, куда они направляются, он начинает еще один раунд воя, прежде чем увести свою команду. Дакс и Джейс занимают свои позиции прямо за ним, вместе с Джесси и остальными его парнями.

— Готовы? — Спрашивает Тео.

— Как будто ты должен, черт возьми, спрашивать, чувак.

Мы позволяем «Волкам» отправиться в гущу битвы за свою территорию, прежде чем последуем за ними, наша роль — держаться в стороне и уничтожать их на расстоянии.

Меня это чертовски устраивает. Хотя я не могу отрицать, что мне действительно не помешало бы запачкать руки.

Деймон, который, по-видимому, работал с Арчером над этим ближе, чем кто-либо из нас предполагал, ведет нас в направлении, противоположном тому, куда уходит большинство «Волков», и к заброшенной высотке.

— Из этого здания открывается лучший вид на долину. С каждой стороны мы должны быть в состоянии убрать этих ублюдков так, чтобы они даже не знали, что мы здесь. Надеюсь, вы отрабатывали свои выстрелы, парни.

— Пошел ты, Деймос. Ты знаешь, что мы хороши в этом, — шипит Себ, явно оскорбленный тем, что Деймон не думает, что у него хватит духу внезапно стать снайпером.

— Тоби, Себ, отправляйтесь на запад. Если наши разведданные верны, то именно оттуда прибывают ублюдки. Алекс, Деймон, отправляйтесь на юг. Мы с Нико прикрываем север, — инструктирует Тео.

— Восток? — Спрашиваю я, понимая, что именно там находится квартира Сары и Джесси. Я могу только чертовски надеяться, что он вытащит ее оттуда сегодня вечером.

— Вы двое сможете передвигаться, как только они уберутся с запада.

Мое сердце бешено колотится, и адреналин захлестывает меня, когда мы с Себом поднимаемся по лестнице первыми, шаги остальных позади нас отдаются во мне.

— С рассветом в Ловелле все успокоится, — обещает Тео, прежде чем мы все разойдемся.

Себ и я оказываемся в комнате с хорошей обзорной точкой на долину, и вид пламени, лижущего высоко в небо предприятия, на которое уже претендовали эти уроды, заставляет мой желудок скручиваться.

— Я действительно чертовски надеюсь, что они знают, что делают, — бормочу я, пока мы наблюдаем за хаосом, который творится под нами, когда очередной взрыв сотрясает здание, в котором мы находимся, и темное облако дыма поднимается в ночное небо.

— Трахни меня. Неудивительно, что это потребовало определенного планирования, — бормочет Себ, когда в воздухе раздается еще один взрыв.

— Это будет не так просто, как думал Арчер, не так ли?

— Ему просто нужно вспомнить, кто обучал этих извращенных ублюдков. Но он знал Луиса лучше, чем кто-либо другой, так что если кто-то и может разрушить то, что, несомненно, является их планами, то это Арч.

— Надеюсь, ты прав.

— Я доверяю суждению Эмми.

— Достаточно справедливо.

— Она думает, что у Арча есть все, что нужно, поэтому мы просто должны надеяться, что нас ждет немного мира на нашем пути.

— Осторожно, — говорю я, замечая движение в конце улицы, прежде чем под нами раздается стрельба и темнота освещается ярко-оранжевым. Все больше и больше зданий охвачено пламенем, взрывы гремят, как костяшки домино, пока один из них, последний, всепоглощающий, буквально сотрясает пол подо мной.

— Это было—

— Шевелите своими задницами сейчас же, — низкий голос гремит по зданию, подтверждая то, что мы уже знали.

— Они, блядь, знали, что мы будем здесь, — кричит Себ, когда мы бежим обратно к лестнице. С первого этажа начинает подниматься столб дыма.

— Черт. Нам нужно убираться отсюда, пока все не взлетело на воздух.

Требуется всего пара лестничных пролетов, прежде чем дым вокруг нас становится таким густым, что становится трудно дышать. Но мы не позволяем этому остановить нас.

Температура повышается с каждым шагом, когда мы спускаемся, пока не станут видны языки пламени.

— Сюда, — рявкает Тео позади нас. — Там есть пожарная лестница.

Я оборачиваюсь, с облегчением обнаруживая, что все остальные стоят там, прикрывая рты.

Мы мчимся за Тео, который бросается вперед и в другую квартиру, прежде чем направиться к окну и вылезти прямо наружу.

Лестница не ведет нас прямо к земле, но прыжок, который нам нужно совершить, чертовски намного лучше, чем бежать через чертово пекло.

— Я, блядь, на это не подписывался, — рявкает Нико, отпуская лестницу и падая на землю всего через несколько секунд после Тео.

У меня нет времени думать о том, насколько это выглядело чертовски больно, когда волна тепла заливает комнату позади нас.

— Шевелись, блядь, — рявкает Деймон, и я выпрыгиваю в окно с ним и Алексом на хвосте, когда здание начинает проигрывать в борьбе с огнем позади нас.

Когда я падаю на землю, раздается громкий треск, и мои ноги подгибаются подо мной, когда меня отбрасывает через дорогу от взрыва.

Боль пронзает всю мою правую сторону от того места, где я ударился о здание напротив того, в котором, как мы думали, мы были в безопасности, поскольку крики и стрельба вокруг нас становятся громче.

— Все в порядке? — Спрашивает Тео, и когда я поднимаю взгляд, я нахожу его, Нико и Деймона уставившимися вниз, где я, Себ и Алекс лежим на гребаном асфальте.

— Да, — ворчу я, переворачиваясь на здоровый бок и втягивая воздух, готовясь встать.

Оглядываясь, я нахожу Себа и Алекса в похожем положении с болью, запечатленной на их лицах.

— Черт, — рявкает Нико, когда треск выстрелов становится громче. — Двигайтесь.

Глубоко вздыхая, я собираю каждую каплю сил, которые у меня есть, чтобы начать бежать. Безжалостная хватка обвивается вокруг моего плеча, и когда я оглядываюсь, я вижу, что Нико тащит меня за собой в темный переулок несколькими зданиями выше.

— Черт возьми, — выдыхаю я, наклоняясь и прижимая руки к коленям, пытаясь отдышаться.

Мое сердце — это гребаный поезд-товарняк в моей груди, а руки дрожат от адреналина, который, я чертовски уверен, мешает мне страдать так сильно, как я должен был бы прямо сейчас. Я сильно ударил по этому зданию.

— Ребята, вы готовы продолжать?

Я слежу за взглядом Тео и Нико, мои глаза останавливаются на Себе, Алексе и Деймоне. Они покрыты кровью и грязью, но, к счастью, я не вижу ничего серьезного. И, черт возьми, слава богу, что они устояли.

— Да, — соглашаются они все, прежде чем взглянуть друг на друга.

— У нас все хорошо, — говорит Деймон. — Давайте, блядь, закончим с этим. Эти ублюдки больше ничего не получат.

Мы достаем оружие, готовые помочь Арчеру в борьбе за владение этим поместьем, но прямо перед тем, как мы отправляемся обратно, туда, где ублюдки подбираются все ближе, мой телефонный звонок прерывает наше тяжелое дыхание и звуки стрельбы.

— Черт, — шиплю я, зная с первой ноты мелодии звонка, что это Джоди. — Черт.

— Ответь на это, — говорит Себ, догадываясь, кто это, по моей реакции. — Мы справимся.

Моя рука дрожит, когда я достаю телефон из кармана.

Если она была в социальных сетях или разговаривала с Сарой, то она должна знать, что мы в центре этого. Я не совсем уклонялся от того, чтобы рассказать ей правду о нашем участии здесь.

— Джоди, — рявкаю я, грубость моего голоса выдает дерьмовую ситуацию, из которой мы только что вышли.

— Я с Сарой, — кричит она. — Букмекерская контора в огне. Мы застряли. Джесси не отвечает. — Паника в ее голосе вызывает у меня ледяную дрожь по спине.

— Черт. Я иду, детка. Я иду, хорошо? Сделай все возможное, чтобы выбраться.

— Мне страшно, Тоби, — тихо признается она, когда Сара кричит на заднем плане.

— Я иду прямо сейчас.

Я уже бегу, прежде чем звонок обрывается.

— Тоби, какого хрена ты делаешь? — Кричит Тео.

— Джоди с Сарой. Они попали в ловушку над букмекерской конторой. Она горит.

— Ублюдки, — шипит Нико.

— Мы прикроем тебя и будем прямо там, — соглашается Тео. — Мы доберемся до нее.

— Черт, — бормочу я, когда мои ноги набирают скорость. Любая боль, которую я испытывал раньше, теперь давно забыта, поскольку я сосредоточен на своей девушке.

Пули летают вокруг меня, когда я выбегаю на улицу, которая теперь полностью охвачена пламенем. Но я не оглядываюсь назад. Я доверяю своим братьям до последней капли, чтобы убедиться, что я выберусь из этого и смогу добраться до них.

Добраться до нее.

ДЖОДИ

Мое сердце колотится в груди, когда я стою рядом с Сарой у окна ее гостиной, а небо вдалеке светится оранжевым.

Протягивая руку, я беру ее дрожащую руку в свою.

— Я люблю его, Джо-Джо, но я ненавижу это. Я чертовски сильно это ненавижу, — хнычет она.

— С Джесси все будет в порядке, — уверяю я ее, желая сказать это с чуть большей уверенностью. — У них все будет хорошо.

У меня в кармане звонит телефон, и я спешу вытащить его, надеясь, что это может быть Тоби, говорящий мне, что он далеко-далеко от всего этого, но я знаю, что это принятие желаемого за действительное.

— Стелла, что происходит? — Я позвонила ей вскоре после того, как впервые попала сюда, и успокоила Сару в надежде, что у нее, возможно, найдутся ответы на некоторые вопросы.

— Понятия не имею. Я ничего не слышала ни об одном из них. Однако я слежу за их трекерами, и они в долине.

— О Боже мой, — всхлипываю я, и глаза Сары становятся круглыми, как блюдца, когда фигуры проносятся через улицу под нами.

— Черт, Джо-Джо. Что происходит? — Тихо спрашивает Сара, ее голос надтреснут от эмоций и паники.

— Из того, что я могу сказать в социальных сетях, они атакуют все предприятия «Волков». Где ты? — спрашивает Стелла.

— Над букмекерской конторой, — признаюсь я.

— Она принадлежит «Волкам»?

— Сар, букмекерская контора принадлежит «Волкам»? — Спрашиваю я. Но в глубине души я уже знаю ответ.

Она кивает, и ее слезы снова льются.

— Ладно, тебе нужно выбираться оттуда. Пришлите мне свой адрес, и я приеду, чтобы забрать вас обоих и привезти обратно сюда.

— Т-ты не можешь этого сделать. Это небезопасно.

— У меня нет выбора, Джоди. Если с тобой что-нибудь случится, а я знала и ничего не сделала, Тоби никогда бы мне этого не простил. Теперь пришли мне свой адрес. Я могу быть там примерно через двадцать минут, если на дорогах будет тихо. Я надеваю туфли прямо сейчас. Пришлите мне адрес.

— Ладно, хорошо.

— О Боже мой, — кричит Сара, когда ярко-оранжевая вспышка заполняет комнату.

— Что происходит? — Стелла лает мне на ухо, когда я снова поворачиваюсь к окну, в ужасе глядя вниз на машину, которая только что сгорела прямо перед магазином внизу.

— Сар, нам нужно выбираться отсюда. Прямо сейчас, — говорю я, мой голос дрожит от страха.

— Черт, черт. — Она оглядывает свой дом, ее глаза расширяются, когда на нее обрушивается осознание.

— Убирайся. Я иду за тобой.

— Хорошо. — Я вешаю трубку и засовываю телефон в задний карман джинсов. — Давай. Хватай все, что тебе отчаянно нужно, но нам нужно идти сейчас.

— Д-да, хорошо.

Я натягиваю ботинки, пока Сара бежит в спальню к ней и Джесси.

Громкий рев разрывает воздух, прежде чем пол подо мной движется, а содержимое кухонного шкафа позади меня гремит. На пол упало несколько предметов, многие разбились и издали зловещий стук.

— Что это было? — спрашивает Сара, подбегая ко мне с сумкой, перекинутой через плечо.

— Я не думаю, что мы хотим знать.

Чем дольше я стою здесь, тем ярче становится оранжевый свет из окна, и я боюсь, что мы опоздали и помещение под нами уже охвачен пламенем.

Сотрясающие здание удары сопровождаются громкими хлопками, которые, я клянусь, являются выстрелами, но я пытаюсь отбросить эту мысль в сторону. Если я позволю себе поверить, что где-то стреляют мужчины, то я никогда не смогу убедить себя уйти. И это может быть просто худшей идеей, чем получить пулю, если то, чего я боюсь, происходит у нас под ногами, — реальность.

— Давай, — говорю я, хватая Сару за руку и оттаскивая ее от того места, где она застыла на месте.

Тот факт, что дверная ручка теплая, когда я обхватываю ее рукой, не заставляет меня осознать. Но, черт возьми, это происходит в ту секунду, когда я открываю дверь, и волна тепла, достаточно горячего, чтобы опалить мою кожу, врывается в нас, сопровождаемая злым, голодным пламенем, которое уже охватывает весь коридор и лестницу, ведущую к выходу. В спешке я захлопываю дверь. Но в глубине души я знаю, что это бессмысленно.

— Срань господня. Пожарный выход. Нам нужно воспользоваться пожарной лестницей, — кричу я, отчаянно пытаясь сохранить хладнокровие. Сара давно потеряла контроль над реальностью. Одной из нас нужно сохранять ясную голову.

— Я… это не работает, — кричит она у меня за спиной, когда я тащу ее через квартиру к двери на другой стороне гостиной.

— Что? — Я рычу, не желая верить ее словам.

— Он застрял закрытым. Уже несколько месяцев. Домовладелец должен был—

Позади нас раздается громкий треск, но я слишком напугана, чтобы обернуться и посмотреть, что это, и продолжаю идти к двери, несмотря на слова Сары.

Даже если это застряло, нам нужно попробовать. Мы должны попытаться. Я отказываюсь умирать здесь с ней сегодня вечером.

— Если мы вложим в это все наши силы, мы могли бы открыть это, — говорю я, звуча намного увереннее, чем я себя чувствую.

— Хорошо, — хнычет Сара, не похоже, что у нее есть много сил, чтобы проявить эмоции.

— Подумай о Джесси, Сар. Сейчас он где-то там, борется за то, чтобы вернуться к тебе. Ты должна сделать то же самое, чтобы добраться до него, хорошо? Так уж случилось, что на нашем пути стоит дверь.

Пока мы стоим там, запах гари становится все сильнее и сильнее, и когда я рискнула быстро оглянуться, я вижу, что дым начинает просачиваться под входную дверь.

Нам действительно нужно убираться отсюда сейчас.

— Хорошо, на счет три мы приложим к этому все усилия.

Сара кивает.

— Мы справимся с этим, хорошо?

— Да, — соглашается она, но я ни на секунду в это не верю.

— Один, два… — По зданию прокатывается еще один грохот, прежде чем снаружи раздается громкий хлопок. Может быть, другая машина. Кто знает. — Три.

Вместе мы врезаемся в незапертую дверь, но, как и боялась Сара, она даже не шелохнулась.

— Черт. Давай начнем снова, — требую я.

— Это не сработает, — шепчет Сара, оборачиваясь и заглядывая мне через плечо. Ее глаза расширяются от шока, и страх, который я пытаюсь подавить, чтобы я могла мыслить рационально, угрожает поглотить меня.

— Джоди, я… я…

Не в силах оставаться на месте, я поворачиваюсь к тому, на что смотрит Сара, и в ту же секунду, как я это делаю, вся кровь отливает от моего лица.

— Черт возьми, — выдыхаю я, любуясь пламенем, практически пробивающимся сквозь входную дверь и быстро охватывающим квартиру.

— Можем ли мы выбраться через какое-нибудь из окон?

— Только в спальне, — признается она, и мой взгляд устремляется к дверям спальни, которые я едва могу разглядеть из-за дыма. — Но мы бы выскочили на главную улицу, где горят машины и стреляют мужчины.

— Иисус. Черт. — Все мое тело дрожит от страха, и мое дыхание становится более затрудненным, поскольку кислород в комнате начинает заменяться дымом. — Мы должны еще раз попробовать дверь. Она должна открыться. — Сара кивает, и следующие несколько минут мы тратим на это все, что у нас есть. Несмотря на то, что она скрипит и постанывает под нашим весом, она никогда не открывается более чем на несколько миллиметров, просто дразня нас пригодным для дыхания воздухом снаружи.

Один взгляд через плечо говорит мне, что время на исходе.

Мои легкие горят от дыма, который я вдыхаю с каждым вдохом, и один взгляд на бледное лицо Сары говорит мне, что если не произойдет чертово чудо прямо сию секунду, то мы отсюда не выберемся.

— Еще раз.

— И что потом?

У меня нет возможности ответить, потому что раздается громкий, ужасающий грохот, и когда я оборачиваюсь, я обнаруживаю, что почти вся кухня рухнула в магазин внизу.

— О Боже мой, Джоди, — кричит Сара, прежде чем начать кашлять, и страх сжимает мою грудь, отчего дышать становится еще труднее.

— В этот раз у нас получится, — говорю я между собственными приступами кашля. — Давай. Надави всем, что у тебя есть.

— Это не поможет, Джоди. Нам нужно спуститься. Нам нужно набрать воздуха.

Я смотрю на ее безнадежное выражение, мое сердце уходит из-под ног. Она права. Мы застряли. Мы обе опускаемся на пол в надежде спастись от густого, удушающего дыма, меня поглощает полная безнадежность.

Сара достает из кармана телефон и набирает номер Джесси. Но когда он попадает на голосовую почту, ее крики отчаяния пронзают меня, как ножи.

Следуя ее примеру, я вытаскиваю свой и нахожу номер Тоби.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — молча умоляю я, когда он подключается и начинает звонить.

— Джоди. — Просто звук его голоса вызывает во мне прилив облегчения, прежде чем еще немного пола проваливается, и я возвращаюсь в нашу ужасающую реальность.

— Я с Сарой, — говорю я, отчаянно пытаясь не дать ему понять, насколько я напугана. — Букмекерская контора в огне. Мы застряли. Джесси не отвечает. — На мгновение воцаряется тишина, поскольку я уверена, что слышу выстрелы с его стороны.

Черт возьми, мы все умрем сегодня ночью.

— Черт. Я иду, детка. Я иду, хорошо? Сделай все возможное, чтобы выбраться.

— Мне страшно, Тоби, — тихо признаюсь я, когда Сара кричит рядом со мной, тянется к моей руке и крепко сжимает.

— Я иду прямо сейчас.

Линия обрывается, и у меня начинает кружиться голова.

Нет. Нет. Мне нужен воздух. Мне нужно… Черт. Мне нужно что угодно, только не эта гребаная безнадежная ситуация.

— Тоби приближается. Он доберется до нас.

— Как? — Слабо спрашивает Сара. — Здесь нет входа и нет выхода.

Она цепляется за меня, ее слезы пропитывают мою толстовку, а ее тело сильно дрожит.

— Если ты выберешься отсюда, а я нет, скажи Джесси, что я люблю его, хорошо?

— Заткнись, Сар. Мы обе выберемся, и ты сможешь сказать ему об этом сама. Вот увидишь. Ты слишком хороша, чтобы умереть так.

— Мне жаль, Джо-Джо. Мне не следовало звонить тебе сегодня вечером. Мне так чертовски жаль.

ТОБИ

У меня горят легкие и болят ноги, но я не позволяю боли в теле помешать мне бежать по улицам к квартире Джесси и Сары.

Стрельба, которая была в опасной близости позади меня, когда я впервые вышел из того переулка, почти утихла, но у меня нет шансов забыть беспорядки, которые происходят вокруг меня.

В воздухе пахнет разрушением и смертью, а небо все еще светится оранжевым от пламени, охватившего поместье.

Арчер был убежден, что они оставят эту часть города напоследок, что сначала они займутся остальным бизнесом. Но, похоже, их разведданные провалились, потому что пока я бегу, все, что я слышу, — это страх в голосе Джоди.

Я иду, детка. И я пробегу сквозь адское пламя, чтобы убедиться, что ты в безопасности.

Мое тело на грани того, чтобы отказаться от меня, когда я заворачиваю за угол, и моим глазам предстает худшее зрелище, свидетелем которого мне когда-либо приходилось быть за всю мою жизнь.

Букмекерская контора полностью охвачена огнем, языки пламени поднимаются выше здания. Окна квартиры наверху были выбиты, все место превратилось в чертов ад.

— НЕТ, — кричу я, бросаясь вперед, когда откуда-то выкапываю резервный запас энергии. — ДЖОДИ, — кричу я, чертовски надеясь, что им удалось выбраться. Что каким-то чудом они нашли гребаный способ сбежать.

— ДЖОДИ, — кричу я еще раз, мне наплевать, если это настроит против меня кого-нибудь из наших врагов. Если она в том здании, то они с таким же успехом могут просто пристрелить меня прямо здесь.

Я смутно осознаю, что позади меня со скрежетом останавливается машина, но я не оглядываюсь. Я слишком занят, пытаясь придумать способ проникнуть в это здание.

— Тоби, — кричит кто-то, и меня охватывает узнавание. — Тоби, не смей, блядь, даже пытаться.

Маленькая ручка обвивается вокруг моего предплечья, но я не позволяю этому остановить меня, вырываюсь из захвата и бросаюсь вперед.

Рушащееся и поскрипывающее здание, поддающееся жару охватившего его пламени, поражает мои уши, но я отказываюсь признавать, что это значит. Потому что этого не может быть. Я не могу потерять ее. Не сейчас и не так, как сейчас.

— Тоби, пожалуйста, остановись. — Наконец, раздается голос, и я оборачиваюсь, обнаруживая, что моя сестра смотрит на меня в ответ, а по ее щекам каскадом текут слезы. — Пожалуйста, не пытайся войти туда.

— Она там, Стел. Я не могу оставить ее…

Раздается громкий хлопок, и вся стена здания рушится прямо на наших глазах.

— ДЖОДИ, — кричу я.

— Нет, Тоби. Нет, пожалуйста, — кричит Стелла, ее ногти впиваются в мою руку через разорванную рубашку, но этого недостаточно, чтобы остановить меня. Я срываюсь с места, используя огромную дыру в стене здания, чтобы попасть в ад.

Стаскивая галстук, я распахиваю рубашку и натягиваю ткань на лицо, пытаясь найти способ подняться на верхний этаж. Но в этом нет необходимости. Вся квартира провалилась в магазин.

До моих ушей доносится хныканье, и я лихорадочно ищу, откуда оно могло исходить.

— Джоди? Пошуми еще раз, детка. Я прямо здесь, — пытаюсь прокричать я, когда дым поднимается от горящих углей того, что когда-то было букмекерской конторой.

Слабый звук снова достигает моих ушей, и, наконец, я замечаю человека под всей пылью и обломками.

— Детка, — выдыхаю я, забывая о том, что нужно прикрыть лицо, и бросаюсь к ней.

— Тоби, — хнычет она, и мое сердце разбивается вдребезги, мои глаза горят от дыма и силы эмоций, которые захлестывают меня, когда я начинаю убирать с нее обломки. Все, к чему я прикасаюсь, обжигает мои руки, но мне все равно. Мне просто нужно, чтобы она была в безопасности. Мне просто нужно, чтобы она была в моих объятиях.

Время, кажется, остановилось, пока я сражаюсь, чтобы откопать ее, и огонь продолжается вокруг нас. Жар пламени обжигает мою кожу, но это небольшая цена, если я смогу обеспечить ее безопасность.

Сирены бьют по моим ушам, и я, блядь, молюсь всем, кто будет слушать, чтобы они пришли сюда первыми. Все гребаное поместье в огне, но, пожалуйста, ради любви ко всему святому, сначала подойдите сюда. Придите и заберите мою девочку.

— Я собираюсь вытащить тебя отсюда, детка. Я, блядь, обещаю тебе, — говорю я ей, снимая последний кусок гипсокартона с ее ног и заключая ее в свои объятия.

Как только я поднимаю ее с пола, часть стены, у которой она сидела, рушится, и мое сердце подскакивает к горлу, зная, что оно упало бы на нее.

— Сара, — выдыхает она. — Тебе нужно забрать Сару, — шепчет она, ее голос хриплый и слабый, ее тело обмякло в моих руках, пока я пробираюсь через завалы, чтобы вытащить нас, когда мигающие синие и красные огни начинают заменять сияющий оранжевый, заполняющий улицу.

В ту секунду, когда я выхожу из здания и дым вокруг нас рассеивается, Стелла бросается вперед, когда пожарная машина и скорая помощь мчатся по улице.

— О, мой бог. С ней все в порядке?

Мои губы приоткрываются, и я собираюсь заверить ее, что Джоди говорила, когда ее тело внезапно становится тяжелее в моих объятиях, и когда я смотрю вниз, ее глаза закрыты.

— Нет, — плачу я. — Джоди, вернись ко мне, детка. Джоди.

На нас падает тень, и когда я поднимаю взгляд, я вижу парамедика, стоящего передо мной с протянутыми руками.

— Позволь мне, — говорит он мягко, но твердо, и у меня нет выбора, кроме как передать мою девушку другому мужчине в надежде, что он сможет вернуть ее мне.

Я, спотыкаясь, иду вперед и сталкиваюсь со Стеллой. Ее руки обвиваются вокруг меня, ее сладкий аромат, наконец, побеждает смерть, которая заполнила мой нос с тех пор, как вокруг нас сгорело здание, в котором мы были ранее, и я, наконец, сдаюсь, когда цепляюсь за нее.

— Я не могу потерять ее, Стел. Я, блядь, не могу.

— Ты этого не сделаешь. Сейчас не ее время.

И все, что я могу сделать, пока мы стоим там, цепляясь друг за друга, когда вокруг нас разгорается хаос, это молиться, чтобы она оказалась права.

***

История Тоби и Джоди продолжается в книге «БЕЗРАССУДНАЯ ДИНАСТИЯ».