Безрассудная страсть

Эпилог

— Ну, так как, миссис Уоттс?

Сильвия сладко потянулась, пробуждаясь ото сна. Мужская рука уверенными движениями ласкала ее тело, прогоняя остатки сна. Вот она задержалась на упругой, полной груди Сильвии, настойчиво стремясь вызвать в ней желание.

— Осталось всего пятнадцать лет.

— Что?

Сильвия открыла заспанные глаза. Тайго лежал рядом, опершись на локоть, и внимательно за ней наблюдал. Когда-то его голубые глаза казались ей холодными, словно лед. Но под этим льдом пылало пламя страсти. Теперь она это знала. Как знала, что он по-прежнему страстно желал ее.

Сильвия почувствовала прикосновение его мускулистой ноги, покрытой жесткими волосами, и ее тяжесть на своих ногах. Привычное уже желание охватило Сильвию.

— Осталось всего пятнадцать лет, — повторил Тайго, — и потом ты мне скажешь, гожусь ли я тебе в мужья.

Он нежно улыбался Сильвии. Затем склонился к ней и быстро поцеловал, коснувшись ее груди своей волосатой грудью.

— Неужели ты забыла, что сегодня десятая годовщина нашей свадьбы? — спросил он.

— Конечно, нет, — возмутилась было Сильвия, но Тайго закрыл ей рот поцелуем. И как всегда у нее начали путаться мысли.

— С вами, миссис Уоттс, приятно просыпаться вместе, — заявил Тайго, нежно поглаживая ее тело. Он знал, что это сильно возбуждало жену. — И приятно вместе ложиться в постель. И приятно…

— Ах, вот ты какой! — Сильвия притворно сердито хлопнула ладонью по его мускулистому плечу. А про себя подумала: какое счастье иметь такого мужа!

— Но ведь ты же меня обожаешь, верно? — дурачился Тайго, целуя Сильвию в шею. — Значит, пришло время воспользоваться моим подарком.

Сильвия вздрогнула в сладостном ожидании.

— Каким таким подарком? — спросила она, делая вид, что не понимает его. Сама же в это время повернулась так, чтобы оказаться под ним. — У меня пока что нет для тебя подарка.

— Подарок есть.

Тайго откинул бордового цвета одеяло и начал разглядывать стройное нагое тело жены.

— Вот он, мой подарок, и он очень, очень мне по вкусу.

— Тайго…

Сильвия радостно рассмеялась, видя, как он улыбается, словно юноша. Она так любила эту улыбку на строгом, мужественном лице мужа.

— Ну а как быть с детьми? Я должна…

— Ты не должна ничего делать… лишь доставлять мне удовольствие, — с деланным высокомерием произнес Тайго. — Ты сама знаешь, как Кэтрин любит малышей. Пусть сегодня она займется ими с самого утра.

— Но…

Сильвия не успела до конца выразить свой протест. Тайго решительно привлек ее к себе. Все мысли вылетели у Сильвии из головы, как только она почувствовала прикосновение его мускулистого тела. Она вновь удивилась тому, что стоило только Тайго прикоснуться к ней, как ее неизменно охватывало непреодолимое желание обладать им. Он мог быть насмешливым, нежным, неудержимым, похотливым, но результат оказывался всегда один и тот же: она как бы растворялась в нем, а получаемое ею наслаждение не оставляло места для прочих эмоций.

Если бы прежде ей сказали, что тело мужчины может так магически действовать на ее психику, Сильвия бы этому не поверила. Но с первого же раза, когда Тайго овладел ею, окружающий мир рассыпался для нее на миллионы мельчайших осколков. И теперь, стоило ей почувствовать его близость, как тело отзывалось горячим желанием. Сильвия открыла глаза и увидела голову Тайго, склоненную к ее груди. Соски ее уже напряглись и только ждали его ласки.

Тайго к тому же был замечательным отцом. Майкл родился через пять лет после их свадьбы. Тайго настоял на том, чтобы в течение нескольких лет не заводить детей. Хотел, чтобы они немного пожили для себя. Да и Кэтрин должна была привыкнуть к нему, прежде чем у них появятся собственные дети. Через год после Майкла родился Билл, и спустя полтора года — малышка Мэгги.

Тайго никогда не отдавал предпочтения собственным детям — Кэтрин была для него такой же родной. У него даже сложились особые отношения с дочерью Джонатана, в которые никто не имел права вмешиваться. Кэтрин как бы залечила ту душевную рану, которую Тайго получил, когда потерял дочь от первого брака. Сама Сильвия и не надеялась, что ей это удастся. Кэтрин с первого же момента приняла Тайго. Она обожала своего «нового папочку» и отдала ему детскую любовь и привязанность.

Теперь ей почти четырнадцать лет, и внешность у нее самая привлекательная. Остальные дети испытывали чувство привязанности к старшей сестре, и она платила им тем же.

— Тайго? — Сильвия подвинулась так, чтобы хорошо видеть его лицо. — А ведь у меня, в самом деле, есть для тебя подарок.

— Я его ждал, дорогая.

Тайго замер, зная, что эта передышка ненадолго, и скоро Сильвия будет делать то, что ему хочется.

— Впрочем, не знаю, понравится ли это тебе.

Все еще лежа под ним, она взяла в ладони лицо мужа. Тайго улыбнулся.

— Это мне понравится, — заверил он Сильвию.

Тело его слегка двинулось, и Сильвия замерла от удовольствия.

— Говори же…

Он приподнялся на локтях и посмотрел на нее прищуренными глазами.

— Такие подарки я уже тебе дарила.

— В самом деле?

— Но этот подарок немного отличается от предыдущих.

Тайго улыбнулся и сделал руками что-то такое, отчего у Сильвии перехватило дыхание, и сладостная нега разлилась по всему ее телу.

— Это дарят парами.

— Парами?

Тайго насторожился, повернулся на бок, лицо его выражало внимание.

— Ты хочешь сказать?..

— У нас будут близнецы! — весело рассмеялась Сильвия. — Мне сказали об этом вчера.

— Близнецы… — Тайго на мгновение зажмурился и затем радостно воскликнул: — Близнецы!..

Он сел на постели, и вид у него был какой-то слегка ошалелый.

— А с тобой все в порядке?

Сильвии понравилось то, что муж в такую минуту не забыл о ее здоровье.

— Конечно. Вернее, все будет в порядке, когда ты дашь мне свой подарок.

— Сейчас принесу…

Он собрался куда-то идти, но Сильвия с упреком его остановила:

— Тайго!

— Ты же знаешь, что я тебя люблю? — Он снова упал к ней в постель. — Люблю тебя по-настоящему. Ты для меня солнце, луна и звезды… Воздух, которым я дышу, моя кровь…

— Ты тоже значишь для меня очень много.

Они слились в долгом, страстном поцелуе, чувствуя, как в них вновь оживает желание. Сильвия прикрыла глаза и едва слышно прошептала:

— Мой дорогой… мой Тайго.

Слова больше не были нужны. Оба они были на седьмом небе.