Безрассудный рыцарь (Трейси Лоррейн) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 4)

Он тоже знает, что что-то не так. Он понял, что я избегаю встречи с ним. Его сообщения приходят все чаще, его просьбы увидеть меня становятся все более и более серьезными. Но я боюсь. Я боюсь, что он либо продолжит мне лгать, либо — что еще хуже — будет совершенно честен в том, кто он такой и чем он на самом деле занимается на работе.

Я не хотела этого делать, но в конце концов я уступила, чтобы узнать больше о семье Чирилло, и прочитала несколько новостных статей, которые нашла в Интернете. Каждая была страшнее предыдущей. Были сообщения о насилии, вымогательстве, торговле наркотиками, азартных играх, мошенничестве, и это лишь некоторые из них. Мысль о том, что парень, которого я впустила в свою жизнь, участвует в некоторых из них, заставляет мою голову кружиться, и не в хорошем смысле.

Я знаю, что у него есть темная жилка. Я увидела это в ту самую первую ночь, когда мы встретились, еще до того, как он привязал меня к Андреевскому кресту. И с тех пор я это видела. Но я с радостью верила, что это было его прошлое, жестокое обращение со стороны отца и его страх за мать после ее болезни. Я и глазом не моргнула, когда он сказал мне, что его травмы прошлой ночью были нанесены какими-то пьяными и перевозбужденными посетителями отеля, в котором он работает. Теперь я понимаю, что все это, должно быть, было полной чушью, и я купилась на это. Все это.

Тоби: Могу я увидеть тебя сегодня вечером?

Джоди: Я еще не уверена в своих планах. Просто направляюсь домой, чтобы увидеть маму.

Это не ложь, но вина течет по моим венам, зная, что я оттягиваю неизбежное.

Тоби: Я сделал что-то не так? Я не могу отделаться от ощущения, что ты меня отталкиваешь.

Я опускаю телефон и продолжаю идти к метро, отчаянно пытаясь набраться смелости, чтобы просто встретиться с ним, рассказать обо всем этом открыто, а затем попытаться решить, куда мне идти дальше.

Не похоже, что я живу спокойной жизнью, и, если я испорчу что-то с ним, это разрушит мой дзен или что-то в этом роде. В моей жизни сейчас нет чертового дзена.

Джоди: Мне очень жаль, сейчас все просто безумно.

Я отказываюсь добавлять что-либо еще, мне нужно знать, где сейчас находится его голова.

Тоби: Тогда позволь мне помочь тебе отвлечься от этого. Скажи да, Демон.

— Дерьмо, — шиплю я, спускаясь по лестнице к станции и прикладывая карточку на входе.

Джоди: Да.

Мой желудок переворачивается, когда я обдумываю тот факт, что могла только что совершить серьезную ошибку. Но я полагаю, что уже слишком поздно, тем более, что я спускаюсь по эскалатору, а сигнал моего телефона отключается.

Мое сердце колотится в чертовых ушах, когда я сажусь в почти пустой поезд и барабаню пальцами по бедру.

Я хочу увидеть его, я хочу, больше, чем я даже хочу признаться себе. Но… дерьмо.

Будет ли он тем же человеком, в которого я влюблялась теперь, когда я знаю правду? Или он просто будет каким-то монстром, связанным со всеми этими ужасными вещами?

Вещи, в которые Джо успел ввязаться. Темный и опасный мир, с которым я не хочу связываться.

Господи, что подумает мама?

Я провожу рукой по лицу. Все, о чем она говорила с тех пор, как Тоби выбежал из дома в воскресенье вечером, — это о том, когда я снова увижу его, и о том, что она хочет знать о каждой минуте нашего уик-энда вдали от дома. Это похоже на то, что она живет опосредованно через нас, и как бы мне ни нравилось убегать от реальности, которую это ей дает, это также причиняет боль.

Как только мой телефон получает какой-то сигнал, он начинает жужжать у меня в руке по мере доставки сообщения за сообщением.

Мне не нужно смотреть вниз, чтобы понять, что это все он. И когда я, наконец, поднимаю его, я понимаю, что права.

Тоби: Хорошая девочка, Демон.

Мурашки пробегают по всему моему телу, когда я слышу, как он рычит эти слова мне на ухо.

Тоби: Я заеду за тобой в семь.

Тоби: Джоди?

Тоби: Ты уже передумала?

Тоби: Демон…

Опять же, как будто он стоит прямо позади меня, когда я читаю последнее. Волосы на затылке встают дыбом, и потребность, которую я пыталась игнорировать с тех пор, как Бри на днях рассказала мне правду, вырывается вперед.

Я не знаю, кого, черт возьми, я пытаюсь обмануть, пытаясь убедить себя, что я не хочу его, теперь, когда я знаю правду.

Частью его привлекательности в ту первую ночь было его отношение плохого мальчика, которому на все наплевать.

Все, что на самом деле сделала «Правда», — это подтвердила, что это было абсолютной правдой.

Но дело не только в этом. Он потенциально опасен, но я осмелюсь сказать, что у любой женщины трусики становятся немного влажными при мысли о том, что ей поклоняется мужчина, который точно знает, как защитить их и убить, если потребуется.

Я качаю головой, понимая, что я все это романтизирую, но в то же время не могу остановиться.

У меня были образы Тоби посреди какой-то драки на прошлой неделе, наносящего удары и полностью владеющего ситуацией, когда он с жестокой силой обрушивался на своего противника.

С моих губ срывается смех.

Я так чертовски облажалась, что это нереально.

И вот я здесь, желая возненавидеть его, но в равной степени мне хочется броситься ему на шею при одной мысли о нем.

Джоди: Я буду готова…

Тоби: Куда ты ходила?

Джоди: Метро. Что мне надеть сегодня вечером?

Тоби: Как можно меньше и без нижнего белья *подмигивающий смайлик*

Джоди: Ты такой парень.

Тоби: Рад, что ты заметила, Демон. Было ли это примерно в то же время, когда я был глубоко внутри тебя по самые яйца?

— Привет, Джо-Джо, — окликает мама, когда я толкаю входную дверь, мои щеки горят. За эти годы я отправила несколько грязных сообщений, но почти все они были шуткой. Меня никогда так не били.

Не в силах оставить это на месте, я начинаю набирать ответ.

Джоди: Возможно, это было примерно в то время, когда я *язык смайликов* твой *баклажанный смайлик*

— Боже мой, — выдыхаю я, зная, что мне действительно не следовало этого делать. Так много для того, чтобы играть крутую или даже пытаться забыть его.

— Джо-Джо? — Мама снова зовет.

— Привет, мама. Я сейчас буду, — кричу я, сбрасывая пальто и стаскивая с ног сапоги.

Мой телефон звонит еще раз.

Тоби: А теперь у меня встал. Уже семь?

С моих губ срывается смех.

Джоди: К сожалению, нет. Я уверена, что ты можешь подождать еще немного, плохой мальчик.

Тоби: Это сделает окончание нашей ночи намного приятнее.

Джоди: Я не помню, чтобы соглашалась на секс по вызову, Тобиас.

Тоби: Черт, мне нравится, когда ты произносишь мое имя. Особенно, когда твои пальцы запутались в моих волосах.

— Будь ты проклят, Тоби, — шиплю я, мое тело нагревается от картины, которую он рисует для меня.

— Как прошло собеседование? — Спрашивает мама, таща меня обратно на Землю и заставляя выкинуть из головы образ Тоби между моих бедер.

— Д-да, это было хорошо. Я начинаю в пятницу вечером, — говорю я, и у меня в животе сжимается узел от того факта, что я не совсем честна насчет того, что это за бар на самом деле.

Мой телефон звонит еще раз, но я игнорирую его, засовывая его в карман.

— О, фантастика. — Улыбка озаряет ее лицо, но я ни в малейшей степени не чувствую ее возбуждения.

— Тебе уже удалось что-нибудь найти? Должно быть, у него была пенсия, страховой полис или что-то в этом роде, — почти умоляю я, отчаянно желая, чтобы мама не осталась ни с чем из-за всего этого дерьма.

Она печально качает головой.

— Господи, о чем он думал?

— Жизнь сложная, милая, — объясняет она.

— Я знаю, но я никогда не ожидала этого.

Что-то мелькает в ее глазах, что заставляет меня нахмуриться.

— Что это? Что ты мне недоговариваешь? — Спрашиваю я, узнавая этот взгляд.

— Это… — вздыхает она. — Ничего. Мы не можем исправить прошлое, Джо-Джо. Сейчас все, что мы можем сделать, это смотреть в будущее.

Она звучит странно оптимистично для женщины, которая не так давно едва могла выйти из своей комнаты, но я думаю, что горе — это странный зверь, и мне просто придется смириться с этим.

И, конечно же, она права. Слишком поздно беспокоиться о том, что папа сделал или не сделал. Я могу только предположить, что на самом деле он не собирался умирать — даже если теперь у меня есть вопросы по поводу его смерти — и что он не оставил бы нас в таком состоянии намеренно. Может быть… кто знает.

Так же, как и Тоби, возможно, мой отчим тоже все это время дурачил меня.

— Я ухожу сегодня вечером, — говорю я маме, пытаясь мыслить позитивно, как она только что предложила.

— С ним? — Спрашивает она со счастливой улыбкой.

— Ага. Он заедет за мной через два часа.

— Тогда какого черта ты делаешь, сидишь здесь и болтаешь со мной? Поднимайся наверх и иди в душ.

— Ты уверена? Я могу остаться дома, — предлагаю я. Это жалкая попытка уйти от разговора, который должен произойти сегодня вечером.

— Джоди Уокер, — рычит она, заставляя меня снова почувствовать себя семилетним ребенком. — Ты не проведешь здесь еще одну ночь, нянчась со мной. Иди туда и раскрась город в красный цвет.

Мои губы приоткрываются, чтобы возразить, но она бросает на меня суровый взгляд, который быстро останавливает меня.

— Да, хорошо. Пока ты уверена.

— Я уверена. Я планирую провести ночь, устраиваясь на каждую работу, которую смогу найти, и искать место, где мы могли бы жить.

— До этого не дойдет. Мы с этим разберемся.

— Может быть и так. Но нам нужен запасной план на случай, если судебные приставы рано или поздно появятся у нашей двери.

Моя грудь сжимается от веса этого заявления. — Иди, дитя. Иди, — издевается она, махнув мне рукой. — И не возвращайся сюда, пока не наденешь свое самое красивое платье и не будешь выглядеть готовой надрать ему задницу.

Я не могу не смеяться над ней. — Я посмотрю, что я могу сделать.

ТОБИ

Ухмылка растягивает мои губы, и мой член набухает, когда я смотрю на экран передо мной. Я не в первый раз смотрю эти кадры, но, черт возьми, судя по тому, как они влияют на меня, так оно и должно быть.

Спина Джоди выгибается, когда я толкаюсь в нее, ее руки дергают ограничители, удерживающие ее запястья. Даже через экран я чувствую, как связь между нами трещит, как два провода под напряжением, готовые к короткому замыканию, когда я трахаю ее с силой.

— Черт. Блядь. Черт, — повторяет она, прежде чем выкрикнуть мое имя.

Наша кожа блестит от пота, ее тело обмякает, прежде чем я погружаюсь головой вперед в свой оргазм. Я вижу момент, когда Нико и Брианна присоединяются к нам, и желание, которое наполняет их глаза, когда они смотрят на нас вместе.

Проводя рукой вверх по бедру, я потираю свою твердую длину через ткань брюк.

Я не должен мучить себя, наблюдая за этим сейчас, но я, блядь, не могу остановиться.

Моя зависимость от девушки на видео только возросла на этой неделе. С тех пор, как я пообещал маме положить всему этому конец, я могу думать только об этом. Она — все, о чем я могу думать.

И не помогло то, что она изо всех сил старалась не встречаться со мной. Кое-что, чем я не слишком доволен.

Конечно, есть и другие способы получить то, что я хочу, но это не так. Я хочу, чтобы она согласилась. Более чем чертовски охотно.

Видео передо мной останавливается, но его быстро заменяет другое. На этот раз мы в кофейне всего неделю назад, когда она снова выкрикивает мое имя, пока я ем ее, как будто я чертовски голоден.

Мой член дергается, когда я точно вспоминаю, какова она на вкус, и у меня слюнки текут в надежде, что я смогу заново открыть это через несколько часов.

Я продолжаю наблюдать, как она позволяет мне отвести себя за прилавок, ни секунды, не сомневаясь в том, что камера видеонаблюдения охватывает каждый дюйм этого места. Это точное доказательство, которое мне нужно, чтобы подтвердить то, что я уже знаю. Мне удалось прочно втереться в доверие к этой девушке. Просто жаль, что ей удалось проложить свой путь и под меня тоже.

Но она всего лишь пешка в моей игре, последняя часть головоломки, завершающая мой план. Так и должно быть.

«Чтобы получить то, что вы хотите, вам нужно быть безжалостным, безрассудным и непреклонным». Голос этого придурка громко звенит у меня в ушах. Было время, когда я думал, что никогда не восприму всерьез ни один из его советов, но вот я более чем готов использовать его против него.

И это может быть безрассудно. Возможно, мне больно больше, чем тому, на кого я смотрю, но так уж устроен.

«Вы не можете добраться до вершины, не наступив на несколько голов».

Что ж, Джонас, я думаю, ты вполне можешь быть прав. И если ты попытаешься растоптать мою семью, я отплачу тебе тем же.

Убедившись, что у меня все готово — предполагая, что мой план осуществится сегодня вечером, — я кладу планшет на прикроватный столик и встаю, быстро приводя себя в порядок, когда мой ноющий член пытается вырваться из брюк.

Мои пальцы сжимаются, а сердце отбивает ровный ритм в груди, когда я оглядываюсь по сторонам.

О, черт возьми, да. Сегодня та ночь, когда этот ублюдок узнает, каково это — наблюдать, как у кого-то, кого ты любишь, вырывают сердце прямо у него на глазах. И я буду делать все это, мертво глядя в его холодные, бездушные глаза.

Может, я и не его сын, но он воспитал во мне монстра. Он позаботился о том, чтобы я вырос испорченным, запятнанным и сломленным, и, в конечном счете, именно он заплатит самую высокую цену.

Проверяя время, я быстро открываю чат с Джоди.

Тоби: Не могу дождаться встречи с тобой. Я скучал по тебе на этой неделе.

Он отображается как прочитанный почти сразу.

Игрушка: До скорой встречи. *поцелуй*

Мстительная улыбка появляется на моих губах, прежде чем я опускаю телефон в карман и выхожу из квартиры. Нажимаем кнопку лифта, ведущего в подвал, прежде чем спуститься по лестнице еще ниже, в наше маленькое секретное убежище, где мы держим всех наших любимых домашних животных.

Он резко просыпается, когда я открываю тяжелую дверь и вхожу внутрь. Это место чертовски воняет — но, думаю, этого и следовало ожидать, учитывая, что он живет, дышит, ест и срет в помещении, напоминающем тюрьму строгого режима.

Моргая от яркого света, который я только что зажег вокруг него, он оглядывает меня с ног до головы.

— А ты как думаешь? — Спрашиваю я, разводя руки в стороны. — Она одобрит это?

Его губы сжимаются в тонкую линию, когда он изучает меня.

Мне неприятно это говорить, но он выглядит лучше, чем, когда я видел его в последний раз. Некоторые порезы и ушибы, которые я подарил ему на Рождество, начинают заживать, и солдаты, которые доставляли ему еду, явно баловали его, потому что у него, кажется, слишком много сил, когда он встает с твердой кровати, которую мы ему подарили.

— Я наметил идеальное свидание. Ужин при свечах, прогулка под звездами… А потом я приведу ее сюда, и вечер начнется по-настоящему.

— Оставь ее в покое, — рычит он, словно его слова могли хоть немного остановить меня.

Возможно, за последние пару недель у меня были моменты сомнений, но то, что я стою здесь сейчас, видя это мерзкое создание человека, которого я раньше называл папой, дает моей ненависти, моей жажде мести новую жизнь.

— Ни хрена, — бормочу я, шагая дальше в комнату и вытаскивая из кармана пульт дистанционного управления. Его глаза осторожно следят за моими движениями, как будто я собираюсь вытащить пистолет. — Я пока не собираюсь в тебя стрелять, старик, — уверяю я его. — Ты действительно думаешь, что я пошел бы на все эти меры, чтобы так быстро прикончить тебя?

— Делай со мной все, что хочешь, — умоляет он. — Но оставь ее в покое. Она не вовлечена в эту жизнь. Она даже не знает о ее существовании.

— Знаешь, — говорю я, расхаживая перед ним взад-вперед, — я действительно хотел бы, чтобы у меня было время побыть рядом и поболтать, выяснить, как, черт возьми, тебе удавалось жить этой двойной жизнью все эти годы и не быть разоблаченным.

— Кстати, я познакомился с Джоан, — признаюсь я, когда вена на его виске, которая раньше пугала меня до чертиков, начинает пульсировать. Однако сейчас это ничего не дает. Этот человек сейчас ничего не может сделать, что могло бы тронуть меня. Все, о ком я забочусь, в безопасности. Мама вернулась домой из больницы, и Гален ухаживает за ней как за королевой, моя сестра наверху с Себом, а остальные мои парни занимаются хрен знает, чем. Мне все равно, весь остальной мир может сгореть вместе с этой пиздой, пока они все в безопасности. — Она кажется милой. Это действительно такой позор — бросать тень на них всех из-за твоих глупых, эгоистичных поступков, тебе так не кажется?

— Держись подальше от моей Джоанны.

— Ваша Джоанна. Забавно, но я почти уверен, что единственная женщина, которую ты должен считать своей, — это твоя жена.

Его губы искривляются в рычании при упоминании моей мамы, и жгучая ненависть к этому жалкому оправданию мужчины прожигает мои вены.

— Трахни ее. Она всего лишь дешевая шлюха.

Сделав глубокий успокаивающий вдох, я сжимаю кулаки по бокам, пытаясь помешать себе оторвать ему чертову голову.

— Так какого хрена ты тогда на ней женился? Ты явно уже трахал Джоанну, учитывая, что Джокер был старше меня.

— Чтобы помешать ему иметь ее, — усмехается он. — Чтобы дать мне наследников чистой крови. Ты не хуже меня знаешь, что нам нужна чистая греческая кровь, чтобы продолжить наше наследие, а с Джоанной у меня ее не было. Но с твоей матерью, — усмехается он, как будто она не более чем кусок мусора, который он выбросил, — у меня могла бы быть армия солдат, которые пошли бы по моим стопам.

Я смотрю на него, мои брови приподняты почти в изумлении…

— И чем это закончилось для тебя?

Он усмехается. — Мне следовало, черт возьми, задушить тебя при рождении.

— Я уверен, что у Джоанны были похожие мысли, зная, что она зачала с тобой ребенка. Насколько, должно быть, тебе было больно знать, что она сбилась с пути и твоя драгоценная принцесса была с другим мужчиной?

— Не смей, черт возьми, осуждать меня.

— Осуждать тебя? Я не могу удержаться от смеха. — Ты думаешь, я осуждаю тебя прямо сейчас? Мне жаль тебя, — выплевываю я. — Ты всего лишь никчемный кусок дерьма, который запятнал жизни тех, кто его окружает.

— У меня хорошая семья. Чистая. Невинная.

— Так вот почему Джокер сейчас мертв, не так ли? Потому что он был таким чертовски невинным? Ты настроил его убить мою гребаную сестру, — кричу я, брызгая слюной в пространство между нами.

— Она должна была быть моей, — кипит он.

— Ну, слава богу, что это не так. Никто не заслуживает того, чтобы ходить по этой земле с твоей ДНК.

Его губы сжались, а глаза затвердели, что-то, чего я не думал, было возможным.

— В любом случае, — говорю я, делая шаг назад и заставляя себя немного разрядить обстановку. Это гребаное усилие, когда каждый дюйм моей души хочет подобраться ближе, чтобы я мог свернуть ему шею и наблюдать, как из него вытекает жизнь, слушая, как он делает последние несколько вдохов на этой земле. — Я подумал, что сегодня вечером приготовлю для тебя небольшое угощение.

Я нажимаю красную кнопку на пульте в руке, оживляя спрятанный за закаленным стеклом экран на другом конце комнаты.

Джонас смотрит на него так, словно забыл, как выглядит телевизор, в течение нескольких секунд, прежде чем его начинают одолевать подозрения.

— Что ты наделал?

Я замираю на мгновение, просто наблюдая за тем, как он начинает паниковать.

— На самом деле, довольно много всего, — признаюсь я. — Но вам будет приятно узнать, что мне действительно удалось записать несколько лучших фрагментов, чтобы вы не пропустили их здесь, в темноте. Должно быть, это так одиноко — думать, что единственные два человека в этом мире, которые действительно заботились о тебе, верят, что ты мертв.

Я нажимаю еще одну кнопку, и в поле зрения появляется пустая комната в Аиде.

— А теперь не волнуйся. Я держу это в курсе, так что вы ничего не пропустите, пока я буду наслаждаться своей ночью. Надеюсь, это поможет отвлечь вас от мыслей о том, что мы делаем.

Очевидно, предвидя, к чему это приведет, он несколько неуклюже поднимается на ноги и бросается на меня.

К несчастью для него, я быстрее и успеваю вытащить пистолет из-за пояса прежде, чем он успевает пошевелиться.

— Отойди, старик. Может, я пока и не хочу твоей смерти, но мы все знаем, что я мог бы нацелить это в достаточное количество мест, чтобы ты продержался добрых несколько дней. В конце концов, ты научил меня всему этому. Помнишь? — Из глубины его горла вырывается рычание. — Я никогда не думал, что эти знания могут так пригодиться.

Все еще держа пистолет направленным ему между глаз, я отступаю к двери, оставляя его стоять посреди комнаты с видом потерявшегося щенка.

— Как падают сильные мира сего, Джонас. Как падают могущественные. У тебя было такое многообещающее будущее впереди. Но теперь посмотри. Ты мертв для всех, кому не все равно, и лживая, предательская сука для всех остальных. Я нажимаю воспроизведение, и мы с Джоди врываемся в комнату, ее глаза расширяются, когда она все это воспринимает. Мне не нужно смотреть на экран, чтобы точно знать ее реакцию. Я видел это собственными глазами более чем достаточно раз, чтобы запомнить наизусть.

— Приятного тебе вечера, старина. Я знаю, что так и сделаю. — Я открываю дверь и выскальзываю наружу, когда из скрытых динамиков раздается голос Джоди из видеозаписи. «Это… невероятно».

Я почти выскользнул из игры, когда нанес последний удар. — Если вам действительно повезет, в какой-то момент — это может просто превратиться в прямую трансляцию. Я думаю, самое время ей узнать правду, не так ли?

Я захлопываю дверь за секунду до того, как его тело врезается в нее. Если бы комната, в которой он содержался, не была звуконепроницаемой, я уверен, что прямо сейчас услышал бы его рев неодобрения и гнева.

Но как бы то ни было, я поднимаюсь по лестнице с ухмылкой на лице и чувством выполненного долга, наполняющим мои вены.

Убирая свой пистолет, я снова достаю телефон.

Тоби: Уже в пути, Демон. Я надеюсь, ты готова к лучшей ночи в своей жизни.

Она сразу начинает печатать.

Игрушка: Это многообещающе, Тобиас. Вытаскиваем большие пушки, не так ли?

— О, Демон. Ты понятия не имеешь.

ДЖОДИ

— Это шикарное место, — выдыхаю я, когда Тоби подъезжает к дорогому на вид итальянскому ресторану.

— Я обещаю, что не красуюсь и не пытаюсь произвести на тебя впечатление, — говорит он, заглушая двигатель и поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.

Желание скользит по моей коже от темного и голодного взгляда, которым он оценивает меня. Он не раз говорил мне с тех пор, как заехал за мной, как сильно скучал по мне на этой неделе. Он звучит так искренне, что я не могу не поверить ему. Особенно учитывая, что связь, которую мы чувствуем с той самой первой ночи, трещит громче, чем когда-либо, после нескольких дней нашей разлуки.

Я изучаю его, по-настоящему изучаю, пытаясь разглядеть всю ложь в его глазах, немного снять с него маску, которую он вынужден носить. Но я не могу ее найти, что заставляет меня думать, что, либо все это чушь собачья, либо он действительно настолько хорошо обучен.

— К счастью для тебя, — говорю я, заставляя себя говорить. — Я умираю с голоду.

Его взгляд опускается к моим губам, и все у меня ниже талии сжимается от желания.

— Да, — соглашается он хриплым голосом, проводя большим пальцем по нижней губе. — Я тоже.

Он наклоняется вперед над центральной консолью, его рука исчезает под завесой волос, ниспадающих мне на плечи, пока его ладонь не обхватывает мою шею сбоку.

Его лоб касается моего, когда он смотрит мне в глаза.

Миллион безмолвных слов проносятся между нами. Я просто чертовски хотела бы знать, могу ли я верить в то, что исходит от него, или нет.

Мое сердцебиение учащается, когда его мужественный запах наполняет мой нос, а тепло его кожи обжигает, превращая мою кровь в раскаленную лаву.

Его губы касаются моих самым нежным движением, от которого у меня сжимается грудь.

— Ты так сильно нужна мне, Демон. Но если я начну, я не смогу остановиться, и мне нужно накормить тебя, прежде чем мы дойдем до этого, — признается он, его глубокий голос разносится по замкнутому пространству вокруг нас.

— Хорошо, — выдыхаю я, молча более чем счастливая покончить с этой частью вечера и просто наслаждаться, тем, что он может предложить.

Он остается неподвижным еще две секунды, прежде чем оторваться от меня и распахнуть дверь. — Не двигайся, — бросает он через плечо, прежде чем захлопнуть дверь.

Моя голова кружится от желания и замешательства, когда я наблюдаю, как он обходит капот, прежде чем открыть мне дверцу, как джентльмен.

— Ух ты, ты сегодня на все готов, да? — Спрашиваю я, вкладывая свою руку в его и позволяя ему поднять меня.

— Не меньше, чем ты заслуживаешь, — рычит он, прижимая меня к себе и обнимая за талию.

В этот момент так легко поверить, что это оно и есть. Что это мы, никакой лжи или прикрытий.

Но в глубине души я знаю, что это неправда. В нем есть нечто большее, я просто знаю, что это так.

Я просто должен надеяться, что все не так плохо, как заставляет меня верить мое воображение. Я имею в виду, этого не может быть, не так ли?

Тоби здоровается с метрдотелем так, как будто знает его, и, честно говоря, я думаю, что так оно и есть. Точно так же, как и весь персонал «Аида».

Я тяжело вздыхаю, когда он тянет меня за руку и ведет к столику в самом дальнем углу ресторана. Он спрятан прямо за богато украшенной перегородкой, и я не могу не заметить, насколько он идеально подходит для предстоящей дискуссии. Конфиденциальность, безусловно, приветствуется.

— Луиза, ваша официантка, скоро подойдет, — уверяет нас метрдотель перед уходом.

Мой желудок громко урчит, когда вокруг меня витает аромат того, что, как я могу только предположить, станет лучшим итальянским блюдом в моей жизни.

Ухмылка, появившаяся на губах Тоби, говорит мне о том, что он это услышал.

— Итак, расскажи мне о своей неделе, — предлагает он, протягивая руку через стол, чтобы взять меня за руку.

— Это было примерно так же дерьмово, как и все остальные мои недели в последнее время. Ты действительно хочешь об этом услышать? — Спрашиваю я, морща нос.

— По крайней мере, одна хорошая вещь должна была произойти.

Я узнала, кто ты на самом деле? Думаю, я про себя.

— Я устроилась на новую работу, — признаюсь я, хотя я более чем счастлива пока не раскрывать подробности упомянутой работы.

— Да? — Его лицо светится от волнения за меня. — Видишь, не все так плохо.

Я думаю об этой работе и внутренне съеживаюсь.

— Нет, я думаю, что нет, — бормочу я, когда появляется наш официант с маленькой миской оливок и кувшином воды, готовый принять наши заказы на напитки и, к счастью, пресекающий любые вопросы об упомянутой работе.

— А как насчет тебя? Как поживает твоя мама? — Спрашиваю я, отпивая немного воды в надежде успокоить свои нервы, как только мы снова останемся одни. Это почти ничего не дает, и я понимаю, что, вероятно, мне следовало пойти дальше и просто заказать неразбавленную водку несколько секунд назад.

— Она в порядке. Она дома, и за ней присматривает… — он колеблется, нахмурив брови. — Гален, ее вторая половина.

— Но она в порядке? — Он уже рассказал мне все это в сообщении, но я не могу отделаться от ощущения, что за этим кроется нечто большее.

— Они заверили нас, что это так. Результаты сканирования оказались четкими. Ей просто нужно отдохнуть и перестать переусердствовать. Кажется, она забыла, через что прошла всего несколько месяцев назад.

— Она начинает новую жизнь. Должно быть, трудно не увлечься, особенно после стольких лет дерьма.

— Поверь мне, я все понимаю. Но, увидев ее снова на больничной койке, я просто вспомнил все это. Она была так близка к тому, чтобы даже не оказаться здесь сейчас. Я просто… Мне не нужно было это напоминание, понимаешь?

Я киваю, полностью понимая, что он имеет в виду.

— А как насчет всего остального? — Спрашиваю я, и мое сердце бешено колотится в груди, когда я вижу порезы и синяки, которые значительно зажили с тех пор, как я видела его в воскресенье. — Школа? Работа?

Он открывает меню и решает изучить его, вместо того чтобы смотреть на меня, и мой желудок уходит в пятки.

Я ненавижу себя за то, что не сообразил всего этого раньше. За то, что так слепо доверяла ему, когда было совершенно ясно, что я его совсем не знала.

Все вопросы, которые я копила в себе на этой неделе, вертятся у меня в голове, пока я пытаюсь найти самый насущный для начала, но быстро становится очевидно, что у меня не будет такой возможности, когда Луиза снова появляется с нашими напитками и достает из кармана маленький блокнот.

— Вы оба готовы сделать заказ? — Вежливо спрашивает она, хотя от меня не ускользает то, как она открыто разглядывает Тоби, как будто он явно не на свидании со мной.

— Сначала дамы, — говорит Тоби, сверля меня взглядом, по сути, трахая глазами через стол. И, несмотря на все, что я узнала об этом парне, я, черт возьми, здесь ради этого.

Я едва заглянула в меню, но думаю, что на самом деле не могу ошибиться, и я уверена, что тешить самолюбие Тоби прямо сейчас будет только полезно.

— Ты можешь выбирать, я тебе доверяю.

Его глаза расширяются от удивления, но в то же время они темнеют от моих слов.

Он приходит в себя через мгновение и быстро озвучивает наш заказ, прежде чем Луиза снова исчезает.

— Ты удивляешь меня на каждом шагу, Демон, — говорит он, снова переплетая наши пальцы.

— То же самое я могла бы сказать и о тебе, Тобиас.

Он никак не реагирует на мои слова, и это само по себе говорит о многом.

Мое тело начинает гореть, моя рука начинает потеть в том месте, где она переплетена с его.

— Ты в порядке? — Спрашивает он, и беспокойство, к которому я уже привыкла, звучит в моих ушах. — Что-то еще случилось с твоей мамой или…

— Нет, — быстро говорю я.

— Хорошо. Ты была такой тихой на этой неделе, я не был уверен, что…

— Это ты, — выпалила я как идиотка.

— Я-я? — он подтверждает, в замешательстве хмуря брови. — Что я такого сделал? — Нерешительно спрашивает он, но я вижу за этим чувство вины. И это все, что мне нужно знать.

— Да. Ты. — Выдергивая свою руку из его, я скрещиваю руки на груди и облокачиваюсь на стол. У моего платья достаточно глубокий вырез, чтобы он мог его рассмотреть, но, очевидно, это достаточно серьезно, чтобы он сосредоточился на моем лице. Я почти впечатлена. — Ты хочешь начать говорить мне правду, или мне просто уйти прямо сейчас?

Его глаза вспыхивают от шока, когда он поднимает руку, чтобы провести пальцами по волосам, останавливая их на затылке, и недоверие отражается на его красивом лице.

Сегодня он выглядит сексуально. Нет, просто чертовски сексуально. На нем темно-серые приталенные брюки, которые самым аппетитным образом облегают его задницу и бедра, и черная рубашка на пуговицах, которая выглядит так, словно ее сшили по мерке, так она подчеркивает его мускулистые руки и грудь. Он выглядит вполне подходящим для того человека, каким я его себе представляю. Темный, таинственный и, прежде всего, опасный.

— Джоди, я…

— Соври мне в лицо, и я выйду прямо за эту дверь, и ты никогда меня больше не увидишь, — предупреждаю я, прежде чем он продолжает.

Может, я и наивная маленькая девочка, которая позволила всему этому дерьму пройти мимо меня, доверившись не тем людям, но я покончила с тем, чтобы быть таким человеком.

Если здесь что-то есть, а прямо сейчас это очень большое «если», то мне нужно все. Каждый темный и грязный секрет, который он хранит. Я хочу знать его настоящего, а не тот образ, который он разыгрывал последние несколько недель, чтобы быть идеальным парнем, потому что прямо сейчас это все похоже на это.

Представление. Подделка. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Дерьмо, — шипит он, опуская голову, но все еще не сводя с меня глаз. — Прости, Джоди.

Моя бровь изгибается, когда я смотрю на него.

— Серьезно?

— Да, — уверяет он меня, наклоняясь над столом, чтобы попытаться снова взять меня за руки, но я откидываюсь назад, мне нужно это пространство между нами, если у меня есть хоть какой-то шанс сохранить ясную голову.

Он делает паузу, я полагаю, чтобы позволить мне заполнить тишину, рассказав ему все, что я уже выяснила, но этого не произойдет.

— Я не тот, кому сейчас нужно говорить, — говорю я ему с многозначительным взглядом. — Я хочу знать правду. Я хочу знать, с кем я на самом деле делила постель.

— Черт. Да… да, хорошо.

Он снова протягивает руки через стол, и, клянусь, я действительно вижу, как они дрожат. Неужели он действительно так боится, что я узнаю правду? Мой желудок болезненно скручивает, когда я продолжаю вспоминать все ужасные ситуации, которые я вызывала в своей голове последние несколько дней.

Через несколько секунд он, кажется, берет себя в руки и протягивает мне через стол теперь уже очень твердую руку. — Привет, — говорит он с улыбкой, заставляя меня нахмуриться. — Я Тоби Дукас, солдат преступной семьи Чирилло.

— Черт возьми, — выдыхаю я, реальность всего, что рассказала мне Бри, врезается в меня с силой грузовика.

Эмоции сжимают мне горло, а глаза горят докрасна, когда его ложь и предательство заполняют пространство между нами.

— Но я все еще остаюсь собой, Джоди. Человек, которого ты должна знать, — вот кто я такой. Это просто часть меня. Часть, которую я не рекламирую горячим девушкам, с которыми знакомлюсь в барах.

Я киваю, потому что понимаю это. Я действительно, черт возьми, понимаю.

— Но я больше не просто девушка, с которой ты познакомился в баре, не так ли?

Он втягивает воздух, черт возьми, чуть не забирая с собой весь кислород из комнаты.

— Мне жаль, извините меня.

В спешке я вскакиваю на ноги и убегаю.

У меня сейчас есть выбор. И только секунду спустя, когда я смотрю между выходом и табличкой туалета, я должна сделать это.

Уйти или взять минутку, чтобы перевести дух?

— Дерьмо, — шиплю я, зажмуривая глаза, пока довожу свое решение до конца и молюсь, чтобы оно было правильным, черт возьми.

ТОБИ

— Моя челюсть чертовски близко к полу, когда я смотрю, как она уходит от меня. Я знаю, что должен преследовать ее, не дать ей уйти, но она только что завела меня в тупик.

Я знал, что не смогу вечно прятаться, это было чертовски очевидно. Особенно с пристрастием Нико и Алекса к социальным сетям. Но до этого момента она играла мне на руку. Должно быть, она достаточно доверяла мне, чтобы даже не искать. Я хочу радоваться этому, но явно что-то пошло не так, потому что сейчас она бежит не в том направлении.

Я поворачиваюсь на своем стуле, более чем готовый поймать ее, прежде чем ей удастся ускользнуть от меня, но я останавливаюсь, когда она стоит в другом конце ресторана, очевидно, взвешивая свои варианты.

Честно говоря, я найду ее по любому маршруту, который она решит выбрать в следующие несколько секунд, и я не могу отрицать, что в погоне есть определенный азарт, если она попытается уйти от меня. Но в равной степени я предпочитаю легкость сегодня вечером.

Мои мысли возвращаются к Джонасу в его темном и промозглом маленьком подвале. Интересно, сколько раз он уже посмотрел эти видео? Сколько раз он слышал, как его маленькая принцесса звала меня по имени?

Улыбка мелькает на моих губах, и она только усиливается, когда Джоди принимает решение, проскальзывая по коридору, ведущему в ванную.

Хорошая девочка, Демон.

Я даю ей две минуты, прежде чем встаю со стула и следую ее примеру. Взгляды персонала следят за мной, но я не обращаю на них ни капли внимания. Остальные посетители слишком увлечены едой и компанией, чтобы заметить, что что-то не так, за что я благодарен, направляясь к двери, за которой прячется моя девочка.

Прижав руку к двери, я распахиваю ее с такой силой, что она врезается в стену.

Вопль шока срывается с губ Джоди, и она отскакивает от раковин, как будто я только что выстрелил в нее.

— Тоби, что ты… — Ее слова прерываются, когда она смотрит, как я протягиваю руку и поворачиваю замок одним быстрым движением запястья.

— Ты не можешь убежать от меня, Демон.

— Я-я-я не убегала. Мне просто нужно было перевести дух. Это… это гребаное безумие, Тоби. Ты… мафиози, — шепчет она так, словно сам дьявол может подслушивать.

Мне бы очень не хотелось говорить ей об этом, но я почти уверен, что в глубине души он и так знает, что я на самом деле не тот хороший парень, каким меня считают большинство людей.

Никто из тех, кого учили сражаться, защищать и побеждать с того момента, как они научились ходить, никогда не станет «хорошим». Мы монстры, все мы. Злые, коррумпированные, безжалостные монстры, такие же, как наши отцы и их отцы до них.

Я прижимаю руки к бокам и опускаю голову, как будто собираюсь посмотреть на себя сверху вниз, но никогда не прерываю зрительный контакт с ней.

— Это я, Джоди. Все, что ты уже знаешь, с добавлением еще немного темноты для пущей убедительности.

— Немного? Господи, Тоби. Я посмотрела в Интернете и…

— Хорошо, еще гораздо больше тьмы. Я не говорил тебе защищая тебя, — говорю я, опуская руки и сокращая расстояние между нами. — Ты слишком милая, невинная, чистая… — она усмехается, явно не соглашаясь со мной. — Так и есть, Джоди. То, что я скрывал от тебя… оно изменило бы твое мнение обо мне, и я хотел, чтобы ты узнала меня как человека, а не как солдата.

С каждым шагом, который я делаю ближе, она отступает еще на шаг. Но, как всегда было неизбежно, в конце концов ей не хватает места, и ее вздох разносится по пустой ванной, когда она врезается в стену.

— Ты должен был сказать мне, — шепчет она. — Ты знаешь все о моей жизни. Каждый темный и грязный кусочек, но ты сдерживал свое. Разве ты не видишь, как это больно? — Ее глаза умоляют меня понять.

Я останавливаюсь прямо перед ней, оставляя между нашими телами всего несколько дюймов. Ее грудь вздымается с каждым трудным вдохом, который она втягивает, отчего ее грудь почти касается меня. Мое тело жаждет, чтобы она сделала именно это, потому что я точно знаю, что она отбросит осторожность, как только мы столкнемся.

Наша связь слишком сильная, слишком мощная, чтобы ее игнорировать, даже несмотря на ложь, витающую вокруг нас.

— Я никогда не хотел причинить тебе боль, Джоди. — Это правда. Во всем этом, моим намерением никогда не было причинить ей боль, обратить на нее свою потребность в боли и мести. Она просто станет несчастной жертвой в последнем грехопадении этой суки. — Я пытался защитить тебя. Моя жизнь, это… опасно.

— Где ты на самом деле получил травмы на прошлой неделе, Тоби? — Спрашивает она, в ее голосе нет никаких эмоций.

— В этом районе возникла проблема с другой бандой. Нас послали сюда, чтобы попытаться сохранить хоть какой-то мир, — честно говорю я.

— Полагаю, это сработало хорошо, — невозмутимо говорит она, и я не могу не рассмеяться.

— Могло бы быть и лучше. Но я не лгал, когда сказал, что тебе стоило посмотреть на других парней. — Она резко втягивает воздух, и моя рука опускается на ее лицо, моя ладонь обхватывает ее подбородок, а большой палец касается ее нижней губы. — Я не всегда хороший человек, Джоди. Я уже говорил тебе это раньше. Я предупреждал тебя, что внутри меня бесконечная яма тьмы, я просто не думаю, что ты оценила, насколько она глубока на самом деле.

Ее глаза темнеют от моих слов, а пульс учащается под моими пальцами, которые обхватывают ее шею.

— Но тебе это нравится. Не так ли, Демон? — Я прижимаюсь ближе, наши тела соприкасаются, и с ее красных губ срывается всхлип. — В ту первую ночь именно моя темнота привлекла тебя ко мне. Ты видела это во мне, помнишь? И ты доверяла мне, несмотря на это.

— Т-Тоби, что ты…

Я опускаю руку, мои пальцы обхватывают ее горло и прижимают к стене, прерывая ее вопрос.

Ее дыхание срывается с губ, овевая мое лицо, которое находится всего в дюйме от ее лица, когда я возвышаюсь над ней, даже на каблуках. Ее пульс почти неистово бьется под моими пальцами. Вопросы кружатся в ее темно-шоколадных глазах, когда она смотрит на меня снизу-вверх. Какая-то ее часть смотрит на меня так, словно я тот парень, которого она узнала и которому может доверять. Но есть и другая часть, которая смотрит на незнакомца.

— Спроси меня, — требую я.

— Ч-что?

— Эти вопросы крутятся в твоем маленьком грязном мозгу. Спроси их. Я отвечу тебе честно. Я обещаю.

Она вздрагивает, как будто это обещание имеет такой же вес, как некоторые из моих самых темных секретов.

— Ты… ты… убивал людей? — Шепчет она.

— Да.

Весь воздух вылетает из ее легких, и я пользуюсь возможностью, чтобы действительно убедиться, что она понимает.

— Большинство из них, действительно плохие люди.

— Б-большинство…

— Но невинные часто оказываются в центре дерьма, о котором они даже не подозревают, что происходит вокруг них. — Точно так же, как и ты, моя милая и невинная маленькая игрушка. Мой желудок сжимается, я знаю, насколько плохо это для нее обернется, но все еще отказываюсь останавливаться.

— Тоби, ты не можешь…

— Такова жизнь, Джоди. Мы ввязались в какое-то опасное дерьмо, нас отправили в самую гущу гребаных зон военных действий. Просто так оно и есть.

Она качает головой, не в силах переварить то, что я ей говорю.

— Продолжай, — подсказываю я, зная, что у нее есть еще как минимум несколько животрепещущих вопросов для меня.

— Тебе это нравится?

Уголок моего рта приподнимается в усмешке, и мои пальцы сжимаются на ее горле. — Демон, — выдыхаю я, наклоняясь ближе и касаясь своим носом ее носа. — Мне это чертовски нравится. И знаешь ли ты что я думаю? — Она снова качает головой. — Я думаю, тебе тоже.

— Тоби, — визжит она, когда я засовываю руку ей под юбку и обхватываю ее киску через ткань нижнего белья.

— Ты промок насквозь, Демон. Ты знаешь почему, не так ли? — Спрашиваю я, потирая ее клитор, ее соки покрывают мои пальцы, несмотря на барьер между нами.

— О Боже, — стонет она, откидывая голову назад. — Тебе чертовски нравится знать, что я настоящий плохой мальчик. Что я не просто играю в игру, чтобы цеплять девушек, но что я и есть этот человек. Я человек, который в буквальном смысле защитит тех, кого я люблю, ценой собственной жизни, и я заставляю тех, кто причиняет им боль, пожалеть, что они вообще родились. И это тебя заводит, не так ли, Джоди, — рычу я, проводя губами по ее подбородку, пока не прикусываю ее ухо.

— Прости, что не рассказал тебе всего раньше, но я знаю, ты понимаешь. Ты хороший человек, Джоди, и ты тоже хочешь видеть хорошее в других. Поэтому я показал тебе хорошую сторону себя, опасаясь, что ты сбежишь, если слишком рано обнаружишь плохую.

Она хнычет, когда я продолжаю тереть ее, ее бедра двигаются в такт со мной, чтобы получить больше.

— Прости меня, — умоляю я.

— Тоби, — стонет она. — Ты играешь нечестно.

— В любви и на войне все средства хороши, детка. Я могу быть плохим, но я также могу быть чертовски хорошим.

Моя грудь вздымается, когда желание наполняет каждый дюйм моего тела. Я никогда ни на кого не хотел претендовать так, как на Джоди. Моя потребность в ней подобна другому зверю, живущему внутри меня, который никогда не успокоится, пока я не овладею ею, слушая, как она выкрикивает мое имя, и чувствуя жгучую боль от ее ногтей, впивающихся в мои плечи.

Она резко сглатывает в моих крепких объятиях, все ее тело дрожит от потребности в освобождении.

Она стонет в ту же секунду, как я убираю руку, но это ненадолго, потому что я запускаю пальцы в ее нижнее белье, и жар ее жаждущей кожи обжигает мою.

— Блядь, Тоби.

— Скажи мне, что ты не собираешься уходить, Джоди. Пожалуйста, — бесстыдно умоляю я. И не только потому, что она мне нужна. Есть целый ряд других причин, по которым мне нужно оставить ее, а не только для того, чтобы стать последней частью моего плана мести. Причины, о которых мне неудобно думать, не говоря уже о том, чтобы признавать.

— О Боже, пожалуйста, — умоляет она, когда я проталкиваю в нее два пальца, растирая тыльной стороной ладони ее набухший клитор.

— Нет, пока ты мне не скажешь.

— Я-я не… — выдыхает она.

— Ты не что, Демон? — Спрашиваю я у уголка ее рта, отчаянно ожидая слов, чтобы снова полностью завладеть ею.

— Я не собираюсь уходить—

Я проглатываю ее слова, когда мои губы сминают ее в обжигающем поцелуе, который потрясает меня до самых кончиков пальцев ног.

Я провожу пальцами внутри нее, пока не нахожу ее точку G. Она вскрикивает, но я забираю их все, целуя ее так яростно, что медный привкус от наших губ наполняет мой рот. Но если она замечает, то ее это не смущает, потому что секундой позже ее киска напрягается под моими пальцами, и она бросается с края обрыва, простонав мое имя в нашем поцелуе.

Я не жду, пока она закончит, прежде чем оторвать пальцы от ее тела и расстегнуть брюки.

В мгновение ока я отрываю ее ноги от пола, чтобы она обхватила меня ногами за талию, в то время как я оттягиваю ее нижнее белье в сторону и проникаю в нее.

Ее крик удовольствия, когда ее оргазм начинает угасать, отражается от стен вокруг нас.

Мои пальцы впиваются в ее задницу, когда мои бедра начинают двигаться.

— Черт возьми, Джоди. Я даже не могу объяснить, как сильно, черт возьми, ты мне нужна.

Каким бы ни был ее ответ, он обрывается, когда я снова завладеваю ее губами, и я не отпускаю до тех пор, пока мы оба не достигнем максимума и она не наполнится моей спермой.

Именно так, как это должно быть.

ДЖОДИ

Я знала, что позволять ему прикасаться ко мне было чертовски плохой идеей.

Моя голова откидывается к стене, когда он, наконец, отпускает мои губы и утыкается лицом в изгиб моей шеи.

— Черт, мне это было нужно.

Я понятия не имею, что это, эндорфины или еще какая-то хрень, но все, что я делаю, это смеюсь.

После всего, что он мне только что сказал, после того, что мы только что сделали, все, что я делаю, это смеюсь? Если раньше я не знала, что нахожусь на грани психоза, то теперь, черт возьми, я точно знаю.

Я только что позволила дьяволу трахнуть себя?

Мой смех затихает, и единственный звук, оставшийся после него, — это наше прерывистое дыхание, когда мы спускаемся с наших высот.

В конце концов, он смягчается внутри меня и делает шаг назад, отстраняясь, все это время удерживая мой взгляд.

— Проголодалась? — Спрашивает он с ухмылкой.

Веселье снова вскипает во мне, когда я пытаюсь вспомнить, почему я была так расстроена из-за него в первую очередь.

Да, все, что он мне рассказал, ужасает. Но мальчик, стоящий передо мной, — это тот, с кем я познакомилась в ту первую ночь. Тот, кто избавил меня от горя на несколько часов. Тот, кто подобрал меня на прошлой неделе и дал мне новый повод улыбаться.

— Да. Я скоро выйду, — говорю я, но быстро понимаю свою ошибку.

Как, черт возьми, я должна вернуться туда после этого? Не может быть, чтобы люди не заметили, как мы оба исчезли, не поняли, как долго нас не было.

Ухмылка появляется на его лице, как будто он может прочитать мои собственные мысли.

— Если кто-нибудь что-нибудь скажет или даже посмотрит на тебя не так, Демон, им придется иметь дело со мной. — Улыбка, которая следует за этим, такая милая и легкая, но теперь, когда я почувствовала вкус монстра, который скрывается под ней, я не упускаю обещание насилия в его глазах.

Господи Иисусе, почему меня это так возбуждает?

Я должна быть в ужасе от того, что он только что признался в убийстве людей, невинных людей. Но вместо этого я стою здесь, тяжело дыша, как гребаная сука во время течки.

— Не торопись, Демон. — Он поворачивается, чтобы ускользнуть, когда я закрываю дверь кабинки, в которую втиснулась.

Стягивая свои испорченные трусики, я опускаюсь на унитаз и испускаю тяжелый вздох.

Какого черта ты делаешь, Джоди?

Я опускаю голову на руки и пытаюсь вразумить себя. Но каждый раз, когда я думаю о нем, я думаю обо всем том времени, которое мы провели вместе. Все это время он вытаскивал меня из моего горя и заставлял улыбаться. То, как он появился в ту секунду, когда я позвонила ему на прошлой неделе, и буквально подобрал меня на улице.

Действительно ли все остальное имеет значение? Его жизнь — это то, в чем он родился. Я сомневаюсь, что у него был бы какой-то выбор, если бы это тоже стало его жизнью. Это буквально течет в его крови.

Было бы неправильно отбросить все это в сторону и продолжать, потому что, как бы безумно это ни звучало, я все еще думаю, что у нас могло бы что-то получиться?

То, как он зажигает меня изнутри одним взглядом, не говоря уже о том, как он заставляет меня гореть одним прикосновением.

Это что-то значит, верно?

Верно?

Когда я понимаю, что просидела там слишком долго, ведя односторонний разговор сама с собой, я прибираюсь и снова натягиваю свои холодные, влажные трусики. Они настолько плохи, что в конце концов я опускаю их на ноги, стаскиваю со ступней и запихиваю на дно сумки.

Я чувствую его внутри себя. Мне тоже не нужно в нем сидеть.

Вымыв руки, я пытаюсь поправить макияж, прежде чем с высоко поднятой головой пройти через полный ресторан и вернуться к нашему столику.

Мысли о Тоби, сидящем там и ждущем меня, наполняют мой живот бабочками и дают мне толчок, в котором я нуждаюсь.

Что-то на двери привлекает мое внимание, как только я открываю ее, и я не могу не рассмеяться.

Закрыто на техническое обслуживание.

На моем лице все еще играет ухмылка, когда я захожу в ресторан, но, в отличие от того, что я ожидала, никто даже не смотрит в мою сторону.

Так что, возможно, есть какие-то преимущества в том, чтобы быть с парнем, которого должна бояться большая часть города.

— Это… твой… кто бы там ни владел этим местом, я так понимаю?

Его собственное веселье отражается на лице. — Что же его выдало?

— По целому ряду причин, — признаю я. — Кто повесил табличку на дверь?

— Это мог быть кто угодно, но я ставлю на Лео за стойкой бара.

Тоби кивает в другой конец комнаты, и я следую за ним, обнаруживая молодого парня, вероятно, одного с нами возраста. Он замечает наше внимание и отдает честь Тоби.

— Так унизительно, — бормочу я себе под нос.

— Говорит девушка, которая позволила мне связать себя в секс-клубе в ту ночь, когда я познакомился с ней, в то время как незнакомцы, возможно, наблюдали, а возможно, и нет.

Я качаю головой, улыбка растягивается на моих губах. — Ты все еще не собираешься рассказать мне об этом, не так ли?

— Может быть, однажды. — Он ухмыляется, и мои щеки продолжают гореть ярко-красным.

— Ты сексуальна, когда краснеешь.

— Только, когда я краснею? — Нахально спрашиваю я.

— Нет, ты всегда сексуальна, но еще более сексуальна, когда думаешь обо всем, что я с тобой делал.

Я теряюсь в его загадочных голубых глазах, и мне приходится подавить крик испуга, когда наш официант внезапно появляется рядом со мной с нашей едой.

Я не смотрю на нее. Я не могу, потому что она не может не знать, что мы делали в ванной.

— Спасибо, — бормочу я себе под нос, когда она ставит передо мной тарелку аппетитной пасты.

От запаха чеснока, помидоров и сыра у меня громко урчит в животе.

— Это лучшее итальянское заведение в городе, — говорит мне Тоби, как только мы снова остаемся одни. — Но даже несмотря на это, это не самое мое любимое блюдо. — Я вытаращиваю глаза, когда он поднимает руку и засасывает в рот два пальца, которые не так давно были во мне, его глаза закрываются, когда он пробует меня на вкус.

— Господи Иисусе, — выдыхаю я, ерзая на своем стуле. — Ты действительно сегодня владеешь этим дерьмом плохого парня, да?

— В основном я надеялся завладеть тобой.

Улыбка, которой он одаривает меня, — чистейшая грязь и разжигает ад внутри меня. И становится только хуже, когда я откусываю кусочек пасты и не могу сдержать стон восторга, когда вкус раскрывается у меня во рту.

— Хорошо, правда? — Спрашивает он, его взгляд сосредоточен на моих губах.

— Невероятно.

Накалывая на вилку кусочек макарон, я зачарованно наблюдаю, как он подносит их к губам и жует.

Как, черт возьми, ему удается делать еду такой горячей?

— Это, конечно, талант, — отвечает он, шокируя меня до чертиков.

— Дерьмо.

— Ешь, Демон. У меня есть планы на оставшуюся часть ночи, и они не предполагают проводить здесь слишком много времени.

***

— Не могу поверить, что ты просил упаковать это, — говорю я, переводя взгляд с Тоби на контейнер с тирамису в его руке.

— Почему нет? Это слишком хорошо, чтобы сопротивляться.

— Тогда мы могли бы съесть его там.

— Мы могли бы, — говорит он, тесня меня до тех пор, пока у меня не остается иного выбора, кроме как прижаться спиной к его машине. — Но у меня есть гораздо лучшая идея, как мы могли бы это съесть.

— Тоби, — говорю я, прижимая руку к его груди, чтобы он не раздавил меня. — Я должна злиться на тебя. Я согласилась встретиться с тобой только сегодня вечером, чтобы я могла накричать на тебя, — сообщаю я ему.

— Так кричи на меня. Я даже позволю тебе ударить меня, если хочешь. Нет ничего лучше, чем немного боли в сочетании с удовольствием. Ты не согласна, Демон?

— Ты такой плохой.

— Я хочу отвезти тебя обратно к себе домой. Покажу тебе, где я живу. Впущу тебя в свою жизнь, — говорит он мне, проводя губами по моей щеке и посылая ударную волну желания по моему телу. — Скажи «да».

— Ты расскажешь мне о себе побольше?

— Все, что ты хочешь знать, детка. К тому времени, когда ты снова уйдешь, клянусь тебе, ты будешь знать все мои темные и грязные секреты.

Я вздрагиваю. — Почему это звучит почти как угроза? — Спрашиваю я его, немного протрезвев.

— Потому что мои истины — тяжелое бремя, которое приходится нести, Демон. Ты не можешь относиться к ним легкомысленно. — Он отстраняется и смотрит мне прямо в глаза. У меня сразу пересыхает во рту от его напора. — Достаточно ли ты сильная, чтобы справиться с последствиями?

— Ты пытаешься меня отпугнуть? — Спрашиваю я, пытаясь сделать это легкомысленно, но потерпев полную неудачу.

— Нет, я просто даю тебе то, о чем ты просишь. Правда и честность. Я не собираюсь стоять здесь и говорить тебе, что захотеть быть частью моей жизни будет легко. Это не так. Это грязно, уродливо, а временами просто ужасающе. Но все кажется намного проще, когда я знаю, что у меня есть ты.

— Тоби, — вздыхаю я, полностью подпадая под его чары, но зная, что это опасно. Более чем опасно. Но могу ли я уйти от него, даже зная это? — Отвези меня к себе домой.

Его губы подергиваются, но улыбка не сходит с губ.

— Ты уверена? Потому что я должен предупредить тебя, что я не собираюсь отпускать тебя после этого.

Я улыбаюсь, надеясь вытянуть из него его собственную улыбку.

— Я большая девочка. Думаю, я справлюсь.

— Осторожно, Демон. Это громкие слова, когда ты понятия не имеешь, во что добровольно ввязываешься.

Я смотрю ему в глаза, готовая сказать три слова, которые всего несколько часов назад я никогда бы не поверила, что скажу ему. — Я доверяю тебе. Отведи меня на темную сторону.

Убирая мою руку с расстояния между нами, он прижимается своим телом к моему, его твердая длина трется о мой живот, когда он теряет контроль, и черт возьми, если он не тянет меня прямо за собой.

Какой-то волчий свист от банды школьников, которые проходят мимо нас, в конце концов заставляет его выпустить меня подышать свежим воздухом.

— Нам, наверное, стоит уйти, пока я не трахнул тебя прямо здесь на глазах у этих детей.

— Д-да, наверное, к лучшему. В некоторых обстоятельствах я могла бы быть готова к публике, но это кажется слишком.

Со стоном он отодвигается на некоторое расстояние между нами, прежде чем наклониться, чтобы устроиться поудобнее. Меня обдает жаром от осознания того, что я это сделала. Что я так сильно его возбудила, что его брюки сейчас едва налезают на него.

— Мне нужно отвезти тебя домой. Сейчас же.

— Тогда пойдем.

Он распахивает дверь и, черт возьми, чуть не втаскивает меня внутрь в своей спешке.

Всего за несколько секунд он роняет контейнер со своим любимым десертом мне на колени и приводит в действие свой чудовищный автомобиль.

— Знаешь, теперь в этой совершенно нелепой машине много смысла.

Он смеется надо мной, вдавливая педаль акселератора в пол, и колесо, вращаясь, вырывается из пространства.

— Так где же ты живешь?

— Это недалеко.

— Это какой-то сумасшедший пентхаус или что-то в этом роде, не так ли?

— На самом деле, нет. Я не живу в пентхаусе. Нико живет в нем.

Смех вырывается у меня из горла. — Не могу сказать, что я удивлена. Значит, он вроде как третий в очереди на пост главного или что-то в этом роде?

Тоби смотрит на меня, и в его глазах играет веселье.

— Как много исследований ты провела, Демон?

— Это была Бри, в основном. Это она сбросила на меня бомбу.

Он кивает, явно чем-то довольный. — Что?

Он протягивает руку и переплетает свои пальцы с моими. — Мне нравится, что ты достаточно доверяла мне, чтобы не искать меня.

— Серьезно? В сети о тебе ничего нет. Если бы я не знала, что ты на самом деле существуете, я бы подумала, что ты недавно перевоплотился.

— Тут ты не совсем не права, — бормочет он.

— Что это значит? — Спрашиваю я, прищурив на него взгляд.

— Не волнуйся, Демон. Все будет раскрыто.

— Не уверена, что мне нравится, как это звучит.

Он смотрит на меня и подмигивает.

— Слишком поздно. Добро пожаловать на темную сторону, детка. Поверь мне, жизнь никогда не бывает скучной.

ТОБИ

— И все это здание в вашем полном распоряжении? — Спрашивает Джоди, когда я заезжаю на внешнюю парковку перед нашим зданием, и она смотрит в окно, ее глаза бегают по его высоте.

— Ага. У нас два верхних этажа.

— Ты ведь отдаешь себе отчет в том, насколько это безумно, верно? Вы все должны быть дома со своими родителями.

— Мы не обычные дети, — говорю я в качестве объяснения.

— И не говори, — бормочет она, наполовину забавляясь, наполовину в шоке.

Я подъезжаю к зданию, дверь в охраняемый подземный гараж открывается, когда я приближаюсь.

Джоди продолжает таращиться, но это ничто по сравнению с тем, как расширяются ее глаза при виде машин, припаркованных здесь.

— Это хранилище для чужих машин, верно?

— Конечно, ты можешь в это поверить, если хочешь.

— И насколько же вы все, блядь, богаты?

— У меня нет для тебя точной цифры, но поверь мне, когда я говорю тебе, что, если бы ты осталась здесь, тебе никогда в жизни больше не пришлось бы беспокоиться ни о пенни. Я не хочу, чтобы это звучало высокомерно, это просто правда.

Джонас, возможно, сделал все, что мог, чтобы попытаться лишить меня и маму всего, на что мы должны были иметь право в случае его безвременной кончины, но благодаря Дэмиену и некоторым действительно впечатляющим работам Харона, человека, которого я считал своим дедушкой, вполне вероятно, что мама получит все, чего она заслуживает.

Честно говоря, я мог бы прожить остаток своей жизни, не имея больше ни пенни из его денег. Я более чем способен сам зарабатывать на жизнь. Черт возьми, я занимался этим в течение многих лет в надежде, что однажды мы, возможно, смогли бы вырваться на свободу. Наверное, я выдавал желаемое за действительное, но, по крайней мере, если бы все пошло не так, как пошло, и у мамы не было Галена, на которого можно было бы положиться, у меня было бы достаточно средств, чтобы поддерживать нас какое-то время.

— Вау, — выдыхает она. — Это как будто совершенно другой мир.

Занимая свое место, я не слоняюсь без дела из страха, что появится кто-то еще и попытается украсть у меня мою девушку. У меня есть планы, и ни один из них не предполагает тусоваться с моими друзьями и позволять им познакомиться с ней поближе, копать слишком глубоко и разрушить все до того, как это осуществится.

Вылезая из машины, я смотрю на дверной проем, который ведет вниз, в наш секретный подвал. Я не могу не задаваться вопросом, насколько сильно Джонас, должно быть, сожалеет о своем жизненном выборе прямо сейчас.

Это действительно печально, что все станет еще хуже, прежде чем станет лучше.

Жаждущая все осмотреть, Джоди уже вылезает из машины к тому времени, как я подхожу к пассажирскому сиденью, ее взгляд перебегает с машины на машину, в то время как мой задерживается на ней.

Черное платье с запахом, которое на ней надето, самым аппетитным образом облегает ее изгибы. Глубокий V-образный вырез спереди демонстрирует идеальное количество кожи, дразня меня тем, что, я знаю, скрывается под ним, а юбка целует верхнюю часть ее коленей. Это скромно, но сногсшибательно.

— Я не могу налюбоваться тобой, — честно говорю я ей, подходя к ней и беря ее руку в одну из своих, а контейнер — в другую.

— Это чувство полностью взаимно, — мурлычет она, проводя свободной рукой по моей груди, вызывая дрожь желания направиться прямо к моему члену.

Она обхватывает меня сзади за шею и тянется, чтобы коснуться своими губами моих, но в последнюю минуту я делаю шаг назад и тяну ее за собой.

— Если ты позволишь мне поцеловать тебя прямо сейчас, мы никогда не доберемся до моей квартиры, прежде чем ты будешь голой и насаженной на мой член, — говорю я через плечо, двигаясь быстрее через гараж.

— А еще говорят, что романтика мертва, — невозмутимо говорит она.

Меньше чем через минуту двери лифта закрываются за нами, и я прижимаю ее спиной к стене, мои предплечья находятся по обе стороны от ее головы, когда я смотрю ей в глаза.

Моя грудь вздымается почти так же быстро, как и ее, наше дыхание смешивается, пока мы боремся с магнетическим притяжением между нами.

— Тоби, — шепчет она, прикусывая нижнюю губу и искушая меня, словно демон, которым она и является.

— Я не должен был этого делать, Джоди, — честно говорю я ей, и мое сердце сжимается в груди. — Ты слишком хороша для этой жизни, для меня.

Вокруг нас воцаряется тишина, пока она впитывает мои слова.

— Это может быть правдой. И я более чем осознаю, что могу пожалеть об этом решении. Но прямо сейчас, на самом деле, другого выхода нет.

Лифт плавно поднимается по зданию, мое предвкушение растет с каждым этажом, который мы проезжаем.

— Я рад, что ты так думаешь. И ты права. В какой-то момент ты, вероятно, в конечном итоге пожалеешь об этом.

— Ты не высокого мнения о себе, — говорит она, склонив голову набок и изучая меня.

— Просто пытаюсь быть реалистом.

— Поцелуй меня, — выдыхает она, снова потягиваясь и пытаясь взять себя в руки.

Все, что я делаю, это улыбаюсь ей, когда лифт звенит, возвещая о нашем прибытии.

— Пойдем. Может быть, если нам повезет, ты действительно доберешься до моей спальни.”

Прежде чем у нее появляется шанс пошевелиться, я прижимаюсь плечом к ее животу и отрываю ее от земли.

— Тоби, — визжит она, когда я почти выбегаю из замкнутого пространства, молясь, чтобы коридор снаружи был пуст, и чтобы мы добрались до другой стороны моей входной двери незамеченными.

И каким-то чертовым чудом мы это делаем.

— Знаешь, теперь ты можешь опустить меня на землю, — кричит Джоди, дрыгая ножками и молотя крошечными кулачками по моей заднице. — Тобиас.

— Черт, мне нравится, когда ты произносишь мое имя.

— Отпусти меня, и я повторю еще раз, — обещает она. — Давай, я хочу посмотреть, где ты живешь.

— Позже. Есть более неотложные дела, которые нужно решить в первую очередь.

Я мечусь по квартире, пока не врываюсь в свою спальню. Я ставлю тирамису на прикроватный столик на потом, прежде чем бросить ее на середину своей кровати.

Мои темно-синие простыни окружают ее, когда она подпрыгивает, и я наблюдаю за ней с улыбкой, играющей на моих губах, когда она смеется.

— Ты такая чертовски красивая, Джоди, — рычу я, быстро сбрасывая обувь и срывая с себя рубашку.

— Ты и сам выглядишь не так уж плохо, Тобиас, — выдыхает она, прикусывая нижнюю губу, наблюдая, как я раздеваюсь до боксеров, которые, по общему признанию, сейчас мало что скрывают.

— У меня против тебя ничего нет. Просто волк, завернутый в овечью шкуру.

— О, я не знаю. Ты можешь быть очень милым, когда захочешь.

— Не сегодня, я не буду милым. Я чувствую себя совершенно безрассудным. — И мстительным.

Она пищит, когда я прыгаю на нее, обхватываю рукой ее затылок и, наконец, снова завладеваю ее губами.

Ее язык немедленно присоединяется к нам, и мы начинаем страстный поцелуй, мы оба боремся за доминирование, хотя оба точно знаем, кто здесь главный.

Отпуская ее шею, я обхватываю пальцами ее запястья, поднимая их оба над ее головой.

Я нависаю над ней, наслаждаясь потребностью, которая отражается во мне, и тем, как ее кожа пылает от желания.

— К тому времени, как я отпущу тебя с этой кровати, ты не вспомнишь, как ходить, не говоря уже о собственном имени, Демон.

— Тоби, — стонет она, пытаясь тереться бедрами друг о друга там, где они прижаты подо мной.

— Такая нетерпеливая. Вот как это будет происходить, моя маленькая грязная игрушка. — Низко наклоняясь, я целую ее в шею, заставляя ее хныкать и извиваться подо мной. — Я собираюсь раздеть тебя догола. Целую тебя, кусаю, помечаю до тех пор, пока ты больше не сможешь этого выносить. Затем, — говорю я, покрывая поцелуями ее ключицу и грудь, — я собираюсь есть тебя до тех пор, пока не буду уверен, что буду чувствовать тебя целую неделю. И тогда, когда ты будешь умолять, и только когда ты будешь умолять, я, наконец, дам тебе то, чего ты действительно хочешь, и трахну тебя так сильно, что испорчу тебя для любого другого мужчины, — обещаю я, нуждаясь убедить себя, что она, по крайней мере, вспомнит обо мне что-то хорошее после сегодняшнего вечера.

— Да, да. Тоби, пожалуйста, — умоляет она.

Засунув пальцы под горловину ее платья, я стягиваю его и чашечку ее лифчика в сторону, захватывая ее сосок ртом и кусая его, пока она не вскрикивает, ее спина выгибается на кровати.

— Ты на вкус как рай, а я точно попаду в ад, — бормочу я, так же обращаясь с другой стороной, прежде чем отпустить ее руки и сесть.

— Не двигайся, — предупреждаю я, просто рассматривая ее.

Воздух потрескивает вокруг нас, когда наш зрительный контакт сохраняется.

— Пожалуйста, — умоляет она. — Ты нужен мне, Тоби.

Медленно, чертовски мучительно медленно, я протягиваю руку и развязываю ее платье, распахивая его и разглядываю ее—

— Где твои трусики? — Я рычу, глядя на ее голую киску.

— В моей сумке. Ты их уже испортил.

— Это правда? — Спрашиваю я, проводя пальцем от ее груди вниз к впадинке между бедрами, наслаждаясь тем, как она вздрагивает от желания, от моего простого прикосновения.

Снимая с нее свой вес, я подтягиваю свободную ткань ее платья под нее и выдергиваю его из ее рук, прежде чем бросить на пол.

— Лучше, — бормочу я. Но недостаточно хорошо.

Она выгибается ко мне, как только я провожу рукой ей под спину, позволяя мне расстегнуть ее лифчик и сбросить его.

— Идеально. Руки заведи за голову. Сегодня вечером ты в моей власти. — Она делает, как ей сказано, и я наклоняюсь над ней, нахожу ремни, которые оставил на месте крепления, и быстро закрепляю их на ней.

— Просто подумай обо всем, что я мог бы сделать со своей маленькой игрушкой сегодня вечером. Всеми способами, которыми я мог бы сделать ее своей, — рассеянно бормочу я, все еще восхищаясь тем, как невероятно она выглядит, лежа на моих темных простынях. Мое сердце бешено колотится, отчаянно желая убежать от самого себя и представить жизнь, в которой это могло бы произойти. Где она могла бы быть моей, и ничего из окружающего нас дерьма не существовало бы.

— Все, что угодно. Все это. Мне все равно, — выдыхает она между тяжелыми вдохами, предвкушение берет верх над ней.

— Будь осторожна со своими желаниями, Демон.

Прежде чем она успевает ответить, я завладеваю ее губами, прежде чем приступить к выполнению первой части моего плана.

Потянувшись за десертом, который мы принесли домой, я снимаю крышку и окунаю пальцы в кремовую массу.

Я дразняще провожу пальцами по ее губам.

— Хочешь немного, Демон? — Рычу я, у меня слюнки текут от предвкушения того, что должно произойти.

— Да, — стонет она.

Опустив пальцы, я намазываю тирамису на ее губы, прежде чем отправить их ей в рот и позволить ей слизать их дочиста.

— Черт, — стону я, когда ее язык обводит мои пальцы, а мой член дергается от возбуждения.

Высвободив их, я тянусь за добавкой и начинаю намазывать ее тело прохладным десертом, следя за тем, чтобы добавить еще больше во все места, которые действительно нуждаются в моем внимании.

— Боже мой, — стонет она, извиваясь подо мной. — Пожалуйста.

Когда я доволен, я, наконец, припадаю ртом к ее груди, очищаю ее и позволяю сладости тирамису покрыть мой язык, прежде чем засосать ее сосок глубоко в рот.

Ее крики эхом разносятся по комнате, пока я продолжаю, не пропуская ни дюйма ее кожи и гарантируя, что попаду во все точки, которые поднимут ее на головокружительную высоту, и она будет нуждаться во мне сильнее, чем когда-либо.

К тому времени, как мои пальцы обхватывают ее икры, и я спускаюсь поцелуями вниз по ноге к тому месту, которое, черт возьми, почти заставляет меня пускать слюни от желания, ее тело усеяно засосами и следами зубов, и я не могу не восхищаться делом своих рук.

Моя.

Ее кожа покраснела, на лбу выступили капельки пота, когда она стонет и хнычет для меня. Это самый красивый звук в гребаном мире, и я не могу нарадоваться.

— Черт, Тоби, пожалуйста. Мне так нужно кончить, — выдыхает она.

Я обдуваю струей воздуха ее набухшую киску, заставляя ее сильно дергаться.

— Но только подумай, как хорошо это будет.

— Пожалуйста, — стонет она еще раз, прежде чем я опускаюсь немного ниже и впиваюсь зубами в ее бедро. Она воет, когда боль смешивается с удовольствием, и дергает за свои путы над головой. Но прежде чем она успевает прийти в себя после этого, я опускаюсь на живот и посасываю ее клитор. — ТОБИ, — кричит она достаточно громко, чтобы эхо снова разнеслось по комнате, ее бедра двигаются то ли от потребности в большем, то ли от необходимости избавиться от чрезмерной чувствительности, я не уверен. Мне тоже на самом деле все равно, потому что я ни за что не остановлюсь, пока она не кончит мне прямо на лицо, а ее голос не охрипнет от крика.

Потянувшись вверх, я ущипнул ее за сосок, одновременно задевая зубами ее клитор.

— О Боже. О Боже. Черт. Я так близко.

— Мы не можем этого допустить, — рычу я, прижимаясь к ее чувствительной коже. — Во всяком случае, пока нет.

— Нет, — кричит она, точно зная, о чем я думаю.

Снова и снова я подводлю ее прямо к краю падения, прежде чем отстраниться.

— Черт возьми, — восклицает она, когда я, наконец, засовываю в нее два пальца, потирая то место, которое, я знаю, приведет ее прямо к этому очень узкому краю обрыва.

— Да. Да. Да. Тоби, пожалуйста. Я сделаю все, что ты хочешь. Я буду сосать твой член всю ночь, если хочешь, только позволь мне кончить, пожалуйста.

— Что угодно? — Спрашиваю я с ухмылкой.

— Да, что угодно, Просто… пожалуйста. Ах, — кричит она, когда я сдаюсь и подталкиваю ее к краю, наблюдая за каждой секундой ее блаженного падения, пока я продолжаю кружить языком по ее клитору.

Ее оргазм продолжается и продолжается, доказывая, что я был прав, что в конце концов оно того стоило.

К тому времени, когда она замолкает, ее тело обмякло, кожа сияет, а глаза блестят от удовольствия.

— Не засыпай пока, Демон. У меня есть еще одно обещание, которое я должен выполнить.

— Я здесь для этого. Я здесь для всего этого, — говорит она почти так, как будто находится в посторгазмическом тумане.

— Это моя девочка.

Натягивая боксеры на задницу, я выстраиваюсь в линию с ее входом и толкаюсь вперед. Она такая влажная, что я с легкостью проскальзываю в нее, ее обжигающий жар засасывает меня глубже и заставляет мои глаза закатиться.

— Черт, мне этого никогда не будет достаточно.

Обхватив ее ногу вокруг своей талии, я кладу другую руку ей на затылок и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, позволяя ей попробовать себя на вкус, пока я продолжаю разрушать ее. Именно так, как я и обещал, я и сделаю.

И, в свою очередь, я разрываю еще немного сердца этой пизды.

ДЖОДИ

— О Боже мой, — тяжело дышу я. — Я почти уверена, что ты выполнил все свои обещания, — говорю я с ухмылкой, когда усталость от последнего хрен знает сколь долгого пребывания с Тоби начинает поглощать мое тело.

Моя кожа все еще горит от его прикосновений, одновременно мягких и нежных, грубых и болезненных. Каждая мышца в моем теле бьется в конвульсиях от трех ошеломляющих оргазмов, которые он только что дал мне, и моя киска восхитительно болит.

— Я никогда не отступаю от своего слова, детка, — говорит он, отпуская мои запястья, прежде чем осыпать поцелуями нежную кожу там, где я была привязана. — Что? — Спрашивает он, заметив что-то в выражении моего лица.

— Мне нравится, когда ты такой извращенец, — признаюсь я.

— О, да? — Спрашивает он, и в его собственных глазах мелькает что-то порочное.

— Да. Я никогда до конца не знаю, что произойдет рядом с тобой, и это волнующе.

— Я не уверен, хорошо это или нет, — бормочет он, скатываясь с кровати и направляясь к двери в другом конце комнаты.

— О, это определенно хорошо, — кричу я ему вслед, вытягивая ноющие конечности и вдыхая его запах на подушке. — Мне нравится острые ощущения от незнания того, что произойдет дальше.

— Это хорошо. Надеюсь, так и останется.

— Я никогда не хотела скучной жизни.

В туалете спускается вода, прежде чем звук льющейся воды достигает моих ушей, и несколько секунд спустя он появляется в дверном проеме, похожий на гребаного греческого бога, а позади него сияет свет из ванной.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

— Да, — говорю я со смехом. — После этого, я думаю, мне понадобится больше одного бокала.

Он кивает. — Устраивайся поудобнее. Я скоро вернусь. Думаю, пришло время поговорить.

Мои брови приподнимаются, когда я изучаю его, внезапно выглядящего немного неуверенным в себе.

— В чем дело? Наверняка ты уже рассказал мне самое худшее?

— Возможно, с твоей стороны было бы разумно не утверждать, пока не узнаешь.

— Л-ладно, — бормочу я себе под нос, когда он исчезает из виду.

Перекатываясь на край кровати, я свешиваю ноги и осторожно пробую их, чтобы убедиться, что они действительно меня удержат. Когда я убеждаюсь, что они так и сделают, я поднимаю с пола его рубашку и натягиваю ее, неправильно застегивая, но не имея сил поправить, направляясь в ванную.

— Вау, — выдыхаю я, оценивая ее размер.

Я бегло осмотрела его квартиру, прежде чем он повел меня в свою спальню, и все выглядело примерно так, как я и предсказывала. Холостяцкая берлога. Все было серым, черным и белым. Кажется, там не было никаких сентиментальных вещей, которые я бы заметила. Но хотя, возможно, это именно то, чего я ожидала от молодого, одинокого парня, живущего в одиночестве, зная Тоби так, как знаю его я, я бы подумала, что в нем было бы больше мягкости, больше семьи. Более чем очевидно, как сильно он любит своих маму и сестру, так что я ожидала, что здесь будет немного их фотографий.

Это просто еще одно напоминание о том, что на самом деле я не так уж хорошо его знаю. Что-то, на что я могу только надеяться, изменится теперь, когда он полностью открылся мне. Потому что я этого хочу. Я хочу обсудить это с ним в надежде, что из этого просто может что-то получиться.

Беспокоит ли меня вся эта история с мафией? Да, я думаю, это немного беспокоит. Но я думаю, что это может быть только потому, что я основываю свое мнение обо всем этом на том, что я видела по телевизору и в Интернете. Может, я и наивна, но я не настолько глупа, чтобы думать, что это хоть как-то похоже на реальность.

Я убираюсь, мою руки и пытаюсь что-то сделать с косметикой, которая размазалась по всему моему лицу, прежде чем отправиться обратно с бабочками в животе.

У меня внутри все переворачивается, когда я нахожу его сидящим, прислонившись спиной к изголовью кровати, с планшетом рядом и двумя напитками сбоку. Почувствовав мое внимание, он поднимает взгляд, и на его лице расплывается самая очаровательная улыбка, хотя я не могу отрицать, что в его глазах таится темнота, от которой мой желудок сжимается от беспокойства.

— Ты слишком далеко.

Не нуждаясь в том, чтобы повторять дважды, я подбегаю к нему, забираюсь на кровать и прижимаюсь к его боку.

Он напряжен рядом со мной, когда вокруг нас воцаряется тишина. Не могу объяснить почему, но волосы на затылке встают дыбом, а живот скручивается тугим узлом.

— Тоби, что такое? — Спрашиваю я, и страх начинает течь по моим венам.

Протягивая руку, он берет два стакана чего-то похожего на виски и передает один мне.

— Выпей. Все это, — инструктирует он, и я делаю это без колебаний, крепкий алкоголь обжигает в ту же секунду, как попадает на мой язык, и продолжается до самого желудка.

Он берет пустой стакан из моей руки и ставит его обратно на столик.

— Есть вещи обо мне, которые тебе нужно знать, — признается он, его голос тверд и холоден и совершенно на него не похож.

Я поднимаю на него взгляд, и с моих губ срывается вздох, когда я замечаю маску, которую он, кажется, надел.

Мой Тоби, мягкий, добрый парень, к которому я привыкла, ушел. На его месте солдат, о котором он мне вкратце рассказал.

Черт возьми.

— Тоби? — Выдыхаю я, моя ранее кипевшая кровь мгновенно превращается в лед.

— Наша встреча не была счастливой случайностью, — признается он, глядя на черно-белое произведение искусства на стене напротив нас.

— Я… это было не так? — Спрашиваю я, вспоминая ту первую ночь, когда заметила его на другом конце бара.

— Нет. Я следил за тобой.

— Что? — Кричу я, не веря своим ушам. — Ты шутишь, да?

Наконец, он поднимает на меня глаза, и я могу прочесть правду в темных глубинах, смотрящих на меня в ответ.

— Черт.

— Наши жизни были неразрывно связаны задолго до того, как мы встретились, Джоди. Ты просто не знала об этом.

— Я-я не понимаю, — говорю я, ненавидя слабость в своем голосе.

— Человек, о котором я тебе говорил, тот, кто причинил мне боль, причинил боль моей маме. Он пытался убить мою сестру. — Я задыхаюсь, боль в его голосе заставляет мое сердце болеть за него.

— Черт, это…

— Он так же мужчина, которого ты знаешь.

— Мужчина, которого я— Мои слова обрываются, когда одно лицо всплывает в моей голове.

Но нет, этого не может быть. Это невозможно.

Мой мозг начинает лихорадочно работать, когда кусочки головоломки, о которых я никогда не подозревала, начинают складываться воедино.

— У моего так называемого отца была совсем другая жизнь, Джоди. Совсем другая семья.

— Нет, — выдыхаю я, начиная отодвигаться от него, мой желудок сжимается до такой степени, что я боюсь, что в любой момент побегу в туалет.

— В течение многих лет я планировал его падение. Я хотела увидеть, как он потеряет все, увидеть, как я вырву клочки из его сердца и оставлю его истекать кровью, точно так же, как он всю свою жизнь пытался поступить со мной, с мамой, с моей сестрой, когда она снова появилась в нашей жизни.

— Но проблема заключалась в том, что у человека, которого я знал, не было сердца. Он был холодным, жестоким монстром.

Мое сердце бешено колотится, а ладони потеют, когда я слушаю его рассказ, молясь, черт возьми, умоляя, чтобы все пошло не в том направлении, которого я боюсь.

— Его потребность в контроле, его ревность взяли верх, и он попытался убить мою сестру. И он нанял кого-то, о существовании кого мы и понятия не имели, чтобы тот выполнил эту работу за него.

— Возможно, ты его знаешь. Двадцатиоднолетний, недавно умерший член Королевских жнецов.

— Нет, Тоби. Пожалуйста, пожалуйста, не— Мои руки на коленях дрожат, когда что-то похожее на чувство вины омывает глаза Тоби.

— Это был твой брат, Джоди. Мой отец поручил ему убить мою сестру от его имени.

— Нет. — Рыдание вырывается из моего горла, а раскаленные докрасна слезы обжигают мои глаза. — Ты убил его?

— Я? Нет. — Он качает головой. — Не лично. Я оставил это другим, а сам отправился за главным человеком.

Я едва могу втянуть в себя воздух, который мне нужен, пока жду, когда он заговорит. Но он этого не делает. Он просто смотрит мне в глаза, ожидая, когда я задам вопрос, который, как он знает, вертится у меня на кончике языка.

— Кто он такой?

— Ах, — говорит он, и садистская ухмылка изгибает его губы. — Человек, который сделал все это, человек, у которого, как я думал, не было сердца, который не заботился ни о ком, кроме себя? Оказалось, очень даже заботлив к своей другой семье.

— Он делал все возможное, чтобы скрыть их, но облажался, когда вовлек своего сына в покушение на убийство моей сестры.

Я хнычу, не в силах остановить дрожь, сотрясающую мое тело, или слезы, которые наконец проливаются.

— Долгое время я думал, что он был единственным, точно так же, как бумажный след, ложь, заставили нас поверить. Но потом я нашел другого. Живой, дышащий человек, которого я мог бы использовать, чтобы сделать именно то, о чем я мечтал все эти годы.

— Тоби, п-пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, не говори мне, что это ты убил его? — Умоляю я.

— О нет, Демон. Он не мертв.

Я отшатываюсь от веселья в его тоне, все мое тело сотрясается все сильнее с каждым новым откровением.

— Это было бы слишком легко для него после многих лет жестокого обращения и пыток, которым мы с мамой подверглись от его рук. Ты так не думаешь?

Он берет пульт, лежащий рядом с ним, пока я с трудом сглатываю, борясь с желанием выблевать все на его кровать.

На мгновение загорается экран, прежде чем он увеличивает громкость, и из динамиков раздается голос.

— Джоди, детка. Тебе нужно убираться оттуда. — Его тон тверд, предупреждение более чем недвусмысленно, но единственное направление, в котором я бегу, — это в ванная, когда я выплескиваю ужин, приготовленный всего несколько часов назад.

— Джоди, — кричит папа с экрана, его голос дрожит от волнения.

— Сюрприз, Демон, — произносит другой голос, тот, который всего несколько минут назад посылал волну удовлетворения по моему телу. Но сейчас все, что это разжигает, — это ненависть. — Я обещал тебе, что сломаю тебя, старик. Я обещал тебе, что найду ту единственную вещь, которую ты любишь больше самой жизни, и я поставлю ее на колени, просто чтобы ты смог в точности ощутить, каково это.

— Джо-Джо, мне так жаль. Он сумасшедший. Тебе нужно уйти от него.

Единственная реакция Тоби — запрокинуть голову и рассмеяться.

— Сумасшедший? Серьезно? Это действительно та линия, к которой ты здесь стремишься? Я почти уверен, что у меня на тебя достаточно улик, чтобы доказать, что единственный психически неуравновешенный из нас троих — это ты, извращенный ублюдок.

Уровень отвращения и чистой ненависти в голосе Тоби заставляет меня поднять глаза от пола, но я не нахожу его. Мой взгляд прикован к экрану, который он повернул в мою сторону, чтобы я могла взглянуть на состояние человека, которого я всю жизнь считала своим отцом.

— Папа, — выдыхаю я, маленькая девочка внутри меня умоляет забыть все, что Тоби рассказал мне об этом мужчине, о его жестоком обращении, и просто хочет, чтобы ее заключили в объятия и сказали, что все будет хорошо.

— Ты потратил всю свою жизнь, пытаясь защитить их, — начинает Тоби. — Но в нынешнем виде у них ничего нет. Все твои деньги пропали. Дом вот-вот исчезнет. Бедная Джоди даже потеряла работу и вот-вот начнет работать стриптизершей.

Неверие захлестывает меня. — Это был ты? — Спрашиваю я, отчаянно не желая принимать это.

Тоби пожимает плечами, но я вижу глубже. Я вижу боль, запечатлевшуюся на его лице, которую большинство других пропустили бы мимо ушей.

— Я действительно не хотел причинять тебе боль, детка, — говорит он так искренне, что мне хочется ему верить. Но я не могу. Он сделал все это. — Но я много лет назад пообещал себе, что сделаю все возможное, чтобы погубить этого человека. И посмотри на него. По-настоящему посмотри на него. — Я делаю, как мне говорят, наблюдая, как слезы градом катятся по его щекам. Раны от очевидных побоев портят его лицо, а от усталости темнеют глаза. — Это именно та месть, которой я жаждал почти всю свою жизнь.

— Тебе действительно повезло, Джонас. Я мог бы сделать гораздо хуже, чем просто трахнуть твою маленькую принцессу. В конце концов, она могла бы быть заперта в соседней с тобой камере прямо сейчас. Она и твоя женщина на стороне. Та, кого ты любил так, как должен был любить мою маму.

— У меня всего лишь еще один вопрос, Джонас, — усмехается Тоби, милый парень, о котором я забочусь больше, чем следовало бы, полностью исчезает, когда он смотрит в глаза человека, которого ненавидит через экран. — И я думаю, ты точно знаешь, что это такое. И я думаю, что уже знаю ответ. — Тоби поднимает голову, его взгляд прожигает меня насквозь, прежде чем он задает свой последний вопрос, каким бы он ни был. — Скажи нам раз и навсегда, почему она всегда была для тебя важнее меня. Насколько мы можем судить, ни один из нас на самом деле не делится с тобой кровью. — Я знаю, это полный пиздец, но, услышав, как Тоби говорит, что этот человек на самом деле не его отец, я испытываю, прилив облегчения. — Но это неправда, верно? Джокер был не единственным твоим незаконнорожденным ребенком, не так ли, Джонас? Джоди тоже твоя, не так ли? Вот почему тебе так больно проводить ночь, буквально наблюдая, как ее трахают. Вот почему она была идеальной пешкой в моих безжалостных играх.

Моя голова кружится до такой степени, что я задаюсь вопросом, не собираюсь ли я упасть в обморок. Прежде чем у меня появляется такая возможность, меня снова тошнит.

— Каким бы хреновым это ни было, какая-то часть меня испытывает своего рода счастье от того факта, что я могу дать Джоди то, о чем она мечтала с того дня, как узнала о твоей смерти, старик. Я могу преподнести ей подарок — возможность попрощаться с человеком, которого она считала хорошим, заботливым отцом. Если ей повезет, она, возможно, даже сможет оплакивать свои воспоминания о тебе, а не о том монстре, которым, как я ей сказал, ты являешься на самом деле.

— Нет, пожалуйста. Джоди, — кричит папа, подходя ближе к камере. — Не слушай его. Это все ложь. Все это. Я собираюсь выбраться отсюда, и мы втроем снова станем семьей. Я, блядь, клянусь тебе, Джо-Джо. Пожалуйста, послушай меня—

— Попрощайся, Джоди. Все кончено. — Холодный голос Тоби превращает мою кровь в лед, когда я сворачиваюсь калачиком на полу.

По тону Тоби я без сомнения понимаю, что он серьезен, и с моих губ срывается прошептанное «Прощай», прежде чем экран гаснет, и Тоби выходит из комнаты, издавая мучительный вой, разрывающий воздух на ходу.

Мое сердце разрывается на части. Разлетается на миллион осколков. И, что приводит в бешенство, это не только из-за меня и всего, что я потеряла, но и из-за всего, что Тоби пережил в своей жизни.

Последовавший за этим хлопок заставляет меня вздрогнуть, прежде чем что-то разлетается вдребезги, и звук еще одного сердитого рева эхом разносится по тихой ванной.

Я пытаюсь собраться с мыслями, осознать, что только что произошло, но не могу.

Это слишком свежо, боль в моей груди, горе, неверие… все это кружится вокруг меня, угрожая затянуть в свои мучительные глубины.

Где-то в квартире продолжают ломаться и разлетаться вдребезги вещи, но я не обращаю на это внимания, вместо этого сосредотачиваясь на попытках заставить свое тело работать.

Единственное, что я знаю прямо сейчас, это то, что мне нужно уйти. Я не могу быть здесь. Я не могу находиться рядом с Тоби, поскольку пытаюсь переварить все, что я только что узнала.

Мои ноги подкашиваются, когда я поднимаюсь, и я быстро натыкаюсь на дверной косяк, боль взрывается в моем плече.

Каким-то чудом мне удается продолжить движение вперед, обнаружив, что спальня вокруг меня полностью разгромлена. Заметив свою сумку на полу, где я ее уронила, я поднимаю ее и продолжаю свои поиски, чтобы убежать от этого мудака.

Всего час назад я была в восторге от члена Тоби, а теперь… теперь мой мир снова выбит у меня из-под ног.

Только когда я появляюсь в гостиной, мое внимание привлекает какое-то движение, и я нахожу его стоящим у стены с окнами от пола до потолка, прижав ладони к стеклу и низко втянув голову в плечи. Он замирает в ту секунду, когда я делаю еще один шаг.

— Это было сделано для того, чтобы боль ушла, — говорит он тихим и затравленным голосом, полным многолетней боли и оскорблений.

Но я отказываюсь что-либо чувствовать к нему. Я проглатываю любую заботу о нем и сжимаю кулаки.

Он сделал это. Он навлек это на нас обоих.

Он разрушил мою жизнь так, как никогда не смогла бы разрушить смерть Джо и папы.

— Ты не заслуживаешь, чтобы это прекратило причинять боль, ты, чудовище, — шиплю я.

От меня не ускользает, как все его тело вздрагивает от моих слов, прежде чем я отворачиваюсь от него, не в силах вынести слабость в его позе и болезненный стон, который вырывается глубоко из его груди.

Я двигаюсь так быстро к входной двери, как только позволяют мне ноги,

— Джоди, пожалуйста, — умоляет он у меня за спиной. — Мне жаль. Пожалуйста. Пожалуйста, не оставляй меня.

Его голос пронзает меня, сжимая мое сердце в тиски и сжимая его так, что я едва могу дышать.

Я ненавижу себя за это, но за секунду до того, как распахнуть дверь и убежать, я оглядываюсь.

У меня перехватывает дыхание, когда я нахожу его стоящим на коленях посреди комнаты, его плечи поникли в знак поражения.

— Пожалуйста, — мягко говорит он, его глаза сверлят мои, ища что-то, в чем я не уверена, что он найдет. — Ты мне нужна.

Напрягая позвоночник, я расправляю плечи. Отчаянно пытаясь найти хоть какие-то силы, я открываю дверь.

— Прощай, Тоби. Я надеюсь, что это того стоило.

***

История Тоби и Джоди продолжается в книге «Безрассудная принцесса».

< Назад Далее >

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги