4

От страсти можно и умереть.

Мэйсон

Вопрос просто сам вырвался у меня изо рта, вот так. Я не хотел задавать его. Мне чертовски трудно сейчас сохранять самообладание и не показывать этого. К счастью, выражение лица пока ничего не выдает, моя привычная маска работает.

Может быть, хорошо, что я спросил. Потому что эта мысль занимала меня всю ночь. Даже за те несколько часов, которые были у меня на сон, воспоминания о поцелуе всплывали в голове. Вот почему я так рано встал с постели и спустился на воду. Я начал раньше и плавал намного дольше обычного. Надо было освободить голову и как-то взбодриться. Потому что я снова и снова мечтал о Джун. Если так будет продолжаться, мой мозг сгорит, а член взорвется – и я почти уверен, что в таком случае он больше не вырастет.

Джун сжимает губы и сощуривает глаза.

– Я уже говорила тебе это.

– Скажи еще раз, – настаиваю я. Надо отпустить ситуацию, но я не могу. Это был наш первый поцелуй. И никто так не целуется, когда… ему все равно. По крайней мере, я – нет. Для меня это неудивительно, я уже долгое время бегаю за Джун, как пьяный от любви подросток, который растоптал и выбросил свое достоинство за борт. В конце концов, я добьюсь, чего хочу, у меня есть цель, и это Джун. Но, вопреки ее предположениям, я не играю в игры. Дело не в том, чтобы уложить ее в постель. Это намного серьезнее…

– Слушай, я понятия не имею, кто этот Гриффин и что было между вами, и мне не нужно знать это, если ты не хочешь говорить об этом. Достаточно того, что он говорил с тобой как последняя свинья, а я ненавижу такое. Он опустил тебя, поэтому я поставила его на место.

– Поцеловав меня? – Теперь я улыбаюсь.

Если это правда, то я настрою против себя весь мир, чтобы Джун пришлось защищать меня. За ее поцелуй я развязал бы целую войну.

С ее губ срывается стон негодования, и она выразительно вскидывает руки.

– Ради бога, Мэйс. Это был просто один поцелуй. Он думал, что ты никогда меня не получишь, он вел себя мерзко, и я действовала в режиме вызов принят, ясно?

Нет. Ничего не ясно. Может быть, то, что она говорит, правда. Может быть, это была единственная причина, и, может быть, это ничего не значит для нее, но, черт возьми, это кое-что значит для меня. Джун кое-что значит для меня.

От волнения я несколько раз сжимаю и разжимаю кулаки, затем прихожу в движение, направляюсь к Джун и двумя или тремя шагами сокращаю расстояние между нами. Несмотря на свою дерзость, она остается на месте, пытаясь, как обычно, смотреть на меня сверху вниз и, несомненно, мысленно разорвать меня на куски. Джун восхитительна. Особенно когда она такая, как сейчас: дикая и сдержанная одновременно.

Это как смотреть на шторм через стеклянную дверь. Я хочу прикоснуться к шторму. Попробовать и почувствовать его.

– Почему ты так стоишь передо мной?

Она что, нервничает? Я не шевелюсь, с улыбкой смотрю ей в глаза и ничего не отвечаю. Энди тоже так делает, теперь и я попробую.

– Мэйс, еще слишком рано, чтобы выводить меня из себя. Мне нужно сберечь хоть немного злости на оставшийся день, потому что он определенно будет крайне дерьмовым. Понятно?

Я хотел бы спросить, что она имеет в виду, но возможность заставить ее понервничать слишком заманчива. Она уже переминается с ноги на ногу, как будто не может больше стоять на месте.

– Это был просто поцелуй, – рычит она, скривив губы.

Я подхожу к ней немного ближе, как в замедленной съемке, почти вплотную – и, как это похоже на Джун, которую я знаю, она не сдастся.

Есть только два варианта, как это может закончиться: первый – это уже привычная пощечина, которую, должен признать, я иногда даже заслуживаю. А второй…

– Если это был просто поцелуй, кошечка, и о нем не стоит и говорить, то не будет большой трагедии, если мы его повторим, не так ли? Чисто чтобы в этом убедиться.

У меня учащается пульс, кровь приливает к голове, а нервы на пределе. Особенно когда Джун приоткрывает рот и внезапно смотрит на мои губы. Просто рефлекторно – безусловно, не более того, – поскольку сразу после этого она снова кривит рот.

– Нет!

– Давай сходим куда-нибудь, Джун.

Если бы я получал доллар каждый раз, когда просил ее об этом, то был бы чертовски богат и без денег своего отца, и без доходов от клуба.

– Нет, не сходим. – Теперь кончик ее указательного пальца упирается в мою грудь, отстукивая каждое ее слово. – Перестань спрашивать меня об этом все время, придурок.

– Я не перестану. По крайней мере, до тех пор, пока остается одна вещь, которую я пообещал нам.

На моем лице расплывается широкая ухмылка, поскольку мне ясно, что Джун точно знает, о чем я говорю. Я отворачиваюсь, ставлю каяк в гараж и закрываю за собой ворота. И не смотрю больше на нее.

Загрузка...