Бизнес для двоих

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Близился решающий момент. До торжественного открытия оставалось пять дней. Но Логан не взялся бы утверждать, что именно это событие занимает первое место в его голове. День открытия отеля — это и день, когда он и Ребекка разойдутся в разные стороны. И он снова начнет думать и поступать как нормальный и разумный человек.

Черт возьми, нет причины так нервничать. Хотя этот отель особенный и для него как собственный ребенок. Самый важный из всех, какие он открывал после первого. Но ведь он на этом деле собаку съел. И у него уже достаточно денег. Один провал будет выглядеть всего лишь как досадная царапина на его гордости. Опыт у него есть... кстати, и в отношениях с женщинами. Гм... его состоянию не существует абсолютно никакого разумного объяснения. Почему, приближаясь к бассейну, он испытывает такое напряжение?

— Мозги расплавились. Мысли бегут без остановки. Попал в плен... Нет взаимности, — бормотал Логан, открывая дверь.

Подняв голову, он увидел Ребекку. Она сидела на краю бассейна и махала ему рукой. Ничего потрясающего. Простой черный купальник, не слишком открытый. Шелковистые каштановые волосы прикрывают уши и в то же время не спускаются вниз, привлекая внимание к груди. И никакого призывного выражения в глазах. Почему же так получилось, что он готов идти на край света, лишь бы заключить ее в объятия? И почему от ее солнечной улыбки все сжалось у него внутри и боль в груди стала такой дикой?

Чистое безумие, Брюстер, подумал он.

— Вы опаздываете, Брюстер. — С дерзкой улыбкой она показала на свои часы. Потом подняла вверх голову, чтобы закрутить густые каштановые волосы в жгут и заколоть их. — Мне пришлось самой заказывать оружие. — Она наморщила нос, побуждая его возразить ей.

Он усмехнулся и поднял обе руки в знак протеста.

— Я пришел вовремя, леди. Ты всегда ставишь свои чертовы часы вперед. Поэтому всегда приходишь на три минуты раньше, чем надо. Когда я последний раз был в гимнастическом зале, Пит открыл мне твои маленькие секреты. И что конкретно ты имеешь в виду под оружием?

Он еще не договорил, а она стремительно встала со своего насеста и, покачивая маленькой попкой, направилась к ящику с инвентарем. Потом начала рыться в спортивных снарядах.

— Палки для ныряния, — победоносно объявила она, подходя к нему с яркими флюоресцирующими пластмассовыми жезлами. — И если ты будешь, Логан, хорошо себя вести, то позже, может быть, мы даже немного поиграем в кикборд.

Интересно, что значит «хорошо себя вести» и по отношению к кому хорошо? А почему вполне прозаичное слово, вроде кикборда, вдруг прозвучало как обещание настоящего наслаждения? Ребекка может за завтраком превратить овсяную болтанку в эротическое удовольствие, мелькнуло в голове. И самое удивительное — без всяких со своей стороны усилий.

Ему не удалось продолжить дальнейшее изучение этого феномена, потому что она отвинтила «шапочки» у пластмассовых жезлов, наполнила их водой, снова завинтила и бросила в бассейн.

— Ты готов? — Она с вызовом вскинула бровь.

— Есть какие-нибудь правила? — усмехнулся он.

— Не толкаться, — пожала она плечами, — не хватать за руки и за ноги. Нет справедливости — нет веселья. У кого больше жезлов, тот победил. — Она улыбнулась, убедившись, что он согласен. Потом сосчитала от пяти до одного, и оба прыгнули в воду.

Леди напоминает гибкую маленькую рыбку, подумал Логан, оттолкнувшись и направляясь в другой конец бассейна. Он перехватил зеленый жезл и теперь нацелился за голубым, который упал на глубине почти три метра.

Только он приблизился к голубому жезлу, как что-то черное и красное закружилось вокруг него. Пальцы их соприкоснулись, а затем голубой начал отдаляться. Логан понял, что Ребекка позволила жезлу уплыть, лишь бы не прикасаться к нему. Жезл начал тонуть. Леди перехватила его и, брыкнув, поплыла к поверхности. Ее ноги промелькнули возле него. Он поплыл следом, словно жеребец, влекомый запахом кобылы, и вынырнул на поверхность прямо за ней.

— Я выиграла, — с широкой улыбкой торжественно объявила она.

— Да, выиграла, — подтвердил он.

— Ох, перестань. — Она ловко стряхивала воду в его сторону. — Почему ты даже не осуждаешь мой рывок? Жезл был полностью в твоих руках целых полсекунды. Куда делся твой инстинкт убийцы, который сделал тебя процветающим бароном мира отелей? Мне не нравится слишком легко выигрывать.

С вызовом, всеми ямочками на щеках она улыбалась ему. Он вспомнил день, когда они играли в бильярд.

— Я выронил жезл, — уточнил он.

— Не уверена, что ты не сделал этого нарочно. Что за джентльмен сидит в тебе? Дипломатичный владелец отелей, который следит, чтобы клиент всегда был доволен?

— Ребята, с которыми я обычно играл на улице в покер, — он мотнул головой, чтобы стряхнуть воду, и улыбнулся, — бывало... сомневались, честен ли я в игре. Ты говоришь, джентльмен? Дипломат?

— Логан, ты позволил мне выиграть.

На самом деле все было совсем иначе. Его так же, как и ее, поразил взрыв чувственности, пронзивший тело после прикосновения. Но он видел, что леди хотела самоутвердиться. И собирался подыграть ей. Прежде всего он был человеком, который знал, как состязаться, как бороться за победу. И если леди хочет выиграть, стремится к победе, чтобы вытеснить из памяти огорчительное воспоминание о прикосновении, он готов пойти ей навстречу.

— Ладно, Ребекка, — сказал он с вызовом. — Твоя взяла. Переигровка. — И бросил зеленый жезл, который все еще держал в руке. Жезл описал огромную красивую дугу и ушел на дно в глубокой части бассейна.

Наградой Логану стал ее смешок. И еще час-другой они ныряли, всплывали на поверхность, и доставали из глубины разноцветные жезлы, и соревновались в скорости, проплывая из одного конца бассейна в другой. В этих забавах проявилось его преимущество. Он выигрывал и бесстыдно хвалился своими успехами.

— Нечего тебе гордиться последним заплывом, — возмущалась Ребекка, когда они бок о бок покачивались на пенопластовом плотике. — Я отстала от тебя на доли сантиметра.

— Это было самое жесткое соревнование, в каком я когда-либо участвовал, — признал он.

Но ее улыбка вдруг исчезла.

— Наверно, ты участвовал во многих куда более жестких соревнованиях. Какой была твоя жизнь в детстве? — спросила она. Голос лишь чуть громче, чем всплески капель, стекавших с их ног, когда они лениво шлепали по воде.

Ладно, теперь осторожней, Брюстер. Ты видел, как воспринимает леди детей, которым не очень повезло. Ты знаешь, что у нее в жизни и без того достаточно стрессов. Нет нужды открывать перед ней темный ящик обид, которые уже исчезли в далеком прошлом.

Он небрежно пожал плечом и поплыл к боковому бортику бассейна.

— Детство как детство, Ребекка. И оно не очень отличалось от того, какое прожили другие мальчишки.

Поплыв за ним, она тоже вышла из воды и села на бортик.

— Ты говорил, что вырос на улице. Я знаю, что совсем немногие дети прошли через это.

— Нет, многие. От этого они стали только сильнее.

— Надо иметь силу, чтобы стать сильнее.

— Ребекка... — остерегающе прохрипел он.

— Твои родители...

Ладно, ей нужны детали. Он даст ей краткую версию.

— Отца не знаю. Понятия не имею, кто он. Знаю только, что мать любила его, а он не испытывал к ней ничего. У меня была мать. Мы жили прекрасно. — Конец истории.

Он полагал, что рассказал достаточно. Но большие фиалковые глаза ласково и озабоченно смотрели на него.

— Это все? «У меня была мать»? Она... ушла?

— Несколько лет назад. Она умерла вскоре после того, как я открыл второй отель.

Ребекка чуть кивнула.

— Мама, должно быть, гордилась тобой.

Она ненавидела его. Но Ребекке так хотелось думать, что родители заботились о нем! А он хотел видеть Ребекку счастливой. Поэтому отделался улыбкой.

— А тебя окружали симпатичные люди? Ты упоминала, что тетя и дядя были не очень приятные. Но еще ты говорила, что тебя любили и ты вышла замуж. Расскажи мне что-нибудь о твоем любящем муже.

Он надеялся, что это вернет ей улыбку. Теплые, счастливые воспоминания о мужчине, который думал, что она ось, вокруг которой вертится мир. Он тоже будет счастлив узнать, что кто-то помог ей забыть о взрослых, которым следовало лучше заботиться о ней.

— Джеймс был удивительный человек. — Она покачала головой. — Он женился на мне, зная, что я не любила его так сильно, как он любил меня. По-моему, он надеялся, что от его великой любви мое чувство тоже будет расти. Я испытывала к нему благодарность и восхищалась им. — Она смотрела прямо в глаза Логану, будто считала необходимым, чтобы он знал правду. Она не была холодна к мужчине, который отдал ей свое сердце. — По-моему... нет, но я точно знаю, что обижала его.

— Ты не можешь обидеть и комара.

— Может быть, не нарочно, но... случайно? Да. Джеймс знал о моих отношениях с тетей и дядей. Он думал обо мне как о принцессе, которую он спас из заточения в башне. Джеймс был благородный человек. На десять лет старше меня, он всю жизнь ждал свою единственную женщину, принцессу. Он не думал, что эта женщина любит играть в карты, побеждать в соревнованиях, громко петь и бренчать на пианино. Правда, он не сердился на меня, но в сердце безумно любил женщину своей фантазии. И хотел, чтобы я соответствовала ей. Джеймс был очень несчастным человеком. По-моему, он надеялся, что я изменюсь и научусь любить его так, как ему бы этого хотелось.

Логан чувствовал, как в нем медленно закипает гнев.

— Ребекка, не думай, будто это твоя вина. Ты не можешь отвечать за то, что его мечты не могли исполниться. Это не твоя вина.

— Может быть, и не моя. — Она посмотрела прямо ему в глаза. — Но если бы я была внимательней к нему, то увидела бы, что мы не подходим друг другу, и не вышла бы за него замуж... А может быть, все равно вышла бы. В то время меня и вправду надо было спасать.

Она глубоко вздохнула и спряталась за слишком веселой улыбкой.

— Впрочем, это было давным-давно. Сейчас я независима. И не нуждаюсь в спасении. Нет смысла оживлять прошлые ошибки. Я довольна своей жизнью и вполне счастлива. И не хочу быть похожей на Джеймса. Мне не нужна такая всепоглощающая любовь.

Хотя она улыбалась, в голосе звучала печаль. Логан понял, что леди, хотя и не заслуживает этого, живет с чувством вины. И ему захотелось прогнать ее печаль.

— Красная Шапочка, — ласково проговорил он и провел пальцем по ее щеке, — пока мы играли и болтали, стрелки часов пробежали круг. И не один раз. Так что, по-моему, надо торопиться. Тот, кто последним приплывет к той стороне, будет объяснять Джарвису, почему мы опоздали на обед. — Он показал на часы.

Ребекка растерянно моргнула.

— О господи, кто бы подумал, что уже так поздно. — Она покосилась на Логана и, застав его врасплох, оттолкнулась от бортика и быстро поплыла к другой стороне бассейна. — Я победила! — закричала она, выходя из воды.

Он смотрел на ее улыбку, согласно кивал и думал: «Нет, леди, в этот раз определенно победил я».

— Брось, — нахмурилась она. — Опять ты подыграл. Позволил мне обмануть. Ты прекрасно знал, что я нечестно играю. Ладно, пошли к Джарвису отдадимся на его милость. Надеюсь, в наказание он не накормит нас опилками.

— И разрушит свою репутацию?

— Ты прав. — Она кивнула. — Не рискнет. Так о чем ты думаешь? О тройной порции шоколадного кекса на десерт?

— С вишнями, — одобрил он ее выбор. — Серьезное испытание. Но если немного повезет, мы выживем.

Ее нежный смех разогнал облака, витавшие вокруг них. Логан чувствовал себя выжившим. За обедом при свете свечей он смотрел на нее и думал, какое сокровище он имел счастье найти на аукционе. Он знал истинную цену этой леди, о которой, очевидно, ее мечтатель муж не догадывался. Логан в какой-то мере понимал, что мог чувствовать Джеймс. Потому что любить эту леди — все равно что пытаться любить солнечный луч. Удивительно и невозможно. Ей не нужна даже малейшая опасность любви. И конечно, ему тоже не нужна, напомнил себе Логан. Он определенно не собирался влюбляться в Ребекку Линден.

Интересно, неужели все дни Грандиозного открытия будут такими напряженными? Неужели у Логана такое же состояние, как у нее? Сердце подпрыгивает к самому горлу, и становится почти невозможно дышать.

После дня, проведенного в бассейне, они часто работали вместе как команда, но сохраняли дистанцию. Теперь она знала, какой смертельно опасной может быть близость с этим мужчиной. Он улещивал ее, и она открывала свои секреты. Она, которая никогда ни перед кем не вытаскивала из своего прошлого сокровенные подробности. Он добивался своего, даже не стараясь и не оказывая давления. Просто спрашивал, и она отвечала. Какая пугающая мысль: ведь она пойдет на все, стоит ему только попросить.

Больше того, он не дурачил ее, когда не ответил на вопрос, гордилась ли им мать. Ребекка готова была держать пари, что в детстве он пережил много несправедливостей и мать не заботилась о нем. По своей работе Ребекка встречала грубых подростков. Им приходилось быть грубыми, это была их самозащита. Она готова поставить на кон свое секретарское кресло, что и Логан в юности был такой. А сейчас она все время думала о нем, беспокоилась о нем, хотела быть ближе к нему. Переживала за него как за маленького мальчика. Он тоже, наверное, был грубым в детстве. И гордилась им как мужчиной, каким он стал теперь. Она понимала, что эти чувства опасны для нее, как острый кинжал. Ей было непросто еще тогда, когда она только знала, что Логан добрый, заботливый, чертовски привлекательный мужчина. Сейчас он значил для нее гораздо больше. Работа, которую она старалась выполнить хорошо, вдруг превратилась в миссию. Она хотела сделать ее специально для Логана. Ведь это его десятый отель, к которому, естественно, он относится с некоторой долей сентиментальности. В подобном случае даже мелочи очень важны.

С первыми лучами солнца она была готова. Ненадолго встретилась с Эмили и Кэролайн. Помогла Эмили, которая разбиралась в моде, выбрать костюм для выхода в свет с Саймоном. Это не заняло много времени. И потом все усилия Ребекки сосредоточились на отеле. Когда двери «Рощи» первый раз открылись для публики, она стояла рядом с Логаном. Ребекка твердо решила, что сделает все, что от нее зависит, чтобы Грандиозное открытие стало таким, каким бы хотел его видеть Логан.

— Ты готов? — прошептала она.

Он уставился на нее своими золотыми глазами.

— Ш-ш-ш, любовь моя. — Он взял ее за руку. — Ты великолепно выглядишь. Потому что ты красива и душой, и телом, это всегда заметно. Все будет хорошо.

Его уверенный взгляд и нежное прикосновение успокоили Ребекку. Ведь она хотела быть помощницей Логану, и ему не следует беспокоиться за нее.

Ребекка сделала шаг вперед, чтобы приветствовать пожилую женщину в цветном шелке, украшенную жемчугом. Ее чемоданы как раз вносили в холл.

— Вы, должно быть, миссис Уинслоу. Добро пожаловать в «Рощу». Я Ребекка Линден, и я здесь для того, чтобы ваше пребывание в «Роще» было таким, каким вы бы хотели. Мы рады видеть вас здесь.

— Очаровательный отель, не правда ли? — Женщина улыбнулась Ребекке и залюбовалась искрящимся в солнечном свете стеклом, цветами, фонтанами и голубым, словно небо, интерьером.

Ребекка улыбнулась женщине.

— Вероятно, я пристрастна, но это самый красивый отель, в каком я бывала. И я уверена, что вы найдете его также и самым комфортабельным. Мы постараемся сделать ваше пребывание здесь приятным. Сообщайте нашим служащим, если вам что-то понадобится. Наверно, вам нравится вязать или читать, чтобы расслабиться. В номере вы найдете набор различной пряжи и других необходимых для вязания вещей, богатый выбор романов и, конечно, ваш любимый лимонный чай. Но если понадобится что-нибудь еще, я постараюсь выполнить ваше желание.

Миссис Уинслоу посмотрела на Логана и усмехнулась.

— В прошлый раз, Логан, вы не дали мне лимонный чай.

— Вы никогда не упоминали, что он вам нравится, — засмеялся Логан. — Но ведь вы знаете, Сесиль, стоит вам щелкнуть пальцами — и чай будет здесь. Ребекке немалого труда стоило разузнать эту маленькую подробность. Уверен, вы найдете, что она сокровище. Мы сделаем ваше пребывание здесь незабываемым.

— Разве он не милашка? — Сесиль Уинслоу усмехнулась.

Ребекка почувствовала, как сердце подпрыгнуло к горлу, но ухитрилась мило улыбнуться.

— У меня такое впечатление, что некоторые дамы предпочли бы его лимонному чаю.

— Вы правы, — женщина повернулась к Логану и засмеялась, — она сокровище.

После этого миссис Уинслоу попросила проводить ее в номер.

— Она очень мила, правда? — Ребекка немного расслабилась.

— Они всего лишь люди, Ребекка. — Логан успокаивающе похлопал ее по руке. — И теперь, когда они не только имена в базе данных, ты можешь в этом убедиться. Они всего лишь люди, но большинство из них довольно приятные.

Это правда. Встречая Тони Ривера, Ребекка не уделила внимания его солнечным очкам от известного дизайнера, которые, наверно, стоили больше, чем ее машина. Зато спросила о его успехах в гольфе. Заверила, что вся информация о местных соревнованиях и лист с рейтингами лежат в его номере. У Агнес Фаррелл она спросила о внуках, села рядом и поахала над фотографиями маленьких крепышей, которые проводили с родителями каникулы в Санта-Киттс. А Мелани Стайверс пообещала вместе посмотреть старые фильмы, чтобы леди не было скучно сидеть в зале одной.

И все это время Логан появлялся то тут, то там, болтал с гостями, обновлял старые знакомства, начинал разговор с новыми клиентами. Легко. Непринужденно.

Переходя от одной группы гостей к другой, он часто появлялся возле Ребекки. Представлял ее, облегчал положение, хотя трудных гостей было мало. Но и с ними она успешно справлялась.

Только один раз она увидела, как Логан потерял свою знаменитую улыбку. Молодая семья из четырех человек появилась в холле. Муж что-то резко говорил жене, которая, по-видимому, была во взвинченном состоянии. Когда женщина визгливо начала кричать на мальчика лет девяти за то, что он вертится, Ребекка почувствовала, как напрягся Логан. Он сделал было шаг вперед, потом резко остановился.

Ребекка подошла, улыбаясь, к мальчику и протянула руку женщине, которая, замолкнув, выглядела немного растерянной.

— Привет. Добро пожаловать. Я Ребекка Линден. Мы хотели бы, чтобы все родители знали о том, что у нас есть специальная семейная служба. Понимая, какая суматоха возникает при прибытии, мы устроили специальное помещение, предназначенное для развлечения детей. Оно оборудовано под наблюдением и контролем квалифицированных учителей. Родители по пейджеру могут в любой момент позвать детей. Не хотите ли, чтобы ваш сын познакомился с помещением, где много разных игрушек? А вы пока устроитесь и немного расслабитесь.

У родителей в глазах мелькнуло виноватое выражение.

— Боюсь, у нас была слишком длинная дорога, — вздохнула женщина. — Да, неплохо бы дать передышку нервам. Спасибо. Ивен, хочешь немного поиграть?

— Конечно, мама, — кивнул мальчик. — Прости, что я щипал Нину. — Он посмотрел на свою маленькую сестру.

— Лично мне после долгой дороги всегда нужен долгий сон и время, чтобы расслабиться, — улыбнулась Ребекка молодой семье. — Давайте посмотрим, что можно сделать, чтобы покомфортабельнее устроить вас. — Она дала родителям номер, где была и комната для игр. А потом вернулась к Логану. — Логан, я... С ними все устроено, — сказала она.

— Конечно. Спасибо. Иметь дело с напряженной семейной ситуацией — не мой конек.

Ребекка подумала, через что же в жизни он прошел. Ведь она наблюдала, как он справлялся и с гораздо более трудными ситуациями. Женщина с пятью тявкающими собаками. Мужчина, у которого в дверях взорвался чемодан. Семья, четыре раза менявшая номер.

До полудня он продолжал с легкостью и терпением встречать и размещать гостей. Наконец наступило временное затишье, и Логан подошел к ней.

— Прости, что мне пришлось оставить тебя под действием чар Билла Эрринса, — извинился он, когда пик суеты схлынул. — Он временами бывает весьма занудливым.

— Все прошло нормально, — пожала она плечами. — Мысленно я сжала его до размера восьмилетнего мальчика, а дальше уже просто. Ему нужен человек, который бы говорил с ним твердо.

— И что же ты ему сказала? — невольно улыбнулся Логан.

— Ничего особенного. — Она крутила верхнюю пуговицу своего синего платья. — Мол, нет сомнения, что он устал. И я уверена, он будет гораздо лучше себя чувствовать после приятной ванны и долгого сна. Потом отправила его в номер. Со взрослыми иногда надо обращаться как с детьми.

Он усмехнулся, а она еще энергичнее продолжала крутить пуговицу.

— Думаешь, это было слишком очевидно?

— Думаю, все выглядело безупречно. Не делай этого, любовь моя, — прошептал он, наклоняясь вперед и беря ее руки в свои. — Не крути больше пуговицу. Она оторвется, и начнется ад. Ведь владелец «Рощи» не может бросаться на помощницу. А если пуговица оторвется, он не удержится и станет целовать ее в шею прямо здесь, в центре вестибюля.

Ребекка моментально убрала пальцы от пуговицы и заглянула в потемневшие глаза. На секунду ей захотелось прижаться к нему прямо здесь, где каждый мог ее видеть. И чтобы он целовал и ласкал ее. Но он прав. Они же на мониторе телекамер. И оба решили держать дистанцию.

— Я буду осторожна, Логан, — пообещала она. Он чуть отступил от нее и улыбнулся фирменной улыбкой «Рощи».

— Сегодня, Ребекка, ты была безупречна. Спасибо. Все было превосходно.

Она пошла исправить несколько мелких деталей, которые привлекли ее внимание, и поняла, что не все в порядке с ней самой. Она помогала Логану. Это хорошо. Он переживал успех. Это хорошо. Но ей все больше и больше хотелось, чтобы он ласкал ее, улыбался ей, делился с ней самыми сокровенными своими секретами. У нее появилось чувство, будто весь ее мир крутится вокруг Логана Брюстера. А так быть не должно. Она не должна быть похожа на женщин, которых он обычно выбирает для своих удовольствий. И она обещала себе никогда больше не пытаться переделывать себя. А еще важнее то, что ей не хотелось быть похожей на Джеймса. Желать недостижимого. Любить, зная, что ответной любви не будет. А все получится именно так, если она позволит себе влюбиться в Логана. Он может хотеть ее. Пока. Он может наслаждаться ее компанией. Даже восхищаться ею, как она восхищалась своим мужем. Но Логан Брюстер ясно сказал ей, что ему не нужна любовь, не нужна семья. Всякий раз, когда Логан видит ребенка, он напрягается. И совершенно ясно, что он не согласится иметь своих детей. Она будет круглой дурой, если влюбится в него.

Новая работа позволит разуму освободиться от этого мужчины и от собственных проблем. Так бывало всегда.