Блеск любимых глаз

7

Наступило молчание. Энни, сжав руки, старалась подавить охватившую ее дрожь. Наконец Крис сказал как ни в чем не бывало:

— Пойдем-ка поедим.

Сначала она хотела отказаться, потому что не могла и думать о еде. Но потом решила, что лучше уйти из спальни, оказаться подальше от кровати, один вид которой мог возбудить Криса.

Не проронив ни слова, старательно избегая его протянутой руки и взгляда, она поднялась и направилась к двери. Но не успела сделать и шага, как стальные пальцы обхватили ее запястье. Энни застыла и с трудом заставила себя обернуться. Большие испуганные глаза остановились на надменном лице Криса.

— Давай договоримся, — прошипел он. — Я не позволю тебе дуться. Если ты предпочитаешь сразу отправиться в постель…

— Нет! — Справившись с охватившей ее паникой, она с трудом произнесла: — Я… я хочу есть.

Властный взгляд серо-зеленых глаз все еще не отпускал ее. Он разжал пальцы и снова предложил ей руку. Закусив губу, Энни вложила в нее свою. Трусиха! Трусиха! — ругала она себя. Но зачем торопиться к тому, чего больше всего боишься?

Они спустились вниз, держась за руки, как любовники. И как всегда, Энни затрепетала от его прикосновения.

В красивой кухне был накрыт небольшой столик. Крис отодвинул для нее стул и помог ей усесться, а потом стал угощать, предлагая разные рыбные блюда, нежный зеленый салат и другие закуски.

— Спасибо, — вежливо произнесла она напряженным голосом.

— Шампанское?

— Нет, спасибо, я… — Она хотела сказать, что ей нечего праздновать, но потом передумала. — Я уже достаточно пила сегодня.

Намазав маслом булочку, она сделала вид, что ест. Крис наблюдал за ней, хмуря черные брови. Она через силу съела немного салата и отодвинула тарелку в сторону.

— И это все? Ты ведь сегодня почти ничего не ела, — раздраженно произнес Крис.

— Я не голодна. — Неожиданно для себя самой она добавила невинным голосом: — Не могу сообразить почему.

Его лицо потемнело и напряглось. Не проронив ни слова, он налил кофе.

Пока они молча пили, Энни из-под длинных пушистых ресниц украдкой наблюдала за Крисом. Он ушел в себя, погрузился в размышления. И, судя по тому, как он стиснул зубы, размышления эти доставляли ему мало удовольствия.

Затем внезапно лицо его прояснилось, и он благодушно предложил:

— Почему бы нам не прогуляться?

Обрадовавшись, Энни поднялась. Прогулка давала ей отсрочку, пусть и недолгую. Но ей нужно было время, чтобы собраться с силами и примириться с тем, что ее ожидало.

Они направились к двери, ведущей на террасу. Крис предупредительно пропустил Энни вперед. Она вышла на террасу и медленно спустилась в сад. Пока происходила эта ужасная сцена в спальне, разбившая все ее надежды, день закончился. Темнота окутала остров, лишь слабый лунный свет озарял кусты и деревья. Сладко пахли ночные цветы, мерно шумело море.

Делая вид, что между ними ничего не произошло, Крис шел рядом и спокойно рассказывал ей о приливах и отливах, о том, как высоко поднимается иногда вода. Энни его почти не слушала, с ужасом думая о предстоящей ночи. Скоро придется вернуться в дом, лечь спать, а она до сих пор не знала, что же ей делать. И что она могла сделать? Они здесь одни. И он, по всему видно, собирается воспользоваться правами мужа. Даже если она будет сопротивляться, Крис одержит верх. Но воспользуется ли он своим физическим превосходством, чтобы овладеть ею?

Он, несомненно, жесток и безжалостен, но применять силу? Почему-то ей казалось, что так он не поступит. Наверное, постарается соблазнить ее, пустив в ход весь свой опыт, постарается вызвать в ней страсть, желание, нежность.

Значит, ей остается лишь одно — остаться холодной, делать вид, что его ласки не волнуют ее. Энни не была уверена, что справится. Господи, как ни ненавидела она его за обман, ложь, за причиненную ей боль, ее тело жаждало его ласк, его упоительных прикосновений.

Энни убеждала себя, что одержит над ним победу. И, когда ему придется признать поражение, она сможет настоять на отдельной спальне.

Погрузившись в невеселые мысли, она споткнулась и упала бы, если бы Крис не подхватил ее под руку. Опомнившись, Энни увидела, что они уже вышли к берегу. Волны тихо накатывались на пляж. Туманная дымка опутывала все кругом. Мир казался нереальным, и Энни до боли остро ощутила свое одиночество. Они сошли с каменной дорожки на песок, и каблуки Энни тут же увязли в нем.

— Почему ты их не снимешь? — спросил Крис.

Она последовала его совету и сбросила туфли. И он, нагнувшись, снял кроссовки. Теперь они шли босиком рядом, но не касаясь друг друга.

— В детстве я здесь много плавал, — говорил он. — Мы ведь жили недалеко отсюда, и я до сих пор считаю эти места самыми прекрасными во всей Англии.

Приятно было ступать босыми ногами по теплому песку, обходя клочья пены, которые оставляли набегавшие на берег волны. Как она могла бы быть счастлива этой ночью! Энни хотелось плакать. Опустить голову на руки и плакать. Если бы все было по-другому, если бы он действительно любил ее… Но он не любил. И она не должна, не может соглашаться спать с ним.

Впрочем, сейчас он даже не пытался воспользоваться романтикой ночи, чтобы убедить ее сдаться. А может, просто намеренно усыпляет ее настороженность, стремится внушить ей ложное чувство безопасности? Нет, она должна быть начеку…

— Ты что такая сумрачная? — Его голос нарушил ее раздумья. Оказывается, они уже дошли до конца пляжа.

Стояла тишина. Вышедшая из-за облаков луна залила все вокруг мягким светом, и спокойное море отливало серебром. Этот мир принадлежал только им, а волшебная ночь казалась созданной для любви. Если бы так…

Крис уселся на песок и, похлопав рукой рядом с собой, пригласил Энни:

— Садись и расскажи, почему ты сегодня такая.

Он что, снова расставляет сети обольщения? О, черт!..

— Мне лучше этого не делать, — сказала она сдержанно, собираясь уходить.

В следующее мгновение он схватил ее лодыжку. Энни потеряла равновесие и рухнула прямо ему на колени. Удерживая ее другой рукой, он довольно сказал:

— Вот так-то лучше. Мне не нравится, когда ты злишься.

Она ощущала под собой его крепкие бедра. Рука ее упиралась в мускулистую мужскую грудь, и от этого сердце ее учащенно забилось. Внутренний голос кричал об опасности.

— Отпусти меня, — проговорила она с трудом.

— На самом деле ты этого не хочешь, — произнес он ухмыляясь, — а говоришь так, чтобы попробовать спасти свою гордость… — Где же его прежняя нежность, былые сладкие слова? — Но это пустая трата времени. Ты без ума от меня и…

— Почему ты так думаешь? — перебила она, стараясь говорить презрительно.

— Ты из тех женщин, которые не выходят замуж без любви.

Так и было, но она не хотела признаваться, что все еще любила его.

— Но и чувства умерли, когда я узнала, что ты за человек.

— Не морочь мне голову. Ты влюблена до безумия и знаешь это, — с насмешкой продолжал он. — Если бы у меня не было других планов, если бы я пустил в ход все, на что способен, ты бы прыгнула ко мне в постель в первую же ночь.

— Ты слишком самонадеян! — Она попыталась вырваться, но он легко удержал ее одной рукой.

— Мне очень подходит страстная молодая жена. Если ты станешь меня слушаться, я даже буду добр с тобой… по-своему, — добавил он цинично.

Свободной рукой он накрыл ее грудь и с оскорбительной небрежностью дотронулся до соска, который тут же набух. Крис захохотал.

— В тебе столько страсти! Интересно, когда ты исполнишь долг жены и станешь мне не нужна, заставит эта страсть приползти к моим ногам и умолять не бросать тебя.

— Негодяй…

Его глумление и неприкрытое презрение привели Энни в бешенство. Рыдая от ярости, она набросилась на него как тигрица и ударила по лицу с силой, которую от себя не ожидала.

Не выдержав бешеной атаки, Крис упал на спину. Он не пытался остановить ее, только уклонялся от ударов. Однако, когда она, не видя, куда бьет, снова попала ему по лицу, он заломил ее руки за голову, перевернулся и навалился на нее всем телом.

Через секунду он уже жадно целовал ее, прижимая к песку.

Буря чувств, вызванная его издевательскими словами, улеглась. Энни лежала опустошенная, ослабевшая, пока наконец не ощутила, как постепенно, но неотвратимо пробуждается в ней страсть. Ока безумно хотела этого мужчину. Ее рот раскрылся навстречу его губам, как цветок, распускающийся под лучами солнца.

Крис давно уже не держал ее за руки. Он не мог оторваться от ее рта. А она погрузила пальцы в его волосы, ласкала голову, разглаживала мягкие завитки, нежно прикасалась к шее.

Рука мужчины, обжигая кожу, скользнула к груди, затем спустилась к талии и бедрам.

Ему нестерпимо хотелось ощутить жар ее тела, и он понимал, что она томится таким же желанием. Его пальцы торопливо расстегнули шелковую блузку и сдернули бюстгальтер, а потом коснулись нежных округлостей с твердыми сосками. Энни застонала от удовольствия. Через секунду на месте пальцев оказались его губы. Он покрывал ее грудь жгучими поцелуями, даря неземное наслаждение.

Крис расстегнул юбку и отбросил на песок, быстро снял с себя и Энни оставшуюся одежду. Прикосновение напряженной мужской плоти пробудило в ней страх.

— Пожалуйста… прошу тебя… — умоляла она.

Но он раздвинул ее ноги и пальцами нежно дотронулся до влажного лона. Она испуганно замерла.

Крис прошептал:

— Не бойся, дорогая. Я буду осторожен.

Страсть огнем перехватила ее горло, и она хрипло произнесла:

— Да… о да…

Осторожными, бережными движениями он проникал все глубже и глубже, возбуждая в ней сказочные ощущения, пока наконец она не была готова принять его.

На мгновение Крис остановился, умышленно заставляя ее ждать, и потом одним движением мощно вошел в нее. Она вскрикнула от восторга, и он почувствовал, как ее тело выгнулось навстречу ему.

Страсть Энни передалась Крису. Дыхание его стало неровным, движения лихорадочными, но вот он вздрогнул и замер, положив голову ей на грудь.

Энни ничего не видела и не слышала, ощущая лишь сладостные волны пережитого восторга. Лишь постепенно она вернулась из небытия, почувствовав, как ветерок шевелит ей волосы, услышав тихий шепот волн и крик ночной птицы. Она невольно вздохнула. Крис поднял голову. Уловив его движение, Энни открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее ласково и нежно. И хотя он не сомневался в ответных чувствах, был изумлен силой ее страсти.

Энни не знала, что плакала, и Крис смахнул слезы с ее лица.

— Тебе было хорошо? — спросил он тихо.

— Да! — Но это слово выразило так мало, что ей захотелось пояснить: — Не представляла себе, что эмоции могут быть такими… сильными. Я думала, что умру.

В его глазах опять сверкнуло торжество, но сейчас это не разозлило ее. Белозубая улыбка Криса стала шире, и он спросил:

— Разве ты не догадывалась, что острые ощущения лишь усиливают друг друга?

До Энни не сразу дошло, что он хотел сказать. Потом она удивленно воскликнула:

— Так ты делал это нарочно?..

— Делал что? — притворился он, что не понимает.

— Ты говорил обидные унизительные слова только для того, чтобы завести меня?

— Я решил, что так легче всего пробиться через все твои оборонительные преграды, — признался он. — Я хотел так разозлить тебя, чтобы ты не помнила себя от ярости. Но я не ожидал, что ты окажешься такой маленькой чертовкой. — Он осторожно дотронулся до своей щеки. — Здесь будет синяк. Тебе не жаль?

Все еще находясь в упоении, она охватила шею Криса, притянула к себе его голову так, что их губы почти соприкоснулись, и прошептала:

— Сейчас я не жалею ни о…

Его губы не дали ей закончить. Он снова с величайшей нежностью ласкал тело Энни, возбуждая ее и сдерживая собственное нетерпение. Она с наслаждением предалась страсти, отвечая на его чувства со всем жаром пылкой натуры.

На этот раз они занимались любовью неторопливо. Его ласки заставляли забывать обо всем. Медленные и бережные вначале, они стали неистовыми, и Крис почувствовал ответные пульсирующие движения ее тела. И тогда, теряя над собой контроль, он отдался страсти.

Спустя некоторое время обессиленная Энни уснула в его объятиях, положив голову ему на грудь. Подбородок Криса тонул в ее шелковистых волосах.

Нежные и легкие поцелуи заставили ее шевельнуться и вздохнуть.

— Просыпайся, дорогая. Пора идти спать. К утру станет прохладно, а я не хочу, чтобы ты простудилась.

Но несмотря на все усилия, Энни не смогла проснуться. Она что-то пробормотала и вновь уютно свернулась в его объятиях…

Энни медленно, лениво потянулась. Ее мозг все еще продолжал спать. Но смутно, пока еще как в тумане, она начинала испытывать странное ощущение. Ей казалось, будто ее тело стало другим, будто она заново родилась.

Она лежала, закрыв глаза, пытаясь привести в порядок обрывки мыслей и воспоминаний. Сегодня день ее свадьбы… Нет, вчера был день ее свадьбы… Джон не вернулся вовремя… Она помнила, как Крис надел ей на палец кольцо, потом был торт, испеченный миссис Кемпбелл, полет на остров…

И вдруг воспоминания нахлынули на нее, принеся ужасную душевную боль, возбудив горькую и бесполезную злость. Вероломство Криса, ее беспомощность и капитуляция перед ним. Она презирала себя за то, что произошло на пляже, и вся сжималась от отвращения, вновь переживая экстаз, в который пришла, когда Крис овладел ею. Ей не удавалось отогнать от себя мерзкие видения, и она мучилась, словно от пытки.

Единственное, чего она не помнила, это возвращения в дом. Но сейчас она лежала не на измятой юбке, а в удобной кровати.

Тяжело вздохнув, она открыла глаза и увидела комнату, залитую солнечным светом. День только начинался.

Энни слегка повернула голову. Рядом с ней лежал Крис. Опершись на локоть, он не сводил глаз с ее лица, будто старался запомнить каждую черту: рот, слишком широкий для нежного овального лица, высокие скулы, ямочку на подбородке, прямой носик, миндалевидные глаза, внешние уголки которых слегка поднимались вверх, бархатную кожу, покрытую золотистым загаром…

— Доброе утро, — улыбнулся он.

Негодуя на него, Энни не могла не признать, что ее по-прежнему влечет к нему. Он был так сексуален и мужествен. Невозможно было не любоваться серо-зелеными глазами с золотистыми крапинками, густыми ресницами, черными взъерошенными волосами, спадающими на лоб.

Крис наклонился, чтобы поцеловать ее, но она, собрав всю волю, отвернулась, и его губы скользнули по ее щеке.

— Не дашь начать день поцелуем? — шутливо спросил он.

— Ты, должно быть, думаешь, что я слабая, — пробормотала Энни.

— Я думаю, что ты восхитительна, — ответил он искренне.

Она не была женщиной его типа. Ему нравились высокие утонченные черноволосые красавицы, но, как ни странно, он увлекся ею. Эта простодушная малышка обладала мужеством и душевной теплотой, нежностью и сексуальной аурой, о которой даже не подозревала.

— А я продолжаю думать, что ты лживый негодяй.

Крис вздохнул.

— А я-то надеялся, что после вчерашней ночи дела пойдут на лад и ты, ну, скажем, примиришься с мыслью, что ты моя жена, и станешь немного веселее.

— Я чувствую себя ужасно, — прямо сказала она.

— Может быть, чашка чая поможет?

Не дождавшись ответа, он встал, надел короткий темно-синий шелковый халат и босиком направился к двери.

Глядя ему вслед, она страстно желала никогда его больше не видеть. Ей хотелось бежать, бежать до тех пор, пока память о вероломном обольстителе не останется далеко позади. Но Энни прекрасно знала, что это невозможно: она запомнит Криса и его ласки на всю жизнь.

Он доказал, что превосходный любовник, искусный и опытный, перед которым ей не дано было устоять.

Не ожидала она только того, что Крис будет так осторожен, нежен, внимателен, что постарается не причинить ей физической боли. Особенно после того, как абсолютно бессердечно и равнодушно причинил ей боль душевную. Возможно, у него были причины ненавидеть Джона, но не мог же он не понимать, что она-то не виновата.

Ей было бы легче, если бы он просто воспользовался силой. По крайней мере, ее гордость тогда не пострадала. Она могла бы во всем обвинить его. Теперь же, как ни прискорбно, ей приходилось осуждать только себя. Ее предало собственное тело. Униженная и подавленная, она все сильнее презирала и ненавидела себя. Но она не хотела попасться снова. Если Крис думает, что, сдавшись один раз, она будет и дальше так поступать, то ошибается! Не так уж он неотразим, как считает. Теперь она будет начеку.

Дверь открылась, и вошел Крис, неся поднос с чаем и печеньем. Энни села, откинув назад растрепавшиеся волосы, и только тут сообразила, что на ней ничего нет, кроме подаренной им подвески. Она поторопилась натянуть простыню на грудь.

Поставив поднос на прикроватную тумбочку, он с откровенной усмешкой посмотрел на простыню. Ну почему, почему она не встала и не оделась, пока его не было, а лежала и предавалась бесполезным сожалениям?

Не сказав ни слова, он налил чай им обоим и подал ей чашку. В горле ужасно пересохло, и она с наслаждением начала пить. Он предложил ей печенье, но Энни отказалась. Тогда Крис сел на край кровати.

— Неужели встреча с любовью вызвала у тебя приступ запоздалой девичьей скромности и лишила дара речи?

— Это не любовь, — с горечью возразила она, — а всего лишь похоть.

Он пожал плечами.

— Можешь называть это как угодно, но у тебя есть естественное влечение к этому.

Она вспыхнула. Ее первый опыт физической любви удивил и поразил ее. Оказавшись в бушующем море страсти, Энни не испытала неловкости, а почувствовала себя в родной стихии, как рыба в воде.

Чтобы положить конец дальнейшим насмешкам, Энни поспешила спросить:

— Как я вернулась в дом? Последнее, что я помню, — это пляж.

— Ты крепко спала, и я принес тебя домой.

— Ты нес меня на руках?! — воскликнула она.

— Да, я срезал путь, да и ты не тяжелая.

Чувствуя себя неловко, она пробормотала:

— Не знаю, почему я не проснулась.

— Ты так устала. И это неудивительно. — Голос его стал низким. — Когда мы занимались любовью, ты была такой страстной, такой пылкой…

Она наклонила голову, чтобы скрыть от него румянец стыда и унижения.

— Не будь такой, — резко приказал он.

— Какой?

— Ты будто проклинаешь себя за то, что так непосредственно и искренне отвечала на мои чувства. Мне кажется, ты ненавидишь себя.

— Я презираю себя… даже больше, чем тебя, — бросила она безрассудно и увидела, как злость блеснула в серо-зеленых глазах.

Но в ту же минуту его лицо стало абсолютно безразличным, будто он надел маску. Поставив пустую чашку на поднос, он вежливо спросил:

— Ты поплаваешь со мной до завтрака?

Она намеревалась отказаться, но потом решила иначе. Уж если она оказалась в ловушке, то надо хотя бы попытаться вернуться к их прежним отношениям, не давая ему провоцировать ее.

Заставив вести себя беззаботно, она сказала:

— С удовольствием, но у меня до сих пор песок в волосах… — Она старалась не обращать внимания на его улыбку, которая заставила ее покраснеть. — Я сейчас приму душ.

— И я тоже.

Так почему он не идет в ванную? — с раздражением подумала она. Пока он здесь, как она встанет с кровати, когда под рукой нет халата?

— Ты ждешь приглашения пойти в ванную? Или стесняешься? — полюбопытствовал Крис.

— Ни то и ни другое, — солгала она.

— Что ж, в таком случае… — Он вскочил и мгновенно сбросил с нее простыню, оставив ее обнаженной и беззащитной. — Вставай.

Напомнив себе, что он уже видел ее в таком виде, и не желая бежать в ванную с видом испуганного кролика, она встала с кровати и, стараясь держаться с достоинством, прошла к шкафу.

Энни твердо решила не носить то, что купил ей Крис, включая кольца и подвеску. Особенно подвеску с изображением целующихся влюбленных и сплетенных рук — эту наглую насмешку над их отношениями.

Мысленно благодаря миссис Кемпбелл за то, что она упаковала ее вещи, привезенные из Америки, она начала перебирать белье на верхней полке. К тому времени, когда она нашла то, что искала, Крис исчез в ванной. Энни облегченно вздохнула.

Она расстегнула замок подвески и бросила ее вместе с кольцом, подаренным на помолвку, на комод. Она хотела снять и обручальное кольцо, но засомневалась. Может быть, потому, что его надели в церкви? В тот момент она верила, что Крис любит ее и это будет настоящий брак. Ругая себя за нерешительность, она оставила кольцо на пальце, пообещав себе, что вернет Крису, когда покинет его навсегда.

Она почистила зубы и приняла душ. Теплая вода стекала по телу, которое все еще помнило страстные прикосновения Криса. Ей казалось, что оно стало гладким, блестящим, испытавшим любовь.

Прежде Энни считала, что ее разум и чувства находятся в гармонии. Но теперь они явно вступили в противоречия друг с другом.

Вздыхая, она вымыла волосы, выполоскала из них последние песчинки и обвязала голову полотенцем. Потом надела босоножки без каблуков и тот купальник, который остался у нее со школы. Старый, тугой, он стягивал грудь и совсем не шел ей. Но в данный момент это было как раз то, что надо. Не следовало возбуждать Криса своим видом.

Она была уже в спальне и искала заколку для волос, когда вернулся Крис с двумя пляжными полотенцами. Он принял душ, побрился, надел сандалии и черные плавки.

Оглядев ее стройную фигуру с головы до пят, Крис изумился:

— Какого черта ты надела это?

Она собралась было посмотреть на него с холодным пренебрежением, но тут полотенце, обвязанное вокруг головы, сползло с волос и длинные влажные пряди тяжело опустились ей на плечи, выбив ее из душевного равновесия.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Прекрасно понимаешь. — Он подошел к шкафу и нашел там купальник, который купил ей. — Оставь глупые шутки и надень это.

— Я не шучу и не надену этот купальник. — Ее решение оставаться холодной и сдержанной терпело крах. — Не желаю носить вещи, которые ты мне купил. Ты ведь никогда не думал о нашем союзе как о настоящем браке. И не хочу, чтобы ко мне относились как к…

Крис приподнял ее лицо за подбородок так, чтобы она не могла укрыться от безжалостного взгляда.

— Я буду относиться к тебе так, как сочту нужным. — Его тихий голос вселял в нее страх. Энни содрогнулась. — Если ты будешь послушна, я буду добр с тобой. Если же станешь восставать, я приму меры. Последний раз прошу тебя, Энни: сними свой купальник по доброй воле, или я сорву его с тебя.

Она пребывала в нерешительности и старалась собрать все свое мужество, чтобы бросить ему вызов. Крис тихо добавил:

— Предупреждаю тебя: если ты выберешь второе, то у меня может возникнуть желание заняться кое-чем более волнующим, нежели плавание…