Божественный огонь

11

Над иззубренными лезвиями скалистых утесов нависло угольно-черное, сбрызнутое огоньками звезд небо, и далеко внизу, облизывая острые камни, ярилась и вскипала океанская пена. Казалось, из пучины исходит почти неразличимый голос. «Приди, приди ко мне!» — звал он стоящую на самом краю обрыва Кору. Сильный ветер дул ей в лицо, отчего тонкий шелк платья облегала тело, скрупулезно обрисовывая каждую его линию и впадинку. Одетая, Кора казалась почти нагой.

Это обстоятельство должно было бы смутить ее, тем более что по другую сторону пропасти, на длинном и широком скалистом карнизе, собрались люди, не сводившие с нее глаз, пожиравшие ее жадными взорами, толкавшие друг друга, чтобы лучше видеть ее. Наяву Кора тотчас сжалась бы в комок, стремясь укрыться от назойливого внимания, но сейчас лишь дерзко расправила плечи, подставляя ветру свою высокую, туго обтянутую шелком грудь. Через зияющий провал пропасти до нее донеслись крики восторга и преклонения. Все женщины хотели быть такой, как она, все мужчины жаждали обладать ею. Кора жадно вдыхала пряный и дурманящий аромат власти над себе подобными.

Пальцы ее босых ног были унизаны драгоценными кольцами. Рубины, изумруды, сапфиры мерцали и искрились, словно соперничая с сиянием звезд и светом огней, опоясавших скалы по ту сторону пропасти. Все живое на земле и в небесах завидовало Коре. По краям утеса восседали юноши в радужных одеяниях. И они тоже не сводили с нее глаз, и Кора знала, чего все ждут — и эти юноши, и жадная до зрелищ толпа по ту сторону бездны.

И тогда она, прямая, тонкая, целеустремленная, как летящая стрела, шагнула с обрыва вниз и изогнулась, запрокинув руки, на один нескончаемый миг застыв в невесомом воздухе. Замерев в пустоте, Кора смотрела вниз и видела, как призывно чисты камни, омытые ветром и морем. Тогда она распрямилась и по плавной дуге бросилась вниз, навстречу этой невыносимой красоте. Порыв ветра окутал ее мягким коконом, но она всеми силами стремилась ниже и ниже, каждым движением разрывая эту невидимую паутину. Только Кора, Кора и Вселенная, существовали здесь, в этом чистом и вечном мгновении между небом и морем. Она летела, упиваясь своим фантастическим одиночеством.

И вдруг все изменилось в одно неуловимое мгновение, словно перелистнули страницу неведомой книги: аромат власти, опьянявший Кору, исчез. Только скалы были теперь внизу, холодные, острые, безжалостные, и призывный их клич, который раньше манил ее, сменился хриплым насмешливым карканьем. Кора падала вниз с головокружительной скоростью. Она попыталась взмахнуть руками, как крыльями, воспарить в пустоте, но ветер прижал намертво, точно прилепил, ее руки к бокам, безжалостно сорвал с нее шелковое платье и теперь жестоко терзал нагую, ничем не прикрытую плоть.

И тогда люди на другой стороне пропасти громко ахнули, и Кора, вновь взглянув вниз, поняла, почему. Там, на камнях, появился человек. Он был высок и широкоплеч. Ветер развевал его черные волосы. Он запрокинул к Коре лицо, и зеленые глаза его горели ярче, чем изумруды на ее кольцах.

«Я спасу тебя», — сказал он одними губами, но Кора ясно услышала его. Он широко раскинул руки — огромный, сильный, непобедимый.

Сердце Коры рванулось навстречу этому человеку, и страх, терзавший когтями ее горло, испарился бесследно. Впервые за все время страшного падения она привольно вздохнула полной грудью, улыбнулась ему… и вдруг он исчез. Она снова падала навстречу пустым, безжалостным, смертоносным скалам, и ужас, с новой силой обрушившийся на нее, теперь был вдесятеро сильнее. Кора попыталась закрыть глаза, чтобы не видеть неумолимо приближавшейся смерти, но было уже поздно, и с ее губ сорвался пронзительный, жалкий, последний крик…

Кора все еще кричала, проснувшись за секунду до того, как ее нагое беззащитное тело пронзили хищные зубья утесов. Сейчас она скорчилась в кровати, все еще дрожа от пережитого во сне страха. Зубы ее громко стучали, волосы слиплись от пота.

Сжавшись в комок, Кора тихонько всхлипывала, стараясь прийти в себя. Эхо собственного крика до сих пор звучало в ее ушах, и лишь секунду спустя она осознала, что поскуливает, словно потерявшийся щенок. Усилием воли Кора оборвала этот постыдный звук и крепче сцепила зубы, чтобы не стучали так громко. Постепенно приходя в себя, она поняла, что стучит зубами не только из-за пережитого кошмара. Отчего-то в комнате было холодно. Странно. В Акапулько никогда не бывает холодно.

Да ведь я не в Акапулько, сказала себе Кора, окончательно проснувшись. Я вернулась в Нью-Йорк… Вот только было это вчера или уже сегодня? Во время перелета она потеряла чувство времени. Ей все время хотелось спать, и оттого окружающий мир все время казался подернутым какой-то нереальной дымкой.

Она ясно помнила, как ехала на такси из аэропорта Кеннеди в свою квартиру на Манхэттене. Было морозное декабрьское утро, и шофер все время поглядывал на нее в зеркальце заднего вида, словно соображал, не повезти ли странную пассажирку прямиком в больницу, чтобы препоручить ее заботам тамошних психиатров.

Всю дорогу Кора судорожно сжимала в руках бежевую замшевую сумочку, где лежали все ее деньги, чековая книжка и, благодарение богу, паспорт. Все, что ей удалось вывезти из Мексики. Одежда, фотоаппарат, драгоценности — все осталось в Акапулько, в номерах отелей, где, вполне вероятно, возвращения Коры поджидали люди, охотившиеся за ее жизнью.

Помощь все же прибыла на кирпичный заводик, где истекал кровью мистер Лимонад. По счастью, после приезда полиции у него достало сил внятно сказать, кто именно стрелял в него, и к Коре у полиции не было претензий. Ей даже разрешили поехать в больницу вместе с раненым, милостиво согласившись отложить допрос. Из больницы Кора и сбежала, воспользовавшись всеобщей суматохой.

Купив в магазине первую попавшуюся одежду, она взяла такси, сняла деньги со счета и направилась прямиком в аэропорт. Кора действовала стремительно, не позволяя себе роскоши задуматься — в этом был ее шанс на удачу. В минуту опасности она всегда превращалась в пулю, неуклонно летящую к цели, и сейчас эта целеустремленность ее спасла.

Но Кора не могла избавиться от раздиравшей душу мучительной боли. Никакие снадобья не уничтожили бы эту боль и горечь утраты. Оставалось одно — жить и выжить. Когда-нибудь потом, в одиночестве она позволит себе всласть порыдать над своим разбитым сердцем, но не сегодня. Сейчас вечер, а значит, наилучшее время, чтобы осуществить задуманное.

Кора вынырнула из постели, поспешно завернувшись в одеяло. Холодный пол обжег босые ноги. Она включила обогреватели и побежала в ванную, подпрыгивая на ходу, чтобы согреться. Все еще прыгая, Кора случайно заглянула в висевшее над раковиной зеркало и остолбенела, потрясенная увиденным.

Не удивительно, что таксист таращился на нее — удивительно, что вообще не вышвырнул ее из машины. Светлые волосы Коры растрепались и торчали космами, под глазами лиловели набрякшие мешки. Синие глаза сейчас казались мутно-серыми, на лице и шее красовались потеки грязи. Тропический загар, полученный на пляжах Акапулько, обрел пепельный оттенок, словно под ним таилась побелевшая кожа мертвеца.

Поспешно отвернувшись от безжалостного зеркала, Кора пустила воду в ванну, прибавив горячей больше обычного. Ей нужен этот жар, чтобы оттаять, согреться… хотя вряд ли горячая вода в силах растопить застывшее сердце.

Сбросив одеяло, Кора ступила под обжигающий душ, смутно надеясь, что он сумеет смыть отвратительный привкус недавнего кошмара. Напрасные надежды! Перед глазами ее все время стоял Джейкоб — широкоплечий, надежный, сулящий спасение… Джейкоб, который во сне развеялся, точно горстка невесомого праха.

Джейкоб позвонил в полицию и «скорую помощь» из первого же уличного автомата, который нашел в Койуке. Потом перезвонил, чтобы убедиться, что Кора и мистер Лимонад благополучно доставлены в Акапулько. После чего сам отправился в город. Брейна и Гиены Джо давно след простыл, и Джейкоб не стал возвращаться ни в один из отелей, где останавливался с Корой — там наверняка поджидали соглядатаи. Вместо этого он остановился в скромном отеле на окраине, откуда и принялся названивать в Вашингтон. Он полагал, что Кора постарается вернуться в Нью-Йорк, но хотел убедиться в этом лично.

Несколько часов он ждал ответа из Вашингтона, отбиваясь от искушения утопить свои печали в текиле. Наконец раздался долгожданный звонок. Джейкобу сообщили, что мисс Таккер купила билет на рейс в Нью-Йорк с пересадкой в Эль-Пасо, и он вздохнул с облегчением. Теперь, когда Кора в безопасности, он может заняться делами.

Он купил билет на беспересадочный рейс и прибыл в аэропорт Кеннеди лишь на пару часов позже Коры. Брать напрокат машину Джейкоб не стал — в Манхэттене гораздо удобнее пользоваться такси. Он сделал еще один звонок в Вашингтон. Теперь коллеги оплатят все его счета в отелях Акапулько и заберут вещи, которые Джейкобу и Коре пришлось бросить во время бегства.

Взяв такси, Джейкоб отправился в отель, но не в тот, о котором знали Брейн и Джо. На сей раз он остановился в настоящей башне из стекла и стали, где полицейское управление снимало постоянный номер для своих сотрудников, работающих под прикрытием. Там его ожидала смена одежды, более пригодной для нью-йоркской зимы. Джейкоб встал под холодный душ, чтобы прогнать усталость. Он поспал в самолете, но так и не отдохнул до конца. Королевских размеров кровать призывно манила его, но он не поддался искушению.

И вот теперь, усталый и продрогший, Джейкоб прятался в парадном напротив дома, где жила Кора. До того он несколько часов проторчал в закусочной на углу, ни на миг не упуская из виду входной двери дома. Приветливая официантка позволила ему просидеть все это время за чашкой остывшего кофе, не проявляя любопытства, но ее сменщица могла оказаться более настырной, и в конце концов Джейкоб покинул закусочную, не желая привлекать к себе излишнего внимания.

Пожалуй, все же разумнее было бы взять напрокат машину, думал он, ёжась от холода. По крайней мере, сидеть в ней было бы теплее, чем торчать в парадном.

Стемнело. От холода Джейкоб уже не чувствовал под собой ног, когда из подъезда появилась Кора, — и тут ему стало так жарко, словно они все еще были в Акапулько.

План Коры при известном везении мог увенчаться успехом. Ей предстояло нарушить закон, но после приключений в Акапулько подобная перспектива ее уже не пугала. В конце концов, в Мексике она неоднократно преступила — или почти преступила — букву закона. Джейкоб, правда, утверждал, что сам представляет закон, и Кора даже пыталась поверить этому, пока не призналась самой себе, что попросту хватается за соломинку, подобно всякому утопающему.

Она не уставала напоминать себе, как глупа может быть женщина, даже если считается умницей. Она способна поверить любой, самой нелепой басне, если ее рассказал привлекательный мужчина. Кора тоже не избежала этой ошибки… Но больше она уже никогда не ошибется.

Между тем ей предстояло сосредоточиться на своем замысле. Главное — сделать все, чтобы сбить со следа возможных соглядатаев. Для этого Кора поехала в деловую часть города не на такси, а на метро, хотя в вечерние часы это было довольно опасно. Впрочем, то, что она задумала, куда серьезнее встречи с мелкими преступниками. Прохожие на Пятой авеню попадались редко, а мороз заставлял их ускорять шаг, но Кора, тем не менее, шла, низко опустив голову, чтобы потом никто, даже случайно, не смог ее опознать. Кроме того она напялила на себя столько одежды, что выглядела сейчас совершенно неузнаваемо — толстуха, да и только.

Она вышла из метро за остановку до ближайшей к офису Салмона Брейна станции и за время долгой пешей прогулки изрядно продрогла, но в теплый вестибюль вошла не сразу. Кора помнила, что внизу, перед лифтами, сидит охранник, а это обстоятельство могло грозить осложнениями в будущем. Конечно, у нее остался пропуск, выданный самим Брейном, но ведь охранник попросит ее расписаться в книге посетителей, да и сам запомнит ночную гостью.

Кора рассчитывала, что если позднее полиция и выйдет на нее, нынешняя маскировка ее защитит. Всегда можно сказать, что пропуск и ключи украли, либо они потеряны или забыты в офисе перед уходом с работы и в таком случае могли попасть в чьи угодно руки. Скажем, в руки нелепой толстой дамы в мешковатом пальто и вязаном берете крикливой расцветки.

Собравшись духом, она наконец шагнула в вестибюль — и едва не рассмеялась, поняв, как ей повезло. Столик, за которым обычно сидел охранник, пустовал. Кора торопливо огляделась — никого — и мысленно возблагодарила Небеса за такую удачу. Немножко удачи — именно то, что сейчас требовалось.

Почти бегом она бросилась к лифтам, которые обслуживали верхние этажи, включая и сорок четвертый. В любую минуту охранник мог вернуться, и тогда ее шальная удача обернется чудовищным поражением. Кора поспешно нырнула в лифт, отыскала взглядом нужную кнопку и привалилась к стене, тяжело дыша и ощущая во рту противный металлический привкус страха.

Зачем она делает все это? Почему именно она должна разоблачить Салмона Брейна? Кора знала ответ на этот вопрос. Если Брейна сейчас не засадить за решетку, рано или поздно он доберется до нее, как едва не добрался в Акапулько. Если он сумел отыскать ее в Мексике, то отыщет и на краю света. На полицейскую защиту рассчитывать нечего. Коре было известно слишком много случаев, когда эта защита оказывалась совершенно бесполезной. Если Джейкоб не солгал и Брейн действительно занимается незаконной торговлей оружием, у нее есть шанс обнаружить следы этих махинаций.

Кора старалась не думать о том, что вся ее нынешняя авантюра зиждется исключительно на словах Джейкоба. Если он не полицейский, то запросто мог выдумать и историю с торговлей оружием. Что ж, сказала себе Кора, проверим. Быть может, это окажется еще одним уроком смирения, еще одним доказательством того, что нельзя верить ни единому слову мистера Маккейна.

В который раз уже она повторила себе, что пока еще есть время отступить, бежать. Не стоит полагаться на слова человека, который блистательно доказал свою способность лгать. С другой стороны, разве у нее есть выбор? Рассказанное Джейкобом — ниточка, которая поможет выяснить, отчего Салмон Брейн с такой злобой ополчился на нее. Нужно либо поверить, что один-единственный раз Джейкоб сказал правду, либо вернуться домой и ждать, когда появится Джо или ему подобный убийца. Еще можно бежать, в Европу например, — и на сей раз окончательно и бесповоротно оказаться в полном одиночестве. Отчего-то эта перспектива прельщала Кору меньше всего.

Закусив губу, она протянула руку к кнопке сорок четвертого этажа — и тем самым предопределила свою участь.

К счастью для Джейкоба, Кора надела берет уже на улице, иначе он мог бы и не узнать ее — так искусно она замаскировалась. Джейкобу повезло дважды: во-первых, он сразу узнал Кору, во-вторых, она села в метро, а там следить за человеком куда легче, чем из такси.

Благодаря беспечности охранника Джейкоб без труда проник в вестибюль вслед за Корой. По служебной лестнице он поднялся на несколько этажей выше, отыскал незапертую дверь и сел в лифт. Поднявшись на сорок второй этаж, он вернулся на лестницу и пешком прошел до сорок четвертого. Кора стояла с ключом в руках перед дверью офиса Брейна. Джейкоб шагнул к ней, теперь он уже не мог разрешить ей действовать самостоятельно.

— Какая встреча! — прожурчал Джейкоб.

Кора молча бросилась на него, взмахнув кулаком, в котором были зажаты ключи. Если бы Джейкоб не успел перехватить ее руку, то получил бы удар, от которого не сразу сумел бы опомниться, а Кора между тем легко успела бы скрыться.

— Знаю, ты не поверишь, но я пришел сюда, чтобы помочь тебе.

Джейкоб произнес эти слова шепотом, и, когда Кора открыла было рот, чтобы ответить, быстро прижал палец к ее губам.

— Мы же не хотим, чтобы нас услышали, верно? — прошептал он. — Давай-ка поскорее уберемся из коридора, а отношения можно выяснить и потом.

Мгновение Кора колебалась, и во взгляде ее было все то же ненавистное Джейкобу недоверие. Затем она коротко вздохнула и занялась замком офиса. Не прошло и минуты, как они оказались в приемной Брейна и тихо прикрыли за собой дверь.

Что-то было не так. Джейкоб сразу почувствовал это. В приемную выходили двери нескольких кабинетов, и из-под одной двери на пушистый персидский ковер падала полоска света. Скорее всего, это и есть кабинет Брейна. Сам по себе свет еще ничего не означал, в таких зданиях часто оставляют гореть на ночь лампы, но из-за двери доносилась негромкая музыка, а это уже тревожный сигнал. Кора попятилась к стене возле стола секретарши, и Джейкоб последовал ее примеру.

— Как ты думаешь, кто это? — прошептал он. — Может быть, Брейн?

Кора помотала головой.

— Это не Брейн.

— Откуда ты знаешь?

Они шептались так тихо, что даже негромкая музыка почти заглушала их голоса.

— Брейн обожает оперу, но всегда включает ее на полную громкость, особенно эту. «Аида» — одно из его любимых произведений.

Джейкоб кивнул. Что касается привычек Брейна, Кора работала с ним, так что ей лучше знать.

— Кто бы это мог быть? — пробормотал он, обращаясь главным образом к самому себе.

— Сейчас узнаем, — спокойно сказала Кора.

И, прежде чем Джейкоб успел остановить ее, она крадучись пересекла приемную и направилась к кабинету Брейна.

Можно было бы окликнуть ее, но Джейкоб не хотел шуметь без надобности, да и кроме того Кора вряд ли станет его слушать. Бесшумно ступая, он двинулся вдоль стены вслед за Корой, искренне радуясь, что на этот раз вооружен. Пистолет Джейкоб прихватил в номере отеля и сейчас, вынув его из-за пояса, снял с предохранителя. Не хватало еще, чтобы Кора обернулась и, увидев пистолет в руке Джейкоба, решила, что он целится в нее. Ни в коем случае нельзя поднимать шум, пока они не выяснят, что за неведомый любитель классической музыки засел ночью в кабинете Салмона Брейна.

Краем глаза Джейкоб на ходу заметил на стенах дипломы различного рода благотворительных обществ и фондов. В прошлый раз, насколько он помнил, их здесь не было. Он едва не расхохотался во все горло при мысли о Брейне-филантропе. Видно, это результат работы Коры, и, ничего не скажешь, потрудилась она на совесть. Теперь Брейну не составит никакого труда представить себя лояльным и законопослушным гражданином. Пожалуй, он мог бы даже запросто отвертеться от обвинений, которые выдвинут против него в Мексике. Что стоят показания какого-то сомнительного мистера Лимонада против веских слов такого уважаемого и известного человека, как Салмон Брейн? Все остальное натворил Гиена Джо, а он, конечно, никак не может быть связан с этим благонравным джентльменом.

Впрочем, Джо наверняка отправился из Мексики не в Соединенные Штаты, а гораздо южнее. Ошиваясь в Нью-Йорке, он представлял бы для Брейна чересчур большую опасность, а в этом городе всегда в изобилии подонков, готовых пойти на службу к кому угодно. Вполне вероятно, что один из них сейчас и сидит в кабинете Брейна.

Джейкоб схватил Кору за руку и, когда она обернулась, осторожно, не делая резких движений, показал ей пистолет и знаком дал понять, чтобы она пропустила его вперед. Он был приятно удивлен, когда Кора, не споря, согласно кивнула. Быть может, она в конце концов поняла, что один в поле не воин.

Они стремительно поменялись местами: Джейкоб скользнул вперед, а Кора отступила и заняла его место, причем проделали это без малейшего шума. Джейкоб пригнулся насколько мог, надеясь в душе, что похрустывания в суставах, все еще нывших после физических испытаний в Акапулько, не расслышит никто, кроме него самого.

Ему удалось пригнуться так низко, что теперь он мог без помех, соблюдая крайнюю осторожность, заглянуть в кабинет через стеклянную дверь. Увиденное так развеселило Джейкоба, что он и впрямь едва не расхохотался во все горло. Быть может, виной тому было неосознанное стремление разрядить напряжение, которое владело сейчас ими обоими. То, что Кора совсем рядом, изрядно ослабляло привычный самоконтроль Джейкоба. Осознавая это, он жестом приказал ей вернуться в приемную, и сам бесшумно последовал за ней. Они не обменялись ни словом, пока не отошли достаточно далеко от кабинета, где по-прежнему играла музыка.

— В чем дело? — шепотом спросила Кора.

— Это ночной охранник.

После этих слов Джейкобу снова пришлось подавить неудержимое желание расхохотаться.

— Что?!

— Тот самый охранник, который должен сидеть внизу, — терпеливо пояснил Джейкоб. — Парень развалился в любимом мягком кресле Брейна, возложил ноги на его стол из розового мрамора, покуривает хозяйскую сигару и потягивает отборный шотландский виски из запасов нашего дорогого приятеля.

Кора недоверчиво заморгала.

— Ты шутишь?

Джейкоб не помнил, два или три пальца надо поднимать, чтобы поклясться, а потому только ответил шепотом:

— Слово скаута!

В глазах Кора заплясали чертенята, и она поспешно прикрыла рот ладонью, явно пытаясь сдержать неуместный смех, как минуту назад сдерживал его Джейкоб. Отчего-то именно в этот миг Джейкоб с пронзительной ясностью осознал, как дорога ему эта женщина и как он страшится потерять ее.

— Надо от него избавиться, — шепотом объявила Кора, справившись с приступом смеха.

— Есть идея?

Кора на мгновение замерла. Потом быстро шагнула к столу секретарши, окинула взглядом панель коммутатора и уверенно нажала какие-то кнопки. Тотчас же в кабинете Брейна отозвался пронзительной трелью звонок, и в ту же секунду Кора знаком указала Джейкобу под секретарский стол, еще один образчик непомерной любви Брейна к огромной офисной мебели. Под столом запросто могла бы укрыться парочка медведей.

Кора сразу нырнула туда, но Джейкобу понадобилось несколько секунд, чтобы втиснуть свое крупное тело в эту рукотворную пещеру. Спереди и по бокам стол оказался сплошным, так что любой, кто прошел бы из кабинета к двери приемной, нипочем бы не заметил спрятавшихся под столом людей.

Телефонный звонок в кабинете Брейна все так же заливался соловьем, и приглушенные звуки оперы разом оборвались. Трезвон, устроенный Корой, сделал свое дело. Джейкоб услышал торопливые шаги охранника, который бегом пересек приемную, выскочил в коридор и хлопнул за собой дверью. Тогда Кора вынырнула из-под стола, нажала кнопку коммутатора — и трезвон разом оборвался, а женщина снова укрылась за столом, прижавшись теплым плечом к Джейкобу. Все стихло, и Джейкоб жалел теперь только об одном: что не может взять Кору в охапку и унести далеко-далеко отсюда, вместо того, чтобы вдвоем с ней двинуться сейчас навстречу неведомой опасности.

Кора нашла то, что искала, именно там, где оставила — за шкафчиком в кабинете, который принадлежал ей в бытность ее на службе у Брейна. Она нарочно засунула эту папку за шкафчик — на случай, если Брейну вздумается наводить порядок в своем офисе и уничтожить опасные документы. Не то чтобы Кора всерьез планировала вернуться сюда и предъявить Брейну найденные ею улики, но тем не менее подумывала об этом. Еще в Акапулько она вспомнила, что, когда сидела в кабинете Брейна, просматривая его личные папки, мимо открытой двери кабинета проходила секретарша Брейна. Видимо, с ее слов Салмон Брейн и заключил, что Кора обнаружила какую-то опасную для него информацию.

До последних минут своей работы на Брейна Кора исследовала его прошлое, Ей было позволено просматривать документы, и отчего-то она заключила, что разрешение распространяется и на шкафчик в личном кабинете босса. То, что Кора там обнаружила, окончательно и бесповоротно отвратило ее от мысли хоть на один день продолжить сотрудничество с Салмоном Брейном. Правда, тогда она не нашла ничего откровенно криминального, но ведь Кора лишь наскоро просмотрела папку — до того как засунуть ее за шкафчик в своем кабинете и навсегда покинуть офис Брейна. Кто знает, какие тайны при более внимательном просмотре могут обнаружиться в этой папке, не говоря уж обо всем офисе и особенно личном кабинете Брейна, этом бежево-розовом святилище.

Кора начала просматривать содержимое папки, на сей раз куда пристальнее, чем в свой последний день работы у Брейна. Тогда она только увидела фотографии, на которых Салмон Брейн был изображен в компании известных деятелей преступного мира и, судя по всему, чувствовал себя в этом обществе вполне вольготно. К некоторым снимкам прилагались даже личные пометки. Этого всего Кора тогда хватило, чтобы понять: Брейн водит тесную дружбу с людьми, к которым она не хочет иметь никакого, даже самого отдаленного отношения.

Сейчас, однако, с ней был Джейкоб, а уж он-то в силах не только опознать людей, изображенных на фотографиях, но и разгадать значение пометок, сделанных на обороте, а заодно узнать места, где проводились съемки.

— Господи, — воскликнул Джейкоб, — да ведь это именно то, что мы искали! Эти снимки направят Брейна прямиком туда, где ему и самое место, — на скамью подсудимых. Стоит только прибавить ко всем этим доказательствам то, что произошло в Мексике, и все эти подонки, едва оказавшись под следствием, запоют как миленькие, только бы спасти свои драгоценные шкуры.

Он жадно разглядывал фотографии, а Кора между тем избавлялась от очередного предмета своей маскировочной одежды. Еще в приемной она сняла вязаный берет и засунула его в карман своего необъятного пальто. Теперь настало время снять и само пальто: обогреватели в офисе работали на совесть, и она рисковала растаять от жары, точно мороженое под летним солнцем. Кора сражалась с последней причудливой застежкой, когда Джейкоб подозвал ее к столу, где уже разложил содержимое так удачно похищенной Кора папки.

— Погляди-ка на это. — Джейкоб повернулся к ней, взглянул — и застыл, забыв обо всем на свете. — Какая ты красивая, — проговорил он тем низким волнующим голосом, который всегда отзывался в самом сердце Коры.

Вместо ответа она лишь опустила голову, зная, что волнение ясно отразилось в ее глазах. Кора не хотела, чтобы Джейкоб заметил это. Во всяком случае, ей казалось, что не хочет.

— Что ты обнаружил? — спросила она, стараясь скрыть смятение.

Джейкоб нехотя перевел взгляд на фотографии.

— Вот этот снимок — самое настоящее сокровище. Здесь изображено кафе в Боготе. — Джейкоб ткнул пальцем в пейзаж явно латиноамериканского происхождения. — Я там был, причем именно для того, чтобы допросить людей, с которыми на снимке запечатлен Брейн.

Кора внимательно рассмотрела фотографию, о которой говорил Джейкоб, но так и не нашла в ней ничего примечательного.

— Почему Брейн решил, что если я видела эту фотографию, то ему грозят неприятности? — недоуменно спросила она.

— Быть может, виной всему его излишняя подозрительность. Таковой частенько страдают люди, которым есть что скрывать. Или же в его личных папках кроме этих фотографий есть и другие документы, которые напрямую связывают его имя с какими-то конкретными преступлениями. Самое важное — эти снимки дают нам основание получить ордер на просмотр всех его бумаг.

— А разве для того, чтобы просмотреть эти фотографии, тебе не нужен ордер?

— Ну, эту проблему мы уж как-нибудь разрешим.

— Кто это — «мы»?

— Я и мои шефы. В конце концов, я могу сказать, что ты, будучи сотрудницей Брейна, пригласила меня сюда. Или же сама нашла эти фотографии и решила показать их мне.

— Но ведь я больше не сотрудница Брейна.

— Не беда. Юристы что-нибудь придумают.

— Вот уж в этом я не сомневаюсь, — сквозь зубы проговорила Кора.

Помимо воли ее охватило раздражение. Джейкоб явно привык в своей работе успешно обходить мелкие препятствия и использовать любые обстоятельства себе во благо. Он и ее использовал — просто потому, что такая у него работа. Кора никогда не относилась с почтением к поговорке «Цель оправдывает средства». Сейчас она поймала себя на мысли, что если им со Джейкобом суждено быть вместе, то ему придется многое в себе изменить… Да с чего она вообще взяла, что они будут вместе?!

— Пойдем отсюда, — отрывисто сказала она, ясно чувствуя, как раздраженно прозвучал ее голос. — Ты уже получил все, что хотел.

Кора круто развернулась на каблуках, схватив по дороге валявшееся в кресле пальто, и решительным шагом направилась к двери кабинета. Она услышала, как Джейкоб торопливо бросился следом, но не обернулась. Кора злилась, сама не зная отчего, и это обстоятельство лишь подогревало ее злость. Оттого, вероятно, она и потеряла на миг свою привычную осторожность. Оттого и распахнула рывком дверь в приемную, не заметив, что по ту сторону дымчатого стекла маячат силуэты Салмона Брейна и Гиены Джо.

Кора зашагала к двери так стремительно, что Джейкоб не успел остановить ее. На чужой территории нельзя вести себя неосторожно, с досадой подумал он, и в то мгновение, когда Кора решительно потянулась к дверной ручке, разглядел за стеклом два мужских силуэта.

— Кора, постой! — позвал Джейкоб, понизив голос, чтобы только она и смогла расслышать. — Погоди, не открывай дверь!

К несчастью, предупреждение запоздало. Кора успела повернуть ручку и распахнуть дверь и теперь, оцепенев от ужаса, ошеломленно уставилась на стоящих в дверном проеме мужчин. Гиена Джо по своему обыкновению гнусно ухмылялся, а в его руке поблескивал пистолет. Джейкоб тоже успел выхватить из-за пояса оружие, но, увы, дуло пистолета Джо было направлено прямо в сердце Коры.

— Ну-ка, брось пушку, — приказал Гиена Джейкобу. — Будь хорошим мальчиком, не то сам знаешь, что я сделаю.

Джейкоб действительно знал и хорошо понимал, что Джо, не задумываясь, осуществит свою угрозу. Он медленно положил пистолет на пол.

— Вот так-то лучше, — довольно хмыкнул Джо. Вдвоем с Брейном они вошли в кабинет, и Брейн тщательно прикрыл дверь. — Наконец-то я добрался до тебя и твоей смазливой подружки. Да и чертовы мексикашки вам теперь не помогут.

— Без грубостей, Джо, только без грубостей, — всегдашним своим елейным тоном отозвался Брейн. — Я не потерплю расистских высказываний, они абсолютно не совместимы с моим нынешним общественным положением. Я не могу допустить, чтобы мои сотрудники пятнали тот безукоризненный имидж, который так искусно сотворила для меня мисс Таккер.

Джейкоб увидел, что при этих словах Кора дернулась, как от ожога. Она попятилась от двери, судорожно сжимая в руках нелепое пальто. Вид у нее с каждой секундой становился все испуганнее. Джейкоб мог только надеялся, что ей удастся превозмочь страх и прийти к нему на помощь, когда он улучит подходящую минуту, чтобы вывести из игры Джо. Быть может, Кора сообразит схватить со стола что-нибудь тяжелое и швырнуть в противников. Между тем надо сделать так, чтобы Брейн продолжал разглагольствовать: его болтовня даст Коре время прийти в себя. Ей бы хоть суметь уйти с линии огня, до того как Джейкоб начнет действовать.

— Удивлен, что у тебя до сих пор хватает духу признавать Джо своим сотрудником, — нарочито громко сказал Джейкоб, обращаясь к Брейну. — Я-то думал, ты оставишь его в Мексике. Он попал в поле зрения полиции, и теперь ты еще долго не сможешь пользоваться его услугами.

— Откуда тебе это известно? — осведомился Брейн, стягивая щегольские кожаные перчатки. В приглушенном свете на его толстом пальце знакомо сверкнуло кольцо с розовым бриллиантом.

— Птичка напела, — отвечал с усмешкой Джейкоб. — Маленькая такая птичка из Вашингтона.

— Он легавый! — взревел Гиена Джо. — Говорил же я тебе, этот тип — легавый!

Джо направил пистолет на Джейкоба. Тот напрягся, готовясь броситься на врага, но колебался. В любую минуту Гиена Джо мог опять прицелиться в Кору. Прежде чем Джейкоб успел решить, стоит рисковать или нет, Кора вдруг испустила душераздирающий вопль, и мужчины вздрогнули от неожиданности.

— Нет, нет, нет! — пронзительно визжала она. — Это все я виновата! Что же мне делать теперь, господи, что же мне делать?!

Прекрасно, с отчаянием подумал Джейкоб, она все-таки сломалась… Или нет?

Что-то блеснуло в глазах Коры, и Джейкоб, заметив этот блеск, понял, что она притворяется. Она пыталась отвлечь врагов на себя, и попытка оказалась успешной. На мгновение Гиена Джо и Брейн пришли в замешательство, и это был именно тот подходящий случай, которого дожидался Джейкоб. Стремительно как молния он бросился на пол, перекатился, вскочил и накинулся на Джо. Краем глаза Джейкоб успел заметить, что Кора набросила на Брейна свое необъятное пальто и в мгновение ока туго замотала толстяка с головой. Секунду спустя она уже трудолюбиво защелкивала на спине Брейна вычурные застежки пальто, словно завязки смирительной рубашки. Пленник невнятно мычал и брыкался, но ничего не мог поделать с импровизированными путами.

В тот же самый миг, когда Кора набросилась на Салмона Брейна, Джейкоб кулаком ударил Джо по запястью, и пистолет бандита отлетел в дальний угол комнаты. Гиена завизжал от боли и схватился за ушибленное место. Джейкоб использовал секундное замешательство врага на всю катушку.

Его могучий кулак снова взвился в воздухе, Джейкоб вложил в удар всю свою силу и ненависть. Мышцы плеча, надорванные недавним сражением с океанским прибоем, опять пронзила нестерпимая боль, но на сей раз Джейкоб не обратил на нее никакого внимания. Сокрушительный удар по челюсти Гиены Джо был наилучшей наградой, которую не могла испортить никакая боль.

Джо застонал и мешком рухнул на пол. Джейкоб торопливо подобрал его пистолет, затем собственный. Он наскоро обшарил неподвижное тело Джо в поисках запасного оружия, но нашел только нож. Во время обыска Гиена Джо так и не пришел в себя.

— Теперь этому парню придется разориться на искусственную челюсть, — с нескрываемым удовольствием заметил Джейкоб, выпрямляясь.

— А его босс наконец-то отдохнет как следует, — прибавила Кора, улыбнувшись.

Джейкоб был очень рад видеть эту улыбку.

Салмон Брейн, пытаясь выпутаться, видимо, рухнул на пол, или это Кора сбила его с ног. Джейкоб был чересчур занят Гиеной Джо, чтобы обращать внимание на такие подробности. Теперь Брейн извивался и придушенно мычал. Интересно, подумал Джейкоб, если бы столпы нью-йоркского общества могли увидеть сейчас Салмона Брейна, что осталось бы от его блистательного имиджа?