Богиня по зову сердца

Эпилог

Если кобыла начнет нервничать, то мы немедленно вернемся, — в стотысячный раз заявил Клан-Финтан.

Ладно, — с невинным видом согласилась я.

Я не шучу, Рия, — строго сказал он и продолжил ворчливо: — Сам не знаю, как только я позволил уговорить себя вернуться в этот забытый Богиней…

Разговариваешь сам с собой, значит, стареешь, — бодро сказала я, стараясь сохранить уверенную мину.

Он фыркнул через нос и посмотрел в никуда страдальческим взглядом. Я наклонилась и запустила пальцы в серебристую гриву Эпи.

Ты ведь спокойна, правда, красавица? — проворковала я.

Лошадка прижала уши, внимательно меня слушая, и тихо заржала в ответ.

Вот видишь! Эпи говорит, что все в порядке.

Но Клан-Финтан "gbkjuна это не купился.

Будьте настороже! — приказал он двум кентаврам, скакавшим галопом рядом с нами.

Я взглянула на Викторию и Дугала и закатила глаза, но эта парочка была слишком занята. Они осматривали лес, беспокоились, не появится ли там какой оголтелый монстр, поэтому не обратили на меня ни малейшего внимания.

Эпона сказала, что нам не грозит никакая опасность, — повторила я слова, которые говорила столько раз, что они превратились в подобие мантры.

Фрр! — лаконично изрек Клан-Финтан.

В лес двинемся отсюда, — напряженным голосом сказала Охотница.

Прежде чем свернуть с тропы и повести нас за собой, она сняла с плеча арбалет и приладила на место стрелу.

Дугал и Клан-Финтан достали из ножен мечи весьма грозного вида.

Мыс Эпи вздохнули и последовали за ними в чащу леса. Сильный толчок в правое ребро заставил меня переместиться в седле. Я улыбнулась и погладила, как мне показалось, пяточку крошечной ножки, изнутри саданувшей мой разбухший живот.

Прошло два месяца с тех пор, как я вернулась в Партолону. За это время я увеличилась в размерах чуть ли не в четыре раза. Я больше не испытывала никакого отвращения к еде и мела все подряд, что попадалось под руку.

Стояли последние дни января. Зима выдалась мягкая. Все говорило о том, что Партолону ждет ранняя весна, но сегодняшний день был все еще по-зимнему холоден. Я обрадовалась, что все-таки уступила уговорам Аланны и надела плащ, подбитый горностаем.

Клан-Финтан продирался сквозь редкую зимнюю листву, чтобы быть рядом со мной и Эпи.

Не понимаю, почему тебе не хватает ритуалов, которые ты исполняешь каждую полную луну в память о воинах-индейцах. — Его акцент придал слову «индейцы» чудесный мистический оттенок.

Я сдержала слово, которое дала забытым воинам с дороги Наги. Каждую полную луну мои девушки угощались вином и медом, весело танцевали, поминая воинскую доблесть. Я надеялась, что воины об этом знали.

Но сегодняшний поход не был связан с индейцами.

В первое время я вообще не могла думать о Клинте, гнала прочь все мысли о нем. Воспоминание о том, что он ушел в могилу, утянув за собой Рианнон, служило для меня еще одной открытой раной. Трогать ее было невыносимо.

Шло время, порез на боку постепенно затягивался, вторая рана, душевная, тоже. Я начала думать о Клинте, не погружаясь в горе.

Первый снегопад в Партолоне напомнил мне его запах.

Пение птиц тоже напоминало о Клинте.

Каждый раз, когда ко мне обращалась душа какой-нибудь ели или сосны, я слышала эхо его голоса.

Я не могла заниматься любовью с моим мужем. Он всего лишь раз менял свой облик, представ передо мною в виде человека, но перед моими глазами стоял образ Клинта. Я ничего не могла с собой поделать. Меня переполняло горе, слезы не унимались. Клан-Финтан быстро превратился обратно в кентавра и утешил меня без слов, заключив в объятия.

С тех пор он не пытался заняться со мной любовью, а я и не просила.

Кентавр прокашлялся, дав понять, что ждет ответа.

Я посмотрела ему в глаза.

Сегодня ритуал будет совершен для Клинта, не для них.

Я думал, ты привезла вино, чтобы помянуть мертвых воинов, — Муж не отвел взгляда.

Нет, — неуверенно ответила я.

Как всегда мне было трудно разговаривать с Клан-Финтаном о Клинте.

Это вино, чтобы помянуть Клинта. Пора мне посмотреть правде в глаза. Его жертва заслуживает признания.

Как пожелаешь, Рия.

Вдруг мои слова каким-то образом дойдут до него, — Мой голос дрогнул — Я ведь так и не успела его поблагодарить, — Мой взгляд молил Клан-Финтана о понимании.

А я благодарю его каждый день, — тихо произнес кентавр.

Я напряженно кивнула, боясь проронить хоть слово, чтобы не расплакаться. Обо всем, что со мной произошло в Оклахоме, я уже рассказала мужу в весьма сжатой форме. Одни подробности я опустила, чтобы не причинять боли ему, а другие — чтобы не бередить свои раны. Но он и так понял, что Клинт отдал свою жизнь за то, чтобы я вернулась к нему, в другой мир, где мне и полагалось быть.

Я ни разу не говорила об этом вслух, но и без того не сомневалась в том, что он догадался про нас с Клинтом.

Последнее время я все сильнее ощущала потребность вернуться в древнюю рощу. Это паломничество я просто обязана была совершить. Прошло два месяца. Теперь я надеялась, что достаточно окрепла и смогу выдержать воспоминания о своих потерях. В конце концов, это должно было принести мне полное исцеление.

Быть может, я даже смогу себя простить.

Приближаемся к поляне, — громко сообщила Виктория, за которой ехал Дугал.

Я верхом на Эпи следовала за ними. Клан-Финтан держался рядом.

Я должна поехать первой, — просто сказала я и, прежде чем они начали возражать, подняла руку, призывая всех к молчанию, — Богиня заверила меня, что я в безопасности.

Так оно и было. Более того, Эпона подталкивала меня совершить эту поездку.

Когда Клан-Финтан открыл было рот, чтобы запротестовать, я выложила козырную карту:

Неужели я стала бы что-то делать во вред нашей дочери?

Я буду рядом, — Его тон не допускал никаких возражений.

Я покорно кивнула.

Виктория и Дугал, не отставайте, — Они кивнули и напряженно ждали, пока мы не возглавили процессию.

Я закрыла глаза, а когда мы выехали из леса, очень медленно запрокинула голову и открыла их. Из-за зеленых ветвей близнецов-гигантов неба вообще не было видно. Сейчас я знала, чего ожидать, но все равно поразилась, увидев их листву, после того как проехала через целый лес голых деревьев. Дул легкий ветер, и зеленые ветви ритмично покачивались. По мере того как мы приближались, я разглядывала кроны дубов, стволы, покрытые мхом, и краем глаза заметила какое-то цветное пятнышко.

На секунду мое горло сковал ужас, но я тут же поняла, что это вовсе не темное маслянистое пятно, опустила взгляд к земле и удивленно охнула.

Что такое, Рия? — встревожился Клан-Финтан.

Ой, — радостно выдохнула я, — Ничего плохого. Это какое-то чудо. Взгляни! — Я указала на землю.

Всю поляну закрывал ковер мелких голубых цветов. Они цвели повсюду, источали сладостный, кружащий голову аромат. Казалось, будто всю рощу засыпали сапфирами, по которым мы ехали.

Не помню, чтобы раньше они здесь росли, — недовольно пробурчал Клан-Финтан.

А их здесь и не было.

Меня захлестнуло счастье. Значит, роща не забыла Клинта. Она таким образом отдавала ему дань уважения.

Мы подъехали к деревьям. Клан-Финтан осторожно снял меня со спины Эпи. Я отстегнула седельный мешок, вынула из него бурдюк с красным вином, подслащенным

медом, потом повернулась к деревьям и нервно сглотнула, хотя опасаться было нечего. Здесь мне ничто не угрожало.

Болотные дубы оказались еще прекраснее, чем я помнила. Высокие, сильные, величественные. Я знала, до какого дерева мне нужно дотронуться. Голубые цветы тихо шуршали под сапогами, когда я к нему приближалась. У самого основания ствола я неожиданно споткнулась о торчащий корень, но руки Клан-Финтана уверенно подхватили меня, не позволив упасть.

«Богиня! Именно в этом месте споткнулась и упала Рианнон».

Ты в порядке, Рия?

До меня дошло, что я перестала дышать. Тогда я заставила себя сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, потом сжала руку мужа.

Да. Просто навестила старых призраков, — тихо ответила я, прежде чем обойти корень.

Древний дуб был огромен. Его не обхватили бы и пятеро мужчин. Близнец этого гиганта, росший по другую сторону ручейка, производил не меньшее впечатление.

Я откупорила бурдюк и начала лить вино у основания ствола, медленно обходя его вокруг.

Неожиданно ко мне пришли слова, легко сложившиеся в ритмичное заклинание, и я произнесла его вслух дрожащим голосом:

Я помню тебя как дыхание ветра в лесу,

Как шелест листвы,

Как луч солнца.

Я помню тебя как растущее деревце

И как цветущий бутон.

Ты всегда в моих мыслях, когда я молюсь

Обо всем истинном и благородном.

Я завершила круг и робко прижала ладонь к древнему стволу. Мне не нужно было смотреть на мужа. Я и без того чувствовала напряжение, с каким он следил за мной.

«Добро пожаловать, Избранная», — произнес знакомый старческий голос.

Привет, — прошептала я и неуверенно залепетала: — Я пришла, чтобы…

«Ты пришла почтить память, возлюбленная шамана».

Я удивленно дернулась. Клан-Финтан начал беспокойно переминаться рядом со мной.

Да, я пришла в память о нем.

«Я чувствую, что тебе больно».

Я закрыла глаза, стараясь не пролить внезапно подступившие слезы. Зря я думала, что рана затянулась. Как это было глупо.

Да, — просто сказала я.

«Шаман хочет, чтобы ты, Избранная, выслушала его послание».

Сердце бешено забилось. Сейчас со мной будет говорить Клинт?

«Приготовься», — пронеслось у меня в голове.

Я замерла в ожидании, но то, что последовало, чуть не заставило меня удивленно вскрикнуть. Через мои раскрытые ладони хлынуло ощущение покоя. Никаких слов, никаких посланий, высказанных вслух, или даже мыслей. Просто поток душевного покоя. Покалывание в ладонях напомнило мне об одной ночи, когда чуть больше двух месяцев тому назад Богиня послала Фриману исцеление через мои ладони.

Наконец-то я поняла, что жертва Клинта не уничтожила это исцеление, а, наоборот, только усилила его.

Благодарю, — всхлипнула я, — Благодарю тебя, Клинт.

Мои глаза просохли, когда я отвернулась от дерева.

Ты в порядке, Шаннон? — спросил Клан-Финтан.

Муж редко прибегал к моему настоящему имени. По его взгляду я поняла, что на самом деле он спрашивал совсем о другом. Я шагнула к нему. Он покровительственно положил мне руку на плечо, и тогда я крепко прижалась к его груди.

Да, Клан-Финтан. Я действительно в порядке.

Я спокойно ответила на его взгляд и обрадовалась, увидев выражение счастья на красивом лице. Мы оба поняли, что впервые после моего возвращения в Партолону я смогла произнести эти слова, не терзаясь болью или чувством вины.

Тогда пошли домой, Шаннон, девочка моя.

Я удивилась, услышав знакомое ласковое обращение, но Клан-Финтан уже наклонялся к моим губам, не позволив задать вопроса, который вертелся на языке.

«Есть вещи, о которых лучше не спрашивать, Возлюбленная», — тихо прозвучал в голове музыкальный голос Богини.

Она, вероятно, была права, как и всегда.

Поэтому, вместо того чтобы расспрашивать мужа, я ответила на его поцелуй с пылом истосковавшейся возлюбленной.

Наши руки переплелись. Мы побрели туда, где нас поджидали Эпи и друзья кентавры. Сладостный запах голубых цветов окутал нас как благословение. Громкое приветственное ржание Эпи смешалось с шумом густой листвы дубов. Роща отозвалась на это волшебным эхом возрожденной жизни.