Босиком по осколкам (СИ)

Глава 1

Кирилл Соловьев

Семен улыбается, глядя кому-то вслед. Прослеживаю за его взглядом и морщусь. Ну и вкусы у него.

— Хороша, — говорит он, так и не отрывая от этой девчонки глаз.

— Подкати и успокойся уже, — фыркаю, заводя мотоцикл.

Проверяю шлем, кручу его в руках, поигрывая мускулами. Девчонки невдалеке хихикают, обводя меня заинтересованными взглядами. Светловолосые, фигуристые, все при них. Хороший все же в универе цветник, стоит пройтись и прополоть ждущие меня грядки.

— Она не такая, — вздыхает друг и почесывает шею, — Аида гордая птица. Уже не знаю, что сделать, чтобы хотя бы на одно свидание согласилась.

— Не люблю смуглых брюнеток, — цокаю, наблюдая за приближающейся блондинкой, — пригласи ее на нашу сходку сегодня вечером. Девчонки тащатся от моциков.

Друг мнется, чешет затылок, переводит взгляд с меня на удаляющуюся маленькую фигурку и стартует с места по моему совету. А вот я с улыбкой смотрю на подошедшую девчонку — Оля, Маша? Как ее там зовут?

— Кирилл, — томно шепчет и пытается коснуться моих губ, но я слегка поворачиваю голову, и ее поцелуй приходится по щеке по касательной траектории.

Вижу, что она недовольна этим фактом, но ни одной девчонке не позволено касаться моих губ. И все об этом знают, так что не стоит нарушать главного правила — не пересекать очерченных мною границы.

— Милая, — улыбаюсь во все свои тридцать два, так и не вспомнив ее имени, — придешь сегодня на гонки?

Тяну ее за талию к себе, с удовольствием подмечая, какая она тонкая и миниатюрная. Люблю таких малышек.

— Конечно, там же сам Вольт будет участвовать, — хрипло выдыхает мне в плечо, на что я прикусываю кончик ее уха, ощущая дрожь девичьего тела.

— И шпильки надеть не забудь, — шлепаю ее ниже поясницы, подталкивая в сторону университетского здания, с удовольствием наблюдая за удаляющейся шикарной фигурой.

Люблю, когда девчонки ухоженные, на каблуках, при марафете. Не то, что эта, как ее там, Аида. Все же странноватые вкусы у Семы, стоит перенаправить в нужное русло.

***

Аида Самойлова

— Ты видела? — восторженно тормошит меня Мила, не давай достать из сумки телефон.

Ее рука тянет меня за локоть, собираясь развернуть меня всем корпусом и показать мне объект своих воздыханий.

— Видела, ничего особенного, — невольно издаю вздох пренебрежения.

Обычный мажор на байке, таких в кампусе десятки, ничем не хуже этого Кирилла, есть и мускулистей, и состоятельней. И что в нем находят? Обычные серые глаза, русые волосы, накаченное тело, высокий рост под два метра. Таких не то чтобы много, но он явно не в эксклюзивном экземпляре родился. Вот только взгляд его, неизменно свысока, выводит из себя. Стараюсь дышать ровно и глубоко, чтобы не ляпнуть подруге, как же я ненавижу таких, как он, а его тем более. Иначе не отстанет и будет допытываться, почему. А мне слишком стыдно, чтобы рассказать. Словно душу нужно оголить. Нет! Не стоит ей знать о моем школьном позоре, который до сих пор отдается болью в моем истерзанном сердце. И пусть меня когда-то уничтожил не Кирилл, но я более чем уверена, что он ничем не лучше того, другого.

— Сегодня вечером сходка будет в центре, наши пойдут, ты как? — заглядывает просительно мне в глаза.

— Пас, — говорю резче, чем мне хотелось.

Все эти крутые тусовки не для меня, шум и люди сами по себе вне зоны моих интересов, и пусть так остается и дальше.

— Аида, божечки, — снова трясет меня Мила, выпучив глаза и глядя мне за спину, — сюда Сема идет!

Поджимаю губы, но не оборачиваюсь. Парень он неплохой, но я прекрасно вижу, что нравлюсь ему, вот только на взаимность ему рассчитывать не приходится. И чего Милка так всполошилась? Еще и покраснела… Додумать мысль не успеваю, Сема уже пересекает мою зону комфорта.

— Девчонки! — по голосу слышно, что улыбается, расточая мужское обаяние в воздухе.

Соседка по общаге плывет, падкая на внимание популярных парней, а я вынужденно поворачиваюсь к нему лицом, хотя предпочла бы спрятаться в каком-нибудь закутке, чтобы не отсвечивать и не привлекать чужое многочисленное внимание.

— Приве-е-ет! — тянет подруга гласные, всегда так делает, когда сильно нервничает.

— Добрый день! — бурчу, глядя сквозь него.

Мне не нужно сближаться с парнями, они — лишние в моей жизни.

— Сегодня вечером мы гонки устраиваем, вы обе приглашены, — и сверкает своей унитазной улыбкой, отчего у меня скулы сводит.

Мода на виниры все никак не проходит, каждый меряется деньгами и статусом, так и у нас в университете молодежь делает тоже самое. Знали бы они, что иногда мир настоящих больших денег жесток.

— Мы придем, — вся сияет подруга.

— Точно? — переспрашивает парень, смотря при этом на меня.

— Обязательно, Се-е-ема, обязательно, — ласкающим слух голосом отвечает за нас двоих Мила, стряхивая несуществующие пылинки с мужской футболки.

Стискиваю челюсть, поджимаю губы, но молчу, продолжаю смотреть сквозь него. Я недовольна тем, что она решает за нас обеих, но позорить при парне ее не хочу. Как же это сложно — сдерживать рвущиеся наружу язвительные слова.

— Буду ждать, — окидывает он на прощание меня ласкающим взглядом и танцующей походкой удаляется к своему байку.

Если бы он мне нравился, я бы уже смотрела ему вслед, истекая слюной. Стоит признать, что на внешность он приятный — русоволосый, широкоплечий, голубоглазый, от чего в восторге визжат девушки. Вот только я и толики не испытываю той влюбленности, от которой так опрометчиво теряют голову мои ровесницы.

— Божечки, божечки, Аида, это успех, — теребит меня после его ухода эта предательница, — хватай его, пока горяченький. У меня глаз наметан, ты ему нравишься, так что не упусти шанс. Такой, как он, мало на какую девушку обратит внимание.

О симпатии Семена я знаю и без Милы. Это каждому псу в радиусе ста метров видно, до того у него заинтересованный взгляд в мою сторону. Вот только, как отшить его без ущемления мужского эго, не представляю.

— Не интересует, — лишь сухо отвечаю ей, пока мы пересекаем холл университетского здания. — И что значит, мало на какую посмотрит?

— Сема — приличный, понимаешь? Кирилл вот, его можно заполучить, пусть и на одну ночь, а вот Захаров… Он другого полета птица, — уточнение Милы меня беспокоит, особенно тот факт, что она отводит глаза, не глядя в мои.

— Обычный он, Мил, самый обычный, не преувеличивай, — фыркаю, но внимательно наблюдаю за ее реакцией.

— Слышали бы тебя наши девчонки, — закатывает она глаза и цокает, — за ним такие толпы бегают, а она нос свой воротит, а сама то…

— Что сама? — резко поворачиваю в ее сторону голову, прищуриваю глаза, зная, что она хотела сказать.

— Ничего, прости меня, — извиняюще улыбается и нервно теребит лямку своей псевдо-дизайнерской сумочки, — я просто хотела сказать, что ты совсем не устраиваешь свою личную жизнь, а тебе уже девятнадцать, Аида, пора, как бы.

Устало вздыхаю, слыша эту речь уже не в первый раз.

— Что ты от меня хочешь? — уже нет никаких моральных сил объяснять, что не считаю клубы, мальчиков и тусовки пределом своих мечтаний.

— Да ты бы хоть раз развеялась, — с отчаянием говорит мне, даже руками хватает меня за локоть, — ты ведь даже не знаешь, как это круто. А так… Сама не заметишь, как время пролетит, а ты даже не насладилась как следует молодостью. Ну, знаешь, как наша Фадеева. Замуж вышла и все, баста! Пеленки, подгузники, недосып.

У меня вырывается смешок, своим замечанием по поводу брака нашей старосты развеивает мое плохое настроение, словно веником тучи смахнула разом. Доля истины в ее словах есть, но она просто не знает, какая это для меня больная тема. Но за год я изучила ее вдоль и поперек, так что проще с ней согласиться и дать, что она хочет, и только после этого ее можно будет переубедить.

— Хорошо, — соглашаюсь после недолгих раздумий, — мы пойдем на эти гонки, но только в первый и последний раз!

Она радостно замирает, прижимает кулачки к груди и быстро-быстро кивает. Знала бы я, что это станет началом моего конца и падения, ни за что не пошла бы у нее на поводу…