Босс и молокосос

Глава 6

Этот день и следующий прошли весьма плодотворно. Я таки смогла договориться о рекламе, Гришка начал ходить в секцию по тхэквондо, а наш новый питомец научился справлять нужду в лоток. И, что самое важное, бывшая жена Платона Сергеевича никак не давала о себе знать. То, что это затишье перед бурей, не хотелось допускать даже в мыслях.

Наконец-то я смогла погрузиться в свое дело с головой. И, что самое удивительное, все пошло, как по маслу. Составление необходимых бумаг, переговоры, согласование итогов своих трудов с начальством. Даже Азаров особо не цеплялся ко мне со своими необоснованными претензиями. И это — то помогло мне расслабиться и максимально посвятить себя работе. Разумеется, в рабочее время.

Женечка изредка недовольно на меня поглядывала. Словно я ее работу украла, честное слово. Или начальника, что более вероятно. И почему я не могу реагировать на сей факт (а точнее, домысел) спокойно? Словно ревную его… Черт!

Размышляя о таких вот глупостях, я сидела за своим рабочим столом и пила куриный бульон из термоса. Все документы от греха подальше отложила в сторону. Мало ли, капну где ненароком — потом оправдывайся перед боссом, откуда это на столь важных бумагах взялись жирные разводы. Еще и салат Греческий (который утром второпях порубила себе на обед) в контейнере поставила рядом. Ну, и кофе с молоком — куда же без него? И пара бутербродов с сыром. А то мне тут до вечера ж сидеть. Да и. стресс, наверное, сказался. Иначе бы я не налегала так на еду.

Признаться, я думала, что осталась в отделе совсем одна. Поэтому позволила немного расслабиться и позабыть о том, что мою трапезу может кто-то прервать. А точнее, один невыносимый мужчина с редким именем. Как раз поднесла ко рту чашку с перелитым из термоса бульоном, когда из кабинета начальства вышло это самое начальство. Хмурое, недовольное, взвинченное. В таком состоянии только в драку лезть, а не отчитывать своих сотрудниц почем зря.

— Александра? — его голос прозвучал весьма недружелюбно. — Потрудитесь объяснить, что здесь происходит?

Он не шипел, не рычал, не цедил. Он замораживал и заставлял внутренне сжаться в комок. Как жалко, что я поняла это не сразу. Занятая собственным обедом (который был не в пример сытнее и полезнее, чем в столовой) я поначалу не обратила никакого внимания на хмурые (если можно так выразиться) брови. На поджатые губы, на волевой подбородок и напряженные плечи.

— М? — я моргнула и тут же порадовалась, что не успела совершить глоток. Иначе бы точно подавилась. — А что такое?

Вот на этом моменте до меня дошло, что босс может прикопаться ко мне даже по такому незначительному поводу, как поедание бутербродов за рабочим столом. И пусть в специально отведенное для этого время, когда плацдарм для моего чревоугодия уже расчищен, Азаров не поскупится на выражения и обязательно наговорит мне чего-нибудь такого, от чего тут же пропадет аппетит.

Я тоскливым взглядом обвела свой обед и приготовилась выслушать все, что обо мне думают. Надеюсь, у меня голова потом не разболится? А то еще за сыном идти и у плиты пару часов колдовать над ужином и завтрашним обедом. Хотя, уже заранее обидно, что начальник, скорее всего, не позволит мне и впредь есть в кабинете. Просто садиться с коллегами за один стол я пока желанием не горела.

— Александра Владимировна, — несмотря на все мои ожидания и страхи, уже более спокойно заговорил Платон Сергеевич. — Почему вы вместо столовой обедаете здесь?

Я снова моргнула, так как не ожидала, что ему в этом случае интересно мое мнение. Собственно, скрывать мне было нечего. Поэтому я охотно поделилась им (мнением то есть) с мужчиной. Только на Евгению жаловаться не стала (и на остальных тоже). Просто сказала, что мне пока трудно привыкнуть к новому окружению. Ну, а про поваров я высказала все, что накопилось в душе.

Мое оправдание больше походило на короткий доклад. Однако, начальник его принял и даже пожелал в конце приятного аппетита. Потом зачем — то удалился к себе (до этого ведь направлялся в коридор). А когда снова вышел, то в руках у него оказалась небольшая плитка молочного шоколада.

— Это в знак извинения за мое вчерашнее и позавчерашнее поведение, — обронил Азаров, кладя подарок передо мной на стол. — Я был не прав.

С этими словами он таки удалился в коридор. Его уверенные, четкие шаги были слышны еще около минуты. Или это у меня уже паранойя? Непонятный гул в ушах, который появляется, когда перед мысленным взором вставал образ Платона Сергеевича.

Я пребывала в шоке. Что это только что было? Вылетел, приготовился наорать, выслушал, не стал орать, извинился. Что с ним произошло? Неужели с женой опять сошелся — вот и повернулся к миру, кхм, лицом. Хотя, о чем это я? С другими ведь он нормально обращался. Это меня вознамерились всеми силами выгнать отсюда. И, да, я не мир. Тогда почему мне вновь обидно?

Пока никто не увидел, быстро убрала шоколад в верхний выдвижной ящик рабочего стола. Нечего коллегам видеть, что и меня сегодня посетила удача. Ох, только бы довести порученную мне работу до своего логического завершения. Не то Азаров снова начнет цепляться по каждому несуществующему поводу. А для этого… Да, мне следует забыть о том, что произошло. А то ведь вся изведусь, гадая, какие цели на самом деле преследовал босс, когда в порыве щедрости принес мне свои извинения, новой сотруднице, которая ему изначально встала поперек горла.

Я вновь переключилась на свой обед. Как же хорошо, что мне позволили остаться на месте и не идти к остальным. Хоть что — то приятное за последнее время. Ну, помимо того, что сделка с торговой точкой пока спорится. Тем более, что оная еще не завершилась и что Платон Сергеевич не вынес окончательный вердикт по проделанной мною работе.

Нести грязную посуду домой не хотелось, и я отправилась в уборную, чтобы ее помыть. Только встала из-за стола и принялась аккуратно складывать кружку в контейнер, как дверь в кабинет распахнулась, и в помещение вошел босс с коробкой пиццы в руках. Я сразу же опустила взгляд, делая вид, что мне намного интереснее термос и тот момент, как бы его так осторожно подхватить, чтобы не выронить остальные предметы, которые уже успела взять в руки.

Смогла расслабиться только, когда мужчина зашел к себе и унес с собой умопомрачительный запах пиццы. У, изверг! И чего ему не обедалось в столовой? До этого ведь нормально поглощал произведения кулинарного искусства от местных поваров. В хорошем окружении и рабочей обстановке. И никто на еду не жаловался. Кроме меня. Сегодня. В лицо своему начальнику.

Улыбка сама коснулась губ. И надо же, как раз в тот момент, когда Азарову вновь приспичило выглянуть и серьезно у меня осведомиться:

— Так что там у нас с рекламой?

И снова этот колкий, пытливый взгляд и пронизывающий до костей холодный тон. Бр-р-р! А мне уж было показалось, что он сменил гнев на милость.

— Они в обед обещались выставить нам счет и счет-фактуру, — пряча улыбку в глубь своего рассосредоточившегося сознания, ответила ему. — Договор составлен и подписан в двух экземплярах. Их экземпляр уже выслан на почтовый адрес. Сканы отправила их представителю.

— А договор кто-нибудь читал помимо вас? — решил резануть по моему самолюбию начальник.

— Юридический отдел заверил, — пропустив мимо ушей явный намек на мою никчемность, ответила и сделала несколько неуверенных шагов в сторону выхода. Посуда сама собой ведь не вымоется… — И бухгалтерия. И вы.

А вот это была чистая правда. В первую очередь ознакомился с деталями договора именно Платон Сергеевич. Впрочем, мужчина и не отрицал этого. Только кивнул, принимая мой ответ, и удалился, обедать.

Ну, а я поспешила выйти из кабинета, дабы в мой законный перерыв меня не отвлекли еще по какой-нибудь причине. И хорошо, скорость набрать не успела. Потому что по коридору мне навстречу неслась чем-то очень раздосадованная Женечка.

— О, а вот и ты! — возмущенно воскликнула девушка. — Ты чего это, обедала прямо за рабочим местом?

И если раньше я бы еще попыталась призвать ее к порядку (то есть, к тишине), то сейчас мне было абсолютно плевать. Босс все видел, он уже все знает. И сам даже подобное сейчас проделывает. Так что пускай эта языкастая заноза идет и стучит, сколько влезет.

— А что такого? — миролюбиво удивилась я, стараясь внешне сохранять спокойствие. Хотя, любопытство девчонки и было за гранью моего понимания. — Разве у вас тут не разрешается носить еду с собой и разогревать в микроволновке?

— У нас в отделе нет микроволновки, — прищурилась моя собеседница, явно намекая на что-то, о чем я пока не знала.

— О, да? — покачала головой. — Буду знать… Как хорошо, что сегодня я догадалась налить горячее в термос.

И указала взглядом на, собственно, термос. Хм, надо будет не забыть, что и впредь мне придется носить с собой еду вот так. чтобы полдня теплой оставалась.

— А вот в столовой есть, — разочарованно вздохнула Женя. — И зачем тебе таскать все это с собой, когда можно поесть тут. И готовить не надо…

— Зато вкусно и полезно, — хмыкнула, вспомнив то, что уже успела попробовать там, внизу.

— Зато меньше времени и сил расходуется, — не согласилась со мной коллега. — Еще и в гордом одиночестве.

Она махнула рукой в сторону кабинета. Уж, о чем я не жалела, так о том, что поела в гордом одиночестве. Тем более, что его несколько раз нарушал Азаров. Но не буду же я об этом говорить Евгении, правда?

— Позволишь? — мило улыбнулась, намекая на то, что я вообще-то куда-то и с чем-то шла.

— Спасибо.

И не торопясь прошествовала в сторону уборной.

— Угу, — понеслось мне вслед. — Давай-давай.

Когда вернулась обратно в кабинет, обнаружила, что в помещении ужасно сквозит. И дело не в том, что я, зараза такая, решила проветрить и открыла окно. Я ведь ничего не открывала и нигде не проветривала! Но по ногам так дуло. И дуло из кабинета Платона Сергеевича. Перепугалась так, что первым делом чуть не ринулась к боссу, проверять, все ли в порядке. Потом, конечно, сообразила, чем мне может аукнуться подобное самоволие и умерила свой пыл.

Вопросительно посмотрела на Женечку и Ваську (который в мое отсутствие уже тоже вернулся на рабочее место). Молодой человек сидел, как ни в чем ни бывало. А вот девчонка нахохлилась и хмуро взирала почему-то именно на меня.

— Ты заходила к нему в обед? — огорошила меня она следующим вопросом.

Я медленно покачала головой и принялась убирать в ящик стола вымытую посуду. Сама была в шоке, если честно. И чего это боссу приспичило заморозить себя и нас заодно во время своего торжественного поедания пиццы? Пиццы…

И тут до меня дошло, с какого это перепугу мужчина решил «освежиться». Неужели не хотел, чтобы мы тут нюхали умопомрачительный запах…

— Так ты заходила к нему или нет? — не пожелала удовлетворяться моим немым ответом Евгения.

— Я тебе больше скажу, он сам к себе зашел, — доверительно сообщила ей, чем вызвала веселую ухмылку на губах Василия. — Один. Без меня. Но раньше все было в порядке. Именно поэтому я со спокойной совестью отправилась мыть посуду.

— Знаешь что, совесть? — недовольно процедила Женька, которая не оценила моей шутки. — Пошла бы ты к нему и спросила, не помочь ли чем. А то сдается мне, у Платона Сергеевича там какие-то проблемы.

Сдерживать неприязнь к этой стерве становилось все труднее. Сарказм уже ядом сочился в моих словах. Так не долго послать ее в ответ. Но уже по совсем другому адресу. Чего она ко мне привязалась? Кажется, я не претендую на всеми любимого босса. Чего тогда меня вечно подставлять под удар?

— Вот сама и иди. А мне страшно, — включила дурочку я, чтобы совсем не перейти в режим склоки. — Да и не так интересно, если честно. Мало ли, по какому поводу начальство решило проветрить помещение?

Не успела Евгения ответить мне очередной глупостью, как дверь в кабинет нашего босса отворилась, и перед нами предстал хмурый Азаров. И я даже знала причину, по которой меня могли сейчас же уволить. Черт! Это же надо было так подставиться?! Ну, кто меня тянул за язык? Пробубнила бы себе, что знать ничего не знаю, и занялась бы делом, предварительно укутавшись в палантин.

— Александра, немедленно ко мне, — обманчиво спокойно проговорил мужчина. — Евгения, вас жду через пять минут с отчетом по проделанной работе.

От меня не потребовали даже отчета. Значит, дело совсем плохо. Вот тебе, Северова, очередная подстава со стороны якобы дружелюбной коллеги. Она ведь наверняка знала, что происходит, но намеренно мне ничего не сказала. Более того, разыграла такую ситуацию, при которой я бы выставила себя перед начальством не в лучшем свете. И Васька еще. Тоже забавлялся моим провалом. И дело вовсе не в пицце. Как оказалось.

Когда переступила порог кабинета Азарова, сердце бешено начало колотиться. Неужели это все? Я ведь почти доказала ему, что способна вести дела на одном уровне с его подчиненными. Возможно, мне следовало быть более жесткой и сообщить начальнику, что Евгения отвлекает от работы своими сплетнями, Лариса читает журнал в рабочее время, а Вася вообще спит. Но, к сожалению, я не так воспитана, чтобы строить карьеру на чужих костях. Почему-то же Платон Сергеевич держит в штате всех этих людей.

Когда мужчина услышал за дверью голос Евгении, нисколько не удивился. Эту особу всегда больше интересовала личная жизнь других, чем возложенные на нее должностные обязанности. Именно поэтому эта женщина и являлась для него весьма ценным сотрудником. Но когда она подбила на диалог новенькую, Азарову стало не до шуток. Мужчина неслышно подошел к входной двери, чтобы лучше слышать и представлять, что сейчас творится в соседнем помещении. Терпению настал конец, когда он понял, что Саша медленно, но верно выходит из себя. Снова.

Однажды Платон уже видел ее слезы. Второго раза он допустить не мог. Тем более, что девушка, скорее всего, нагрубила бы своей коллеге, а потом сгоряча налепила бы в документах ошибок. И вот тогда бы у него был весомый повод ее уводить.

— Ну и что мне с вами делать? — спросил он, как только за новой сотрудницей закрылась входная дверь.

Пожала плечами. Боится. Это видно по подрагивающим пальцам рук. Паршиво.

— Садитесь, Северова, — начальник махнул на свободный стул возле своего стола. — И расскажите, какого черта вы вообще стали разговаривать с Евгенией Олеговной обо мне.

Саша настороженно на него взглянула, но ослушаться не посмела. Это еще больше не понравилось Азарову. Что он, изверг, что ли какой, чтобы его так бояться?

Мужчина тихо вздохнул и неспешно подошел к своему рабочему месту. Опустился в кресло и сцепил руки в замок. Его взгляд по-прежнему не предвещал ничего хорошего. Эмоции так и просились наружу при виде девушки, так похожей на его бывшую жену. И занявшей мысли точно также, как когда-то в прошлом. Неприятные воспоминания. От них становилось горько и противно на душе. И вот теперь снова…

— Изначально я и не хотела с ней говорить, — пробормотала себе под нос Александра. — Но так получилось, что молчать у меня не вышло.

«Добрая, трепетная, сильная духом», — думал Платон. — «Интересно она такая же змея на самом деле? Или совсем другая? Черт! Как же мне это проверить еще до того момента, когда окончательно потеряю голову?»

— Ну, сказали бы, что я проветриваю кабинет, потому что помещение пропахло пиццей, — раздраженно произнес мужчина, сам от себя не ожидая подобного тона. Впрочем, он поспешил исправиться: — Я не скрываю, что иногда заказываю обед сюда.

Саша вздрогнула и отвела взгляд. С чего бы? Какие мысли опять посетили эту бедовую голову? Захотелось привстать, обхватить ее лицо руками, поцеловать, а затем вытребовать разъяснений. Странный, дикий порыв, который удалось сдержать только бесцельным перекладыванием бумаг с места на место.

— Я еще не знаю всех местных порядков, поэтому подумала, что доносить подобную информацию до других не стоит, — набравшись храбрости, спустя томительных несколько мгновений, промолвила Саша.

Платон Сергеевич оторвался от своего занятия и озабоченно посмотрел на нее.

— Вы серьезно, Северова? — понимая, что где-то уже очень сильно перегнул палку с запугиванием новой сотрудницы, уточнил Азаров.

— Ну, да, — неуверенно ответила девушка.

Тут он понял, что плитки шоколада сегодня явно было мало. Как ему с ней сблизиться и понять, что из себя представляет, как человек, если Саша боится прогневать свое начальство… такими вот глупостями?

— Идите, Северова, — задумчиво произнес начальник. — Работайте. И больше не смейте так плохо обо мне думать.

Александра

Я в самых смешанных чувствах покинула кабинет босса. Что это с ним? Странный какой-то. Вызвал к себе за тем, чтобы выспросить, почему я повела себя именно так, а не по-другому? И попросить в итоге не думать о нем плохо. А как я должна о нем думать, если с самого первого рабочего дня меня постоянно шпыняют и тыкают носом в ошибки, намекая, что мне не место в этой компании?

Я не сразу заметила, что в нашем общем кабинете повисла гнетущая тишина. Успела подойти к своему столу. Сесть и выложить перед собой необходимые документы. Далее послышался шелест юбки, которую одернула вскочившая на ноги и схватившая папку с отчетом Евгения. Вот тут я и обратила внимание, что взгляды коллег по большей части прикованы к моей незаурядной персоне.

— Сильно попало, да? — обманчивым, участливым и извиняющимся тоном спросила Женька. — Прости, я не хотела тебя подставлять.

Не хотела она, как же. Наверняка ведь знала, что Азаров склонен к подслушиваниям. А я. Тоже не сообразила попридержать язык за зубами. Зато теперь знаю, что мое предположение насчет истинной причины такого активного проветривания (боже, да это же теперь станет расследованием века!) оказалось верным.

— Ничего, — отмахнулась, но для вида все-таки печально вздохнула. — Переживу как-нибудь.

— Ну и хорошо, — спохватилась моя собеседница, которая вообще-то должна была следующей предстать перед темными очами шефа. — Тогда смею надеяться, что и мне повезет.

Не повезло. Ее заставили переделывать все, что она сделала за это утро. Об остальном я могла только догадываться. Потому что Евгения не горела желанием делиться с нами подробностями своего разговора с Платоном Сергеевичем. Наверное, любительница сплетен в этот раз своими вывертами не угодила начальству. Поэтому-то ее в кои-то веки и заставили все переделывать.

К вечеру я уже передала план проведения рекламной акции на одобрение Азарову. Оставалось каких-то сорок минут до конца рабочего дня. Я зашла в кабинет начальника, уповая на то, что он пребывает в хорошем расположении духа.

— Платон Сергеевич, можно зайти? — постучав в дверь, громко спросила.

— Входите, Северова, — откликнулись с той стороны.

И почему мне показалось, что он раздосадован тем, что в очередной раз перед ним предстану именно я? Нет, я понимаю, что он устал за целый день… Но в том — то и суть руководителя какого-либо коллектива (отдела или целой организации) — быть спокойным, рассудительным, хладнокровным. Такой человек должен уметь держать лицо в любой ситуации. Кому какое дело, устал босс, взбешен или ему банально не нравится кто-то из его окружения? Впрочем, это не про Азарова, как я посмотрю.

— Я хотела согласовать с вами детали рекламной акции, — начала с порога, чтобы сразу же обозначить суть своего появления.

— И я тоже хотел бы с вами кое-что согласовать, — невесело откликнулся мужчина.

Его глаза стали еще более насыщенного, серого цвета. Это от усталости или его что-то сильно беспокоит? И почему это меня волнует? В конце концов, я пришла к нему по работе, а не разглядывать красивые радужки глаз. Черт!

Мне дали высказаться и даже без нареканий приняли все идеи насчет проводимого мероприятия. И я решительно не понимала причин такого кардинального изменения отношения ко мне. Чем я заслужила его благосклонность? Или. Мне стоило немного поплакать у всех на виду, чтобы меня приняли в команду?

— Ну а теперь мой черед вас поражать своими планами, Александра, — спокойно заговорил начальник. — Помните ли вы еще ту девочку, с которой познакомились в торговоразвлекательном центре?

— Конечно, помню, — я не смогла не улыбнуться, живо воскресив в памяти Сашенькино лицо. — Разве можно забыть это чудо?

Не трудно догадаться, отчего я не сразу заметила подвох в вопросе босса. Если честно, я даже соскучилась по этой девчушке. Дочка Азарова поразила меня в самое сердце.

— Вот и замечательно, — проговорил босс. — Значит, мы сможем на выходных организовать вам встречу. Приедете к нам вместе с Григорием пораньше, чтобы вам с Сашей было больше времени пообщаться.

— Даже так? — только и смогла вымолвить я.

Ничего себе… Как передать словами те ощущения, когда стоишь перед мужчиной, являющимся твоим начальником, вся такая настроенная на работу, а тебе говорят совсем не то, что ты ожидала. И вроде бы разговор протекает нормально. Ты уже было понадеялась, что в тебя наконец-то поверили. Ах, эта дурацкая женская наивность, чтоб ее! Ну, почему все мы охотно окунаемся в мечты, едва только капелька надежды падает на кончик носа. Или уха — в качестве меленькой лапши. Неразваренной, альденте.

Такой, что и не сразу замечаешь, что попробовала не итальянскую пасту, а нашу русскую вермишель, сваренную на курином бульоне с добавлением синтетического, химического и такого вредного для здоровья кубика «Магги». Так о чем это я? О том, что в очередной раз засмотрелась на привлекательного мужчину, который совсем не так прост, как кажется. Азаров почему-то поменял свое отношение ко мне. Он вдруг пожелал, чтобы я приехала к его дочке, к нему домой. Определенно, эта бездушная груда мышц (которую так обожают местные офисные красотки) для меня весьма опасна. И надо бы теперь хорошенько подумать над тем, чтобы отвертеться от его, не скрою, заманчивого предложения.

Эти несколько секунд моего промедления показались вечностью. Начальник умудрился поставить меня в тупиковое положение. Я уже говорила, что не имею права вестись на его уловки? Так вот, я так же не имею права впутывать во все это невинного ребенка, который и знать не знает, как отвратительно ведет себя отец со своими подчиненными. Со мной в частности. Вот чем я хуже самого Азарова? Тем, что не имею денег на няню и достойное жилье? Или вообще, что воспитывая ребенка вне брака, не могу содрать с того мерзавца алименты. Я уже молчу о том, чтобы жить себе припеваючи на эти самые алименты.

Я прекрасно помнила глаза Сашеньки, которая так не хотела меня отпускать. Девчушка боялась, что ее снова бросят. За это надо сказать спасибо той кукушке, которая не поленилась недавно заявиться ко мне домой. Надо было плюнуть на все и вызвать полицию. Сейчас во всех подъездах висят камеры. Уж как-нибудь да выследили бы нахалку. Вот ведь… Это чего это меня не туда понесло?

Эх, Платон Сергеевич… Что-то вы всё-таки замышляете. Иначе не пообещали бы своей дочери, что добрая тетя Саша ее навестит. Или он, как оборотень, в обычной жизни совсем другой? Тут суровый, властный самодур… А дома — спокойный и заботливый отец, который четко разграничивает свое время на свободное и рабочее. С другой стороны, быть может именно этот человек готов пойти на все ради своего чада. Даже впустить в дом недавно принятую на работу сотрудницу своего отдела. Которая с самого начала была обречена на увольнение. И это лишь вопрос времени.

— Довольно неожиданно, — неуверенно вымолвила после того, как судорожно взвесила все "за" и "против" и поняла, что первое нервное решение никуда не идти, потерпело поражение. — А вы сами как… Действительно хотите, чтобы мы с Гришей приехали к вам в гости?

И как я могла подумать о том, чтобы отказать ему из-за разлада в офисе? Это же так по-детски, так глупо — смешивать личные (весьма скверные, стоит отметить) отношения с Платоном и желание маленькой Саши повидаться со мной.

Платон

Он сидел и наслаждался ситуацией. Северова колебалась. И Платон прекрасно понимал, почему. Однако от ее решения зависело многое. И работа в рекламном отделе тут совсем ни при чём. Девушка, так похожая на его бывшую жену внешне… Какая она внутри? Такая же черствая и расчётливая? Или всё-таки человек. Женщина, мать и та, с кем можно попробовать завязать отношения? Не придаст ли, как та, другая? Это Азаров намеревался выяснить немедленно.

Но ее вопрос поставил в тупик. Соврать или сказать честно? И где находится эта самая грань? С одной стороны, мужчина пока еще был не готов пускать молодую женщину в свою жизнь, в свой быт. А с другой… Он жаждал сближения. И Сашенька была наилучшим предлогом для этого. Идеально бы было, чтобы Александра Северова работала не на должности маркетолога, а няней. Она же мать… Вон, как печется за своего сына. И за чужую дочь.

«Лучшей кандидатуры на роль няни для Сашки и не найти», — подумалось Платону. — «И жить может неподалеку от меня. Я ей обеспечу все, что надо. И больничные, отгулы, бесконечные отпрашивания уйти пораньше мне не грозят. Если все будет происходить в непосредственной близости от моего дома. Правда, Григорий учится в городе. Тогда придется на некоторое время забрать мою зайку с дачи».

Одно Азаров знал точно: его собеседнице не место в этой компании. Ни как сотруднице с маленьким ребенком на руках. Ни как его женщине.

— Конечно, — ответил он вслух. — А почему нет?

Северова сверлила его неверящим взглядом. Она, словно прочитала мысли начальника. Но мужчина не спешил открывать перед ней правду. Потому что понимал: если Александра обо всем узнает, то точно откажет. У нее просто-напросто не хватит духа войти в дом своего босса. Который уже не раз оскорбил ее чувства. Последнее Азаров тоже осознавал. Но все равно настаивал на своем.

— Я вам не верю, — это признание прозвучало, как гром среди ясного неба. Азаров напрягся. Что дальше скажет эта девица? — И вас сейчас наверняка тяготит эта мысль.

— Вы отказываетесь от моего предложения?

Не ожидал Платон Сергеевич, что его раскусят так рано. И что вследствие этого, поставить точку в своей глупой привязанности к этой женщине он все равно не сможет. Александра была в своем праве. Она поступает так, как поступила бы любая другая на ее месте.

— Вы не дослушали, — Северова прикрыла глаза и глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

— Мы все равно приедем к вам. Потому что ребенку не место в разборках взрослых.

— Вы так считаете? — медленно проговорил Азаров, которому пока было трудно поверить в бескорыстность Саши.

— Я в этом твердо уверена, — мотнула она головой, прогоняя ненужные страхи и сомнения.

— Если при всем своем нежелании видеть чужого человека в своем доме, у вас не получилось разубедить ребенка в желании со мной встретиться, это ваше дело. Я понятия не имею, почему так вышло. Но со своей стороны обещаю, что Сашенька ничего не поймет. И не заподозрит. Потому что… Это прежде всего ребенок. Маленький и беззащитный. Надеюсь, вы это понимали, когда давали ей обещание.

Правда неприятно кольнула сердце. Азаров и сам понимал, что вся эта затея с приглашением ему когда-нибудь аукнется. И дело тут вовсе не в дочери, а в самой Александре Северовой. Однажды она может узнать о его тайных желаниях, и тогда маленькая Сашенька уже не поможет своему папе вернуть расположение новой сотрудницы. Главное, довести дело до конца. А там видно будет.

Александра

— Да, я понимал, — спокойно проговорил. — Поэтому, уверяю вас, мне будет приятно, если вы заедете к нам. Хотя бы на день.

На день? Точно? А интонация такая, как будто на уикенд. И почему меня это так удивляет? От Платона Сергеевича можно ожидать чего угодно.

— Ради Саши, я приеду, — кивнула.

Мысленно же взвыла от безысходности. Это же надо было так вляпаться! Ну, почему, скажем, Евгения не спасла его дочь от горе-няни? Сейчас бы счастливо сидела и воображала, какое платье наденет в выходные. Хотя, нет. Пускай сидит и пытается грызть локти. Нечего ей такого видного мужчину к себе в кавалеры записывать. Пускай Азаров живет и воспитывает себе дочурку. В мне Сашку жалко. Чему может научить ее такая вот ветряная мачеха? Да ничему. А я? Стоп!

На этом моменте я выругалась про себя и пообещала (опять же, мысленно) больше не думать о Платоне в таком странном ключе.

— Добро, — хмыкнул объект моих душевных терзаний. — Кстати… Вот еще что: называйте меня в неофициальной обстановке по имени. А то не удобно как-то при детях будет.

Это еще с какого перепуга? Он. Мой. Босс! И хочет, чтобы я отбросила официоз? Пускай, и вне работы.

— По имени на «вы»? — осторожно уточнила, боясь услышать ответ. Отрицательный. Мол, слушай, детка, ну какое «вы» и по имени? На «ты», конечно!

— Да, — к моему великому облегчению ответил Азаров. — Пожалуй, так будет проще.

— Хорошо, — с сомнением проговорила, но тут же поспешила поинтересоваться: — Что-нибудь еще?

— Пока нет, — немного подумав, откликнулся начальник.

А в глазах отчетливо читалось: «Да, конечно! У меня к вам, Северова, очень много вопросов. И поручений. И замечаний». Но их он оставит на сладкое. Не сомневаюсь, сегодня, а если повезет, то уже только завтра на мою голову обрушится масса критики.

— Я могу идти? — спокойно осведомилась у него.

— Да, идите, — смилостивился этот. тиран.

Ноги были ватными. Но я все равно нашла в себе силы выйти из его кабинета. Само собой, невозмутимость на лице я тоже сохранила. Но вот когда посмотрела на настенные часы и поняла, что сидеть на работе мне еще полчаса. Я-то думала, что от тех сорока минут осталось всего десять, и уже было приготовилась навестить уборную с целью приведения себя в порядок дабы не предстать перед сыном замученной жизнью клушей, но.

Пришлось снова настраивать себя на рабочий лад. Для этого заварила кофе с молоком и принялась просматривать внутреннюю электронную почту. Ну, мало ли кто-то что-то прислал за время моего отсутствия. И как Азарову удалось выжать меня, словно лимон, за столь короткий срок?

Ожидаемо, ничего нового я на почте не увидела. Но мне было все равно. Лишь бы не думать о боссе, о его предложении и странном поведении именно в этот день. Поэтому на любопытных коллег было плевать. Пускай себе недоумевают, с чего это новенькая под конец рабочего дня пьет кофе. А не ревет над документами, которые по идее должен был бы забраковать начальник. Только не в этот раз. Я успела все проверить и просчитать. Мой проект пока что складывался идеально.

Шелест глянцевых страниц журнала подсказал, что Лара потеряла ко мне интерес. А вот усиленное ерзание Женечки, наоборот, сулило мне самый настоящий допрос. У, зараза такая… И чего ей в своем огороде не сидится? Сколько можно собирать сплетни про окружающих?

Кофе закончился на удивление быстро. Я и сама не заметила, как последняя капелька «успокоительного» оказалась у меня во рту, а вместо круглого донышка в кофейных разводах предстало миловидное личико коллеги.

— Что? — все-таки уточнила, надеясь, что гроза обойдет меня стороной.

— Да так. — туманно протянула девушка. — Как там твой проект? Помощь нужна?

— Нет, — нахмурилась. — А что?

— А то, что Платон Сергеевич тебя слишком часто к себе вызывает, — как маленькой, принялась объяснять мне Женька. — Он всегда так с новенькими. Не доверяет, проверяет, ищет слабости.

— В последний раз я сама к нему пришла за советом, — не дав ей договорить, сказала. — Он меня к себе не вызывал.

Вышло двусмысленно. Но так, возможно, даже лучше. Пускай все считают меня глупой, слабой, неопытной — лишь бы не видели во мне конкурента. Рано еще. А то мало ли, начнут строить грандиозные планы по выдворению новенькой из коллектива. Еще и начальнику пришлась не по вкусу. Что делать буду, оказавшись на улице?

— Лучше обращайся ко мне или к Ларисе, — доверительно (и так ожидаемо) сообщила мне Женя. — Нечего боссу знать, что ты пока плаваешь в нашем деле.

Захотелось рассмеяться, но сдержалась. А вот кое-кто хитромудрый в соседнем кабинете не сдержал приступа кашля. Бедный, неужели у него из-за нашего разговора астма развилась? Или хроническая аллергия на сплетни? Так чего держит один из самых сильных раздражителей под собственным носом?

— Спасибо, — всего лишь улыбнулась. — Я учту на будущее.

На сегодня работу я планировала завершить. Но из-за повышенного интереса коллег пришлось вновь углубиться в планирование рекламной акции. Результатом всего этого стало то, что я чуть не забыла уйти с работы. «Чуть», потому что начальник не пожелал оставлять меня одну в своем отделе. Сам он уходил, как и обычно, после всех. А из-за меня он рисковал заночевать в офисе.

— Александра Владимировна, — обратился он ко мне, когда уже прошло добрых пятнадцать минут после окончания рабочего времени. — Помнится, вы говорили, что порученное вам задание успешно подходит к своему логическому завершению. Вы прямо — таки уверяли меня в этом. Что же, получается, это была лишь уловка? Или ложь?

Я вздрогнула и выронила карандаш из ослабевших пальцев. Взглянула на наручные часы и вся похолодела. Гришка, небось, снова ждать долго будет…

— Ой, — вымолвила и стала спешно убирать бумаги в аккуратную стопку. — Вот это я засиделась.

Отвечать на его замечание или и вовсе начать оправдываться не хотелось. Пускай думает, что хочет. Я ему все показала и рассказала. Так что у него нет повода усомниться в моих способностях.

— Вы уже приступили к этапу, который назначен на завтра? — задумчиво произнес Платон Сергеевич.

— Да, — откликнулась, вспоминая, что и об этом успела рассказать боссу. — Подумала, что незачем бездельничать целых полчаса, когда можно потратить это время с пользой.

Меня наградили недоверчивым взглядом. Постаралась не обращать на него внимания. Главное сейчас, организованно собраться и как можно быстрее прийти к Гришке.

— Ну, зачем же так сразу отбиваться от коллектива? — последовал ответ.

Я медленно перевела на мужчину шокированный взгляд. Нет, этот. деспот говорил вполне серьезно. Про собственный коллектив. Который я изначально сильно тормозила.

— Вы все знали, — машинально мазнула взглядом по рабочим местам Ларисы и Евгении. — Вы знали и все равно выставляли меня самым слабым звеном. Почему?!

— Потому что новый сотрудник не должен расслабляться, Александра, — надменно улыбнулся начальник, кивая на подготовленные мною документы. — Если хотите, это тест на профпригодность. Сможете ли вы компенсировать своими умениями те риски, которые связаны.

— С тем, что у меня маленький ребенок, — закончила за него. — Я поняла.

— Ничего вы не поняли, — хмыкнул Азаров. — Но об этом как-нибудь потом. Когда сдадите ваш проект. А теперь собирайтесь. Я подвезу вас до школы Григория.

— Но я сама могу. — попыталась было возразить, но меня перебили:

— Никаких «но», — мой собеседник нахмурился. — Так будет намного быстрее. А мне не трудно.

Не трудно ему как же… Охотно верю после того, как узнала, что меня, оказывается, проверяют на вшивость. И не лень же ему такими вещами заниматься. Интересно, а до истерики он меня доводил по той же причине?

Посетить уборную перед выходом мне было не суждено, потому что над душой стояло начальство. Уже полностью собранное и готовое покинуть наш отдел. Впрочем, я себя особо ждать не заставила. Быстро покидала в сумку личные вещи, попутно выключая компьютер, и накинула пальто. Вот и все, что мне надо было для того, чтобы со спокойной душой проследовать за боссом на парковку.

Как мне ни хотелось избежать излишнего общения с Азаровым, портить с ним отношения не стоило. Тем более в преддверии свидания с его дочкой. Не знаю, зачем он позволил ей настоять на своем. Так же, как и почему сейчас он неожиданно решил мне помочь. Чего уж там, послеобеденные откровения тоже стали для меня сюрпризом. Это же надо было родиться таким твердолобым интриганом. Не иначе, Козерог. По знаку зодиака.

— Моя бывшая жена вас больше не беспокоила? — неожиданно спросил мужчина, когда мы с ним уже спустились на цокольный этаж.

— Нет, — покачала головой, заставляя себя при этом не морщиться от нахлынувших воспоминаний.

— Странно, — протянул начальник, и у меня все аж перевернулось внутри. — Мне казалось, она все-таки не поняла меня.

— Думаете, затишье перед бурей? — опасливо покосилась на него.

— Не исключаю, — кивнул и полез в карман брюк за ключами от машины. — Будьте осторожны, Александра.

— Хорошо, — стараясь не показывать охватившего меня волнения, проговорила.

Вот зачем он это мне сказал? Я же теперь места себе не найду! Как теперь жить, зная, что на твоего ребенка в любой момент может обрушиться месть одной психованной стервы, которая даже после развода не желает ни с кем делить своего бывшего мужа. При том, что ушла от него сама.

Сев в машину, разволновалась еще больше. Что, если она нас сейчас выследит и не преминет в скором времени напасть на Гришку? Я же не переживу, если с ним что — то случится.

— Саша, успокойтесь, — заметив, как у меня подрагивают пальцы, произнес Платон Сергеевич.

Он завел мотор и стал пристегиваться. Последовала его примеру.

— Если она затаилась, то наверняка не просто так, — продолжил говорить мужчина. — Подозреваю, что Вика следит за мной. Но мне плевать. Это ее право. Я, опять же, имею полное право заниматься своей личной жизнью. Отдельной от ее. И если она этого не понимает, то мне придется обратиться в полицию. Но пока у меня нет для этого оснований.

— То есть мы с Гришей для вас, как приманка? — опешила я. — Вы ради этого затеяли весь этот цирк с гостями? И предложили подвезти меня до школы сына…

Принялась судорожно отстегивать ремень безопасности, но меня остановили. Тяжелая рука опустилась поверх моих дрожащих пальцев, накрывая, а затем сжимая. Вторая конечность легла на плечо.

— Виктория знает, что если пропадет Григорий, я тут же засажу ее за решетку, — холодно возразил босс. — И я это сделаю. Поэтому за сына не беспокойтесь. Что касается вранья с моей стороны. Моя дочь действительно хочет вас видеть. У меня даже мать заинтересовалась вашей личностью.

— П-почему? — с трудом выдавила из себя.

— Потому что вы понравились ребенку настолько, что она теперь называет вашим именем всех новых кукол, которые я ей покупаю.

Сказал и, как мне показалось, неохотно избавил меня от плена своих рук. Но я об этом особо не думала, поглощенная тем, что только что узнала о Сашеньке.

— Как мило. — пробормотала, понимая, что еще немного и расплачусь. Я всегда была очень чувствительна к подобным вещам. А уж на фоне последних переживаний. — Простите, Платон Сергеевич.

— Просто Платон, — настойчиво поправил меня босс. — Скажете еще раз мое отчество вне офиса, и вам придется проехать со мной в ресторан. Там мы просидим целый час, в течение которого вы будете учиться называть меня по имени.

— Хорошо, — улыбнулась, — Платон.

— Вот так-то лучше, — в миг подобрел начальник и медленно тронул автомобиль с места. — А теперь, за Григорием, и к вам домой.

Нет, он невыносим! Но ведь не скажешь ему об это в лицо? И. как это понимать? Сам же сказал, что его личная жизнь никого не касается, и сам же будто специально харахорится перед своей бывшей. А, может, он ее все еще любит? Вот и пытается довести до точки кипения, чтобы она к нему вернулась.

— Что? — рыкнул босс, когда я озвучила ему свое предположение от и до. — Северова, да как вам такое в голову могло прийти?

— Что я еще могла подумать? — со своей стороны уточнила и тут же вжалась в сидение под быстрым, но таким прожигающим взглядом пронзительных серых глаз. — Ввиду нашего знакомства и последующего общения на работе.

— Что мне стало совестно, и я хочу загладить свою вину, — продолжил рычать на меня Азаров. — Вот, женщина. Как знал, что от тебя будет много проблем.

— Ах, проблем? — возмутилась, понимая, что из движущегося авто мне уже никуда не деться. — Тогда почему же взяли? Пожалели?

— Не знаю, — огорошили меня следующим ответом. — Думай, что хочешь, Саша. Но только ничего плохого, ладно?

И когда мы успели перейти на «ты»? Хотя, он начальник — ему виднее. А вообще, чего это он так сразу присмирел? Снова устыдился своей неадекватности по отношению к неугодной сотруднице? Стоп! Меня ведь только что попросили не думать о начальстве ничего плохого…

— Это еще почему? — осторожно уточнила.

— Потому что на самом деле я не такой уж и плохой, Северова, — усмехнулся мой собеседник. — Я не уволю с работы хорошего сотрудника. Тем более, с ребенком на руках. Никогда не предам и не подставлю. Но я не прощаю, когда предают меня. Ясно?

— Ясно, — эхом повторила за ним.

Возразить было нечего. Да, ему тоже досталось в жизни. Еще небось и должность руководителя отдела ему не просто так перепала. По этому человеку видно, что он свое дело знает и радеет за него.

Домчались до Гришкиной школы очень быстро. Однако, не сомневалась, что на продленке мой сын все равно остался одним из последних. Все-таки мы с Азаровым долго проговорили на парковке. И я еще. заработалась.

— Я подожду вас здесь, — останавливаясь рядом с воротами, проговорил Платон. — И никаких «но».

— Хорошо, — постаралась улыбнуться как можно искреннее.

И спокойнее. Потому что в этот самый момент поняла, что мне чертовски нравится это его «но». Поймав себя на этой маленькой слабости, было трудно вернуть самообладание. С каких это пор мне стала нравиться настойчивость со стороны мужчины? Да еще и в почти приказном тоне. Я сама себе хозяйка по жизни: у меня есть сын, есть определенные обязанности и ответственность за нашу маленькую семью. А хмурый, но привлекательный босс — это всего лишь персонаж из женского романа. Который многие офисные дивы пытаются найти в реальной жизни.

Я вышла из авто и побежала к школе. Хм, возможно, мне удастся убедить Гришу, что поездка на большой машине — это компенсация за моральный ущерб? Или все-таки заказать потом домой пиццу? А то как-то не красиво будет откупаться дядей Платоном и его имуществом.

— Ну, ма-а-ам! — подтверждая все мои опасения, возмущенно воскликнул ребенок при моем появлении. — Почему так поздно?! С тебя пицца!

Я едва успела зайти в здание, как на меня налетело возмущенное чудо в перьях. Оно тут же вылило на меня ушат самой различной (но хорошей) информации по поводу своей успеваемости. Еще это самое чудо умудрилось пожаловаться на свою одноклассницу Машку Селиверстову за то, что она испортила ластик сына. Специально или нет, история умалчивает. Поэтому я не стала вдаваться в подробности.

— У тебя шнурок один развязался? — скорбно вздохнула, когда мальчуган все-таки выдохся и перестал закидывать меня последними новостями. — А шапка где?

— В кармане, — пожал плечами Гриша. — Шнурок не заметил.

Он нагнулся и принялся возиться с ботинками. Пользуясь заминкой, сообщила ему, что приехала не одна, а с дядей на той самой большой машине, которая так приглянулась моему сынишке. Пообещала также, что нас сейчас довезут до дома. И потом мы обязательно закажем пиццу.