Босс на одну ночь

Глава 4

Людвиг

Помимо утреннего стояка, меня мучает похмелье. Никогда не мешайте русскую водку и французское вино. Это просто смерти подобно. Пришлось принять несколько таблеток и забыть об утренней пробежке. Вдобавок ко всему, меня охватило отвращение к самому себе и к вчерашнему поведению. Как мальчишка повел себя. Ни с того ни с сего вдруг превратился в кобеля озабоченного. Это явно не мое амплуа.

Несмотря на сильную головную боль, устраиваю себе часовое занятие йогой. Поочередно напрягаю разные группы мышц, выполняю комплекс упражнений по растяжке. Затем контрастный душ, завтрак. Одеваю деловой костюм, терпеть их не могу, но вынужден держать марку. Вряд ли служащие оценят если владелец приедет в борцовке и трениках. Смотрю на себя в зеркало, поправляя узел галстука. Как же хочется забить сегодня на работу. И правда снять элитную проститутку, оторваться с ней в постели. Вместо того чтобы весь день проверять бумаги. Увы. Меня ждут. Помимо подписей и ревизии в бумагах ресторана, мне нужно принять партию очень дорогого элитного вина. Бутылки стоят так дорого, что в ресторане для них сделали отдельный сейф. Для особых клиентов. Такое вино держать не сильно прибыльно, и даже накладно, но «Фон Берген» должен держать марку.

Пока стою в пробке, снова погружаюсь в размышления о вчерашнем ночном танце. Почему девчонка так зацепила меня?

Я всегда относился к женщинам равнодушно. Не видел в них ни волшебство, ни загадку, ни манкость. Скорее сразу недостатки замечал. Я привык считать себя неприступной крепостью. И вот в моих мыслях поселилась какая-то танцовщица. Девушка легкого поведения.

Но до чего красивой и соблазнительной она была!

Такое сильное всепоглощающее желание коснуться ее. Просто дикая жажда овладеть, заниматься с ней любовью ночь напролет. Неторопливо исследовать каждый дюйм ее тела, выяснить, какие ей нравятся ласки и поцелуи. Это походило на одержимость, мгновенно вспыхнувшую и поглотившую целиком. Я никогда не был монахом, не испытывал недостатка в женщинах. А вчера вдруг ощутил, что за эту незнакомку готов продать душу.

После ее побега, зашел в гримерку, где девушка переодевалась. От нее остался лишь серебристый шлейф, что заменял ей юбку. Поднял и поднес к лицу. Почему мне так нравится этот запах? Аромат невинности…

Откуда эта мысль? Откуда ей быть, этой невинности, в ночном клубе? Всего лишь дешевые духи. Но не могу оторваться от этого куска ткани, нюхаю, как животное…

Приказываю себе отбросить эти смешные мысли и глупое наваждение. Может быть это знак, что мне пора остепениться? Когда довольствуешься редкими короткими связями и целиком поглощен работой, вот что случается… Превращаешься в идиота со спермотоксикозом. Это безумие, раньше я никогда не позволял себе думать о сексе в рабочие моменты.

С такими мыслями приезжаю в свой новый ресторан. Тороплюсь сделать поскорее все дела. В какое-то мгновение мне кажется, что даже здесь, в ресторане, улавливаю запах своей ночной нимфы. Но он тут же исчезает.

Закрываюсь в кабинете управляющей, который она мне любезно предоставила на несколько дней моего пребывания. Работа движется медленно, и снова головная боль дает о себе знать.

– Привезли вино, господин фон Берген, – заглядывает в кабинет женщина. – Я Ольга Геннадьевна, управляющая рестораном, – добавляет, чувствуя мою заминку. Она права, я как раз пытался ее имя вспомнить.

– Отлично, Ольга Геннадьевна, я сейчас подойду.

Выпиваю еще одну таблетку от головной боли, выхожу из кабинета. Сейчас решу вопрос с этим дорогущим коллекционным вином и можно будет вернуться к себе. Принять снотворное, поспать… Или поехать в клуб и еще раз попробовать узнать о вчерашней танцовщице? Откуда такие мысли, черт меня раздери!

Злюсь на себя. На то что не могу перестать думать о какой-то глупой девчонке. И заодно за эпопею с вином, на которое не факт что найдется клиент. Несколько тысяч долларов за бутылку. Будут ли в этом ресторане такие богатые посетители? Да, находимся почти в центре, но все равно, большой риск. Напоминаю себе, что марку держать надо в любом случае.

Меня отвлекает телефонный звонок, мой доверенный сообщает последнюю сводку новостей по ресторанам в Европе. Когда отключаюсь, мое внимание привлекает шум в подсобке. Именно туда я и направлялся. Голоса с каждым шагом все громче. И ситуация явно нетипична. Похоже на скандал.

Я довольно прилично говорю по-русски, но понимаю не каждое слово, скорее потому что одна из женщин немного шепелявит, ощущение что у нее во рту не хватает зубов.

– Я тебя не для того растила! – кричит она визгливо. – Шмара подзаборная!

– Прости пожалуйста, я никогда так больше не сделаю! Но только не здесь, умоляю… Меня же уволят…

Приближаюсь и вижу двух женщин. Одна, молоденькая, в униформе ресторана. Вторая – грузная в возрасте женщина, наступает на первую, явно не с добрыми намерениями.

– Поговорим дома, умоляю…

– Я тебе поговорю, тварь ты эдакая! Я тебе по ночам-то пошляюсь! Всю ночь не спала из-за тебя, сволочи! Все глаза проглядела! Ишь какая, думаешь раз повзрослела, то можешь такое себе позволять?

– Я всего лишь работу найти хотела… Умоляю, не надо…

Мне вдруг становится ужасно жаль эту девушку. Она отступает с каждым шагом от напирающей на нее монстрихи, я собираюсь окликнуть тетку, и отчитать. Правда, выбрали место для скандала. По-хорошему, девушку за такое и правда надо уволить, но мне почему-то ужасно ее жаль. Явно это ее родственница. Не повезло… Но тут понимаю, что за спиной девушки стойка с моим дорогущим вином. Издаю предупреждающий возглас, но слишком поздно. Тетка отвешивает своей подопечной оплеуху. Сильную, со всей видимо дури своей жирной ручищей бьет. Девушка точно пушинка отлетает назад, падает на стойку с винами. Раздается жуткий грохот, звон, и я понимаю, что попал на бабки. Хотя, в этот момент меня вино мало заботит. Почему-то вдруг охватывает тревога за девушку. Вдруг поранилась? Подбегаю к ним. И тут, с другого конца коридора, как фурия летит моя управляющая. За ней бегут двое охранников. Голова начинает болеть еще сильнее.

– С вами все в порядке? – протягиваю руку девушке. Вся ее униформа залита вином, она смотрит на меня глазами, полными ужаса, а я вдруг понимаю, что узнал ее.

Незнакомка, чей танец так покорил меня. Разве такое может быть?

Доверчиво протягивает мне руку, помогаю девушке подняться.

Да, это безумие, но я уверен – это она. Это лицо, пусть даже и на расстоянии видел, врезалось в мою память. Почему-то уверен, она меня тоже узнала. Это промелькнуло в ее глазах, прежде чем опустила их в пол, обхватила себя руками и отскочила от меня.

– Боже мой! – вопль Ольги Геннадьевны разносится эхом, наверное, по всему ресторану. – Господи! – снова возопляет она. – Как? Как это получилось? Да что же это? Как ты могла?

Подскакивает к девушке, схватив за предплечья, трясет.

– Ты хоть знаешь, сколько это все стоит? Ты о таких деньгах даже не слышала!

Девушку начинает колотить, она даже заикаться от испуга начинает.

– П-простите! Я в-все отработаю.

– Да пошла ты! Отработает она! Как? Это тысячи! Тысячи долларов!

– Ее толкнули, – вдруг кто-то выкрикивает. Кажется, тут столпился весь персонал ресторана. – Вон та толстуха.

Мерзкая тетка подпрыгивает и начинает крутить головой, явно желая напасть на обидчика.

– Я? Кто это тут меня толстой обозвал?

– Кто она, Самойлова? – требовательно спрашивает у девушки Ольга Геннадьевна.

– Моя тетя…

– Ты решила тут устроить семейные разборки?

– Я не хотела…

– Так, ладно. Я вызываю полицию. Дело серьезное и очень дорогое. Возможно, вам придется квартиру продать, тетушка блин. Нашли место для разборок, – качает головой Ольга.

– Погоди, – останавливаю ее.

– Да вы что, Людвиг? Только не говорите, что готовы такое спустить… Им такое точно не отработать, даже если обе тут безвылазно полы и посуду драить будут, – бормочет себе под нос Ольга Геннадьевна.

Я все это время смотрю на бедную девчонку. Ее трясет, ощущение, что она на грани обморока. Ее поддерживает еще одна девица в униформе ресторана, видимо подруга, ощущение что только поэтому пострадавшая держится на ногах.

– А ты кто? – вдруг с интересом спрашивает меня толстуха.

– Ты чего тыкаешь? – шипит на нее управляющая. – Это владелец ресторана. Повезло вам, прям у него на глазах человека имущества лишили. Сажать вас обеих надо. Однозначно.

– Ах ты сука такая, дубина стоеросовая! – вдруг взрывается тетка. – Ты посмотри, что наделала! – и снова бросается на девушку.

Поверить не могу, что эта баба снова возвращается к скандалу. Ничем, видимо, ее не приструнить, кроме, может и правда, полиции. Но меня заботит несчастная племянница. Мокрая от вина, дрожащая. На лице девушки ужас, кажется она буквально каменеет, а тетка пытается еще раз ударить ее.

– Поговорим наедине, – хватаю толстуху под руку, потому что переживаю за девушку.

Тащу монстриху в свой кабинет, и не успеваем зайти, как та бесцеремонно, не спросив разрешения, сразу плюхается в кресло напротив письменного стола.

– Я не поняла, с чего это вы меня сюда притащили? Вы кто такой будете? – вопрошает, словно и не слышала слов управляющей.

– Это мой ресторан, – отвечаю спокойно.

– Врешь!

– Вы не могли бы не хамить?

– А может и не врешь, – оглядывает меня оценивающе. – Говорили, иностранец владеет. У тебя и впрямь акцент, но такой, легкий. Че, из Прибалтики ты шоль? Дружественная республика?

– Давайте оставим в покое мою национальность. Вы же понимаете, что виноваты в падении девушки? То, как вы вели себя с ней… у меня просто нет слов.

– Ну так вызывай полицию, – подбоченивается баба. До того противная, что у меня руки в кулаки сжимаются. Я не бью женщин, но этой так и хочется отвесить подзатыльник. Не могу понять, откуда в ней столько смелости. Почему уверена в собственной безнаказанности? Ответ напрашивается сам собой. Она явно планирует все на племянницу свалить. А та – запуганный несчастный зверек, наверное, и слова поперек сказать не посмеет. Меня охватывает гнев.

– Я не планирую вызывать полицию, но хочется услышать, как минимум, извинения.

– А она тебя зацепила, да? – хитро прищуривается тетка. – Иначе менты уже были бы тут, и нас бы с Настькой, да под белы рученьки уволокли. Ты не дурак. В кабинет завел, торговаться будешь?

– Вы о чем, женщина?

– Кофе я бы выпила. Со сливками, пенкой и два сахара, – вальяжно откидывается на спинку кресла.

– С вами все нормально? – я действительно не понимаю, что несет эта баба. Почему так странно и развязно себя ведет.

– Ты же хочешь Настюху мою, угадала? Да у тебя это на лице написано. Ну так харош стесняться, пацан. Проси. Сговоримся. Настена у меня красотка… Уж она тебе отработает, – хихикает баба.

Не верю своим ушам. От омерзительной бабы у меня даже мутнеет перед глазами. И эта нежная, чувственная девушка живет с таким чудовищем?

– Вы говорите о том, что хотите заставить вашу племянницу отработать ущерб? О каком способе речь?

– Сам знаешь, не прикидывайся.

– И часто она у вас вот так… отрабатывает? Часто ее мужчинам вот так суете?

– Ой, сую ему. Да у тебя член выпирал милок, когда ты ее поднимать бросился. Еще и меня тут собираешься упрекнуть в извращенстве?

Надо же, какая внимательная бабенка. Она права. Я хочу эту девушку. И если она вот так, запросто продается… почему нет?

– Вы знаете сколько стоит вино, которое вы разбили?

– Не я разбила, а она. Ты меня не пужай, ясно? Я что прикажу, то она и сделает. Полностью вину на себя возьмет.

Я озвучиваю цифру, приблизительно переведя в рубли, и у женщины круглеют глаза.

– Ну и врун же ты, милок. Да где видано, шоб вино столько стоило! Ты это, цену-то себе не набивай. Ты мне еще приплатить должен. Ведь Настька мне очень дорога. И помощница, и умница, и красавица. Мы с тобой прям контракт составим, ясно? Я в книжке про такое читала. Ох, удобная вещь. Все прописываешь и в шоколаде. А если что не так…

Мне омерзительна эта ситуация. Никогда никого не покупал. То есть, конечно, на меня работает куча людей, за деньги. И любовницы у меня исправно получают шмотки-цацки. Но вот так, чтобы беспомощную девочку толкали неизвестно на что, из-за нескольких бутылок вина, пусть и очень дорогих, которые и на срок потянуть могли бы – все равно омерзительно.

Потом появляется мысль – может для этой, якобы невинной малышки, все не впервой? Может она лишь выглядит такой несчастной и беззащитной? Уж больно быстро сообразила тетка. И вчерашний танец в ночном клубе. Разве невинные девочки так танцуют? Слишком много совпадений. Похоже на тщательный сценарий. Но чей? И для чего?

Все равно, какие бы подозрения не бродили в моей больной голове, я понимаю, что пойду на это. Потому что желание слишком велико. Кем бы ни была эта Настена, я ее поимею.

В конце концов – какого черта. Девица проходит кастинг в стриптиз клубе, где танцовщицы не гнушаются подработкой в виде проститутки. Сам я не пользовался никогда услугами таких женщин. Мне и других хватает. Я люблю вышколенных профессиональных любовниц. Есть такая профессия. Они не проститутки, хоть и знают, что отношения рано или поздно закончатся. Разница только в том, что дорого берут. При этом, полны достоинства. Подобное мне ближе.

Никогда не покупал просто секс, даже в голову не приходило. И вот сейчас оказался в этой идиотской ситуации. Что со мной такое? Рубеж? Мне тридцать пять, вдруг решил попробовать нечто новое?

Или всему виной чертов танец? Я конечно тогда крепко возбудился. В тот момент не мог ни о чем другом думать, засело в голове купить именно эту танцовщицу. Но мне отказали. Любую, но только не эту. Стажерка. Еще не умеет, не знает ничего. Отмазывались, как только могли. Вспомнил, как в ушах шумело, член каменный и похер на все их уговоры. Ушел злой как черт из клуба, надрался…

Но второй раз я эту нимфу, плывущую таким неожиданным подарком мне в руки, не отпущу.

– Итак, вы хотите продать мне вашу племянницу, – произношу прямо. – Чтобы она отработала ущерб около миллиона рублей. Надеюсь, она у вас умелая, раз вы так профессионально вести дела умеете.

– Даже не сомневайся. Ты мне еще приплатить должен. Сто тысяч рубликов, – потирает руки женщина.

С изумлением понимаю, что и на сто тысяч долларов бы согласился.

– Хорошо.

– Отлично, осталось обговорить срок и детали. Ты ж понимаешь, парень, что девочке детали будут интересны. Например, сроки… на сколько ты ее хочешь?

Какая умная дамочка. Черт возьми, кажется, я бы даже за ночь столько отвалил. Но раз мне предлагают длинный уик-энд, почему нет?

– Я не решил пока. Подумаю, посмотрю на ее таланты.

– Надо все записать, батенька. Она талантлива, поверь уж. Но Настя не проститутка. И ее невозможно заставить делать то, что не хочет, – начинает деловит объяснять женщина. – Ты с ней это… лаской, уговорами, хорошо? Молоденькая ведь совсем.

– В вас проснулось сочувствие? – не могу не съехидничать, но баба пропускает шпильку мимо ушей.

– Я скажу ей, что она должна отработать твоим секретарем. Личным. А уж там… сами думайте, соблазняйте. За двести тысяч, если хочешь, расширим рамки. Дам тебе полную власть, милок, даже если она упрямиться будет.

Бабу похоже несет – не остановить, похоже она пока до криминала абсолютного не дойдет – не успокоится.

– Вы даете мне добро на насилие?

– Ой, да что там! Ты красавчик. Будет упираться – дура значит. Да и не будет она. Ей деваться некуда. Я ее не приму! Так и скажу, уж я ее подготовлю так, что на все будет согласная. И так столько лет кормила-поила. Сейчас у меня только-только личная жизнь налаживаться начала. Я что, не человек?

– Конечно, я за то, чтобы у вас все наладилось. Значит у девушки никого нет кроме вас?

– Ага. И я, ее поверь, в строгости растила.

– Может, она еще и девственница?

Задаю этот вопрос с иронией, но понимаю, что меня волнует эта мысль. Если так, то игра слишком… слишком уж грязной получается.

– А что такое? – хитро прищуривается женщина.

– Тогда это все меняет.

– Она не девственница, – быстро отвечает женщина. Где ты видел девственниц в почти двадцать лет? Где видал таких великовозрастных? Да сейчас они в пятнадцать шалавы уже. Теперь понимаешь мое возмущение? Домой не пришла, сучка, еще и дерзит! Я конечно не хотела ее так толкать. Она сама виновата!

– Хорошо, итак, мы заключаем сделку с вами, но выполнять ее будет ваша племянница, верно?

– Она меня послушает, не сомневайся. А ты того… не извращенец? Не хочется, чтоб порезали девку на куски.

Наверное, лучше поздно чем никогда – в бабе проснулась совесть. Уже когда совсем и не ждал. Весь наш разговор вызвал во мне глубокое отвращение, и вместе с тем – дикое возбуждение. Я хотел эту девушку. Но понимал, что силой заставлять не стану. Хоть и заплачу за нее большие деньги. Тетка Насти в одном права. Все женщины ведутся на смазливую морду – а она у меня есть, накачанный пресс тоже имеется, а если к этому добавить кучу бабла – беспроигрышный вариант. Это будет интересно, пощекочет нервы. Я хочу это попробовать…