Брачная афера, или Целительница в бегах!

ГЛАВА 8

Спала я отвратительно. Вроде и кровать мягкая, пусть и скрипучая, и не холодно, но я просыпалась каждый час и снова засыпала. В конечном итоге не выдержала и поднялась. Решила готовиться к первому рабочему дню. И вот тут начались проблемы.

Чтобы подготовиться следовало, как минимум, умыться, почистить зубы, причесаться. А я… а у меня… ни расчески, ни зубной щетки – ни-че-го!

«Ну и что мне теперь делать? Ждать открытия лавки или идти побираться? Может, у Лимы есть запасная расческа и зубная щетка?».

– М-да, ситуация, – пробормотала я и нервно хихикнула.

Видела бы меня сейчас мама… и отец… и вообще все друзья и знакомые. Вот бы они удивились.

Поднявшись, я быстро оделась, заправила постель и села на стул. Неприятно было ощущать себя нечистой. Мне даже казалось, что у меня начало пахнуть изо рта. Я не привыкла к такому и привыкать отказывалась.

«Значит, надо как-то выкручиваться», – подумала я.

Быстро поднявшись, пригладила волосы и направилась на выход. В конце концов, Лима сама виновата, нечего было показывать, где живет, и говорить о том, что мы подружимся. Самое время проверить на прочность нашу дружбу.

Громко постучав, я чуть отступила и, сложив руки за спиной, принялась ждать.

Вскоре послышались шаркающие шаги, кто-то явно шкрябал по полу тапочками. Дверь открылась и на пороге появилась… честно говоря, Лиму я узнала не сразу. Облаченная в тонкий халат цвета фуксии, с ярко-желтым полотенцем на голове и зеленой жижей на лице, она производила неизгладимое впечатление.

– Миранда? – удивилась она, смешно вытаращив глаза.

– Доброе утро, – неуверенно поздоровалась я. – Не отвлекаю?

– Нет. Ты рано, я еще не готова.

– Я заметила. Прости, что помешала, но у тебя нет лишней расчески и, возможно, зубной щетки? Я все отдам.

– Ой, как я сама не догадалась? – ахнула она. – Сейчас посмотрю. Проходи.

Квартирка Лимы имела точно такую же планировку, как и моя, только зеркально отраженную. На этом сходство заканчивалось. Глядя на нее, сразу становилось понятно, что здесь уже давно живут. В воздухе витал аромат свежезаваренного кофе и выпечки. На украшенном кружевной салфеткой столе стояла вазочка с печеньем. На полу лежал пестрый коврик, сбоку которого обнаружились туфли на высоком каблуке. На спинке стула висела пушистая шаль. На разобранной кровати виднелось новое постельное белье с розовыми цветами, сверху были разбросаны разноцветные подушки, а в ногах – пушистый лиловый плед. На окне красовались белый тюль и бирюзовые шторки.

Ярко, конечно. Но мило и уютно. Особенно, если сравнивать с моей комнатой.

– Держи.

Лима вручила мне щетку в полупрозрачной коробке и складную расческу. А еще небольшую коробочку с зубным порошком.

– Тут немного, но тебе хватит. Я уже новую коробку начала, а эту выкидывать собиралась.

– Спасибо.

– Еще что-то нужно? – спросила она.

– Нет, спасибо. Ты и так меня очень сильно выручила, – улыбнулась я.

– Тогда встретимся через полчаса.

Я вернулась в квартиру приводить себя в порядок.

Через полчаса мы с Лимой встретились в коридоре. Она выглядела шикарно: укладка волосок к волоску, аккуратный макияж и алая помада. На ее изящной фигурке прекрасно смотрелся твидовый костюм пыльно-лилового цвета с узкой юбкой чуть ниже колен и коротким пиджаком, который дополняла легкая розовая блузка. На руках короткие белые перчатки. К лацкану пиджака была приколота брошка в виде цветка. На ногах черные туфельки на высоких каблуках, а в руках крохотная сумочка из черной лакированной кожи.

– Готова? – улыбнулась Лима, бросив на меня короткий взгляд.

– Ага, – отозвалась я, оттягивая полы пиджака в стремлении хоть немного разгладить складки на нем.

Рядом с такой красавицей я чувствовала себя бедной родственницей. Отчасти так оно и было, поскольку у меня ничего не имелось, кроме небольшой суммы в кармане.

– У нас есть всего час перед работой, но думаю, мы все успеем.

Сегодня установилась гораздо более приятная погода. Яркое солнышко и безоблачное небо обещали хороший день. Ветра не было. Над головой с громким чириканьем летали птицы. На булыжной мостовой кое-где виднелись лужи, но они не портили общего впечатления.

Лавку Честеров мы заметили издалека. Еще бы, огромная вывеска ярко-желтого цвета с выведенной большими красными буквами надписью «Здесь есть все и только для вас!», мгновенно привлекала к себе внимание. Правда, при ближайшем рассмотрении она оказалась потрескавшейся и немного облезлой, но ничего страшного.

– Помнишь, что я тебе говорила? – шепнула Лима, когда мы подошли ближе.

– Торговаться и еще раз торговаться.

– Именно, – произнесла она, вешая сумочку на изгиб локтя, и первая шагнула в магазин.

Ни за что не взялась бы оценить размер торгового зала, поскольку внутри было столько всего навалено – именно навалено, – что я даже растерялась. На одной полке лежали бруски земляничного мыла, блестящие упаковки чулок и наборы ароматических свеч. На другой грудой валялись домашние тапочки, салфетки и фарфоровые статуэтки полуголых танцовщиц из Адуманских песков. У входа стояли два манекена, одетые в летние воздушные платья, сверху теплые куртки, шарфы, гетры и шапки, а в руках они держали декоративные сумочки и клатч.

– Лимочка, дорогая, какими судьбами? – громко пропела дородная дама с короткими темными волосами, завитыми мелкими кудряшками.

– Знакомьтесь, наша новая целительница, Миранда, – представила меня Лима. – Она прибыла вечера поздно вечером и хочет сделать покупки.

– Мы всегда рады помочь, – широко улыбнулась продавщица, и ее крохотные голубые глазки алчно блеснули. – Что нужно?

– Начнем с самого необходимого, – ответила я. – Зубная щетка и порошок. Шампунь, гель для душа. Мыло. Набор полотенец. Домашние тапочки.

– Сейчас-сейчас, – засуетилась госпожа Честер. – Билли, дорогой, нужна твоя помощь!

Из-за поворота выглянул довольно крупный бритоголовый парень и смущенно улыбнулся.

– Да, мама.

– Госпожа целительница, смотрите какое мыло. Самый модный аромат этого сезона. Роза и миндаль. Всего каких-то восемьсот руглов.

– Грабеж! – тут же воскликнула Лима.

– Это последний писк моды, – мгновенно парировала женщина.

– Сомневаюсь, – улыбнулась я. – Самый модный аромат этого сезона не имеет к этому мылу никакого отношения. И цена этого бруска максимум восемьдесят руглов.

– Да вы что? – ахнула она, хватаясь за сердце. – Где вы видели такие цены? Двести пятьдесят.

– В уважаемых и честных лавках. Сто руглов.

– Вам продавали контрафакт! А это чистый продукт! Сто пятьдесят!

– Не такой уж чистый. Может, стоит проверить срок годности? Девяносто руглов.

– Что?! – Хозяйка лавки побледнела, потом резко покраснела. Я уже начала опасаться, что у нее сердце не выдержит. – Сто! И это моя последняя цена!

– Хорошо, – легко согласилась я, передавая брусок с ароматным мылом Лиме, которая стояла в сторонке, с трудом сдерживая смех. – Продолжим?

Далее следовало сражение за зубную щетку и коробочку с зубным порошком. Судя по цене в полторы тысячи анариев, щетину щетки изготавливали из волоса единорога, а зубной порошок после первого применения должен был сделать зубы не просто белоснежными, а сияющими.

Но после нескольких минут ожесточенного спора, пары капель успокоительных капель в стакане – судя по запаху, успокоительным там было лишь название, остальное очень сильно напоминало довольно крепкий алкогольный напиток, – мы сошли на сумме в девятьсот руглов.

– Я так разорюсь, – делая второй глоток, страдальческим шепотом сообщила госпожа Честер.

Ее сын тут же материализовался рядом и принялся обмахивать матушку пестрым красным веером с нарисованным на нем черным драконом в окружении цветущих деревьев. Хотя она была так же далека от обморока, как и я от фразы «долго и счастливо».

– Сомневаюсь, – улыбнулась я, касаясь одной из сорочек, которые висели на крючке в углу. – Цена?

– Три тысячи и только для вас.

– Тысяча, – покачала я головой, выбирая между лимонно-желтым и карамельно-коричневым.

Судя по бирке, сорочки были безразмерными, что значительно упрощало мне жизнь.

– Это настоящий туриманский шелк! Лучшее качество! Другого такого не найти.

– Это хлопок, – равнодушно отозвалась я. – Причем не самого лучшего качества. И тысяча анариев – максимальная цена.

– Две тысячи, – не сдавалась госпожа Честер.

– Тысяча. И ни тенса больше.

– Это возмутительно!

Я хмыкнула, осмотрелась, взглянула на соседнюю полку и радостно улыбнулась.

– Хорошо, две тысячи. Но плюсом я беру упаковку нижнего белья, – я взяла коробочку с разноцветными трусами и, судя по цифрам на ней, с размером угадала, – те тапочки с помпончиками, расческу и вот тот набор полотенец.

– Да, – с готовностью кивнула она, радуясь сделке, и тут же осеклась: – То есть я хотела сказать нет! Нет!

– Поздно, вы уже согласились, – ухмыльнулась я, складывая вышеупомянутые вещи на прилавок.

Сорочку выбрала карамельно-коричневую. Мне понравился красивый и достаточно необычный цвет.

Дальнейшие покупки прошли в столь же радостном споре. А вот на костюм пришлось разориться. Он состоял из белой блузки в едва заметную тонкую полосочку, бархатного жилета оттенка красного дерева, украшенного золочеными пуговицами, и свободной юбки чуть ниже колен приятного шоколадного цвета. Мало того, что материал был отличный, прошитый специальной магической нитью для устойчивости к стираниям и загрязнениям, так еще и размер мне подошел. Одним словом, идеальная вещь, в которой я очень нуждалась.

– Двенадцать тысяч анариев! – широко улыбаясь, заявила госпожа Честер.

Почти треть всех моих денег. И ведь костюм стоил этих денег… почти.

– Десять.

– Двенадцать.

– Десять.

– Двенадцать! Не уступлю. Этот костюм на вес золота. Редчайшая драгоценность.

– Не сомневаюсь, – кивнула я, а потом поинтересовалась: – И сколько он у вас висит?

Госпожа Честер тут же задумалась, догадавшись, на что я намекаю. Ее крохотные глазки стали еще меньше. Зато ее сын не отличался такой сообразительностью и тут же выдал мать с потрохами:

– Третий год уже.

За что и получил легкий подзатыльник.

– Займись делом, Билли! – прорычала она.

Тот обиженно засопел, надул губы и пробормотал:

– Да, мама.

Парень отошел за угол, а мы с госпожой Честер застыли друг напротив друга.

– Почти три года. Длительный срок. Насколько мне известно, проходимость у вас тут низкая, новеньких почти нет. А костюм имеет размер. Найти еще кого-то, кому он подойдет, будет сложно. Неужели вы хотите упустить возможность продать его? За десять тысяч анариев.

– Умеете вы торговаться, госпожа Миранда, – уважительно протянула госпожа Честер. – Хорошо, будь по-вашему. Десять тысяч анариев. Продано. Билли!

Парень тут же выглянул из-за угла.

– Да, мама.

– Упакуй нашей новой целительнице все покупки. Доставишь ей все сегодня в обед.

– Меня, скорее всего не будет, – неуверенно проговорила я, покосившись на Лиму, которая изучала кружевное бюстье у окна.

– Вещи оставят у двери. У нас нет воров.

«Ну хоть какой-то плюс во всем этом».

Пришла пора рассчитываться. С какой болью я передавала купюры в алчные руки госпожи Честер, не передать словами. Однако что поделать, жить-то надо. И желательно удобно. Оставалось надеяться, что уцелевших после визита в магазин девяти тысяч анариев хватит на продукты и на другие мелкие покупки.

К нам подошла Лима.

– Миранда, прости, но мне пора бежать. Господин Форест ненавидит, когда опаздывают. Ты сама доберешься до лечебницы? Тут недалеко.

– Да. Спасибо.

Прежде чем уйти, я не удержалась и купила еще легкий тюль приятного нежно-лимонного цвета. Он был коротким, воздушный, с зубчатым краем. Госпожа Форест так радовалась большой выручке, что даже не стала торговаться.

– Отдам за шестьсот руглов, – сообщила она, и я согласилась.

Итоговая сумма уменьшилась.

Убрав деньги в карман, я вышла на улицу. Погода стала еще лучше. Солнце светило так, что грозило ослепить прохожих, и унылый городок из камня выглядел уже не таким серым и грустным. Глубоко вздохнув, я зашагала дальше по улице.

Прогулка получилась короткой и довольно интересной. Потому что по пути мне встретилось минимум пять человек. При виде меня они застывали на мгновение, а после замедляли шаг, бросая в мою сторону любопытные взгляды. Я все ждала, что кто-нибудь поздоровается, но все молчали, лишь смотрели и шептались.

Ну и ладно. Зато по пути я обнаружила булочную, молочную лавку и мясную. Вспомнив о том, что так и не позавтракала, я заглянула в каждую и приобрела бутылку молока, полкругляша колбасы и ароматную булку, очень мягкую и теплую.

И снова меня провожали любопытными взглядами, настороженно улыбались мне и желали доброго утра, но не задавали ни единого вопроса.

«Интересно…».

Вскоре показалась лечебница. Здание, в котором она располагалась, мало чем отличалось от остальных: каменное, двухэтажное, с небольшими окнами и старым, давно нуждавшемся в покраске, крыльцом. Над ним висела табличка с надписью «Лечебница. Форт 33»на белом фоне.

Мое новое рабочее место, по крайней мере, на следующие два года.