Брачный ультиматум

12

Казалось, промежутка в долгих девять лет вообще не существо вал о. Дарси как прежде лежала в объятиях Алека, ощущая все его большое сильное тело. Она готова была поверить, что ей снова семнадцать и впереди ее ждет безоблачная жизнь.

Интересно, как она могла подумать, что разлюбила Алека? Дарси повернула голову и прижалась губами к его плечу. Ее память всегда хранила этот вкус, запах, ощущения. Рядом с Алеком Дарси чувствовала себя защищенной, оберегаемой.

Любимой.

«Я люблю тебя», — сказал сегодня Алек. Точь-в-точь как много лет назад. И если тогда он не совсем отдавал себе отчет в своих словах, то сейчас, превратившись в зрелого мужчину, наверняка знал то, что говорил. Алек женился на ней из практических соображений, но его чудесное признание все расставило по своим местам. Если бы они не заключили этот брак…

— Солнышко? — Алек приподнялся на локте и заботливо убрал с лица Дарси волосы. — Как ты?

— В порядке. — Она провела кончиками пальцев по его слегка колючей щеке.

Он взял ее руку и прижался губами к ладони. Потом нежно куснул пониже большого пальца.

— Прости, что все получилось без прелюдии.

Просто я так сильно тебя хотел… Мне долго пришлось — ждать. С той самой ночи… Я никогда не забывал ее. — Он поцеловал Дарси в губы. — Честно говоря, мне до сих пор не верится, что ты стала моей.

Дарси ощутила болезненный укол в сердце. Почему же ты покинул меня? — хотелось ей спросить. Но она не стала портить прекрасные мгновения.

Вместо этого Дарси взъерошила волосы Алека.

— Сегодня чудесная ночь. А ты просто превосходен.

Он усмехнулся.

— Ну, если ты так считаешь…

Дарси тихо рассмеялась.

— Скромность украшает героев!

Ее слова заставили Алека помрачнеть.

— Если бы я был героем, то не бросил бы тебя. Вообще, нам следовало бы поговорить о том, что тогда случилось.

— Нет! — быстро возразила Дарси, словно испугавшись, что вновь обретенное хрупкое чувство любви может в мгновение ока рассыпаться. — Только не сейчас. Позже, ладно?

— Ты права. Нынче у нас особенная ночь.

Дарси улыбнулась.

— Да, дорогой.

— Как подумаю, сколько времени мы провели врозь… — вздохнул Алек. — Ладно, не будем об этом. Впереди у нас вся жизнь. Больше я тебя не потеряю.

Он прильнул к ее губам в долгом неспешном поцелуе, потом отстранился и сказал:

— Завтра первым делом вызову своего адвоката.

— Зачем?

— Велю ему порвать договор, который ты подписала!

— Не стоит. Ведь я в самом деле не хочу ничего твоего. И не стану ни на чем настаивать, если…между нами случится что-то нехорошее.

Алек заставил ее замолчать новым поцелуем.

— Ничего не случится, — произнес он уверенно. — Обещаю. Наш союз будет вечен.

— Надеюсь, — улыбнулась Дарси.

— Мне не хочется, чтобы те бумаги стояли между нами. Я заставил тебя подписать их, когда еще не был готов признать истину. А заключается она в том, что я любил и всегда буду любить тебя. — От волнения голос Алека стал хриплым, и он прокашлялся. — Мы должны забыть прошлое. И отныне все должно быть справедливо. Ведь, в конце концов, мы же нарушили твой договор, так почему не покончить с моим?

— Да, мои первоначальные намерения потерпели крах, — улыбнулась Дарси, обнимая его. — Но я успела это заметить раньше тебя.

— Ах так? А еще что ты заметила? — Алек подхватил ладонью ее грудь. — Тебе известно, что происходит с твоими сосками, когда я тереблю их.

Дарси втянула воздух и зажмурилась. Потом открыла глаза.

— Да… я в курсе…

— Или когда делаю так? — Он принялся покрывать обе груди поцелуями, время от времени легонько сжимая соски зубами.

С губ Дарси слетел стон. Она потерлась об него всем телом, и тот почувствовал, как распаляется и твердеет его интимная плоть.

— У тебя чудесная грудь, солнышко, — услыхала Дарси его сдавленный шепот. — Я когда-нибудь говорил тебе это?

— Скажи сейчас. — Ее голос тоже был окрашен хрипотцой.

— Не скажу, пока не услышу слов, которых жаждал все эти годы.

Сердце Дарси сладко сжалось.

— Я люблю тебя, — тихо произнесла. — Люблю, Алек, люблю…

Она вскрикнула, когда он, скользнув рукой меж ее бедер, отыскал нежное преддверие заветной женской глубины.

— Солнышко… — выдохнул он и решительно раздвинул ноги Дарси.

А потом все остальное перестало существовать…

Бенинг вздрогнул, очнувшись от кошмарного сна. Ему пригрезилось что-то гадкое, имеющее отношение к Дарси. И Джону.

Он сел на кровати и тряхнул головой. Нынешней ночью думать о плохом не хотелось. Пусть прошлое таковым и останется. Нужно жить настоящим и мечтать о будущем.

Алек наклонился и поцеловал теплую макушку Дарси. Потом взглянул на часы. Начало третьего. Получается, что спал он совсем недолго. Однако чувствовал себя так. будто его напитали энергией.

Дарси что-то сонно пробормотала и перевернулась на живот. В его голову тут же прокралась мысль: не разбудить ли ее? Ему захотелось покрыть поцелуями соблазнительное пространство от затылка до ямочки у основания спины. Алек знал, что произойдет потом: еще не проснувшись окончательно, Дарси шепотом произнесет его имя, потянется к нему и примет в себя, в сладостную влажную глубину…

Не успев подумать об этом, Алек почувствовал пронзительный спазм меж бедер.

Нет, он не станет будить Дарси. Она и так устала. Сегодня они снова и снова занимались любовью. Алек все никак не мог утолить свою страсть. Дарси тоже была ненасытна, хотя и поморщилась слегка, когда он вошел в нее в последний раз.

— Солнышко? Тебе больно? — спросил он.

— Нет. — выдохнула она. — Нет. Не останавливайся, прошу тебя…

С этими словами Дарси просунула руку между их телами и коснулась твердой плоти Алека, после чего он не смог бы остановиться, даже если бы захотел. Их страстное соитие продолжалось до тех пор, пока Дарси не содрогнулась, конвульсивно сжав его в объятиях…

— Дьявол! — выругался он, с неохотой отрывая взгляд от спящей жены, после чего встал с постели.

Пусть Дарси поспит. Неважно, что она сказала, но в последний раз ей действительно было немного больно. И все равно она была так нежна, что Алек почти забыл о девяти годах, в течение которых ее обнимал ночами другой мужчина.

Впрочем, возможно, и не обнимал. Что там говорила Эстер Флинн? Что Дарси не пускала Джона в свою постель? И что именно из-за этого тот искал утешений у какой-то женщины, живущей в Бендиго?

Бенинг нахмурился. Что с ним творится? Ведь нынешней ночью ему меньше всего хотелось думать об интимных отношениях своего брата с Дарси.

Алек накинул халат и спустился в кабинет. Его насторожило направление собственных мыслей. В конце концов, какое ему дело до того, что происходило между Дарси и Джоном. Это их личное дело. Кроме того, мисс Флинн наверняка преувеличивала. Как почти все в Мзнсвилле, она (была настроена против Дарси. Не исключено, что все ее намеки плод разыгравшейся фантазии.

Дарси сказала, что любила Джона, и Алек верил ей.

Сев за письменный стол, он включил лампу и потянулся за папкой, привезенной из Мэнс-вилла. В ней находились различные бумаги Джона. Накануне Бенинг бегло перелистал их и не обнаружил ничего важного. Старые счета. Пара последних, которые предстояло оплатить.

Некоторое время Алек сидел, просматривая документы, но мысли о Дарси и Джоне не покидали его, что не могло не раздражать. Да, его нынешняя жена была замужем за его старшим братом. И что дальше? Ну, родила тому ребенка. Прекрасно! Зачем представлять себе их интимное общение? Ведь от одной мысли о том, что Дарси носила дитя Джона, можно сойти сума…

Алек вновь негромко выругался и взял новую бумажку. Черт, а это еще что такое?

«Мой милый Джонни!»

Алек нахмурился. Почерк принадлежал не Дарси, хотя явно был женским.

«Если бы ты знал, как я по тебе скучаю. Мне опостылела такая жизнь. Мы вынуждены видеться украдкой, урывками…»

Алек взглянул в конец листа. Там стояла подпись: «Терри».

Он выпрямился и слепо уставился в стену. Эстер Флинн говорила, что Джон каждый месяц проводил одну неделю в Бендиго, с любовницей.

Ну и что?

Он скомкал листок и швырнул его в корзину. Однако не прошло и минуты, как в его руке оказалось новое письмо, написанное тем же почерком. Не читай! — приказал себе Алек, но его глаза уже бегали по строчкам.

«…Неужелия не засуживаю счастья, Джонни? Каждый человек жаждет любви. Я обожаю тебя, мой единственный. Знаю, что ты тоже любишь меня. И что? Мы живем порознь, разделенные твоими дурацкими представлениями о чести и долге. Твой брак всегда был посмешищем и…»

Скрипнув зубами, Алек отложил письмо в сторонку и принялся искать другие. Вскоре его поиск увенчался успехом.

«…Тебе приходило в голову, что она попросту использует тебя? Знаю, Джонни, что ты не желаешь этого слышать, потому что возложил на себя ответственность за ребенка, но умоляю, прислушайся к моим словам…

… Она не делит с тобой постель, не желает знать об истинной личности, скрывающейся в тебе. Как ты можешь с ней жить? И сколько можно лгать?»

На глазах Алека закипели слезы. Ему открылась тайная жизнь брата, опустошенная, лишенная любви. Читать дальше не хотелось, но он желал знать больше. Тем более что, наконец, попался конверт с адресом, написанным рукой Джона. Он вынул письмо.

«…Насчет твоего давешнего вопроса о том, испытываем ли мы с Дарси какие-либо чувства друг к другу. Знаю, что ты думаешь, Терри: в подобной ситуации человека словно тянет в две противоположные стороны. Поверь, со мной все иначе. Честно говоря, я даже хотел бы, чтобы все было, как ты себе представляешь. Насколько проще была бы моя жизнь, если бы твои укоры имели под собой основание и Дарси действительно любила бы меня. Если бы делила со мной постель и тому подобное. Но она этого не делает. Какая разница, как она забеременела? Это случилось, и все тут. Я женился на ней, потому что должен был так поступить. Терри, постарайся меня понять. Все останется как есть, пока не вырастет Майкл. Я принял это решение и считаю, что мои выбор правилен…»

Письмо выпало из пальцев Алека. Он закрыл лицо руками. Бедняга Джонни! Женился, даже не зная, как забеременела его избранница. Он думал, что совершает правильный поступок. Любил ее. жаждал взаимности, понимая, что дождаться этого не суждено. Его даже не пускали в постель, так что ему поневоле пришлось искать любви на стороне…

— Алек?

Вздрогнув от неожиданности, он вскочил на ноги. Его жена — расчетливая и лживая притворщица — стояла на пороге. На ней была одна из купленных им вещей, бледно-голубой шелковый пеньюар. Полы слегка разошлись, открывая тугую грудь и плоский живот. Золотистые кудри Дарси рассыпались по плечам, губы чуть припухли от поцелуев. Она была очень красива и казалась невинной, как в тот день, когда Алек впервые увидел ее…

Он невольно сжал кулаки.

— Тебе не спится? — Дарси подошла к мужу и положила ладони на его нагую грудь. — Я проснулась, а тебя нет. Идем в постель, дорогой.

Он молчал.

— Алек! Что-то случилось? Ты выглядишь странно…

— А ты нет. — Он схватил Дарси за руки. — Очаровательна, как всегда.

— Дорогой… — Ее голос дрогнул. — Ты пугаешь меня.

Он саркастически усмехнулся.

— Неужели? А моего брата ты, похоже, не боялась!

— Конечно. Почему я должна была его бояться? — Дарси попыталась высвободиться. — Пусти! Мне больно…

— Это ты убедила Джона, что он должен совершить правильный поступок? Какие мы с ним идиоты! Оба носимся с тобой как драгоценностью и мечтаем лишь об одном, как бы сделать правильную вещь!

Дарси побледнела.

— О чем ты говоришь?

— Вот об этом, — кивнул Алек на разбросанные по столу письма. — Корреспонденция моего брата.

— И что же?

— Знаешь, детка, я нашел в ней всю правду.

— Правду?.. — Она в ужасе воззрилась на мужа.

Что он раскопал? — Какую правду?

— Брось, крошка! Игра окончена. Мы можем говорить в открытую.

Это он о Майкле! — вспыхнуло в мозгу Дарси. Иначе почему смотрит на меня с такой ненавистью?

— Ладно, — неуверенно произнесла она, пытаясь подобрать слова, которые объяснили бы Алеку все ее отчаяние, одиночество, неприкаянность… — Я и сама собиралась поговорить с тобой, только ждала утра.

— Разумеется! Ведь утром я должен был вызвать своего адвоката и приказать уничтожить брачный контракт.

Дарси отшатнулась, будто от удара по липу.

— Почему ты так думаешь обо мне? Я же сказала: мне не нужны твои деньги. И вообще…

— Да… — перебил ее Алек. — Представляю, каково это: охмурить очередного Бенинга и вдруг почувствовать, как денежки ускользают из рук!

Дарси заморгала.

— Что? Ничего не понимаю.

— Ладно тебе! Ты с самого начала хотела за получить парня, носящего фамилию «Бенинг». В то время как мне нужна была лишь принцесса из парка трейлеров.

С лица Дарси сошли все краски.

— Ты говорил, что любишь меня…

— В таком возрасте парень еще и не то скажет, лишь бы забраться к девчонке в трусики. — Алек увидел боль в глазах Дарси, и это доставило ему несказанное удовольствие. Мерзавку дав но пора поставить на место. Она должна понять, что ее планы нарушены. — На самом деле я дав но собирался покинуть Мэнсвилл, — солгал Бенинг, не моргнув глазом. — Что и сделал утром, накануне проведя с тобой чудную ночку! Только, признаться, я не ожидал, что мне придется так попотеть, убеждая тебя раздвинуть ноги.

Другие мои подружки были куда сговорчивее. Но в конце концов, я своего добился. Считай это моим прощальным приветом.

Дарси прекратила вырываться и гордо выпрямилась, не обращая внимания на текущие по щекам слезы.

— Сегодня ночью ты тоже сказал… что любишь меня…

— Ну а как же? Ведь это был самый простой способ доказать, что твой дурацкий договор яйца выеденного не стоит! — Он откровенно потешался над ней. — Считай, что это месть, золотце. За меня и Джона. И еще за женщину, которой удалось сделать моего брата счастливым, несмотря на все твои происки.

— Женщину?! — Дарси уставилась на него во все глаза. — Женщину?.. — В ее груди заклокотал смех.

— Рад, что повеселил тебя, — проворчал Алек. — Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда я добьюсь опекунства над своим племянником. И знай, что не я разрушаю этот брак, а ты, крошка. — Оттолкнув от себя Дарси, он по дошел к столу и нажал на кнопку. — Не пони маю, почему до сих пор разговариваю с тобой.

Сейчас проснется Фил, и я велю ему отвезти тебя на вокзал. Больше не желаю твоего присутствия ни в моем доме, ни в жизни Майка.

— У тебя ничего не выйдет, — прошептала Дар си. — Никакой суд не лишит ребенка матери…

— Поверь, детка, я обязательно что-нибудь придумаю. Ты не будешь воспитывать сынишку Джона!