Брак по расчету

Глава 17

Слова больше были не нужны. Гаррет подвел Лейси к топчану и мягко прижал ее к комковатому матрасу. Его тело полностью накрыло ее, а губы вновь нашли ее рот.

Лейси гладила его спину, прижимаясь к нему все крепче, упиваясь силой мускулистых рук Гаррета, тяжестью его тела, придавившего ее к кровати.

Восторженный поцелуй тянулся до тех пор, пока у Лейси не оборвалось дыхание. Это не имело значения. Она хотела, чтобы поцелуй длился бесконечно, даже если воздух вообще не будет поступать в легкие, – она ни за что не собиралась отпускать его от себя. То, что она, наконец была с ним, казалось ей единственно правильным.

Гаррет осторожно просунул руку между их телами и отбросил в сторону одеяло, так что Лейси осталась в одной прозрачной рубашке. Прохладный воздух окутал ее, но она не успела почувствовать холода. Гаррет прижался губами к ее набухшему соску и принялся водить языком по розовому кружочку, словно изучая его.

Разбуженное сладострастием, о существовании которого Лейси раньше и не подозревала, тело девушки выгнулось ему навстречу. Она тихонько вскрикнула, и прижалась губами к напрягшимся бугоркам его мускулистых плеч. Дыхание с шумом вырвалось из его горла, когда Лейси нежно вонзила зубки в его тело.

Она услышала сдавленный стон Гаррета и почувствовала прилив неведомых дотоле силы и восторга. Его реакция подстегнула девушку. Руки Лейси заскользили вниз по выпуклым мышцам его спины, пока она не нащупала простыню и не стянула ее вниз так, что ее пальцы могли теперь свободно касаться каждого сантиметра его обнаженных мускулистых ягодиц. Больше не было нужды ни в каких покровах, и взору Лейси, отбросившей простыню в сторону, полностью открылось его великолепное тело. Гаррет склонил голову к ее груди, и она, посмотрев через его плечо, увидела два гладких возвышения под своими ладонями. Эта картина привела ее в такое исступление, что она впилась ноготками в нежную кожу, с наслаждением царапая ягодицы и спину любимого, пока руки сами собой не вернулись к его плечам.

Гаррет закричал, изогнулся и спрятал лицо между налившимися холмиками грудей девушки. Руки юноши еще плотнее прижали к себе ее хрупкое тело.

– О Боже! О Боже! – только и шептал Гаррет, нежно раздвигая коленом ее бедра.

Лейси почувствовала, как грубоватая кожа ласкает открывшийся ему навстречу самый сокровенный тайник ее женственности, и утонула в нахлынувших горячих, слепящих вспышках наслаждения. Не испытывая ничего, кроме сладкой боли, она зажала бедрами его ногу, не позволяя ему прервать это прикосновение.

Раскачиваясь из стороны в сторону, Гаррет продолжал ласкать ее плоть бедром, пока она не услышала собственное частое, тяжелое дыхание, разрывающее тишину ночи. Огонь охватил ее целиком, заставляя броситься к неизведанной пока вершине наслаждения.

– Гаррет? Гаррет?

Охрипший голос девушки звучал откуда-то издалека. Что-то происходило. Она ощущала, как нарастающее напряжение парализует ее ноги, словно у часов перекрутили заводную пружину.

Гаррет снова прижался к ее телу лицом, рот жадно ласкал атласную кожу груди. Равномерные давящие удары его бедра по холмику между ногами Лейси продолжались до тех пор, пока она не ощутила, как что-то трепетно забилось у нее внутри. Ей казалось, что она взлетела на головокружительную высоту. Внезапно пружина часов лопнула, и Лейси забилась в спазмах, вспышки белого света слепили ей глаза. Она услышала свой крик восторга и наслаждения.

Он закрыл ее рот губами, вобрав в себя ее стоны, целуя ее все глубже и настойчивее. Лейси содрогалась в объятиях Гаррета, трепетала, испуганная чувством, которое овладело всем ее естеством.

Желая чего-то большего, но сама точно не понимая, чего именно, она полностью отдалась ему и упивалась ощущением, которое вызывало скользящее между ее ногами бедро Гаррета. На мгновение его разгоряченная мужская плоть дотронулась до заветного углубления. Это жаркое прикосновение вновь бросило Лейси в пучину наслаждения. Девушка изогнулась, сильным толчком заставляя Гаррета не останавливаться.

Она закричала, и юноша замер. Мгновение оба они не двигались. Но Лейси уже не могла противиться зову плоти и забилась под тяжестью его тела. Гаррет только ждал этого разрешения и медленно приподнялся над Лейси лишь для того, чтобы проникнуть в глубины ее женского лона, повторяя и повторяя это чувственное движение.

Лейси поняла, что где-то внутри вновь нарастает сладостное напряжение, но на сей раз, она знала, к чему ведет это чувство, и, обхватив ладонями его ягодицы, плотнее прижала Гаррета к себе.

– Боже, – услышала она его шепот. – В тебе столько желания, что я не могу сдержаться.

– Не нужно. Ни за что на свете, – ее голос звучал хрипло и отрывисто. – Не сдерживайся.

– Нет, – сказал Гаррет, проникая в ее глубины все настойчивее. – Нет!

Рука юноши скользнула по бедру Лейси, он нащупал ее колено и, приподняв его, прижал к себе сбоку. Лейси мгновенно поняла, насколько приятнее такое положение, и сама подняла вторую ногу, обхватив его спину, пока он с бешеной силой врывался внутрь ее плоти.

Они слились в единой целое, тела их изгибались, стремясь прижаться друг к другу все крепче с каждым новым прикосновением, ощущением, лаской. Их стоны и прерывистое дыхание соединились. Восхищенный вздох следовал за вздохом.

Лейси не потребовалось много времени, чтобы ее тело вновь пронзила сладострастная судорога, и она закричала, не желая, чтобы этому восторгу пришел конец. На сей раз, девушка поняла, что внутри нее трепетно забилась плоть Гаррета, и шквал наивысшего наслаждения захлестнул их одновременно.

Они долго лежали не двигаясь. Потом Гаррет пошевелился, перекатился на спину и, подняв Лейси, устроил ее на своей широкой груди. Она задрожала, дотянулась до одеяла и укрыла их обоих. Молодой человек нежно отвел с прекрасного лица растрепавшиеся пряди, ее пальцы ласково гладили волоски на его груди.

Впервые в жизни Гаррет не знал, что сказать. Ему было известно имя этого чувства, известно уже несколько месяцев. Но он не забыл о невозможности для них общего будущего. Непростая сама по себе ситуация осложнилась теперь еще больше.

И все-таки он ни на секунду не пожалел о том, что они только что сделали. Гаррет, пожалуй, вообще не мог припомнить, был ли когда-то настолько уверен в своей правоте. Ему оставалось только надеяться, что Лейси чувствует то же самое. Правда, молодой человек обнаружил, что ему не хватает смелости попытаться узнать, что думает Лейси, – он боялся услышать в ее голосе нотки раскаяния.

После продолжительного молчания Гаррет вдруг услышал ее нежное ровное дыхание и догадался, что она уснула. Сон… Фантазии стали реальностью. Лейси спала в его объятиях именно так, как он представлял себе сотни раз, уверенный, что этого никогда не произойдет. Спала так, как его воображение рисовало ее спящей рядом с Себастьяном. Горький укол стыда омрачил радость. Любовь соединила его с невестой лучшего друга.

Запустив руку в копну сбившихся волос Лейси, Гаррет прижался губами ко лбу любимой. Она теперь принадлежала ему. Это было единственным желанием его души и тела с того дня, когда Лейси впервые появилась в его конторе. Каким же глупцом он был, когда решил, что может жениться на другой! Или позволить ей выйти замуж за другого. Он заставит Себастьяна понять. Он найдет способ разорвать все, что связало его с Эдит Бишоп.

Гаррет прислушивался к сонному посапыванию Лейси и размышлял, каким невероятным способом ему придется сделать то, что он задумал.

Лейси пробудилась от глубокого сна, чувствуя, что ее обнаженное тело прижимается к чему-то очень теплому. Ее рубашка валялась в стороне. Когда девушка осознала, отчего ей так тепло, глаза ее расширились от ужаса. Дневной свет заливал хижину. Огонь почти догорел, оставив в воздухе комнаты горький запах дыма.

– Гаррет!

– А ты думала увидеть кого-то другого?

Она улыбнулась и уткнулась подбородком ему в грудь.

– Нет.

– Хорошо, потому что я собираюсь стать тем единственным, с кем ты каждое утро будешь просыпаться в своей постели.

– О, Гаррет! – простонала она, пытаясь отодвинуться.

Он крепко прижал Лейси к себе, и ей пришлось взглянуть прямо ему в глаза.

– Что мы наделали?

– Мы подарили друг другу нашу любовь, Лейси. Это было прекрасно, замечательно и правильно.

Она приподняла подбородок и заглянула в его полные решимости глаза.

– Да, ты прав, – щеки девушки вспыхнули, она улыбнулась. – Это всегда так бывает?

Гаррет усмехнулся. Стук его сердца зажигал в ее душе искры желания, вновь раздувая в их телах огонь страсти.

– Не спрашивай меня ни о чем, – резко оборвал он ее. – Мне кажется, я забыл все, что было со мной до этой ночи. Ты просто свела меня с ума.

Его слова воодушевили ее, и Лейси крепче прижалась к Гаррету.

– Я?

Он обхватил ее еще сильнее и закивал.

– Хорошо, – сказала она, не в силах скрыть удовлетворение, которое испытывала.

Рука Гаррета скользнула вниз, и он легко шлепнул Лейси.

– Ты, сирена! Думаю, ты совершенно точно знаешь, что со мной сделала.

– А что именно? – прошептала она и, не удержавшись, прижалась губами к его широкой груди под ее щекой.

– Ты заставила меня полюбить тебя еще больше, если это только возможно, – признался Гаррет, подхватывая Лейси под мышки и укладывая поверх себя.

– Ах, Гаррет, я тоже люблю тебя. Я так тебя люблю! – повторила Лейси, слегка отстраняясь. – Но мы не можем…

– Нет, – его резкий тон заставил Лейси остановиться. – Только не вздумай сказать мне, что ты жалеешь о том, что мы сделали, Лейси. Я не вынесу этого.

– Нет, я не жалею. Ничего подобного. – Она прижималась к его напряженному телу, утопая в нежных объятиях. – Я люблю тебя.

Лейси без труда ощутила, как его плоть отвечает на ее слова. Чувства, о существовании которых она и не подозревала, вновь выплеснулись наружу, но на сей раз как старые друзья. Все, что он заставил ее пережить всего несколько часов назад, вернулось с новой всепоглощающей силой.

Она стала женщиной, его женщиной! Теперь она знала это, знало ее тело. Они принадлежали друг другу. Ничто и никто уже не сможет этого изменить.

– Я тебя люблю, – повторила она, на сей раз увереннее.

В глазах Гаррета вспыхнули огоньки, лицо озарила блаженная улыбка.

– Я тоже тебя люблю. И я опять хочу тебя, Лейси. Ничего не могу с собой поделать. Никогда прежде я не испытывал той страсти, которую разжигала во мне ты все эти месяцы. Я пытался бороться с этими чувствами ради нас обоих, но мне с самого начала следовало понять, что это бесполезно.

– Что же мы теперь будем делать?

Она снова ощутила проявление его желания, он улыбнулся:

– По-моему, это ясно. Мне тебя мало. И снова они отдались во власть любви, на сей раз совсем неторопливо. Они изучали, ласкали, сливались друг с другом. Гаррет заставлял себя оттянуть последний, самый сладкий момент этого проникновения до тех пор, пока Лейси не могла уже больше ждать. Она закричала, вонзая ноготки в атласную кожу его мускулистой спины, и тогда внутри ее лона произошел настоящий взрыв.

Очень скоро мрачная тень реальности вновь окутала их безмятежное счастье. Гаррет знал, что им следует обсудить горькую правду, о которой оба они стремились забыть. Им следовало принять безотлагательное решение. Трудное решение, которое коснется не только их одних.

– Лейси, ты знаешь, я не смогу быть счастлив, пока ты не станешь по-настоящему моей, моей по закону.

Чувства переполняли Лейси. Радостная дрожь охватила все ее существо от этих слов Гаррета. Она хотела принадлежать ему, так же как он хотел принадлежать ей. Она мечтала, чтобы они всегда были вместе, как сейчас. Всю оставшуюся жизнь.

– Но… – продолжал Гаррет, и от понимания того, что происходит, радость ее померкла, – ты должна знать, что это означает для нас обоих.

Молодой человек нежно отодвинул любимую, сел на топчане и прислонился к грубой бревенчатой стене хижины.

Лейси тоже приподнялась, натянув на себя одеяло, чтобы прикрыть свою, наготу и защититься от утреннего холода.

– Что ты имеешь в виду?

– Ставку в споре, Лейси. Ты пришла ко мне по двум причинам. Тебе необходимы были деньги, и ты знала, что моя компания стоит на грани банкротства. Причем положение за это время только ухудшилась.

– «Мирабелла»?

Он кивнул:

– Я возлагал на нее огромные надежды. Без оплаты за доставку груза «Мирабеллой» на «Морских перевозках Армстронга» можно ставить крест. Даже выигрыш в споре удержал бы компанию на плаву очень недолго, до тех пор, пока я, может, сумел бы…

Он замолчал и с силой провел ладонью по лицу. Лейси села, поджав под себя ноги:

– Пока ты сумел бы жениться на Эдит Бишоп. Юноша безвольно опустил руки, глаза его потемнели от горя:

– Да.

– Понимаю. – Лейси показалось, что посторонняя женщина вдруг нарушила их уединение, и попыталась встать.

Гаррет рванулся к ней и схватил ее за руки.

– Лейси, посмотри на меня.

Она сделала, как он просил, понимая, что теперь уже бесполезно стараться противиться ему.

– Я пытаюсь сказать, что разрушил все твои планы. Наши планы. Теперь я, конечно, не позволю тебе выйти замуж за Себастьяна и сам не собираюсь жениться на Эдит.

– Но ведь ты сказал Себастьяну, что дал слово чести пойти под венец с Эдит.

– Это, – Гаррет кивнул на разбросанную постель, – это все изменило. Теперь я в долгу перед тобой, какие бы это ни повлекло за собой последствия.

– Я должна тебе кое-что сказать, – прошептала Лейси, уютно прижимаясь к Гаррету и почти касаясь губами его уха.

Солнечные лучи ясного утра прорвались сквозь щели дверного проема, нарисовав светлый квадрат на грязном полу. Холодный ветерок гулял по комнате, но им было тепло в объятиях друг друга.

– Что именно? – пробормотал Гаррет.

Все его внимание было сосредоточено на прекрасной линии ее шеи, открывшейся его взгляду сейчас, когда она склонилась к нему так близко.

– Меня собирались выдать замуж именно за тебя.

Облако страсти испарилось, Гаррет откинулся назад и внимательно заглянул ей в лицо.

– О чем ты говоришь?

– Ты спрашивал меня, как я узнала о вашем пари и о твоем финансовом положении.

Он кивнул.

– Мой отец перед смертью собирался выдать меня замуж за тебя. Вероятно, у него были какие-то деловые отношения с твоим отцом, и он решил, что ты составишь мне прекрасную партию. Однако когда он выяснил правду о твоем состоянии и узнал через своего друга о деньгах, положенных в Банк Алабамы, то изменил свое решение.

– Он был прав, – сказал Гаррет.

В свете дня перед ним еще яснее предстало все, о чем он так сожалел, в чем раскаивался. То, что можно было не замечать в темноте ночи, упиваясь страстью Лейси, теперь невозможно было сбрасывать со счетов.

– Нет, – сказала Лейси, отодвигая упавшую ему на лоб прядь волос и покрывая нежными поцелуями его брови. – Он был прав с самого начала. Ты для меня – единственный.

– Лейси, я не могу отказаться от любви к тебе и не позволю тебе уйти, хотя точно знаю, что должен бы это сделать. Но ты должна понимать, с какими трудностями мы столкнемся, когда вернемся в Мобил.

– Мне нет до этого дела. До тех пор, пока ты рядом, я могу выстоять против чего угодно. Меня не волнуют деньги, Гаррет, – сказала она, поднимая к нему лицо и ловя его взгляд. – Ты должен знать, что я обратилась к тебе за помощью не ради собственного блага.

– Я знаю. Но и ты должна знать, что я не могу спасти «Изумрудные дубы». Черт, счастьем было бы сохранить городской дом. Мне придется продать «Морские перевозки Армстронга» и найти работу. Твои матушка и брат вынуждены будут жить вместе с нами в городском доме, мы не сможем позволить себе имение за городом. Это будет не та жизнь, к которой привыкли они, и привыкла ты.

Лейси отвернулась, жестокая реальность обрушилась на нее, сверкающее облако совместного счастья растаяло. Гаррет был прав. Он не мог спасти поместье, не мог остановить Стоуна.

– Это невозможно, Гаррет. Я не могу заставить матушку уехать из поместья! Не сейчас… А может быть, никогда не смогу. Да и Джорджи… Ты не понимаешь того, что происходит с моим братом. Он никогда не привыкнет жить в другом месте.

– Это будет нелегко для твоей матери и Джорджи, – согласился Гаррет. – Но ты всегда знала, что твой план мог и провалиться. Мы поможем Джорджи приспособиться. И, может быть, если твоя матушка увидит, что ты счастлива, это даст ей силы смириться с потерей твоего отца.

– Нет, – резко оборвала его Лейси. – Нет, ты не понимаешь. Это невозможно. Должен быть какой-то другой выход. Тот, что позволит нам быть вместе и все-таки даст мне возможность выкупить закладную на «Изумрудные дубы».

Она вспомнила обещания Стоуна очаровать ее матушку и заставить ее выйти за себя замуж. Если она придет к Катрине и скажет, что та должна покинуть поместье и переехать в город, да еще привезти Джорджи на всеобщее обозрение, показать его обществу, от которого его так тщательно всегда прятали, матушка – Лейси ни минуты не сомневалась – не поймет ее. Она придет в ужас, и не без оснований. Катрина окажется отданной на милость Стоуна. И не исключено, что она решится принять его предложение и выйдет за него, если только это даст ей шанс остаться в «Изумрудных дубах». Даже если Лейси постарается убедить мать в вероломстве Стоуна, в ее теперешнем состоянии она, скорее всего, ничего не поймет.

Лицо Гаррета посуровело. Он нежно отодвинул Лейси в сторону, встал с топчана, подобрал одеяло и обернул его вокруг талии. Подойдя к очагу, юноша попытался вернуть к жизни чуть тлеющий огонь, подбросив в него последний обломок стула.

– Я все знаю о твоем брате Джорджи, – он повернулся к девушке лицом.

– Откуда?

Гаррет вытер руки об одеяло и вернулся к кровати.

– Я кое-что выяснял, после того как ты впервые появилась в моей конторе. Мне стало любопытно, почему я никогда до этого не встречал тебя в Мобиле.

– Мы жили очень уединенно. Матушка предпочитала оставаться с Джорджи, в «Изумрудных дубах». Отец никогда надолго их не оставлял. Он настоял, чтобы я все-таки появилась в свете, но потом оставил меня в покое, понимая, что я гораздо счастливее дома вместе с ними, чем могла бы быть, выйдя замуж и уехав.

– До тех пор, пока у тебя не осталось выбора.

Она кивнула. Гаррет опустился на матрас рядом с девушкой и взял ее руку в свою.

– А теперь все, что ты так старательно спланировала, рухнуло. Несмотря на все, что ты сделала, ты потеряешь поместье. Из-за этого… из-за нас.

Лейси покачала головой.

– Нет. Прежде всего, я не имела права бросаться в погоню за Себастьяном. Нам следует оставить его в покое. Он, должно быть, любит эту девушку. И только это имеет значение.

– Может, так должно было бы быть, – согласился Гаррет, внимательно рассматривая, ее маленькую ладошку. – Но ведь это не так, правда? Ни для одного из нас.

– Что ты говоришь?

Голос Лейси задрожал: его слова посеяли в ее душе сомнения и страх. Неужели Гаррет сожалел о том, что между ними произошло? Неужели он хотел, чтобы этого никогда не случилось и ему удалось осуществить задуманное и жениться на Эдит Бишоп?

– Родители Себастьяна никогда не одобрят его выбор. Бишоп, вполне возможно, постарается стереть меня в порошок за то, как я обошелся с его дочерью. А твоей семье придется переехать в город. Самое ужасное, что я чувствую полное бессилие! Я ничего не могу сделать ни в первом случае, ни во втором, ни в третьем…

Голос Гаррета звучал раздраженно. Он заметил, как глаза Лейси расширяются от страха, и сразу же смягчился, наклоняясь к ней поближе.

– Только не вздумай сказать, что жалеешь, – прошептала Лейси, повторяя его недавнее требование.

Гаррет заметил, что в глазах любимой заблестели слезы и затаился страх, который ей никак не удавалось скрыть. Он притянул ее к себе и заставил себя улыбнуться.

– Ни о чем не волнуйся, – попросил Гаррет.

Лейси подняла глаза и пальчиком смахнула слезинку с ресниц.

– Я люблю тебя, Лейси Вебстер, – сказал он. – И всегда буду любить. Единственное, о чем я жалею, – это о том, что больше ничего не могу тебе предложить.

Она улыбнулась, дотронулась до его щеки и, отпустив одеяло, уронила его на кровать. Глаза Гаррета скользнули по ее матовым плечам и розовым соскам. Юноша протянул руки, чтобы прикоснуться к ней, и она бросилась в его объятия.

Лейси не хотела думать о Стоуне. Только не сейчас, когда любовь, подаренная ей Гарретом, все еще согревала ее душу и тело. Ей придется отыскать другой способ, чтобы остановить Стоуна, помочь матери и Джорджи остаться в своем доме. Но только не сейчас, не в эти минуты, когда все мечты Лейси слились в одном: еще раз радостно раствориться в новых ощущениях, которые пробудил в ней Гаррет.

– Сейчас нам достаточно этого, – сказала она. – Позже будет время побеспокоиться об остальном.