Бриана

4

БРИАНА

Пятница, вечер, и клуб заполнен, большинство его участников и специальные гости присутствуют. Таинственный клиент из VIP-комнаты прошлой субботы не вернулся, и я рада. Мой первый и единственный клиент, для которого я танцевала в частном порядке или, скорее, трахнула его. Маркус увидел мое выражение лица, когда спросил, как все прошло. Он заверил меня, что мне не нужно брать другого клиента, и я могу просто танцевать свой сет на полу, и все будет хорошо.

Маркус также отвечает за безопасность и VIP-комнаты. Он следит за тем, чтобы участники держались в строю, следуя соглашениям и переговорам с девушками. Теперь моя очередь на полу, и в клубе есть пол в стиле подиума с одним шестом в конце, близко к зрителям для их удовольствия. На главной сцене также есть три шеста, расположенных сзади, и лучшая часть клуба в том, что, когда ты танцуешь, тебе не обязательно быть полностью обнаженной.

Глядя на свой наряд за занавесом, я вижу, как яркие неоновые огни отражают темноту клуба, отбрасывая сияние на подиум, заставляя мой наряд сверкать. Я поправляю свои накладки, которые сверкают на моей груди без бюстгальтера, и поправляю самые короткие шорты, которые, как мне кажется, существуют. Они такие короткие и черные, что они практически стринги поверх сетчатых колготок и шестидюймовых атласных блестящих каблуков.

— Ты в деле, Коко. И я здесь не пустое место в доме. Если что-то случится или кто-то выйдет из строя, просто помни, что я буду стоять в стороне, и охрана примчится как можно скорее.

Глядя на внушающую фигуру Маркуса, я улыбаюсь.

— Спасибо, Маркус. — Слава богу, он женат, и он слишком любит свою жену. Он напоминает мне старшего брата, которого я бы хотела иметь. Того, который прикрывал бы мою спину, несмотря ни на что. Старшего брата, который не позволил бы наркоторговцам изнасиловать свою сестру или мириться с наркозависимой матерью.

Выйдя на танцпол, я заняла позицию на шесте, расположенном посередине, для своего выступления. Свет переключается, тускнеет, и когда я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на толпу, мое сердце замирает.

Мужчина из VIP-комнаты наблюдает за мной в конце подиума перед последним шестом. Его глаза черные как ночь, а за ним стоит человек в бронежилете. Должно быть, его телохранитель. Это значит, что мое предположение о нем было верным, и он опасен, если люди хотят его смерти.

«Fallout» группы Unsecret & Neoni начинает играть через динамики клуба, и я начинаю свое выступление, поднимаясь на шест, начиная со шпагата и переворачиваясь вверх ногами, позволяя своим рукам удерживать меня в устойчивом положении. Публика ерзает на своих местах, когда я поднимаюсь на самую высокую точку шеста у потолка, ожидая, когда начнется смена ритма. Я переворачиваю свое тело вверх ногами, удерживая себя только бедрами. Когда меняется ритм песни, я падаю под звук бита. Шест скользит между моих бедер, останавливаясь прежде, чем моя голова коснется пола. Мои руки широко расставлены, как будто я парю в воздухе прямо над блестящей черной полированной поверхностью сцены.

— Черт, ты это видел? — Говорит мужчина из толпы.

Ритм меняется, и я отпускаю ноги от шеста, позволяя себе ползти на четвереньках по полу подиума в ритме песни, двигаясь к шесту на конце рядом с мужчиной, которого я пытаюсь избежать взглядом. По какой-то причине он заставляет меня чувствовать себя на грани. Он смотрит на меня, как хищник, охотящийся за своей добычей. Играет «Hurricane» Fleurie, и я танцую под песню, истекая своей тьмой и болью в медленной кинематографической тишине.

Когда я спускаюсь, он встает, и мой живот сжимается от страха. Чем ближе я подхожу, тем лучше я вижу его выражение. Оно пустое и нечитаемое. Ничем не отличается от моего собственного выражения пустоты. Я кружусь на шесте, заканчивая сет шпагатом.

Когда я встаю, его уже нет. Как будто он был призраком, и я представляла, как он сидит там. Минуту он был там, а потом его уже нет. Пройдя в конец зала, чтобы взять халат и прикрыть мое обнаженное тело, Маркус подходит ко мне с обеспокоенным выражением лица, не давая мне направиться в раздевалку.

— Коко. Твой VIP прибыл, и он забронировал остаток твоей смены. — Я неохотно киваю и иду в VIP-комнату, Маркус следует за мной.

Открыв дверь в ту же комнату, что и на прошлой неделе, я вижу его ожидающего меня с папкой, заставляя меня нахмуриться.

— Привет, Коко. Твое выступление было… впечатляющим. Мне очень понравилось. — Говорит он.

Игнорируя его комплимент, я спрашиваю:

— Что я могу сделать для тебя сегодня вечером? — Он знает, что это сарказм и я играю на его самолюбии.

Он ухмыляется мне.

— Присядь напротив меня в кресло. У меня есть для тебя предложение. Ты не обязана соглашаться, и можешь уйти отсюда, и я все равно заплачу тебе за твое время, не требуя ничего большего. Я просто хочу, чтобы ты услышала то, что я могу предложить.

Садясь, я смотрю на него, поправляя халат, чтобы прикрыть свои открытые бедра. Его глаза следят за моими движениями, и моя кожа покрывается мурашками от раздражения.

— Ладно. Давай послушаем.

Он посмеивается над моим ровным тоном, держа папку на коленях, пока снимает золотые запонки со своей безупречно белой рубашки, закатывая их на свои сильные татуированные предплечья, как будто он собирается мыть посуду и не хочет намочить рукава.

Закончив, он расслабляет позу, широко расставив ноги на кушетке лицом ко мне.

— Расстегни халат. Я хочу увидеть твою грудь. — Мои ноздри раздуваются, но я пытаюсь скрыть свое раздражение. Я сглатываю, потому что не уверена, пытается ли он смутить меня или хочет напомнить, что я здесь, чтобы доставить ему удовольствие.

— Ладно, — говорю я ровно, бросая на него холодный пустой взгляд, расстегивая пояс халата и позволяя ему распахнуться. Моя голова наклоняется в сторону, бросая ему вызов.

— Гораздо лучше. Я нахожу тебя потрясающей, и я мог бы также иметь прекрасный вид, пока мы обсуждаем мое предложение для тебя. Я хочу, чтобы ты знала, что я очень щедрый человек. Я не буду тебя больше утомлять. Итак, я начну. Меня зовут Итан Картер, и когда ты введешь в поиск мое имя, ты обнаружишь, что я действительно миллиардер, владеющий несколькими конгломератами. У меня нет детей, хотя СМИ пытались найти трещины в моей репутации, как и все женщины, пытающиеся втереться ко мне в доверие. Тебя зовут Бриана Джеймсон. Родилась в Южной Дакоте у матери-наркоманки, которая в настоящее время находится в тюрьме.

Ублюдок. Я ерзаю на сиденье, бросая на него холодный, жесткий взгляд чистого отвращения. Богатый придурок не имеет права заглядывать в мою личную жизнь или мое прошлое. Он торжествующе ухмыляется и мои глаза расширяются:

— Иди на хуй. — Говорю я, кипя от злости, мои вдохи и выдохи врываются быстрее, чем раньше.

— Я бы хотел, но, видишь ли, я все еще люблю свою покойную жену, и думаю, что всегда буду любить. Она умерла семь лет назад, и я не могу двигаться дальше. Киска, которую хочет поглотить мой член, находится в гробу на глубине шести футов под землей. А информацию о тебе я знаю, потому что я веду дела с той же организацией, с которой ведет дела твой бывший парень.

— Какое отношение все это имеет к тебе и к тому, чего ты хочешь? — Я знаю, что он имеет в виду Джейдена и его отношения с мафией. Я не знаю подробностей, потому что он очень скрытный, но я не глупая, я помню, как легко они справились с ситуацией с Джеком.

Его глаза становятся черными как ночь, и я клянусь, что они бездушны. Темные, как моя душа. Он облизывает губы, и его взгляд медленно скользит по моей открытой груди, пока не достигает моих глаз.

— Ты первая женщина, которая смогла доставить мне удовольствие. Меня не интересует вагинальное проникновение, кроме как с помощью моего языка. Меня интересуют другие способы, которыми ты могла бы удовлетворить мои мужские потребности. Это будет всего на месяц. Я знаю, что ты заканчиваешь обучающую программу по физиотерапии, и я оплачу всю стоимость твоего обучения. Я также куплю щедрое средство передвижения. Я знаю, что ты любишь свой мотоцикл и тот факт, что это смертельная ловушка. Но ты мне будешь бесполезна, если будешь лежать мертвой на тротуаре.

Мои глаза расширяются, потому что он много обо мне знает. Слишком много для комфорта, но я помню, что в клубе полно участников с деньгами, и некоторые из этих людей связаны с мафией. Мои руки начинают дрожать, и он видит мою нервозность, и его лицо каменеет от гнева. Я инстинктивно вздрагиваю.

— Я не причиню тебе вреда, Бриана. Я изучил все, что можно узнать о тебе, потому что хочу, чтобы ты заключила со мной соглашение. Если тебя не устраивает такое соглашение, я все равно оплачу твое время. Если тебя заинтересовало мое предложение, одежда будет доставлена до твоего сеанса здесь, и это для моего удовольствия.

Отведя взгляд, я смотрю на стену, понимая, о чем он просит. Он хочет, чтобы я согласилась стать его игрушкой.

— Ты хочешь, чтобы я стала твоей игрушкой, — огрызаюсь я.

Он усмехается.

— Что-то вроде того. Никаких эмоций. — Он садится и опирается предплечьями на колени, и я смотрю на его лицо, впервые замечая гладкость его кожи. Его прямой нос и темные ресницы, обрамляющие его темные глаза цвета полуночи. — Думаю, именно так ты себя чувствуешь сейчас. Во тьме, сломленная и одинокая, без места для эмоций. Видишь ли, у нас есть что-то общее. Это есть, потому что я видел это сегодня и в последний раз, когда ты была у меня на коленях. Ты также не была возбуждена, когда терла свое прикрытое влагалище о мой член. Ни проблеска эмоций. Это питает меня, и я хочу этим насладиться. Это как играть в темноте, не видя, кто на самом деле там.

— Ты больной, — огрызаюсь я.

— Ты тоже.

— Я не больна, потому что не использую людей и не копаюсь в их прошлом, чтобы сломать их. Чтобы заставить их согласиться на мои больные фантазии.

— Может быть. Но вот в чем дело. Я получу тебя на месяц, а ты получишь то, чего у тебя нет.

— Да, и что это?

Его глаза блестят в тусклом свете, черные и зловещие, когда он снова откидывается на спинку шезлонга.

— Власть. Куда бы ты ни пошла, тебя будут знать, как женщину, которая сделала немыслимое. Ты привлекла внимание печально известного Итана Картера. Миллиардера, которого не видели с женщиной с момента безвременной кончины его жены. Ты также поймешь, что значит, когда мужчина обращается с тобой, как с красивой женщиной, с которой следует обращаться достойно. Не только в сексуальном плане, но и в реальном смысле. Взгляде. Не как Джейден Кипр обращался с тобой, а я уверен, что он не очень хорошо с тобой обращался. Может быть, в сексуальном плане он был хорош с тобой, но мы оба знаем, что он не в чем себе не отказывает с женщинами, крутящимися вокруг ринга. Особенно с тех пор, как ты оказалась здесь, откуда начала сразу после школы, до того, как вы встретились.

Нож, который он проворачивает у меня в груди при упоминании Джейдена и того, как все закончилось, дает мне решимость принять предложение этого мужчины. То, как он указал, как Джейден быстро избавился от меня и заменил меня, не остановил меня в тот день, и отпустил, заставив меня понять, что моя любовь к нему безответна, но это было тогда, и любовь не является фактором в моей жизни. Больше нет. Все, что осталось, — это разбитое сердце и сломленная душа, живущая в темной бездне. Моя цель близка к достижению.

Что я могу потерять, что еще не потеряно? Есть определенные вещи, которые я не сделаю, и я позабочусь, чтобы эти вещи были понятны Итану Картеру.

Я скрещиваю ноги, обнажая свое бедро, одетое в сетку. Он пристально следит за моими движениями, поправляя свой член через штаны.

Закатив глаза, давая ему закончить поправлять себя, я говорю ему:

— Будут определенные вещи, которые я не буду делать или позволять тебе делать.

— Достаточно справедливо. Назови их.

— Никаких ударов, шлепков или третьих лиц. Твой член не войдет в меня, никаких повязок на глазах, связывания, анального секса или кляпов.

— Я не планировал ничего из этого делать, так что у нас все хорошо…

Я прерываю его:

— Еще одно.

— Я слушаю.

— Никаких поцелуев в губы.

— Почему? — Спрашивает он.

— Это слишком личное. — Он кивает и протягивает мне папку с документами для подписи.

— Один месяц — это все, что я прошу, и если тебе некомфортно, все, что тебе нужно сделать, это сказать мне остановиться, и я остановлюсь. Я оформлю все, что мы обсуждали, в письменном виде, чтобы ты подписала. Я запрошу одно появление за пределами этого клуба.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Да, есть еще одна вещь, которую я хочу прояснить.

— Я слушаю.

Его голос груб, когда он говорит:

— Я не буду трахать твою киску своим членом, но я засуну его тебе в рот, и я отплачу тебе тем же, трахнув твою киску своим языком. Никаких фальшивых оргазмов. Я хочу, чтобы ты кончила физически, желательно мне в рот. Я хочу знать, какова ты на вкус, и хочу увидеть, как твое прекрасное лицо раскроется из-за меня.

Взглянув на его нечитаемое выражение лица, он произносит слова, которые я никогда не ожидала услышать. Я ожидала больше того, как я собираюсь доставить ему удовольствие и что он хочет, чтобы я сделала. Я медленно выдыхаю. Мое сердце колотится от того, как он описывает, что он хочет сделать со мной и как он ожидает, что я буду себя вести. По крайней мере, он не будет трахать меня в истинном смысле, и мне не придется принимать больше VIP-гостей, поскольку он единственный, и это всего на месяц, говорю я себе про себя. Он не будет просить ничего, кроме того, о чем мы договорились. Поэтому я принимаю решение.

— Хорошо.

Он улыбается, указывая мне пальцем. Я встаю со стула и подхожу, чтобы встать между его ног. Когда я смотрю на него сверху вниз, мое лицо лишено каких-либо эмоций. Меня начинает охватывать онемение. Его пальцы стягивают халат с моих плеч, позволяя ему стечь к моим ногам.

— Встань на колени, — требует он.

Осторожно встав на колени между его ног, я удерживаюсь, положив руки на его твердые бедра поверх брюк, стараясь не согнуть лодыжку, скользя каблуками под собой. Его взгляд перемещается туда, где я его касаюсь, и его глаза темнеют от желания. Этот мужчина влюблен в свою мертвую жену, так он говорит, но его выражение лица сейчас наполнено такой похотью. Он ласкает мою грудь, осторожно снимая ее. И я позволяю ему.

Этот мужчина кричит о контроле так же сильно, как я беззвучно кричу, не желая, чтобы он прикасался ко мне. Но это единственный способ обеспечить свое будущее. Это моя высшая жертва.

Как только он осторожно снимает грудь, мои соски встают. Не потому, что я возбуждена, а из-за температуры в комнате. Мое тело невольно вздрагивает, и он замечает это. Нормальный мужчина предложил бы свое пальто или попытался бы убедиться, что женщина нашла тепло. Не этот мужчина. Я не его девушка и не интрижка. Я его игрушка. Куплена и оплачена в транзакции на один месяц.

Его ответ мне — опустить голову и взять мой сосок в рот и пососать. Мое тело вздрагивает от внезапности его действий. Мои пальцы инстинктивно находят его волосы, пробегая по его шелковистым черным прядям. Не от удовольствия, а чтобы контролировать его нападение на мою грудь. Его язык кружится и посасывает одну, а затем другая встречает глубокий стон, исходящий из его горла.

Когда он насыщается, он встает, заставляя меня упасть на пятки. Я запрокидываю голову, наблюдая, как его твердая эрекция натягивает его брюки. Он расстегивает пуговицы своей белоснежной рубашки, и мои глаза расширяются от гладкого пространства точеных мышц, когда он снимает рубашку, кладя ее на кушетку. Его тело покрыто татуировками, как будто он принадлежит к банде, но я знаю, что он принадлежит к мафии. У него есть особая отметина на внутренней стороне запястья, которую я узнаю. У Джейдена такая же татуировка, но у Джейдена больше линий, чем на внутренней стороне запястья Итана. Я не знаю, что она означает, но я знаю, что они должны знать друг друга. Этот человек знает Джейдена, и он должен знать Нейта. Он подходит, расстегивая ремень, и на моем лице, должно быть, написана чистая паника.

— Расслабься, я просто хочу чувствовать тебя близко к своей коже, когда ты сядешь на мои колени.

Он занимает стул, который я освободила, и я нервничаю. Я не прикасалась к мужчине с тех пор, как отдала ему свое сердце, тому, кто разбил меня три года назад. Он отпустил меня и не хотел иметь никакого отношения к моей жизни, и он не хотел, чтобы я была в его. Я закрываю глаза и слушаю его наставления, и именно в этот самый момент я понимаю, что я определенно сломлена. Моя душа темна, заперта в моем теле, а я до сих пор слышу навязчивое эхо, которое является прекрасным криком в тишине.