Будешь моей (СИ)

Часть 11

Первый учебный день выдался невероятно трудным. Я никак не могла собраться, постоянно теряла нить сказанного и не слышала половины, что рассказывали новые преподаватели. Все мысли крутились вокруг утреннего инцидента. Казалось, что все на меня смотрят, показывают пальцем и обсуждают за спиной.

Я уговаривала себя не параноить — институт большой, драку видели не все, не все друг с другом знакомы и так быстро сплетни не могли разойтись. И почти убедила себя в этом, но потом зашла в уборную и, услышав касающийся явно меня разговор, остановилась у двери:

— Ты видела утром замес у ворот? Я все пропустила, блин.

— И я. Но слышала, что подрались какие-то телки. Одна наваляла другой на то, что она с ее парнем переспала.

— Да ты что? — в голосе собеседницы просыпается живой интерес. — Переспала та, которая пинала или которую пинали?

— Которую пинали, конечно! — уверенно произносит голос, и я буквально задыхаюсь от гнева.

Что она несёт?!⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Слышала, девчонки говорили, что она прям бессовестно в трусы к нему полезла на какой-то вписке, прикинь?

— Вот шлюха!⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Угу. А на вид прям монашка, говорят. Вообще не скажешь.

— И правильно ей тогда досталось, овца. Это я не видела, так бы добавила.

— Не знаю, правда или нет, но кто-то там сказал, что вот эта, которой втащили, еще и замуж за этого пацана выходит, потому что залетела, — произносит третий голос. — Это Карамышева сказала, а она вроде никогда не врет.

— Жесть вообще. Да кто это такая? Хоть глянуть, кого десятой дорогой обходить. У сестры муж к такой же потаскухе ушел, я этих куриц презираю.

В ужасе разворачиваюсь и выхожу из туалета. В голове творится настоящая каша, и я не понимаю, то ли злиться мне, то ли плакать. То ли вернуться и кинуть им в лицо, что они идиотки, то ли идти прямиком в деканат и забирать документы.

Походу эта Милана взяла все в свои руки и преподнесла информацию так, как ей было нужно. Даже нашу свадьбу с Юнусовым нашла чем оправдать.

Теперь все считают, что я исчадие ада, а она несчастная жертва.

И что я с ним сделала по их мнению?

Переспала и забеременела?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Даже думать страшно, что будет, если эти слухи дойдут до отца. Он же места живого от меня не оставит! И не важно даже, правда или нет, одно то, что такое говорят обо мне, уже станет для него настоящим ударом.

А узнает отец Ратмира?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

А тетя Тамара?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Даже жалею, что решила войти в туалет так не вовремя. Лучше бы я всего этого не слышала.

Успокаивает немного одно — Лейла и Ратмир были там. Они все видели и знают правду. Они же если что скажут как все было, верно же?..

В дом Юнусовых возвращаюсь в подавленном настроении и единственное, чего я хочу, это просто закрыться в "своей" комнате и не видеть никого до самого ужина. Но нет, было бы слишком хорошо, если бы хоть что-то пошло по-моему.

Едва я появлюсь в гостиной, будущая свекровь материализуется словно из ниоткуда. Судя по хмурому лицу, ей уже о чем-то донесли.

— Ты чего там устроила возле института?

— Я устроила? Я ни в чем не виновата! Не знаю кто и что вам донес, но все точно было не так… Лейла! — замечаю сестру Ратмира. Та стоит у дверей кухни и жует зеленое яблоко. — Расскажи, как все было! Ты же все видела.

— Видела, да, — вальяжно шагает к нам. — Например то, как ты накинулась на бедную Милану просто за то, что она случайно тебя задела.

От принесенных ею слов я буквально впадаю в ступор.

Смотрю ей в глаза и пытаюсь заметить в них хоть каплю стыда, но его в них нет, потому что этой девчонке неведомо, что это такое.

— То есть это ты рассказала тете Тамаре, да? Вот от кого она все узнала.

— Ну да, я. А что такого? Мама спросила как прошел день, не могла же я скрыть, — невинно хлопает ресницами, а сама всеми силами пытается спрятать улыбку.

— Как не стыдно тебе, Анна? Ты скоро будешь носить нашу фамилию и еще даже не примерив ее уже нас позоришь? — и без того постоянно недовольное лицо становится еще более злым. — Я не ожидала от тебя такого. Накинулась на бедную девочку ни за что! Как мне теперь людям в глаза смотреть?

Стиснув зубы, снова перевожу взгляд на бессовестную стерву-сестру. Та, вытянув средний палец, словно между прочим почесывает им бровь. Откровенно глумится.

— Все было не так, — упрямо цежу сквозь зубы. — Та Милана — она первая начала. Я ее не трогала.

— А Лейла утверждает обратное!

За моей спиной открывается дверь, не успеваю вовремя отойти и ручка больно ударяет по пояснице.

Входит Ратмир и, нахмурившись, смотрит на всех нас по очереди.

Я не знаю, куда он утром увел Милану, что именно ей сказал, но в течении дня она ко мне больше не подходила и никак не трогала.

— А вы чего тут?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Поговори со своей будущей женой, Ратмир, — назидательным тоном произносит женщина. — Она ведет себя неподобающе. Знаешь, что она устроила утром?

Перевожу пристальный взгляд на Юнусова, а он переводит на меня.

Он знает, да. Знает как никто.

Ну же, расскажи как все было. Покажи шкалу своей подлости.

Если он поддержит свою сестру, я никогда не прощу ему этого. Хоть он, конечно, в прощении моем и не нуждается.

— Ратмир, ты же все видел, — подает голос Лейла, явно намекая, чтобы брат перешел на ее сторону. — Я сказала, что Аня сама накинулась на Милану, а она, — брезгливо кивает на меня, — сказала, что я вру!

Юнусов в очередной раз обжигает меня черным взглядом.

— Не вмешивайте меня в свои разборки, — скинув кожаную куртку, поднимается наверх. И когда я уже окончательно ставлю на нем мысленный крест — как на мужчине и человеке, он добавляет, не оборачиваясь: — И она на нее не кидалась.

— Кто на кого? Анна на ту девочку или наоборот? — переспрашивает тетя Тамара, задрав голову наверх. — Ратмир!

Но тот скрывается наверху, не удостоив мать ответом.

— Я тоже пойду к себе, — задев Лейлу плечом, торопливо перебирая ногами мчусь наверх и ловлю себя на мысли, что хочу догнать Юнусова. — Ратмир!

Парень оборачивается возле двери своей комнаты.

Сделав несколько шагов в его сторону, застываю, от чего-то ощутив небывалое волнение.

Не смотря на всю мою к нему ненависть, он не перестает быть тем мальчиком, в которого я была влюблена в детстве. И пусть он давно вырос, он по-прежнему вызывающе красив и так же безжалостно жесток.

Его проскальзывающая временами человечность — просто маска. Не верь ему. Не будь дурой, ведь он обязательно этим воспользуется.

— Так что? — спрашивает он, не дождавшись от меня ответа.

Если глаза зеркало души, то его глаза — вход в само чистилище.

— Ничего, — произношу я и, развернувшись, иду в другой конец коридора, где расположилась моя неприветливая комната…

Засыпая, я очень надеюсь, что завтрашний день будет лучше этого и даже не предполагаю, что сегодня была только лишь репетиция настоящих проблем.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀