Будущий бывший (СИ)

Глава 17. Алиса

Слабость отступила довольно быстро, стоило только подышать свежим воздухом. Больше испугалась того, что ноги не удержат меня, и я упаду, поранившись. Ведь это нормально — бояться боли? Во рту появился какой-то кисловатый привкус, а перед глазами маячили мушки, пока я жадно глотала живительный кислород. Прохожие поглядывали на нашу парочку кто с тревогой, кто с брезгливостью.

Только окончательно придя в себя, поняла, что руки Артема все ещё держат меня за талию. Выпрямившись, скинула их, зло стрельнув в него глазами.

— Даже спасибо не скажешь? — выгнул он бровь в иронии, хотя видно было, что беспокоился.

О ком? Обо мне?! Пусть о своей жизни печется… А мне срочно нужно было найти Руслана!

— Спасибо, — бесцветно отозвалась, зачем-то поправляя на себе одежду. — Но я спешу, так что пока. Надеюсь, больше не увидимся.

Отделавшись от Артёма поспешила на автобусную остановку. Кажется, вслед он говорил мне что-то еще, но я уже не слушала.

Чувствовала я себя уже гораздо лучше, и о недавнем приступе слабости напоминала лишь легкая дрожь во всем теле. Так как телефон любимого был отключен, решила первым делом отправиться в гараж. Время было рабочее, вероятнее всего, Руслан должен быть там. Всю дорогу до сервиса я собиралась с мыслями, пыталась как-то собрать в единую картину всего произошедшего со мной за эти сутки. В душе было маятно от того, что не было связи с Огаревым. Его внезапная пропажа пугала. Прежде Руслан бы сорвал мне телефон расспросами "где я" и "что делаю".

Каково было моё удивление, когда выяснилось, что гараж закрыт. Сколько бы я не стучалась и не звонила в звонок, открывать никто не спешил. Более того, по указанным на баннере номерам тоже не отвечали. Куда идти дальше я не знала. Точный адрес Степана мне был неизвестен, а те, кто мог мне его подсказать, стойко игнорировали мои звонки. Просто полтергейст какой-то… Был человек и вдруг испарился.

Мне ничего не оставалось, кроме как плестись домой. Следующие сутки превратились для меня в какой-то нескончаемый ад. Ещё с вечера я безустанно набирала Огарева, в надежде услышать его голос или хотя бы узнать, что с ним всё в порядке. На какое-то мгновение в голове даже мелькнула мысль позвонить Александру Юрьевичу, но я отбросила эту идею. Ему бы о своем местонахождении Руслан сообщил в последнюю очередь. Так и не сумев толком успокоиться, к утру почти полностью отчаялась и вырубилась без сил. Не помню, что мне снилось, но проснулась я рывком. Кто-то бесцеремонно тормошил меня за плечо.

— Доча, — послышался до ужаса басистый хриплый голос, в котором я едва узнала отцовский. — До-о-чь…

— Что, пап? — с сонной ленностью в голосе отозвалась. Прищурившись из-за слишком яркого света, заливающего комнату, подняла голову с подушки и сделала неприятное открытие. Оказывается, я уснула прямо в одежде с телефоном в руке. Ещё и голова раскалывалась.

— Ты спишь? — вопросил мой родной отец, сейчас больше напоминающий чудовище со страниц страшных детских сказок. Под глазами у него залегли темные круги. Короткие, местами седые волосы засалены. А широкая, перештопаная тысячу раз рубаха в катышках и пятнах.

— А ты? Хоть иногда… — окончательно очнувшись от тревожного сна, встала с кровати и почувствовала внезапно подступившую тошноту и слабость. Видимо, стоило вчера хотя бы поужинать, но я настолько зациклилась на мыслях о Руслане, что позабыла обо всем на свете. — Ты что-то хотел? — вновь обратилась к отцу, которого видела последнее время нечасто. Разбудив меня, он уходить не спешил, терпеливо топтался в паре шагов, нахмурившись, будто пытался собраться с мыслями.

— Займешь тристо рублей? — все же вопросил он, явно не кривя душой. — Очень надо, там карбюратор у соседа Василия поломался, надо детали выкупать.

— А ты тут причем? Не твой же карбюратор, — мимоходом поинтересовалась я, собирая распущенные лохматые волосы в пучок и проверяя телефон. Ноль пропущенных. Огарев по-прежнему не выходил на связь…

— Так вместе же чиним-то, — замямлил отец

— С кем? — я настолько погрузилась в свои переживания, что потеряла нить разговора. Оторвала взгляд от экрана телефона, все равно через него не получилось бы призвать дух Руслана, и внимательно посмотрела на папу. Плох он стал совсем. Исхудал, ещё и лицо красное почему-то. Загорел?

— С Василием. Соседом нашим, — заявил он, не скрывая раздражения. Так, словно я ему что-то была должна сделать.

— А я тут причем? Чините себе, пожалуйста, — развела руками, говоря уже с меньшей уверенностью. Мои отношения с отцом уже давно перестали быть близкими. С того дня, как он начал пить, мы отдалились. Настолько, что каждый раз, когда он начинал вести со мной разговор, я недоумевала.

— Занять денег же хотел…

— Пап, откуда у меня деньги? — немного вспылила я, нервы были ни к черту. — Я студентка, — сказала, а у самой глаз начал дёргаться от воспоминаний о вчерашнем дне и странного поступка Александра Юрьевича. Я даже не знала, какую сумму перевела Руслану, но надеюсь, что он не поэтому игнорировал мои звонки. Едва ли Огарев побежал на радостях шопиться в ближайший торговый центр за границей. Что-то определенно стряслось…

— Так у вас это же… как ее? Стипендия!

— Летом? — поморщилась я, а следом вздохнула. Достала из сумки, оставленной на прикроватной тумбочки, кошелек, вытащила оттуда несколько купюр и протянула отцу. Глаза его заблестели. — Держи.

— Спасибо тебе, дочка! — приняв деньги трясущимися руками, принялся раскланивается он. — Что бы я без тебя делал.

— Ты? — с горестной улыбкой уточнила, прекрасно понимая, что никакого соседа нет, и отец просто использует этот рассказ как предлог. Не было у него друзей. Совсем… Вот как пить начал, большинство и отвернулись.

— Я и Василий, — быстро сориентировался папа. — Ну… я пошел?

— Пап, — позвала уже, когда отец уже был в дверях моей комнаты. Он остановился, но не обернулся. — Ты завязывай с этим делом. Мама же страдает. Жизнь свою рушишь.

— Да-да, клянусь, сегодня последний раз, — закивал он и ушел, оставляя после себя стойкий аромат перегара и глухую боль в застарелых ранах души.

Немного придя в себя и решив, что предаваться детским травмам сейчас было бы до дикости неуместно, учитывая сложившиеся обстоятельства с пропажей Руса, снова вцепилась в телефон. Нужно было проверить не звонил ли он или не стал ли доступен. Но механический голос вновь ударил по нервам, вызывая желание разбить смартфон о стену. От окончательного падения в пучину отчаяния спасала только плашка в соцсетях, которые Огарев имел чисто для галочки, намекающая на то, что не так давно он заходил в онлайн. Я написала и туда, заранее предугадав, что ответа ждать не стоило, он и в обычное время отвечал на сообщения по несколько дней… Если, конечно, Рус вдруг не потерял телефон и вместо него в сеть не заходил абсолютно другой человек. Но даже так, в чем бы была проблема для Огарёва связаться со мной с другого телефона?

Уже на автомате набирала друзей любимого, особо не надеясь и здесь на удачу. Слушая монотонные гудки неотрывно смотрела в одну точку, чувствуя как слезы катятся по моим щекам. Я настолько морально вымоталась, что с трудом сдерживала эмоции.

— Да? — весело отозвался мужской голос по ту сторону телефона, и я чуть не выронила его из рук от неожиданности.

— Ром, привет, Руслан с тобой? — сгорая от волнения и затаив дыхание, спросила дрожащим голосом.

— Алис, — вздохнул он, явно сожалея, что принял звонок. — Нет. Не со мной.

— Ром, пожалуйста, — не сдержавшись, я заплакала, — скажи, где он? С ним всё в порядке? Мне очень нужно с ним поговорить. Он пропал, ничего не сказав, я переживаю за него…

— Блин, Лиска, — рассердился Роман, всё же слезы мои его разжалобили. — Сейчас реально не знаю где он, — продолжил парень, — но часов в одиннадцать мы в клубе встречаемся.

— В клубе? — спросила поражено. В голове не укладывалось услышанное. Я здесь с ума схожу, везде его ищу, а он… в клубе?!

— Да, но я тебе ничего не говорил, окей? — потребовал парень, давая понять, что мне этого знать не следовало.

— Конечно, — бесцветно отозвалась, нажимая отбой.

Получалось так, что, если бы Роман не проговорился, я так и обрывала бы всем телефоны, пока Огарев со спокойной душой шлялся по клубам. Жгучая обида затопила моё сердце. Не могла найти его поступку оправдания. Волнение за парня отступило, а на его место пришло негодование. Зато теперь смогла нормально поесть и сосредоточиться на сборах в город. Искупавшись, привела себя в порядок, желая появиться в клубе не заплаканной неряхой, а при полном параде.

В десятом часу полностью собранная, шла к остановке на последний автобус. В душе была уверена, что мы всё выясним с Русланом и он отвезет меня домой. В старом ПАЗике меня укачало и к волнению добавились тошнота и слабость. Ладошки вспотели. Я нервно теребила ремень маленькой сумочки, перекинутой через плечо.

Возле ночного заведения уже кучковались шумные компании. Помимо того, что из помещения приглушенно раздавалась ритмичная музыка, так еще и машины на парковке соревновались в громкости и чистоте своих сабвуферов.

Одно дело приходить сюда в компании подруги или своего мужчины, и совсем другое — явиться совершенно одной. Так неловко и некомфортно было чувствовать на себе изучающие, оценивающие, а порой и вовсе сальные взгляды. Расправив плечи, старалась их игнорировать, полностью сосредоточившись на поисках любимого.

Озираясь по сторонам и стараясь не пропустить случайно Руслана, двинулась ко входу. Без труда миновала фейсконтроль, и меня буквально накрыло басами и полумраком.

Сложно было что-либо рассмотреть из-за танцующих и снующих мимо меня молодых и пьяных людей. Тошнота подкатила с новой силой, но я изо всех сил старалась с ней бороться. Сейчас было не время и не место опустошать и без того голодный желудок.

Обходя дрыгающихся и жутко раздражающих меня полураздетых девиц, продвигалась к столикам. Увернувшись от пытающейся наступить мне на ногу дамы, охваченной всеобщей эйфорией, повернула голову и наткнулась взглядом на Руса.

Поначалу я облегченно выдохнула, радуясь тому, что обнаружила его в полном здравии. Однако, чем больше я фиксировала взглядом происходящее, тем отвратительнее становилось и дальше продолжать стоять здесь, строя из себя стороннего наблюдателя. Картинка складывалась… более чем мерзкая.

Мой Огарев сидел за столиком и смеялся над шуткой стоящего и активно жестикулирующего Ромки. А рядом с моим мужчиной сидела какая-то незнакомая мне блондинка в вульгарном облегающем, словно вторая кожа, платье. Рука ее расположилась под столом, она что-то активно там наглаживала. В то время как ее малиновые губы, больше напоминающие переваренные вареники, касались мочки уха любимого. Меня охватило волной жара, сменяющегося ознобом. Когда пред моими глазами встала картина того, как она практически облизывала ее, я, кажется, наконец поняла истинную причину своей тошноты.

Это было похоже на удар молнии, обрушившийся с густых грозовых облаков. Стояла и не могла пошевелиться. Как-то разом расхотелось что-то говорить ему или выяснять. Все вокруг были веселые, счастливые, а я словно была лишней на этом празднике жизни.

Мой Руслан… Такой верный, амбициозный и упертый позволял этой девке всё это делать! Не пытался увернуться или скинуть ее руку с себя. Напротив, ему вполне нравилось происходящее… Сердце словно пронзило тысячей ледяных иголок, а в животе всё свернулось в ком.

Поэтому и не брал трубку… Выбросил меня, вычеркнул. Я не нужна ему больше…

По щекам покатились горячие слезы, в груди жгло огнем, я же пошевелиться не могла от боли.

Словно потерявшись во времени и пространстве, так и стояла не шелохнувшись. Всё стало каким-то неважным и глупым. Теперь я понимала значение фразы: "Разбитое вдребезги сердце". Не хотела до последнего верить, что мой Руслан оказался вот таким… подонком. Но глаза не лгали, и увиденное уже невозможно было стереть из моей памяти.

Сперва мне хотелось трусливо сбежать. Проглотить обиду и спрятаться ото всех. В одиночестве зализывать свои раны. Но после во мне поднялась волна протеста и гнева.

С какой это стати я должна смолчать? Пусть объяснится. Я всё же еще официально его девушка. И так в наших отношениях я постоянно проглатывала обиды и поступала как ему угодно. С меня хватит!