Будь ты проклят, Зак Роджерс!

Анна Милтон

Будь ты проклят, Зак Роджерс!

Аннотация:

Если бы кто-нибудь сказал мне год назад, что мое сердце попадет в руки заносчивого, самоуверенного, но сексуального сукиного сына, я бы не поверила и засмеялась.

Однако это произошло.

Моим парнем был чертов Зак Роджерс. Наши нормальные отношения продлились всего несколько дней, но это были самые лучшие часы, минуты в моей жизни. Иногда он выводил меня из себя, и в приступах неконтролируемого бешенства мне казалось, что я способна совершить убийство. Но по большому счету я понимала, что без него жизнь не была бы такой яркой.

И все бы хорошо, если бы не одно роковое «но», изменившее ВСЕ.

А вот с чего началась наша мимолетная история любви…

Глава первая

Первое место в рейтинге самых отстойных дней в моей жизни определенно займет сегодняшний. И причиной тому является переезд в Кливленд, штат Огайо, где живет новый дружок моей мамы. Джеймс Роджерс — бизнесмен, красавчик, добряк… таким его считает мама, и таким он считает себя сам.

Я видела этого Джеймса всего пару раз. Первая встреча произошла случайно, когда я вернулась от Джесс раньше, чем хотела, и застала его с моей мамой. Брр. Даже вспоминать об этом противно. Наша вторая встреча была официальной. Мама представила его мне, как своего жениха. Тогда я буквально утратила дар речи. Не то, что бы я была ярой противницей маминых интрижек. Я понимаю, что в сорок лет быть разведенной одинокой женщиной полный отстой. У нее были ухажеры. Много. Периодически я виделась с некоторыми из них.

Моя мама настоящая красотка. У нее длинные каштановые волосы, большие карие глаза, стройная фигура и замечательная белоснежная улыбка. Вот сбавить бы ей только десяток лет…

Поэтому для меня стало настоящим шоком, когда она заявила, что выходит замуж за Джеймса. Я не планировала, что это событие когда-либо произойдет. Я была уверена, что маме достаточно одной свадьбы — с моим отцом.

Кстати, о нем.

Он свалил, когда мне было десять. Я не знаю, где он, и, честно говоря, меня это мало заботит. Я считаю его настоящим козлом. Бросить любимую женщину с ребенком — это вверх подлости. Насколько я знаю, причина его ухода заключалась в том, что он нашел себе какую-то молодую курицу. А еще отец любил азартные игры. Он проигрывал бешенные деньги. Мама много плакала, когда он ушел. Но мне удалось убедить ее в том, что без него в нашей семье не случится конец света. Ведь мы есть друг у друга, а это самое главное.

Я не пролила ни одной слезинки, когда папа оставил нас. Я не скучаю по нему. Мне не плохо без него. Иногда мне самой странно, с какой удивительной легкостью я смогла вычеркнуть из своей жизни этого человека. Обычно, плохое запоминается лучше, чем хорошее.

На чем я остановилась?

Ах да, Джеймс Роджерс.

Он неплохой человек, заботливый и все такое. Только я не была уверена в продолжительности их с мамой отношений. Я взяла смелость предположить, что мама может испугаться очередной свадьбы. Я бы на ее месте побоялась вновь обжечься. Но так же в защиту хочется сказать, что таких мерзавцев, как мой отец, больше не существует. Я надеюсь.

Сейчас мы направлялись в Кливленд, чтобы остаться там навсегда. У Джеймса большой дом, особняк, как говорила мама. Она уже бывала там, а я — ни разу.

— У тебя будет огромная спальня, — пообещала она мне, когда мы упаковывали вещи в наш старенький красный «Минивэн».

Я ничего ей не ответила. Я вообще с ней не разговаривала, так как была обижена. Она выдернула меня из города, в котором заключался смысл моей жизни. Там мои друзья, там школа, к которой я привыкла, люди, атмосфера, география и климат… черт! Все это так паршиво. Жить, жить, а потом бац, и уехать в совершенно незнакомый город к незнакомым людям.

Я не разговаривала с ней даже сейчас, когда мы преодолели большую часть пути и подъезжали к Кливленду.

Я полулежала на задних сидениях, подставив лицо ветру, врывающемуся через опущенные стекла, и думала о том, каким образом буду перестраивать свою жизнь. С чего мне начать? Куда идти? С кем подружиться? В Индианаполисе все было просто. У меня была Джесс, без которой я не могла прожить и дня. А что сейчас? Сейчас нас разделяют сотни километров, и в лучшем случае я могу видеться с ней по выходным.

— Сделать погромче? — спросила мама, взглянув на меня через зеркальце.

Я промолчала.

— Ноами? — она подумала, что я ее просто не услышала.

Я закрыла глаза и медленно выдохнула.

— Мне все равно, — сказала я.

— Это же твоя любимая песня! — воскликнула мама.

У меня было море любимых песен.

Я махнула рукой, как бы соглашаясь. Мама широко улыбнулась и прибавила громкость. Звуки песни Led Zeppelin «I Can't Quit You Baby» заполнили салон автомобиля, и я невольно расслабилась. Потрясающе. Я представила, как загораю на заднем дворике нашего уютного небольшого дома в Индианаполисе, рядом лежит Джесс и болтает о своем парне Мэйсоне.

— Детка? — позвала меня мама.

Я с неохотой разлепила глаза.

— Ммм? — промычала я.

— Ты помнишь свое обещание? — она кинула мне серьезный взгляд через зеркальце.

Я тихо фыркнула и закатила глаза.

— Я буду паинькой, мам. Не парься.

Напряженная улыбка осветила ее лицо.

— Я очень на это надеюсь.

Я обещала ей, что буду вести себя хорошо, что не буду устраивать истерик и скандалов, хотя я имела на это полное право! Она оставляла Индианаполис с легкой душой, так как с этим городом у нее связаны не самые приятные воспоминания. Ей было легко покидать наш дом, где прошли их лучшие с отцом годы жизни, потому что потом родные стены несли боль. Мама так просто отрезала себя от прошлого, потому что оно стало для нее кошмаром. Она уезжала, испытывая счастье.

Но не я.

Мама забыла спросить у меня, хочу ли я переезжать в Кливленд к незнакомому мужчине, у которого есть сын. О, я еще не сказал об этом?

Джеймс Роджерс тоже испытал всю горесть неудачного, хоть и долгого брака. Его жена уехала с каким-то мексиканцем. Джеймс остался один с тринадцатилетним мальчиком-подростком, у которого был тяжелый период. Сейчас, правда, этому мальчику уже двадцать лет. Я никогда не встречалась с Заком Роджерсом, но мама сказала, что мы с ним чем-то похожи, а поэтому непременно подружимся.

Мама больше не пыталась завести разговор и специально для меня включила станцию рок-музыки, хотя она ее терпеть не могла и прозвала сей жанр дикостью. Она не разбиралась в искусстве ровно так же, как и я не разбиралась в адвокатуре. Мама — первоклассный юрист. Я не хотела быть адвокатом, потому что это скука смертная.

Кливленд — большой и красивый город с богатой историей. Я прогуглила его за день до переезда. Там было много достопримечательностей, но мне сразу же бросился в глаза зал и музей славы рок-н-ролла. Я дала себе обещание, что непременно посещу его, когда немного освоюсь в городе. Мама сказала, что особняк Джеймса находится в пригороде, поэтому там спокойно, не шумно, свежий воздух все такое. Конечно, это здорово, но… мне что, с деревьями общаться?

А еще в Кливленде было много черных. Нет, я ни в коем случае не была расисткой, но уровень преступности в городе все же велик. Однако и это не остановило маму переехать. С чистой совестью могу сказать, что я испробовала все варианты убеждения для обратной ситуации — чтобы Джеймс переехал в Индианаполис. Мама сразу же исключила этот вариант.

Когда мы въехали в город, я немного оживилась, и мама приободрилась, так как подумала, что пейзажи Кливленда завоюют мое сердце, и я перестану противиться. Во-первых, я и не противилась. Внешне, по крайней мере. Во-вторых, я просто прилипла к окну и со скучающим видом наблюдала за мелькающими зданиями, становящимися выше по мере того, как мы углублялись в город.

— Здесь так красиво! — воскликнула мама.

— Ага… — безучастно пробормотала я, мой взгляд перескакивал с одной неоновой вывески магазина на другую. — То же самое есть в Индианаполисе, если ты не заметила.

— Да ладно, Наоми. Разве тебе не интересно?

— Нисколько.

Возможно, мне было совсем чуть-чуть интересно.

Целый час мы двигались по прямой дороге через весь город. Я уверена, мы провозились бы в несколько раз дольше, если бы ни GPS-навигатор.

Но мы все же умудрились потеряться. Полчаса петляли по районам, и в итоге у нас закончился бензин, а потом столб дыма стал подниматься из-под капота, что свидетельствовало о поломке «Минивэна». Разве не чудесно?

Наша машина заглохла прямо посреди дороги, вследствие чего образовалась огромная пробка. Хорошо, что водители, застывшие в своих автомобилях за нами, оказались не типичными козлами. Они помогли откатить «Минивэн» к обочине.

— Замечательно, — проворчала я, закрываясь ладонью от палящего солнца.

На мне было минимум одежды: короткие джинсовые шорты и белая майка-алкоголичка, но я все равно умудрилась вспотеть.

— Эмм, не волнуйся, милая, я сейчас что-нибудь придумаю, — ответила мама, копошась в сумочке.

Я крутилась вокруг своей оси и искала тенек. Но увидела кафе-Макдональдс на противоположной стороне улицы, и мой желудок, словно по команде, громко заурчал.

— Я хочу есть, — сказала я.

Мама не ответила.

Я повернулась к ней и увидела, что она кому-то звонит. Наверно, своему будущему мужу.

— Алло, Джеймс?

О, я была права.

И мама вкратце объяснила ему ситуацию, в которой мы оказались. Я метала взгляды к Макдональдсу и ждала, когда мама прекратит болтать. Наконец, когда она сказал ему: «Люблю», и он ответил ей: «Люблю тебя тоже» (я стояла рядом, поэтому слышала), я повторила, что проголодалась, и что мы могли бы зайти в Макдональдс.

— Эээ, ладно. Хорошо, — мама нервно ерзала на месте, закусывая нижнюю губу и кидая взгляды на «Минивэн». А я давно говорила, что пора менять тачку. — Как раз подождем Джеймса.

— Что? Он приедет за нами? — я это предвидела, но все равно удивилась.

— Да.

— Здорово… — мама не услышала иронии в моем голосе.

Мы оставили машину и пошли в Макдональдс. Там было немного людей, но в помещении стояла неимоверная духота. Я была готова раздеться. И я разделась бы, если бы под одеждой был купальник. Ну, или хотя бы сняла майку. Интересно, как далеко находится дом Джеймса от побережья? Потому что если такая жара будет постоянно, я не выдержу. Хотя, можно целыми днями торчать у бассейна… ведь он есть в доме Роджерсов, верно?

Сейчас начало июля, и на этот месяц у меня была куча планов. Во-первых, таскаться по вечеринкам с Джесс. Так сказать, оторваться перед последним учебным годом, перед выпускным, экзаменами и нервотрепкой из-за поступления в колледж. Во-вторых, благодаря вечеринкам я планировала подкатить к Мэтту Спейсу, парню, с которым хожу… ходила на английский и химию. Он как раз расстался со своей девушкой. В-третьих, я хотела просто и беззаботно проводить летние дни, валяясь до обеда в постели, и до вечера смотреть телик. Вот оно — идеальное лето. Но его у меня не будет.

Мама заказала кучу еды, и я безо всяких размышлений о том, что это вредно для фигуры, принялась уплетать ее. Ммм, фастфуд. Обожаю! Картофель фри, чизбургеры, хот-доги… я и сама удивилась, что в состоянии столько съесть. А на десерт мама заказала клубничное мороженое. Много-много мороженого. В конце я устало откинулась назад, и на моем лице застыла гримаса мученицы. Желудок разрывало, и меня начало подташнивать.

Мама смеялась надо мной.

— И надо было так наедаться…

Я застонала, переведя взгляд на оранжевый потолок Макдональдса.

— Что-то задерживается твой Джеймс, — пробормотала я, пытаясь дышать ровно.

— Ты права. Я позвоню ему.

Мама вышла на несколько минут. Я пододвинулась к началу красного кожаного диванчика и вытянула ноги. Какое блаженство! Я довольно замычала и услышала, как кто-то кашлянул.

— Кхм, девушка, не могли бы вы опустить ноги, — раздался мужской голос.

Я разлепила глаза и с трудом подняла голову. У столика стоял темноволосый официант в красной рубашке.

— Окей, — брякнула я недовольно.

После сытного обеда во мне вспыхнула потребность как можно скорее добраться до нового дома (боже, какой ужас, не верю, что это действительно так) и завалиться на свою новую кровать.

— Спасибо, — вежливо улыбнувшись, официант ушел.

Вскоре пришла мама.

— Пойдем. Сейчас за нами приедут, — сообщила она.

Отлепившись от диванчика, я поплелась к выходу из Макдональдса, обнимая себя руками. Желудок скрутился в тугой узел, и я едва не стонала от боли.

— Напомни мне больше никогда так не наедаться, — попросила я маму.

Она рассмеялась и похлопала меня по плечу.

Мы вышли под палящие лучи солнца, и стало еще хуже. Я была готова вернуться в кафе и не выходить оттуда до вечера, пока не станет прохладнее.

Я огляделась.

— И где твой Джеймс? — спросила я несколько угрюмо.

— Он не приедет. У него появились какие-то срочные дела, — проговорила быстро мама.

— Ох, ну конечно, дела, — съязвила я.

Мама одарила меня недовольным взглядом.

— А кто тогда за нами приедет? — вздохнула я.

— Джеймс сказал, что послал за нами лучшего друга Зака.

Я зевнула так громко, что парочка прохожих обернулась в мою сторону.

— Интересно, почему нас не согласился довести сам Зак? — поинтересовалась я.

Мама не ответила.

Может быть потому, что Зак тоже не в восторге от нового брака своего отца? Хотя, на самом деле, причин того, что не он приедет, чтобы забрать нас с этой чертовой улицы, было много.

Через пару минут рядом с нами резко затормозил ярко-синий «Додж Челленджер» с белыми полосками. Я присвистнула, глядя на тачку. Мне бы такую… Я выпрашивала машину у мамы с тех пор, как только мне исполнилось шестнадцать, но, к сожалению, этого не случилось. Сейчас мне восемнадцать, точнее, исполнится в начале августа, и я единственная восемнадцатилетняя девчонка, у которой нет своей машины. У всех моих друзей есть, а у меня — нет. Чудесно. Конечно, у них не такие крутые тачки, как этот синий «Додж», и я бы хотела такую, но не отказалась бы даже от старенького пикапа.

Дверца «Доджа» распахнулась, и оттуда вышел высокий, подтянутый парень с русыми вьющимися волосами, обрамляющими узкое лицо. Глаза скрывали солнцезащитные зеркальные очки. Парень был одет в белые шорты чуть выше колен и простую, льняную, синюю футболку в цвет машины. А еще он был симпатичным, чего я просто не могла не заметить.

Я автоматически расправила плечи и втянула в живот, который слегка выпирал из-под майки, потому что я объелась так, словно последний день живу.

— Миссис Питерсон? — уточнил парень, обращаясь к моей маме.

— Да, это я, — кивнула она.

Парень улыбнулся и снял очки. Вау. У него были очуменные зеленые глаза, как два изумруда. Он подошел к нам и протянул руку маме. Та пожала ее.

— Я Джейсон, друг Зака. Мистер Роджерс прислал меня.

— Да, да, спасибо, Джейсон. Можешь звать меня просто Линдси. А это моя дочь Наоми.

Парень перевел взгляд за спину мамы, на меня, и я помахала ему, вяло улыбнувшись. Интересно, у него есть девушка?

— Привет, Наоми, — сказал он, быстро пробежавшись глазами по моему телу.

— Привет, Джейсон, — ответила я.

Парень вернул внимание к маме и прочистил горло.

— Эмм, где ваши вещи? — спросил он.

Джейсон помог нам перетащить сумки с чемоданами, которые едва поместились в багаж. Несколько сумок пришлось положить на задние сидения, поэтому остаток пути до дома Роджерсов предстоял быть не простым. Для меня, во всяком случае.

Джейсон занял место водителя, повернул ключ зажигания, и тачка грозно взревела под нами. Мы тронулись с места. Для уюта парень негромко включил музыку. Попса. Брр. Ненавижу попсу.

— Можешь переключить на другую станцию? — попросила я.

— Без проблем, — Джейсон пожал плечами и потянулся свободной рукой к стереосистеме. — Оставить? — уточнил он, когда заиграла Fight or Flight «Sacrifice».

— Да, спасибо.

Ровно три песни мы ехали в абсолютной тишине. Я наслаждалась музыкой, а мама что-то смотрела в телефоне.

— Как вам в Кливленде? — спросил Джейсон, и я не поняла, к кому именно он обращался.

Я решила, что все-таки к маме.

— О, спасибо, здесь здорово! — с воодушевлением отозвалась она.

— А тебе как, Наоми? — Джейсон взглянул на меня через зеркальце.

Я ответила ему прямым взглядом.

— Да, здесь интересно, — солгала я и натянула милую улыбку.

Джейсон ответил мне тем же.

— А почему Зак не смог приехать за нами? — мама повернула голову в сторону парня.

Я заметила, как Джейсон слегка покраснел и смутился.

— О, эмм, он… у него дела, — пробормотал он.

Я тихо фыркнула, но никто этого не услышал из-за музыки. Как же, дела у него… Ведь ясно, что Джейсон прикрывает друга. Хотя мне нет никакого дела до того, какая причина заставила Зака отказаться привести свою будущую мачеху и сводную сестру в свой дом, который теперь и их дом тоже.

Мама засомневалась над ответом Джейсона, но деликатно умолчала и лишь улыбнулась ему.

Больше мы не разговаривали.

Иногда я поглядывала на Джейсона, и он ловил мои взгляды через отражение, после чего улыбался, и на его щеках появлялись неглубокие симпатичные ямочки. Я тоже улыбалась ему, а потом мы отворачивались: я — к окну, он — вперед на дорогу. Может, попросить у него показать мне город? К примеру, сегодня вечером? Или завтра? Нет. Желательно сегодня. Или все-таки не стоит? Привыкнуть к дому, настроиться на то, что отныне моя жизнь связана с этим местом. Может быть, даже поплакать. Хотя последнее я все же пропущу.

Мы ехали так долго, что я начала засыпать. Но всю апатию как рукой сняло, когда машина резко остановилась. Я тут же распахнула глаза и моментально прилипла к окну, чтобы посмотреть, где мы.

У меня перехватило дыхание, когда я увидела великолепный двухэтажный дом… огромный светлый дом с колоннами, просторным балконом. К особняку вела широкая дорожка из камня, а по обе стороны раскинулись едва ли не целые поля ярко-зеленого газона.

Просто ух-ты!

— Приехали, — бодро сказал Джейсон и заглушил двигатель.

Я выбралась из машины, и пока они с мамой выгружали вещи, продолжала смотреть на дом. Затем мама вручила мне мой красный чемодан с огромной дорожной сумкой и, вздохнув с улыбкой, провозгласила с тихим торжеством:

— Вот мы и дома!

Я не разделяла ее радости и, ответив молчанием, поплелась по дорожке к входным дверям.

Глава вторая

Внутри дом выглядел еще потряснее, чем снаружи. Богато, стильно, минимум мебели, но все это было чертовски круто. Высокие потолки в огромной гостиной, блестящий сверкающий пол из мрамора (или какого-то другого камня), дорогая кожаная мебель. У меня сложилось такое чувство, будто мы ошиблись адресом… и городом, и случайно оказались в доме какой-нибудь голливудской супер-звезды.

Но этот особняк принадлежал жениху моей мамы. И мы не ошиблись адресом.

Может быть, мне здесь понравится.

Я осматривала гостиную с разинутым ртом, когда ко мне тихо подошел Джейсон.

— Примерно такая же реакция была у меня, когда я впервые здесь появился, — сказал он, улыбнувшись.

Я перевела взгляд на него.

— Как-то слишком для этого города, — пробормотала я.

Джейсон усмехнулся, обратив глаза к белоснежным навесным потолкам.

— Плевать. Если бы у меня было столько денег, я бы построил дом покруче.

Я рассмеялась. А он забавный. Мне точно стоит с ним сходить куда-нибудь.

— Милая! — услышала я голос мамы за спиной. Она подошла ко мне и обвила рукой мои плечи. — Ну, как тебе? Здесь мило, не правда ли?

Мило? Не то слово.

— Да, уютно, — значительно приуменьшила я. Не хотелось показывать маме всю степень своего удивления от этого дома.

— Пойдем, я покажу тебе твою комнату, — обратился ко мне Джейсон.

Я выбралась из-под маминой руки и поплелась за парнем к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.

— Там кухня, — пояснил Джейсон, махнув рукой в сторону, когда мы подошли к лестнице. — А если пройти дальше, то будет уборная комната.

— Хмм, — только и ответила я.

Оторвав от пола мой чемодан, Джейсон быстро миновал ступеньки и остановился, ожидая меня. Я неторопливо ползла вперед, маскируя свою усталость под любопытным осматриванием просторного светлого холла и гостиной.

Второй этаж оказался таким же большим, но стены коридора были окрашены в более темный оттенок, нежели внизу. Джейсон повернулся налево и последовал в самый конец крыла дома. Он остановился перед светло-деревянной дверью и кратко улыбнулся мне. Затем, опустив вниз позолоченную ручку, толкнул единственное препятствие, разделяющее меня от моей новой комнаты, от себя.

— Добро пожаловать! — торжественно объявил парень, широко распахнув дверь, чтобы я могла увидеть всю прелесть своей обители.

Спальня была выдержана в светлых тонах, как, похоже, и все в этом особняке. Бледно-розовые стены, ламинированный пол, устланный пушистым бежевым ковром. Широкая кровать, прижатая к восточной стене, с высоким деревянным изголовьем и резьбой. Шкаф-купе, предназначенный для того, чтобы я запихала в него все свои шмотки. Пара картин на стенах, зеркало во весь рост в правом дальнем углу комнаты рядом со шкафом. Стол, трюмо с красным кожаным пуфом. Но главным было то, что комната помимо панорамных окон имела выход на широкий балкон.

Негромко сглотнув, я сделала несколько неуверенных шагов вперед.

— Здесь… — я медленно прокрутилась на месте. — Здесь неплохо.

Нет. Я снова приуменьшала. Моя комната в прежнем доме была в три раза меньше этой! И… вау. Просто вау! Только… я бы изменила цвет стен, а так все замечательно.

— Рад, что тебе понравилось, — раздался за спиной голос Джейсона.

Я посмотрела на него. Парень с какой-то странной сожалеющей улыбкой метал взгляд из одного угла комнаты в другой, словно вспоминая что-то, и у меня невольно сложилось впечатление, что до этого здесь кто-то жил. Но это всего лишь предположение. Даже если и так, то мне все равно. Я всегда могу переселиться в другое место. Я и эта комната еще не стали лучшими друзьями, так что страдать не буду.

— Да, спасибо, — лепечущим голосом произнесла я.

Джейсон поставил мой чемодан рядом с кроватью.

— Ну, если что-нибудь понадобиться, зови, я буду внизу, — сказал он.

Я нахмурилась.

— Разве ты не уходишь?

Я думала, что мы с мамой останемся одни и будем ждать возвращения Джеймса.

— Да-а, — на выдохе протянул парень. — Мистер Роджерс попросил меня не оставлять вас до тех пор, пока не вернется домой.

Я ухмыльнулась.

— Это не мое дело, конечно, — я подняла руки в извиняющемся жесте. — Но разве этим не должен заниматься его сын? Эмм… Зак, правильно? — я специально сделала вид, будто не запомнила имя отпрыска маминого жениха. — Так вот. Мы, вроде, как родственники теперь, — я издала громоздкий вздох. — Точнее, станем ими скоро…

— Этим? — недоуменным тоном переспросил Джейсон.

Он что, вообще меня не слушал?

— Да. Нянчиться с нами. Заботится о том, как мы доехали, как обустроились в доме, и все в этом роде, — немного нервно пояснила я.

— Ох, ты об этом, — Джейсон озадаченно почесал затылок. — Слушай, Наоми. Зак — мой лучший друг, и я отношусь к нему, как к брату. Но поверь мне, он тот еще засранец. И уж точно не джентльмен.

Ух-ты. Как откровенно. Кажется, мне все понятно. На Зака в дальнейшем рассчитывать не стоит. Во всех смыслах.

— Хм, эмм, ясно, — я немного смутилась. — Спасибо за предупреждение. Буду осторожна.

И улыбнулась.

Но Джейсон послал мне серьезный взгляд.

— Правда, Наоми. Иногда он может быть самым несносным придурком, поэтому не обращай внимания, ладно?

Я усмехнулась.

— Окей. Учту.

Джейсон, вроде как, даже расслабился.

— Ну, одну из своих миссий я выполнил. Пойду, помогу твоей маме разобрать вещи. А ты осваивайся в своей комнате, располагайся.

— Ага.

Джейсон, кивнув мне, скрылся за дверью.

Он был хорошим парнем, а это сразу бросается в глаза. Поэтому у меня появился вопрос. Если он говорит, что Зак такая сволочь, то почему дружит с ним? Возможно, я никогда этого не пойму, как и не понимала дружбы Кейси Уилсона и Мартина Дрю. Кейси был бабником и полным моральным уродом. А Мартин — добрым, милым и скромным. Я училась с ними в одной школе, и мне часто приходилось наблюдать за тем, какие они разные люди. Они говорили по-разному, смотрели, разговаривали. Видимо, парни не могут дружить так, чтобы оба были разумными. Кто-то должен быть сумасшедшим.

Ну и ладно. Плевать на этого Зака.

У меня и так полно дел.

***

Милаш-Джейсон, как и говорил, просидел с нами до самого вечера. Я точно не знала, чем он занимался, — вроде как сидел с мамой на кухне, и они болтали обо всем на свете за чашечкой сладкого чая. Прелестно. Я бы тоже приняла участие в их милой дружеской беседе, только у меня были заботы покруче. Например, я несколько часов раскладывала свои вещи, делая комнату, которую мне выделили, живой. Конечно, получилось не совсем то, что я ожидала, но… вполне симпатично. А, пофиг. Только пугали и вызывали отвращение бледно-розовые стены. Может быть, через какое-то время, когда я более-менее обживусь в этом доме, и Джеймс привыкнет ко мне, он разрешит перекрасить комнату?

Когда у меня появилась свободная минутка, я тут же достала телефон и набрала номер Джессики.

— Наоми! — прокричала в трубку подруга.

Я рассмеялась.

— Привет, Джесс. Извини, что получилось позвонить только сейчас. Я… была занята, — я прошла от шкафа к кровати и плюхнулась на нее, раскинув незанятую руку в сторону.

— О, боже мой! Я так соскучилась, хотя мы виделись с тобой вчера вечером, — затараторила она. Да, надо было видеть наше прощание. Сопливое, бесконечное, наполненное слезами и нескончаемыми обещаниями созваниваться каждый день. — Расскажи мне все. И в мельчайших подробностях, пожалуйста.

Я усмехнулась и принялась ей пересказывать весь свой день, начиная с того, что проснулась еще в своей старой комнате в Индианаполисе, и закончила тем, что чертовски хочу вернуться обратно.

— Поверь, Наоми, я тоже хочу вернуть тебя, — захныкала в телефон Джесс. — У тебя будет возможность привести свою задницу в Индианаполис на выходные?

Я закрыла глаза и тяжело вздохнула.

— Не думаю, что получится, — с сожалением пробормотала я. — Мама непременно что-нибудь придумает. У Джеймса, я уверена, тоже будут выходные, и все вместе мы отправимся куда-нибудь.

— М-да. Мрак.

— Ага.

— Представляешь, Мэйсон все-таки продал свой «Мустанг»…

И она взахлеб принялась рассказывать о своем неугомонном парне. А я слушала ее, и мое сердце переполнялось непреодолимой грустью. Это невозможно — вот так взять и порвать с прежней жизнью. Как же мама этого не понимает? Куда бы она ни уехала, хоть на край света, прошлое будет преследовать ее, потому что это часть ее жизни, ее пути.

Я закончила болтать с Джесс где-то спустя полчаса. Я пообещала ей позвонить завтра и впервые за весь день покинула свою новую комнату. Неторопливо прогуливаясь по широкому коридору второго этажа, я услышала звуки, исходящие из гостиной.

Внимание-внимание, вернулся Джеймс Роджерс — мой новый папочка. Интересно, как бы он отреагировал, если бы я встретила его широкой улыбкой и крепкими объятиями? И как бы на это посмотрела мама? Уверена, у них бы отвисли челюсти. У всех. А потом бы меня ждал серьезный и долгий разговор с мамой на тему моего отвратительного поведения.

Ухмыльнувшись своим мыслям, я спустилась по лестнице и узрела для себя не самую приятную картину. Мама с радостным возгласом кинулась в объятия своего нынешнего и, как она говорила, последнего избранника, а затем они поцеловались. Страстно. Неистово. Такие поцелуи не должны видеть дети.

Я непроизвольно застыла на предпоследней ступеньке, мой взгляд остановился на не совсем молодых голубках, и я просто была не в состоянии пошевелиться.

Вау.

Я должна отвернуться. Немедленно.

— Я так скучала, — сказала мама Джеймсу, крепко целуя его в щеку.

Его руки опустились к ее пояснице, едва не касаясь по… ее пятой точки, и я, наконец, нашла в себе силы, чтобы отвернуться.

О Господи. Мне будут сниться кошмары.

Отстранившись, мама с необъяснимой бодростью взглянула на меня и взяла Джеймса за руку.

— Наоми, — произнесла она и кивнула на мужчину так, чтобы только я это увидела. Она намекнула мне приветствовать его. Как будто я сама это не знаю…

Итак, самое время улыбнуться, как идиотке, и сделать вид, будто я безмерно счастлива оказаться здесь и присоединиться с мамой к небольшой семье Роджерсов.

Джеймс одарил меня искренней дружелюбной улыбкой, и они с мамой остановились напротив. Боже, помоги мне пережить этот цирк.

Я миновала оставшиеся ступеньки и натянула на лицо фальшивую улыбку.

— Здравствуйте, Джеймс, — сказала я.

— Привет, Наоми, — ответил мужчина, показав свои ровные отбеленные зубы. Интересно, сколько он платит своему дантисту, чтобы похвастаться такой белоснежной улыбкой? — Рад, что теперь мы будем видеться часто.

Они с мамой рассмеялись так, словно он сказал какую-то шутку. Возможно, он и пошутил, только я все равно ничего не поняла, однако засмеялась вместе с ними. И лишь один человек сумел распознать в моей, казалось бы, профессиональной маске трещину. Джейсон. Он стоял, прислонившись к стене, со скрещенными на груди руками и тихо усмехался. Он понял, что я играю. Поймав его взгляд на себе, я перестала смеяться.

Мистер Роджерс что-то говорил мне, но я не слушала его — лишь делала вид. Мама была сама не своя. Вся светилась и улыбалась. Клянусь, я никогда не видела ее такой счастливой. Как будто сбылась мечта всей ее жизни. Но… я бы не пожелала такого. Хотя, возможно, в ее возрасте и пережив ее судьбу, я бы изменила свое мнение. Но, к счастью, я — это я, и у меня своя жизнь, своя дорога, и только мне решать, куда сворачивать.

Джейсон дал о себе знать только спустя несколько минут, когда я была готова умереть прямо на этом месте от скучнейшей болтовни Джеймса о том, как он рад, что мы с мамой, наконец, переехали в его дом, и что нас ждет счастливая долгая жизнь вместе. Интересно, он сам-то верил в то, что говорил?

— Мистер Роджерс, — Джейсон подошел к мужчине, и они пожали друг другу руки.

Я заметила, как лицо маминого жениха немного вытянулось, и с лица медленно сползла улыбка.

— Да, Джейсон, привет, — пробормотал мужчина. — Спасибо, что встретил их, — его мимолетный взгляд коснулся сначала мамы, затем меня, и вернулся к темноволосому парню.

— Всегда рад помочь, — кивнул Джейсон, опустив руку.

Я заметила, как на лице Джеймса промелькнула неловкость. Связано ли это как-то с его сыном — Заком? Определенно, так и есть.

Одна неидеальная семья соединится с другой неидеальной семьей. Просто идеально.

— Ладно, эмм, я пойду, — сказал Джейсон, направляясь к выходу. — Мне еще надо уладить кое-какие дела.

Мистер Роджерс посмотрел на парня так, словно понял, о каких именно делах идет речь. Странно. Но… это меня не касается.

— Хорошо. Иди. Еще раз спасибо, Джейсон, — Джеймс поднял руку в прощальном жесте.

Парень кивнул ему и остановился у самых дверей.

— До свидания, миссис Питерсон. До свидания, Наоми. Было приятно познакомиться.

Я помахала ему рукой. Когда Джейсон ушел, я вдруг почувствовала себя загнанным зверьком. Одна против мамы и Джеймса. Против их заботы и вежливости. Против их счастья. Мне придется делать вид, что я разделяю их радость. Мне придется лгать, чтобы не сделать маме больно. Потому что для нее это действительно важно, — я вижу.

В огромной гостиной повисла неловкая тишина. Мы переглядывались, но не останавливали друг на друге взгляд дольше, чем на секунду. Потом мама хлопнула в ладони, привлекая к себе наше внимание и прекращая эту тупую игру в гляделки.

— А на кухне вас ждет сюрприз! — воскликнула она, озарившись широченной улыбкой. Затем посмотрела на Джеймса. — Я тут немного похозяйничала и приготовила черничный пирог.

Тот ответил ей теплым взглядом. Он обнял маму и поцеловал в щеку.

— Дорогая, звучит просто потрясающе, — одобрил он, глядя на мою маму, словно на бриллиант в дорогой оправе. — А ты что думаешь, Наоми?

О боже, серьезно?

Я думаю, что все это полнейшая чушь.

— Конечно. Черничный пирог — что может быть лучше? — произнесла я и натянула милую улыбку.

Я услышала, как мама выдохнула с облегчением.

А потом мы дружно прошествовали на кухню, чтобы отведать ее кулинарное произведение.

***

Мне пришлось выслушивать их милый разговор и не наблевать.

Жесть. Это полный вынос мозга. Иногда у меня возникало ощущение, что мама намеренно ведет себя так по-домашнему. Ведь она не такая. По крайней мере, я ее такой знаю. И она никогда не претворялась покладистой женщиной, встречаясь с другими мужчинами. Либо Джеймс действительно ее так зацепил, либо… либо я ни черта не знаю свою маму.

С непосильным трудом пережив ужин в «семейном» кругу, я думала, как бы смыться в свою новую комнату. Лишь бы больше не видеть, как мама воркует с Джеймсом.

Но решение проблемы само свалилось мне на голову.

— Мы с Джеймсом собираемся в ресторан, — призналась мама, таща меня на второй этаж.

О, теперь мне стало ясно, что имел в виду Джеймс, когда сказал ей идти готовиться. Мама должна была приготовиться к походу в ресторан. И зачем тогда было устраивать этот показушный ужин на кухне?!

Идиотизм какой-то.

— Прекрасно, — вздохнула я. — А причем здесь я?

Мама подвела меня к одной из дверей в правом крыле коридора второго этажа. Она улыбнулась и невинно захлопала ресницами.

— Как причем? Ты поможешь мне выбрать платье, — и, подмигнув, она распахнула передо мной дверь в их спальню.

Ого. Она была огромнее даже моей комнаты, хотя я думала, что больше просто не бывает. В спальне хозяина этого шикарного особняка преобладали желтые тона. Бледно-лимонные стены, огромная кровать с золотистыми шелковыми простынями, куча свободного места, небольшая гардеробная в конце комнаты.

— Вау, — произнесла я, когда мама завела меня внутрь.

— Пойдем, — она показала мне гардеробную.

И понеслась.

Она примеряла платья одно за другим и внимательно прислушивалась к моим советам. Ей было важно выглядеть потрясающе, и она полностью доверяла мне. Я не хотела подводить ее, поэтому честно высказывала свое мнение относительного каждого наряда. В итоге мама остановилась на классическом черном платье. К нему она подобрала аксессуары, сумочку и туфли.

Джеймс ждал маму внизу. На нем был официальный дорогой костюм под цвет маминого платья. Когда он успел переодеться? Ведь до этого он был одет в обычные белые брюки и вязаный серый пуловер. Глаза мужчины засверкали, когда он увидел мою маму. Боже, да он действительно был влюблен в нее. И это было понятно даже мне — человеку, не смыслящему ничего в этом чувстве. Что, правда так бросается в глаза, когда ты одержим этим чувством?

— Если что, еда в холодильнике, — сказала мне мама. Похоже, она уже чувствовала себя здесь хозяйкой.

— Окей, — кивнула я, переминаясь с ноги на ногу. Она и Джеймс выглядели так, словно собрались на прием к президенту.

— Можешь посмотреть телевизор, или поплавать в бассейне, — предложил Джеймс. — В доме есть бильярд. Ты умеешь играть?

— Немного, — ответила я.

— Не волнуйся, милая. Скучать не придется, — мама ласково потрепала меня по руке.

— Дорогая, мы уже опаздываем, — взглянув на дорогие наручные часы, сообщил Роджерс. — Приятного вечера, Наоми.

— И вам, — сказала я.

Они вышли за дверь, когда мама обернулась, чтобы проинформировать меня:

— Милая, можешь не ждать нас сегодня. Мы вернемся завтра.

Я вскинула брови. О. ух-ты. Даже так? Я не желала думать о том, почему они будут отсутствовать всю ночь.

— Ладно. Люблю тебя, — я кисло улыбнулась ей.

Мама послала мне воздушный поцелуй.

— И я тебя.

Они сели в черный «Мерседес Бенц» S-класса Джеймса и уехали.

Я не скучала этим вечером. Разве что совсем чуть-чуть. Хотелось снова позвонить Джесс, но она говорила что-то о грандиозных планах с Мэйсоном на эту ночь, поэтому я не стала отвлекать подругу и продолжила тонуть в своем безделье.

Я несколько раз обошла весь дом и выяснила, что в нем гораздо больше комнат, чем я думала. Оказывается, в особняке существует подвал, переделанный под зону отдыха. Там есть плазма, несколько диванчиков, стол со стульями, барная стойка, холодильник, упоминаемый Джеймсом бильярд, парочка игровых аппаратов и дартс. Я немного поиграла в последнее и отправилась дальше исследовать дом.

Я взяла на себя наглость и зашла в каждую комнату, которая была открыта. А открыты были все. Кроме одной. Она находилась на втором этаже в левом крыле коридора прямо напротив двери в мою комнату. Видимо, она кому-то принадлежит, и этот кто-то не хочет, чтобы такие любопытные особы, как я, совали туда свой любопытный нос. Отлично. Больно надо.

Смотреть телик не было настроения, поэтому я отправилась к себе.

Перед сном я решила принять душ и привести в порядок свои мысли.

Я зашла в просторную ванную из болотно-зеленого мрамора, осмотрелась и остановилась перед зеркалом, издав громоздкий вздох. Порой, видя свои глаза, я ненавидела их. Они были черными и блестящими, словно жемчужные бусинки, а самое главное, их цвет достался мне от отца. Они у него такие же непроницаемо агатовые.

Несколько секунд я смотрела на свое отражение, затем достала из небольшой прозрачной сумочки, которую прихватила с собой, расческу. Большинство девушек мечтают о шикарной густой шевелюре… Но они понятия не имеют, как тяжело ухаживать за такими волосами! Тем более, если они длинные. Мои вязко темно-коричневые волнистые волосы достигали талии, и я терпеть не могла ухаживать за ними. Мало того, что приходится мыть голову целый час, что густые волосы плохо промываются, и уходит за раз уйма шампуня, так они еще плохо высыхают и запутываются. Если перед сном я не расчешу их и не заплету, то утром на моей голове будет твориться черти что.

Закончив приготовление ко сну, я легла в постель и укрылась легким одеялом.

Конечно же, процесс засыпания не обошелся без мыслей, разрывающих мою усталую голову.

Глава третья

Я проснулась ночью оттого, что услышала шум с первого этажа — он был настолько громким, что добрался до моей комнаты. Первая мысль, которая посетила меня, была о том, что меня грабят. Точнее, не совсем меня… но это было неважно.

Испуганно соскочив с кровати, я на носочках вышла из комнаты и таким образом добралась до лестницы. Я не ощущала столь сильного необъятного страха, какой должен был присутствовать у меня. Может, это потому, что я не до конца проснулась и совершала действия в полубессознательном состоянии.

Я выглянула из-за стены и увидела промелькнувшую темную фигуру. Твою мать. Что мне делать? Вызвать полицию? На моем телефоне, как ни странно, закончились деньги, — я проболтала их с Джесс. А домашний телефон находился внизу.

Мне нужно как-то оказаться там.

Негромко сглотнув, я очень осторожно спустилась по лестнице, постоянно оглядываясь. В гостиной никого не было. Теперь грохот послышался из кухни. Это дало мне возможность поискать телефон в гостиной. Но там его не оказалось, хотя я старалась смотреть внимательно. Мне мешала темнота. Включить бы свет… но я могла спугнуть грабителя и нарваться на него.

Неужели в таком доме нет системы безопасности?

Какой же идиоткой надо быть, чтобы следовать за преступником на кухню, а я все еще была уверена, что он там, так как раздался звон падающих столовых приборов и протяжное вялое: «Ай!». Какой непредусмотрительный и неуклюжий вор. Его профессия требует бесшумности и ловкости. А по звукам он как будто специально все громил, ну, или у него отсутствовала всякая координация, и он натыкался на все подряд.

Отличное зрение помогало более-менее ориентироваться в темноте и замечать на своем пути преграды. Подойдя к кухне, я заметила шатающуюся фигуру у холодильника. Сгорбившись, вор открыл дверцу и наклонился. Половиной тела он нырнул в холодильник. Что за черт? В доме, я уверена, есть драгоценности и деньги, а он решил ограбить холодильник? Может, проголодался? Бедняга.

Собрав волю в кулаки и представив себя, поймавшую вора, я с крайней осторожностью прошла на кухню. Добралась до тумбы. Остановилась. Фигура по-прежнему не выпрямлялась, опираясь на дверцу холодильника. Отлично. Издав крошечных вдох, я сделала еще несколько шагов и потянулась рукой за сковородой. Выбрала самую большую и тяжелую, сняла ее и поудобнее сжала ручку.

Обойдя кухонную стойку, на блестящей и гладкой поверхности которой играли тусклые блики лунного света, я остановилась прямо за спиной у грабителя. Ну, вот. Осталось только хорошенько бахнуть его по голове, и я могу смело называть себя героем.

Встав в более удобную для нанесения удара позу, я неуверенно приблизилась к вору и замерла, когда он зашевелился, — до этого же виснул на руке, которой опирался о дверцу холодильника. Он что, уснул? Боже. Какой странный грабитель. Да и выглядел он не так, как должен выглядеть вор. На нем были джинсы с низкой посадкой и простая белая футболка. По телосложению это был парень, а не мужчина, и я окончательно запуталась.

Но однозначно одно. То, что вор — парень, не означает, что я не должна остановить его, пока он не приступил к главной части своей опасной рискованной работы и не обчистил дом Джеймса.

Пора поиграть в ниндзя.

Я решительно замахнулась, чтобы, наконец, долбануть преступника, но неожиданно он разогнулся и, сильно пошатнувшись, не устоял на ногах. Парень грохнулся на пол, и я рефлекторно отпрыгнула назад. Его фигура скрылась внизу, во тьме, — там, куда не доставал лунный свет.

— Что за… — раздалось его невнятное бормотание. — Твою мать… как больно…

Он пьян?

Мое сердце начало отплясывать яростный танец в тесной груди, в ушах стал бешено пульсировать подскочивший адреналин. Призрачный осадок сна как рукой сняло, когда я почувствовала, что кто-то коснулся моей щиколотки.

Пискнув так громко, что мне самой хотелось закрыть уши, я резко взмахнула рукой, в которой держала сковороду, и с силой опустила ее вниз. Раздался приглушенный звук столкновения металла с чьей-то головой.

— Ай! Черт! Черт! Ай! — заорал вор.

Я попятилась назад, когда рядом с собой, внизу, заметила движение. Стремительно попятившись назад, я наткнулась спиной на одну из кухонных тумб. Вор медленно и неуверенно поднялся с пола, опершись рукой о стойку. Второй он схватился за голову.

— Какого хрена? — пробормотал парень. — Кто здесь?

Он издевается!

Прижав к груди сковороду, я стала осторожно двигаться в сторону выхода из кухни.

— Я вызову полицию! — сказала я.

Молчание.

Я слышала его хриплое сбившееся дыхание. Он сделал неустойчивый шаг вперед и упал бы, если бы не схватился за стойку второй рукой. Вор наклонился вперед, и шлейф лунного света, пробирающегося сквозь окно, показал половину его лица. Это ничего мне не дало, кроме того, что я удостоверилась, что это парень. Разве он не должен был надеть маску? Да как он еще за решеткой не оказался с таким отношением к своей работе? Или он только начинающий грабитель?

Что ж, во всяком случае, мне повезло, потому что встреться я с настоящим профессиональном, — меня бы уже не было.

— Какая к черту полиция? — выдавил парень исказившимся от боли голосом. Он схватился за голову и прижался лбом к стойке. — Почему ты ударила меня? Кто ты вообще такая, и что делаешь в моем доме?

Упс?

Немного расслабив руки, я опустила сковороду.

— В твоем доме? — переспросила я.

— Да, — простонал он. — Это мой дом. И это мне стоит вызвать полицию, потому что, черт подери, ты долбанула меня по голове!

Что-то я совсем ничего не понимаю.

Больше не желая испытывать судьбу, я подошла к выключателю, бросая на парня настороженные взгляды. Раздался щелчок, и в тот же миг в кухне зажегся свет. На мгновение я зажмурилась, а потом, раскрыв глаза, увидела, что парень держится рукой за затылок, — видимо, туда пришелся удар.

Высокий, светловолосый, смуглый, молодой. На виде ему было не больше двадцати. Он не напоминал вора, уж точно. Они так не выглядят.

— Кто ты? — спросила я.

— Кто я? Это ты кто? — рыча, потребовал парень в ответ и поднял голову.

На меня уставилась пара затуманенных голубых глаз.

Ух-ты. Признаться, на секунду я потеряла дар речи, потому что оказалась завороженной красотой парня. Но нелепая ситуация, в которой я оказалась, заставила меня спуститься с небес на землю.

— Я… Наоми, — пробормотала я, сама не понимая, почему отвечаю на его вопрос. — Мы переехали сюда. Сегодня. К мистеру Роджерсу. Знаешь его?

На парня будто снизошло озарение. В глазах рассеялся туман, и они буквально впились в меня испытывающим взглядом.

— Ноами? — медленно повторил парень, выпрямляясь. — Наоми Питерсон?

Он знает меня? Откуда?

— Да-а-а, — неопределенно протянула я.

Парень неожиданно разразился горьким смехом.

— Потрясающе, вы уже здесь, — проговорил он себе под нос, и я с трудом услышала его. — Отец даже не предупредил меня… Класс! Скоро он выставит мои вещи за порог, и я узнаю об этом самым последним. Отлично. Люблю своего папочку, — язвительно закончил парень.

Воу. Воу. Стоп. Отца? Так это что, Зак? Зак Роджерс?

О боже, боже мой. Я ударила сына хозяина этого дома по голове! Господи! Вот дерьмо.

Бессильно опустив руки вдоль своего тела, я открыла рот в изумлении. Эмоции атаковали меня, и я не знала, что сказать парню.

— Я… прости… я… мне очень жаль, — бессвязно залепетала я. — Извини, я подумала, что ты вор, и…

— Я? Вор? — ухмыльнулся Зак. — Девочка, ты фильмов насмотрелась? Решила поиграть в отважную защитницу? — он убрал руку с затылка и, отдалив ее от лица, пытался сосредоточить рассеянный взор на ней. — Если бы я был вором, то не стал бы сейчас вести с тобой беседу... Черт, — прошипел он, скривив лицо. — Как больно!

Девочка? Он назвал меня девочкой? Вообще-то, мне восемнадцать… будет через месяц.

Может, мне стоит ударить его еще раз?

— А что я еще должна была подумать, когда услышал шум посреди ночи?! — стала оправдываться я.

— Может, стоило спросить для начала, кто пришел, а не кидаться со сковородой, — раздраженно пробурчал Зак.

— Да, спасибо. Непременно учту на будущее, — язвительно отозвалась я.

— И вообще, в доме есть система безопасности, и она сработала бы, если бы дверь взломали. А я открыл ее своим ключом, — он замолчал на секунду, посмотрев на меня раздраженно. — Своим, — громко и четко повторил он, словно я идиотка и не поняла, когда он сказал это в первый раз.

Мне уже не нравился этот парень. Похоже, Джейсон был прав. Зак — придурок.

На кухне воцарилась тишина. Я метала на парня недовольные взгляды, а он, шатаясь, на заплетающихся ногах направился в мою сторону. Парень был чертовски пьян.

Я стояла у плиты и, когда Зак остановился рядом, от него повеяло алкоголем. Брр! Какой отвратительный запах. Я сморщила нос и сделала шаг назад, но это не спасло, и тошнота сковало мое горло. Парень был выше меня на несколько дюймов, поэтому мне пришлось поднять подбородок, чтобы видеть его лицо. Аквамариновые глаза неторопливо прошлись вдоль моего тела, изучая, и из них исчезло раздражение, — теперь там читалось любопытство, тонущее в искрах алкогольного опьянения.

— Значит, ты моя будущая сводная сестра? — спросил он, пытаясь сделать свой голос похожим на трезвый.

Я не ответила.

— Слушай, — вздохнув, сказала я, — я прощу прощения за то, что ударила тебя и…

— Буду откровенен, — неожиданно перебил Зак, пропустив мои слова мимо ушей. — Я не рад, что ты и твоя мама оказались здесь. Я так же не в восторге оттого, что мой отец решился жениться на Линдси, поэтому не собираюсь прыгать перед ними на задних лапках, как радостная собачонка. Ясно? Я не обязан им угождать. Я никому ничем не обязан. Запомни. И тебе тоже ничего не должен, — его голос, приобретший внезапную холодность, заставил меня врасплох. — Поэтому если мне что-то не понравится, я скажу об этом прямо. Скажу все, что думаю, независимо оттого, будет это хорошо, или плохо.

Я открыла рот, собираясь ответить, но Зак оборвал меня, с трудом подняв руку, как бы прося не перебивать и дослушать.

— Но если ты захочешь пообщаться со мной, не как сестра с братом, то, пожалуйста, я всегда к твоим услугам, — и на лице расплылась пошлая улыбка. — Ты симпатичная, и фигурка у тебя неплохая, так что я мог бы подарить тебе незабываемую ночь любви и ласки. Только не рассчитывай на большее. Знаешь, я не любитель серьезных отношений.

А вот теперь у меня отвисла челюсть.

— Ты в своем уме?! — взвизгнула я. — Придурок! Пошел ты! — я вновь замахнулась на него сковородой. Парень дернулся назад, выставив руки перед собой, готовясь защищаться. Но я не ударила. — Иди к черту, извращенец!

С этими словами я швырнула сковороду на тумбу и, метнув озлобленный взгляд на ухмыляющегося пьяного парня, поспешила удалиться из кухни.

Немыслимо! Он предложил мне переспать с ним? Боже, каким же моральным придурком нужно быть, чтобы сделать это… Ведь мы знакомы с ним всего несколько минут! Боже, да о чем я думаю? Даже если бы я была знакома с ним всю жизнь, то бы ни за что не согласилась лечь с ним в одну постель. Никогда.

Обуреваемая гневом, я поднялась по лестнице и вернулась в свою комнату. Громко хлопнув за собой дверью, я прыгнула в кровать и яростно укуталась одеялом, перевернувшись набок и прижавшись щекой к прохладной подушке.

Идиот. Кретин. Мерзавец.

Так вот он какой — Зак Роджерс. Пьяный, наглый, отвратительный и злой. Ну, ладно, злым его сделала я. Однако это не отменяет у него звания ублюдка.

Я долго не могла уснуть, размышляя об этом несносном парне.

Глава четвертая

Мой прекрасный сон, в котором я лежала у шикарного бассейна и наслаждалась солнечным теплом, а вокруг меня расхаживали полуголые, смуглые, мускулистые красавчики, рассеял телефонный звонок.

Я слышала мелодию, — она звучали где-то очень близко, — но мне было лень открыть глаза и избавить себя от песни System of a Down «Mr. Jack». А так же я прекрасно отдавала себе отчет в том, что если немедленно не предприму какие-либо действия относительно музыки, то через считанные секунды пожалею о том, что не вырубила ее.

Черт бы побрал того, кто звонит в такую рань!

Тихо простонав, я вытащила из-под щеки руку и протянула ее вперед, не глядя, куда именно. Мои пальцы наткнулись на что-то прохладное и слегка шершавое. Тумбочка. Где-то на ней должен быть телефон.

Я подпрыгнула и мгновенно разлепила глаза, когда резкие оглушительные аккорды мелодии, стоящей на звонке, окончательно разорвали в клочья тишину. Когда комната приобрела в моих глазах нормальные очертания, я, наконец, нашла телефон и приблизила его к лицу. Пара пропущенных звонков от мамы. Должно быть, они с Джеймсом скоро вернутся.

Я посмотрела на время. Десять часов утра. Воу. Не так уж и рано.

Отложив телефон, я покинула постель, сладко зевнув и потянувшись, и потопала в ванную, взяв с собой полотенце и зубную щетку. Приведя свой внешний вид в порядок (по крайней мере, я старалась это сделать), я поплелась на кухню, чтобы приготовить себе завтрак.

Здесь все было чужим, незнакомым и новым. Так странно. Я нерешительно застыла под аркой, рассматривая светлую кухню. Невольно в память врезались воспоминания ночной стычки с Заком Роджерсом, которого я посчитала вором и ударила по голове сковородой. Ну, он сам виноват. Зачем так шуметь и греметь? Да и мне что оставалось делать, ведь я реально испугалась, что в дом пробрался грабитель! Ах, наверно, мне стоило все-таки сидеть в своей комнате и дрожать от страха. А что, если бы вместо пьяного сына Джеймса здесь ночью действительно оказался вор?! Я бы еще виноватой осталась…

Встряхнув головой, я прошла вперед, к холодильнику. Открыла его, бегло осмотрела содержимое. Помимо остатков черничного пирога здесь мало что находилось. Мда. Я нашла на нижней полке яйца и коробку с молоком. Ммм. Еще есть бекон! Супер. Не совсем здоровый, но чертовски вкусный завтрак обеспечен.

Я взяла ингредиенты для приготовления омлета в руки и перетащила их на кухонную стойку. Разложила, закрыла холодильник. Затем подошла к плите и включила ее. Из меня был неважный повар, но это, думаю, я смогу приготовить, не спалив кухню. Такое однажды случилось. В Индианаполисе. Даже пожарные приезжали.

Я обшарила все тумбы и нашла миску, разбила в ней пару яиц, залила молоком, посолила и перемешала. Пока нагревалась плита, я порхала по просторной кухне, напевая песенку, стоящую у меня на звонке, и думала о том, как бы повела себя Джесс, появись она в этом доме. Моя подруга сошла бы с ума. Это стопроцентно. Тот дом, в котором мы жили в Индианаполисе, казался крошечным по сравнению с особняком Джеймса. Здесь Джесс могла бы спокойно остаться на ночь, не беспокоясь о том, что ей не хватит места. Она не то, что бы могла поселиться в моей комнате, она могла бы выбрать себе любую из трех гостевых комнат. Потрясающе, не правда ли?

Плита нагрелась. Я поставила на нее сковороду, которой вчера огрела Зака, и вылила будущий омлет. С грязной миской в руках я прошествовала к раковине, но по пути случайно задела локтем маленькую стеклянную баночку с солью, которую достала и оставила на стойке. Она упала, но, слава богу, ничего не рассыпалось.

Я нагнулась, чтобы поднять соль.

— Какой прелестный вид.

Резко выпрямившись, я развернулась на сто восемьдесят градусов и увидела у стены Зака. Господи, как же он меня напугал…

Схватившись за сердце, я громко выдохнула и закрыла глаза на секунду.

— Черт, — тихо выругалась я.

Открыв глаза, я увидела, как губы парня растянулись в ленивой улыбке. Невольно мой взгляд коснулся его голого торса. О, мой, Иисус. Просто идеальное тело. Как раз парни с таким прессом мне и снились сегодня. Широкие плечи, гладкая смугловатая кожа, рельефные мускулы… Ладно, хоть на нем были джинсы. Вчерашние. Он что, не переодевался?

Мне нужно срочно перестать на него пялиться.

В свою очередь Зак разглядывал меня. На мне были коротенькие шорты и синяя футболка, оголяющая пупок, с символом супермена, но взгляд сына мистера Роджерса был таким… грязным и довольным, что я почувствовала себя голой. Абсолютно.

Неловко переступив с ноги на ногу, я ощутила, как мои щеки залились краской.

— Привет, красотка, — наконец, когда кристально-голубые глаза Зака остановились на моем лице, сказал он с хрипотцой, отчего его голос стал только сексуальнее.

Да о чем я вообще думаю?

Я постаралась вложить в ответный взгляд всю свою злость. Вчера… точнее сегодня ночью он предложил мне переспать с ним. Идиот. Он ведь меня совсем не знает. Как и я его. Получается, ему все равно, с кем? А еще он сказал, что не рад мне и моей маме. Так какого черта сейчас он называет меня красоткой и улыбается, как будто мы друзья, или что-то вроде того?

Точно странный.

— Эй, какая-то ты неразговорчивая, — бодрым тоном сообщил Зак.

Я вопросительно изогнула бровь и увидела краем глаза дым со стороны плиты. Черт! Омлет! Я совсем про него забыла. Наплюнув на Зака, я кинулась к сковороде и переставила ее на другую плитку. Фух. Совсем немного подгорело. Есть можно.

На минуту я забыла о том, что нахожусь на кухне не одна. Я переложила омлет на тарелку и оставила сковороду в раковине. Затем выключила плиту и стала размахивать кухонным полотенцем по воздуху, чтобы рассеять легкое облако дыма. Зак Роджерс все это время наблюдал за мной. Точнее я не видела этого, но чувствовала, так как он не уходил.

Я услышала, как парень приглушенно ухмыльнулся.

Через несколько секунд чьи-то руки обвили мою талию.

— Прости, если что-то этой ночью пошло не так, — прошептал мне на ухо Зак. — Я… немного выпил, эмм… — он нерешительно замолчал, словно обдумывал, или вспоминал что-то, — зайка?

Что?

Что, черт возьми, он несет?

Я была настолько ошарашена происходящим, что утратила дар речи. Моя рука застыла в воздухе. Я не шевелилась и не дышала. Меня накрыла волна яростных мурашек. Я чувствовала теплую мягкую кожу Зака, и это было так… волнительно и невероятно. Не знаю, даже объяснить не могу.

Сумасшедшее количество мыслей ворвалось в голову, они спутались между собой в один огромный клубок, который сейчас мне распутать было не по силам.

Зак кратко поцеловал меня в шею и резко отстранился. Тот участок кожи, которого коснулись его губы, обдуло огнем, и пламя растеклось по венам, достигнув самые отдаленные точки моего тела. Затем Роджерс резко отстранился, и я пошатнулась.

— Хотя, знаешь, это невозможно, — продолжил он. О чем он говорил? — Ну, я имею в виду, секс со мной, — последовал довольный смешок. — Девушки такое не забывают. Поверь мне. Я уверен, что причиной твоего молчания является что-то другое. Тебе не могло не понравиться, — я слышала его тихие шаги за спиной и шорканье джинсовой ткани друг о друга. — Или тебе действительно не понравилось? — парень говорил это абсолютно не расстроенным голосом. — Что ж, тогда мне придется исправить это. Повторяюсь, этой ночью я был, мягко говоря, не трезв, поэтому…

Из моей руки выскользнуло полотенце. Зак замолчал.

— Э-э-э, ты в порядке? — непринужденно спросил он. — Прости, я забыл твое имя. Эмм, Кейси? Келли?

Последовал шумный выдох.

— Ладно. Это неважно. Слушай, — Зак проскользнул за моей спиной, оставив после себя слабый ветерок, и встал передо мной спиной. Он оперся руками о кухонную тумбу и вытянул шею, словно пытался что-то высмотреть в окне. — Давай встретимся сегодня вечером… хотя, лучше завтра. Да. Завтра, — Роджерс развернулся ко мне лицом и натянул ослепительную улыбку. — Обещаю, я не буду пить, и эту ночь ты не забудешь никогда. Договорились?

Он подмигнул мне и прошествовал к холодильнику. Я все еще стояла с разинутым ртом и всеми силами пыталась обрести самообладание, а так же вернуть себе способность говорить. Роджерс открыл дверцу холодильника и немного наклонился вперед. Ничего не найдя, он с разочарованным выражением лица захлопнул ее и, уперев руки в бока, осмотрелся. Его взгляд остановился на тарелке с омлетом. Моим омлетом.

— О, это ты мне приготовила? — обрадовался парень. — Я приятно удивлен. Спасибо, э-э-э… спасибо, в общем.

И он направился, чтобы взять тарелку и съесть омлет. Если бы только шок не парализовал меня, я бы вмазала ему хорошенько. Что он себе позволяет?! Он что, не помнит меня и думает, что я его подружка? Афигеть можно! Что за кретин… Значит, он не помнит и того, что ночью я посчитала его вором и ударила по голове.

Присев, я подняла с пола полотенце и накрутила его конец на кулак. Медленно развернувшись, я увидела, что Зак с тарелкой прошел к столу и плюхнулся на стул. С довольной миной он рукой стал уплетать омлет.

— Ммм, вкусно, — похвалил он. — Но, знаешь, к сожалению, тебе пора уходить. Скоро вернется мой отец и… — его лицо помрачнело. — В общем, он вернется не один, а с моей новой семьей, — Роджерс скривился, словно был не в восторге от этой мысли.

Ой. Я совсем забыла. Ночью он ясно дал понять, что против нашего с мамой пребывания в этом доме.

— Почему ты молчишь? — поинтересовался Зак. — Ты что… немая? — последнее слово он произнес шепотом. Его лицо вытянулось и стало удивленным, словно ему не требовался ответ, и он понял, что прав. — Кхм, я не мог переспать с немой…

Мои брови вновь взлетели вверх.

И тут я не выдержала.

— То есть, будь я немой, это было бы для тебя слишком низко? — прошипела я.

Зак Роджерс подавился и стал громко кашлять. Вот так нежданчик для него.

— Извини, — прохрипел он, пытаясь откашляться. — Я…

Поздно.

— И так, для справки, — я сделала к нему шаг, крепче сжав кулак, на которое было намотано полотенце. — Я и есть твоя новая семья. Я и моя мама. Мы приехали вчера. И я, черт подери, не твоя подружка! — на последних словах я сорвалась и закричала. Мне стало обидно, и плевать о моей осведомленности о том, что Зак был настолько пьян, что наше «знакомство» могло вылететь у него из головы. Нужно уметь видеть границы и следовать им.

Искреннее недоумение отразилось в округлившихся глазах парня, пухлые губы разомкнулись в бесшумном: «Ооо». Но мгновение спустя красивое лицо исказилось в гримасе.

— Не могла бы ты больше не кричать, — попросил он. — У меня раскалывается голова.

Что? И это все? А где извинения за то, что он принял меня за свою девушку? Где извинения за то, что он распускал руки? Ладно. Распускал руки — это громко сказано.

Я громко выдохнула и микроскопически покачала головой.

— Я так понимаю, омлет ты сделала не для меня, — пробормотал парень.

— А ты догадлив, — пробурчала я.

Зак ухмыльнулся и поднял руку, чтобы почесать затылок. Но когда он дотронулся до своих волос, торчащих во все стороны, то с его губ сорвалось тихое шипение.

— Ау! Какого… — он отдернул руку, словно ошпарился, и стал удивленно пялиться на свою ладонь.

Я виновато прикусила губу и опустила взгляд.

— Это моя вина, — негромко сказала я.

— В смысле? — не понял Роджерс.

— Ну-у, я ударила тебя. По голове. Сковородой.

Глаза парня стали еще шире.

— Ты? — судя по его голосу, он мне не поверил.

Я скромно пожала плечами и тут же насупилась.

— Я приняла тебя за вора, потому что ты пришел ночью и стал шуметь, — объяснила я и вздохнула. — Ты вообще ничего не помнишь?

Зак покачал головой и вновь попытался дотронуться до своего затылка.

— Вау, — ухмыльнулся он. — Меня чуть не убила в собственном доме моя новая сводная сестра, — его глаза цвета лазурита поднялись к моему лицу и сверкнули. Губы расплылись в крошечной улыбке, но эта улыбка не была доброжелательной. Скорее, равнодушной. — Раз причиной моей адской головной боли являешься ты, то… дашь мне анальгин?

У меня отвисла челюсть.

То есть он хочет сказать, что хреново себя чувствует не из-за того, что вчера напился до такой степени, что еле волочил ногами, а из-за моего удара?!

— Знаешь что, — прошипела я. — Возьми сам!

На меня нахлынула обида, и я понятия не имела, почему этот парень вообще так повлиял на мое настроение и поведение. Мне вспомнились его слова о том, что он не в восторге оттого, что отныне я и мама часть его семьи.

Что ж. Это взаимно.

Бросив полотенце на стол к парню, я направилась к выходу из кухни.

— Эй! — позвал меня Зак.

Я не хотела останавливаться, но мое тело среагировало быстрее, чем разум, поэтому я замерла.

— Чего? — угрюмо бросила я через плечо.

Я ожидала услышать извинение, хотя бы самое неискреннее, но вместо всего предполагаемого раздалось:

— Ты ведь не будешь есть омлет?

Я закатила глаза и нахмурилась сильнее.

— Нет. Приятно подавиться.

Услышав приглушенный смешок, я скрылась в гостиной.

Глава пятая

У меня не было никакого желания выходить из своей комнаты, чтобы лишний раз не встретиться с противным Заком Роджерсом. Боже, я знаю его меньше дня, но меня уже выводит его улыбка, его голос… все в нем раздражает! Особенно то, как он разговаривает. А еще этот парень пьет до потери памяти. Какой кошмар. И с этим человеком мне предстоит жить в одном доме. Всю жизнь.

Боже мой.

Нет.

Не всю жизнь.

Я смотаюсь в колледж и перееду в общежитие. Идеально. А потом, когда закончу учебу, сниму квартиру, устроюсь на работу, и все будет прекрасно.

Я чувствовала необходимость позвонить Джесс и пожаловаться ей на Зака Роджерса. Но я не стала этого делать. Джесс, услышав мужское имя, завалила бы меня вопросами о том, какую отметку по десятибалльной шкале сексуальности он занимает. Я бы ответила, что он урод, и все такое, но Джесс бы раскусила меня в два счета и не угомонилась. Мою лучшую подругу невозможно провести, особенно, когда дело касается парней. Скажи я ей о Заке, она бы сочла это предлогом для будущих отношений. Но… я и Роджерс младший?! Ха-ха-ха. Я бы ни за что не стала встречаться с парнем вроде Зака. Двух наших встреч хватило, чтобы точно для себя понять, кто такой этот парень.

Существует два типа красавчиков.

Первый — красавчики средней степени несносности. Они могут быть козлами, но у них еще есть совесть.

Второй — абсолютно помешанные на своей крутости парни, считающие себя идолами и богами красоты. Они думают, что им позволено все. Они могут делать, что хотят, они не следят за своей речью. Такие парни соблазняют девушек, пользуются ими, а на следующий день даже не перезванивают. Красавчики второго типа по щелчку разбивает сердца. Уровень их несносности явно зашкаливает.

Зак Роджерс является как раз таки ублюдком тяжелой степени.

За своими мыслями я потерялась во времени, и когда услышала звук открывающейся двери, то подскочила с кровати и уставилась на настенные квадратные часы. Половина второго. Может быть, это Зак ушел? Или пришел?.. Нет. Скорее, вернулась мама с Джеймсом. Отлично. В их компании мне будет куда веселее.

Подорвавшись с места, я ринулась по коридору к лестнице, забыв о своей глупой боязни столкнуться с Заком.

Я увидела маму и Джеймса. Они, кокетливо смеясь и держась за руки, стояли у входных дверей. Джеймс прижимался к моей маме и что-то нежно шептал ей на ухо. О… невероятно. Я почувствовала, как внутри зарождается приступ тошноты. Извращение какое-то. Нет. Конечно, я все понимаю. Джеймс ее будущий муж, и без физической близости не обойтись. Но только от одной мысли об этом у меня неприятно скручивало желудок. Я не то, что бы ревновала маму ко всем ее бойфрендам. Просто… это было не самое приятное зрелище. И, ну, немного обидно, когда личная жизнь твоей мамы лучше, чем у тебя. Точнее, она у нее вообще есть…

— Кхм, кхм, кхм, — я нарочито громко прочистила горло, привлекая к себе внимание «голубков».

Услышав меня, Джеймс и мама резко отпрянули друг от друга, и их щеки залил яркий румянец. Господи. Они выглядели, как школьники, которых застукали за непристойным делом.

Мама, поправив слегка растрепанные волосы, рассеянно улыбнулась мне.

— Привет, милая, — пролепетала она.

— Привет, — ответила я, сдерживая улыбку. Мама выглядела ужасно нелепо. Про Джеймса я вообще молчу.

Я неторопливо спустилась по лестнице и неуверенно застыла у стены.

— Как… провели время? — спросила я.

Мама и Джеймс переглянулись друг с другом и микроскопически улыбнулись.

— Чудесно, дорогая, — отозвалась мама, переместив туманный взгляд на меня. Ее глаза сверкали, как никогда прежде. Она была влюблена. Безумно-безумно влюблена в Джеймса. Мама прошла вперед и остановилась рядом со мной. Ее горячие руки легли на мои плечи. — А ты как? Не скучала?

Ооох. Я точно не скучала. Особенно ночью.

— Нет. Не скучала, — я натянула на лицо фальшивую улыбку и удивилась, потому что мама не заметила моей неискренности, хотя она всегда подмечала такие детали. Странно. Возможно, она просто ослеплена своей любовью к Джеймсу. — Поиграла в дартс, посмотрела телик… В общем, круто провела время.

Ага. Чуть не умерла со скуки.

Мама мягко похлопала меня по плечам.

— Я рада, — она бросила мимолетный взгляд на Джеймса, который незаметно подкрался к ней и встал слева.

— Наоми, Зак… не появлялся? — осторожно поинтересовался мистер Роджерс.

Наверно, было заметно, как изменилось мое лицо. Я даже почувствовала, что покраснела. От злости.

— Да-а-а, он… приходил, — промямлила я, изо всех сил стараясь сохранить свой голос ровным.

Конечно, он появлялся. Пришел ночью. Я подумала, что он вор, поэтому шибанула его по голове сковородой. Он сказал мне, что не желает видеть меня и мою маму в этом доме, а на следующее утро вообще принял за девушку, с которой провел ночь… Конечно, ничего из этого я не произнесла вслух.

В глазах Джеймса мелькнула тревога. Он заметно напрягся. Похоже, понял, что что-то пошло не так, однако не стал спрашивать об этом. И я мысленно поблагодарила его. Не хотелось бы выглядеть обидчицей его сына, которая чуть не лишила «несчастного» мальчика разума с помощью сковороды. Хотя, насчет «лишить разума» я сомневаюсь. Точнее сомневаюсь в том, есть ли он у Роджерса младшего.

— Хорошо, — шумно выдохнул Джеймс и немного расслабился. — Ты не знаешь, сейчас он дома?

Не знаю. И не хочу знать.

Я пожала плечами.

Джеймс задумчиво свел брови вместе. Его глаза опустили к полу, и он погрузился в размышления на несколько секунд. Потом, словно опомнившись и вспомнив, что стоит здесь не один, резко поднял голову и послал нам с мамой быструю улыбку.

— Я пойду, проверю, дома ли Зак, — проинформировал он.

Мама погладила его по руке.

— Хорошо, — ответила она мягко. — А я поговорю с Наоми.

И они обменялись понимающими взглядами.

Теперь нахмурилась я.

Я что-то упустила? О чем она должна со мной поговорить? Что задумала на этот раз?

О боже. Мне даже дурно стало.

Джеймс вскоре скрылся на втором этаже, а мама взяла меня за руку и повела в гостиную. Она села на диван и взглядом указала на место рядом с собой, как бы прося меня его занять. Я послушно опустила свое тело туда.

— О чем ты должна поговорить со мной? — уточнила я. — Мне стоит начинать паниковать?

Мама нервно рассмеялась.

— Нет.

Я вопросительно изогнула бровь.

— В последний раз, когда ты говорила, что хочешь поговорить со мной, дело закончилось переездом сюда, — пробормотала я, медленно сужая глаза.

Мама не засмеялась и виновато прикусила нижнюю губу.

— Мам, — сказала я. Я начинала волноваться. — Мы что, снова должны куда-то переехать?

— Нет, — она лихорадочно замотала головой, и я выдохнула с облегчением.

— Тогда, что случилось? — я не расслаблялась, потому что мне по-прежнему не нравилось ее странное загадочное поведение. Она же знает, что я ненавижу, когда от меня что-то скрывают, или пытаются растянуть время, чтобы сказать, наконец, что-то.

Мама замялась. Я сдерживала раздражение глубоко внутри себя и сохраняла на лице легкое напряжение. Все внутри меня бурлило от нетерпения услышать что-то «страшное» от мамы. Незнание пожирало изнутри.

— Говори уже, — чуть ли не крикнула я.

— Мы уезжаем, — быстро проговорила мама, впившись в меня своими огромными карими глазами.

На мгновение я застыла.

— Куда? — осторожно поинтересовалась я.

Так. Возможно, пока рано устраивать настоящую панику.

Мама не шевелилась. Она вцепилась пальцами в колени и продолжала смотреть на меня.

— На Гавайи, — сказала она. Мои брови медленно поползли вверх. — В смысле, не мы все, а только я и Джеймс. Это… это что-то вроде медового месяца.

Тишина.

Я несколько минут пыталась переварить ее слова.

Вау. Значит, медовый месяц. Разве он не должен быть после свадьбы, а не перед ней? Черт! Даже неизвестна точная дата «торжества»!

По крайней мере, мне никуда не придется переезжать. Второго раза я бы точно не пережила.

— Ух-ты, — выдохнула я, когда вновь смогла говорить.

Мама придвинулась ближе ко мне, и ее резко похолодевшая ладонь накрыла мою руку. Я вздрогнула.

— Ну? — спросила она. — Что ты думаешь об этом?

Я бы сказала, что думаю, но мне будет невероятно стыдно, если я произнесу это вслух.

— Я в шоке, — это я сильно приуменьшила. — Постой. Какой медовый месяц? Вы же… вы же еще не женаты!

Мама улыбнулась.

— Это была идея Джеймса. Он предложил слетать на месяц на Гавайи и отдохнуть, побыть вдвоем…

— Месяц?! — я не ожидала, что закричу.

Мама вздрогнула и крепче сжала мою руку.

— Тише, Наоми. Не переживай так. Ты не останешься одна. Здесь будет Зак. Вдвоем будет не так скучно.

От ее «утешения» мне вдруг захотелось рыдать. Громко. Мне хотелось капризничать и требовать, чтобы мама отказалась от так называемого медового месяца и осталась здесь. Боже, она что, решила меня убить?! Я не понимаю… Остаться в этом доме один на один с Заком? Жить с ним целый месяц? Да за это время я точно убью его, если он будет вести себя таким образом всегда!

— Если ты решила избавиться от меня, то выбрала самый жестокий способ, — процедила я.

— О чем ты говоришь? — не поняла мама.

О том, что не выйдет ничего хорошо, если я и Зак останемся вдвоем в одном доме. Целых тридцать дней. Я не хочу бесконечный месяц сидеть в четырех стенах! Я не знала, чего ожидать, если мама и Джеймс все-таки уедут. Что будет со мной? Я и Роджерс младший точно не станем друзьями, и наше сосуществование не будет мирным.

Я резко соскочила с дивана и нависла над мамой.

— Я здесь всего один день, — проговорила я сквозь зубы. — Я никого не знаю. Я не знаю, как мне вести себя. Я растеряна, черт подери! И ты хочешь оставить меня одну? Серьезно?! Да это же… ты не можешь так поступить со мной! Не можешь…

— Милая, успокойся. Я не понимаю тебя.

Она попыталась взять меня за руку, но я не позволила ей сделать этого.

— Зачем было тащить меня сюда, если тебя все равно не будет рядом?! С таким же успехом я бы осталась в Индианаполисе и жила своей жизнью дальше! Но нет! Тебе надо было все испортить и лишить меня привычных вещей… лишить меня общения с моей единственной лучшей подругой! Почему ты так со мной? — моя нижняя губа задрожала от обиды. — Что я такого сделала, что все сложилось таким образом?

— Наоми, успокойся, — голос мамы приобрел серьезные нотки.

— И не подумаю. Ты просила меня быть пушистой, но сама нарушаешь условия нашего договора!

Мои слова окончательно ввели ее в ступор. Она собиралась открыть рот, чтобы оспорить меня и сказать какую-нибудь чушь в свое оправдание, но я лишила ее этой возможности.

— Если ты уедешь, я вернусь в Индианаполис, — сказала я с неожиданной твердостью. — Я не буду жить в чужом городе, в чужом доме и с чужим человеком!

— Наоми, сейчас же прекрати кричать, — прошипела мама, поднимаясь с дивана. Она взглянула наверх, словно боялась, что нас… меня мог услышать Джеймс, или Зак. Но мне было плевать. Затем карие глаза вернулись к моему лицу и сверкнули от недовольства. — Отныне это твой дом, и Зак тебе не чужой.

Что, черт возьми, творится у нее в голове?! Как этот придурок может быть мне родным?! Я его даже знакомым своим назвать не могу! Да он никто мне!

— Я не…

Мама оборвала меня жестом руки.

— Перестань вести себя, как маленькая глупая девочка. Перестань капризничать. Не всегда все будет так, как ты хочешь.

Мне стало больно. Мы и раньше ругались, но еще никогда ее слова так не задевали меня. То есть, мое желание видеть ее рядом с собой хотя бы первое время, пока я адаптируюсь на новом месте, она считает капризом?

Прекрасно. Просто прекрасно, черт возьми.

— Хорошо, — сказала я. — Хорошо. Уезжай. Куда хочешь. С кем хочешь. Мне все равно.

Бросив маме косой хмурый взгляд, я обошла ее и направилась к лестнице.

— Мы не договорили, — бросила мне вслед мама.

— И не договорим, — пробурчала я в ответ.

— Наоми!

Я не откликнулась.

Мне навстречу выполз Джеймс. Он тоже не выглядел счастливым. Видимо, разговор с сыном не удался, как и у меня с мамой.

— Зака нет, — сказал мистер Роджерс и, посмотрев сначала на меня, а затем на маму, удивился. — Все в порядке?

Я не стала отвечать, так как не была уверена, что этот вопрос адресован именно мне.

Молча проскользнув мимо него, я поспешила скрыться за коридором.

Добравшись до комнаты, я громко хлопнула дверью и зарылась лицом в подушку, позволив слезам слабости появиться на свет.

У меня был целый день, чтобы хорошенько все обдумать.

В конце концов, я решила, что мама права. Я не умру, если она и Джеймс отлучаться на месяц. Я справлюсь. Я уже большая девочка и могу пережить ее отсутствие. Ведь не вечно же мне жить с ней. Не вечно мне искать спасение в ее присутствии. Настанет день, когда я действительно останусь одна, когда мамы не будет рядом. Пора учиться жить самостоятельно.

Я не могла понять лишь одного.

Мне было страшно оставаться одной, или пугало то, что мама не сможет защитить меня от Зака? А я была уверена, что мы будем сталкиваться, будем ругаться и спорить. Я вижу людей насквозь. Я поняла, что Зак не простой человек. Как и я.

Я не буду молчать, если мне что-то не понравится. Из-за своей «честности» у меня всегда были проблемы. Но лучше говорить горькую правду, чем лгать, или вообще молчать. Это раз.

Я такой человек, что с радостью отвечу, если меня как-нибудь заденут. Я не останусь в стороне, я не позволю оскорблять себя, или издеваться над собой. Никому. Это два.

Думаю, этого достаточно.

Я смогу справиться с Заком Роджерсом и его будущими напастями. Точно смогу.

Мне было неловко идти к маме и извиняться. Но у меня не было другого выхода. Я должна была смириться, потому что это — единственный путь к взрослению.

Мама так обрадовалась, когда я пришла. Она крепко стиснула меня в объятиях.

— Я знала, что ты поймешь меня, — прошептала она.

Я грустно вздохнула.

— Конечно.

Мой голос слабо дрожал от безысходности.

Несправедливо. Почему родители требуют, чтобы дети понимали их, но сами они не хотят понимать нас?

По-настоящему я удивилась тогда, когда мама сообщила, что они с Джеймсом улетают завтра. Не через неделю, или несколько дней. А завтра. Их рейс в одиннадцать тридцать пять. Я просто улыбнулась, когда услышала очередную шокирующую деталь, так как не могла реагировать иначе.

Мама оживленно болтала со мной о том, как она рада съездить на Гавайи. Она сказала, что в следующий раз мы поедем все вместе: она, Джеймс, Зак и я. Я снова улыбнулась ей, хотя про себя подумала, что этого никогда не произойдет. Возможны только два варианта. Я, мама и Джеймс, или Зак, Джеймс и мама.

Мистер Роджерс беспокойно слонялся по дому с телефоном, пытаясь дозвониться до сына. И, наблюдая за ним, я осознала, насколько мне его жаль. Бедный, даже представить себе не могу, сколько хлопот доставляет ему Зак. Но боюсь, в скором времени я собственными глазами увижу все выходки Роджерса младшего. Честно говоря, я думаю, что от этого парня можно ожидать что угодно.

***

Мне стоило огромных усилий успокоиться и лечь спать. Я долгое время лежала в кровати, пялилась в потолок и снова думала о жизни, о том, как судьба жестока по отношению ко мне.

Я проваливалась в сон, как внезапно услышала шорохи.

Резко распахнув глаза, я затаила дыхание, прислушиваясь к звукам. Шуршание, тихие шаги, кто-то дергал за дверную ручку. Какого черта? Протерев глаза, я взяла в руки телефон и посмотрела на время. Ровно столько же, сколько и было вчерашней ночью, когда я проснулась от шума.

Это точно не грабитель. Сработала бы система безопасности, ведь Зак сказал, что она есть в доме. Возможно, это просто мама. Ей не спится, и она решила поговорить со мной, поделиться своими переживаниями. Иногда такое уже случалось, и утром я не высыпалась, из-за чего опаздывала в школу.

Скинув с себя одеяло, я свесила ноги и встала на прохладный пол. Кратко потянувшись и бесшумно зевнув, я поплелась к двери. В нее по-прежнему пытались войти. Странно. Разве нельзя просто постучаться?

Я потянула на себя дверь, и каково было мое удивление, когда вместо мамы я увидела высокую фигуру, скрытую во тьме. Она громко дышала, и ее горькое дыхание заставило меня скривиться от отвращения. Это что… алкоголь?!

Я не успела ничего понять, как эта фигура ввалилась в мою комнату.

Это был парень.

А именно — Зак Роджерс.

От неожиданности я растеряла все мысли.

Этот придурок был пьян. Снова. О, мой Бог. Как так можно?

Я вросла в пол, наблюдая за тем, как парень, едва держась на ногах и икая, пытается идти вперед, выставив перед собой руки, словно ища что-нибудь, за что можно ухватиться и не упасть. У меня медленно отвисла челюсть.

Зак еле как дошел до моей кровати с закрытыми глазами и… плюхнулся на нее. Упал лицом вниз и больше не шевелился. Через минуту я услышала громкий храп.

Что это только что было?

Зак Роджерс. Пьяный в хлам. На моей постели. В своей одежде, пропахшей алкоголем, и грязных кроссовках! А что, если его внезапно вырвет? Черт… что вообще он здесь забыл? Откуда явился? И почему пришел именно в мою комнату?!

Невероятно. Просто невероятно. Кто-нибудь, разбудите меня. Наверняка, это мой кошмар. Всего лишь ужасный, пьяный, отвратительный сон…

Наконец, я вырвалась из стальных и тяжелых оков парализующего оцепенения и подбежала к кровати.

— Эй! Вставай! — я стала трясти Зака по плечу.

Он не отреагировал. Наоборот, захрапел сильнее.

Я поморщилась и продолжила свои попытки добудиться до потерявшего совесть парня.

Я непрерывно теребила его несколько минут, но все было бесполезно.

— Поднимай свою тяжелую пьяную задницу, черт бы тебя побрал! — зашипела я и стукнула кулаком по его хребтине. Было бы глупо надеяться, что ЭТО разбудит его.

И мама действительно хочет оставить меня с этим человеком?!

Застонав, я обошла кровать и стала тянуть Зака за руку, пытаясь стащить с постели. Я была слишком слаба, чтобы сдвинуть его тушу хотя бы на миллиметр. Но я не собиралась сдаваться. Я толкала его в разные стороны, даже пинала. Зак не просыпался. Я даже подумала, что он умер, так как затих на какое-то время. Но потом, когда я приблизилась к его лицу, чтобы проверить, дышит он, или нет, меня оглушил его храп.

За что мне это?

Хорошенько вспотев, я рухнула на пол и издала тихий скулящий стон поражения. Не было сил кричать и дальше бить Роджерса младшего. Я уже тысячу раз пожалела о том, что открыла дверь.

И что мне делать? Не ложиться же рядом с ним. И вообще, я не останусь в этой комнате с этим придурком. Мало ли что случится утром. Может, он снова примет меня за свою подружку и… о, нет, даже думать не хочу.

Соскочив с пола, я бросила на трупоподобного Зака Роджерса яростный взгляд и подошла к кровати. Схватив подушку и телефон, я направилась к двери, стараясь идти как можно громче. Вдруг, он все-таки проснется?

Ну да. Размечталась. Наверно, Роджерс сейчас видит десятый сон.

Я вылетела из своей комнаты, мысленно ломая парню нос.

Я брела по коридору в другое крыло особняка. Рядом с хозяйской спальней находились гостевые комнаты. Я заняла одну из них. Закрыв дверь на защелку, я расположилась на холодной широкой кровати и свернулась калачиком.

Конечно, я могла бы нажаловаться Джеймсу, или маме, но… все-таки мне не пять лет. Я могу разобраться с этим обнаглевшим парнем самостоятельно. Когда он будет трезвым. Пусть не надеется, что это сойдет ему с рук. Не с той связался.

Глава шестая

Когда я проснулась следующим утром, на миг, — лишь на миг! — мне показалось, что я в своей комнате. А в моей комнате Зак… Поэтому я резко соскочила с кровати и оглянулась. Какое же облегчение накрыло меня, когда я осознала, что нахожусь в другой комнате. Я бы умерла, если бы сейчас увидела здесь Зака, рядом с собой.

Издав хриплый громкий вздох, я накрыла ладонью лоб и опустила голову. С пробуждением на меня нахлынули мысли об отъезде мамы и Джеймса. Не может быть. Просто невероятно, что моя собственная мать оставляет меня буквально на съедение монстру.

Хотя… может, все будет не так уж и плохо?

Да кого я обманываю. Предчувствие плохих вещей еще никогда меня не подводило.

Оглядев комнату, в которой я провела ночь, я взяла подушку и поплелась к выходу. Мне было страшно представить, как я собиралась выпроваживать Зака Роджерса из своей спальни. Применить силу не получится. Остается только словесное нападение. Да. В этом мне нет равных.

Бредя по коридору в другое крыло особняка, я придумывала фразы, которые бы кидала в адрес обнаглевшего парня. Но внезапное столкновение с кем-то мгновенно вытащило меня из размышлений.

Перед собой я увидела голубую клетчатую рубашку и такой же расцветки пижамные штаны. Я медленно подняла голову и увидела светлую растрепанную макушку. Но это был не Зак, хотя на секунду в моей голове промелькнула мысль об этом.

— Э-э-э, — мистер Роджерс выглядел немного растерянным и сонным. — Извини, Наоми. Я тебя не заметил.

Я негромко сглотнула и прочистила горло.

— Ничего. Я сама виновата — не смотрю, куда иду.

Мужчина робко улыбнулся, а затем его брови озадаченно сошлись на переносице.

— Разве ты спала не в своей комнате? — удивленно поинтересовался он, бросив беглый взгляд мне за спину.

О. Эмм. Об этом я совсем не думала. Точнее не ожидала, что мне зададут подобный вопрос.

Что мне сказать?

— Я… — начала я и резко втянула в себя воздух. Боже, да что в этом сложного? Мне нужно просто соврать Джеймсу. Вот понимаю, если бы на его месте сейчас стояла мама… тогда мои дела были бы плохи. — Я просто гуляла по дому.

Да. Знаю. Это был самый идиотский ответ, который я могла дать. Но мне же нужно было сказать хоть что-нибудь.

Джеймс слегка сузил глаза и опустил их к подушке, в которую я вцепилась мертвой хваткой и прижимала к груди. Затем он вернул свой взгляд на мое лицо. Его лицо украсила крошечная улыбка. Я мысленно поблагодарила его за не любопытность.

— Хорошо.

Между нами образовалась непривычная тишина, вгоняющая меня в краску. И я сама не понимала, почему мне так неловко. Джеймс не казался плохим человеком. И я еще раз подчеркнула для себя резкое отличие Зака от него. Да это же абсолютно разные люди! Может, мама Зака нагуляла его от… соседа? Хах. Мистер Джеймс убил бы меня в эту же секунду, если бы мог читать мои мысли.

Кстати, Зак.

Этот поганец, выгнавший меня из моей же комнаты.

Я могла бы рассказать Джеймсу о том, что этот бессовестный недоумок заявился ко мне ночью пьяный и завалился спать, прямо сейчас. Но… что-то останавливало меня сделать это. Клянусь, я возненавидела себя за свою самонадеянность, ведь я четко для себя решила мстить Роджерсу младшему без чьей-либо помощи. Я должна показать ему, что способна справиться с ним самостоятельно, и что я не побегу жаловаться при первом подвернувшимся случае взрослым.

Джеймс словно читал в моих глазах нерешительность и желание рассказать что-то, вероятно, поэтому он по-прежнему стоял напротив меня и ждал, что я начну говорить. Но я молчала.

Возможно, я точно идиотка.

Я взяла на себя инициативу разрушить это нелепое молчание и сделала несколько шагов в сторону, чтобы обойти мужчину. Он ничего не сказал мне, и я, чувствуя его взгляд на своей спине, потопала к комнате, в которой меня ждала пьяная проблема по имени Зак.

Когда я подошла к двери, то бросила взгляд в сторону, на то место, где стоял Джеймс… но его уже не было там. Отлично. Повернув голову, я замерла на пару секунд. Мои глаза смотрели сквозь дверь. Собрав всю волю и смелость в кулаки, я толкнула ее от себя и влетела в комнату.

Под звуки яростного сердцебиения я прошла вперед.

Зак Роджерс даже и не думал поднимать свою задницу и валить отсюда. Он лежал в том же положении, в каком был, когда я уходила. Не сдвинулся ни на миллиметр. Ублюдок. Бросив подушку, которую я держала в руках, к остальным, я нависла над парнем.

— Эй, ты. Вставай, — сказала я достаточно громко для того, чтобы вытащить человека из сна.

Но только не Зака.

И как мне будить его?

Я стукнула парня по руке.

— Просыпайся уже, наконец! — процедила я и стала трясти его, бить по спине.

Когда у меня начала гореть ладонь, Роджерс младший, наконец, подал признаки жизни.

Зак приглушенно застонал и оторвал голову от одеяла.

— Что? — прошептал он сипло.

Я скрестила руки на груди и встала перед ним так, чтобы он мог видеть меня. Но он не мог, потому что его глаза были закрыты.

— С добрым утром, козел, — сказала я.