Булочка с изюминкой

Глава 11

Назвать Робина, секретаря Его Светлости пятого герцога Авиларского, живым ходячим бедствием, язык не повернулся бы разве что у ленивого. Этот молодой человек умудрялся влипать в неприятности там, где, казалось, ими и не пахло. Сломать ногу, да ещё с подвывихом в лодыжке, на ровном месте. Получить по голове случайно выпавшим из окна горшком с геранью или иным омерзительным цветком – неважно каким, главное, что выпавшим… Умудриться заработать тяжелейшую аллергию на морепродукты в первый же день отдыха на Коре, и из-за этого почти весь оставшийся до отъезда месяц просидеть на жёсткой диете и антигистаминных препаратах…

Для всего окружения Кристофера до сих пор оставалось загадкой, почему герцог терпит рядом с собой этого недотёпу, или хотя бы не прибьёт из сострадания. Ответ знал лишь сам Авиларский. Во-первых, из жалости: обычно безразличный или ровно общающийся с подчинёнными, племянник короля привязался к сосунку, случайно затесавшемуся на конкурс его будущих секретарей-референтов. Больно уж тот, в потёртом костюмчике, подлатанном незамысловатыми магическими плетениями, купленными, возможно, на последние гроши, отличался от самоуверенных и нахрапистых конкурентов, всех, как один, прошедших курсы модного самосовершенствования и карьерного роста, уверенных в своих силах и безоблачном будущем для них лично, готовых попинать ногами в моднейших ботинках упавшего соперника, а, если удастся, украдкой ещё и ткнуть в бочину: куда лезешь, сволочь?

Робин среди них смотрелся беспородным щенком, по случайности забредшим в стаю молодых, наглых волкодавов. Герцог-то, пожалуй, и привязался к нему, как к подброшенному, шугаемому всем кутёнку. Но, как человек практичный, всегда помнил, что из дворняжек-то и выходят самые чуткие сторожа и самые верные друзья. Поэтому прервал конкурс секретарей на втором тесте, убедившись, что заинтересовавший его щено… юноша неплохо владеет стенографией и печатает, а, значит, справится со своими обязанностями независимо от наличия в секретарском арсенале иномирных гаджетов. Задал несколько вопросов на сообразительность. И бросил: «Вы приняты!»

Второй причиной оказалась феноменальная память нового помощника. Мало того, что этот самородок поправлял иной раз профессиональных переводчиков, присутствующих на официальных встречах, и оказался ещё и полиглотом. То, что попадало ему в подкорку, оставалось там навсегда. Ежедневник ему был без надобности: он заполнял его лишь для того, чтобы во время отсутствия – его хождения по поручениям – сам герцог, заглянув в расписание, мог освежить в памяти ближайшие запланированные события. Сколько раз, стоя за его плечом на светских приёмах, Робин еле слышным шёпотом подсказывал имена особ, желающих с ним пообщаться! Ведь у «босса», как по земному обращался он к герцогу, память на имена, в отличие от Робина, была, откровенно говоря, дырявая…

Ну, и, наконец, главное.

Парень, конечно, был лопух. Впрочем, гении – а таковым, между прочим, Кристофер и считал недотёпу-секретаря – частенько страдают излишней рассеянностью, сосредоточившись лишь на том, что им интересно. Однако герцог давно заметил странную закономерность: неудачи Робина имели в дальнейшем самые непредсказуемые, но положительные последствия. Причём, как для него, так и для людей, принявших в нём участие. Так, сломанная нога притянула к себе знакомство с доктором Розенблюмом, совершенно случайно подобравшим несчастного на пустынной улочке, где ему, растянувшемуся на ледяной дорожке, раскатанной ребятишками, некому было прийти на помощь – вопить о своей беде он, видите ли, стеснялся, а обыватели в послеобеденный сытый час не спешил выглядывать из окон… Алекс Розенблюм, молодой гинеколог, как раз возвращался от патронируемой роженицы, и наткнулся во дворе на молодого человека, потерянно сидевшего в сугробе и неудобно вывернувшего повреждённую ногу… Помочь доковылять до служебного мобиля, уложить на сиденье, обезболить, обеспечить ноге покой оказалось минутным делом, доставить в клинику на углом – ещё быстрее. А после выяснилось, что у навещавшего Робина в больнице спасителя есть превосходные разработки по кровезаменителю, и когда Эрих Мария попал в беду – именно опытные партии заменителя крови редчайшей группы спасли брата короля от неминуемой, казалось бы, гибели…

Сложно, да? Однако порой Провидение выбирает на редкость извилистые пути.

Вынужденная диета на Коре вынудила Робина частенько заглядывать на кухню отеля. Где он и стал однажды невольным свидетелем – к счастью, ещё и незримым – подкупа повара, подсыпавшего яд в утренний кофе для герцога Авиларского. А обронённый из окна голову молодого человека цветочный горшок привлёк внимание полицейского – и, вознамерившись провести дознание, он застукал в мансарде, откуда, собственно, и свалилась герань, шайку начинающих папарацци, среди которых затесался снайпер. А ведь по этой улице на следующий день должен был проехать королевский кортеж…

В общем, этакое чудо герцог предпочитал держать при себе. Хоть и бомба, хоть и в любой момент могла рвануть … а всё же под присмотром. Но главное – польза.

Ведь если минусы существенно перебиваются плюсами – это же польза?

Хорошо, что сам секретарь не знал о подобных рассуждениях босса. И несчастья, сыпавшиеся на свою голову, воспринимал стоически: ведь с живым человеком всегда что-то случается…

Получив очередное задание, он схватился за голову, перенёс на сутки встречу босса с адвокатами, занимавшимися бракоразводным процессом, оповестил о невозможности визита его светлости на раут маркизы Вендзорской, и только тогда связался по переговорнику с управляющим «Солнечного янтаря».

Тот живенько перекинул его на администратора – вернее сказать, администраторшу, лично встречавшую высокую гостью и проводившую в отведённые апартаменты. Анна, как звали молодую женщину, попав под целый град вопросов, поначалу даже растерялась, из чего Робин заключил, что девушка, скорее всего, не слишком опытна, на администраторской должности недавно, к постоянному общению с важными клиентами непривычна, а потому – сбавил темп и перешёл на менее официальный тон. Это подействовало.

Ещё раз, медленно и обстоятельно, он представился, а заодно и предложил Анне заглянуть в справочник номеров и связаться с приёмной герцога Авиларского, чтобы убедиться, что с ней говорит не какое-то подставное лицо, вознамерившееся вытянуть информацию. По растерянному ответу понял, что девушке такой вариант и в голову не пришёл бы… Совсем зелёная, отечески качал головой Робин, дожидаясь ответного звонка.

Привычным жестом активировав устройство, взглянул на экран и подавил разочарованный вздох. Сегодня связь только голосовая. Жаль. Голосок у Анны, успокоившейся и переставшей трястись от страха, оказался чудесным.

– Как она выглядит? – промямлила. – Ну… Ммм… намного старше меня… Очень намного. Не старуха, конечно, но всё же…

Девятнадцатилетней девушке, оказавшейся на столь ответственной должности совершенно случайно, в попытке заменить приболевшую мать, Варвара и впрямь казалась немолодой.

– Немного грузная. Экстравагантная…

Это ей припомнилась Варина юбка-брюки, напяливать которую, по мнению юной девушки, дамам в возрасте было просто смешно.

– Крашенная…

Разумеется, блондинистые от природы чудесные волосы приезжей могли быть только следствием обесцвечивания, ведь в Илларии было так много поддельных блондинок, что почти забыли о существовании настоящих!

– Ой, очень шумная…

– Скандальная? Конфликтная? – попытался уточнить секретарь.

– Нет, только всё говорит, говорит…

Разумеется, очарованная красотами номера и открывающихся из окон видов, Варя болтала и восхищалась без умолку. К тому же, огромная ванная комната оказалась полна загадочных механизмов в душевой и массажной, и вызвала целый град вопросов.

Робин задумался.

Что-то в этом описании его смущало. Похоже, у его собеседницы был не слишком богатый словарный запас, и она затруднялась с характеристикой приезжей дамы.

– Вот что, Анна, – сказал он солидно, подумав. – Давайте-ка мы с вами встретимся, и вы сами покажете мне вашу гостью. А уж я отрекомендую её герцогу, а то какой-то у вас словесный портрет… несколько расплывчатый. Я прибуду к половине шестого.

– Но у меня… – робко заикнулась собеседница.

Великие Небеса, ей и надо-то было продержаться на этом посту всего день, а завтра, как она надеялась, мама найдёт себе опытную замену.

– У меня рабочий день до семнадцати-ноль-ноль, – пискнула она.

– Ах, дорогая моя, – тоном заматеревшего на государственной службе орла попенял ей Робин. – С этими высокопоставленными особами никогда не предугадаешь, где заканчиваются обязанности и начинается личная жизнь. Считайте, что я пригласил вас на свидание. Так будет легче.

Ему показалось, что Анна перестала дышать.

– Вы? О… Я! Так свидание или деловой разговор? – пролепетала она.

Робин засмеялся.

– Деловое свидание. Мы препроводим почтенную матрону прямо к столику нашего босса – и я буду иметь честь пригласить вас на ужин. Согласны?

– Да! – задохнулась от восторга администраторша. Будто её никогда в жизни не приглашали на свидания. Впрочем, возможно, так оно и было.

«Барлоговы веники!» – с удовольствием подумал секретарь, подражая своему боссу. «А есть в этой связи вслепую что-то… пикантное. Какой у неё, однако, милый голосок!»