Бумеранги. Часть 2

14

Наши дни

Вашингтон, округ Колумбия

Ноябрь

4 и 3 день до президентских выборов

Для Джил, которая была одета в одни лишь рубашку и джинсы, в машине скорой помощи было чертовски холодно. Но она так торопилась, что, как была босиком, заскочила следом за погромыхивающей каталкой с лежавшей на ней маленькой девочкой и проигнорировала вопросы парамедиков о своём состоянии.

Их вытащили из коридора спустя полтора часа, когда едкий дым от догорающей крыши уже вовсю заполнил узкий проход и примыкавшие к нему кабинеты. Стараясь держаться за источник хоть какого-нибудь свежего воздуха, Джиллиан переползала всё ближе к краю, пока не очутилась у зиявшей проёмом стены. Внизу полыхали остатки детской площадки.

Ребёнок на руках приходил в себя медленно. Девочка растерянно хлопала глазами, пока Джил осторожно разминала заледеневшие ноги. Порез на ступне уже не кровоточил, но, вероятнее, это случилось из-за грядущего переохлаждения, нежели из-за вовремя свернувшейся крови. И когда она ощутила под ногами холодные полы отделения неотложной помощи, то лишь пожала плечами и двинулась следом за вновь деловито загромыхавшей каталкой.

Всех пострадавших разместили в ближайшей больнице – так сегодня здесь было людно. Сновали медсёстры, где-то ругались или тихо разговаривали между собой родственники пострадавших. То и дело слышались детский плач и лязг каталок, писк аппаратуры и рутинные разговоры коллег.

Спасённую девочку звали Сью, и та оказалась на редкость смышлёной молодой леди. Только очутившись в больнице, она немного шепеляво проинформировала Джил, что надо позвонить её маме. Передних зубов пока катастрофически недоставало, но хладнокровия и сообразительности у этой пигалицы хватило бы на целый Сенат.

– Мама напишет про это статью, – рассудительно произнесла Сью, вложив в слова всю накопленную за восемь лет серьёзность. – Это вопиющее событие, которое просто обязано быть освещено для простых граждан страны.

Джиллиан удивлённо моргнула и машинально погладила поморщившегося ребёнка, которому как раз ставили катетер для капельницы. Сломанная нога, вывих плеча и сильный ушиб головы. Учитывая то, где находилось рабочее место Сью, та отделалась лишь лёгким испугом. Однако набор слов и правильность формулировки заставили Джил задуматься и аккуратно спросить:

– А… где работает твоя мама?

– «The Hill», – серьёзно откликнулась Сью, скривила от боли грязное личико, где светлели высохшие дорожки слёз, а затем процитировала: – Честно обозревает деятельность жуликов и простофиль, что имеют наглость называть себя правительством.

Джиллиан прикрыла глаза и мысленно застонала, попытавшись понять, за какие такие грехи всё пошло наперекосяк. Чёрт побери, это же надо было так вляпаться? Спасти не обычного малыша, а дочь одного из работников самой циничной газеты. Того самого издания, где с удовольствием и без разбора перемывали кости каждому, кому не повезло попасть под прицел их остро заточенных перьев. О господи…

Никогда раньше она не причисляла себя к альтруистам, что неслись спасать всех юродивых. Это всегда была позиция Бена. Но Джиллиан уже видела скандальные заголовки и своё лицо на передовицах: «Главная стерва Холма взрывает школы ради пиара!» Захотелось очень крепко выругаться, но она сдержалась. От прошлого не сбежать, как бы ни хотелось. Так что, если раньше у мужа не хватало причин для развода, то сегодняшняя эскапада вполне для этого подходила. Чаша его терпения велика, но не безгранична. А потому, длинно выдохнув, Джил изобразила улыбку и отвернулась. Увы, но «дерь» случается…

– Ясно, – наконец произнесла она, а сама понадеялась убраться до того, как сюда нагрянут полчища журналистов. Однако и бросить ребёнка Джил не могла.

Выглянув из-за стандартных жалюзи, что разделяли между собой койки, она быстро определила, как обстоят дела у остальных её подопечных. Спасённые из того класса дети тоже были здесь. Некоторых из них забрали домой, оставшиеся же собрались в небольшую кучку и теперь перешёптывались, то и дело бросая в её сторону странные взгляды.

– Джил? – с тревогой окликнула Сью, и она обернулась.

Из-за большого числа пострадавших персонала отчаянно не хватало и приходилось подолгу ждать своей очереди. Но когда та доходила, всё случалось почти одновременно. Словно стайка райских пташек, сёстры налетали на пациента и окружали плотной стеной из пёстрых костюмов с мультяшными персонажами. Через пару минут они рассыпались в стороны, но бедняга уже был увешан капельницами и датчиками. Вот сейчас, к примеру, каталку Сью собирались куда-то везти три врача, которых Джил окрестила: Скрудж Макдак, Винни-пух и Дамбо. Различать работников больницы по костюмам оказалось проще, чем запоминать бесчисленные имена.

– Мы забираем её на рентген, – проговорил Дамбо, который даже внешне походил на слонёнка, едва не повесив на плечи свои большие уши. Его мочки мило просвечивали на фоне ярких больничных ламп.

– Я могу пойти с ней? – поинтересовалась Джиллиан, стоило ей поймать испуганный взгляд Сью. Дети всегда оставались детьми независимо от того, сколько умных словечек они уже успели подцепить от своих взрослых.

– Боюсь, нет, мэм. Вы не родственник и даже не законный представитель. Ваше нахождение здесь уже прецедент. – Скрудж Макдак виновато улыбнулась и внимательно оглядела весьма грязную Джиллиан. Без обуви, в испачканной пылью и осевшей сажей одежде, вторая леди страны наверняка смотрелась довольно жалко. – Вам тоже нужна помощь.

– Свою прививку от столбняка я уже получила, – отмахнулась Джиллиан и взяла за руку потянувшуюся к ней Сью. Но Скрудж отрицательно покачала головой. Ясно… Наклонившись к пахнувшим гарью и жжёной резиной волосам, Джил мягко провела по голове девочки, убрала лезшие в глаза прядки и ласково прошептала: – Мне туда нельзя, но я буду ждать тебя здесь. Хорошо? Там будет лишь немножко страшно и совсем не больно. А когда ты вернёшься, скорее всего, уже приедет твоя мама…

Она собиралась сказать что-то ещё, но в этот момент в кармане настойчиво завибрировал телефон, а каталка дрогнула и отправилась в путь по бесшумным коридорам больницы. Выудив трепещущее от новостей устройство, Джиллиан с удивлением посмотрела на высветившееся имя. И лишь в глубине души мелькнула та самая разъедающая досада, что оно оказалось не тем.

– Ты потеряла всякую осторожность, Энн? – с лёгкой улыбкой спросила она, огляделась по сторонам и прислонилась плечом к светлой стене. – Я всё ещё фигура нон грата в вашей конторе.

– Пока ты не провернула очередную авантюру всегалактического масштаба, единолично возглавив Сенат, у Бюро нет к тебе претензий, – последовал ехидный ответ, но следующие слова вышли на удивление серьёзными. – Я звоню, потому что считаю – тебе нужно знать.

Джиллиан нахмурилась и опустилась прямо на пол за неимением здесь хоть каких-нибудь стульев. Мимо простучала колёсами тележка с лекарствами и просеменила вереница чьих-то родственников, со стороны центрального входа донёсся многоголосый гомон. Джил вздохнула.

– Не уверена, что переживу очередные вести. В последнее время их то слишком мало, то слишком много. Будто я живу в чумной карусели.

– Тогда готовь траурный костюм, – зло хохотнула Энн. В трубке послышались помехи и стук каблуков, а затем Кроули едва слышно произнесла: – Три дня назад в своей квартире был найден Джеймс О’Конноли и его разнесённая в клочья башка. Должна сказать, пуля в рот не красит людей.

– Господи…

Реальность съехала влево, чуть задержалась и вернулась, устойчиво встав с ног на голову. Что?.. Перед глазами неожиданно возникло лицо Джима в их последнюю встречу – уставшее, болезненно-бледное. Джил нахмурилась. Она понятия не имела, что чувствовала. Облегчение? Испуг? Жалость? Злорадство? Эмоций было слишком уж много. Они истерически наталкивались друг на друга, играя одновременно в чехарду и догонялки.

– Мы провели там два дня и изъяли много бумажек, которые сейчас у меня…

– Энн… – хрипло пробормотала Джил, боясь поверить.

Господи, пожалуйста! Она никогда ни о чём не просила, ни на кого не надеялась, но, пожалуйста… Пожалуйста! Пусть её надежда не окажется глупой!

– Да?

– Среди бумаг был… плотный жёлтый конверт? Из тех, что обычно используются для документов.

– Нет. – Мир вздрогнул и рассыпался на осколки. Что же, это и правда было наивно… – Я специально всё обыскала. Никаких конвертов, даже файлы на компьютере будто подчищены – пустые папки и дыры в архивах. Никакого компромата, кроме рабочей макулатуры. Прости…

Джиллиан прикрыла глаза, борясь с разом навалившейся правдой. Всё. Вот теперь точно конец. Ну, хотя бы насчёт снимков Джим не обманул и действительно их уничтожил. Но тут вселенная решила сделать прощальный подарок, когда, тихо откашлявшись, Энн решила договорить:

– Не знаю, обрадует или опечалит эта новость, но я решила, что лучше сказать. Официальная версия следствия – самоубийство. Не всё так очевидно, однако твой бывший муж сам нажал на курок. Похороны…

– Мне плевать на почести для этой твари, – прорычала Джиллиан и со всей силы врезалась затылком в твёрдую стену.

Первая оформленная эмоция всё же нашла путь, вырвавшись на свободу из целой ямы отчаяния. Из глаз брызнули злые слёзы усталости и скопившегося нервного напряжения, пока Джиллиан судорожно пыталась взять себя в руки. Одно было ясно точно – ей плевать на О’Конноли. Ни в одном уголке своей чёрствой души Джил не находила прощения для бывшего мужа. Ничего. Ни капли сожаления, ни грана жалости. Пусть горит в аду! Гниёт в поганом мешке на дне канавы. Однако вслух она лишь спокойно произнесла:

– Спасибо, что сказала.

Джил сбросила вызов, и в этот же момент огромные двери приёмного отделения распахнулись. Створки плавно отъехали в стороны и впустили в себя небольшую группу людей, чьи неуместные в этих стенах деловые костюмы темнели посреди коридора. Переговариваясь, они дружно ступили в больничный холл, а впереди шёл…

Бен был удивительно тороплив. Поджатые губы, чуть прищуренный взгляд, которым он быстро скользил по койкам и пациентам, выдавали поспешность. И хотя поступь его казалась спокойной, движения Рида были излишне резки. Он двигался вдоль коридора, приветствуя привычно потянувшихся к нему людей, задавал вопросы, слушал ответы, но Джиллиан чувствовала скованную протоколом нервную лихорадочность. В быстрых рукопожатиях и немного формальных улыбках было слишком много нетерпеливой суеты. Оставив голодных на сенсации журналистов за пределом больницы, Бен словно кого-то искал и стремился поскорее двинуться дальше, но из раза в раз вынужденно останавливался.

Джил вздохнула, неловко поднялась с пола и малодушно помечтала спрятаться от слишком любопытных глаз шедших за мужем чиновников. Однако стоило ей пошевелиться, как по гулкому коридору пролетел радостный вопль. От него, кажется, задребезжали шкафы и бутылки с лекарствами, вынудив всех повернуться к источнику звука.

– Эй, мэм!

Огромный темнокожий пожарный, успевший избавиться от части громоздкого обмундирования, так поспешно пробирался к Джиллиан, что невольно оттолкнул не ожидавшего такой наглости низкорослого мэра. На тёмном пыльном лице его светилась неожиданно счастливая ухмылка, а в покрытой зажившими ожогами ручище он аккуратно сжимал пару аккуратных женских туфель на тонких хрупких каблуках. И видит бог, если бы Джил могла провалиться сквозь землю, то обязательно это сделала. Тем временем верзила нёсся к ней, размахивая в воздухе подобием трофея.

– Мл… Кхм… Я тут эта… искал вас. Негоже разгуливать в ноябре босиком, миссис Рид.

И при звуке её имени Бен обернулся. Резко и стремительно вскинул голову, впившись взглядом в её лицо. Но с такого расстояния было непонятно, испуган он или в бешенстве, хочет убить прямо сейчас или ему настолько уже всё равно, что даже непонятно, зачем вообще смотреть в её сторону. Рвано улыбнувшись, Джиллиан прикрыла глаза. Боже, не жена, а сто часов позора. Но тут большая фигура пожарного загородила Джил от остальных, и в руки легли злополучные туфли, которые она машинально тут же надела. Ногу ожидаемо прострелило болью.

– Спасибо, – пробормотала она, хотя даже не знала, за что именно благодарит. За обувь или возможность спрятаться от любопытных глаз. О, можно не сомневаться, после сегодняшних новостей миссис Рид станет предметом для пересудов. И прямо накануне выборов. Чёрт!

– Это я должен вас благодарить, мэм, – немного смущённо отозвался новый приятель, почёсывая кудрявую голову. – Ваш поступок был…

– Глупым, – закончила за него Джиллиан, оглянувшись на шум новой каталки.

– Мля, это уж точно! – разразился грохочущим смехом пожарный и закатил глаза, когда заметил скептически поднятую бровь. – Ладно, эм, хорошо. Реально дурацким. Вы могли пострадать, мэм, а мне пришлось бы отвечать перед… э-э-э…

Парень тревожно посмотрел назад, и ошарашенная Джил увидела удалявшуюся спину мужа. Вот так, просто! Совершенно спокойно и не оглядываясь он уходил, даже не попытавшись сделать вид, что узнал.

«Риду плевать на тебя. Ему нужен только Овальный кабинет!» – неожиданно всплыл в голове голос из потустороннего мира.

И это оказалось больно. Унизительно. И стоило только высокой фигуре Бена скрыться за очередными жалюзи, как глаза защипало, в груди что-то со стоном сжалось, а потом… А потом Джил отвернулась сама. Удивительная апатия навалилась так резко, словно из тела разом вытянули силы и бросили подыхать. Воздуха отчаянно не хватало, но она нашла в себе каплю достоинства вежливо улыбнуться пожарному и механически двинулась за проехавшей мимо каталкой и Сью. Однако в палате уже ждала мать, и Джиллиан предпочла поскорее убраться, не желая ни слушать, ни отвечать на вопросы. Здесь она была уже не нужна. Вообще никому не нужна.

Джил старалась как можно тише стучать каблуками, дабы не привлекать внимания. Хватит. Навыступалась на годы вперёд, в который раз доказав свою несостоятельность ни как жены, ни как просто здравомыслящего человека. Какого ещё она ждала отношения? Предательница… Но, чёрт возьми, и Бен не святой! Джил готова была простить ему всё: измену, другую женщину… Господи! Даже других детей. Но она имела право объясниться, а Бен не дал даже этого. Просто забыл об их с Эми существовании, вот так разом перечеркнув целый мир. Как, чёрт побери, он мог?!

В ярости толкнув входные двери, Джиллиан вывалилась под лучи бледного солнца и едва не застонала. Уши наполнили щелчки фотокамер, а обтянутые поролоном микрофоны ткнулись чуть ли не в рот. Журналисты, разумеется, ждали комментариев вице-президента, но появление его скандальной жены оказалось подарком небес.

– Миссис Рид, как вы попали в школу?

– Скажите, это был теракт?

– Как глава предвыборной кампании прокомментируйте, что думает по поводу произошедшего вице-президент? Будут ли предприняты какие-то ответные действия?

– Это правда, что вы спасли детей?

Вопросы сыпались со всех сторон, пока, прикрыв глаза ладонью, Джиллиан молча пробиралась через осаждавшую её толпу. Неожиданно море протянутых рук расступилось, и перед ней возникла охрана, что настойчиво подтолкнула в сторону знакомой машины. Приказ убираться отсюда читался отчётливо.

Остаток дня прошёл в бездарном шатании, пока Эми сводила с ума персонал, Баррета и даже Эмилию Ван Берг. Но к вечеру несносный ребёнок всё-таки выдохся и провёл целый час на коленях задумчивой матери. Потом они долго лежали вместе и смотрели на стены, где танцевали блики от ночника. Эми не задавала вопросов, её умная девочка пыталась разобраться в собственных чувствах.

Ближе к полуночи Джиллиан осторожно перевернулась набок, провела пальцами по волосам давно спящей дочери и прижалась губами к тёплой макушке. Эми пахла лакрицей. Наевшись днём десятком конфет, которые коварно скормил счастливому ребёнку недовольный Элвин, она счастливо отказалась от ужина и теперь источала сладкий аромат. Такой знакомый, будивший самые лучшие из воспоминаний. Её карамельная девочка. Прижав дочь покрепче, Джиллиан рвано вздохнула и прислушалась к потрескивающей тишине дома. Бен не приехал. Она знала, что он с другими, понимала всю сложность ситуации и необходимость каких-нибудь срочных решений. Но… Боже, он нужен ей. Прямо сейчас, рядом с их ребёнком, чтобы ощутить хотя бы иллюзию защиты.

Конечно, Джил было страшно. Испуг навалился внезапно, когда затихла без конца ворочающаяся Эми, и в детской стало удивительно тихо. А что, если бы она не вернулась? Что, если бы рухнула какая-нибудь очередная стена? Что было бы тогда? Нет, Джил ни на миг не жалела о сделанном. Её поступок казался продиктованным чем-то настолько глубоким и основательным, против чего не работали доводы разума. Однако мысли насаживались точно бабочки на булавки заядлого энтомолога. Что было бы, если…

– Прости, милая, – прошептала Джил, а потом закрыла глаза и ещё крепче прижала спящую дочь. Та сонно заворочалась. – Я так тебя люблю. И папа тебя любит…

Она снова принялась гладить кудрявые волосы и тёплые руки, словно хотела успокоить себя этим движением. И Джиллиан не знала, в какой момент всё же заснула. Помнила, что собиралась вот-вот встать и уйти, однако не смогла отпустить худеньких плеч. И очнулась она не от шума или напрочь затёкшей руки, а от неясного ощущения.

Перевернувшись на спину, Джил вгляделась в сочившийся сквозь шторы утренний полумрак и попыталась понять, что же не так. Эми, разумеется, давно отползла на край кровати и даже во сне наслаждалась своим одиночеством. А Джиллиан всё ловила ускользавшее чувство. Знакомое, но такое далёкое, оно прорывалось из глубин памяти. Будто чего-то не хватало. Или что-то было где-то совсем рядом, а теперь исчезло. Нахмурившись, Джил свесила ноги с кровати, медленно встала и вот тогда наконец поняла.

В мозг немедленно впился знакомый аромат. Это был лишь след, флёр… мимолётный отзвук, который никто бы и не заметил, но только не Джиллиан. Она узнает его и на смертном одре… даже если сойдёт с ума. И прямо сейчас она с жадностью вдыхала запах остывшего сигаретного дыма, пока безуспешно старалась унять неистово заколотившееся сердце. Бен! Джил распахнула дверь и вбежала в пустую комнату. Бен был здесь. Приезжал! И пусть сейчас спальня пуста, но он точно заходил в детскую. К ним! Так, быть может…

Едва ли не бегом бросившись вниз, Джиллиан привычно пересчитала босыми ногами ступени, что вели к кабинету мужа. Она с грохотом распахнула тяжёлые двери, на мгновение замерла, лихорадочно шаря глазами по комнате, а потом болезненно прикрыла глаза. Пусто… В кабинете Бена царила отвратительная пустота. Казалось, с того вечера, когда она взяла документы, здесь всё осталось по-прежнему. Только на рабочем столе аккуратной стопкой лежали листы.

Медленно пройдя внутрь кабинета, Джил вдруг с какой-то отчаянной ясностью поняла, что терять больше нечего. Коротко выдохнув, она посмотрела на нацарапанные острым, немного смазанным почерком короткую строчку:

Больше не было ничего: ни дат, ни уточнений, ни хоть каких-нибудь комментариев. Словно это была нацарапанная впопыхах записка. Но кому? Не самому же себе. Что за чушь?! Взгляд невольно метнулся к часам, которые показывали пятнадцать минут десятого, а в следующий миг сердце Джил снова истерично забилось. Подбежав к стоявшему в одной из ниш телевизору, она принялась лихорадочно переключать каналы, чувствуя, как немеют от волнения руки. Наконец, Джил замерла с пультом в руках, а потом медленно опустилась на пол не в силах поверить в то, что услышала.

– …Это расследование должно поставить точку в деле о нелегальном обороте наркотиков, которому потворствовал ряд высокопоставленных чиновников. Мы выяснили, что в эту сеть были вовлечены несколько сенаторов из тех групп, что курировали данный вопрос в Конгрессе.

Несмотря на вольготность позы, Бен был сосредоточен и не сводил глаз с сидевших перед ним ведущих утреннего выпуска новостей. Тёмно-синий костюм, свежая рубашка… Только тяжёлый взгляд выдавал бессонные ночи и полные напряжения дни, а ещё, наверное, чуть более хриплый, чем обычно, голос. Господи, как же она скучала! Джиллиан закусила палец и постаралась сосредоточиться на словах ведущих.

–Это серьёзные обвинения,– тем временем пробормотал один из них, явно не ожидавший таких заявлений прямо с утра.

–Мы собирали информацию в течение пяти лет. Отслеживали пути наркотрафика и выходили через доверенных лиц на руководителей. Теперь я готов предоставить сто четырнадцать фамилий известных и не очень людей. Всех, кто вовлечён в преступную сеть. Поверьте, некоторые имена вас удивят…

Джил зажала рукой рот, потом для надёжности зажмурилась и досчитала до десяти. Этого не могло быть! Попросту невозможно! Она ведь точно знала, что у Бена оставалось всего лишь сорок имён. Остальные покоились на дне сейфа Сандерса. Но… Чёрт побери! Как? КАК?!

«Риду плевать на тебя. Ему нужен только Овальный кабинет!»

Неужели Джеймс был прав? Но… как? Как Бен собирался доказывать свою правоту, если его жена забрала все до единого козыри?

–Я так понимаю, вы можете озвучить, кто замешан в этом скандале, господин Вице-президент? Извините, но это немного шокирующие новости для субботнего утра.

–Через четыре дня я предоставлю Конгрессу полный список имён и документов, – кивнул Рид и взглянул прямо в камеру. А Джиллиан показалось, что он смотрел на неё. Что каким-то неведомым образом прошил насквозь расстояния, мили и электромагнитные частоты. Господи, как? Как это возможно?

–Все сто четырнадцать? – озадаченно спросил ведущий.

–Разумеется. – Бен холодно улыбнулся. –Все.