Бунт

Автор: Джейми Шоу

Книга: Бунт

Серия: Безумие #2

Переводчики: Yulia Pochapskaya (1-26 гл.)

Редакторы: Наталья Губачева (1-22 гл.), Анастасия Васильченко (с 23 гл.)

Вычитка: Королева Виктория

Русификация обложки: Александра Волкова

Специально для группы: Книжный червь/ Переводы книг.

Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации, ссылки на группу и переводчиков запрещено.

Аннотация

Когда Ди Доусон знакомится с сексуальным панк-гитаристом Джоэлем Гиббсоном, она понимает, что не потратит много времени на то, чтобы начать вить из него веревки. Ни одному парню не удавалось устоять перед ней... Но в лице Джоэля девушка встретила равного себе соперника.

Ди не из тех, кому нужны отношения — не после того, как она стала свидетельницей боли, причиненной «любовью» ее друзьям и семье. И тем не менее, она отчаянно желает заставить Джоэля хотеть ее сильнее, чем кого-либо. Ди незамедлительно становится одержимой им, и когда безрассудная попытка заставить парня ревновать заканчивается катастрофой, она превращается в типичную «девицу в беде», которой никогда не хотела становиться. Жалость Джоэля — последнее, что нужно Ди, когда ее беззаботный мир разрушается. Однако Джоэль внезапно решает доказать свои чувства, и как бы Ди не пыталась его оттолкнуть, он не позволяет ей держать его на расстоянии.

И теперь девушка, поклявшаяся никогда не произносить три заветных слова, должна сделать выбор: защитить свое сердце и навсегда потерять Джоэля... Или влюбиться по уши в татуированную рок-звезду ее мечты.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Эпилог

Глава 1

— Поцелуй меня, — приказываю я самому везучему этим вечером парню в Mayhem. Ранее, когда он сел рядом со мной у бара со своей «Предоставьте это Биверу» стрижкой, я следила за тем, чтобы избегать с ним зрительного контакта, и скрестила ноги в противоположном направлении. Не думала, что в конечном итоге буду с ним целоваться, но теперь у меня не было другого выхода.

Туповатое выражение появляется на его лице. Он мог бы быть довольно милым, если бы не выглядел таким чертовски безмозглым.

— Что?

— Ох, да ради Бога!

Я хватаю его рукой за шею и притягиваю к своему рту, наклоняя голову в сторону, надеясь, что он быстро учится. Мои губы раскрываются, выпуская поиграть язык, и спустя мгновение до парня доходит. Он запускает свои жадные пальцы в мои локоны цвета горького шоколада, на укладку которых я потратила все утро.

БРР!

Уголком глаза замечаю Джоэля Гиббсона, прогуливающегося мимо меня с блондинистой потаскушкой под руку. Он слишком занят нашептыванием ей на ухо, чтобы заметить меня, а мои пальцы зудят от желания ударить его по дурацкому затылку с ирокезом, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание.

Я уже готова оттолкнуть Бивера, когда Джоэль наконец-то встречается со мной взглядом. Кусаю Бивера за губу и немного тяну, Джоэль замечает это, и уголок его рта поднимается в яростной ухмылке, но это не та реакция, которую я ожидала. Он продолжает идти и когда наконец-то скрывается из виду, я прерываю наш с Бивером поцелуй и отталкиваю его на стул. Сразу же отворачиваюсь от него, чтобы сердито взглянуть на хихикающую лучшую подругу.

— Я ЕМУ ПОРАЖАЮСЬ! — кричу чересчур веселой Роуэн. Да как она не осознает всю серьезность сложившейся ситуации?!

Я уж было собралась встряхнуть и образумить ее, когда Бивер похлопал меня по плечу.

— Эм.

— Всегда пожалуйста, — стряхиваю его руку, не желая тратить ни минуты на парня, который не ценит то, сколько времени мне пришлось потратить, чтобы так завить локоны — или, как минимум, он был так плох, что не стоил моего времени.

Меня не волнует Бивер. Меня волнует кретин-бас-гитарист The Last Ones to Know.

— Этот парень сводит меня с ума, — рычу я.

Роуэн поворачивается ко мне, радостно улыбаясь, а в ее глазах пляшут смешинки.

— Ты всегда была сумасшедшей.

— Из-за него я становлюсь одержимой, — уточняю я, рассмешив Роу.

— Почему ты просто не скажешь парню, что он нравится тебе? — Подруга вращает двумя тонкими соломинками в своем коктейле, периодически поглядывая на сцену. Она ждет Адама, и я бы, наверное, завидовала ей, если бы они так отвратительно идеально не подходили друг другу.

В прошлом семестре меня едва не выселили из общежития, когда я позволила Роуэн пожить со мной и моей соседкой. Но мудак-сожитель Роуэн изменял ей, и ей некуда было деваться, а она с детского сада была моей лучшей подругой. Я игнорировала письменные предупреждения от коменданта общежития, и в конечном итоге Роуэн переехала к Адаму, чтобы меня не выселили. Вернемся к огромному количеству «ночевщиков», которые были после, и в конечном итоге, меня все же выселили. Мы с Роуэн сняли двухкомнатную квартиру в жилом комплексе возле кампуса. Ее имя стоит в договоре рядом с моим, но в действительности квартира — это лишь маскировка, которую подруга использует, дабы не сообщать родителям, что на самом деле она живет с безбожно горячими рок-звездами. Она спит в постели Адама, его приятель Шон — в другой спальне, а Джоэль проводит большинство ночей на их диване, потому что он — горячий, глупый, раздражающий чертов бродяга.

— Потому что он не нравится мне, — отвечаю я. Когда понимаю, что мой коктейль закончился, краду напиток Роуэн и допиваю его, после чего машу бармену.

— Тогда почему он сводит тебя с ума?

— Потому что я ему не нравлюсь.

Роуэн удивленно поднимает свою золотистую бровь, но я и не ожидаю, что она поймет. Черт, сама не понимаю. Никогда в своей жизни не хотела так сильно нравиться парню. Да я даже не хочу просто нравиться Джоэлю — я желаю, чтобы он целовал землю, по которой я ходила, и бросался к моим ногам. Хочу, чтобы он умолял меня быть с ним, а потом выплакал все глаза, узнав, что я не из тех девушек, которые заводят отношения.

Когда бармен подходит, чтобы принять наш заказ, я заказываю шоты для себя и Роуэн. В наши восемнадцать лет меня и Роуэн нельзя назвать достаточно взрослыми, чтобы пить алкоголь, но наши поддельные удостоверения и штампы на руках говорят об обратном.

— Сделай ей двойной, — произносит Роу, указывая на меня пальцем.

Наконец-то я перестаю хмуриться и улыбаюсь.

— Видишь? Вот почему я люблю тебя.

Мы едва выпили залпом наши шоты и с грохотом поставили пустые стопки на барную стойку, как нечто тяжелое приземлилось на мое плечо. Лэти оперся левым локтем на меня, а правым — на Роуэн. Несмотря на то, что парень плясал на танцполе с каким-то татуированным секси-качком, он пахнет так, словно только вышел из душа: свежестью и возбуждающей чистотой.

— Что празднуем?

Я стону, а Роуэн предостерегающе качает головой.

— Оу, — произносит Лэти. — Джоэль?

— Он такая задница, — объясняю я.

— Разве ты не провела с ним ночь на прошлых выходных?

— Да! — кричу я. — Боже, что с ним не так?!

Лэти смеется и массирует мои плечи.

— Если он нравится тебе, просто признайся ему в этом.

Хорошо, во-первых, в какой долбанной Вселенной, по их мнению, это когда-либо сработает? Джоэль — ходок. Он заманивает девушек прической плохого парня и трусикосрывающей улыбкой, а затем пережевывает и выплевывает их. Испытывать к нему «симпатию» равносильно «любви» к мороженому. Конечно, здорово уплетать его за обе щеки, но когда оно заканчивается, ты остаешься один на один с чувством всепоглощающей пустоты. Да, ты можешь сходить в магазин и купить еще, но что, если у них нет мороженого с таким вкусом? Что тогда?!

И, во-вторых, эти двое вообще знают меня? Парни бегают за мной, а не наоборот.

— Он мне не нравится! — возражаю я.

Роуэн и Лэти обмениваются взглядами и в унисон произносят:

— Он ей нравится.

— Ненавижу вас, сучки.

Я спрыгиваю со стула и направляюсь в толпу. Mayhem — самый большой клуб в городе, и этим вечером The Last Ones to Know выступают на разогреве у еще более известной, чем они, группы. Так что, судя по вибрации пола, безумие — это еще мягко сказано. Пока группы нет на сцене, клуб пульсирует от хаус-музыки, из-за которой дрожат пол и стены. Я прилагаю все усилия, танцуя до потери пульса, чтобы мой мозг перегрелся и отключился от отупляющего истощения.

— Да ладно тебе, Ди! — призывает Роу, прежде чем я уйду слишком далеко.

— Не злись! — добавляет Лэти.

Останавливаюсь, уперев руки в бедра.

— Ну вы идете или как?

Спустя четыре песни, во время которых я была мясом в Роуэн-Лэти сэндвиче, хаус-музыка стихает, и помощники группы приступают к саундчеку. Толпа разбилась на две части: одна половина устремилась к сцене, чтобы занять хорошие места, а другая вернулась в бар, чтобы перевести дух и утолить жажду алкоголем. Роуэн, Лэти и я присоединяемся ко второй половине, занимаем лучшие места в баре и поворачиваемся лицом к сцене.

Перед каждым выступлением Адама Роуэн становится дерганой, выплясывает ногами и нервно заламывает пальцы. Она ковыряет прелестный розовый лак, который я нанесла на ее ногти этим утром, и я призываю ее остановиться, но уверена, что подруга сошла бы с ума, если бы действительно меня послушала.

Адам первым появляется на сцене, и толпа сходит с ума. За ним следует Шон — ведущий гитарист и бэк-вокалист. Затем Коди — надоедливый бас-гитарист, имевший наглость попросить мой номер, Майк — очаровательный барабанщик, к которому я привязалась за последние несколько месяцев, и Джоэль — человек, отравляющий мое существование.

Он бродит взглядом по первому ряду, и я знаю, что он ищет: жаждущие лица и едва прикрытую грудь. Эти девушки представляют собой тени для век и сиськи на ножках — именно так, как нравится Джоэлю. А теперь, когда стало широко известно, что Адам недоступен, Джоэлю и Шону предоставилась возможность выбирать лучшее из имеющегося. Коди достаются «объедки», а Майк избегает их всех, словно чумы, которая, скорее всего, имеется у каждой из этих девушек в букете с миллионом других инфекционных заболеваний, о которых учителя по охране здоровья читают лекции для возбужденных первокурсников.

— Пойдем за кулисы, — обращаюсь к Роуэн, спрыгнув со стула. У меня есть кое-что, чего у тех девушек нет: лучшая подруга с постоянным пропуском за кулисы, что я и собираюсь использовать в свою пользу.

— Мне казалось, ты хотела остаться здесь? — спрашивает Роуэн.

Адам хотел затащить ее за кулисы, прежде чем уйти выступать, так как непристойно блондинистые волосы, огромные голубые глаза и точеная фигурка Роуэн определенно не способствуют отталкиванию членов (во всех смыслах этого слова), но я настояла на том, чтобы остаться в баре ради возможности выпить.

— Хотела. Но теперь нет.

Они с Лэти следуют за мной к закулисной двери, где Роуэн даже не приходится называть свое прозвище охране, чтобы нас пропустили. Большинству ребят она известна как Персик. Адам пристрастился называть ее так еще в то время, когда не утруждал себя запоминанием имен девушек или их лиц. А теперь эта малышка вьет из него веревки.

— Что? — спрашивает она, заметив мой пристальный взгляд.

Безусловно, Роу великолепна, но таковы и другие девушки, запавшие на Адама. Что-то в ней привлекло его... возможно, ее невинность. Может и мне тоже стоит попробовать перестать быть такой развязной, чаще носить балетки и хоть изредка держать рот на замке.

Смеюсь, когда осознаю, что даже представить себе это не могу.

— Ничего.

Минуя сторону сцены, где стоит Шон, я веду Роуэн и Лэти прямиком к тому месту, где стоит Джоэль. Мои каблуки цокают по ступенькам лестницы, и как только мы оказываемся наверху, я перекидываю через плечо волосы шоколадного оттенка, задираю немного выше обтягивающее платье и обновляю блеск на губах.

Сложно сдерживаться и не визжать как фанатка, когда ребята владеют сценой, особенно при наблюдении за ними с этой точки обзора. За тем, как светлый ирокез Джоэля убийственно сияет в голубом свете софитов. Ему даже не нужно смотреть на гитару, пока он перебирает струны. Взор голубых глаз периодически находит мой взгляд, и уголки губ Джоэля поднимаются в улыбке. Его присутствие на сцене притягательно. Он превращает мою кровь в лаву, и я не могу думать. Часть меня хочет поиграть в недотрогу, тогда как другая прекрасно знает о выгоде для меня, если отдамся ему.

Когда взгляд невозможно голубых глаз Джоэля встречается с моим и так долго остается на мне, что я начинаю таять под их жаром, моя кожа вспыхивает, и я понимаю, что мне следует что-то сделать, чтобы вновь вернуть над собой контроль.

— Роу, тебе, вероятно, захочется закрыть глаза, — дьявольски улыбаюсь я.

Не поднимая платье, выбираюсь из своих кружевных черных стринг и кручу их на наманикюренном указательном пальце. Руки Джоэля заняты игрой на гитаре, тогда как его глаза по-прежнему сосредоточены на мне, и когда я бросаю трусики в парня — он их ловит. Джоэль заканчивает песню со свисающими с его запястья трусиками, после чего сует их в задний карман, подмигивая мне, отчего у любой другой девушки подкосились бы колени.

— Не могу поверить, что ты сделала это! — перекрикивает музыку Лэти.

— А я могу! — кричит Роуэн в ответ, тем самым вызывая мой смех.

— Я возвращаюсь в бар, — оповещаю их, и Роуэн вопросительно смотрит на меня.

— Почему?

Правда в том, что я хочу узнать, придет ли он за мной. И если он этого не сделает, мне нужно, чтобы между нами была приличная дистанция, чтобы у меня была возможность сделать вид, что мне плевать.

Спустившись по лестнице, я оборачиваюсь, чтобы остановить Роуэн.

— Мне нужен еще коктейль. Ты оставайся здесь. Жди Адама.

Она хмурится, но я улыбаюсь ей и направляюсь к двери.

— Увидимся позже.

В баре я сажусь рядом с самым сексуальным парнем, которого мне удалось найти, и мимолетно улыбаюсь ему. Две минуты спустя у меня есть алкоголь и отвлечение.

— Итак, тебе нравится группа? — спрашивает он, кивая в сторону сцены.

Я пожимаю плечами.

— Они довольно неплохие.

А также они — последнее, о чем я сейчас хочу говорить, поскольку мне позарез нужно прекратить напряженно размышлять по поводу того, что произойдет, когда закончится их выступление. Но, видимо, Бог меня ненавидит.

— Я посещал одну школу с большинством из них, — хвастается парень, словно таким образом он может претендовать на частичный статус рок-звезды за то, что жил с ними по соседству. Я чуть не лопнула со смеху, едва успевая скрыть это за глотком коктейля.

— Вы дружили? — спрашиваю я, не особо заботясь о разговоре, но зная, что сейчас моя очередь что-то сказать.

Парень без умолку трещит об их совместных занятиях, о том, как видел их участие в талант-шоу, и как попал на одну из вечеринок Адама в выпускном классе. Я мысленно готовлюсь к побегу, когда парень вдруг переводит взгляд за мое плечо и шокировано распахивает глаза, а его брови пускаются в дикую скачку по лбу. Он цепляется за мою руку, словно за спасательный круг, и я как раз в нужный момент поворачиваю голову, чтобы коснуться губами щеки Джоэля.

— Этот парень пристает к тебе? — спрашивает он на ухо, его голубые глаза пытаются прочесть мои, прежде чем сузиться на руке парня, который отдергивает ее, даже не смотря на то, что в целом он выглядит совершенно остолбеневшим. Широко распахнув глаза и уронив челюсть, он так благоговеет перед Джоэлем, что я не могу не взглянуть на его пах, чтобы убедиться, что у него не встал.

— Ты знаешь Джоэля Гиббсона? — выдыхает парень, вырывая меня из сыскной деятельности.

— Кого? Его? — Лениво указываю пальцем на парня, стоящего за моей спиной. Внутри я адски возбуждена от того, что Джоэль пришел за мной. Внешне же я слегка скучающая и совершенно невозмутимая.

— Боже мой, — произносит парень. — Я твой большой поклонник!

— Вы, вероятно, вместе ходили в школу, — добавляю я, не поворачиваясь лицом к Джоэлю, который немного расслабился позади меня несмотря на то, что его тяжелые руки легли на мои плечи. Так как больше никто из ребят не появился рядом со мной, полагаю, остальные участники группы остались за кулисами, чтобы посмотреть выступление группы, закрывающей шоу.

Спиной чувствую вибрацию смеха Джоэля.

— Правда? В каком году?

Парни общаются, а я абстрагируюсь от их беседы, пока в конце концов, горячий фанат не получает фото с Джоэлем и не уходит. После чего я вновь слышу заманчивый шепот Джоэля.

— Готова уйти отсюда?

— Готов перестать быть проститутом?

Он имеет наглость рассмеяться.

— А что, ревнуешь?

Безумно.

— С чего бы мне ревновать? — Я скидываю его руки и поворачиваюсь к парню лицом. — Я та, с кем ты всегда идешь домой.

— Разве это не интересно, — размышляет он с возбуждением, искрящимся в его ярко-голубых глазах.

Джоэль всегда начинает вечер с кем-то другим (или с несколькими) и в те ночи, когда меня нет рядом, он идет домой с ними. Но в те ночи, когда я рядом, я всегда побеждаю в борьбе за его внимание, прилагая при этом чрезмерные усилия, что порядком меня утомило.

— Что будешь делать, если я скажу «нет»? Пойдешь с кем-нибудь из них?

— Ты так не скажешь.

Я насмехаюсь над ним.

— Ты этого не знаешь.

Когда я отворачиваюсь от Джоэля, он вновь прижимается ко мне и касается губами уха.

— Ты не скажешь «нет», потому что знаешь обо всем, что я хочу с тобой сделать.

Парень начинает рассказывать мне обо всех этих вещах, и мои пальчики сжимаются в туфельках с открытым носком. Мурашки расползаются от лодыжек до ушей, и я буквально спрыгиваю со стула.

— Ты куда? — кричит Джоэль мне вслед.

— Убедиться, что ты человек слова!

Глава 2

К моменту, как мы добрались до автобуса на парковке Mayhem, шарящие по моему телу руки Джоэля порядком распалили мою кровь. Если бы он еще раз провел руками по моей заднице и сжал ее, уверена, я бы разделась вне зависимости от того, где нахожусь.

Я тянусь к автобусной двери, но мне не удается даже открыть ее, так как Джоэль подходит и прижимает меня к ней. Я прислоняюсь к холодному черному металлу, а он накрывает мои руки ладонями. Наши пальцы переплетаются, и Джоэль поднимает наши руки выше, прижимаясь ко мне бедрами и целуя в шею. Я поощряю его ответным движением бедер, потираясь задницей о его заметный стояк. Джоэль в момент разворачивает меня и целует с такой силой, что весь мир исчезает.

Луна и звезды потемнели. Воздух покинул мои легкие. Сердце остановилось, и все, что я могу почувствовать, — зубы Джоэля, кусающие мои губы, и холодный металл, касающийся моей обнаженной кожи.

Я опускаюсь вниз и глажу парня по джинсам, что, по всей видимости, возбуждает меня сильнее, чем его. Он стонет низким голосом и нетерпеливо оттягивает меня от двери, чтобы открыть ее.

— Блять, — сетует он, когда дверь не поддается. Джоэль вновь дергает ручку, но дверь по-прежнему неподвижна.

Я так расстроена, что мне хочется кричать. Но вместо этого я нахожу в себе силы просто спросить его:

— У тебя нет ключа?

— Не взял.

Джоэль оглядывает пустынную парковку, пока не замечает что-то, отчего уголок его рта дергается в улыбке, после чего он хватает меня за руку и тащит по парковке. Вокруг нас куча машин, но весь народ находится на выступлении хедлайнеров, так что я не особо волнуюсь, когда Джоэль опускает задний борт багажника какого-то грузовика, который, я уверена, не принадлежит никому из его знакомых.

Я едва успеваю взвизгнуть от удивления, когда он хватает меня за талию и с легкостью усаживает на багажник. Парень становится между моих ног, зарывается пальцами в волосы и снова притягивает к своему рту, целуя так, как мне бы хотелось делать это на протяжении всей ночи. Мои пальцы теребят пуговицу его джинсов еще до того, как моему мозгу удается сообразить, что они делают, в то время как пальцы Джоэля скользят по моим бедрам, задирая платье. Прежде чем мне удается разобраться с пуговицей, он берет инициативу в свои руки, после чего расстегивает молнию, освобождая себя. Секундой позже его твердый член умоляет впустить его между ног, и я так сильно хочу этого, что удивлена, как мне вообще удается произнести то, что я говорю дальше.

— Презерватив, — со свистом выдыхаю я.

— Ложись на спину, — затаив дыхание приказывает он, выуживая презерватив из кармана и разрывая обертку. Я наблюдаю, как Джоэль раскатывает его по длине, непроизвольно сжимая мои бедра вокруг своих ног в ожидании того, что произойдет дальше. Он проводит пальцами по тонкой ткани, прикрывающей мои возбужденные соски, после чего давит на меня, вынуждая лечь.

Не могу поверить, что мы занимаемся этим здесь, посреди чертовой парковки, на чужом грузовике. Но, если я в ближайшее время не впущу его, уверена, что сделаю нечто унизительное — разревусь или буду умолять его трахнуть меня.

И ему бы это очень понравилось.

Я ложусь на твердый металл, сжимаю в руке футболку Джоэля и притягиваю его к себе. С моими руками на его футболке, ногами на его бедрах и пальцами, сжимающими мою талию, он одним долгим движением входит в меня. Я ощущаю каждый его дюйм внутри себя, стон срывается с моих губ и нарушает ночную тишину.

Он в сумасшедшем темпе наполняет и опустошает меня, когда я слышу группу болтающих людей. Я вскакиваю в поисках источника звука, а Джоэль останавливается, но группа людей продолжает идти, так и не заметив нас. Парень вновь начинает двигаться внутри меня, но теперь медленно, и тем не менее мои мысли витают где-то в другом месте. До тех пор, пока он не спускает мое платье без бретелек под грудь, выставляя мои и так твердые соски под ледяной воздух. Они необычайно розовые от холода, и когда Джоэль ласкает их теплыми подушечками пальцев, мне приходится закусить губу, чтобы сдержать стон. Это настолько приятно, что, когда Джоэль убирает одну руку, я практически умоляю его продолжать ласкать меня. Вместо этого он обвивает рукой мою спину, чтобы удерживать на месте, наклоняется ниже и смыкает свои обжигающе горячие губы на продрогшем соске. Я запрокидываю голову и запускаю пальцы в его жесткие волосы, безмолвно требуя, чтобы он никогда не прекращал делать то, что вытворяет своим языком, независимо от того, кто может увидеть нас.

Его бедра не сбиваются с ритма, пока он по очереди дразнит то один, то другой сосок, сжигая все нервные клетки в моем мозгу. Ирокез и щетина колют мою ладонь, а я молю его заполнить меня, пульсирую вокруг него и чувствую себя так, словно собираюсь рассыпаться на части. Джоэль щелкает языком по розовому соску между его губами, и я рефлекторно сжимаю бедра еще сильнее. Словно мое тело пытается притянуть и оттолкнуть его одновременно, и это означает, что оно запуталось в той же мере, что и я.

— Джоэль, — стону я, сжимаясь и расслабляясь, рассыпаясь на части и вновь воссоединяясь. Я еще не дошла до грани, но Боже, я так близко. Слишком, слишком, слишком близко.

Джоэль выпрямляется и проводит огрубевшей подушечкой большого пальца по набухшему клитору. Я играю со своими все еще влажными сосками, когда он подносит большой палец ко рту и проводит по нему языком.

— Я уже мокрая, — выдыхаю, и разочарование сквозит в моем голосе, потому что я балансирую на грани и отчаянно нуждаюсь в том, чтобы Джоэль лишь подтолкнул меня. Если бы секс на публике был по моей части, я бы уже давно кончила, но очень сложно расслабиться, когда здравомыслящая часть меня (неважно, насколько она маленькая) волнуется о возможности быть застигнутой и арестованной.

— Знаю, — все, что он произносит.

Не отводя взгляда своих льдисто-голубых глаз от меня, парень опускает палец и вновь проводит по моему влажному бугорку. Раз... два... о... Боже... три... четыре. Мои бедра дергаются, и он вновь подносит руку к губам. Медленно проводит языком по подушечке большого пальца и слизывает каждую каплю.

Вид того, как он (невероятно горячая рок-звезда, которая могла бы заполучить любую желаемую девушку) наслаждается моим вкусом... разжигает огонь, вырывающийся из меня и сжигающий каждую клеточку тела. Глаза закатываются, а пальцы запутываются в моих собственных волосах, так как мне больше не за что ухватиться, а ноги сильно дрожат. Джоэль резко входит в меня, прижимая мои колени к своим бедрам, и вдалбливается в меня так, словно хочет заклеймить, чтобы я принадлежала только ему и никому больше.

— Ты чертовски приятно ощущаешься, — рычит он, его хриплый голос еще сильнее распаляет огонь внутри меня, пока я не начинаю таять вокруг него.

Облачко пара выдохнутых из моих уст ругательств поднимается к завесе из сияющих звезд, Джоэль пульсирует внутри меня, и в свою очередь выдыхает теплый воздух. Он продолжает заполнять меня, пока ничего не остается, а затем, наклонив голову, опирается обеими руками на грузовик. С каждым сделанным вдохом его плечи опускаются и поднимаются. Придя в чувство, парень поднимает подбородок, чтобы одарить меня самодовольной улыбкой, от которой я вновь сжимаюсь вокруг него. Глядя в мои глаза, он издает звук, от которого я еще раз сжимаюсь. И каждый раз, когда я сжимаюсь, Джоэль непроизвольно двигается во мне, и если он в ближайшее время не остановится, то надеюсь, что у него есть еще один презерватив, потому что он определенно нам понадобится.

Не уверена, разочарована я или наоборот рада, когда он медленно выходит из меня и ложится на багажник. Но когда Джоэль падает на спину рядом со мной, а его рука крепко прижимается к моей, я не испытываю ничего, кроме удовлетворения.

— Это было пиздец как горячо, — произносит парень, а я улыбаюсь про себя, каким-то образом собираюсь с духом и натягиваю верх платья на грудь, а низ опускаю. Он садится, чтобы снять куртку, после чего укрывает меня и ложится обратно.

— Вернешь мои трусики? — спрашиваю я.

— Нет.

— Почему?

— Оставлю их себе.

Моя улыбка становится еще шире, и мы вместе смотрим на ночное небо, замерзая снаружи и плавясь изнутри. Знаю, что должна встать и уйти, попытаться притвориться, что меня не так сильно, как его, поразило то, что мы только что сделали, но я слишком удовлетворенная, чтобы пошевелиться. Слишком удовлетворенная, чтобы сдерживать улыбку и уйти от него.

Даже когда шоу заканчивается, и владельцы грузовика бегут в нашу сторону, выкрикивая проклятья и угрожая смертью, я не могу ничего с собой поделать и лишь смеюсь. Джоэль хватает меня за руку, оставляя липкий сувенир для водителя грузовика, и мчится, держа меня за руку, через парковку, пока мы не врываемся в Mayhem.

Внутри мы разделяемся, и я направляюсь в уборную, чтобы привести себя в порядок. Провожу пальцами по конкретно спутанным локонам — это лучшее, что я могу для них сделать, после чего освежаю макияж и пытаюсь стереть глупую улыбочку со своего лица.

Да, секс с Джоэлем невероятный. Всегда невероятный. Умопомрачительный, меняющий восприятие жизни, действительно чертовски невероятный. Но это все равно лишь секс, и я не хочу, чтобы Джоэль или кто-то другой думал иначе. Не хочу словить себя на подглядывании за ним, как это делают другие девушки — с идиотской улыбкой на лице и отчаянной надеждой в глазах.

Когда я появляюсь за кулисами, Джоэль вместе с Роуэн и Лэти зависает с другими ребятами из обеих групп.

Моя лучшая подруга тут же сосредотачивает взгляд на мне.

— Ты только что занималась сексом?

Я шокировано расширяю глаза и бью Джоэля в живот, на что он лишь смеется.

— Я ничего не говорил!

— Тогда откуда она узнала?!

— Девочка, — произносит Лэти, махая рукой перед моим лицом, — ты выглядишь тщательно оттраханной.

Все парни взрываются от смеха, и когда Адам поднимает руку, чтобы дать пять Джоэлю, я испытываю чувство благодарности за то, что Роуэн бьет его локтем по ребрам.

Я пожимаю плечами, хватаю бутылку воды с ближайшего столика и откручиваю крышку, пытаясь сохранять спокойствие.

— Плевать. Я лишь пыталась кое в чем удостовериться.

— В чем именно? — спрашивает Джоэль, когда я делаю глоток.

Я опускаю бутылку и ухмыляюсь ему.

— Ты не человек слова.

Глава 3

Когда Роуэн предупреждала меня о храпе Джоэля, она описала его, как полярного медведя, нуждающегося в экзорцисте. Но звук, разбудивший меня следующим утром, больше смахивает на рев, издаваемый демоническим ротвейлером, прогрызающим себе путь через бетонную стену.

Я бью ногой назад, чтобы разбудить ротвейлера. Он лежит на спине, а я на боку, спиной к нему. Джоэль вздрагивает, но затем демон-пес вновь начинает «грызть».

— Джоэль.

Я заношу руку назад и тереблю его щетинистую щеку, пытаясь разбудить парня.

— Вставай.

Он отбивает мою руку и ноет, чтобы я прекратила.

— Вставай, — стону я, поворачиваясь к нему лицом и пытаясь руками и ногами вытолкать его из кровати. — Пришло время твоего позорного возвращения домой.

Он перекатывается на меня и вдавливает в матрас, перенося весь свой вес, чтобы помешать мне толкаться.

Бодрствующая и не очень счастливая от этого, запускаю руку в его волосы и медленно оттягиваю от своего лица. Нос к носу, он дарит мне улыбку, полную дурных намерений, а затем сопротивляется моей хватке, чтобы прижаться к моим губам в поцелуе, от которого мои пальцы разжимаются, а кожа вспыхивает.

Прошлой ночью Джоэль пришел ко мне и выполнил все обещания, которые прошептал ранее у бара. Он словно наркотик в моей крови, который мне нужно вывести, прежде чем я полностью потеряю себя. Я стараюсь мобилизовать свою силу воли, чтобы столкнуть парня, но его имя — лишь слабый протест на моих губах. Одно бездыханное слово, которое мне удается произнести, прежде чем он обрушивает губы на мою шею и крадет всю решительность.

Полчаса спустя он по-прежнему в моей комнате, а я направляюсь в ванную, и каждый шаг напоминает мне о том, как много раз за последние сутки он был внутри меня. Я оставила Джоэля лежать в моей кровати, поэтому у меня есть возможность принять холодный душ и привести мысли в порядок. Что в действительности практически невозможно, когда я представляю его валяющимся голышом в моей постели, волосы спутаны, а я, царапая, провожу ногтем по его коже.

Приняв быстрый душ, я одеваюсь и делаю макияж перед зеркалом в ванной, после чего направляюсь в комнату с обернутым вокруг головы полотенцем и маской раздражения на лице. Это срабатывает, чтобы скрыть улыбку, постоянно угрожающую расцвести на моем лице каждый раз, когда Джоэль смотрит в мою сторону.

— Ты все еще здесь? — интересуюсь я, едва взглянув на него искоса, прежде чем сесть перед туалетным столиком, чтобы расчесать свои влажные волосы.

Джоэль усмехается и, потягиваясь, встает. На нем вчерашние джинсы, но они, стянутые слишком свободным ремнем с заклепками, едва держатся на бедрах. Что-то есть в парнях с татуировками (что-то есть в Джоэле с татуировкой гитарного грифа на предплечье и рукописным текстом на ребрах), что делает невозможным соображать. Я пускаю слюни, глядя на его накаченный татуированный торс, а когда поднимаю глаза, осознаю, что он подловил меня на разглядывании. Его губы кривятся в самодовольной ухмылке, которая бросает меня в краску. Я быстро отвожу взгляд, желая, чтобы парень надел свою чертову рубашку, и я смогла бы перебороть желание толкнуть его обратно на кровать.

— Можешь подбросить меня к Адаму? — просит он.

Большинство ночей Джоэль проводит на диване в гостиной квартирки, снимаемой Адамом, Шоном и Роуэн. Иногда он остается у меня. А иногда остается у легкомысленных фанаток, которым реально следует надавать пощечин.

Я знала, что парень попросит подвезти его, — именно поэтому уже сообщила Роуэн и Лэти, что тащу их на завтрак, — но, тем не менее, все равно издеваюсь над Джоэлем, потому что это слишком привлекательно, чтобы устоять.

— Мне казалось, что я уже достаточно покатала тебя этим утром, не так ли?

Он смеется и подходит ко мне сзади, улыбаясь моему отражению в зеркале.

— Ты так прекрасна сегодня.

Он такая бесстыжая подлиза, и мне трудно не улыбнуться ему в ответ.

— Ты хочешь сказать, что в другие дни я менее прекрасна? — отвечаю ему, с трудом сохраняя серьезное выражение лица.

— Сегодня ты особенно прекрасна, — произносит Джоэль, опуская подбородок на мое плечо и одаривая пошлой ухмылочкой, отчего я смеюсь наперекор себе.

— Фиг с ним. Надевай рубашку, и я подумаю об этом.

Я подвожу Джоэля и проклинаю себя за это. Крышесносный секс — это взаимовыгода, но с каких это пор я стала предоставлять услуги бесплатной гостиницы и такси? В следующий раз вышвырну его сразу же после секса, и мне плевать, насколько умопомрачительный этот утренний факультатив.

Подобрав по пути Лэти и обменяв Джоэля на Роуэн, я отвожу нас в АЙХОП. Благодаря моему умению водить и не обращать внимания на мольбы Роуэн сбавить скорость, мы проскочили без пробок, и нам не пришлось ждать, чтобы занять места.

— Полагаю, вы гадаете, почему я сегодня собрал вас здесь, — заявляет Лэти, как только мы занимаем места в кабинке. Он хлопает руками по столешнице, отчего мы с Роуэн переглядываемся. Она сидит рядом с парнем, выглядя при этом столь же озадаченной, как и я.

— Эм, вообще-то это я собрала вас здесь, — возражаю я.

Лэти тянется через стол, чтобы взять меня за руки. На нем лиловая футболка «Мой маленький Пони», его волнистые волосы зачесаны назад, а на макушке радужные солнцезащитные очки.

— Сладенькая, мы волнуемся за тебя.

— Мы? — удивляется Роуэн.

Благодаря Джоэлю я практически не спала прошлой ночью, так что у меня действительно нет сил терпеть все это.

— О чем ты, черт возьми, говоришь? — убираю руки.

Я хмурюсь на Лэти, когда наша официантка, пожилая женщина, более чем просто благосклонная к коллекционированию оладушек вокруг талии, подходит, чтобы принять наш заказ. Как только она отходит, Лэти одаривает меня еще одной кокетливой улыбкой.

— Первый шаг — признать, что у тебя есть проблема.

Я удивленно поднимаю бровь.

— И в чем же моя проблема, Пони-бой?

— У тебя зависимость. Мы здесь, чтобы помочь тебе.

Я перевожу взгляд на Роуэн, но она лишь пожимает плечами и качает головой.

— Ладно. Сдаюсь.

Я театрально беру Лэти за руки и склоняюсь над столом.

— От чего я зависима? От высоких каблуков? Лака для волос?

Он ухмыляется и произносит:

— Ой, от кое-чего гораздо более серьезного.

— Блеска для губ? Лака для ногтей с блестками?

Он ухмыляется мне.

— Ты зависима от того, что вызывает у тебя эти ужасные фиолетовые мешки под глазами. И я думаю, что виновник этого сексуален, с ирокезом и его имя рифмуется со словом «дуэль».

Я не могу сдержать смех и отпускаю руки Лэти.

— Завидуешь?

— Безнадежно.

Он, надувшись, поворачивается к Роуэн.

— Уверена, что никто из ребят не гей?

— Абсолютно.

— Би?

Роуэн качает головой, длинные светлые пряди вываливаются из пучка.

— Сожалею, но не думаю.

— Изящный? Сладенький? Чувствительный?

Мы с Роуэн взрываемся от смеха, а Лэти тяжело вздыхает и оседает на стуле.

— Так что конкретно между тобой и парнем-с-ирокезом? — спрашивает Лэти, когда приносят наши напитки, и я за раз высыпаю три пакетика сахара в свой.

Они с Роуэн выжидающе смотрят на меня, пока я помешиваю сахар в чашке с кофе и отвечаю:

— Почему между нами что-то должно быть?

Я и не ожидаю, что они поймут. Роуэн перепрыгнула с трехгодичных отношений на сожительство с парнем, в которого она по уши влюблена. А Лэти много флиртует, но, кажется, еще бережет себя для того единственного парня. Если бы мы не были друзьями, не сомневаюсь, что эти двое считали бы меня шлюхой. И технически так оно и есть, ну и что с того? Мне нравятся парни. Я люблю секс. И если я спокойна по этому поводу, и никто от этого не страдает, то какая разница, как или с кем я провожу свои ночи?

Лэти снимает очки и указывает ими на меня.

— Ну, между вами точно что-то есть. Вы уже несколько месяцев перепихиваетесь. Сколько это раз? Около тысячи?

— А какая разница? — обороняюсь я. — Мне просто еще не стало с ним скучно.

Роуэн внимательно смотрит на меня.

— Помнишь, как ты сказала мне, что я влюблена в Адама, но я продолжала настаивать, что мы просто друзья?

Я поднимаю руки, дабы пустить под откос этот сумасшедший поезд, прежде чем он наберет обороты.

— Джоэль и я — не ты и Адам.

— Нет? — спрашивает Лэти.

Я вожу пальцем, покрытым фиолетовым блестящим лаком, между «сестрами Твидл».

— Послушайте, леди, это не какой-то вонючий диснеевский фильм, где Роуэн находит парня, и их лучшие друзья в конечном итоге тоже начинают встречаться, и они живут как одна большая, счастливая, странная, немного чокнутая семейка. Мы говорим обо мне. И Джоэле.

— Ну, во-первых, — произносит Роуэн, помешивая трубочкой апельсиновый сок, — лучший друг Адама Шон, а не Джоэль. Джоэль скорее... талисман, — она ухмыляется и перестает помешивать. — И, во-вторых, ты изменилась в последнее время.

— Нет, — утверждаю я, наигранно улыбаясь нашей официантке, когда она прерывает разговор, чтобы поставить еду. Роуэн сразу же хватает сироп и поливает свои блинчики. Затем передает его мне, и я делаю то же самое.

— Слишком изменилась, — настаивает она. — Тебя заботит, что Джоэль думает о тебе. Тебя никогда не волновало, что о тебе думают другие, — подруга поливает блины вторым слоем сиропа.

— Джоэль — всего лишь игра.

— И каков же приз победителю?

Я собираюсь сострить, когда мой рот закрываются, а глаза шокировано расширяются. Роуэн начинает оборачиваться, но я резко дергаю ее за руку.

— Не смотри.

— Почему? — спрашивает она, а я пытаюсь придумать правдоподобную ложь.

— Только что сюда вошел Джимми, — называю ей высосанное из пальца имя.

— Кто такой Джимми? — Подруга вновь пытается обернуться, и я одергиваю ее. Лэти полностью повернулся, но он меня не волнует.

— Парень, с которым я спала пару недель назад, — лгу я. — Он не перестает названивать мне. Мне нужно, чтобы ты вытащила меня отсюда.

Я как дятел, стучу по ноге Лэти под столом, и понимание медленно появляется на его лице. Я бросаю кошелек на стол.

— Лэти, можешь попросить упаковать наши блины с собой и оплатить моей картой?

Он кивает и выскальзывает из кабинки, чтобы выпустить Роуэн, а я обнимаю ее за плечи и, словно опытный телохранитель, кручусь вокруг нее, защищая от папарацци. Я прижимаюсь к ней боком, пока мы не выходим сквозь двойные двери на освещенную ярким утренним солнцем улицу, а затем начинаю рассказывать ей о выдуманном Джимми.

Когда мы по пути к моей машине проходим мимо серебристого Cobalt, я усиленно акцентирую внимание на моей истории, дабы отвлечь внимание Роуэн от машины.

— А ПОТОМ, — произношу я, вскидывая руки в воздух, — он имел наглость сказать мне, что я никогда его не забуду! Э-ге-ге, чувак, если бы ты перестал названивать мне каждые две минуты, возможно бы мне это и удалось!

Роуэн хихикает и продолжает идти, не обращая внимания ни на автомобиль, ни на то, как в моей груди колотится сердце.

— Похоже, ты действительно нравишься ему.

— Ему и миллионам других парней. У него был шанс, но он использовал только руки, Роу. И не так, как Джоэль, потому что его руки просто… Ну, Адам играет на гитаре, так что ты знаешь.

Она заливается краской, а я продолжаю болтать чепуху.

— Но руки этого парня... Боже, было похоже на то, что я занималась любовью с помощником готовщика гамбургеров!

Роу истерически хохочет, и мое сердце немного успокаивается. Когда мы добираемся до моей машины, я открываю двери, и она садится. Я открываю водительскую дверь, но останавливаюсь, прежде чем сесть рядом с ней.

— Черт, — ругаюсь я, — забыла сказать Лэти, какую карту использовать. Моя Visa недействительна.

Она тянется к ручке, чтобы выйти.

— Я скажу ему.

— Нет! — Я выдавливаю улыбку на ее испуганный взгляд и добавляю, — Я сделаю это. Одна нога здесь, другая там, очень быстро. Не двигайся. Я скоро вернусь.

Я практически бегом возвращаюсь в АЙХОП, проскользнув через переднюю дверь, чтобы дождаться Лэти, и беру свой кошелек из его рук, когда он передает его мне.

— Ее бывший? — спрашивает он, и я киваю, перекидывая между пальцами ключи, чтобы найти самый острый. Брейди разбил сердце Роуэн на миллион маленьких кусочков, когда изменил ей, и перемолол их в пыль, когда сделал это вновь. С тех пор я сгорала от желания отомстить ему. Он здесь с девушкой, и ему очень повезло, что Роуэн была со мной, иначе я бы расцарапала ему глаза прямо посреди АЙХОП.

С зажатым между костяшек пальцев зазубренным ключом, я улыбаюсь Лэти и произношу:

— Улыбайся и притворяйся, что не слышал этого.

Когда мы проходим мимо Cobalt Брейди, я провожу ключом по серебристой краске, делая глубокую царапину от переда до зада машины. Мы с Лэти как лунатики улыбаемся. К тому моменту, как мы садимся в машину, мы оба истерически смеемся.

— Что? — спрашивает Роуэн, она удивленно поднимает брови, переводя взгляд с Лэти на меня и обратно.

— Ничего, — отвечаю я, завожу машину и улыбаюсь Лэти в зеркало заднего вида. Я сдаю назад, чтобы выехать из парковки и добавляю, — Спасибо, что вытащила меня оттуда, Роу. Люблю тебя.

Я улыбаюсь в ответ на ее смущенный вид, но менее чем через полминуты улыбка исчезает с моего лица, когда Лэти внезапно вспоминает то, о чем мы разговаривали ранее в АЙХОП.

— Итак, — произносит он, просунув большую голову между нашими с Роуэн сидениями. — «Дуэль».

— Знаешь, я могла бы сейчас разбить машину.

Мое предупреждение лишь вызывает у него смех.

— Серьезно? Это лучше, чем просто признаться в своих чувствах?

Я вскидываю голову в его сторону с взглядом, от которого парень должен был вздрогнуть. Вместо этого его улыбка стала еще шире, и именно я была тем, кто отвел взгляд.

— О каких чувствах?

— Сладеньких. Возможно, ощущение бабочек. Или картофельного пюре.

Я слышу щебет справа от себя — Роуэн безуспешно пытается сдержать смех, но я игнорирую это и сильнее нажимаю на газ, тем самым сокращая для Лэти время, когда он может раздражать меня.

— Агааа, ничего подобного не испытываю, — отвечаю я и в тоже время чувствую его яркую-как-никогда улыбку, впивающуюся в мой висок.

— Что насчет Джоэля? Могу поклясться, что его живот перепо-о-олнен «картофельным пюре».

— Джоэль никогда в жизни не испытывал таких чувств, — парирую я и тут же проклинаю себя за то, что повелась на тупую «картофельное-пюре» аналогию Лэти.

Я еду со скоростью сорок километров в час при допустимых двадцати пяти.

— Он сказал, что ты особенная, — произносит Роуэн.

Мы с Лэти смотрим на нее, и только когда я замечаю ужас в ее глазах, решаюсь ударить по тормозам, чтобы избежать проезда на красный.

— Что он сказал?

Она вцепилась одной рукой в приборную панель, а другой — в подлокотник справа от нее.

— Можешь, пожалуйста, постараться не убить нас?

— Расскажи мне, что он сказал, и я подумаю об этом.

Роуэн по одному убирает пальцы с приборной панели и делает глубокий вдох, когда загорается зеленый, и я с легкостью жму на газ.

— Я спросила у него, почему он все время возвращается к тебе, тогда как ни с кем другим так не поступает, и он ответил, что ты особенная.

— Что бы это могло значить?

Роуэн качает головой.

— Я спросила, а он лишь улыбнулся и пожал плечами.

Типичный Джоэль. Я хмурюсь, глядя на дорогу, а Лэти напевает:

— Видите! Кар-тооо-фель-нооое пюре!

— Он полон чего-то, — отвечаю я, — но явно не картофельного пюре. Если он считает меня такой особенной, почему же он волочился за той шлюшкой прошлой ночью?

— Он выбирает тебя каждый раз, когда достает карту поцелуев в Королях, — парирует Роуэн, а я усмехаюсь.

— Он не особо сопротивляется, когда другие девушки выбирают его.

В последний раз, когда мы играли, одной сучке-фанатке чертовски повезло, и она вытащила все три карты поцелуев. Она выбирала Джоэля каждый. чертов. раз.

Лэти хихикает.

— Он держал твои волосы, когда тебя так разозлила эта ситуация, что ты упилась Маргаритами, и в итоге тебя выворачивало наизнанку.

— Видите? — протестую я. — Джоэль наполняет мой желудок Маргаритами, а не картофельным пюре.

— И блевотиной, — добавляет Роуэн, и я хохочу, останавливаясь на следующем светофоре без визга шин.

— И блевотиной.

Глава 4

«Я позвоню тебе».

Это были последние слова, сказанные Джоэлем в тот день, когда я высадила его у Адама. Это то, что он всегда говорит. Именно так он и делает, когда ему это удобно.

Порой я отвечаю на звонок, порой — нет.

И в течение последних полутора недель я бы ответила. Но он не звонил.

Так что ночью среды я по его вине зажимаюсь с парнем, который, очевидно, пережил в детстве какую-то жуткую аварию, и ему потребовалась экстренная пересадка языка, а в качестве доноров были доступны только коровы. Клянусь Богом, за всю мою жизнь у меня никогда не было так много языка во рту. Словно парень решил, что количество лучше качества, и посвятил всего себя приведению этой теории в действие. И под словами «всего себя» я подразумеваю весь. его. чертов. язык.

Я поворачиваю голову в сторону, и Коровий Язык, к счастью, припадает губами к шее. Я лежу на кровати в его комнате. Занятия на этой неделе были раздражающими. Работа в ресторане на этой неделе была раздражающей. Абсолютно ничего не слышать от Джоэля — раздражающе. Желание услышать что-то от него — раздражающе. Всю сегодняшнюю смену я думала о нем — постоянно проверяла телефон на наличие новых смс, хотя и отлично знала, что он, скорее всего, уже пыхтел в постели какой-нибудь девушки, — и поняла, что должна что-то с этим сделать.

Лэти был прав: Джоэль — проблема. Из-за него я чувствую себя... одинокой. Сумасшедшей. Отчаянной.

Коровий Язык, сообщивший мне, что его зовут Эйден, хоть мне это было и неинтересно, оказался очередным улыбнувшимся мне парнем после того, как я решила, что секс на одну ночь — именно то, что доктор прописал. Таким образом, он оказался тем, с кем я пошла домой. И решила, что если снова начну себя вести как прежняя я, то, возможно, и чувствовать себя начну так же. Единственная причина, по которой Джоэль казался тем самым парнем, имевшим значение, было то, что я сделала его таковым.

Хочу забыть его, и все же, когда смотрю в карие глаза Эйдена, не могу отделаться от желания, чтобы они были голубыми. Не могу отделаться от желания, чтобы его мягкие каштановые волосы стали светлым ирокезом. Чтобы из-за его улыбки мои внутренности превращались в горячую лаву, а не в едва теплую воду в ванной.

— Сними трусы, — говорю ему, и парень, не теряя времени, выполняет мой приказ. В свою очередь я снимаю свои и говорю ему взять презерватив.

— Дерьмо, — выдыхает он, его взгляд наполняется паникой. — У меня нет с собой.

— Моя сумочка, — произношу я, подталкивая его к комоду, на котором она лежит. Терпеливо дожидаюсь его, пока он хватает сумку и вываливает половину содержимого на пол.

— Извини, — запинается он, после чего рассыпает оставшееся содержимое, пока пытается подобрать то, что выпало до этого.

— Займешься этим позже, — шиплю, пытаясь скрыть разочарование в своем голосе. К этому моменту я надеялась быть в агонии от дурманящего экстаза, а не лежать в одиночестве и смущении на простынях, разящих собачьей шерстью, что прямо-таки пугающе, учитывая, что я не заметила никаких признаков собаки.

Эйден хватает презерватив с пола, разрывая обертку, натягивает его и забирается на меня. Я широко развожу ноги, а он располагается между ними, сразу же пытаясь войти в меня. Но я совершенно сухая, и мое тело не принимает его.

— Поцелуй меня или что-то в этом роде, — командую, тут же пожалев о своем предложении, когда его язык вновь наполняет мой рот. Я разрываю наш поцелуй, как только мне выпадает такая возможность, и меняю стратегию.

— Просто используй слюну.

Я бы посоветовала смазку, но если у этого парня даже презерватива не было, думаю, хорошая смазка с таким же успехом могла быть священным Граалем.

Эйден одаривает меня мальчишеской улыбочкой, после чего начинает спускаться вниз.

— О нет, это не то, что я...

Он широко разводит мои ноги и начинает упиваться мной, как излишне возбужденный щенок, но вместо того, чтобы стонать, извиваться или получать удовольствие от происходящего, я немного сжимаю колени, бросаю жуткий взгляд на потолок, морщу нос и сдвигаю брови.

Когда он, словно агрессивный муравьед, буравит меня своим языком, я взвизгиваю, и он, по всей видимости, воспринимает это как поощрение. Еще больше толчков языком. Еще больше диких взглядов на потолок. Я закрываю глаза и пытаюсь насладиться происходящим, но мои мысли незамедлительно заполняет Джоэль. Когда Джоэль делает это — все медленно дразняще, и он смакует каждую частичку меня.

— Тебе нравится? — спрашивает Эйден, как только я начинаю возбуждаться.

Я игнорирую его и пытаюсь вернуть образ Джоэля в свои мысли. Его руки держат мои, когда я схожу с ума от похоти и не знаю, куда их деть. Они кажутся невероятно сильными, когда он обвивает их вокруг талии, не давая уползти от него.

— Ммм, тебе нравится? — снова спрашивает Эйден. Если бы он соблюдал хоть какие-нибудь правила приличия, то перестал бы болтать.

— Да, — лгу я, мечтая, чтобы он заткнулся. Парень отстраняется, а я представляю, как язык Джоэля делает маленькие, нежные щелчки по самому чувствительному местечку.

Эйден снова начинает буравить меня языком, и в третий чертов раз спрашивает «нравится ли мне».

— ДА! — выкрикиваю я, понимая, что он не будет достаточно долго молчать, чтобы дать мне хоть немного приблизиться к оргазму.

Что означает, что мне придется притвориться или пережить муки огромного количества коровьего языка, щенячьих лобызаний и муравьедо-бурений.

— О-о-о, — стону я, одновременно извиваясь и закатывая глаза. — О Боже.

Я устраиваю достойное порнофильма выступление и притягиваю парня к своему лицу. Когда он вновь начинает опускаться, чтобы поцеловать меня, я поспешно давлю на его плечи и переворачиваю на спину. Если он еще раз засунет свой язык в мой рот, не сомневаюсь, что я задохнусь и умру. А учитывая то, как проходит эта ночь, это звучит не так уж и страшно.

Я сажусь верхом на парня и опускаюсь, он стонет достаточно громко, чтобы разбудить всех соседей. Замечательно. Уже сейчас могу сказать, что, если я не потороплюсь, он кончит раньше меня, и потом мне придется самой позаботиться о себе.

Я упираюсь руками в его грудь, чтобы начать двигаться вверх-вниз, но, тогда как тело Джоэля худое и подтянутое, тело Эйдена — мягкое. Скольжу руками вдоль его шеи и задерживаюсь на ней, но он влажный от пота, и от этого мне кажется, что я ласкаю измазанную маслом морскую свинку. Так что я вытираю руки о его подушку и откидываюсь назад. Так как мне некуда деть свои руки, я запускаю их в собственные волосы. Мне лишь полтора раза удается подняться и опуститься, после чего Эйден стонет и кончает в меня, а я осознаю допущенную ошибку. Я опускаю руки, неуверенная, быть ли мне польщенной тем, что для его оргазма было достаточно одного моего взгляда, или возмущенной до такой степени, чтобы задушить его, прежде чем собрать свои вещички и сбежать.

— Это было потрясающе, — выдыхает парень, а я слезаю с него и перекатываюсь на бок. Он обнимает меня, и я терплю это лишь потому, что действительно не хочу оставаться сегодня одна.

— Ты удивительная, — говорит он мне, и мне хотелось бы выдавить из себя улыбку или хотя бы поверить ему, но я не могу.

Я просыпаюсь, когда на улице еще темно и нет ничего, кроме абсолютной тишины. Меня обнимает тяжелая рука, я ощущаю лицо, уткнувшееся в мои волосы, но не слышу храпа, и от этой печальной мысли крепко зажмуриваюсь и кусаю губу. Тяжело вздохнув, выскальзываю из-под его руки, подбираю свою одежду с пола и надеваю ее. Я не заморачиваюсь тем, чтобы оглянуться на незнакомца, вырубившегося на кровати, и на цыпочках пересекаю его комнату. Искусству сбегать из дома я обучилась в возрасте тринадцати лет, когда отец впервые посадил меня под домашний арест. К моменту получения удостоверения личности я стала экспертом в этом деле.

Я поворачиваю дверную ручку в квартиру Эйдена так осторожно, словно обезвреживаю бомбу. Затем аккуратно открываю дверь, выхожу на переднее крыльцо и закрываю ее за собой. Не отпускаю ручку, пока дверь полностью не закрывается, после чего очень медленно отпускаю, позволяя вернуться в обычное положение.

Оказавшись на стоянке, упираюсь лбом в руль, жалея, что подцепила парня на работе, а не в баре. По крайней мере, тогда я могла бы вдрызг напиться и по-прежнему быть в отключке. Вместо этого я трезвая и бодрая, еще и с кучей мыслей в голове.

Вопреки здравому смыслу еду домой, принимаю душ и переодеваюсь, затем покупаю кофе и еду к Адаму. На мне сногсшибательный топ и юбка в сочетании с высокими каблуками. Своим нарядом я намереваюсь заставить Джоэля сожалеть о том, что он не позвонил мне прошлой ночью. Но сидя на парковке и созерцая свое отражение в зеркале заднего вида, все, что я вижу — фиолетовые круги под глазами и бледную кожу. Я похожа на свою мать. Поворчав вместо того, чтобы подняться в квартиру, пишу Роуэн сообщение.

Сегодня отвезу тебя на занятия. На парковке. Поторопись.

Дожидаясь Роуэн, наношу еще больше макияжа на лицо и, глядя в зеркало, кривлюсь, пытаясь найти отличия между собой и женщиной, изменившей отцу и бросившей его в полном раздрае. У меня ее карие глаза, темные волосы и оливковая кожа. Целый комплект боевого оружия. Она использовала свою красоту, чтобы пленить сердце моего отца, а после разбить его. Я же использую свою, дабы убедиться, что никто и никогда не поступит так со мной. Мне не придется полагаться на одного человека из-за любви или привязанности, потому что я могу получить это от кого угодно.

Ну, или почти от кого угодно.

Пятнадцать минут спустя, я сижу, уткнувшись лбом в окно, и напеваю девчачью песенку, когда Роуэн проскальзывает на пассажирское сиденье. Я выключаю музыку, и она вопросительно смотрит на меня, но у меня нет желания отвечать подруге.

— Хочешь поговорить об этом? — интересуется Роу, пристегивая ремень безопасности, пока я сдаю назад.

— Поговорить о чем?

— Почему ты забираешь меня в четверг утром?

— Потому что я рано встала.

— Значит, давай поговорим о том, почему ты не поднялась в квартиру?

Я смотрю ей в глаза, тем самым исключая возможность недопонимания.

— Нет.

Роуэн вздыхает и откидывается в кресле. Она молча смотрит в окно, пока я еду, но мне не удается усидеть молча и минуты.

— Он хотя бы был там? — спрашиваю я.

Нет нужды спрашивать, о ком идет речь, и Роуэн отрицательно качает головой, даже не взглянув на меня.

— Я практически не видела его на этой неделе.

Она бросает взгляд в мою сторону и, уловив хмурое выражение моего лица, быстро добавляет:

— Впрочем, вчера он спрашивал о тебе.

— Что он спрашивал?

— Он интересовался, чем ты занималась прошлым вечером. Я сказала, что ты работаешь.

Работала? Больше походило на едва сдерживаемое желание удушить посетителей приветственными хлебными палочками.

— Хочешь, чтобы я сказала, что ему следует позвонить тебе? — предлагает Роу, и я едва не слетаю в кювет.

— НЕТ! — Я смотрю на подругу так, словно она выжила из ума. — Ни за что в жизни, ты спятила что ли?!

Роу хмурится и сжимает ремень безопасности.

— В таком случае, ты должна ему позвонить. Позвони или забудь его, Ди, потому что ты становишься слегка сумасшедшей.

Преуменьшение века. У меня такое чувство, будто какая-то чокнутая от гормонов девушка вторгается в мое тело каждый раз, когда сногсшибательное лицо Джоэля возникает в моем воображении. И от этого у меня возникает желание бить себя по голове, пока она не покинет мое тело, или я не потеряю сознание.

— Ты хотя бы сдала вчера план проекта по маркетингу? — интересуется Роуэн, но по ее тону можно понять, что она уже знает ответ.

Короткий ответ — нет. Длинный ответ — оправдание перед профессором, включающее умершего дедушку и осиротевшего кота.

— Я предупредила профессора, что сдам позже.

Роуэн хмурится на меня.

— Этот проект значит очень много для того, чтобы успешно закончить обучение, Ди. Ты не можешь вот так сачковать, иначе тебя выгонят. Возможно, если бы ты тратила свои силы на увлечение учебой, а не Джоэлем…

Я предупреждающе смотрю на нее, и Роу тут же прекращает свою лекцию.

— Сделаю на выходных.

— На этих выходных мы идем в Mayhem.

Ребята снова выступают, и мы еще ни разу не пропустили ни одно из их местных шоу.

— Сделаю в воскресенье.

После занятий подбрасываю Роуэн к Адаму и возвращаюсь в свою квартиру, чтобы переодеться в рабочую форму. Приезжаю с опозданием, уклоняюсь от попыток босса сделать мне выговор и большую часть моей пятичасовой смены раздумываю о том, что, черт возьми, я хочу делать со своей жизнью.

Я определенно не хочу работать в подобном месте, когда мне стукнет тридцать, и иметь дело с такими посетителями, как мисс Гэйбл, посетителями, которые считают официанта синонимом слова «раб».

Сегодня она на полном серьезе попросила принести ей салат из одного лишь рамэна, а не как обычно из микса различной зелени. Когда я пожаловалась на это коллеге, он сказал, что обычно выковыривает рамэн и приносит ей все остальное. Я изумленно посмотрела ему вслед, а затем приступила к разбору блюда мисс Гэйбл и принесла одни лишь листья. Ей я сообщила, что у нас закончился рамэн, и пообещала в качестве утешения шоколад, тем самым одним махом обманув и посетителя, и заведение. Я по-прежнему получаю шикарные чаевые, но они с трудом компенсируют приставания пожилых мужчин и неуверенность девушек, заставляющих своих парней оставлять мне копейки на чай за то, что они слишком долго пялились на меня.

Никто никогда не заявил бы, что я просто создана для работы в сфере обслуживания. Но проблема в том, что и для учебы в колледже я тоже не создана. Когда я думала о колледже, в моих мыслях возникали парни и вечеринки, и еще больше парней и вечеринок. Я не думала об учебе, домашних заданиях, экзаменах или об изучении чего-то конкретного. Прошлый семестр я с трудом закрыла на тройки. Почти уверена, что этот семестр уже завалила. Промежуточные экзамены на следующей неделе, и мой отец не будет счастлив, когда узнает мои оценки.

Сомневаюсь, что он когда-нибудь лишит меня материальной поддержки, но я ненавижу его разочаровывать. Не то чтобы это меня останавливало в прошлом... Но я всегда чувствую себя отвратительно после этого.

Мой отец просто слишком сильно любит. Он продолжал любить мою маму даже после того, как она ушла от него, и, полагаю, по-прежнему любит ее. Папа винит себя в ее уходе, и от этого у меня возникает желание разбить ее голову камнем. Когда мне было одиннадцать, у мамы была интрижка с неудачником-одноклассником, и в конечном итоге она сбежала с ним в Вегас. С тех пор с ее стороны самой большой попыткой пообщаться со мной был запрос на добавление в друзья в Facebook, который я незамедлительно отклонила, прежде чем заблокировать ее.

Она недостаточно сильно любила моего отца, но я ненавижу ее не по этой причине, а потому, что она лишь делала вид, что любит его. Мать не сдержала свои клятвы и оставила отца растить меня в одиночку. Иногда я задаюсь вопросом, любит ли он меня так сильно по той причине, что я — часть нее, и каждый божий день беспокоюсь, что стану такой же как она.

И именно поэтому я никогда никому не скажу эти три отравляющие слова. Никогда.

Джоэль никогда бы не захотел услышать их от меня, что отчасти объясняет, почему я не могу выбросить парня из своей головы. После пяти изнурительных часов обслуживания бестолковых посетителей и еще двадцати минут кошмарных пробок я включаю свет в своей комнате, сбрасываю рабочую обувь и падаю лицом в подушку. Я столько раз за этот вечер доставала телефон из заднего кармана, что удивлена отсутствию ожога на заднице. Но это не останавливает меня от того, чтобы вытащить его еще раз и простонать, не увидев пропущенных смс и звонков от гитариста-идиота, по всей видимости потерявшего мой номер.

Прижавшись щекой к одеялу, провожу пальцем по экрану с его именем и зависаю над его номером, борясь с желанием позвонить ему и попросить прийти. Раздраженно зарычав, отбрасываю телефон на кровать и закрываю глаза.

Мне снится странный сон о звонящем телефоне, когда я слышу «Алло?».

Не до конца проснувшись, открываю глаза. Я все еще одета и лежу сверху на одеяле вместо того, чтобы быть под ним.

— Алло-о-о? — вновь произносит знакомый голос.

Я вскакиваю с матраса и таращусь на телефон. На экране светится имя Джоэля наряду с таймером, быстро сменяющимся с двенадцати секунд на тринадцать, четырнадцать, пятнадцать.

— Есть там кто-нибудь?

БОЖЕ. МОЙ. Я, блин, набрала его номер своим лицом! Во сне! ГДЕ ТАКОЕ ВИДАНО?!

Я как можно быстрее жму отбой, но через несколько секунд телефон начинает звонить, и в конечном итоге я просто сижу и пялюсь на него так, словно в него вселился дьявол. После трех звонков я осознаю, что должна ответить, или эта ситуация станет еще более неловкой, чем она уже есть.

— Алло? — как можно более небрежно отвечаю я, пытаясь не звучать как полная идиотка, набирающая лицом номера телефонов во сне.

— Ты только что позвонила мне и сбросила? — спрашивает Джоэль, и я жалею, что рядом со мной нет стены, о которую я могла бы биться головой, потому что «рука-лицо» с этим не справится.

— Какого черта я звонила бы тебе и сбрасывала?

— Потому что ты тайно влюблена в меня и хотела услышать мой голос?

Он шутит, но я все равно свирепею.

— Должно быть, моя задница тебя набрала. Не льсти себе.

Джоэль усмехается.

— Так значит, твоя задница тайно влюблена в меня. Интересненько.

— Я кладу трубку.

— Рад, что твоя задница позвонила, — продолжает парень, игнорируя мою пустую угрозу. — Я как раз думал о ней.

Не уверена, что мне следует сделать — хихикнуть или закатить глаза, так что просто молчу.

— Приезжай, забери меня.

Я хочу. Честно, отчаянно хочу.

— Купи машину, — противостою ему.

— Перестань. Я скучаю по тебе.

Безумная часть меня хочет спросить у него, почему в таком случае он не позвонил мне, но здравомыслящая знает, что он просто говорит нужные слова, дабы получить желаемое этой ночью. А Джоэль хочет только одного.

— Я устала, не спала прошлой ночью.

— Горячее свидание? — шутит Джоэль, не имея понятия, как я счастлива, что он спросил об этом.

— Полагаю, ты бы назвал это так, — усмехаюсь я, довольная тем, что взяла верх в этом разговоре.

— Я думал, ты должна была работать?

— Так и есть.

Возникает неловкая пауза, и я отваживаюсь поддразнить его.

— Ты же не ревнуешь, да?

— С чего бы мне ревновать? — защищается Джоэль. — У меня было собственное «горячее свидание» прошлой ночью. Ты ревнуешь? — спрашивает он, когда мне не удается даже слово вымолвить по этому поводу.

— Ох, безумно, — парирую, надеясь, что он не догадывается, насколько искренен мой ответ. Кажется, мне нужна комната с мягкими стенами и мороженое. Хренова куча мороженого с присыпкой из успокоительного.

— Серьезно... Приезжай за мной.

— Серьезно, почему у тебя нет машины?

— Она мне не нужна.

— Прямо сейчас она тебе нужна, не так ли? Потому что я не собираюсь ехать за тобой.

— Почему нет?

— Чтобы доказать, что тебе нужна машина. У тебя есть деньги, Джоэль. Почему ты не купишь машину или квартиру? Ты нелеп.

Я укутываюсь в одеяло, испытывая облегчение от того, что наконец-то услышала его голос спустя полторы недели мечтаний об этом.

— Жизнь веселей, когда у тебя нет всех этих вещей, — утверждает он.

— Почему?

— Тебе не нужно беспокоиться об оплате автомобиля или счетов. У тебя есть оправдание, чтобы каждый день болтаться с друзьями. Ты никогда не знаешь, где заночуешь, так что можешь идти куда пожелаешь и делать то, что хочется.

— Что же, гарантирую, ты бы получил гораздо больше удовольствия, будь у тебя автомобиль, — заявляю я.

— Так я могу прийти, раз уж ты не собираешься приезжать за мной?

Не удержавшись от соблазна, я говорю ему, что не против. Но спустя час, когда Джоэль так и не постучал в мою дверь, я поняла, что, по всей видимости, он нашел девушку, которая была готова забрать его, и вероятнее всего забыл обо мне. Я сменяю сексуальную ночнушку на безразмерные боксеры и поношенный топ, после чего заползаю под одеяло и выключаю свет, сожалея о принятом решении не идти к нему, когда каждая частичка меня (здравомыслящая и не очень) кричали мне сесть в машину.

За окном кромешная тьма, я крепко сплю, когда внезапно в комнате зажигается свет, и, открыв глаза, я вижу Джоэля, стоящего в дверном проеме. Его волосы — первое, что всегда привлекает мое внимание, они выбриты по бокам и подняты в высокий ирокез. Второе — его глаза. Самые ярко-голубые изо всех, что я когда-либо видела. На нем черная легкая куртка, длинная неоново-зеленая футболка и выцветшие синие джинсы. Мешковатая футболка скрывает его накачанные мышцы, но мои пальцы помнят, как они ощущаются.

— Как ты сюда попал? — недоумеваю я.

В ответ Джоэль машет ключами Роуэн.

— Персик оставила их на видном месте.

— Выключи свет, — стону я, закрываю глаза и утыкаюсь лицом в подушку, чтобы скрыть улыбку.

Джоэль выключает свет и подходит с другой стороны кровати.

— Который час? — интересуюсь я.

— Два часа ночи.

Слышу звук падающей на пол обуви и шелест одежды. Он всегда спит в одних боксерах, но я знаю, что сюда он пришел не для сна.

— Два часа? — спрашиваю, не до конца проснувшись.

— Я шел пешком, — он поднимает покрывало и ложится рядом со мной.

Не могу поверить, что он пришел ко мне домой пешком. Моя квартира менее чем в десяти минутах езды от Адама, но в то же время это означает, что ему понадобился как минимум час, чтобы прийти сюда. Я пытаюсь найти этому объяснение, когда его прохладная рука пробирается под мой топ, из-за чего я визжу и вырываюсь из его объятий.

Джоэль смеется.

— У меня холодные руки!

— ДА ЛАДНО?

Бью его по руке и отодвигаюсь на край кровати.

— Я устала. Тебе нужно было прийти раньше.

Понятия не имею, почему отвергаю его. Разве что пытаюсь доказать, что не буду его девочкой на побегушках, как бы сильно мне этого не хотелось.

Он прижимается ко мне, и мне больше некуда отодвинуться. Холодные руки Джоэля вновь ласкают мой живот, но так как он делает это через одежду, я не отмахиваюсь от него.

— Ты серьезно будешь такой букой после того, как заставила меня прийти сюда пешком?

Он скользит рукой вверх по моему животу к груди, тянущая боль возникает между моих ног, и все внутри сжимается. Я не отталкиваю его руку.

— Я не заставляла тебя идти сюда.

Джоэль ласкает большим пальцем мой нежный сосок, и он твердеет от его прикосновений.

— Парень прошлой ночью был лучше меня?

Когда он зажимает сосок между холодными пальцами, я выгибаю спину, прижимаясь попкой к его паху. Джоэль прижимается бедрами ко мне, и едва я переворачиваюсь, его губы тотчас же покоряют мои, и все остальное исчезает.

— Не помню.

— Не помнишь, как хорош был он, или как хорош я?

— Как хорош ты, — лгу, пытаясь спустить Джоэля с небес, потому что в данный момент, несомненно, весь контроль у него. Я словно теплый воск в его руках, ожидающий, чтобы с ним поиграли.

Моя стратегия выходит мне боком, когда Джоэль подается вперед и проводит кончиком языка по моей шее, касается губами уха и шепчет голосом, от которого по моей коже бегут мурашки.

— Тогда позволь мне напомнить.

Глава 5

Пустая кровать. Тихая квартира. Единственный признак того, что прошлой ночью здесь был Джоэль — его запах на простынях и боль в моих мышцах. Я перекатываюсь на живот и крепко прижимаю подушку к затылку, пытаясь убедить себя, что вполне довольна пробуждением в одиночестве и более того — я люблю просыпаться в одиночестве.

— Ты в курсе, что в твоем холодильнике нет ничего, кроме масла и соленых огурцов, да?

Я убираю подушку и смотрю на Джоэля так, словно он привидение. Парень стоит в дверном проеме, удивленно приподняв бровь, с пачкой масла в одной руке и полупустой банкой огурцов в другой.

— И что прикажешь приготовить тебе на завтрак? — сетует он, отчего мне становится так тепло на душе, что хочется залиться смехом или рассыпаться на блестки. Сколько бабочек в животе должна ощутить девушка, прежде чем сама превратится в нее?

— Неподалеку есть кофейня, — предлагаю я.

— Как ты живешь? — Он подносит желтую пачку к лицу и щурится. Его ирокез идеально уложен, и мне интересно, сколько моих средств для укладки ему пришлось смешать, чтобы достичь такого эффекта.

— Это масло даже не пригодно к употреблению. Его срок годности истек два месяца назад.

— В морозилке есть мороженое...

Я усмехаюсь в ответ на его взгляд, на что он неодобрительно качает головой.

— Нам нужно сходить за продуктами.

— Нам?

— Да, нам. Подвезешь меня? Или снова заставишь идти пешком? — Джоэль усмехается мне уголком рта.

Вопреки искушению посмотреть, как Джоэль пошел бы пешком, если бы я отказалась подвезти его, еду в продуктовый, чувствуя себя при этом до ужаса по-семейному. Прежде я никогда не покупала продукты с парнем. Джоэль улыбается мне, когда я беру тележку, и мне не удается перестать поглядывать на него, пока мы идем по парковке.

— Так это твоя фишка? — интересуюсь я, окидывая его косым взглядом, когда мы идем по ряду с хлопьями, и он бросает упаковки в тележку: все они с изображениями мультяшных героев и разноцветными зефирками. — Твой способ кадрить или что-то в этом роде. Сначала ты спишь с девушкой, а потом ведешь ее за покупками, — поясняю я, заметив, что парень смотрит на меня, ожидая объяснений.

— Я трахнул тебя около миллиона раз и никогда не водил тебя за покупками, — даже не попытавшись сбавить громкость, отвечает Джоэль.

Старушка, проходящая мимо нас, наверняка услышала каждое гнусное слово, вылетевшее изо рта Джоэля, а потому одаривает нас укоризненным взглядом из-за огромных очков. Я мило улыбаюсь ей и толкаю Джоэля локтем в бок, на что он лишь усмехается. Задираю подбородок, чтобы взглянуть на него, а он засовывает руку в задний карман моих джинсов и сжимает задницу.

— Ты отвратителен, — произношу я, не убирая его пальцы из кармана.

— Тебе это нравится, — возражает он, и я не могу даже притвориться, что не согласна с ним.

Джоэль поглаживает мою задницу, пока я не выхожу из зоны досягаемости, а когда оглядываюсь на парня, он наслаждается видом. Разворачиваюсь к нему спиной, упиваясь тем, что предоставляю ему такую возможность.

— Можешь достать мне вон те сливки? — прошу я, когда мы попадаем в молочный отдел.

Обычно я пью кофе в колледже или в кафешке неподалеку от дома, но если мы на самом деле собираемся завтракать сегодня у меня, то мне нужно что-то добавить в кофе, а желаемые сливки «Крем-брюле» стоят в дальней части верхней полки.

Джоэль скрещивает руки, прислоняется к побеленной стене, ухмыляется и отрицательно качает головой.

Я с вызовом смотрю на него, но затем делаю именно то, чего он ждет: становлюсь на носочки и тянусь так высоко, как только могу. От этого моя попка выгибается, топ подскакивает, а грудь обдает ледяным воздухом из холодильника. Замерзшие соски твердеют под топом, когда я поворачиваюсь лицом к Джоэлю, строю ему глазки и обиженно дую губки.

— Я все еще не дотягиваюсь.

— Нужна моя помощь?

— Пожалуйста?

Его губы растягиваются в удовлетворенной ухмылке. Он подходит ко мне сзади и, упершись своим стояком в мою попку, тянется за сливками.

— Эти? — спрашивает он, намеренно указывая на другие, дабы помучить меня.

— Те, что рядом, — отвечаю я, а он левой рукой притягивает меня еще плотнее к себе, тогда как правой тянется за сливками.

— Эти? — спрашивает он, указывая на сливки с другой стороны.

— Другие.

Я вновь становлюсь на носочки, чтобы потереться о него. Указываю на желаемые сливки, а моя рубашка вновь задирается и представляет миру подтянутый живот.

— А, ты эти имела в виду.

Пока правой рукой Джоэль достает сливки, левой обнимает меня за талию. Ласкает пальцами мой живот и проскальзывает под задравшуюся рубашку, от чего мурашки бегут по всему моему телу.

— Не могу дождаться, когда мы вернемся к тебе, — шепчет Джоэль, прижавшись губами к моему уху.

Не думаю, что он говорит буквально, но я чертовски по-настоящему ощущаю это. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не затащить его в грязную уборную, где он смог бы трахнуть меня стоя.

— Разделимся, чтобы поскорей закончить с покупками? — предлагаю ему, и мы быстро расходимся в противоположных направлениях.

Даже понятия не имею, что я, черт побери, покупаю, так что бросаю в корзину бекон, яйца, хлеб, взбитые сливки и XL-презервативы. После этого иду по продуктовым рядам в поисках Джоэля.

Нахожу его в шестом ряду с двумя девушками, которых трудно назвать совершеннолетними.

Отступаю назад, чтобы получше скрыться от их глаз и наблюдаю, как он с ними флиртует. Они улыбаются и хихикают, перекидывают волосы и хлопают ресницами. Затем прижимаются к нему по бокам, чтобы сфотографироваться.

Должно быть, они фанатки. Ничего не имею против фанаток. Фото — не против. Меня даже нисколько не раздражает то, что одна из них пишет, по всей видимости, свой номер на клочке бумажки и передает ему. Но что я не могу стерпеть, так это то, что Джоэль кладет его в карман и тянется вперед, чтобы поиграть с ее бусами.

Часть меня хочет подойти к ним и заявить свои права, чтобы девушки поняли, что Джоэль мой, и если они не хотят лишиться глаз, им лучше перестать пялиться на него. Но я не собираюсь доставлять ему удовольствие, превращаясь в девушку такого типа, особенно, когда он продолжает вести себя как шлюха, и сводить меня с ума.

Вместо этого я стискиваю зубы с угрозой растереть их в порошок, бросаю тележку там, где она стоит, и с гордо поднятой головой выхожу из магазина. Забираюсь в машину, выезжаю с парковки и отправляюсь домой. Я не обращаю внимания на телефон, когда он трезвонит всю дорогу. Лишь захлопнув за собой дверь квартиры и приземлившись на диван, проверяю его спустя семь оповещений и два пропущенных звонка.

Ты где, блин?

Самое последнее сообщение от Джоэля из длинного списка других смс, в которых его настроение сменилось от замешательства и обеспокоенности до злости, лишь выводит меня из себя. Мой телефон принимает на себя весь удар, когда я набираю ответ:

Дома. Мне показалось, ты поймал другую машину, и я решила, что свободна.

О чем ты, черт возьми, говоришь?

Я не утруждаюсь отвечать. Что бы я ни ответила — все будет звучать ревниво. Потому что я ревную. Надеюсь, Джоэль трахнет этих девок, а после приготовит им завтрак, и все они подавятся.

Ты что, серьезно кинула меня в этом гребаном продуктовом?

Не отвечаю.

Это полный пиздец!

Не отвечаю.

Ты, блин, чокнутая!

Отправляю ему гифку с Мэрилин Монро, посылающей воздушный поцелуй в камеру, после чего перевожу телефон в беззвучный режим и бросаю на журнальный столик.

Когда Роуэн звонит мне, я гневно грызу несчастный огурчик.

— Ты что, на самом деле переспала с Джоэлем, а потом бросила его в продуктовом?

— Он сам виноват, — упираюсь я, и Роу начинает смеяться.

— Я ЖЕ ГОВОРИЛ! — слышу крик Джоэля на заднем фоне.

— Что он сделал? — спрашивает она.

— Он потащил меня в продуктовый. Я оставила его одного на две минуты, на две чертовых минуты, Роуэн, и он пошел и взял номер у другой девушки.

— Ты повел ее в продуктовый и взял номер у другой девушки?! — кричит подруга на Джоэля.

— Она просто дала его мне! — кричит он в ответ.

— И ты взял его?!

— Он мудак, — произношу я, откусывая огурец.

— Ну я же не собирался тут же пойти к ней домой или что-то в этом роде! — защищается Джоэль, будто это имеет значение. Я практически слышу, как Роуэн закатывает глаза.

— Джоэль, тебе, наверное, следует заткнуться, — приказывает она.

— Почему?

— Потому что, если ты этого не сделаешь, я шлепну тебя, и это будет больно.

— Да наплевать, — слышу, как говорит Джоэль. — Ди чокнутая.

Слышу громкий шлеп, а затем «АЙ! КАКОГО ХРЕНА?!». После чего следует громкий смех, полагаю, что это Адам и Шон.

— Еще одно слово, Джоэль! — предупреждает Роуэн, а я улыбаюсь набитым огурцами ртом. — Подожди, — говорит она мне, — я иду на улицу.

Слышу, как открывается и закрывается дверь, а затем звук шагов.

— Он такой идиот, — в конечном итоге произносит Роу. — Мне жаль, что он так поступил.

— Перестань.

— Похоже, ты в порядке.

— Я всегда в порядке.

— Так ты теперь не с ним? — спрашивает она после короткой паузы.

— Я никогда и не была с ним.

Не считая прошлой ночи… И десятки других до этого.

— Ты поняла, что я имею в виду. Между вами все кончено?

— На данный момент.

— Ты все еще идешь в Mayhem завтра? — спрашивает Роу после долгой паузы.

— Ни за что не пропущу, — отвечаю я, уже обдумывая наряд, который заставит Джоэля сожалеть, что он вообще когда-либо задумывался о том, чтобы звонить другой девушке.

Роуэн тяжело вздыхает в трубку.

— Конечно, между вами ничего не кончено.

Глава 6

Единственный ключ к победе в войне: веди себя так, словно ты уже победил. В старшей школе это срабатывало на сучках-чирлидершах, негодующих из-за своих парней-спортсменов, которые названивали мне после занятий. Теперь это должно сработать на одном парне, слишком тупом, чтобы понять, что ему не следует пытаться найти кого-то лучше меня, потому что я — лучшая.

Надев самую короткую юбку и облегающий топ, я захожу в Mayhem как генерал, подготовившийся к капитуляции врага. На мне броня: топ с блестящими пайетками и черные высокие ботфорты. При мне мое оружие: манящая ложбинка меж грудей, сжатых в глубоком декольте, мили сияющей кожи от края юбки до сапог и глянцевый черный лак на ногтях, мерцающий под приглушенным освещением Mayhem. И мой боевой раскрас: темный макияж, густо накрашенные ресницы и розовый блеск на губах. Я одета, чтобы убивать, и уже готова пролить первую кровь, когда замечаю Джоэля у бара и практически замираю. Роуэн и Лэти останавливаются, чтобы оглянуться на меня, но я лишь полсекунды колеблюсь, прежде чем продолжить свой марш.

Он стоит на другом конце бара с двумя сексуальными девушками в обнимку. Они действительно горячие цыпочки — с большой грудью, длинными ногами и волосами, как в рекламе шампуня. По тому, как его взгляд встречается с моим, и уголок рта дергается в ухмылке, могу сказать, что это равносильно первому выстрелу.

Я игнорирую его и протискиваюсь между Шоном и Адамом, со следующим за мной по пятам Лэти. Адам уступает стул Роуэн, предпочитая стоять позади нее, обнимая за плечи.

— Ты красивее них, — убеждает меня Лэти, шепча на ухо.

Роуэн скорее всего не слышала этого, потому что она наклоняется, чтобы сказать мне точно то же самое, и сам факт того, что они оба на этом настаивают, заставляет меня волноваться. Заняв оборонительную позицию, я открываю рот и вызываю Джоэля на дуэль.

— Джоэль, тебе понравилась долгая пешая прогулка домой?

Когда я поворачиваюсь к парню лицом, он ухмыляется мне, а его сверкающие голубые глаза радушно принимают мой вызов.

— Мне не пришлось идти пешком. Номер той девушки пришелся весьма кстати.

Я прилагаю все усилия, чтобы боль от его слов не отразилась на моем лице, когда Шон выкрикивает:

— Ты так и собираешься стоять и лгать?

— Мне пришлось забирать твою жалкую задницу! — добавляет Адам, и я смеюсь вместе со всеми, тогда как Джоэль негодует.

— Знаешь, о чем бы я хотел поговорить? — раздается голос Майка сбоку от Шона, и все взгляды тут же обращаются к нему. — О чем-нибудь другом.

Майк — единственный член группы, возле которого нет постоянно отирающихся поклонниц, пытающихся забраться к нему в трусы. Но это лишь потому, что они его не интересуют. Он немного ниже Джоэля, Адама и Шона, но выше и плотнее Коди. У него теплые карие глаза и копна густых русых волос, по которым я была бы не прочь провести пальцами… Жаль только, что приятному времяпровождению он предпочитает пиво и видеоигры.

Шон смеется и чокается бутылкой пива с Майком. Я закатываю глаза и подзываю бармена, заказываю водку с клюквой и прошу сделать все в лучшем виде. Залпом выпиваю коктейль, слушаю, как парни стебутся, и полностью пытаюсь абстрагироваться от них, дабы не пришлось покупать еще один коктейль. Я изучаю противоположную сторону бара, когда замечаю, как Коди, третий гитарист группы, появляется в толпе.

Мы познакомились в ту ночь, когда Адам устроил публичный спектакль, попросив Роуэн стать его девушкой. После окончания шоу я сидела в автобусе рядом с Джоэлем, когда Коди проскользнул на сидение рядом со мной.

— Хочешь экскурсию? — предложил он.

Его полный вожделения взгляд дал мне ясно понять, что парень уже решил, что мой ответ будет «да», и я знала, какую именно комнату он хотел показать мне — спальню с черными атласными простынями, о которой мне рассказала Роуэн. Я не была заинтересована созерцать ее ни с кем кроме Джоэля. Или Шона. Или даже Майка. Но определенно точно не с чертовым Коди. Просто в его взгляде было что-то такое, от чего мне хотелось врезать ему коленом в пах.

— Я надеялась, Джоэль покажет мне, — достаточно громко, чтобы услышал Джоэль, намекнула я. Он отвлекся от беседы, в которую были вовлечены все остальные, чтобы повернуться ко мне лицом и одарить улыбкой, от которой вся моя одежда стала казаться слишком тесной, а пространство между нами слишком огромным. Мы познакомились лишь накануне вечером, но у нас уже был секс на каждом сантиметре моей общажной комнаты, что разрушило ее в духе истинной рок-звезды.

Коди рукой скользнул мне за спину и обвил талию.

— Теперь моя очередь.

— Прости? — Я стрельнула в него взглядом.

— Ты кажешься прикольной. Джоэль уже использовал свой шанс.

— Ты, черт возьми, сейчас серьезно?

Я не была гребаной игрушкой, чтобы передавать меня по кругу, и также не собиралась сидеть там и позволять ему считать себя такой.

Джоэль разразился смехом.

— Код, в самом деле, это лучшее, на что ты способен?

— Не думал, что она из тех девушек, которым нужно писать стихи, — произнес Коди, по-прежнему самодовольно улыбаясь мне. У меня руки чесались стереть эту улыбочку с его лица.

Джоэль притянул меня к себе на колени, тем самым оттащив от Коди, но я все равно кипела по полной программе. Я размышляла над тем, чтобы засадить шпилькой Коди между ног, когда Джоэль зарылся лицом в мои волосы и скользнул грубыми пальцами по оголенному бедру.

— Игнорируй его. Я не собираюсь делиться тобой.

В конце концов, я перестала таращиться на Коди и перевела взгляд на Джоэля. Он тепло улыбнулся мне и тем самым успокоил.

— Я готов провести тебе экскурсию сейчас, — продолжил он, а затем поцеловал, и Коди исчез.

В настоящий момент Джоэль — тот, кто должен исчезнуть, и чтобы это произошло, мне нужна помощь Коди. Каждую ночь с тех пор, как он заикнулся о своей очереди, парень при любой возможности напоминал мне, что все еще хочет этого. Подмигивания из-за спины Джоэля. Нашептывания, когда Джоэля нет поблизости.

Сегодня, когда он замечает меня у бара, и дюйм за дюймом неторопливо пожирает жадным взглядом, я не хмурюсь и не показываю ему средний палец. Я позволяю ему насытиться, и когда его взгляд наконец-то встречается с моим, Коди с чувством удовлетворения кривит губы, а я отхожу от бара. Он идет ко мне, я иду ему навстречу, и когда мы встречаемся на краю танцпола, я беру его за руку и тащу в самую гущу толпы. Мы в самом центре сталкивающихся и танцующих тел, когда я разворачиваюсь и обвиваю руками его шею, тем самым прижимаясь к нему, и оказываюсь прижатой еще сильнее, когда парень усиливает хватку на моей талии.

— Наконец-то покончила с Джоэлем? — ухмыляясь, спрашивает он. Так как я на каблуках, мы с ним одного роста, и я испытываю комфорт, которого нет, когда я с наивным видом пялюсь на Джоэля. Возможно, невысокие парни не так уж и плохи.

Я кладу палец на его губы.

— Заткнись.

Коди убирает мой палец, улыбка исчезает с его лица. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я в самом деле не хочу серьезно говорить.

Так что я целую его.

Я позволяю музыке, от которой вибрирует пол, полностью поглотить меня, и мы с Коди целуемся, двигая бедрами, пока не ощущаю, что моему мозгу не хватает кислорода. Но даже тогда не позволяю себе сделать вдох. Я танцую, пока мои мышцы не начинают гореть, а затем отбрасываю это чувство, пока они полностью не немеют. Закрываю глаза и притворяюсь, что руки Коди — просто руки. А я просто танцую под мерцающими синими огнями среди тысяч рук в море теплых тел.

Его руки на моем животе, ногах, заднице, груди. Я позволяю ему касаться, сжимать и удерживать меня в серотониновом тумане. Коди цепляется за все правильные изгибы, одаривает вниманием все мои достоинства, потому что он ценит меня так, как никогда не будет ценить Джоэль. Все потому, что у Коди никогда не было такой девушки, как я, а у Джоэля меня было слишком много.

Когда парень отстраняется и говорит, что ему нужно в уборную, я едва не умоляю его продолжать прикасаться ко мне. Но вместо этого прошу принести мне коктейль.

Я танцую одна, мои глаза закрыты, а руки подняты вверх, когда кто-то прижимается ко мне сзади, а сильная рука обнимает за талию. Не заботясь о том, кто это, я опускаю руки ему на затылок и продолжаю танцевать.

— Ты не заставишь меня ревновать, используя Коди, — предупреждающе шепчет Джоэль мне на ухо низким голосом. Одна из его рук крепко прижата к моему животу, прикрытом расшитым блестками топом, а другая скользит по разгоряченной внутренней стороне поднятой руки. Он берет меня за руку и разворачивает.

Оказавшись лицом к лицу с Джоэлем, я прекращаю танцевать и одариваю его свирепым взглядом.

— Мир не вращается вокруг тебя, Джоэль.

Он рывком притягивает меня к себе и сердито смотрит.

— Ты не должна позволять ему прикасаться к тебе таким образом.

— Почему это? — спорю я, вцепившись руками в его твердые бицепсы.

— Потому что он — не я.

— Спасибо Господу за это, — рычу в ответ. Я пытаюсь оттолкнуть его, но поскольку Джоэль неподвижен, в конечном итоге отступить приходится мне.

Джоэль набрасывается на меня.

— Он даже не нравится тебе.

Я смеюсь ему в лицо, и парень застывает.

— Милый, не хочу тебя огорчать, — я беру его лицо в свои ладони, улыбаясь сладчайшей улыбкой, — но я никогда не беспокоилась ни об одном из парней, которые прикасались ко мне.

Его взгляд грубеет, и я не уверена — пылает он ревностью или это лишь обычная злость, но в любом случае, я чувствую себя слегка безрассудной и планирую подлить масла в огонь.

Джоэль уходит как раз перед тем, как возвращается Коди с напитками в руках, не обращая внимания на то, что только что произошло. Я беру свой коктейль и залпом выпиваю. Затем бросаю пластиковый стакан на пол, разворачиваюсь, прижимаясь задницей к паху Коди, и в такт музыке спускаюсь вниз, вращая бедрами. Теперь, когда я знаю, что Джоэль наблюдает, я планирую устроить ему шоу.

К тому моменту, как гаснет свет, и Коди пора отправиться за кулисы, я уверена, что смогла бы пройти собеседование в любом стрип-клубе города и быть мгновенно нанятой в качестве гвоздя программы. Мне даже не придется покупать стриптизерскую одежду, потому что дома у меня забит ею весь шкаф.

Я медленно иду к бару, когда рядом со мной материализуется Лэти и шагает нога в ногу со мной.

— Что это, черт возьми, было?

Я хихикаю и широко улыбаюсь ему, цепляясь за руку. Его кожа такая же разгоряченная, как и моя, так что, полагаю, мы делили танцпол.

— Просто развлечение.

— Тебе же даже не нравится Коди.

— Зато я нравлюсь ему, — аргументирую я. — И, кроме того, Джоэль наблюдал.

Лэти хмурится.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

На самом деле, понятия не имею, но я как обычно улыбаюсь, и Лэти заканчивает лекцию. Когда мы приходим в бар, его дожидается сексуальный парень, так что я отпускаю его руку и проскальзываю на стул рядом с Роуэн.

— Коди, Ди? — произносит она, сморщив нос, будто его имя оставляет неприятный привкус у нее во рту. На ней одно из моих платьев — облегающий темно-синий наряд, подчеркивающий каждый ее изгиб. Она настаивала, чтобы обуть к нему балетки, а вся моя энергия уже была потрачена на то, чтобы убедить ее не надевать легинсы.

Я пожимаю плечами.

— Он был вполне сносным танцором.

— Думаю, ты имеешь в виду «прилипала».

Ее брови сильно нахмурены, а взгляд голубых глаз наполнен осуждением.

— Это было просто отвратительно.

— Джоэль ревновал, — объясняю я, улыбаюсь и делаю глоток коктейля.

Мое объяснение не убирает неодобрение с ее лица.

— Это того стоило?

Я решительно киваю.

— Стоило.

Три коктейля спустя я сижу у бара, теряя голову от пожарника-добровольца Марка, с которым флиртует Лэти.

— Вы двое идеально подходите друг другу, — утверждаю я, чувствуя, как алкоголь, словно кофеин, пульсирует в моих висках.

— Вам следует завести очаровательных малышей.

Парни смеются, и Лэти делает глоток напитка Марка. Они оба до ужаса красивы. Лэти с его переливающимися золотистыми волосами и потрясающими янтарными глазами. И Марк с его ямочками на щеках и густыми ресницами.

— Ты потрясающая, знаешь это? — произносит Марк, и я еще на капельку влюбляюсь в него.

— Знаю! — утверждаю я, эмоционально жестикулируя рукой, и едва не проливаю свой коктейль. — Спасибо!

Роуэн забирает мой стакан, чтобы я не облила всех.

— Пойдем за кулисы.

— Видишь того парня наверху? — спрашиваю Марка, игнорируя Роуэн, и рукой указываю на сцену.

— Ты имеешь в виду того, с которым танцевала?

— Нет. Самый долбанутый из стоящих там. Тот, у которого дурацкие волосы и тупая улыбка. Который считает себя са-а-амым сексуальным.

Лэти смеется, а Марк сканирует сцену.

— Она о парне с ирокезом, — поясняет Лэти, но мне непонятно, зачем нужны какие-либо объяснения.

— Ага. Что с ним? — интересуется Марк.

— Он не понимает, какая я фантастическая.

— В таком случае он не заслуживает тебя, — отвечает Марк, перебрасывая длинный локон мне через плечо.

— Ты действительно так считаешь?

— Это то, что мы говорили тебе все это чертово время! — противится Роуэн.

Я смотрю на сцену, мой затуманенный взор фиксируется на Джоэле. Он улыбается зрителям в первом ряду, его светлый ирокез и белые зубы сияют в свете софитов, осыпая золотыми лучами все его золотое тело.

— Он должен понять это, — объясняю я.

Если бы Джоэль знал, что не заслуживает меня, тогда не было бы никакой проблемы. Но проблема в том, что парень полагает, будто это я не заслуживаю его. Он считает, что я всего лишь очередная девушка.

Я отвожу взгляд и возвращаю свое внимание Лэти и его пожарному.

— Ребята, не хотите за кулисы?

Марк улыбается Лэти.

— Думаю, я бы предпочел еще выпить. А ты?

— Увидимся завтра, — обращается ко мне Лэти, и я хихикаю, когда получаю предельно ясное послание.

Я должна была подвезти его, но похоже, Лэти больше не планирует возвращаться домой этой ночью. Я подмигиваю ему, после чего беру Роуэн за руку, используя ее в качестве опоры, пока мы прокладываем путь к закулисью.

За кулисами я смотрю на группу, покорно держа глаза подальше от Джоэля. Я чувствую, как парень поглядывает на меня, да и Роуэн говорит, что он продолжает смотреть в мою сторону, но я не собираюсь одаривать его взглядом, доставляя удовольствие. Вместо этого я наблюдаю, как Майк выбивает дух из барабанов, Шон кромсает гитару, Коди борется за внимание, а Адам разогревает толпу. У парня потрясающий голос, но шоумен из него даже лучше, чем певец. Он точно знает, что сделать, чтобы взвинтить толпу, создавая в помещении энергию, пока она не начнет гудеть, как встряхнутая бутылка кока-колы. С его взлохмаченными каштановыми волосами, запястьями, увешанными браслетами, и черными ногтями он во всех отношениях выглядит, как плохой парень. И во всех отношениях тот тип парней, с которым я бы никогда не представила «играющей в семью» свою лучшую подругу.

То, как он смотрит на нее каждый раз, когда их глаза встречаются... На меня ни один парень никогда так не смотрел. Словно Адам показывает Роуэн свое сердце, говоря, что оно принадлежит только ей и никому другому.

То, как Коди смотрит на меня, говорит лишь о том, что его член принадлежит мне, и даже в этом случае лишь на следующие пару часов.

Но, в любом случае, он не тот человек, чей подобный взгляд я хотела бы испытывать на себе.

Когда парни уходят со сцены, я позволяю Коди приблизиться ко мне, зная, что он захочет.

— Понравилось шоу? — самодовольно спрашивает он. У него такие приглушенно голубые глаза, что даже трудно сказать, голубые ли они вообще. Его нос слишком широкий, а губы тонкие.

— Как всегда, — зазывающе ухмыляюсь я. — Тебе нужно исполнить еще одну песню?

— Ага, но затем я весь твой.

Везет же мне.

Когда ребята возвращаются на сцену, Роуэн поворачивается ко мне.

— Ты же на самом деле не собираешься сегодня с ним перепихнуться?

— С Коди? — смеюсь я. — Никогда в жизни.

— Слава Богу, — вздыхает она. — Ты заставила меня поволноваться.

Подруга секунду изучает меня, а затем сужает глаза.

— Так что ты собираешься делать?

— Помимо того, чтобы заставить Джоэля признаться в вечной любви? — Я смеюсь, но она не оценивает мою шутку, так что я закатываю глаза и отвечаю. — Собственно, это и есть план. Заставить Джоэля поклясться в вечной любви.

— Почему ты просто не можешь найти нормального парня? — спрашивает Роуэн, и я ощетиниваюсь.

— Ты имеешь в виду так, как ты?

— Это другое.

— Чем это отличается?

— Я не пыталась влюбить в себя Адама.

Совершенно того не желая, предоставляю Роуэн возможность ранить меня до глубины души.

— Ну, прости, что не все такие идеальные, как ты, Роуэн, — огрызаюсь я. — Прости, но не у всех есть рок-звезды, падающие к их ногам.

— Это не то, что я имела в виду…

— Конечно, как скажешь, — отвечаю я, отшивая ее. Я отворачиваюсь, чтобы посмотреть на группу, окидывая всех взглядом в поисках Джоэля, прежде чем мои глаза ненамеренно притягиваются прямиком к нему.

— Ди…

— Я не хочу с тобой ругаться, — предупреждаю ее.

— Я тоже не хочу…

— Замечательно. Значит не обостряй.

Когда шоу по-настоящему заканчивается, ребята возвращаются к публике, чтобы сфотографироваться с фанатами. Я нахожу Коди в толпе и шепчу ему на ухо:

— Пойдем в автобус.

Когда я прекращаю касаться губами чувствительных зон его уха и отстраняюсь, мой взгляд говорит ему все, что нужно знать, чтобы бросить все свои дела и рвануть со мной в автобус.

Глава 7

Поцелуи с Коди не сильно отличаются от танцев с ним. Он знает, что делает, и даже несмотря на то, что разумная часть моих мозгов помнит, что он стремный как ад, утопшая в серотонине часть цепляется за него, как за спасательный жилет. Его руки повсюду, а мои закрытые глаза обличают лишь тьму. Единственное отличие между нахождением здесь и в Mayhem заключается в том, что тут я нахожусь рядом с ним на диване, а не перед ним на танцполе, и вместо музыки мои уши наполнены звуком его тяжелого дыхания.

Тихо. Слишком тихо. Ненавижу, когда так тихо. Слишком много места для мыслей.

— Подожди, — произношу я, когда Коди забирается под топ и сжимает грудь.

Я не намереваюсь позволить этому зайти дальше поцелуев. Джоэль появится в любую минуту, именно поэтому я настояла, чтобы мы с Коди остались на нижнем этаже автобуса, а не поднимались наверх. Надеюсь, что, глядя на меня с Коди, Джоэль слетит с катушек. Надеюсь, это превратит его в дикаря-собственника, и он перекинет меня через плечо, отнесет наверх и заклеймит так, что больше не сможет отпустить.

Коди не слушает. Вместо этого он задирает мой топ поверх бюстгальтера.

— Коди, прекрати, — раздражаюсь я, пытаясь опустить топ.

— Ну же, не будь дразнилкой.

Он касается губами ложбинки и проводит языком между грудей.

— КОДИ.

Я пытаюсь ухватиться пальцами за его волосы, но они слишком короткие.

— Серьезно, прекрати!

Он хватает мои запястья и прижимает их по сторонам, когда забирается сверху на меня и скользит языком по шее.

— Боже, я хотел иметь тебя таким образом еще с первой нашей встречи.

Его таз вдалбливается в меня, вжимая мое тело в жесткую серую кожу, и слепая паника лишает меня голоса. Страх лавой растекается по венам, делая бесполезными мои попытки вырвать запястья из хватки Коди. Под его весом и моей покрытой потом кожей, прилипшей к дивану, невозможно пошевелиться. Я тону с обжигающими глаза слезами и дыханием, покинувшим мои легкие.

— Коди, — наконец-то мне удается выдавить из себя, мой голос такой же отчаянный и напуганный, какой я себя ощущаю. Я извиваюсь и брыкаюсь, а мои запястья болят так, словно вот-вот сломаются пополам. — Пожалуйста!

— Ты такая сексуальная, — стонет он и вдалбливается в меня.

Всхлип вырывается из моего рта, и Коди отпускает одно запястье, чтобы просунуть руку между наших тел и коснуться меня между ног.

Ненавижу себя за этот наряд. За то, что надела юбку, позволяющую ему без усилий меня трогать. О чем я думала? Я никогда не думаю.

Я надавливаю на его плечо и изо всех сил пытаюсь оттолкнуть, но он очень тяжелый и ни на дюйм не сдвигается.

— Коди, прекрати, — умоляю я, пытаясь пнуть сиденье, чтобы увильнуть от его руки. Я отворачиваюсь в сторону и начинаю плакать: такие слова, как «нет» и «прекрати» я проревела без малейшего эффекта.

А затем дверь в автобус открывается и заходит Джоэль в обнимку с девушкой, шок застывает на его лице, когда он замечает Коди сверху на мне. Должно быть, он ненавидит меня, но затем его глаза встречаются с моими. Они наполняются яростью, которая переключается на Коди, и секундой позже тело Коди слетает с меня и приземляется на пол.

Я не чувствую свое тело, когда становлюсь на ноги и стремглав выбегаю из автобуса. Адам с Роуэн и девушка, пришедшая с Джоэлем, стоят позади него, они все видели. Шон и Майк видят лишь то, как я пробегаю мимо них со скомканной юбкой, спутанными волосами и стекающей по щекам тушью.

Я едва не скатываюсь по автобусной лестнице, жадно глотаю воздух и пытаюсь успокоить рыдания. Быстро шагая к своей машине, пытаюсь, как можно ниже стянуть юбку. У меня даже ключей нет, но мне нужно убраться отсюда. Как можно дальше.

— Ди! — Роуэн кладет руку мне на плечо, тем самым останавливая посреди парковки. — Что там произошло?

Я хочу рассказать ей, но знаю: если попытаюсь говорить, то вновь расплачусь. Сломаюсь прямо посреди парковки и не смогу взять себя в руки. Я закусываю губу и качаю головой, безмолвно умоляя ее не спрашивать.

Когда я дохожу до своего фиолетового Civic, падаю на колени и неловко шарю руками, пытаясь найти спрятанный под кузовом ключ. Асфальт, впивающийся в мои колени, доказывает, что это не просто дурной сон. До сих пор чувствую себя безумной, защитная реакция «бей или беги» требует, чтобы я как можно скорее вернулась домой. Дрожащими руками открываю коробку, достаю ключ и позволяю коробке упасть на землю вместо того, чтобы попытаться вернуть ее туда, где нашла. Я отчаянно пытаюсь вставить ключ в дверь, когда рука Роуэн накрывает мою. Она забирает у меня ключ, обняв меня за плечи, ведет к пассажирскому сиденью и помогает сесть. Подруга не сводит с меня глаз, как только занимает водительское сидение рядом со мной. Понимаю, что она хочет обнять меня, хочет, чтобы я рассказала ей о случившемся, чтобы она могла уверить меня, что все наладится. Но это не то, что мне нужно от нее в данный момент. Мне нужно, чтобы она отвезла меня домой.

Я смотрю на трясущиеся руки, покоящиеся на коленях, пока Роуэн в конце концов не заводит машину. Она отвозит меня домой и провожает в нашу квартиру, что хорошо, потому что я уверена, что в данный момент была бы в ужасе идти куда-либо в одиночестве. Внутри я не даю ей вымолвить и слова, прежде чем уединяюсь в ванной. Я включаю душ и, не снимая одежды, забираюсь внутрь. Не хочу сейчас быть обнаженной. Я лишь хочу плакать, чтобы никто меня не слышал.

И я плачу. Как только вода падает на мое лицо, слезы начинают капать из глаз. Я сворачиваюсь в углу, обнимаю себя за колени и рыдаю. Я так сильно плачу, что мне приходится опустить руки и колени к стоку, отчего начинаю рыдать еще сильнее. Жалкая. Господи, я такая жалкая.

Когда Роуэн открывает дверь в ванную, вода в душе уже остыла, но я все еще сижу в углу кабины. Полностью одетая, она забирается ко мне и крепко обнимает. Подруга держит меня, пока я пытаюсь взять себя в руки, а затем помогает выбраться из душа и вытирает меня, в то время я притворяюсь, что со мной все в порядке.

Она достает две футболки и две пары легинсов из моего комода, мы переодеваемся ко сну и забираемся в мою кровать. Роуэн располагается позади меня, расчесывая щеткой мои влажные волосы, и не произносит ни слова. В комнате густая тишина, спускающаяся по моему горлу и вызывающая тошноту, поэтому я говорю единственное, что могу сейчас сказать.

— Я не хотела грубить тебе на концерте.

Роуэн перестает расчесывать волосы и обнимает меня за плечи, прижавшись щекой к затылку.

— Я хочу убить его, Ди.

Когда я ничего не отвечаю, она добавляет:

— Это не сойдет ему с рук. Ты должна заявить на него.

Я беру ее за руку и качаю головой.

— Почему?

— Не то чтобы он изнасиловал меня, — отвечаю я, и от этих слов мне вновь хочется вырвать. Меня мутит, и я закрываю глаза, чтобы успокоить тошноту. Он был близок. Слишком близок.

— Но он… — Роуэн замолкает.

Он касался меня. Сделал мне больно. Зажал меня, и если бы Джоэль пришел несколькими минутами позже…

— Он зашел слишком далеко, — заканчивает Роуэн. — Он не имел права, Ди. Это изнасилование.

— Я первая поцеловала его.

Сама пришла к нему и даже в автобусе я наслаждалась происходящим. Коди хорошо целовался. Мне нравилось целовать его.

Я закрываю глаза и делаю долгий вдох через нос, когда желудок вновь начинает бунтовать.

Роуэн разворачивает меня за плечи, чтобы взглянуть мне в глаза, ее лоб нахмурен.

— Это не имеет значения… Ты ведь знаешь это, да?

Когда я не отвечаю, она сжимает мои плечи и спрашивает:

— Ты сказала ему «нет»?

Не сразу. Я должна была сказать раньше.

— Да, но…

— Никаких «но». Если ты сказала «нет», это было единственное, что тебе нужно было сказать.

Она не понимает, но я и не ожидала этого от нее. Роуэн никогда бы не попала в подобную ситуацию. Она никогда бы не опустилась до поцелуев с парнем типа Коди. Никогда бы не переспала с тем парнем с работы, с которым я была прошлой ночью. Никогда бы не трахнулась едва ли не с каждым парнем из футбольной команды в старшей школе.

Потому что она не шлюха. А я — да.

Когда кто-то стучит во входную дверь, я впадаю в панику и прошу ее не открывать. Никого не хочу видеть. Не хочу, чтобы кто-то увидел меня. Когда Джоэль со своей пассией, Роуэн с Адамом и, Господи, все видели, как я выплакала свои глаза в автобусе — я не была уверена, почувствовала ли облегчение от их появления или была так унижена, что хотела лишь умереть.

Мы с Роуэн ждем, когда человек уйдет, но вместо этого раздается новый стук.

— Я пойду и гляну, кто это, — говорит она и выходит из спальни.

Я остаюсь в постели, вне зоны видимости от входной двери, и слушаю, как Роуэн идет, чтобы взглянуть в глазок. Затем она открывает дверь.

— Она в порядке? — раздается голос Джоэля, как только открывается дверь. Я кладу на колени подушку, жалея, что она недостаточно большая, чтобы спрятаться под ней.

— Да, — отвечает Роуэн. — То есть будет в порядке.

— Где она? — Его голос эхом раздается в коридоре снаружи моей входной двери, и я молюсь, чтобы Роуэн не впустила Джоэля внутрь. Не хочу знать, как он будет смотреть на меня. С жалостью? Отвращением? Злостью? Не хочу видеть ничего из этого.

Господи, пожалуйста, просто уходи. Не хочу видеть его лицо.

— Она спит, — Роуэн лжет ради меня, и я зарываюсь лицом в мягкую подушку, мечтая, чтобы я могла жить внутри нее, где никто не смог бы меня найти. — Я попрошу ее позвонить тебе, хорошо?

— Ты останешься здесь на ночь? — спрашивает Адам.

— Да, — отвечает Роуэн.

— Вот ее сумочка, — едва слышно произносит Джоэль, и Роуэн ахает.

— Боже мой, что с твоими руками?!

— Он не должен был трогать ее, — отвечает он таким голосом, от которого мурашки бегут по телу — опасным и непримиримым.

Мне любопытно, что с его руками, но слышу щелчок закрывающейся двери. Я едва слышно подхожу к рассохшейся двери в спальню, выглядываю и вижу, как Роуэн выходит в коридор и закрывает за собой дверь. Не будь я так физически и эмоционально истощена, я бы осмелилась приложить ухо к двери и подслушать остаток их разговора. Вместо этого я забираюсь в постель и с головой укрываюсь одеялом, притворяясь, что сегодняшний день — просто дурной сон, и я не предложила Коди облапать меня.

Что я не заслужила произошедшее.

Глава 8

Следующим утром звук собственного страдальческого стона пробуждает меня от беспокойного сна. Каждая мышца в моем теле ноет так, словно я бегала во сне, и когда я опираюсь на руки, чтобы встать с кровати, резко выдыхаю и падаю обратно на матрас. Слезы жалят мои глаза, когда я подношу запястья к лицу и вижу болезненные красные и фиолетовые синяки, уродующие оливковую кожу.

— Ди? — окликает Роуэн из-за закрытой двери. — Ты в порядке?

Прошлой ночью она пыталась заползти ко мне в кровать, потому что полагала, что я нуждаюсь в утешении, но в действительности мне нужно было побыть одной. Я сказала ей, что хочу спать одна, и она неохотно покинула мою комнату, чтобы занять свою кровать. Не уверена, что было хуже прошлой ночью: Коди, облапавший всю меня, или то, как я, словно беспомощная жертва, разревелась в душе.

Роуэн дергает дверную ручку.

— Ди, ты в порядке?

Я откашливаюсь.

— Да. В порядке.

Повисает долгое молчание, и я знаю, что подруга все еще топчется у двери.

— Я собираюсь приготовить завтрак. Хочешь чего-нибудь?

Она удивится, когда откроет холодильник и не найдет там ничего, кроме просроченного масла и банки с рассолом.

— Нет, — отвечаю. — Я вернусь в постель.

Я колеблюсь, а потом добавляю:

— Тебе следует вернуться к Адаму. Меня не будет некоторое время.

— Ди... можно я войду на минутку? — спрашивает Роуэн грустным и заботливым тоном.

Нервно пытаюсь провести пальцами по волосам, но все заканчивается тем, что я шиплю сквозь зубы от стреляющей боли, напоминающей о травмах.

— Роу, я устала. Я позвоню тебе, ладно?

Мне кажется, я слышу, как Роуэн вздыхает за дверью.

— Я буду здесь, когда ты проснешься, — настойчиво произносит она.

Я игнорирую ее, когда позже она стучит в дверь, чтобы предложить мне ланч. Игнорирую, когда подговаривает Лэти, чтобы тот уговорил меня выйти из комнаты. Когда хнычет, угрожает и пытается подкупить меня клубничными блинчиками и шоколадным мороженым. И засыпаю, игнорируя практически постоянные сообщения и звонки от Джоэля.

Следующим утром его голос будит меня.

— Ди, открой.

От стуков в дверь я вытягиваюсь в струнку, переложив весь свой вес на покалеченные запястья.

— Блять!

Я убаюкиваю свои руки и стискиваю зубы.

— Я не в игры играть пришел, Ди! Персик говорит, что ты ничего не ела. Я принес тебе еды из АЙХОП, и ты собираешься выйти и съесть ее.

— Уходи, — рычу я.

Джоэль — последний в мире человек, которого я хочу сейчас видеть. Выставлять себя дурочкой не было тем, что я хотела сделать, чтобы привлечь его внимание.

— Ты серьезно собираешься сидеть там и жалеть себя?

— Пошел на хер.

— Это не та девушка, которую я знаю!

— ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ МЕНЯ.

— Последний шанс, — произносит он.

— Или что? — спорю я.

Я слышу приглушенные голоса, а затем Джоэль произносит:

— Черт возьми, да, я собираюсь выломать эту дверь. Что она собирается делать? Морить себя голодом?

Обращаясь ко мне, он угрожает:

— Раз.

Я уставилась на запертую дверь, не ведясь на его бредни.

— Два.

— Отвали, Джоэль!

— Три.

Когда ничего не происходит, мои губы растягиваются в удовлетворенной ухмылке, но затем Джоэль прорывается через дверь в ворохе рук и расколовшегося дерева.

— Какого черта! — визжу я, широко распахнув глаза, когда он, воя от боли, падает на пол.

Я спускаюсь с кровати и нависаю над шестифутовым парнем, скорчившимся на полу. Он держится за свое плечо и использует маты в таких словосочетаниях, которые я никогда прежде не слышала. Его костяшки обмотаны бинтами, а лицо — сплошная маска боли.

— Я, блять, вывихнул плечо, черт возьми! — ругается он.

Роуэн робко становится рядом со мной, а Лэти следом за ней.

— Ты вправду вывихнул плечо? — спрашивает Роуэн.

Лэти с сожалением качает головой.

— Я же говорил тебе не делать этого.

— Нет, — рявкает Джоэль. — Я шучу, Персик. Мне просто, блять, нравится кататься по полу без причины!

Роу пинает его в голень, а я начинаю хохотать. Я все еще зла на Джоэля, но не могу не смеяться, когда он лежит на полу, перебинтованный, в синяках и с вывихнутым плечом, а моя лучшая подруга пинает его. Он жалок.

— Я рад, что ты находишь это таким смешным, — рычит он на меня.

— Я не просила тебя приходить сюда.

— Или выбивать дверь, — добавляет Лэти.

— Или выбивать дверь.

Джоэль садится и пялится на меня, пока не замечает запястья.

— Дерьмо... Ди…

Роуэн и Лэти следят за его взглядом и резко вздыхают, а я убираю руки за спину, чтобы скрыть от их глаз.

— Ничего страшного. Перестаньте так на меня пялиться.

— Поэтому ты не выходишь? — интересуется Роуэн.

Так как к моей комнате примыкает ванная, я не видела Роу со вчерашнего дня, невзирая на ее многочисленные попытки выманить меня отсюда. Я смутно помню, как этим утром она пыталась разбудить меня на занятия, но вполне уверена, что сказала ей, что мои преподы могут идти есть члены.

— Мне просто не хотелось. Господи.

Роуэн подходит ко мне, будто хочет обнять, останавливается и заканчивает свой штурм, обвив руки вокруг моей шеи. Я не пытаюсь оттолкнуть ее, так как мои запястья вне игры.

— Я в порядке, — настаиваю я, рука Лэти опускается на мое плечо, его полный жалости взгляд вынуждает меня закатить глаза.

— Знаете, кто не в порядке? — спрашивает Джоэль. — Парень на полу с вывихнутым плечом. Кто-нибудь собирается помочь мне встать и отвезти в больницу?

— Зачем нам делать это, когда нас ждет еда из АЙХОП? — спрашиваю я, и Роуэн смеется, прежде чем отпустить меня, и помогает Лэти поднять Джоэля.

****

В приемной больницы я сижу между Джоэлем и Роуэн, а Лэти с другой стороны от нее. Мои ноги скрещены, а на коленях стоит тарелка с блинами, которая очень быстро превращается в тарелку с сиропом. Я предложила Роуэн кусочек, но она сказала, что потеряла аппетит из-за запаха антисептика. Вероятно, я бы тоже потеряла, если бы в моем желудке не было ощущения, будто он пытается переварить сам себя.