Бушующий ветер тьмы

— Мы в тупике, — ответила я. — Ни один не может победить другого.

— Пока что. Я предлагаю перемирие. Мои люди будут держаться берегов у крепости, а вы — на суше и дальше выстрела из лука.

Артаган шагнул вперед, сжимая кулаки.

— Вы захватываете наши земли, убиваете невинных женщин и детей и ждете мира!

— Я жду, что вы поймете реальность ситуации, — ответила Саб, глядя на Артагана, как на ребенка. — Я буду придерживаться договора и дальше на земли Уэльса не пойду, если вы согласитесь на маленькую просьбу.

— Какую? — спросила я.

— Чтобы ты, королева Бранвен, приходила ко мне каждый день и говорила со мной.

Я потрясенно моргнула.

— И все? Просто поговорить?

— Как ты делала с леди Аннвин. Мы можем говорить каждый день, или наши воины будут лить кровь. Выбирать тебе.

Мы с Артаганом отпрянули на пару шагов, шепчась.

— Похоже на ловушку, — скривился он.

— Они бы уже поймали нас, если бы хотели, — ответила я. — Это шанс, Артаган.

— Что? Общаться с убийцей?

— Она хочет только говорить. Подумай. Каждый день моих визитов — еще день собрать силы, больше людей и найти союзников. Мы можем держать пиктов тут, взамен я лишь немного поговорю с ней. Это купит нам время без потери солдат.

— Это даст им время восстановить корабли и получить свое подкрепление.

— Я не сказала, что риска нет. Они играют в свою игру, мы — в свою. Это обоюдоострый меч, но мы должны рискнуть. И подумай, мы можем узнать от королевы Саб что-нибудь из Старой мудрости.

— Бранвен, наш народ поколениями прогонял из земель пиктов. Моя мать знала Старую мудрость, но никогда не доверилась бы пикту.

Я вздохнула от его упрямства. Он не понимал, что не все в жизни было просто хорошим или плохим? Пикты были резкими, отличались от других варваров, от саксов. Прямые и грубые, саксы не скрывали свои намерения. Они хотели земли и добычу, прогнать нас в море. Пикты действовали хитрее, боролись с нами, а потом вызывали поговорить. Нужно было узнать о них больше, чтобы расправиться с ними.

Королева Саб кашлянула, устав от нашего шепота. Я смотрела на Артагана, и он повесил голову. Он знал, что я права, хоть и не был рад. Я повернулась к королеве Саб.

— Ваше предложение — честь для нас, королева Саб. С завтрашнего дня я буду приезжать в Дун Дифед каждый день, и наши войска за это не будут сражаться.

— Договорились, — ответила она. — Мы будем чтить условия, но не пытайся обмануть нас, королева Бранвен. Забудешь прибыть к нам даже на день, и перемирие прекратится. Мы терпеливы, но пикты тяжело забывают… или прощают.

— Понимаю. Увидимся завтра к полудню, моя королева.

Она кивнула Балу, и он увел нас из зала. Он забрался на лошадь. Я оглянулась, Саб пристально следила за мной. Ее дочь провела языком по губам, глядя на Артагана. Я обвила руку мужа, Бал повел нас в ночь, море грохотало о скалы внизу.

Снаружи Бал остановил лошадь без слов и отпустил нас идти одних. После пары дюжин шагов я оглянулась, он пропал в вечернем тумане. Мы с Артаганом ускорились. На сердце становилось легче с каждым шагом, уводившим нас от замка, испорченного пиктами. Хотя мне придется вернуться завтра, я хотя бы смогу удержать ту почти голую девушку подальше от своего мужа.

Мой муж тихо шел рядом со мной, затерявшись в своих мыслях. Саб без сомнений дала ему много тем для размышлений, но что он решит? Действовать как пылкий рыцарь, хитрый генерал или добрый король? Наверное, он доверится мне, как всегда. Я улыбнулась шире, прижалась к нему, наши руки все еще были переплетены.

Полумесяц появился из-за туч, когда мы вернулись в лагерь, озарил лучников и пони серебром. Артаган тут же забрался на коня и приказал людям готовиться к пути. Сэр Кинан встал рядом.

— Я боялся, что мы вас не увидим. Что произошло, сир?

— У нас временное перемирие с пиктами, — ответил Артаган. — Мы вернемся к камню Огам.

Боуэн и Каррик вскочили на ноги и поспешили к нам. Хоть они хромали от ран, Боуэн словно был готов в бой.

— Перемирие? С этими демонами? Мы просили избавить от них, а не оставить!

Эмрюс встал между рыцарями Дифеда и Артаганом.

— Следи за языком, дифедец. Ты говоришь с королем, еще и Блэксвордом.

Каррик старался удержать брата, но голос Боуэна становился все выше.

— Вы заключили сделку с дьяволом, король Артаган! Как только пикты устроятся удобнее, они продолжат захватывать земли, пока не займут весь Уэльс.

Артаган зарычал, повернулся к Боуэну. Ноздри Мерлина раздувались у лиц людей Дифеда, заставив их отпрянуть. Артаган сам был готов сражаться.

— Я не счастливее вас! Но факт есть факт. Пикты уже устроились, и мы не можем пока их выгнать. Но мы ранили их, и они не будут заходить дальше. Нам нужно набраться сил. Королева Бранвен договорилась о перемирии с королевой пиктов, и пока она будет встречаться с ней, у нас будет время, чтобы победить врагов.

Все посмотрели на меня. Восторг и страх мелькали на лицах храбрых воинов. Они считали меня предателем за такое? Эмрюс и Кинан, казалось, жалели меня и то, что мне придется проводить столько времени среди пиктов. Другие, как Боуэн и Каррик, смотрели враждебно, словно мое решение оскорбляло их, словно с нарушителями нельзя было договориться. Артаган принялся отдавать приказы, и они пошли к лагерю у камня Огам.

Я забралась на пони, не оглядываясь на них. Что с ними такое? Мы должны праздновать успех. Мы не одолели пиктов, но изолировали их в одной крепости. А какими были бы беды, если бы муж и его воины были тут без меня! Они уже погибли бы или попали в плен королевы пиктов. И я бы посмотрела на их гордость тогда! Я достигла парой слов больше, чем они сотней солдат.

Они не понимали магию слов. У слов была сила вдохновить воинов в безнадежном бою, устроить перемирие между врагами и посеять вражду между друзьями. Мечи и копья сами по себе не делали лидера великим. Моим оружием должен быть язык.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Лето, 602 г.н. э.

7

Я проснулась до рассвета в нашей палатке. Лагерь был тихим. Я потянулась с зевком.

Артаган придвинулся ко мне в одеялах, прижимаясь ближе. Даже почти проснувшись, я ощущала его возбуждение, упершееся мне в тунику. Мои глаза расширились. Я любила мужа, но даже во сне он был как возбужденный пес. Артаган сонно сжал мою грудь, потерся носом о шею, пока все было тихим и сонным вокруг.

Его движения и сильные мышцы сделали меня влажной, но мысль о беременности вдруг сковала меня. Если он начнет меня трогать, то заметит изменения в моем теле. Даже мужчина ощутит беременную женщину, когда его губы скользят по ее обнаженной коже. Я была с ребенком уже почти три месяца, если я правильно посчитала. Еще через месяц это будет видно. И я не смогу больше это скрывать.

Артаган сонно застонал у моего уха. Я не хотела расстраивать его, но не могла позволить ему снять с меня одежду.

Но я хотела все исправить между нами, вернуть нашу близость. Я залезла руками под одеяла, за его пояс. К счастью, сонным он был послушным.

Он застонал с закрытыми глазами, пока я ласкала его. Он целовал мою шею, сжимал от наслаждения губы и быстро дышал. Я двигала руками быстрее, пока его влажный жар не пролился на траву между нами. Он охнул и прижался губами к моим губам.

— Какой приятный сон, — прошептал он. — Я восхищен тобой, Бранвен.

Я поцеловала его, вытерла липкие пальцы о траву. Мои руки стали такими умелыми. Я закатила глаза. Порой я была не королевой, а простолюдинкой за углом. Но муж не был против. Он обвил меня рукой, прижал к себе, пока в палатке начинало светлеть от солнца.

Гэвин тихо спал в одеялах в дальнем конце палатки. Звон молотов кузнецов и стук топоров заполнял лагерь. Маленькое поселение оживало. Я протерла глаза, учуяла запах костров. Вокруг камня Огам стало людно.

За палаткой росли стены из бревен. Ахерн кричал на солдат Кантрефа и рабочих Дифеда, работающих по воздвижению защиты. Я криво улыбнулась им. Хотя он последние пару лет служил моему мужу, он родился в Дифеде, как я. Ахерн был в своей стихии, ругая и хваля работников. Они слушались, боясь пыла моего брата. За пару дней стало видно скелет деревянной крепости. Еще пара недель, и Ахерн построит собор.

Гэвин мирно посапывал. Я смотрела, как поднимается солнце над холмом и камнями. Хоть беглецов было все больше вокруг нашего лагеря, на холм никто зайти не решался. Он казался островом зелени среди сотен палаток и шалашей. Хижины росли как грибы.

Артаган встал и протянул мне флягу воды. Не привычная медовуха или вино, которыми обычно начинался день. Он знал, что во мне ребенок? Нет. Артаган знал, что беременную женщину нужно отвлекать, но его мать учила меня, что Старая мудрость запрещала такие напитки беременным. Это была одна из многих тайн, которые отмечали мудрые женщины Старых племен, эти знания почти пропали. Может, сегодня я узнаю больше загадок от королевы Саб. Может.

Артаган посмотрел на сына, пригладил его рыжие волосы, пока мальчик спал. Он очень любил нашего мальчика. А если Артаган узнает, что я сомневаюсь, рожать ли еще одного? Как он поймет страх умереть при родах? Поймет ли мужчина такое? Артаган заговорил тихо, чтобы не будить ребенка.

— Я послал Эмрюса и Кинана в Аранрод за подкреплением. Нам нужно больше людей. Боуэн и Каррик ищут по округе беженцев и копейщиков Дифеда.

— Сколько выживших пришло сюда? — спросила я.

— Не меньше двух тысяч при прошлом подсчете, но теперь уже больше. Почему они приходят?

— Они, как экипаж разбитого корабля, цепляются за любую сушу. Мы ближе всех для них, можем защитить их. Никого не осталось в королевстве Дифед.

— Ахерн неплохо за них взялся. Он построит новую крепость за месяц, если ему не помешают. Кто знал, что старый солдат в сердце — строитель?

— Было бы неплохо с крышей над головой, а не в палатках, как скитальцы из «Библии».

Я посмотрела на ноги, зная, что придется провести сегодня много времени в седле, чтобы добраться до Дун Дифеда к полудню. Завтракать придется в седле. Сердце сжалось, я поняла, что Гэвин может еще не проснуться, а я уже уеду. Он будет плакать или просто проведет день без меня? Это меня не успокаивало. Но одна проблема тяготила разум. Я шепнула Артагану:

— Что слышно об убийце?

Артаган покачал головой.

— Ничего. Он словно пропал. Он не показывался с тех пор, как мы устроили лагерь у камня Огам.

Я нахмурилась. Его слова должны были успокоить, но лишь давили в животе. Я опустила голову.

— Что-то не сходится. Этот убийца прошел далеко, чтобы убить сына в Аранроде, а потом преследовал нас в глуши. А теперь мы на месте, и он вдруг перестал преследовать? Не верю.

— Люди боятся и восхищаются камнем Огам. Некоторые говорят, у старых камней есть сила.

— И если призрак Моргана придет убить моего ребенка, сила камней его отгонит?

Артаган скривился.

— Король-Молот мертв. И тебя и Ахерна преследовал не призрак. Убийца убежал от меня и моих солдат. Похоже на действия живого человека.

Я отвела взгляд, не веря. Может, мой первый муж не был мертв, как хотел верить Артаган. Но если не Морган, то кто надел его старую маску и нападал на невинных детей? Вот бы проверить. Тело Моргана лежало в гробнице в Кэрлеоне. Я могла поехать туда и вернуться за два дня. Но нет. Меня ждала встреча с королевой пиктов, и я не могла пропустить ни одного дня с ней, иначе перемирию конец. И мне вряд ли позволят раскопать могилу короля жители царства короля Гриффиса, чтобы я могла спать по ночам.

Я направила палец на мужа.

— Я хочу, чтобы хоть несколько верных стражей следило за Гэвином, пока меня нет.

— Я буду сам охранять его. Ему не навредят. Забавно, что я — рыцарь и король, но моя жена едет в опасность, а я остаюсь с ребенком.

Я улыбнулась ему.

— Я не из тех женщин, что сидят дома у камина. Береги себя.

— И ты, любимая.

Он целовал меня долго, прижав ладонь к щеке. Часть меня хотела отдаться ему, забыть о проблемах мира, вернуться в спальню в нашем замке. Но ни одна крепость мира не спасла бы от убийц и варваров. Нет, мирное будущее семьи можно обеспечить, только разобравшись со сложностями. Я вздохнула. Тело было уставшим только от мысли, как я буду ехать одиноко сегодня.

Артаган сжал мою руку, словно просил не уходить. Я опустилась рядом с нашим сыном и прижала губы к теплому лбу Гэвина. Он пошевелился, но не проснулся.

Я села на пони, провела ее к склону камня Огам. Тысячи жителей и лесорубов смотрели, как я поднималась на запретную вершину. Что-то в свисте ветра среди камней звало меня. Проклятие или нет, я должна увидеть камни, даже если никто не хочет.

Несмотря на шум лагеря внизу, на вершине было тихо. Дюжина камней окружала меня, обломки скрывались в высокой траве. Ветер замер.

Руны кельтов обрамляли края камей. Я потянулась к одному, замешкалась и коснулась пальцами потертых узоров. Пальцы гудели, пока я водила ими по холодному камню, по предплечьям бежали мурашки. Какой-то мужчина или женщина Старых племен вырезал эти знаки сотни лет назад. Но зачем? Для чего? Проклятие или нет, но у этих серо-голубых камней была сила. Вид гор на востоке и открытых полей на западе вызывал покалывание в крови. Пони нервничал от тихих камней.

Я закрыла глаза и прижала ладони к камню. Я тихо помолилась. Сберегите моего мальчика. Древние предки, если вы слышите, уберегите моего сына и мужа. Не дайте навредить им или нашему народу, пока меня нет. Я поцеловала холодный камень и начертила крест. Как многие в Уэльсе, я не видела проблемы молиться богу и просить помощи у духов Старых племен. Любовь была едина.

Я забралась на пони и помчалась по склону на запад. Уна и Ровена помахали мне, когда я вылетела на грубую тропу. Запах соли и водорослей пропитывал ветер, толпы людей остались за мной.

Я грызла сухарь и кусочек мяса, подгоняя пони к Дун Дифеду. Путь казался короче, чем вчера. Может, потому что был знакомым. Или потому, что родное место звало меня.

Я часто видела во снах наставницу. Аннвин сидела со мной у камина в ее старой комнате в Аранроде. Мы держали ладони над огнем, чтобы пламя поднималось и опадало. Стихии природы: огонь, вода, земля, воздух. Тени плясали с огнем, мое воображение или тени грядущего. Может, если бы мои уроки с Аннвин продолжились, я бы узнала, что за сила во мне. Но она умерла, обучение резко закончилось, еще не начавшись. И я осталась с кусочками знаний и парой трюков. Я не была волшебницей, как леди Аннвин.

Но Саб не была Аннвин. Я знала это. Она — пикт, темная сторона луны, которой поклонялись древние предки. Но она могла быть последним звеном связи с прошлым. Последним шансом ухватиться за мудрость, которую пыталась передать мне Аннвин.

Словно по волшебству, на горизонте появился силуэт Дун Дифед. Я моргнула, глубоко вдохнула, думая о настоящем. Корабли пиктов оставались у берега. Мой пони замедлился.

Вороны кружили сверху, подбирали останки на поле боя на пляже. Вчера тут были война и смерть. Сегодня берег казался спокойным и мирным. Я почти слышала монахов из монастыря. Но теперь их не было. Их уничтожили пикты. Хоть Саб и могла помочь, я не могла забыть, что могли она и ее народ. Я не могла забывать, что они могли улыбаться в один день и вырвать сердце в другой.

Бал сидел на светлом коне, не удивленный моим появлением. Я прошла за ним в крепость. Почти все воины спали, мужчины и женщины вперемешку. Землю усеивали кости.

Мы остановились у входа в главный зал. Взгляд задержался на костях. Некоторые были слишком длинными для овец, другие — слишком мелкими для скота. Я прищурилась, глядя на пирамидку черепов у входа. Человеческих черепов.

Моя кожа похолодела. Варвары ели не только мясо зверей, но и людей. Я вдруг поняла, что птицы не могли забрать так много тел с пляжа. Горечь поднялась в горле. Пикты ели своих мертвых.

Саб тихо рассмеялась, прислоняясь к арке, скрестив руки. Она пальцем прогнала Бала. Юноша ушел к скале, откуда следил за нами как тихий сокол. Саб ухмыльнулась мне.

— Ты против. Мы не хотим тратить мясо. Твой народ раньше не отличался в этом.

Желудок сжался. Она врала, мои предки так не жили бы. Как звери. Я обошла ее и груду костей, прошла к западной стене с видом на скалы. Волны гремели о камень, брызги покрывали все росой. Саб встала рядом, мы смотрели на ревущий океан. Я вернула уверенность в голос, этому я научилась за несколько годов жизни королевой.

— Даже саксы не едят мертвых. И Аннвин не рассказывала мне о таком.

— Может, ей не выпало шанса упомянуть это. Или она хранила секреты от тебя.

— А ваши секреты, королева Саб? Вы это хотите со мной обсудить?

Саб покачала головой с улыбкой, проходя со мной мимо стен.

— Ты мне не доверяешь, имеешь право. Мой народ для тебя как из злой сказки, да? Знаешь, что ты для меня тоже как легенда?

— Я?

— Это так удивляет? Мой народ поплыл впервые за поколения в места, где правили саксы и валлийцы, но все были мужчины. Я нашла среди них женщину, что правит в стиле Старых племен. Ты, Бранвен, куда ближе к нам, чем к саксам или соседям-валлийцам. В сердце ты одна из нас.

Я вскинула брови. Она хотела польстить мне или верила в свои слова? Артаган — король нашего народа, но я всегда правила на равных рядом с ним. Я была для нее как королева Старых племен? Я еще не слышала такой прямоты от другой королевы. Она не обходила правду, как я раньше, не хитрила, как Олвен. Я шла рядом с ней без слов.

— У нас общие враги, — продолжила она. — Саксы и даже соперники-валлийцы. Нам нужно многому научиться друг от друга. Потому я попросила тебя прийти.

— Для союза? Наши люди еще вчера убивали друг друга.

— Воюют пылкие мужчины. Хладнокровные королевы, как мы, заключают перемирия. Я видела, как ты обходишься с мужем. Блэксворд смелый, но напасть вчера было его пылкой идеей, а не твоей, да?

Я молчала. Саб этого хватило.

— Ты за ним убрала, — добавила она. — У него хорошие намерения, но у него было бы меньше крови на руках, если бы мы встретились раньше.

Я быстро повернулась к ней.

— Но вы напали на замок, сожгли монастырь. Многие невинные погибли. Это не мирные действия.

Она вскинула руки.

— Да, но я надеюсь, что ты поймешь. Нас прогнала Пустота. Мы ищем дом для народа. Никто не отдал бы нам дом по своей воле. Ты это тоже знаешь.

Я покачала головой, виски болели.

— Не понимаю. Что это за Пустота?

Она улыбнулась, как мудрец с учеником.

— Она сильнее, когда холодно и темно, и в этом году на севере очень холодно и темно. Многие наши люди умерли, Пустота делает землю пустой и холодной. Не растут посевы, нет добычи. И мы пошли по воле Пустоты южнее. Но мы пришли сюда не из желания пролить кровь. Мы пришли жить, сбежать от тьмы. Я об этой Пустоте.

Я моргнула, пытаясь осознать ее слова. Ее народ сбежал в поисках зелени, сбежал от пустоты их родины. Они были худыми, как пугала. Понятно, что они ели своих, чтобы выжить. Но я не могла забыть разрушение монастыря. Может, эти варвары и заслужили доли жалости, но они оставались врагами. И опасными.

И все же споры с королевой пиктов не помогут. Она видела себя слугой народа, как и я себя. У нас были свои семьи, свой народ, о котором мы заботились. Хотя я не одобряла ее методы, я не могла винить мотивацию. Она помогала народу. Я должна была заставить ее вести себя мирно, без кровопролитий.

— Кое в чем вы правы, — начала я. — Саксы — наши враги.

— Саксы, — Саб произнесла это как проклятие. — Когда они пришли, мы попытались научиться их языку, заключить мир. Ты знала, что женщина у них называется так же, как раб? И мы поняли, что мира между нами не будет.

— Мой народ не доверяет вам. Помощь в борьбе с саксами — долгий путь к убеждению моего народа, что ваши намерения — хорошие.

Саб потерла подбородок.

— Нужно обдумать это и обсудить с народом. Мы не любим саксом, но мой народ тоже не доверяет вам. Если нас оставят в Дифеде, это покажет, что твой народ желает добра.

Я вежливо улыбнулась. Саб была хорошей королевой. Ничто не будет простым.

— И я обдумаю это и передам мужу и народу. Справедливо?

Саб кивнула. Это было немного, но могло стать шагом к перемирию. Редким понравится, что пикты останутся в Дун Дифеде, особенно местным жителям. Но еще одна армия на нашей стороне против саксов стоит золота, особенно если пикты будут сражаться с нашими врагами так же яростно, как с нашими воинами вчера. Договор с саксами продлился три года, но никто не ждал этого навеки. Саксы нарушат слово, и армия пиктов пригодится, чтобы разбить их раз и навсегда. Это огонь против огня. Никто не говорил, что решения королевы простые.

— Ты напоминаешь покойную королеву Вивиан, — прошептала Саб.

Я замерла, кожа похолодела.

— Вы знали мою мать?

— По репутации. Светлая лицом и темноволосая. Она тоже имела дело с пиктами.

Я моргнула, беря себя в руки. Я редко обсуждала маму с другими, особенно с чужаками или соперниками. Но я ощущала, что Саб знает больше, чем показывает. Что мама могла делать с пиктами? Она не говорила мне о таком, и я была маленькой, когда мечи саксов забрали ее у меня. Я с опаской смотрела на Саб, пытаясь звучать, как королева, а не испуганный ребенок.

— Может, тогда мы сможем пересечь брешь между поколениями матерей до нас.

— Может, — улыбнулась она.

Саб повела меня по бойницам, Бал следил за нами. Она кивнула ему. Он спрыгнул и привел лошадь. Саб повернулась ко мне с улыбкой.

— Думаю, мы дали друг другу достаточно пищи для размышлений. Я жду встречи завтра. Может, мы обсудим тайны Старых племен.

Я чуть склонилась в ответ. Я пересекла поле костей, чтобы узнать больше тайн о предках. Время покажет, откроет ли королева Саб мне часть забытых знаний. А пока мои визиты будут поддерживать мир между нашими лагерями. По дню за раз.

Саб ушла к камням во дворе, где ее последователи разложили убитого оленя. Она тихо дышала, пока стояла над зверем, медитируя, словно была одна. Я замерла и смотрела.

Королева пиктов опустилась рядом с трупом, подняла обсидиановый кинжал в кулаке. Она вонзила клинок в кожу зверя, из раны пошел пар. Существо было мертво не больше часа. Желудок сжался, шаманка рылась в трупе по локти, пачкаясь алым цветом. Она вытащила длинный кровавый кишечник из зверя и разложила на земле, ее пустой взгляд в трансе смотрел на вонючие остатки. Ее глаза закатились, и белки остались за трепещущими веками.

Я не хотела больше видеть эту черную магию. Бал помахал мне идти за ним, думая, что я уже задержалась. Может, я увидела то, что не должна была.

Бал оставил меня с пони за стенами Дун Дифед, в его руке было все то же копье. Я хотела спросить его. Необычное оружие. Напоминало большую зубочистку. Но он ушел за стены без слов. Он был тихим, но Саб не держала бы его при себе, если бы он не был опасным с этим копьем.

Упоминание матери смутило меня. Может, этого и добивалась королева пиктов. Ее слова казались безобидными, но порой мне становилось не по себе. Моя мама была мирной. Даже мой покойный отец не мог найти в ней изъянов. Но королева Дифеда не должна была иметь дело с пиктами. Наверное, глупо было так переживать из-за мелкой детали, но слова Саб о матери были как колючка в голове. Что она делала с пиктами? К сожалению, среди живущих ответа не знал никто.

Я прогнала эти тревожные мысли. Этими тайнами можно заняться и потом. Сегодня хватало других проблем.

Мне хотя бы не пришлось терпеть Несс сегодня. Она не явилась. Я неслась ровным темпом по восточным рощам, солнце золотило западное небо за мной. Один плод от моего визита уже был. Никто не умер сегодня, и, если все будет так и дальше, я помешаю кровопролитию в Дифеде. Я рассмеялась, одна среди полей. Этот день был хорошим.

Когда я прибыла к лагерю у камня Огама, из-за камней падали оранжевые лучи света. Внешние стены частокола уже стояли с зелеными знаменами Кантрефа над ними. Еще несколько десятков домиков и палаток появились на лугах. Боуэн и Каррик нашли, видимо, еще выживших и привели сюда.

Весенние цветы на деревьях увяли, ранние летние ночи начали теплеть. Вовремя. Жить в палатках было бы ужасно в холодное время года.

Я спешилась у частокола, ощутила запах сосновой смолы от свежесрезанных бревен. Путь обратно занял больше времени, чем я думала. Странно, но меня никто не встретил. Внутри горел большой костер, треща поленьями. Я заметила Артагана в толпе у огня, бросающего на его лицо тени. У костра он выглядел старше на десять лет. Мои ладони стали мокрыми. Что-то пошло не так.

Артаган посмотрел на меня, когда я прошла в круг его рыцарей. Боуэн и Каррик были среди них. Он молчал, даже не поприветствовал. Я озиралась, боясь, что грядет что-то жуткое. Но Ровена стояла в стороне с детьми, включая Гэвина, у юбки. Я взглянула на Артагана и увидела рядом с ним Ахерна, его глаз был опущен, он кривился, глядя на огонь. Я уже не могла держаться из-за их странного поведения.

— Что случилось? Тут тихо, как в гробнице.

Артаган ковырял мечом землю, не глядя на меня. Ахерн отвел взгляд, даже Ровена молчала. Она зашипела на играющих детей. Голос Уны звучал за стенами, небольшая группа женщин пела гимны в вечернем свете. Их голоса звучали скорбно, без музыки. Я уперла руки в бока и повысила голос:

— Мне кто-нибудь ответит?

Артаган поднял взгляд, сжав губы, словно держал во рту что-то горькое.

— Гонец прибыл днем на коне. Из Южного Уэльса.

— Да, и что? Король Гриффис передумал насчет помощи Дифеду?

— Не совсем. У него была другая новость.

Артаган вздохнул и стиснул зубы, его голос был смесью гнева и горя.

— Саксы пересекли его границы утром и напали на пару деревень. Они идут к Кэрлеону. Перемирию с саксами пришел конец.

8

Кроме стрекота сверчков и треска огня, не было слышно ничего. Я прижала ногу к теплому камню у костра. Глаза затуманились, я смотрела в рубиновое пламя. Этого не хватало. Саксы вернулись.

Я все еще не верила. Три года назад мы жертвовали многим в войне с саксами, обе стороны понесли потери. Моя мама, отец, первый муж и множество других погибли от рук саксов. И теперь они вернулись. Я закрыла глаза и сжала кулаки. Это не могло случиться снова.

Артаган расхаживал у костра, прогнав всех, кроме Ахерна и мена. Ровена хотела забрать детей, но я остановила ее. Эти мрачные дела тревожили даже моего трехлетнего сына. Он мог остаться и узнать, что есть настоящие монстры, и у них шлемы саксов и кровавые бороды.

Гэвин посмотрел на меня, огонь блестел в его лазурных глазах. Он понимал лишь, что родители испуганы. Гэвин выпятил губу, и я подняла его на руки и прижала к себе. Его сердечко трепетало у моей груди.

— Эмрюс и Кинан прислали весть из Аранрода, — начал Артаган. — Они собрали еще пару сотен лучников в замке, но я сказал им остаться. Я хотел, чтобы они помогали тут с пиктами, но с появлением саксов не ясно, где воины нужнее. Боюсь, мы не сможем тут задерживаться, если мы потребуемся там.

Я склонила голову, кровь пылала.

— Но мы не можем бросить Дифед! Если уйдем сейчас, перемирие с пиктами закончится, и они нападут на эти земли.

— У нас есть выбор? — ответил Артаган. — Если мы не соберем воинов, чтобы защитить Свободный Кантреф, можем потерять свое королевство, пока сидим в Дифеде.

Он нахмурился, отвернулся от меня и продолжил расхаживать. Он считал, что спасение моей родины и местных — трата времени? Я хотела заговорить, но Ахерн коснулся моей руки. Он кивнул за плечо на зевак в стороне, в свете огня. Рыцари Дифеда, и среди них — Боуэн и Каррик.

Я кивнула Ахерну, поняв его намек. Я говорила громко. Наши обсуждения не должны были слышать все. Это было опасно, в лагере было много людей, что могли разболтать все. Я бы хотела быть сейчас в замке, а не в палатке среди частокола.

Ахерн повернулся ко мне, пытаясь вернуть нас к задаче.

— Сколько пиктов было в крепости?

— Сложно сказать, — ответила я. — Они разошлись всюду, некоторые — глубоко в замке. Не меньше пары сотен.

— Новые корабли были? Они получили подкрепление?

Я покачала головой. Артаган замер.

— Боуэн и Каррик видели два корабля пиктов, пока сторожили берег, — сказал Артаган. — Но они плыли в море.

— Это хорошо! — вмешался Ахерн. — Их могло стать еще меньше.

Мы с Артаганом скривились. Вряд ли королева Саб уменьшила бы войско, даже если на пару кораблей. Почему бы она это делала? Может, она стала слишком уверенной в стенах Дифеда, решила, что там ей хватит сил? Но куда уплыли те два корабля? Я пару раз глубоко вдохнула. Слишком много неизвестного, мы еще многое не понимали.

— Сперва важное, — начал Артаган. — Нам нужно отправить всадников к королю Гриффису и узнать больше об угрозе. Может, он преувеличивает. Нам нужно знать, там несколько воинов или полное наступление.

— Нужно послать ворон королю Яго на север, — добавил Ахерн. — Узнать, как состояние с саксами у них.

Артаган кивнул. Я хотела заговорить, но Гэвин стал тяжелее, и я не хотела будить его. Я осторожно отдала его Ровене, та взяла его на руки и ушла в нашу палатку. Я вздохнула, зная, что нужно делать.

— Вам с Ахерном стоит вести отряды, пока я удерживаю пиктов в Дун Дифеде, встречаясь с королевой Саб.

Артаган покачал головой.

— Нет. Ты будешь без защиты, если я уйду биться с саксами.

— Люди, пришедшие сюда, тоже будут без защиты, если вы с рыцарями уйдете, но я потяну время, встречаясь с Саб. Ты не можешь оставить отряды тут, если напали саксы, но можешь оставить меня.

Артаган отвернулся и расхаживал. Он был порой упрямым. Он знал, что я права. Так поступил бы мудрый король. Зачем держать тут пару сотен воинов, если пиктов может удерживать один человек? Я.

Но Артаган не даст мне так рисковать собой. Он не попросил бы меня делать то, что не делал бы сам. Он был храбрым рыцарем, его любил народ, но это были не лучшие качества для короля. Даже в шахматах король рисковал королевой, чтобы победить. Только мы играли теперь с жизнью и смертью, с половиной королевств Уэльса на кону.

Я должна была убедить его, пока он не поступил опрометчиво. Народ Дифеда погибнет, если мы уйдем. Но Аранрод мог попасть в осаду, если мы не вернемся туда, сосредоточив силы. Я вздохнула и опустила голову.

— А если я уговорю пиктов сражаться за нас с саксами?

Артаган и Ахерн посмотрели на меня, словно я снесла гнилое яйцо.

— Бранвен, мы вчера только убивали их, — сказал Артаган.

— Королева Саб не любит саксов. Она может помочь нам, если мы оставим пиктов в Дун Дифеде.

Ахерн бросился вперед, оказался передо мной. Я вздрогнула от такой необычной агрессии брата. Он процедил:

— Ты пожертвуешь замком предков, ради… этого? Мы с тобой родились там, моя королева. Наш отец и его предки правили с трона, где теперь эта демонесса!

Я смотрела на него, не собираясь отступать.

— Мы не выживем без жертв! Что ты предлагаешь? У нас не хватит отрядов для защиты и Дифеда, и Кантрефа, когда саксы на востоке и пикты на западе. У нас достаточно врагов. Пора заводить союзников.

Ахерн зарычал и ушел в темноту без слов. Я еще не видела, чтобы он так нервничал из-за меня. Артаган пожал плечами, мы вдвоем остались у огня.

— Неплохо прошло, — отметил он.

— Что ты от меня хочешь? — ответила я. — Все варианты плохие. Я выбираю меньшее зло.

— Уверена?

— Как можно так говорить? Ты предпочел бы союз с саксами?

Артаган покачал головой.

— Конечно, нет. Мы знаем, что саксы скорее убьют нас или поработят. Ты дала мне хорошие доводы, но не настоящие. Расскажешь, пока мы вдвоем?

Я прищурилась, пытаясь зло парировать. Но гнев быстро угас. Артаган знал меня лучше, чем я себя. Я опустила голову.

— Я боюсь, что с сыном будет беда вдали от камня Огам.

— Ты веришь, что магия в камнях убережет его?

— Я не могу это объяснить! Я знаю, что на сына охотились, пока мы не прибыли сюда. С тех пор на него не покушались. Если мы уедем отсюда, с ним может произойти что-то плохое.

— Ты этого не знаешь.

— Я знаю сердцем.

Артаган недовольно хмыкнул, обходя костер. Я вела себя нелогично, но не могла сдержаться. Мне не хватало кусочка головоломки. Почему-то возле камня убийцы не было. Пока я не знаю, почему, хотелось бы держать сына там, куда убийца не сунется.

Я потерла плечи, суставы болели от дня езды. А на рассвете меня снова ждал путь в Дун Дифед. Чтобы хранить мир, защищать народ и сына. Я подавила зевок. Я хотела лишь лечь и уснуть.

Муж вздохнул. Он смотрел далеким взглядом на пляшущее пламя, и я понимала, что он задумался. Он мог не спать половину ночи, перебирая одни и те же вопросы. Он нежно коснулся моей щеки, убирая прядь темных волос.

— Хорошо. Ты продолжишь встречаться с Саб, может, она поможет биться с саксами. Я буду держать солдат тут, сколько смогу, еще хотя бы пару дней. Ахерн за это время проверит ситуацию в Кэрлеоне и привезет отчет.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Пока Гэвин тут, с тобой, я не боюсь.

— И еще одно. Пока придержим идею о пиктах в Дун Дифеде между нами. Я не говорю, что мы не согласимся, если пикты пойдут с нами против саксов, но я не хочу, чтобы Боуэн и Каррик услышали об этом. Я пытаюсь забрать людей Дифеда под наш флаг, но они упираются, считая, что мы бросаем старую столицу их королевства.

Я кивнула. Он был прав, но я устала хранить секреты. И я не могла винить народ Дифеда в их привязанности к крепости. Дун Дифед был домом их атаманов и королей с давних времен. Многие мои предки звали этот холм своим домом. Сколько перевернется в могилах, если они узнают, что я решила отдать холм пиктам? Но эти проблемы подождут. Я должна пока отдохнуть.

Я вспомнила голос Ахерна. Я еще не видела его таким злым. Будто мне нравилось, что атаманша пиктов сидела на троне нашего отца. На троне, который Ахерн мог забрать, как единственный выживший наследник. Законно он родился или нет, было не важно, ведь кровь Старых племен была сильной. Может, мой брат хотел быть не только стражем и сенешалем. Я вскинула брови.

Но он не предаст меня. Я покачала головой, стыдясь таких мыслей. Мы с Артаганом не хотели Дифед, мы хотели прогнать пиктов, угрожающих всему Уэльсу. Ахерн был верным солдатом.

Кроме той ошибки, когда он отдал меня в руки врагов.

Я закрыла глаза. Это было давно, и Ахерн раскаялся, признался Артагану, чтобы спасти меня и не рожденного ребенка. Ахерн много времени провел в подземелье, потом вернулся на службу с удвоенной верностью. Но я не могла винить человека в желании стать королем. Он мог забрать власть. С каких пор кому-то требовались другие причины? Но мы говорили об Ахерне. Я представила его на троне отца. Не получалось.

Глубоко вдохнув, я напомнила себе, что я — королева. Сестра или нет, я должна думать головой, быть осторожной. Ахерн бывал гонцом, было логично отправить его к королю Гриффису. Он отправится с миссией.

И не стоило оттягивать это на завтра. Я прошла к палатке Ахерна, отдернула ткань, не сообщив о прибытии. Он вздрогнул, потянулся к копью и увидел меня. Он опустил оружие, но оставил на нем руку. Он слабо кивнул мне.

— Я устал, моя королева, и готовился ко сну.

— Я не задержу, брат. Есть задание на завтра. На рассвете ты должен отправиться к королю Гриффису и представить там нас.

Он облизнул губы, словно подбирал слова.

— Я не дипломат, миледи. Есть кто-нибудь лучше меня.

— Но не те, кому я могу доверять. Не родня.

Он посмотрел на меня. Я не врала. Он был мне родным, я ему доверяла. Ахерн скривился, понимая, что нас ждет много работы.

— Как скажете, ваша светлость. Я уеду с первым светом.

Я кивнула и развернулась. Его рука на моем плече остановила меня. Я осталась спиной к нему.

— Присмотрите за Дифедом, пока меня не будет, моя королева?

Я вскинула бровь, не глядя на него. Присмотреть за народом или его будущим троном? Может, оба варианта были верными. Я кашлянула и оглянулась краем глаза.

— Я буду выполнять свой долг, чего ожидаю ото всех.

Он кивнул, словно лишился слов. Я не знала, против ли он задания, что я дала ему, или просто устал. С зевком он ушел в палатку.

Я тихо пошла по траве, щекочущей ноги, к своей палатке. На рассвете он уедет, я еще даже не проснусь. Он вряд ли оглянется на зеленое знамя над моей палаткой, и я не знала, видел он меня сестрой или королевой.

* * *

Прошло больше недели, каждый день я бывала в крепости. Для земли в опасности было зловеще тихо. Ахерн еще не вернулся, хотя уехал давно. Не было и другого всадника от короля Гриффиса или ворона от короля Яго. Весь мир мог гореть. Или ничего не происходило. Мы не знали.

Серый рассвет, и я забралась на пони. Артаган расхаживал, протирая яму в земле. Ожидание делало его беспокойным. Он сжимал меч, словно боялся, что он затупится без использования. Но я даже радовалась, хоть все было непонятным. Опасность к нашему лагерю не приближалась, на сына никто не нападал. Я не понимала этого, но верила в магию камней на вершине. Словно духи с вершины следили за моим сыном. Словно он был одним из них.

Я ехала в Дун Дифед уже быстрее. День за днем я сидела с Саб, обсуждала наше прошлое, каждая скрывала тайны. Мы часами медитировали, Саб считала, что это важно для Старых племен и пиктов.

Я увидела Дун Дифед на горизонте. Корабль с черным парусом пропадал вдали. Третий корабль покинул Дун Дифед за две недели. Но почему и куда? Десятки лодок пиктов все еще лежали на берегу, но я не знала, сколько их осталось. Может, Саб посылала их домой, чтобы забрать оставшихся людей на севере от Пустоты.

Бал сопроводил меня к Саб, сидящей, скрестив ноги, в трансе. Когда я входила в крепость, я каждый раз смотрела на толпы пиктов вдоль стен. Я не видела больше пары десятков сразу. Древние туннели и погреба были полны голосов. Многие могли прятаться там.

Мы с Саб одни сидели в башне с видом на скалы. Я вспомнила место, хоть оно теперь было с голыми стенами и полами и без мебели. Тут была моя детская спальня.

Саб открыла глаза, между нами стояла большая миска темной воды. Мы смотрели на свои отражения в черном зеркале морской воды. Королева пиктов коснулась поверхности пальцем, пустив идеальную рябь.

— Наши предки медитировали часами перед трансом. Глядя в миску с водой, они видели что-нибудь, если у них хватало воли и сил.

— Что они видели?

Саб пожала плечами.

— У всех по-разному. Некоторые ничего не видят. Другие — будущее, прошлое ил то, что сейчас, но в другом месте.

— Что ты видишь?

— Немного. Я предпочитаю гадать по космосу. Как-нибудь покажу.

Я вспомнила, как она терзала тушу оленя. Комок появился в груди. Словно ощутив мое напряжение, Саб улыбнулась и мирно сказала:

— Сперва посмотрим, поговорит ли с нами вода сегодня.

Она закрыла глаза и застыла, как статуя. Я вздохнула, желая обсудить саксов, но этому придется подождать. Саб каждый день обещала повести народ в бой с саксами, но говорила, что они были уставшими. Я говорила, что мы оставим их в Дифеде, если они помогут в бою с саксами. Прогресса было мало, но перемирие держалось, пока я приходила. Обе стороны уважали договор, несмотря на взаимное недоверие.

Я закрыла глаза, села, скрестив ноги, как Саб. Сначала было слышно шум моря за окном. Я ощущала запах водорослей, сохнущих на пляже. Воздух оставлял капли на губах. Я дышала медленно, уходила от мыслей и времени, позволяя себе просто быть. Без тревог, задумок и планов. Просто быть.

Веки затрепетали, я склонилась над чашей. Звук моря пропал. Все застыло, кроме темной жидкости в чаше. Мои щеки пылали, вода шевелилась, переливаясь золотым и алым, став витражом вместо черного зеркала.

Женский голос становился громче, ее крики заставили меня стиснуть зубы. Мой силуэт появился в отражении. Я увидела свое лицо, глаза были зажмурены. Я кричала, темные волосы пропитал пот. Несколько рук держало меня по бокам, мой опухший живот содрогался. Кровь лилась на пол. Я отпрянула от миски, опрокинула ее и впилась в волосы.

Вдруг стало холодно, шумели волны. Я приподнялась у воды. Я не нашла крови у себя, лишь пот. Саб не двигалась, ее глаза открылись.

— Ты беременна.

Я резко села. Она видела то же видение в чаше? Невозможно. Но я это видела. Как я рожала и кричала. Всюду была кровь — на земле, на моих руках. Я сглотнула, руки дрожали. Я видела свою смерть.

Я вытерла пот с глаз и попыталась успокоиться. Саб криво улыбнулась.

— У тебя есть Дар. Ты увидела миг грядущего.

— Ты видела мои роды? Так ты узнала о ребенке?

Она покачала головой.

— Не нужно быть шаманкой, чтобы увидеть, что ты беременна. Два или три месяца? Даже мужчины поймут через месяц.

Я не хотела смотреть ей в глаза. Я так прозрачна? Все женщины это видят? Я ощущала себя голой, словно королева пиктов могла заглянуть мне в сердце. Не этого я ожидала у миски для гадания. Я попыталась говорить ровно:

— Ты видела будущее раньше?

— Редко, — призналась она. — Обычно это все тени.

— Это можно изменить?

Саб прищурилась.

— Твой муж не знает? Не его ребенок?

— Конечно, его!

Она невинно вскинула руки.

— Важна кровь матери. Как у моего народа, так и у твоего.

Я встала, отряхнула тунику. Я хотела узнать о Старой мудрости, но теперь увидела слишком много. Женщины не должны знать свою судьбу, если ее нельзя изменить. Но всегда ведь был отвар из левизии. Если я буду медлить, то погибну и так. Но если я выношу ребенка, он выживет? Этого я не видела, только свои крики и кровь. Я пошатнулась на ногах. Саб придержала меня.

Она была холодной, от ее голубых татуировок было не по себе. Я никогда не видела эту краску близко. Завитки напоминали морских монстров, драконов и змей, они словно извивались, когда ее мышцы двигались. Она позвала Бала и повернулась ко мне.

— Ты слаба для пути. Поспи тут, а потом вернешься в свой лагерь.

Я покачала головой.

— Нет, я в порядке.

Она улыбнулась, как упрямому ребенку.

— Если с тобой что-то случится, перемирие будет сорвано.

— Если я не вернусь к закату, мой муж сам положит конец перемирию.

Улыбка Саб увяла. Может, стоило сказать по-другому, но правда была правдой. Хоть наши с Саб отношения улучшились за эти недели, муж слушать не станет, если я пропаду. Порой Артаган был стихией, а не человеком. Только мое присутствие тогда унимало его.

— Хорошо, — ответила Саб. — Может, стоит отдохнуть от наших занятий. Один день ничего не испортит, да? Отдохни завтра у себя, а потом приезжай. Я не нарушу перемирие.

Я кивнула, благодаря ее за понимание. Я была бы рада дню отдыха. Все эти поездки сказывались на мне. Вскоре это начнет вредить ребенку. Если я решу его сохранить.

Я вспомнила свои крики, от видения меня снова охватил холод. Я знала, что это не изменить. Ни беременности, ни смерти не избежать. Я покачала головой, прогоняя такие мысли.

Бал проводил меня до ворот, и я поехала одна в угасающем свете. Ветер охлаждал потную кожу. Почти в темноте стало видно стены и огонь лагеря у камня Огам вдали.

Я медленно въехала в лагерь, пытаясь собраться с мыслями и не быть бледной. Если Артаган увидит меня подавленной, он точно запретит мне ездить к пиктам. И перемирию придет конец.

Что-то тревожило меня. Я больше не видела дочь Саб. Это было странно, хоть я и не была против. Может, она решила избегать меня. Ей же лучше. Я все еще подумывала выпустить в нее стрелу за игру с Артаганом. Может, королева Саб решила разделить нас. Саб была умной. Нам с Несс стоило проверить границы перемирия.

Я спешилась и пошла среди палаток. Некоторые узнавали меня и кланялись. Многие шептали: «Маб Керидвен». Даже жители Дифеда так меня теперь называли? Так меня звали подданные в Кантрефе. Видимо, сказались мои попытки хранить перемирие с пиктами. Но, судя по словам Ровены, мои походы к камням на вершине стали популярными слухами в лагере. Никто не осмеливался ходить туда. Я кивала и улыбалась беженцам по пути, не зная, как воспринимать незаслуженное уважение. Что я сделала из того, что не сделала бы обычная королева?

В растущей крепости из балок я привязала пони и пошла к Артагану и его людям у центрального костра. Гэвин радостно вопил, они с Кадваллоном ловили светляков в траве. Девочки Ровены, Мина и Мора, хихикали, когда мальчики падали, пытаясь схватить сияющих жуков. Я широко улыбнулась.

Я тоже гонялась за светлячками в детстве, здесь, думая, что огоньки — это пикси. Мой сын повторял то, что мне нравилось в детстве, хотя я это не упоминала и не помнила до этого мига. Артаган обвил рукой мои плечи, мы смотрели, как дети бегают за светлячками.

Завопила лошадь за частоколом. Несколько стражей крикнули всаднику, и я прислушалась, надеясь, что вернулся Ахерн. Но лучники провели незнакомку и позволили спешиться. Я не разобрала гостью в белом мехе, пока она не остановилась передо мной и убрала капюшон. Я отпрянула на шаг, глаза стали большими. Королева Олвен.

Она скривилась, но даже это не испортило ее лица, а ее фигура привлекла взгляды всех в лагере. Но почему она прибыла одна и без стражи или сопровождения? Мы с Артаганом переглянулись. Мы не успели заговорить, Олвен впилась в меня взглядом.

— Мое место королевы севера заняла проститутка, очаровавшая моего мужа. Она и ее пикты заняли наш замок. Она зовет себя Несс. Ты ее знаешь?

Комок раздулся в горле. И последние недели, нападение на Дифед, мои встречи с королевой пиктов слились в голове, приведя к одному понятному выводу. Королева Саб обыграла меня.

9

На рассвете наша армия приготовилась идти в Дун Дифед. Дым поднимался от потушенных костров у камня Огам. Я смотрела с вершины холма среди камней. Пони нервно ерзал рядом. Я похлопала лошадь по боку. Береги силы, впереди долгий путь.

Моя ведущая рука болела от посланий, что я писала всю ночь, для всадников и воронов. Письма нашим воинам в Аранрод, соседям в Южном Уэльсе и всем, кто услышит. Я подавила зевок и протерла глаза. Я буду бодрой, когда мы отправимся. Пары часов сна должно хватить.

Под красным солнцем, поднявшимся на востоке, к нам присоединилось несколько сотен лучников. Сэр Эмрюс и сэр Кинан привели подкрепление из Аранрода. Знамена зеленого дракона трепетали от утреннего ветра. Я замечала женщин среди отрядов в зеленом. В отличие от многих армий, в Свободном Кантрефе всегда встречались женщины с оружием. Я мрачно улыбалась, сжимая березовый лук. Не только среди пиктов были женщины-воины.

Рожки загудели, лучники пошли из лагеря, и шесть рыцарей мужа вели их верхом на лошадях. Копейщики в темных туниках выстроились за ними. Солдаты Дифеда. Боуэн и Каррик смогли уговорить некоторых жителей пойти с нами. Копейщики Дифеда и лучники Кантрефа объединялись редко.

Я поцеловала ладонь и прижала ее к одному из камней. Присмотрите за нами, старые и новые боги. Нам нужна вся помощь. Мой пони хотел уже спуститься с холма, ему не нравились древние руины.

Я подошла к Артагану в первых рядах, армия покидала лагерь. Старики, женщины и дети стались в наполовину построенной крепости. Это немного защитит их, но мы не могли оставить солдат с ними. Наши воины должны были победить сегодня, иначе враги отомстят всем.

Олвен преградила мне путь на белой лошади. Я стиснула зубы, попыталась обойти ее, сойдя с дороги. Бывшая северная королева строго направила на меня палец.

— Ты намеренно подвергла моего сына опасности, взяв его сюда.

Я открыла рот, но она прервала меня.

— Мы обсудим это позже! Времени нет. Где дети?

Я не отвечала. Неблагодарная! Я растила ее мальчика, как своего, три года, берегла его. И теперь мы должны были покинуть укрытие у камня Огам, хотя я все еще не знала, почему древние камни отгоняли убийцу. Но я не расскажу, где дети. Это ради моего сына и ее. Убийца может ударить по обоим, решив, что так надежнее. Хоть мой сын и был рыжим, а ее — темноволосым. Я скрестила руки и смотрела на нее. Я бы не сказала ей, где дети, даже если бы меня грозились отлучить от церкви.

Лошадь Олвен рыла землю, нервничая. Я подавляла желание столкнуть Олвен и ее лошадь с дороги. Королева склонилась к моему уху.

— Твоя служанка и монашка пропали. Я знаю, ты отправила их куда-то с детьми.

Мои глаза расширились. Вот проныра! Вряд ли кто-то еще заметил отсутствие Уны и Ровены, но у Олвен было чутье. Она бы выведала тайны у монахинь с обетом молчания. Я повела пони к ее лошади, и звери дышали друг на друга.

— Ты три года доверяла мне безопасность сына. Поверь и теперь.

— Я просто хочу его увидеть! Думаешь, я выдам, где он?

— Ты можешь выдать случайно. На них охотится убийца.

— Кто?

Я замешалась. Она решит, что я вру, так что можно было ответить и правдой.

— Мой бывший муж, король Морган.

— Мертвый Король-Молот?

— Он или кто-то в его боевой маске.

Олвен окинула меня взглядом, как сумасшедшую. Я скривилась от ее взгляда свысока, полного презрения. Она считала меня безумной или вруньей. Или всем сразу. Иронично. Некоторые настолько погрязали во лжи, что не понимали, когда слышали правду.

Но мы с Олвен не могли ссориться весь день. Последние из армии Артагана миновали нас, двигаясь на запад, зеленые знамена хлопали на ветру. Нас ждала война, Олвен и ее сломленный муж не помогали. Но я опустила голову, зная, что сама виновата.

Королева Саб обыграла меня, используя дочь, чтобы впиться в Северный Уэльс. Она навредила сильнее десяти тысяч саксов. Она посеяла семена разрушения, лишив нас силы севера. Если не поспешить, она устроит войну валлийцев.

Я понеслась в начало, где ехали Артаган и его рыцари. Муж быстро взглянул на меня. Его веселая улыбка пропала. Сегодня он был воином, королем и убийцей. Он кивнул мне, зная, что я не буду в стороне. И нам требовались все луки.

Артаган один знал, куда я отправила детей. Хотя он не был согласен со мной, он все еще доверял мне. Я надеялась, что перехитрю убийцу. А пока я держала Гэвина при себе. Я надеялась, что убийца поверит, что Гэвин едет с нами.

Я двигалась рядом с конем Артагана, топот копыт звучал громом среди лугов. Я все равно говорила так, чтобы слышал только он:

— У нас есть хоть подобие плана?

— С нами четыреста лучников. Боуэн и Каррик собрали около трех сотен дифедцев.

— Семь сотен. Этого хватит?

— Должно. У нас есть выбор?

Артаган крикнул на ухо коню, подгоняя Мерлина. Остальные подстроили, пехота бежала. Я оглянулась на колонну воинов в зеленом с луками. Остальные были с копьями и щитами. Все ветераны, потомки Старых племен. В другой день я бы поставила все монеты на их победу. Но крепость Дун Дифед ждала у моря. Тысяча жизней погибнет в бою. Мы не могли столько позволить. Наш народ был храбрым, но мы с Артаганом могли вести их к гибели.

Но муж был прав. У нас не было другого выбора. И мы уже выбирались из положений, где преимущество было не у нас. Если повезет, сможем снова.

Туман сгущался у берега, закрывая горизонт, и видно было меньше, чем на выстрел стрелы. Идеальные условия для засады.

Руки покалывало, волны шуршали в тумане. Крики чаек и запах соли и водорослей заполнили воздух. Мы почти прибыли, а я ничего не видела. Артаган послал разведчиков в стороны, но они не вернулись из тумана. Я сглотнула, теребя тетиву как четки. Олвен подъехала ко мне.

— Ты росла в этом гороховом супе?

— Что ты здесь делаешь? Бой не для тех, кто боится сломать ноготь.

Олвен зашипела. Я думала, что она осталась у камня Огам. Она предупредила нас о союзе ее мужа с пиктами, но я не доверяла ей. Олвен оставалась с нами из-за своей выгоды. Сегодня хватит проблем с пиктами впереди, не хотелось думать о ноже в спину от Олвен.

Ее темные волосы ниспадали идеальными прядями, это были не мои растрепанные волосы. В чистом белом платье она словно собиралась на бал, а не на поле боя. Она сжала кинжал на поясе. Я опасно улыбнулась. Я надеялась отчасти, что она пойдет с этой зубочисткой на пиктов. Эти воины покажут ей то, что она не забудет.

Черный силуэт крепости появился впереди, мы остановились. Артаган заговорил тихо, отдавая приказы. За нами солдаты выстроились в длинный ряд в три человека шириной. Я пыталась услышать врагов, но они не гудели в рожки, сообщая о тревоге. Пот холодил кожу. Они дождутся, пока мы дойдем до стен, а потом покажутся, как змеи из гнезда.

Артаган вскинул бровь, увидев Олвен среди нас. Он не понимал, как я, как она может пригодиться в бою. Может, она пришла, потому что все еще любила его. Но все было в прошлом, жаль, если она не понимала этого. Артаган взял меня за руку и поцеловал. Я улыбнулась, несмотря на грядущий бой, радуясь его любви и близости. Он посмотрел на солдат, снова став серьезным.

Сегодня он отличался от того, каким был в прошлом бою с пиктами. Он был тогда в ярости, бился с гневом юного рыцаря. Сегодня его взгляд был холодным, он думал, какие отряды куда отправить. Он решал, кто умрет, и какие жертвы принесут нам победу.

Я всегда считала себя тактиком, а его доблестным. Может, я его недооценивала. Хотя я знала, что могу найти под его кожей упрямого рыцаря, если покопаю немного. Но Артаган начал становиться тактиком и королем. Он был готов вести людей в бой, но, что важнее, он продумывал план боя с холодной логикой, что требовалась для победы. Думаю, и он меня недооценил. Хоть я строила планы, я часто импровизировала, и мои решения в последнее время исходили из эмоций.

Артаган повернулся ко мне.

— Бранвен, командуй лучниками отсюда, — мрачно сказал он. — Старайся ослабить их защиту, пока я веду наступление, но жди моего сигнала.

Мое сердце замерло при мысли, что Артаган будет первым в опасности. Но я успокоила себя. Ему нужно быть сильным сегодня, не бояться. Я кивнула Олвен.

— А что насчет тени?

— Пусть будет за тобой. Она может нам пригодиться, если мы хотим вернуть короля Яго к себе.

Я схватила его за руку, когда он отвернулся, и прижала губы к его ладони. Щека Артагана смягчились от моего прикосновения. Я сжимала его, боясь, что в последний раз.

— Береги себя, любимый.

Он знакомо улыбнулся.

— Эй, это я.

Это меня и беспокоило. Он спешился и повел тихо людей в туман к крепости на холме. Его воины бесшумно шли среди мха и травы. Мы надеялись застать пиктов врасплох и подавить раньше, чем они поймут, что напало. Но Саб была хитрой. Она просто не сдастся.

Лучники тихо вытащили стрелы и ждали моей команды. Я вложила стрелу в лук, вытерла росу рукавом. Капли тумана были на коже и мехе. Олвен шепнула рядом со мной:

— Не понимаю. Зачем нападать сейчас?

Я скривилась от близости Олвен, но заткнуть ее мог лишь ответ на вопрос.

— Пиктов может быть меньше, раз королева послала дочь соблазнять твоего мужа. Она может не знать, что ты рассказала нам о произошедшем. Нам нужно застать ее вне равновесия тут, пока она не набралась сил. Как только она объединится с севером, она будет слишком сильна, даже если мы созовем всех солдат.

— А если Саб разгадала план, и ее воины ждут твоего появления?

— Тогда нам поможет бог.

Запела птица. Но не чайки, а как в лесу Свободного Кантрефа. Я насторожилась. Это был сигнал Артагана.

Я подняла лук, приказала лучникам целиться высоко. Я не хотела задеть Артагана и его людей. Пора устроить дождь смерти на Дун Дифед. Я выпустила стрелу и крикнула:

— Лучники, пли!

Зашипела тетива над лугами. Черные стрелы облаком полетели, как птицы, к крепости. Раздался стук стрел по камням и дереву. Если это не сообщит пиктам о нас, то ничто не сможет.

Люди Артагана заревели, бросившись вперед, их голоса поднялись над стенами. В тумане их было видно лишь мельком, а потом туман скрыл их целиком. Я сжала губы и помолилась за Артагана. Боже, сохрани его. Я вложила в лук вторую стрелу.

Олвен ткнула меня локтем.

— Что происходит? В тумане ничего не видно.

Я шикнула на нее, слушая. Что-то шло не так. Обычный шум боя, звон мечей не звучал над лугами. Стояла тишина. В чем дело? Я повела лошадь вперед.

— Лучники, готовьтесь.

Некоторые переглянулись, но приготовили луки, короткие мечи или копья. Артагану требовалась помощь. Олвен рявкнула на меня:

— Что ты делаешь? Артаган не давал приказа нападать.

— Я знаю! Молчи или отойди!

Я закричала поверх ветра, что трепал мои волосы:

— Свободный Кантреф, вперед!

— Маб Керидвен! — завопили они.

Я погнала пони вперед, к защитам крепости. Я сжимала ногами бока лошади, целясь, чтобы вонзить стрелу в первого пикта, которого увижу. Я родилась в стенах Дун Дифед, так что было логично умереть здесь. Если это постигло Артагана, то я разделю это с ним.

Пони громко завопил, перепрыгнув каменную стену. Лабиринт каменных выступов торчал из центра. Туман окружал меня, слепил, но я слышала рев лучников сзади. В глубине я заметила следы пиктов — груды белых костей, потушенные костры, странные руны на камнях во всех коридорах. Я спешилась, дальше проходы были тесными для всадника.

Сердце колотилось, я заглядывала за углы, шла к главному залу. Стрела дрожала в луке, пальцы были готовы выпустить ее в любой миг. Голоса звучали из глубин замка. Я прищурилась, проходя к главному залу одна. Пикты не нападали. Чего ждала королева Саб?

Шаги прозвучали в туннеле, ведущем к замку. Я прицелилась, тень появилась на пороге. А потом фигура крикнула, вскинув руки к голове:

— Не спешите, моя королева!

Я опустила лук и увидела мужчину с топором, выходящего из теней.

— Сэр Кинан? В чем дело? Где мой муж? Где пикты?

Он пожал плечами. Муж Ровены был храбрым и верным рыцарем, но со словами дружил плохо. Я посмотрела на проходы, ведущие в главный зал, морща нос от вони и дыма. Эмрюс вышел из другого прохода с дубинкой в руке.

— Миледи, — он поклонился, — мы закрепили здание, люди ищут под замком, но на это уйдет время. Погреб тут просторный.

— О чем вы, сэр Эмрюс? На что уйдет время?

— Защитить крепость, моя королева. Тут нет пиктов.

— Врага нет?

Другой голос прозвучал с порога:

— Они ушли! Королева Саб ускользнула.

Артаган прошел в зал с мечом на спине. Дюжина воинов прошла за ним. Он обошел груды отходов на полу, отгоняя мух от лица. Пикты сделали из крепости свинарник.

Хоть он хмурился, я бросилась обнять его. Мы были целыми и невредимыми. Я была рада уже этому. Но Артаган не выглядел радостным.

— Саб снова опередила нас, — кипел он. — Ее корабли пропали. Они уплыли не больше часа назад. Камины еще теплые.

— Но почему она ушла? Крепость почти не пробить.

— Наверное, переправила больше воинов в Гвинедд, чем мы думали. Вряд ли у нее оставалось много воинов во время твоего последнего визита.

Я посмотрела на пол. Артаган не хотел ругать, но я не могла воспринять это иначе. Я не поняла, что Саб вывозит силы из замка под моим носом. Стоило быть хитрее и внимательнее. Но я не знала, сколько пиктов было в крепости. Они всегда прятались, внизу их было больше, чем сверху.

Боуэн и Каррик вошли в зал, радуясь с несколькими дифедцами. Воины Кантрефа молчали. Сэр Боуэн вскинул бровь, увидев хмурого Артагана.

— Почему такой мрачный, смелый король? Мы вернули Дун Дифед!

— Потому что пикты его отдали, — рявкнул Артаган. — Нам нужно одолеть королеву Саб, пока она не объединилась с союзниками на севере. Ее корабли сейчас точно плывут к королю Яго.

— Тогда пикты дураки! — ответил Боуэн. — Дифед снова свободен.

Артаган покачал головой. Боуэн и Каррик переглянулись, все еще не понимая веса ситуации. Я встала между королем и дифедцами и попыталась объяснить:

— Саб — не атаман саксов. Она не хочет просто завоевать территорию. Она хочет подавить нас, по королевству за раз, настроив друг против друга, а пикты и саксы тем временем станут сильнее у наших границ.

Обычно тихий Каррик шагнул вперед, хмурясь.

— Но сегодня все равно победа, миледи. Мы вернули замок, не потеряв ни одной души.

Я покачала головой и заговорила громко, чтобы слышали все солдаты в зале:

— Мы забрали замок, но могли проиграть войну. Смотрите, что сделала Саб! Мы на западе, далеко от саксов и пиктов. Из-за варваров мы ослабили защиту на востоке и севере. Как только Саб объединится с Яго, она направит валлийцев против валлийцев. А Южный Уэльс в это время под атакой саксов, пока мы сидим у моря, в сотне лиг от поселений, которые нужно защищать. Нет, мои храбрые рыцари, эта победа сегодня — начало долгого поражения. Темный ветер бьет по нам.

Мои слова впитывались, и воины в зале затерялись в серьезных мыслях. Я могла ударить себя за неведение. Я слепо не заметила этого, но кто мог предвидеть? Ни один валлиец или сакс не упустил бы приз в виде Дун Дифеда, но королева Саб была хитрее.

Она могла уморить нас осадой, но проиграла бы в конце. А теперь ее народ был безопасно в море, двигался на север. Через неделю у нее будет несколько тысяч всадников рядом с ее кровожадными пиктами, и беззащитные валлийцы заплатят за нашу победу сегодня. Как все наши планы могли привести к этому?

Что-то привлекло мое внимание.

Кусочек пергамента лежал на троне моего отца, где сидела часы назад королева Саб. Я посмотрела на страницу в пятнах воды, там было лишь пару строк и нарисованная женская фигурка. Наверное, нарисованная монахом, что провел жизнь, копируя тома древней истории в аббатстве. Кровь закипала при мысли, сколько книг уничтожили пикты, когда разрушили монастырь. Они вытирали ценными бумагами зады. Варвары.

Но что-то в этом обрывке привлекло меня. Фигурка выглядела как аристократка, корона была на ее голове с длинными темными волосами. Я подняла листок и прочла:

«И юная королева Вивиан увела людей от земель пиктов. Ее последователи прибыли в Дифед, где она вышла за короля Вортигена, и они жили там с тех пор…».

Я прищурилась. Это было о моей матери. Я перевернула листок, но ничего больше не было. Я перечитала эти незаконченные строки. Этот обрывок был тут не случайно. Саб оставила это для меня. Но зачем?

Вопросов было больше, чем ответов. Мама, королева Вивиан, жила на земле пиктов? Никто не рассказывал о таком. Ни отец, ни Падрэг. Но Саб хотела, чтобы я знала это. Это был ее прощальный подарок, так сказать, но я не понимала значения. Может, она думала, что я знала больше о прошлом мамы, чем думала. Казалось, этот кусочек имел значение, особенно, для тех, кто знал, что мама делала, живя рядом с пиктами. Во что бы ни играла Саб, она оставила это из злости. Я ощущала ее в воздухе вместе с вонью отходов в замке. Может, если я пойму историю матери, станет ясно, что задумала Саб? Почему она так поступала, и что надеялась достичь? Из-за мелочей можно было проиграть или победить.

Но все, кто знал мою маму в юности, давно погибли. И с разрушенным монастырем я вряд ли нашла бы записи об этом. Должно было остаться место с ответами в книгах. Но где?

Я чуть не побежала к самому старшему мужчин в зале. Сэру Эмрюсу с седой бородой. Я протянула ему пергамент.

— Сэр Эмрюс, что скажете об этом?

Старый бард почесал бороду на миг, глядя на слова на странице.

— Боюсь, я не могу помочь, моя королева. Я знаю много легенд и песен, но не слышал о ваше матери в юности. Я всегда думал, ее вырастили в Дифеде, но она, похоже, жила у Старых границ в Хен Огледд когда-то.

— Старые границы?

— Как вы знаете, земли Уэльса раньше занимали куда больше место на севере и востоке, — начал Эмрюс. — Те королевства потом подавили саксы. Но когда ваша мать была юной, было несколько королевств, что граничили с пиктами на севере. Я могу лишь полагать, что королева Вивиан была там, на это намекает пергамент.

— Благодарю, сэр.

— Я хотел бы помочь сильнее.

Он поклонился и ушел. Его слова задержались в голове. Старые границы. Потерянные королевства на северо-востоке. Что мама делала там в юности, и жили ли рядом пикты? Саб знала о прошлом моей мамы больше, чем я думала. Было жутко, когда такая незнакомка, как Саб, раскрывала секреты о моей матери. О, жаль, мама не могла помочь мне тут. Но я опустила голову, понимая, что желанием сердца ее не вернуть.

Я сунула пергамент в складки плаща и расхаживала по залу. Я подобралась ближе к мужу, он задумчиво хмурился. Что-то не давало покоя и ему.

Артаган заметил меня и отвел в сторону. Другие воины шептались. Он склонился, не глядя никому в глаза, и шепнул мне на ухо:

— Нужно что-то делать, Бранвен. Поражение нас ждет или нет, я не уйду без боя. Нужно что-то придумать, пока отношения с Дифедом натянуты.

— Натянуты? Это единственные верные союзники.

— Айе, но Боуэн и Каррик думают, что я хочу занять трон Дифеда. Они вернули столицу, но не короля. Пикты были плохими, но объединили нас с людьми Дифеда. Эта цель пропала.

— Но пикты рано или поздно вернутся.

— Ты знаешь, память у многих короткая. Еще немного, и Боуэн с Карриком скажут нам уходить. И мы станем еще слабее, воинов будет меньше против пиктов и севера.

— Тогда нам нужны союзники, что-то, что объединит наши знамена, а Дифед будет уверен в нашей поддержке.

— Союзников не осталось.

— А Южный Уэльс?

— Они под атакой саксов, просят нашей помощи. Они не пришлют подкрепление против пиктов, пока у их границ саксы. И Южный Уэльс сражался против Кантрефа чаще, чем на одной стороне.

— Оставь эти тревоги мне. Я поеду в Кэрлеон и встречусь с королем Гриффисом.

— С ума сошла? При моем дворе только у тебя есть кровь Дифеда. Твое присутствие позволяет рыцарям Дифеда доверять мне. Если ты уедешь, все развалится.

— Ты сказал, что они все равно тебя прогонят. И Ахерн не вернулся. Он мой брат, он тоже дифедец. Я должна узнать, что с ним случилось. Он может быть в беде.

— И потому я не хочу тебя пускать.

— Так отправь кого-нибудь со мной. Времени мало, Артаган. Твоей армии нужна твоя рука. Я поговорю с королем Гриффисом. Это наш единственный шанс. Нам нужно больше людей.

Артаган хмурился, размышляя. Он знал, что я права, но не хотел меня рядом с опасностью. Но разве будет безопасное место, если Саб и ее новая армия нападут на Уэльс?

Олвен вошла в зал с платком у носа. Я застонала. Даже в бою она следовала за мной. Что ей нужно? Она прошла ко мне и склонилась слишком близко.

— Прибыл всадник к вратам. От камня Огам. Говорит, на ее телегу напали по пути в Аранрод.

— Ее?

— Это твоя подружка Уна. Говорит, на ее телегу напал всадник в маске Короля-Молота.

Мои щеки побелели, я прижала ладонь к губам. Убийца ударил снова. Дети…

10

Мы стояли в утреннем тумане, что заполнял двор Дун Дифеда. Мы втроем кутались в плащи от холодного ветра. Мой муж, Олвен и я. Артаган шипел сквозь зубы:

— Ты снова рисковала детьми? Я думал, там, куда ты их отправила, они будут в безопасности.

Я скривилась, стараясь сохранять спокойствие. Мне не хотелось обсуждать это в присутствии других, особенно перед Олвен. Северная королева не отступала от меня. Куда бы я ни шла, она следовала за мной. Она скрестила руки, сжимая губы в тонкую улыбку, пока мы с мужем ругались. Хотелось стукнуть ее луком по лицу.

Артаган помрачнел.

— Я люблю тебя больше жизни, милая. Но тебе придется выбрать, быть матерью или воевать. Все сразу ты не сможешь.

Я стиснула зубы.

— Я королева, и я могу и буду матерью и охотницей, если нужно.

Артаган вскинул бровь, не убежденный. Олвен вмешалась, словно она была нужна в этом разговоре.

— Некоторые королевы растят детей, другие оставляют их слугам, занимаясь делами королевства. Я не знаю королев, что делали все сразу.

Я повернулась к ней.

— Тогда ты еще не видела женщину Старого племени! — ответила я и повернулась к мужу. — Не заставляй меня выбирать между детьми и троном, Артаган.

Муж прищурился, в глазах была боль.

— Ты меня не поняла, милая жена, — тихо сказал он, опустив взгляд. Я просто хочу заботиться о тебе. Я бы не заставил тебя выбирать. Жизнь такая, вот и все.

Я сглотнула комок в горле, вдруг ощущая себя злодейкой. Любимый хотел лучшего, даже если не видел, что его слова звучали как ультиматум. Будто женщина не могла вести свой народ и ухаживать за детьми. Предки в Старых племенах так делали, их кровь была во мне. Я могла быть матерью и воином. Я не должна была выбирать! Небеса, я лучше попробую все сразу или погибну, пытаясь.

Я прошла вперед и нежно поцеловала щеку мужа. Он обвил меня руками и шепнул:

— Береги себя, Бранвен. Вернись вместе с сыном ко мне.

Я кивнула, сухое горло лишилось голоса. Артаган нежно поцеловал мои губы, и на миг я забыла обо всем. Он знает, что если я решила, меня не отговорить. Он был лучше, чем я заслужила. Мы делали то, что должны были, в такие времена, и мы с Артаганом поборем и эти опасности, как всегда. Вместе, как равные.

Олвен смотрела на меня краем глаза. Она отошла без слов. Мои нежные объятия с Артаганом лишили и ее голоса. Я прищурилась, она пропала в тумане.

Я нашла свою лошадь за крепостью.

Я была в просторном синем плаще, чтобы скрыть растущий живот. Я не могла больше скрывать беременность. Бедра болели в седле, я впивалась пятками в бока пони. Не было времени на удобства. Артаган не пустил бы меня, зная о моем состоянии. Но мой сын где-то был в опасности, и я должна найти его. Пока не поздно.

Дюжина лучников ехала в паре шагов позади. Артаган дал мне конвой, но я боялась, что они лишь замедлят меня. Я каталась раньше по Уэльсу только со своим луком. Может, я рисковала. Может, я не пройду это испытание невредимой. Но разве был выбор? Я отдам жизнь за Гэвина. От этой мысли я застыла и остановила лошадь.

Я неслась на поиски сына, подвергая опасности дитя в утробе. А настой левизии теперь, наверное, убьет и дитя, и меня. Я вдруг поняла, что уже сделала выбор. Я откладывала неминуемое, потому что знала, что не смогу навредить жизни в себе. Даже если это означало мою смерть. Я скривилась. Непрошенное изображение меня, истекающей кровью, всплыло в голове. Я вдохнула, сглотнула. Если это судьба, так и быть.

Стражи остановились и переглядывались, не понимая заминки. Холодный ветер свистел среди вереска. Нас догнали пара всадников. Зеленые знамена Артагана еще висели вдали у Дун Дифеда. Я просияла при виде Уны, но помрачнела заметив рядом Олвен. Сколько можно! Она никогда не оставит меня в покое? Я прозвучала жестче, чем думала:

— Уна! Зачем она здесь?

Олвен спокойно остановила лошадь между нами.

— Мой сын тоже в опасности. Ни ты, ни кто-то еще не помешают мне найти его.

Я сжала поводья сильнее.

— Я еду с двойной целью, Олвен. Найти сына и поговорить с королем в Кэрлеоне, чтобы понять, на нашей ли он стороне. Это не путешествие с подушками и теплой постелью.

Олвен погрозила пальцем у моего носа.

— Это ты подвергла моего сына опасности! Я поеду за тобой, пока ты не покажешь, где он, и пока я не решу, что он в безопасности.

Уна, Олвен и я замолкли на миг. Воины Кантрефа обходили нас, их лошади нервно трясли хвостами. Я скривилась. Отлично. От Олвен все равно не избавишься. Если она хочет рисковать со мной, она сама виновата. Она переживала за ребенка, и я не могла ее винить. Я понимающе посмотрела на Уну и ответила Олвен:

— Уна тебе не сказала? Хорошо. Тогда она тебя тоже обманула, как и убийцу.

— О чем ты? — рявкнула Олвен.

Я кивнула Уне, разрешая поведать тайну. Олвен все равно не собиралась уезжать. Уна кашлянула.

— Убийца напал на мою телегу по пути в Аранрод. Я сбежала, потому что его интересовали пассажиры в телеге.

Олвен завопила, связки стало видно на нее:

— Ты бросила детей?

— Нет, миледи. Их не было, там были овцы под одеялами. Убийца поздно понял ошибку.

— Но где тогда дети? Где мой сын?

— С Ровеной, — объяснила я. — Он должен уже быть в Кэрлеоне. Телега Уны была отвлечением. Приманкой. Ровена взяла телегу с детьми и поехала в другую сторону в ночи после того, как уехала Уна.

— Мой Кадваллон в безопасности?

Сердце сжалось, мы с Уной переглянулись.

— Если Ровена уже достигла Кэрлеона. Мы проверим. Гриффис может быть не согласен с нами, но он укроет моего сына, как сделал со мной, когда я была младше. Но убийца был обманут, не убран. Призрак Короля-Молота ударит снова, он понял ошибку. Мы должны спешить.

Я сжала бока пони, крикнув ей на ухо. Уна, Олвен и стражи без слов последовали за мной на юго-восток. Сомнения терзали мой разум, солнце пересекало небо, достигло зенита. Мне стоило послать стражу с Ровеной? Я не могла. Это привлекло бы внимание и сломало бы попытку обмана.

И я рисковала жизнью Уны, чтобы отвлечь убийцу. Артаган все еще сомневался, что это Морган поднялся из мертвых, и я хотела согласиться. Но он не видел Короля-Молота, загнавшего в угол меня и Ахерна. Убийца был не обычным смертным.

А мой брат? От него все еще не было вестей. Ахерн должен был уже вернуться. Что его задержало? Ничего хорошего. Виски болели от борьбы мыслей в голове. Война с пиктами, саксами, север предал Уэльс. Брат пропал, а сын оставался в опасности. От этого сердце билось быстрее, чем стучали копыта лошади. Я гнала ее. Быстрее. Быстрее. Времени мало.

Солнце опускалось, и наши лошади неслись вдоль рек Южного Уэльса. Низины сменились лесами и полями ржи. Деревни казались пустыми, но ухоженные поля показывали, что крестьяне не сбежали. Они просто прятались в домах. Нынче их пугала даже небольшая компания всадников? Этому научил людей конфликт прошлых лет. Бояться вооруженных людей, саксы то или валлийцы.

Древние башни Кэрлеона показались вдали, их алые знамена сияли в свете уходящего солнца. Красные крыши окружали замок, город устроился на берегах реки. Торговцы разгружали лодки. Рушащийся амфитеатр и покрытый мхом акведук остались от римлян, построивших крепость, что стала Кэрлеоном поколения спустя.

Бабочки затрепетали в животе. Я не видела Кэрлеон уже давно, с помолки с Королем-Молотом. Тут была свадьба и первая брачная ночь, тут я получила титул королевы. Как давно это было, но мои пальцы дрожали, словно мне все еще было шестнадцать.

Мои лучники сказали дозорным на краю города, что королева Свободного Кантрефа прибыла на переговоры с королем Гриффисом. Жители города шептались, пока мы проезжали. Маб Керидвен было слышно от многих. Я улыбалась бы, если бы их лица не были такими серьезными. Даже тут, в сердце королевства Гриффиса, ходили слухи о моих деяниях и прозвище.

Кровь Старых племен тут была не такой сильной. Многие жители унаследовали носы и смуглую кожу римских легионеров. Но в Кэрлеоне жителей было больше, чем в других поселениях Уэльса. Тысячи людей жили в старом городе, щеголяли новинками, что привозили торговцы из-за моря. Мужчины были в длинных брюках, а не килтах Свободного Кантрефа. Женщины укладывали волосы пучками или ленивыми шиньонами, их юбки сверкали красным и желтым. Краски среди товаров Кэрлеона сильно отличались от домашней шерсти и меха, какие носили в Аранроде или Дифеде.

В Кэрлеоне я спешилась и вошла в главный зал. Вдоль стен стояли вооруженные воины. Их кольчуга и стальные шлемы сияли в свете факелов, их красные плащи смутно напоминали легионы Древнего Рима.

Олвен и Уна ждали рядом со мной в зловещем тихом зале, наши стражи остались у входа. Трон Гриффиса был пустым. Если не считать стражу, мы стояли среди древних колонн одни. Никто не смотрел на нас, стражи глядели в пустоту. Это мне не нравилось. Рука хотела выхватить стрелу из колчана. Голосок зазвучал в каменной галерее.

— Мама!

Гэвин выбежал из-за колонн, обвил меня руками и уткнулся лицом в мою тунику. Я коснулась его медных волос, прижалась губами к его нежным губам. Хватка его ручек показывала, что это настоящее. Мой сын был невредимым и в моих руках. Он прижался к моему животу, не зная, что там его младший брат или сестра.

Другие дети вошли, держась близко к Ровене и королю Гриффису. Олвен опустилась на колени и обняла сына. Темноволосый Кадваллон быстро обвил ее шею руками. Хоть он редко ее видел, он помнил и тосковал по маме. Кадваллон последовал примеру Гэвина и прижался лицом к юбкам Олвен.

Я поклонилась Гриффису. Толстый король сковано улыбнулся. Он повернулся к трону, Ровена нервно взглянула на меня. Что-то пошло не так в Кэрлеоне, но она не смела говорить при Гриффисе. Умница. Не выдавая себя, Ровена заставила меня насторожиться. Я оглянулась на лучников у входа в зал. Только стражи Гриффиса мешали между мной и лучниками.

Королева Корделия вошла и села, слизывая белую пудру с пальцев. Наверное, от пирожного. Она с трудом втиснулась в маленький трон рядом с мужем.

Последним вошел принц Артвис. Я на миг опешила. Широкие плечи и резкое лицо юноши сильно напоминали его отца. Но у Артвиса были светлые волосы и не было бороды, а волосы Моргана были темными. От холодного взгляда серых глаз юноши моя кровь закипела. Он не любил меня еще сильнее, его злость была почти осязаемой. Его взгляд мог быть связан с предупреждением Ровены. Все в комнате обменялись вежливыми улыбками, но фальшивыми, пока поглядывали друг на друга. Гриффис сжал трон толстыми пальцами, принц за ним напоминал ястреба.

— Вы поставили меня в сложное положение, королева Бранвен.

Я снова поклонилась. Лишняя вежливость не навредит. Я должна была задобрить Гриффиса, если хотела, чтобы он присоединился к нам. Но я ощущала другую угрозу под поверхностью, не знала лишь, какую. Словно моя судьба и судьба моего сына висела на ниточке. Нужно было вести себя осторожно.

— Благодарю от всего сердца, благородный король, что укрыли моего сына и сына королевы Олвен.

Я ткнула Олвен локтем. Она поняла, поклонилась и тоже поблагодарила. Гриффис улыбкой не ответил.

— Вы не предупредили, — продолжил он. — Я обнаружил вашу фрейлину на моем пороге с детьми, двое из которых — наследники двух великих королевств Уэльса.

— Если позволите объяснить, король Гриффис…

Он вскинул руку, чтобы заглушить меня.

— Ваша служанка рассказала об убийце. Уверяю, королева Бранвен, ваш бывший муж не восстал из мертвых, чтобы навредить вашему любимому сыну. Король Морган лежит в гробнице в этом городе! Ваш повод прислать сюда мальчика оскорбляет память о бывшем короле Южного Уэльса.

Голос Гриффиса гремел. Артвис не сводил с меня взгляда. Было понятно, что он чувствует, особенно когда я обвинила его мертвого отца в попытке убить детей. Король-Молот умер в бою с саксами, стал для народа героем и мучеником. Если бы только крестьяне знали Короля-Молота так, как я. Артвис точно знал, каким был его отец, и потому я все сильнее убеждалась, что он становился похожим на короля Моргана. Я понимала Артвиса, но почему Гриффис так злился? Я решила сыграть глупость, чтобы узнать больше.

— Простите мои спешные действия, мудрый король. Как мать, я просто переживала за своего и приемного сына. Кто-то пытался навредить моему мальчику, и я отправила его сюда, надеясь, что перехитрю убийцу, зная, что гостя благородного короля Гриффиса не посмеют обидеть.

Гриффис заерзал на троне. Он не верил мне, но его честь и гордость требовали защитить моего сына. Во всем Уэльсе чтили связь хозяина и гостя. Особенно у королей. Кто бы уважал короля, который не может защитить гостей в зале? Гриффис склонился.

— Никто не посмел бы навредить вашему сыну под моей опекой. Будьте уверены, королева. Но вы теперь здесь, так что моя защита уже не нужна. Да?

Я облизнула губы, пытаясь выбрать слова осторожно. Что-то в нашем разговоре я все еще не видела. Я не сомневалась, что убийца напал бы, сколько бы стражи Гриффис не выставил у спальни Гэвина. Убийца же пробрался в Аранрод первым делом. И я должна была убедить Гриффиса помочь нам в грядущем конфликте с пиктами и севером. Но по шагу за раз. Нужно быть терпеливой. Я выдавила улыбку.

— Конечно, мой король. Я прошу лишь пару дней на отдых. Я устала в пути. И мой страж Ахерн здесь. Я хочу поговорить с ним.

Гриффис отклонился, двигая челюстью.

— Он не здесь.

— О чем вы?

— Ваш страж отправился в Кэрвент посмотреть на угрозу саксов. И не вернулся.

Мне стало не по себе. Кэрвент. Крепость-сестра Кэрлеона в дне пути на восток. При правлении моего первого мужа Кэрвент был столицей, был усилен армией, какой не видывал Уэльс. В те дни казалось, что высокие стены никогда не падут. Но со смертью Моргана саксы захватили Кэрвент, и, хотя Южный Уэльс вернул крепость, она все равно осталась разрушенной тенью себя. Крестьяне говорили, что Кэрвент проклят.

Ровена взглянула на меня. Ее предупреждение явно было связано с Ахерном. Я зевнула, изображая усталость сильнее, чем ощущала, хотя путь утомил меня. Вопросы к Гриффису подождут. Король отпустил меня, хлопнул слуге проводить нас. Я ощущала на себе тяжелый взгляд Артвиса, пока выходила.

Когда мы добрались до башни с видом на реку, я заметила пару своих зеленых лучников на лестнице. Гриффис заполнил замок стражей, но я не хотела доверять никому чужому. Олвен ушла в соседнюю комнату с Кадваллоном, пока Уна ушла в церковь.

Ровена и Уна переглянулись. Они были верны мне, но не доверяли друг другу. Жаль, они не были сестрами, как раньше. Но их любовь к одному мужчине оставалась барьером.

Гэвин играл с девочками Ровены в углу, не замечая ничего, кроме деревянных игрушек, что ему дали здесь. Я опустилась с ним на пол, мой малыш засмеялся, когда я взяла игрушечного рыцаря и объехала на нем его игрушку. Мой Гэвин любил солдатиков. Мое сердце замерло на миг, мой сын мог однажды поехать в бой к настоящим врагам с длинными копьями и мечами.

Но, к счастью, те дни настанут не скоро. И моим долгом было оставить ему королевство в лучшем состоянии, чем получила я. Я быстро обняла сына, он вырывался. Я встала и тихо смотрела, как он играет с другими детьми.

Проверив замок на двери спальни, Ровена убедилась, что мы одни. Она прошла мимо окна с видом на реку и красную черепицу города. Я редко видела ее такой напряженной.

— Гриффис врет вам, миледи, но я не знаю, почему.

— Ахерн не уехал в Кэрвент?

— Уехал, но потому что король прогнал его из города.

— Зачем?

— Стражи Гриффиса поймали Ахерна, пытающегося открыть гробницу Короля-Молота.

Волоски на коже встал дыбом. Ахерн мог рискнуть лишь по одной причине. Он хотел увидеть, покоился ли Морган под собором. Он хотел знать, мертв ли Король-Молот, или он охотится на моего сына. Я схватила Ровену за запястье.

— Он увидел, был ли Морган в гробу?

Ровена покачала головой.

— Не думаю. Стражи его поймали. Гриффис оставил дюжину стражей у гробницы с тех пор.

Я расхаживала. Если Гриффис хотел помешать ворам грабить гробницу Короля-Молота, ему хватило бы пары стражей. Но дюжина? Гриффис что-то скрывал. Он не хотел, чтобы к гробнице подходили, он подозревал, что если почти смог Ахерн, попробует кто-то еще.

Виски болели, я прижала ладонь к голове. Вопросов становилось только больше. Артаган послал Ахерна оценить угрозу саксов. Понять, там пара отрядов или настоящее вторжение. Мы все еще не знали. Саксы могли сражаться у Кэрвента, но странно, что король Гриффис был тут, в Кэрлеоне, пока его армия была в другом месте. Я замерла рядом с Ровеной.

— Откуда ты узнала, Ровена? Ты тут лишь пару дней.

— Слуги на кухне болтают, миледи. Короли и рыцари не думают, что они слушают, так что не молчат при них. Я пыталась найти Ахерна, когда прибыла, чтобы быть рядом с тем, кому можно доверять. Там я узнала, что человека из Свободного Кантрефа изгнали за попытку ворваться в гробницу Короля-Молота. Это явно был Ахерн.

Я кивнула с улыбкой. Ровена была золотом. Она рисковала, чтобы спасти моего сына и привести сюда. Она узнала за пару ночей больше, чем я смогла бы за неделю. Я сжала ее плечо и поцеловала в щеку.

— Ровена, ты лучше, чем я заслуживаю. Сестра, какой у меня не было.

Служанка улыбнулась, обнимая меня. Она посмотрела на играющих детей и тихо сказала:

— Я рада, что вы здесь, моя королева, но что теперь? Тот убийца все еще на свободе, он придет рано или поздно.

— Нам нужна помощь Южного Уэльса против саксов и пиктов. Но перед тем как я уговорю Гриффиса, нам нужно узнать, что случилось с Ахерном, и как остановить убийцу. Есть лишь один способ узнать. Нужно самим открыть гробницу Короля-Молота.

Ровена молчала, сглотнув.

— Но, миледи, король Гриффис не прогонит нас, если мы потревожим гробницу?

— Прогонит, если узнает. Нужно сделать так, чтобы он не узнал.

— Но там все время дюжина стражей.

— А еще Морган в камне, так что нам не хватит сил открыть гроб. Уверена, Ахерна раскрыли, когда он взялся за молот.

— Как тогда сделать это тихо?

Я вздохнула, глядя на ноги. Будет непросто, но рискованнее было ничего не делать. Я должна была объяснить Ровене. Я посмотрела ей в глаза.

— Сперва нужно сделать три вещи, и они тебе не понравятся.

Ровена вскинула бровь.

— Вы хотите проникнуть туда этой ночью?

Я вздохнула и постаралась объяснить как можно лучше.

— Сперва нужно доверить Олвен детей, пока нас не будет, и чтобы она клялась, что мы были с ней весь вечер. Во-вторых, нужно украсть пару опасных флаконов у лекаря. И нам нужна помощь Уны.

Ровена нахмурилась в конце. Она рискнула бы с Олвен и флаконами, но не стала бы доверять Уне. Но я доверяла Ровене и Уне, мне нужна была помощь обеих. Я больше сомневалась в Олвен, но она поможет, пока наши цели совпадают. Я не собиралась говорить ей, куда иду, но она сыграет роль, если хочет, чтобы я и дальше заботилась о ее сыне после этих беспорядков.

Ровена все еще хмурилась в тревоге. Я сжала ее руку. Она медленно кивнула. Я знала, что она останется со мной до конца, что бы ни случилось ночью.

Я грела руки у огня, пламя поднималось и опадало. Ровена поглядывала на меня краем глаза, не привыкнув, как огонь трепещет или кубки с водой дрожат вокруг меня. Ей хватило манер молчать об этом. Она перекрестилась, выходя, чтобы приступить к заданиям вечера.

Небо побагровело снаружи, солнце опускалось за западными холмами. У нас было мало времени и много дел. Дети уснут, и я погорю с Олвен, пока Ровена добудет опасные ингредиенты. Поговорить с Уной будет проблематично, но я дождусь, пока она вернется с вечерни.

Кто-то застучал в дверь, мы с Ровеной вздрогнули. Что такое? Больше ударов по дереву, и голос Олвен зазвучал за дверью:

— Бранвен! Открой! Скорее!

Я отперла и увидела пару своих страже, удерживающих бывшую королеву. Я прогнала их, дала Олвен остаться наедине со мной и Ровеной. Ее глаза были дикими от страха.

— Он снова ударил! Он здесь, в замке!

Я попыталась привести ее в чувство.

— Кто? Кто, Олвен?

— Убийца! Он оставил это в двери моей комнаты.

Олвен подняла большой кинжал, рукоять была сложной с узлами. Такое красивое оружие могло принадлежать только аристократу. Мои глаза расширились, когда Олвен передала мне кинжал. Клинок был в крови.

11

— Всю нашу стражу на лестницу. Ждите моего возвращения. Никому об этом не говорите!

Олвен смотрела на меня, словно я отрастила вторую голову. Она не понимала, и кто мог ее винить? То, что происходило, уже не остановить. Я отдала ей кинжал.

— Спрячь это. Не выбрасывай, а прибереги до нужного времени.

Олвен пролепетала, качая головой:

— Бранвен, кто-то пытался убить наших сыновей! Ты хочешь молчать?

— Если бы убийца хотел смерти мальчикам, он бы просто напал. Он бы не оставил кинжал в крови.

— О чем ты?

— Не знаю. Что-то затевается. Что-то изменилось.

— Нужно рассказать Гриффису, чтобы он защитил нас! Кто-то пытался навредить детям, а мы должны уберечь их всеми способами. Все просто!

— Совсем не просто, Олвен! Мы даже не знаем, чья это кровь! Убийца уже пытался пару раз убить моего сына, а теперь просто оставил нож в крови? Нет. Я этого не понимаю, на мы должны быть осторожны. Я не верю никому, кроме нашей стражи. Все под подозрением. Включая Гриффиса и его людей.

Олвен дышала быстро и тяжело, пришла в себя. Может, мои слова вбили в нее разум. Или она не хотела, чтобы я видела ее растерянной. Я сжала кулаки, чтобы они не дрожали. Я тоже хотела реветь, как медведица, защищающая дитя, но разве это поможет? Мы были в шахматах жизни и смерти, и я не хотела снова оказаться пешкой. Нужна была ясная голова.

Ровена вернулась, юбка топорщилась. Она кивнула мне. Хорошо. Материалы она получила. Я сжала плечи Олвен.

— Я отдаю жизнь сына тебе, как ты часто оставляла своего мне.

— Куда ты?

— Не важно, я быстро вернусь. Доверься мне, Олвен.

Она сглотнула, окинула меня взглядом. Мы были соперницами чаще, чем в союзе. Мы правили королевствами-соперниками, боролись с саксами и любили одного мужчину. Но жизни детей сегодня зависели от нашего доверия. Она должна была понимать. Олвен выпрямилась.

— Я присмотрю за детьми и буду охранять их жизнью. Даю слово. Но, Бранвен, сделай то, что задумала, быстро. И лучше бы это сработало.

Я подавила хмурый вид, губы скривились. Но мы достигли компромисса. Она лучше побежала бы к Гриффису за защитой, хотя он не мог уберечь нас в стенах своего замка. Но мои лучники были здесь, они были верными.

Но как убийца прошел мимо них? И почему только оставил нож? Чья там была кровь? Убийцы обычно не оставляли предупреждение. Если это не был Морган, восставший из могилы. Может, он просто хотел запугать нас, а потом перерезать глотки. Дрожь побежала по спине.

Все во мне хотело бежать в спальню, обнять Гэвина, но я боялась, что тогда не найду смелости отпустить. Я заглянула в комнату, он играл с детьми, не зная об опасности. Спи сладко, милый. Мама не даст ничему навредить тебе. Обещаю.

Я стиснула зубы и пошла по темной лестнице с Ровеной. Мои зеленые лучники были у входа в башню, их луки блестели, готовые к бою. Если кто-то вернется в башню этой ночью, он ощутит стрелы воинов Кантрефа на вкус.

Мы с Ровеной крались по темным коридорам замка, почти все уже спали. Звучали сверчки, луна показалась из-за облаков. Ровена дала мне сверток вещей. Я надела темную накидку, какую носила бы монахиня. Я скрыла капюшоном лицо, и Ровена шепнула:

— Миледи, еще не поздно вернуться.

— Ты поговорила с Уной?

— Да, — она нахмурилась. — Она ждет нас.

— Хорошо. Нужно сделать это, Ровена. Все зависит от этого.

Ровена открыла рот, чтобы заговорить снова, но перед нами возвышался монастырь. Дюжина стражей в красном стояла у входа. Арка вела к гробницам ниже церкви, к могиле Моргана.

Уна появилась рядом, тихая, как призрак. Она дала мне и Ровене веревки, чтобы обвязать пояс. Ее голос было едва слышно:

— Я буду говорить. Не поднимайте головы. Вы должны быть послушными и скромными.

Даже в тенях я увидела, как напряглись плечи Ровены. Она не хотела слушаться Уну, но времени на споры не было. Мы пошли за Уной к страже. Они шутили и передавали кружку, когда мы подошли. Они притихли, мы замерли перед церковью. Главный страж поднял руку перед Уной.

— Закрыто, сестра. Никто не входит. Приказ короля.

Уна попыталась обойти его.

— Я была там час назад на вечерне. У меня еще есть работа.

— Работа? — завопил страж. — В такое время?

— Божья работа, глупый человек! Отойди.

Страж помрачнел.

— Запрещено.

Уна сжала крестик, мрачно посмотрела на стража, недовольно направив на него палец. Он вздрогнул, словно ее ноготь был острием ножа.

— Мы молимся за души ушедших. Души, что, как и твоя, всю жизнь проливали кровь, а теперь хотят покинуть чистилище и подняться в рай. Подумай, солдат. Когда ты умрешь и будешь стоять перед вечным наказанием, молитвы таких, как мы, могут спасти тебя.

Страж сглотнул. Его товарищи тоже посерьезнели, отложили кружку вина. Они опустили взгляды. Все воины убивали людей ради короля и страны, но они боялись огня, о котором говорили священники.

Я скривилась от мысли о такой загробной жизни. Это было слишком жестоко, чтобы не быть выдумкой священников, но люди верили, как и эти стражи. Я предпочитала думать о прощении Бога и обещании рая. Может, Аннвин была права, и души перерождаются и растут, учатся с каждой жизнью.

Но я тряхнула головой. Не время для таких мыслей о жизни и смерти. Есть дело.

Главный страж поманил нас. Он разглядывал нас, мы прятали лица за капюшонами. Если они узнают меня, всему конец. Глупо, не стоило идти. Но я должна была увидеть, кто в гробнице. Это было моим решением.

Страж окинул меня взглядом и пропустил. Я выдохнула с облегчением. Главный страж крикнул нам, когда мы ушли во тьму.

— Не долго, сестры. Или король скорее отправит меня в следующую жизнь.

Его товарищи рассмеялись, но вымученно. Они нервничали, как мы. Может, мы все рисковали нашими жизнями этой ночью.

Внутри Уна повела нас за алтарь, мы спустились по узкой лестнице во тьму. Я моргала, но не могла ничего различить. От холодного воздуха покалывало кожу. Хотя я ничего не видела, я инстинктивно знала, что окружена мертвыми.

Уна зажгла факел от кремня в руке. Она прятала его в мантии. Она зажгла факелы для Ровены и меня. Мы спустились глубже, оранжевый свет озарял мавзолей каменных стен. На камнях были надписи — имя и память о костях за ними. С каждым шагом я ощущала вокруг призраков. Даже за камнями и тенями они смотрели на меня.

Я заговорила, чтобы не думать о скелетах за камнем.

— Ты гениально провела нас мимо стражи, Уна.

Ровена перекрестилась, пока мы шли, и перебила:

— Даже те дураки начнут что-то подозревать, если мы задержимся. У нас вряд ли есть хоть полчаса, пока они не пойдут за нами.

Уна рявкнула, не оглядываясь:

— Я соврала, чтобы вы побеспокоили мертвых! Два греха за ночь, и мне за них нужно будет исповедаться. Меньше переживайте за смертную жизнь. Вскоре и мы будем как эти люди в могилах.

Мы замолкли. Слышно было только шаги в узких каменных коридорах. Сколько поколений тут лежало? Может, даже были люди из римской эпохи, когда последователям Христа нужно было скрываться.

Уна замерла в конце у большого каменного ящика, его поверхность была полна латинских надписей. Мои колени задрожали, холод полов проникал в ноги. В блеске факелов было видно имя: «МОРГАН, СЫН МОРИГА, КОРОЛЯ ГВЕНТА». Голос Уны был чуть громче шепота:

— Это могила Короля-Молота.

Я сжала факел, держа его между собой и гробом. Словно бывший муж мог выскочить и впиться в мое горло. Ровена словно ощутила мои мысли.

— Думаете, он охотится на вашего сына?

— Узнаем.

— Как? Плиту поднимет только дюжина сильных мужчин. Это не открыть!

Я вытянула руку. Ровена вытащила флаконы, что взяла у лекаря по моей просьбе. Я вытащила фляжку и принялась их смешивать. Ровена вскинула руку.

— Миледи, это простые вещества. Зачем они вам?

Я добавила их во фляжку, и жидкость там забурлила, поднималась дымка. Я бросила через плечо:

— Простые вещества, да. Но леди Аннвин учила меня, что в правильном порядке даже у простых веществ есть редкая магия. И ее умели отпирать только женщины Старых племен.

Уна стояла рядом, ее голос задрожал впервые.

— Госпожа, что вы надеетесь достичь этой черной магией?

— Или бывший муж пытается убить моего сына, или нет. Я должна знать, что внутри гроба.

Я добавила последний ингредиент, зелье почти вытекало, бурля, сияя зеленым. Ровена и Уна отпрянули, я осторожно держала эликсир в руках. Я встала у саркофага. Вены кипели, я словно стояла на краю. Я стиснула зубы. Нет времени на сомнения. Что бы ни случилось, я рискну, открыв ящик Пандоры, и приму судьбу.

Я вылила изумрудную жидкость на край плиты. Она зашипела, зелье капало с края гроба. Дым поднимался от краев, словно оттуда мог появиться дьявол.

Низкий гул раздался в гробу. Несколько больших трещин раскололи плиту, напоминая молнии. Едкий воздух вылетел из трещин. Плита была сломана, зелье разъело бетон. Мы стояли тихо, и Ровена нарушила тишину:

— Что теперь?

Я вытерла пот со лба.

— Плиту все еще не убрать, но мы можем вытащить треснувшие куски. Этого хватит, чтобы заглянуть.

Уна посмотрела на меня большими глазами.

— И что вы ожидаете найти?

— Если там тело Моргана, он не убийца. Но если его нет, мы поймем, что он как-то выжил.

Ровена сжала мою руку.

— А если он там, но он — призрак… и этот призрак охотится на вашего сына?

Я поежилась и попыталась говорить уверенно:

— Тогда нам поможет только Бог.

Я сжала руками кусок плиты. Он был размером с небольшой плоский камень. Я едва смогла его сдвинуть. Ровена и Уна встали по бокам, мы впились в кусок камня. На счет три мы толкнули. Мы напрягались, факелы мерцали на полу за нами. Я стиснула зубы, пот стекал по вискам.

Со стоном мы сдвинули кусок камня с края. Он ударился о землю со стуком, что разнесся эхом по катакомбам. Если стражи сверху не услышали, то они глухие, как скелеты вокруг. У нас было лишь пару минут, и они найдут нас.

Облако пыли закрывало гроб. Я отгоняла его, кашляя от испарений зелья. Живых тут не было со дня похорон Моргана. Король-Молот. Он был моим мужем, потом врагом, и, может, оставался врагом. Я прижала ладони к краю гроба и склонилась, чтобы рассмотреть.

Я моргнула, ощупала гроб внутри. Уна схватила факел и посветила сверху. Кожа похолодела. Гроб был пустым.

Тяжелый звон кольчуги зазвучал в коридоре, голоса заполнили полумрак. Засияли факелы, стражи окружили нас с мечами и пиками. Ровена и Уна подняли руки над головами.

Я замерла, как статуя, глупо смотрела на пустой гроб. Моргана там не было. Я подавляла горечь в горле, чтобы меня не стошнило. Морган жив.

Главный страж подошел ко мне с оковами в руке.

— Вы арестованы.

Он сковал мои запястья, но я все еще смотрела на пустой гроб. Я закрыла глаза. Все потеряно.

* * *

На рассвете король Гриффис ворвался в подземелье, от тяжелых шагов разносилось эхо. Я сидела на койке, тонкий луч света падал в брешь сверху. Тут было почти терпимо. Почти.

Гриффис остановился перед моей клеткой, прогнал стражу. Его борода дрожала, он стучал кулаком по прутьям.

— Вы сломали гроб одного из благородных королей!

— Не страшно. Моргана там нет. Вы уже это знали, да?

Гриффис оскалился. Я расхаживала по камере. Я не знала, куда увели Ровену и Уну, но вряд ли их условия отличались от моих. Накидка с вечера сидела на мне плохо, и живот выпирал комком под одеждой. Четыре месяца были близко. Я потерла его. Глаза Гриффиса расширились.

— Миледи, вы беременны?

— Мой муж не знает. Иначе не послал бы к вам. И я уверена, если он узнает, что его беременная жена и сын в плену у вас в замке… он придет быстро со своей армией.

Гриффис побледнел. Несмотря на гнев, он знал, что Артаган придет за мной, сколько бы пиктов, саксов или валлийцев не было на пути. Я подавила улыбку. Порой репутация мужа была полезной. Гриффис прищурился, стараясь выглядеть строго, но я видела, что мои слова его напугали.

Король направил на меня толстый палец.

— Вы все равно повредили могилу короля.

— Пустую могилу. Вы построили памятник королю без короля в нем.

— Людям нужен герой, что вдохновит их, и память о Короле-Молоте делает это.

Я скрестила руки. Гриффис не был глупым. Он не был пылким воином, как мой муж, но его людей нужно было вдохновлять. Он дал народу идеал не в виде себя, а в виде предшественника. Память о Моргане напоминала Южному Уэльсу, что они были великими и могут стать такими сова. Как иронично, что репутация Моргана вдохновляла людей на благородство. Редкие знали Моргана как я. Был ли он благородным? Скорее хитрым и беспокойным, но историю писали выжившие, а мы с Гриффисом хотели выжить. Я шагнула к нему, осторожно подбирая слова.

— Это навредит духу народа, если они узнают, что могила Короля-Молота пуста. Памятник их герою — лишь оболочка. Но кто об этом знает? Мы с вами и пара стражей? Это все еще секрет. Если памятник починить, а страже заплатить, то это и останется секретом.

Гриффис расхаживал, поглядывая на меня краем глаза. Он понимал, что мое предложение означает перемирие и угрозу. Починка гробницы вернет престиж его катакомбам, сохранит тайну и поддержит дух его народа в тяжелое время. Ему нужно было, чтобы я и мои слуги молчали об этом. Гриффис замер, склонился к прутьям.

— Вы сохраните тайну?

— Если выпустите.

— А починка гробницы? Это будет дорого после чар, что вы натворили.

— Я — королева со своими средствами. Мое королевство может дать немного меди в знак доброй воли между нашими королевствами.

Гриффис погладил бороду, обдумывая предложение. Так он мог сохранить свою честь и гордость города, выпустив меня без начала новой войны. Но что-то во взгляде Гриффиса вызывало сомнения. Я сглотнула, пытаясь удержать маску спокойствия. Я была как птица в клетке, и лишь ум мог защитить меня и ребенка во мне. Гриффис постучал по лбу.

— Одного я не понимаю. Вы думаете, что Морган жив и хочет убить вашего сына?

— Я это теперь знаю.

Он покачал головой.

— Я тоже был в бою, помните? Я видел, как Морган умер. Саксы взяли меня в плен. Я смотрел, как они терзали труп Короля-Молота. Они сделали его руки, ноги, голову… и остальное трофеями. А останки сожгли. У Моргана нет тела, но я все равно почтил его.

Я опустил голову. Гриффис не видел убийцу в лесу в тот день, когда с ним столкнулись мы с Ахерном. Я прижалась к прутьям, почти нос к носу с королем.

— Это невозможно! Я видела убийцу. Его тело, молот, маска. Это Морган.

— Тогда это призрак, потому что Король-Молот мертв!

Он отвел взгляд. Я не знала, верил ли он себе. Он мог видеть смерть Моргана, но я видела его, напавшего на моего сына два месяца назад. Не знаю, как оба факта могли быть правдой, но так было. Я должна его как-то убедить. Если он не поверит мне и в опасность моему сыну, он не согласится на союз против пиктов. Я должна выставить лучшую фигуру в этих шахматах, чтобы победить. Я кашлянула.

— Благородный король, прошу, отправьте стража к леди Олвен. У нее есть то, что вам нужно увидеть. Кое-что, что убедит вас лучше моих слов.

Гриффис вскинул бровь, но позвал стража. Он передал мою просьбу, и страж ушел. Через минуты он вернулся с чем-то, обернутым в окровавленную ткань под рукой. Страж тяжело дышал, передал предмет королю.

Гриффис нахмурился, развернув кинжал в крови. Его глаза расширились, он узнал клинок и рукоять. Сталь Южного Уэльса. Он мог принадлежать только важной особе, например, Королю-Молоту. Я осторожно заговорила, зная, что доказала точку зрения. Если я не уговорю его сейчас, но не выйдет никогда.

— Это похоже на работу призрака, мой король? Это было в двери, за которой спит мой ребенок.

Гриффис потрясенно моргнул.

— Это случилось в моем замке?

— Убийца пришел за мной в Кэрлеон. Он хорошо знает замок, раз прошел мимо вашей стражи и моей.

Гриффис сжал в кулаке рукоять, костяшки побелели. Он не хотел признавать, что я права. Только кто-то, похожий на Моргана, обладал бы таким кинжалом. Только Морган знал все тайные ходы замка. Когда-то он правил Кэрлеоном и Кэрвентом. Гриффис разглядывал сталь.

— Чья тут кровь?

Я пожала плечами. Тут ответа не было. Я не знала, почему убийца нападал дважды, а в этот раз оставил кинжал в крови. Конечно, если Морган был призраком, он мог ощутить наш страх. Может, он наслаждался вкусом.

Гриффис опустил клинок. Не глядя на меня, он прошел к окошку с солнцем. Свет упал на его лицо.

— Если я вас выпущу, куда вы пойдете? Вряд ли задержитесь в Кэрлеоне.

— Я поеду в Кэрвент. Ахерн уехал туда и пропал.

— Там саксы! Мои люди удерживают замок, но все на востоке в варварах.

— Потому я должна увидеть это сама.

— Вы все еще думаете, что пикты рядом с Яго опаснее саксов?

— Я не знаю, но хочу выяснить. Ответ лежит в Кэрвенте.

— Как и куча саксов. Вы так рискнете?

— Опасные нынче времена. Нужно всем рисковать, чтобы выжить.

Гриффис вздохнул.

— Вы не поедете одни. Будет стыдно, если беременная королева поедет к саксам, пока я сижу за толстыми стенами. Когда отправление?

Я собралась с мыслями. Он шутил? Я чуть не пролепетала:

— Я хотела уехать сразу же.

— Тогда отправимся в Кэрвент и к саксам в спешке.

12

Я хватила третью булочку из корзинки на столе. Служанка поставила передо мной еще одну миску горячей овсяной каши, пока я допивала вторую чашку молока. Желудок просил больше. Я стала бездонной бочкой в последнее время.

Я доедала еще одну тарелку яиц в зале замка, пока служанка наполняла мою кружку. Ровена, Уна и Олвен сидели напротив меня, скромно ели, пока дети баловались едой. Гэвин и Кадваллон запускали друг в друга ложками каши, хихикали из-за маленьких катапульт. Олвен отругала их, но они находили ложки. Девочки Ровены размазывали еду по столу.

Схватив Гэвина за запястье, я потянула извивающегося мальчика к своей стороне стола и усадила на колени. Он боролся пухлыми ручками, утихнув, когда я начала кормить его кашей с ложки. Ребенок во мне сделал сальто, и горечь подступила к горлу. Но Гэвин стал спокойнее, жадно завтракал. Я улыбнулась, вытирая кашу с его лица.

Я услышала шаги Гриффиса раньше, чем увидела его. Тяжелая поступь вызывала дрожь скамьи подо мной. Я оглянулась, пока ела свежие ягоды. Гриффис неплохо питался. Король кашлянул, и слуги ушли. Я поняла намек. Он хотел поговорить наедине. Я кивнула Ровене, та ткнула Уну и Олвен. Они увел детей к другому столу. Гэвин поспешил за товарищами. Голоса мальчиков и смех девочек звенели в зале. Гриффис сел напротив меня, скамейка застонала под его весом.

— Лошади оседланы, солдаты готовы. Ваша телега готова.

— Телега? У меня есть лошадь.

— Ага, горный пони. Не подходит для королевы, еще и беременной.

Я прищурилась, кожа пылала. Гриффис поднял руку.

— Прошу, это просьба вашей фрейлины. Она настояла, что в вашем состоянии не стоит кататься верхом. Плохо для ребенка.

Я посмотрела на Ровену. Она пожала плечами, догадываясь, о чем мы с королем говорили. Она была права, конечно, но телега замедлит меня. Будет сложно ощущать себя в ней королевой-воином.

Гриффис пронзил сосиску ножом.

— Я не зовусь экспертом в делах женщин, но будет плохо для обоих королевств, если королева Аранрода потеряет ребенка под моей опекой. Верно?

Я нахмурилась и с неохотой кивнула. Я не была против их тревоги, и у меня не было выбора. Меня все еще поражало, что женщина, став королевой, уже не принадлежит себе, а принадлежит королевству. И только я смогу родить наследников, что будут на троне после Артагана. Такой была власть всех королев еще со времен Старых племен. Но это доставалось тяжелой ценой, а королевству требовались наследники.

Гэвин и Кадваллон радостно бегали друг за другом вокруг скамей, слуги хмурились, отходя с дороги. Я похлопала по животу и жизни в себе. Что будет с моим мальчиком и еще не рожденным малышом? Они будут сидеть на тронах, вести армии или страдать от организованного брака, как было у меня? Было сложно представить Гэвина не маленьким принцем, которым я восхищалась. Он был мальчиком, но убийца уже хотел лишить его жизни. Эта судьба ждала и кроху, растущего во мне? Я вздохнула. Если видение было правдой, я даже не узнаю ребенка, растущего во мне.

Я доела кашу, сунула в карман еще пару булочек. Кто знал, когда я поем в пути? Саксы могли обворовать всю округу.

Я встала и потянула Гриффиса в сторону.

— Добрый король, вы правили в Уэльсе дольше многих.

— Милый способ сказать, что я старый и толстый, — он улыбнулся.

— Я не это имела в виду. Мне было любопытно, не помните ли вы мою мать… когда она была юной.

— Королеву Вивиан? — он вскинул брови. — Я не знал ее до брака с Вортигеном. Мы не встретились. Почему вы спрашиваете?

Я покачала головой, пытаясь скрыться за печальной улыбкой.

— Ничего. Просто любопытство.

Гриффис почесал бороду.

— Есть старые манускрипты тут и в Кэрвенте. Я спрошу, есть ли там что-то о королеве Дифеда.

— Благодарю. Я мало о ней помню. Я хотела бы узнать о ее жизни, сколько смогу.

Он позвал слугу, отдал приказы, чтобы были проверены все тома на упоминания о королеве Вивиан из Дифеда. Я еще раз поблагодарила Гриффиса, все еще не зная, будет ли тут что-то полезное. Казалось, узнать о маме и пиктах можно было только от Саб. От этой мысли мне стало не по себе.

За двором замка моя дюжина лучников сидела на горных пони. Ноги некоторых из них были в паре ладоней над землей. Стражи Гриффиса улыбались. Они считали наших коней слабыми, не лучше собак с хвостами лошадей. Они никогда не видели, как пони ходили по склону горы в бурю. Вряд ли их лошади прошли бы такое.

Гриффис забрался на мускулистого коня, который завопил от веса короля. От этого вида я скривилась. Они нашли самого сильного зверя в королевстве для его веса. Я думала, Гриффис уже не умеет ездить верхом. Гриффис был красным, был потрясен не меньше меня, что держался в седле. Несколько детей захихикали за нами. Я зашипела на них.

Не стоило даже мысленно смеяться над Гриффисом. Я выглядела не лучше в телеге с сеном. Четыре лошади были привязаны спереди. Я сжала поводья, села впереди, чтобы выглядеть как королевский возница. Но выглядела я как крестьянка на телеге с ослом. Босая и беременная. Не величественная.

Гэвин, Кадваллон, Мина и Мора были в телеге. Для них это было еще одним приключением. Я выдавила улыбку, подыгрывая им. Что я за мать? Вела их в опасность, к месту, где мой брат пропал, где были саксы. Но где было лучше? На севере были пикты, убийца следовал по пятам. Если лучше не станет, скоро все дети Уэльса испытают гнев наших врагов.

Ровена и Уна сидели по краям телеги, дети были между ними. Они так могли не говорить друг с другом. Олвен ехала на белой лошади, смотрела свысока на мою телегу. Пускай. Я могла выглядеть как фермерша в телеге, зато я оставалась королевой. У меня был муж и дом. А у Олвен красивая лошадь. Кроме этого и сына, у бедняги даже ночного горшка не было.

Гриффис вел солдат в красном за врата. Несколько сотен пехотинцев гремели кольчугой, шли по старой римской дороге к восточному лесу. Сотни стражей остались на стенах Кэрлеона и провожали нас взглядом. Лучше бы Гриффис взял с собой больше солдат, но угроза саксов заставила его сжаться в оболочке.

Лучники Кантрефа и мечники Южного Уэльса вместе были сильными. Наши отряды могли подавить королеву Саб и ее пиктов. Но Гриффис этого не сделает. Не пока Кэрвент в осаде с саксами. Кэрвент был последним местом, куда я хотела попасть, но судьба вела меня туда. Судьба была загадочной.

Мы миновали высокие башни Кэрлеона, я ощутила холодок. Я посмотрела на темные глаза, что глядели сверху. Фигура с руками на бедрах выделялась тьмой на фоне утреннего неба.

Артвис.

Юный принц стоял как статуя. Я почти ощущала, как пылали его глаза. Его отец как-то смотрел на меня так, тихо и с угрозой. В ночь, когда я убежала из его замка с Артаганом на украденном коне. Морган охотился на меня годами. Может, охотился и сейчас.