Быть человеком (СИ)

Четырнадцатая глава

Когда они добрались до комнаты, Милену прорвало. Она требовала, чтобы он не смел соглашаться на предложение. Они обязательно что-нибудь придумают. Например, можно попробовать сбежать. Сейчас она только часик передохнёт, и они найдут решение проблемы, которое не будет нести такой опасности.

Слушая её, Эрен мог только улыбаться и кивать. Он был не слишком искусным лжецом и боялся, что, стоит ему открыть рот, как она всё поймёт.

Кроме комнаты, где была кровать, Эрена и Милену порадовали ужином, душем и свежей одеждой, пусть не шик моды, но по размеру. Милена быстро ополоснулась, уже засыпая, сжевала ужин и уснула мгновенно. Не удивительно, ведь дрёму у него на груди не назвать полноценным отдыхом.

Присев на край кровати, Эрен всматривался в черты лица человека, в короткий срок ставшего ему таким дорогим. Вроде бы, он знает Милену всего ничего, а она успела стать ему путеводной звездой. Самим своим присутствием помогла справиться с острой болью потери Светланы Петровны. Дала стимул жить, развиваться, стать лучше и добиться большего. А теперь всё висело на тонком волоске. Эрен не знал, вернётся ли он, увидит ли ещё родное лицо.

Самому себе врать было бессмысленно. Он боялся. Ужасно страшился потерять себя, стать таким же, как его соплеменники. Жить инстинктами, наплевав на ценность чужой жизни, стать монстром с единственным желанием — размножаться. И даже если такое случится, ничего у него не выйдет. Ирония судьбы, не иначе.

Нагнувшись, Эрен позволил себе вольность — коснулся губ Милены лёгким-лёгким поцелуем. Хотелось ещё раз ощутить её так близко, вдохнуть будоражащий аромат. Возможно, в последний раз.

Решительно поднявшись на ноги, он прошел к двери и сообщил дежурившему там парню, что хотел бы переговорить с Иваном Юрьевичем. Тот сначала замялся, мол, спит его начальник, но Эрен был настроен решительно. Не прошло и получаса, как его снова привели в знакомый кабинет, где на него хмуро взирал заспанный, помятый мужик в чёрном.

— Ты в курсе, что я тоже не спал с момента вашей поимки? — мрачно приветствовал он Эрена.

Если Иван Юрьевич надеялся этим его пристыдить, то зря. Эрен не собирался ждать, пока он выспится. К тому моменту и Милена проснётся, чего ему не надо.

— Извините, — бросил он. — Но дело не ждёт. Я согласен на ваше предложение при ряде оговорок.

— А ты наглый, — протянул Иван Юрьевич. — Давай, говори. Я слушаю.

Собравшись с мыслями, Эрен заговорил. Первым делом он хотел обозначить, что всю жизнь быть подопытным кроликом не намерен. Хотят исследовать? Пожалуйста. Пусть изучают, собирают анализы, но по окончании этой авантюры он свободен. После они могут попросить, а он имеет право отказать. И подтверждение этой свободы он хотел с гарантиями, чтобы, если сменится ответственный за проект, он не мог отменить решение Ивана. На подобное требование Иван задумчиво нахмурился, было заметно, им не доволен и не ждал его. Эрену это даже понравилось. Пусть не считают его глупее, чем он есть. Итогом недолгих раздумий Ивана стало обещание сделать всё возможное и сообщить о результате. На открытое сомнение Эрена тот оскорбился, заявив, что во всём мире не найти человека, который сказал бы, что он не держит своё слово.

Потом Эрен попросил гарантий, что они действительно попытаются вернуть его, а не оставят обезумевшим от инстинктов животным. И убьют, если не выйдет. Не посадят в клетку ради изучения, а положат конец его существованию. Сообщил он и о деньгах, что оставила ему Светлана Петровна, и по едва заметной усмешке понял — Иван Юрьевич уже точно в курсе этого «наследства», деньги эти он «завещал» Милене. Сумма хорошая, ей пригодится. Как маленькое «прости» за то, что ушёл вот так вот.

Не забыл упомянуть, что не мешало бы вернуть Милене вещи и доставить её домой. Кто их знает, людей Управления, выставят ещё за дверь, и пусть добирается домой как знает.

Также обозначил, что он поможет в обнаружении Дейва, но воевать с ним, ловить других гибридов не будет. Эрен не смог удержаться от ехидной подколки, что он совсем не солдат, чем вызвал кислую улыбку Ивана Юрьевича.

— Это всё? — выгнул тот бровь. — Или что-то ещё?

— Последнее, — выдохнул Эрен. — Раз уж вы собираетесь меня обследовать от и до, то пусть ваши учёные придумают что-нибудь… ну, чтобы я не мог случайно сделать ребёнка.

При этом он ощутил, что становится ярко-алого цвета. Какой позор — испытывать стыд, говоря о столь естественных вещах! Мужчины не должны мяться и краснеть, говоря о сексе и репродукции. Что с ним не так? С этим нужно как-то бороться.

— Понятно, — ухмыльнулся Иван Юрьевич. — Приглядел себе даму и опасаешься нечаянно ей навредить. Похвально. Мужчина должен заботиться о своей избраннице, думать не только о себе. И несложно догадаться, кто твоя зазноба.

Об его физиономию можно было обжечься, так казалось Эрену. В итоге он начал злиться. В первую очередь, на себя. Дурацкие, глупые реакции для взрослого мужика! А также на Ивана Юрьевича, что пытался держать серьёзное лицо, но блестящие глаза выдавали его веселье, и забавлялся он явно реакциями Эрена.

— Это вас не касается, — прорычал Эрен сквозь стиснутые зубы.

— Знаю, — кивнул Иван Юрьевич, — лезть не собираюсь. Распоряжение я отдам, но результаты от меня не зависят, хотя, думаю, они что-нибудь придумают. Теперь это всё?

— Да, — кивнул Эрен, надеясь, что он не забыл ничего жизненно важного. — Я бы хотел отправиться на место прямо сейчас. Быстрее начать, быстрее закончить.

Иван Юрьевич на это едва заметно прищурился.

— Нехорошо уходить, не прощаясь. Записку оставить не желаешь?

Были такие мысли у Эрена, но он их отмёл. Ни к чему травить душу ни себе, ни Милене. Если он вернётся, то сам извинится, а нет, так зачем тогда вообще что-то говорить?

— Нет.

Вычислить, где осело Управление в S, было не так-то просто. Это место не отражалось в отчётах, во всяком случае, тех, что Степану удалось перехватить, не привлекая внимания. Он был асом своего дела, знал устройство компьютерного сообщения Управления от и до, но не лез на рожон, чтобы не быть обнаруженным. Каждый раз заходя в систему, он старался прикидываться небольшой помехой или как-то так, объяснял свою деятельность Степан. Сергей не вникал. Ему был интересен результат, не средства.

Результат был. Это оказался Эрен — тварь, поимкой которой Сергей бредил с момента, как узнал о смерти Маши. Он поклялся, что её убийца заплатит за свершённое. И вроде бы, вот он, в том здании, а достать — ни малейшего шанса. Это невероятно злило Сергея.

Острым разочарованием стало, что к его движению «Нет чудовищам» присоединилось очень мало народу. Всего четырнадцать человек, и часть из них были типичными гуманитарными крысами, совсем не склонными к военной службе. Куда его микро-отряду против обученных солдат Управления, которых в здании было предостаточно?

Каждый раз получая отказ, Сергей спрашивал — почему? Почему люди, униженные Управлением, чья карьера и репутация были разрушены из-за несоответствия взглядам на проект «Симбиоз», не хотят вернуть должок? Показать, что они были правы, говоря, вся эта затея — начало конца, и эти твари не должны существовать? Ответы были разные. В основном, одним уже было плевать, другие познали счастье в общении с семьёй, а третьи откровенно трусили.

Он не понимал никого. Жить и трястись перед власть имущими? Слишком жалко. Лучше уж вообще не жить, чем быть убогой биомассой. Наплевать? Недалеко от «жить и бояться», тоже пустое существование, когда плевать на всё. Семья. Это можно было понять, если бы люди присоединились к нему в стремлении защитить близких. Но нет, героями себя возомнили. Мол, лучше они будут рядом и защитят родных в случае чего, чем где-то.

Сергей злился на всех их, только ситуации это не меняло, людей у него слишком мало. Но ведь и одна песчинка способна сломать механизм? Они обязаны стать этой песчинкой. Уничтожить пришельцев с лицами людей и добиться, чтобы «Симбиоз» канул в лету. Как это сделать, Сергей пока плохо представлял. Сейчас его больше занимало, как добраться до самой ненавистной из всех тварей.

Очевидно, грубой силой им не победить. Значит, надо действовать иначе. Как-то проникнуть в сам комплекс, добиться хотя бы пяти минут наедине с Эреном, и тогда он сдохнет. Спасибо Денису. Мужик — гений в ядах. Приятным бонусом было, что подыхать Эрен будет долго и мучительно из-за своей ускоренной регенерации. Он сгниёт заживо, и ему никто не поможет. Главное, добраться до него. И у Сергея была пара мыслей, к кому можно обратиться за помощью.

Дойж двигался по коридорам тихо, сжимая к руках автомат. Дейв слышал, как он приближается, и, выгадав момент, выскочил из-за угла, наставляя на сородича другой автомат. Тот мгновенно бросил оружие, перекинулся и бросился на угрозу.

— Стоять! — гаркнул Дейв, когда до него оставалась пара метров.

Юнец замер, ошалело моргнул и, приняв человеческий облик, виновато опустил голову.

— Отвратительно! — на эмоциях Дейв отвесил Дойжу смачную оплеуху.

Размашистым шагом он отправился в «общий зал», Дойж уныло плёлся следом, волоча автомат. Поймав злобный взгляд Дейва, он мигом взял оружие как полагается.

— Вы безнадёжны, — начал ругаться Дейв. — Всё чаще я думаю, что зря теряю с вами время и мне лучше уйти, затаиться, так хоть собственную жизнь сберегу, раз вы совсем не стараетесь ради своих.

— Это не правда! — возмутился кто-то. — У нас есть оружие — шипы, когти и зубы. Железки — это для людей.

— С шипами и когтями против пуль? — зашипел Дейв. — Можешь сразу покончить с собой. Хоть мучиться не будешь.

Толпа — да, уже небольшая толпа — недовольно загудела.

— Я показывал вам, на что способно оружие людей, — снова заговорил Дейв. — Могу повторить. На добровольцах. Чтобы вы на себе прочувствовали его убойную силу и осознали: иногда, чтобы победить, надо бить врага его же оружием. Но прежде нужно его освоить! Не бросать и перекидываться всякий раз, как увидите опасность!

Желающих проверять, как больно делают пули, не нашлось. Повисла гробовая тишина, только Дейв уже не чувствовал вдохновения. Сколько раз было: они внимательно слушают, а потом всё равно делают по своему.

— Вам бы только жрать да спариваться, — выплюнул он. — Если не возьмётесь за ум, то скоро выживать будете сами. Я хотел привести нашу расу к величию, но кого приводить, если вы животные?

— Прости, — Дейв снова не стал разбирать, кто подал голос. — Мы готовы учиться.

— Не вижу, — фыркнул он. — Для начала научитесь хотя бы носить штаны, когда ходите в человеческом обличье.

Высказавшись и больше не слушая оправданий, Дейв пошёл в угол, что считал своими «апартаментами». Последнее время он всё чаще стал ловить себя на том, что его раздражает жить в таких свинских условиях. Люди обитают в светлых и чистеньких домах и квартирах, а они вынуждены скрываться в этих катакомбах, как крысы. Это только добавляло ненависти к никчёмным созданиям, правящим в этом мире. Ненависти, и совсем чуть-чуть зависти. В отличие от Эрена, Дейв не верил и не видел путей, где они могли жить среди людей. Так уж сложилось, люди — еда для их детей, и они гибнут, чтобы эти дети появились на свет. Их виды несовместимы. А значит, кому-то придётся исчезнуть.

Только последнее время он всё чаще думал, что их вид обречён. Их сильная сторона — жажда и скорость размножения — оказалась их же слабостью. Он от Эрена унаследовал повышенный контроль, тогда как остальные были неспособны долго говорить «нет» своим инстинктам. Они властвуют над ними, определяют поведение и образ мыслей. Он может пытаться их воспитывать и учить, а есть ли смысл? В это Дейв верил всё меньше. Оттого становилось невыносимо горько и зло.

Проснувшись, Милена не сразу поняла, где находится. Потом память милостиво сообщила ей, в какую передрягу она угодила, а следом пришло понимание — Эрена рядом нет. Не шумела вода в душе, и не было никого у двери комнаты, что наполнило её нехорошими предчувствиями.

Недолго пришлось бегать по коридорам, прежде чем ей удалось найти людей. Молодой солдат, которого встретила Милена, проводил её к мужчине постарше, который посмотрел на неё холодно и безразлично, после чего сообщил, что её проводят домой.

— Что? Мне не надо домой! Парень, гибрид, что был со мной, доставьте меня к нему!

— Девушка, его давно здесь нет, он улетел несколько часов назад с Иваном Юрьевичем.

Как «улетел»? Какое «улетел»? Нехорошие предчувствия начали набирать обороты и приобретать очертания. Всё сходилось и говорило одно — Эрен согласился на это безумие!

— Значит, доставьте меня туда, куда они улетели, — потребовала Милена.

— Не велено, — отозвался военный флегматично.

Тогда она начала просить и требовать связаться с Иваном Юрьевичем, или кто там у них главный. Мужик стойко держался, но отец не зря говорил Милене, что если она всерьёз упрётся, то сможет достать кого угодно. Он был прав: озверевший военный в итоге сдался, отошёл и спустя пару минут вернулся с телефоном.

— Слушаю, — произнёс уже знакомый голос на том конце.

— Иван Юрьевич? — спросила Милена для галочки. — Скажите своим людям, чтобы отвезли меня туда, где Эрен.

— Нет, — был ей ответ. — Эрен сам принял решение и просил вас доставить домой.

— Я не его собственность, чтобы он мог за меня решать, — злилась и нервничала Милена.

Её не отпускало какое-то крайне скверное предчувствие. Она никогда особо не верила во всякую интуицию и тому подобное, но сейчас что-то требовало, отчаянно кричало внутри: она должна быть там, с Эреном, иначе случится страшное. Нельзя ей домой.

Снова пришлось спорить, просить и даже угрожать, что совсем безумно.

— Я не подписывала никаких бумаг и не давала обещаний, и если вы не велите своим людям доставить меня к Эрену, я всему миру расскажу, чем вы занимаетесь в тайне от людей, — выдала Милена.

— Угрожаешь? — послышался вкрадчивый голос. — Мне достаточно отдать приказ, и тебя из здания не выпустят. После чего пойдёшь по статье о государственной измене.

— Ну, пожалуйста, — прошептала она в отчаянии. — Мне надо туда. Не знаю, как объяснить, но чувствую: я должна быть рядом с Эреном, или случится беда.

— Твоя дерзость переходит все границы, девочка, — ответил Милене Иван Юрьевич, — но по каким-то причинам она мне импонирует. Вы с этим гибридом нашли друг друга. Так и быть, сейчас я пойду тебе на встречу и попрошу отвезти тебя, но в следующий раз, если попробуешь угрожать, отдам тебя под суд как государственную преступницу.

Следом Милена узнала, что на вертолёт ей рассчитывать не стоит и предстоит почти двое суток трястись в машине. На закономерное беспокойство, успеет ли вовремя, получила заверения, что успеет. Домой собрать вещи её не пустили, но обещали остановиться у ближайшего магазина одежды по пути. Милене вернули её вещи, среди которых был телефон, которым она могла оплачивать покупки, так что проблемой добыча провианта не была.

Уже тронувшись в путь, она размышляла, что сделает с Эреном, когда доберётся до места. Одна часть требовала обнять и зацеловать, а вторая свернуть его глупую голову.

Отключив вызов, Иван еле подавил позыв расхохотаться. Он верно сказал, эта девчонка и гибрид явно нашли друг друга — дерзкие и наглые до глупости. Один условия ставит, вторая угрожать пытается. Будь на его месте Егор или же Сергей, его предшественники, они бы пожалели о таком поведении. Это он, Иван, похоже, стареет, слишком уж мягкосердечным стал.

К чёрту сентиментальность. Он ввязался в жуткую авантюру, дал обещание, которое почти нереально выполнить. Подписать приказ, который не сможет отменить человек, что придёт Ивану на смену, мог только президент или министр науки. Только первому обычно не до рассмотрения таких частностей, а второй — редкостный говнюк. Значит, всё же надо достучаться до президента.

Сделать это возможно, но прежде ему нужны железобетонные доказательства того, что принятое им решение не безумие, а рациональный ход. Эрен не опасен, может жить среди людей и вообще исключительно полезный парень, который добровольно принесёт намного больше пользы, чем если держать его в клетке. Главный вопрос: как это сделать?

Об этом Иван думал уже не первый час, и ничего, кроме как приложить к приказу заключения разных специалистов, в голову не приходило. Определённо, психолога, и, как бы Иван ни морщился, — одарённого. Только не Кирилла с его зародышем дара провидца, а кого посерьёзнее, чьё мнение будет иметь вес. Заодно и на душе самого Ивана станет спокойнее. Всё же некие сомнения продолжали его глодать.

Тянуло морщиться, словно лимонов наелся, но придётся идти на поклон к Кириллу. Если кто и знает их странную, немного пугающую братию, то это он. Пусть скажет, к кому там можно обратиться, как связаться и умаслить приехать сюда. Да-а, для себя Иван решил, с обещаниями нужно быть осторожнее. Слишком много проблем от данных столь опрометчиво.

Снова оказавшись на территории комплекса, Эрен был в ужасе. Он старательно душил это чувство, но оно всё равно пробиралось в душу, лишая моральных сил.

Он всю жизнь мечтал вырваться отсюда. Вырвался и делал всё, чтобы забыть это место, как страшный сон. И вот он снова здесь. Сам, по собственной воле вернулся!

По пути сюда Иван Юрьевич всё же потребовал подробности его жизни среди людей. Так же заметил, что Эрен совсем не выглядел удивлённым, узнав о Дейве и их родстве. Пришлось рассказать, как тот сам нанёс визит, и о разговоре. Чего не стал упоминать Эрен, так это явления Лейры и того, чем оно закончилось. Мало ли, как Управление отреагирует на то, что он сократил популяцию гибридов без разрешения. Светлана Петровна как-то обмолвилась, что создание и содержание каждой особи — дорогое удовольствие.

Так же он категорично заявил ещё до отправки в дорогу, что в боксе жить отказывается. Любая кладовка, только не этот жуткий прозрачный бокс, где живёшь на виду у всех. Плюс, подобное гарантированно заставит снова ощутить себя пленником, вернёт на месяцы назад, в прошлое, только Светлана Петровна больше не придёт и не будет защищать и успокаивать. Неожиданно Эрен подумал, что пока она была рядом, он был своеобразным ребёнком, а после пришлось резко взрослеть.

Поселили его в одну из комнат, обустроенных для персонала, только вот работающих тут людей не запирали, а его — да. Эрен пробовал возмущаться, да толку. Иван Юрьевич категорично заявил — позволить ему расхаживать по комплексу без присмотра он не может.

— Вы думаете, я попытаюсь сбежать или вздумаю освободить ваших пленников? — вяло возмутился Эрен. — Если бы хотел, сделал бы это раньше, а то и вовсе ушёл с Дейвом. Я сам сюда пришёл, сам согласился на сотрудничество. Каких ещё гарантий лояльности вы хотите?

— Никаких, — ответил Иван Юрьевич. — Только это ничего не меняет. Ты будешь пугать персонал, да и можешь увидеть что-то, для твоих глаз не предназначенное. Ты просил не закрывать тебя в боксе, я пошёл навстречу, но это максимум, что я могу уступить тебе, пока ты находишься тут. А устраивать тебе экскурсии некому. Все делом заняты. Придётся потерпеть.

Сжав зубы, Эрен глубоко вдохнул и направился в предоставленную ему комнату. Что же, стоит признать, комната небольшая, но довольно уютная. Стены обклеены светло-голубыми обоями. Необходимый минимум мебели светлых оттенков: кровать с тумбой рядом, стол, пара стульев и шкаф с зеркалом на створке. На полу синий ковёр, а на стене напротив кровати — телевизор. Белая дверь вела в душевую. Простые условия для сносной жизни. И вроде бы, в боксе у него с подачи Светланы Петровны было больше всяких вещиц для удобства, но эта комната выигрывала непрозрачностью стен. Он сможет тут прожить какое-то время.

Писк электронного замка свидетельствовал о визитёре. Эрен ожидал, что это доставка одежды, которой его обещали снабдить. Ошибся. На пороге стояла женщина лет тридцати. Он её помнил. Она часто помогала Светлане Петровне и была одной из немногих, кто относился к нему с определённой симпатией. Звали её Марина.

— Здравствуй, Эрен.

— Здравствуйте, Марина.

— Помнишь, значит.

— Не страдаю склерозом.

Повисла тишина. Эрен рассматривал женщину, которая часто была с его названной матерью, но всегда была удивительно молчалива. Она и сейчас стояла молча, и он ощущал её робость и опасения.

— Ты ведь ничего мне не сделаешь? — тихо спросила Марина.

— А надо? — не удержался Эрен, после чего усмехнулся. — Я не животное и не кусаюсь.

— Я не то хотела сказать. Прости, — несчастная совсем потерялась. — Я, это, Иван Юрьевич сказал, ты бы хотел посмотреть комплекс, у меня есть немного времени. И если ты по-прежнему этого хочешь, могу побыть твоим гидом.

Отказываться он не стал. Правда, искренне не понимал начальника этого места. Одному ему, значит, никак нельзя тут ходить, а в сопровождении это слабой женщины — пожалуйста? Будто она его остановит, если он захочет зайти куда-то, куда не нужно. На сознательность его, что ли, надеется?

Часть комплекса восстановили и отремонтировали. Опять снова всюду был это режущий глаза белый цвет, который Эрен успел всерьёз невзлюбить за время своей жизни. По правде говоря, он вообще был удивлён, что Управление успело и не дало реактору взорваться.

Также стоит отметить, привести в порядок успели многое, но всё равно до большей части этого огромного здания не добрались. Там были покрытые копотью и разрушенные стены. Разве что завалы убрали. Так же Эрен узнал, что комплекс находился под землёй. Это объясняло полное отсутствие окон. Случайно забредший человек увидел бы только красивый особняк на крутом склоне посреди леса, который был входом в огромный скрытый под землёй комплекс.

Осматривать стены и закрытые двери Эрену надоело быстро, но было одно место, что он хотел и боялся увидеть. Место, где сам провёл почти всю жизнь и где погибла женщина, что эту жизнь ему дала. Марина посмотрела на него с сомнением и опаской, но противиться не стала.

До сюда ремонт ещё не добрался. Он видел обрушившиеся стены и потолок, в котором не хватало целых кусков. Оставалось удивляться, как всё это держится, а не рухнуло окончательно. Видел останки бокса, где жил. И кабинет Светланы Петровны, от которого почти ничего не осталось. Образы прошлого накинулись на Эрена, словно зверьё на беззащитную добычу. Вспомнилось, будто это было несколько минут назад, как рушилось это место. Пожарища, грохот и густой дым. Его мать, которая, понимая, что умирает, давала ему последние наставления, билет в свободную жизнь, пока ещё могла. Эрену казалось, он по-прежнему чувствует этот жуткий металлический запах крови и слышит слабый шёпот: «Ты должен жить, Эрен. Беги. Беги и постарайся научиться жить среди людей».

— Эрен, ты в порядке? — спросила Марина, даже решившись коснуться его плеча.

Её голос заставил его очнуться и осознать, что он стоит, зажмурившись и сжимая кулаки. Глаза пощипывало. Горе снова подняло свою уродливую голову. Теперь Эрен ему не сдастся, не позволит себе упасть в объятия потери. Ему нужны силы вынести грядущее, он не имеет права расклеиваться. Потому, заверив провожатую, что всё отлично, Эрен поспешил покинуть эту обитель призраков прошлого.

От Марины Эрен узнал, что сейчас в комплексе есть двое его сородичей: отец и сын. Их поймали, когда старший гибрид пытался скрыться после «рождения» отпрыска. Ему было любопытно на них посмотреть, Марина сомневалась в разумности этого. Но после недолгих уговоров и пары улыбок сдалась, взяв клятвенное обещание не пытаться им помочь.

— Это Майки, — представила Марина парня, сидящего в боксе. — Имя дали ему мы, так как попал он к нам крохой.

Майки имел тёмные волосы и карие глаза, которые он поднял на них лишь раз, после чего вернулся к своему занятию — черканию чего-то на бумаге. По словам Марины, это был самый странный из всех гибридов второй серии, что помнит она и её коллеги. Он был абсолютно безразличен ко всему. Нет, инстинкты у него были на месте, но стоило исчезнуть фактору, их пробуждающему, как Майки снова становилось абсолютно всё равно на окружающую обстановку. Попытки чему-то научить его разбивались об отсутствие даже крох интереса к занятию. Марина и коллеги склонялись к варианту, что он с какими-то отклонениями. Собирались скоро отправить Майки в другой комплекс, где держали тех, кто не смог удрать отсюда.

— Если Майки совершенно апатичен и почти не доставляет проблем, то его отец это нечто, — кисло поведала Марина. — Совершенно неуправляем. Только рычит, шипит, говорит гадости и ведёт себя максимально асоциально.

Каждый бокс отгораживался от других стенами со звукоизоляцией. Так было и раньше. Но, насколько знал Эрен, раньше к боксам не подпускали людей неподходящего пола. На что Марина охотно пояснила, что новые сделаны таким образом, что ни грамма воздуха не попадает снаружи в бокс. Туда кислород поступает через мощную систему вентиляции, где воздух проходит предварительную очистку от всего, что может взбудоражить подопытного.

Асоциальное поведение было налицо, то есть на тело. Второй парень лежал, растянувшись на пледе, абсолютно голый и даже не думал прикрыться. Один быстрый взгляд на пленника от Марины, как она стала помидорного цвета, Эрен только глаза к потолку возвёл от такой глупой демонстрации своей позиции.

Сначала сородич не проявил к ним никакого внимания, только мазнул взглядом, но через какую-то секунду вскочил на ноги и прилип к стеклу.

— Отец?! — выдал пленник ошалело. — Отец, я ошибся, виноват! Сверни этой дряни шею и вытащи меня отсюда!

Марина просила Эрена не говорить с ними, но он не смог удержаться.

— Ты, верно, сын Дейва, — произнёс он. — Только я не Дейв, я Эрен, и политику твоего отца я не поддерживаю.

Лицо пленника надо было видеть! Сначала там застыло непонимание, которое сменилось изумлением, после чего исказилось от ярости, когда он осознал ситуацию: Эрен совсем не собирается ему помогать и вообще содействует людям. Марина, несколько осмелев, схватила Эрена за руку и тащила из помещения, а неизвестный, оказавшийся его внуком, слал в спину Эрена проклятия.

Когда дверь закрылась, Эрен согнулся пополам и захохотал от осознания, что успел стать основателем целой ветви потомков. С его человеческим мышлением подобное казалось чем-то нелепым и оттого смешным. У него отношений-то не было, а уже дед, что там — прадед, и далее по списку.

Получил втык от Марины, после чего она заявила, что её время вышло, и проводила его в комнату. Также она поведала, что ему нужно быть готовым. В любой момент его могут пригласить на обследование. Это Эрен и сам знал. Чтобы зазря не накручивать себя, включил телевизор и постарался вникнуть в сюжет идущего там фильма.

Пришли за ним через три с небольшим часа, если верить часам на тумбе. Подавив приступ паники, охвативший его, Эрен проследовал за двумя военными.

Снова лаборатория. Едкий запах лекарств и различных химикатов. Жужжание приборов и стерильная чистота. Всё это пугало Эрена до ужаса. Казалось, прошлое наступает, сжимает его в кольцо, не давая сделать глоток воздуха. Взять себя в руки стоило огромного труда, но ему удалось.

И понеслась череда процедур, от которых Эрена воротило с самого рождения. Сначала безобидное — измерение веса, роста и снятие разных мерок. Дальше хуже: различные рентгены, для которых его просили полностью раздеться. Сначала было стыдно. Его запихивали в разные кабинки. Причём, по два раза. Хотели видеть разницу между человеческой и инопланетной ипостасями. Вроде бы, ничего особенного, но Эрен быстро вымотался, да так, что стесняться перестал.

Ночь промелькнула, как один миг, и спал он дольше обычного. Похоже, эти аппараты как-то странно воздействуют на него, буквально высасывая силы. Ведь длилось всё не так уж долго, а на нём словно пахали.

На следующий день его ждали ещё более «веселые» обследования. Анализы всех видов и мастей, от просто неприятных до откровенно мучительных. Затем учёные принялись измерять его выносливость и силу. В человеческом обличье показатели сильно разнились с данными в облике монстра, что неудивительно. Но так же Эрен знал, даже будучи человеком, он намного сильнее любого в этом здании. Некоторые опыты были откровенно садистскими, например, воздействие огня и различных кислот на его чешую. Огонь дискомфорт причинял не сразу, но по мере воздействия сначала становилось горячо, а потом уже больно. Химикаты действовали по-разному: одни не причиняли никакого вреда, другие чуть ли не мгновенно прожигали броню до мяса, причиняя мучительные страдания. К концу этого издевательства Эрен уже слабо что-либо понимал, ему хотелось одного — чтобы его оставили в покое и больше не мучили. Зато теперь он понял, почему Дейв пришёл в ужас от самой мысли снова попасть в руки Управления. Когда была жива Светлана Петровна, подобных мучений он не знал.

Как добрался до комнаты, Эрен уже не помнил, было слишком плохо. Отложилось только обрывками: ругань среди учёных, вроде как, они перегнули палку, и то, как его кто-то доволок до постели. Даже когда пришёл в себя, он чувствовал боль в теле, видел эти следы от ран и ожогов. Хороши исследования! Знал бы, сто раз подумал, прежде чем соглашаться. Такими темпами он даже до неиспытанной вакцины не доживёт, раньше убьют, изучая.

Писк замка заставил его страдальчески скривиться. Пусть идут к чёрту. Он выносливее людей, но не бессмертен.

— Как чувствуешь себя? — спросил Иван Юрьевич, визитёром оказался именно он.

— По мне не видно? — яд в голосе сдержать не удалось.

Эрен злился. На ситуацию и этих садистов, которые словно наслаждаются, мучая, пусть и не совсем людей. И на этого мужика он злился — с его подачи он тут оказался. Но вершила пирамиду злость на себя. За то, что оказался недостаточно умён, чтобы догадаться о таком варианте поиска, как камеры видеонаблюдения, и глупо попался. IT-специалист хренов!

— Не злись на ребят, — заговорил Иван Юрьевич. — Они несколько увлеклись. Обычно твои соплеменники начинают вести себя агрессивно, стоит им почувствовать боль.

— И как их за это осуждать? — не сдержался Эрен от ехидства.

— А тут ты, — продолжил «управленец», не обратив внимания на шпильку, — всё терпишь, распоряжения выполняешь. Вот они и вошли в раж. За сегодня они сделали больше, чем обычно за неделю работы с кем-то их твоих собратьев.

— Рад за них, — сухо отозвался Эрен.

— В любом случае, за свой проступок они оштрафованы.

Мило. Он чуть не сдох, а устроившие это всего лишь оштрафованы. Каждого из них подвергнуть хотя бы по одному тесту из их арсенала, вот это было бы справедливо.

— Если ты достаточно пришёл в себя, то сейчас тебе принесут обед, и нас ждёт продолжение дня, — произнёс Иван Юрьевич.

— Издеваетесь?! — вспылили Эрен. — Дайте хоть немного очухаться!

— Это всего лишь пара встреч с людьми, — прозвучало в ответ. — Ничего болезненного.

Ясно. Мозгоправы. Озвучивать свои выводы он не стал, а только кивнул в ответ. В конце концов, он сам говорил — быстрее начать, быстрее закончить. Ни к чему растягивать «удовольствие». Хотелось думать, что свою сыворотку и антидот к ней садюги в белом сделают быстро.

Быстро сжевав принесённую еду, даже не обратив внимание на вкус, Эрен сообщил о готовности к новым неприятностям парню у двери. Минут через десять его привели в небольшой похожий на унылую белую каморку кабинет и завалили кучей бумажек. Тесты. Целая прорва различных тестов. С этим Эрен уже сталкивался. Скучно, но хотя бы не больно. Когда с макулатурой было покончено, в помещение вошли трое: Иван Юрьевич, тип, что периодически ошивался рядом с ним, и совершенно незнакомый мужчина.

Незнакомец сел на единственный стул напротив, тогда как Иван Юрьевич со своим помощником встали у стены.

— Сиди. Молчи. Не шевелись, — произнёс незнакомец каким-то неприятно утробным голосом.

Сначала он взял руки Эрена в свои, что оказались неожиданно ледяными, и какое-то время сидел, смотря в никуда немигающим взглядом. Затем холодные пальцы легли на виски Эрена, и ему показалось, что у него в мозгу копошится уйма мерзких насекомых. С каждой секундой нарастала головная боль. Когда он уже собрался вырваться, мужчина убрал руки и всё прекратилось.

Эрен ждал каких-то комментариев, руководства к действию, но мужчина только улыбнулся удивительно живой и теплой улыбкой, после чего повернулся к Ивану Юрьевичу и выдал:

— Хорошо.

Всё. Больше ничего. Ни единого слова. Молча встав, он ушёл, а Эрен обескураженно поинтересовался: что дальше? Оказалось, дальше ничего, и его проводили в комнату. Приняв душ, он пытался отвлечься при помощи единственного доступного развлечения — телевизора. Звук замка привёл Эрена в состояние, близкое к бешенству. Для ужина рано, чего ещё им нужно?! Даже поворачиваться сразу не стал, собирался послать куда подальше, как обратятся. Только вот визитёр не торопился подавать голос, а повернувшись, он смог выдавить только одно:

— Милена?