Восьмая глава

Услышав, зачем люди заставляли когда-то его так унижаться и что в результате он стал отцом, сам того не желая, Эрен старался выгнать эти мысли из головы. Да и не получалось в полной мере осознать подобный факт. Какие дети, если у него и секса, как это люди называют, не было?

Но сейчас напротив стоял его отпрыск. Как бы ни хотелось от этого отгородиться, Эрен чувствовал, это правда. Только вот сколько бы он ни искал в себе хоть что-то, напоминающее симпатию или искры тепла, было пусто. Этого Дейва он воспринимал угрозой, но не как родного сына, которого должен любить по умолчанию. С ним что-то не так?

— И? — наконец смог выдавить Эрен.

— Ты не больно рад моему появлению, — криво усмехнулся Дейв.

— Ты ждал признаний в любви? Огромной радости? — фыркнул Эрен. — Я тебя знать не знаю, да даже в твоём зачатии я не участвовал.

— А это неприятно, — цокнул языком новоявленный отпрыск.

— Сомневаюсь, что ты искал меня от большой любви. Говори, зачем пожаловал?

— Ладно, отбросим пустую болтовню. Мне нужна твоя помощь. Наша раса очень малочисленна, и люди — серьёзная угроза для нашего существования. Мне удалось собрать почти всех нам подобных, но этого мало. Нужно, чтобы ты зачал ещё детей, подобных мне.

— Ты в своём уме?! — в изумлении выпалил Эрен.

Дейв не ответил, только брови выразительно приподнял, молча говоря, что отлично понимает сказанное. У Эрена, напротив, всё мысли разбежались, как тараканы от тапка. Он поверить не мог, что этот Дейв явился с такими требованиями и всерьёз верит в его согласие.

— Нет, — наконец, собрал мысли в кучу Эрен. — Я отказываюсь участвовать в этом безумии.

— Нет? — уставился на него Дейв. — Как это «нет»?

Такое неверие застыло на его лице, что Эрен еле сдержал нервный смешок.

— Обычно, — отозвался Эрен.

— Я, твой сын, и весь наш вид в моём лице просят помощи, а ты говоришь «нет»? — голос Дейва стал напоминать шипение. — Люди преследуют нас, чтобы снова посадить в клетки и ставить над нами опыты. Мы обязаны дать им отпор, ты должен нам помочь!

— Я никому ничего не должен, — отозвался Эрен, он казался расслабленным, но был собран как никогда. — Единственная женщина, которой был обязан, погибла несколько недель назад, и теперь я сам по себе. А тебе и всем остальным могу посоветовать научиться сдерживать себя и раствориться среди людей, тогда преследовать не будут.

Дейв зашипел и частично утратил человеческий облик. Одежда жалобно затрещала по швам.

— Осторожнее, — холодно произнёс Эрен. — Голый парень привлекает много ненужного внимания.

Несколько секунд у того ушло на возвращение контроля и обретения человеческого облика, только глаза сверкали яростью.

— Ты предлагаешь нам издеваться над собственной природой и жить по законам людишек? — шипящие нотки по-прежнему проскакивали в голосе Дейва.

— Ты, я и все мы — лишь результаты экспериментов человеческих учёных, — отозвался Эрен. — Нас вообще не должно существовать, мир этот принадлежит людям. И мне нравится жить среди них, по их законам. Каждый из нас наполовину человек, и мне моя человеческая половина ближе инопланетной.

— Лейра была права, ты совсем как они, изувечен их моралью и лишён понимания основ жизни, — скривился Дейв.

— Ах, Лейра, — хмыкнул Эрен. — Навязчивая и недалёкая самка Лейра.

По тому, как подавился Дейв смешком, Эрен сделал вывод, что он тоже не высокого мнения о ней.

— Ты готов отвернуться от собственных сородичей ради людей? — спросил Дейв.

— Люди тоже мои сородичи, — сообщил истину Эрен.

— Хорошо. Можешь с нами не жить, сделай пару детёнышей и возвращайся к своим любимым людям играть в их игры.

— Что в слове «нет» тебе не понятно? Я не играю в игры, я живу.

— Папочкино сердце не знает любви и жалости к своему виду и сыну, только бьётся оно в груди глупца, — протянул Дейв. — Я хотел по-хорошему, но могу и по-плохому. Эта самочка, живущая тут, нравится тебе? А если я убью её?

— Попробуй, — мгновенно максимально подобрался Эрен, вскакивая на ноги и находясь на грани оборота. — Если сумеешь. Или ты думаешь, я позволю тебе это сделать?

Они застыли друг напротив друга, глаза в глаза. Эрен видел, Дейву ничего не стоит убить кого-то, наверняка, на его руках уже немало крови, но что-то не даёт ему воплотить свою угрозу в жизнь.

— Чего застыл? — бросил он с вызовом. — Давай, вперёд. Пока мы будем заняты друг другом, она успеет вызвать представителей властей. И я сделаю всё, чтобы ты их дождался, и твоя миссия по возрождению расы закончится в могиле или боксе Управления.

— Тогда и ты закончишь там же, — отозвался Дейв.

— Если это цена за то, чтобы остановить безумца, который угрожает небезразличным мне людям, пусть.

Сердце сжалось от пугающих перспектив, но Эрен для себя осознал: он правда сделает это. Ему совсем не хотелось терять эту жизнь, которую он медленно, по кирпичику выстраивал, и снова оказаться в руках учёных из Управления, но если это спасёт Милену от Дейва, то он готов. Хотя, Эрен предпочёл бы смерть. Сама мысль снова оказаться подопытным кроликом в клетке наполняла отчаянием.

Его слова, убеждённость, которую он чувствовал, остудили пыл Дейва. Тот смотрел на Эрена поражённо.

— Если с Миленой что-то случится, — продолжал Эрен давить, чтобы закрепить результат, — если я узнаю, что ты или кто-то по твоей наводке просто приблизился к ней, то я найду тебя, и всё тот же бокс будет твоим будущим.

Снова Дейв частично утратил человеческий облик. Ярость распространялась от него волнами. Он был опасным безумцем, только и у него нашлась уязвимая точка — больше всего Дейв боялся снова попасть в руки учёных. Эрен не знал, что делали с ним в комплексе, но ему явно это не нравилось. И сильнее одержимости расцветом их расы был только страх неудачной встречи с Управлением.

— Ты жалок, папочка, — протянул Дейв с издёвкой, но Эрен чувствовал, он в бешенстве от бессилия. — Обойдёмся без тебя. Когда настанет день нашего триумфа и людишки поймут, что с нами нужно считаться, для тебя среди нас места не найдётся.

— В своём безумии ты роешь себе могилу, — вздохнул Эрен, чуть расслабившись, чувствуя победу.

Ничего не ответив, Дейв вылетел из дома. Эрен решил выйти следом, на всякий случай. Там отпрыск чуть ли не нос к носу с толкнулся с Миленой, которая собиралась садиться в машину. Она окинула Дейва удивлённым взглядом. Конечно, ведь из-за частичного превращения одежда кое-где разошлась по швам и висела на нём кучей тряпья, волосы всклокочены, лицо красное. Потом она перевела обескураженный взгляд на Эрена, а ему захотелось прикрыть лицо рукой, поняв, о чём она могла подумать. Люди! В некоторых вопросах они так испорчены, что думают всякое. Ну, лучше это, чем правда. Милене её знать не стоит.

Сам Дейв на неё внимания не обратил и пронёсся мимо, напоследок хлопнув калиткой. Эрену оставалось надеяться, тот не вернётся и вообще больше он о Дейве не услышит.

— Ты ничего сказать мне не хочешь? — пробормотала Милена, замерев в полусидячем положении.

— Нет, — отрезал Эрен и направился в дом.

Только оказавшись внутри, он осознал, что у него дрожат руки. Реакция на нервное перенапряжение. Опасность была огромной. Сейчас она миновала. Хотелось верить, навсегда.

* * *

Полторы недели, полторы проклятые недели его люди ищут тварь, убившую его сестру, и всё бестолку. И следов больше никаких. Эти сволочи опять где-то затаились. Сергей уже не первый раз ловил себя на том, что ему уже давно плевать на остальных существ. Ему нужен был Эрен, чтобы содрать с него шкуру и повесить себе на стену. А потом можно уже и остальных найти и пустить в расход.

Он видел, подчинённые стараются его избегать. Считают, что свихнулся, но чёрта с два! Он всего лишь прилагает все силы на поимку чрезвычайно опасного чудовища. И пока не найдёт, не видать ему покоя.

Стук в дверь отвлек его от чтения отчётов об этом Эрене, каждую строчку которых он знал наизусть.

— Войдите, — буркнул он.

Если его опять с какой чепухой решили дёрнуть, пусть пеняют на себя.

В кабинет зашел мужчина лет сорока, на чьём лице застыло выражение полного безразличия, только в глазах горела привычка отдавать приказы. Одежда была набором чёрных оттенков, ни единого светлого пятна. Сергей знал этого человека и совсем не был рад его визиту.

— Иван Юрьевич, — отдал он честь поднявшись из-за стола.

— Оставьте, — сухо произнёс визитёр. — Вы знаете, у нас это не принято.

— Что привело вас? — решил перейти Сергей к делу.

— Согласно распоряжению ноль-четыре-один, подписанному президентом, вы отстраняетесь от командования этой операцией, — при этом Иван Юрьевич показательно посмотрел на часы, — с этой самой минуты.

— Что?! — вскочил Сергей с места. — Вы не можете так поступить! Я разгребаю это дерьмо с самого начала, а теперь, когда это стало так важно, мне указывают на дверь?

— Вы утратили контроль, Сергей Владимирович, — произнёс «высокий» визитёр. — Я знаю о трагедии с вашей сестрой и сочувствую вам, но вас теперь больше интересуют личные счёты, и Управление сочло, что больше вы не в состоянии справляться со своими обязанностями.

Сергей задохнулся от возмущения. Смотрел на равнодушное лицо мужчины и остро жалел, что в его одежде нет светлых тонов. Хотелось врезать по самодовольной физиономии, чтобы кровь стекала. Будь рубашка белой, смотрелось бы красиво.

«Грёбаный мудак в чёрном», — пронеслось в голове Сергея.

— Почему вы так решили? — спросил он, сдерживая преступные порывы.

— Ваши люди уже давно опасаются иметь с вами дело.

Вот оно что. Какое-то трусливое ничтожество настучало наверх за то, что он перестал бегать на задних лапках перед каждым.

— И два дня назад вы до смерти замучили пойманную особь. Существо, появившееся вне комплекса.

— Да потому что он ничего не знал о нахождении Эрена!

Лишь когда слова сорвались с языка, Сергей понял свой прокол. Ещё сильнее раздражало полное отсутствие эмоций на лице Ивана Юрьевича.

— Езжайте домой. Отдохните. Оплачьте свою потерю. Управление со всем разберётся. И с Эреном, и с другими созданиями.

Говорил Иван Юрьевич с ним как с умственно отсталым, чем привёл Сергея в бешенство. Красная пелена упала на глаза, от взращенного годами самообладания не осталось и следа. Впрочем, все старые устои осыпались в момент, когда он увидел мёртвую Машу.

Разберутся, значит? Ладно. Пусть разбираются. Но Эрена он поймает сам. Потому, схватив кипу отчётов об этом чудовище, он принялся рвать их на клочки. Маска равнодушия «чёрного» дрогнула, и это тоже порадовало Сергея.

— Охрана! — гаркнул Иван Юрьевич, приоткрыв дверь.

В кабинет вбежали знакомые ему солдаты и, повинуясь приказу вышестоящего начальства, направились к Сергею. Он, понимая, что драться смысла не имеет, прыжком добрался до аквариума и закинул остатки бумаг туда, ещё и пожамкал их в воде. Всё это под обалдевшими взглядами бывших подчинённых. Они явно решили, что он рехнулся, да и пусть.

— Доставьте Сергея Владимировича домой, — отдал приказ Иван Юрьевич, после посмотрел на самого Сергея. — Только из уважения к вашему горю и за былые заслуги я закрою глаза на ваш крайне странный поступок.

Усмехнувшись и кивнув, Сергей, гордо вскинув подбородок, прошёл на выход. Если эти «люди в чёрном», шавки из Управления, думают, что, списав его, они от него избавились, ему же лучше. Он найдёт людей, что разделяют его взгляды на «Симбиоз», после чего они поймают и уничтожат всех тварей. В первую очередь, Эрена. А в Управлении пусть дальше считают, что он сидит дома и сопли размазывает.

* * *

Они довольно часто ужинали вместе, в компании делать это было приятнее. То Милена к нему приходила, то Эрен к ней. Правда, к стыду Эрена, Милена всегда приходила со своими вкусностями и его подкармливала, так как его кулинарные способности ценила очень невысоко. Эрен и сам считал, что его готовку можно оценить как «с огромной голодухи сожрать сойдёт».

Вот и сейчас, закончив ужинать, они переместились в гостиную, где Милена разожгла камин и негромко включила музыку. Делала она это далеко не в первый раз. «Доза релакса», — так прозвала Милена такое времяпрепровождение. Эрен против ничего не имел, его умиротворяла такая обстановка.

— Будешь? — спросила Милена, наливая себе красного вина.

— Не стоит, — помотал он головой. — Не сложились у нас с ним отношения.

— Ты, похоже, до этого с алкоголем дела не имел, нормы своей не знаешь, оттого такие последствия, — произнесла она с улыбкой. — Тебе без малейшей привычки, думаю, один-два бокала надо, не больше. Впрочем, не настаиваю.

И зачем ему привычка к подобному? Чтобы снова вести себя, как поехавший псих, или чтобы иметь возможность влить в себя больше прежде, чем начнёт перед глазами всё плыть? Эрен не понимал. Зато он хорошо помнил приятный вкус и, преодолев некоторые сомнения, всё же решил выпить бокальчик. Возможно, если не злоупотреблять, последствий не будет.

— Я хотел с тобой серьёзно поговорить, — решился Эрен поднять не самую приятную тему. — Если где-то встретишь Дейва, того парня, что вчера приходил, не заговаривай с ним. И тем более, ни за что никуда с ним не ходи. Что бы он тебе ни сказал, даже если будет говорить, что это дело жизни и смерти, что я тебя звал или со мной что-то случилось, не ходи. Пообещай мне, Милена.

После ухода Дейва ему понадобилось много времени на обретение душевного равновесия. От ужина с Миленой он вчера отговорился. Эрену было жизненно необходимо успокоиться, навести порядок в мыслях.

Никак не удавалось отделаться от мысли, что он должен был сделать что-то, чтобы остановить Дейва. Задуманное родичем — безумие, и Эрен не верил, что ему это удастся, но сколько народу погибнет, прежде чем Дейва остановят?

С другой стороны, он не нанимался спасителем мира. Единственным желанием Эрена было найти своё место и тихо, не привлекая лишнего внимания, жить. А если бы он бросил Дейву вызов, то шанс оказаться в боксе, каким угрожал, был весьма высок. Этого Эрен совсем не хотел.

С третьей стороны, Дейв, вроде как, его сын. Только вот участия в его рождении Эрен не принимал, это инициатива учёных, но это не отменяет факта их родства, что невольно вызывало чувство, что он ответственен за деяния Дейва.

От всех этих мыслей недолго было сойти с ума. После часов раздумий и метаний Эрен решил постараться забыть о Дейве. Он слишком любил жизнь, ему нравились окружающие его сейчас вещи и люди, и меньше всего хотелось всего лишиться, исправляя чужую ошибку.

Эгоизм? Трусость? Малодушие? Возможно. Только сражаться он будет в случае, если опасность будет грозить ему лично или близким людям, сейчас таковой была Милена. Потому и решил он на всякий случай сделать ей внушение. Дейв с его масштабными планами вряд ли будет тратить время на месть ему, но мало ли.

— Он что, бандит, что ли, какой? — нахмурилась Милена.

— Хуже, — вырвалось у Эрена, и ему захотелось дать себе подзатыльник. — Важно не это, Дейв — точно не тот, с кем стоит иметь дело. Он может быть опасен. Потому прошу тебя пообещать, если где встретишь, не контактировать с ним.

— Он же твой друг, — произнесла она недоумённо.

— Да никакой он мне не друг! — начал раздражаться Эрен. Так сложно внять предупреждению и пообещать?! — Он знакомый, которого я предпочёл бы не знать!

— Ладно, — подняла Милена ладони, выглядела она при этом обескураженной. — Хорошо, обещаю.

Повисло неуютное молчание. Милена косилась на него, будто у него не все дома, и Эрену стало стыдно за то, что прикрикнул на неё.

— Извини, — попытался он улыбнуться. — Просто Дейв действительно не тот парень, с которым стоит связываться.

Кивнув, Милена бросила на него лукавый взгляд, а на губах расцвела шкодливая улыбочка.

— Может, расскажешь, — она аж вперёд подалась, — чем вы вчера таким занимались, что твой знакомый выглядел таким всклокоченным?

— Милена, — сначала Эрен невольно возвёл глаза к потолку, потом посмотрел на неё и продолжил с лёгкой издёвкой, — ты, вроде, приличная девушка, а думаешь о таких нехороших вещах.

Пунцовой она стала мгновенно, что ясно говорило: такие мысли у Милены явно имелись. Потупившись, она взглянула на него без былой уверенности.

— Вы дрались? — попыталась она выкрутиться.

Не сдержавшись, Эрен захохотал. Милена была очаровательна в своей попытке сгладить ситуацию, сделав её ещё забавнее.

— А если серьёзно, — спросила она, когда Эрен отсмеялся, — как его одежда за несколько минут превратилась в лохмотья?

— Скажем так, Дейв довольно нервный парень и, когда психует, любит дёргать собственное барахло.

Ответа не последовало. Судя по лицу, Милена пыталась понять, как надо драть на себе одежду, чтобы она приобрела такой вид.

— Слушай, — снова обратилась она у Эрену, — я помню, ты говорил, что о своём прошлом не разговариваешь, но расскажи хоть что-то о себе? А то мы уже столько времени живём рядом, а я о тебе, кроме имени, считай, и не знаю ничего.

Рано или поздно такие вопросы были неизбежны, но что может рассказать тот, чьё прошлое — правительственная лаборатория и стеклянный бокс?

— Прости, но можешь считать, у меня есть только настоящее. Так что ты меня неплохо знаешь. Во мне нет ничего интересного.

— Ладно, — протянула Милена. — В настоящем есть у тебя какие-то мечты?

О, эта тема была безопасной и заставляла губы растянуться в улыбке. Есть ли у него мечты? Да масса!

Эрену всё на свете было интересно. Вырвавшись из комплекса, он был рад познакомиться с реальным мирои и жаждал ещё большего. Он мечтал увидеть море, а лучше океан, понырять с аквалангом. Хотел полюбоваться на величественные горы и подняться так высоко, насколько сможет. Лично узреть известные чудеса света и посетить некоторые места, что нашёл в интернете. Прыгнуть с парашютом, побывать в парке аттракционов и сходить на концерт рок-группы. Да много чего желал познать Эрен, чья жизнь всегда была ограничена прозрачными стенами и безликими коридорами.

Так же он всей душой надеялся, что однажды настанет тот день, когда у него будет собственный дом. Свой круг друзей и место в этом мире. Он перестанет бояться выглядеть идиотом и будет спокойно и с улыбкой ходить по улицам. Станет своим среди людей.

Если о мечтах прижиться в обществе говорить Эрен не стал, это смотрелось бы слишком странно, то о том, как хотел повидать мир, вещал с большим удовольствием. Говорил и невольно представлял, как всё это когда-нибудь осуществится.

— А ты романтик, — улыбнулась Милена, выслушав его.

— Вовсе нет, — покачал головой Эрен.

— Я думаю, да, — улыбнулась она. — Большинство людей мечтают о деньгах или славе, ты же хочешь повидать мир. О каждом месте говоришь так, что, наверное, даже человек, там уже побывавший, захочет вернуться.

— Разве это плохо?

— Вовсе нет. Мне кажется, я теперь понимаю, почему ты так категорично отшил Ангелину. Ты не из тех, кто удовлетворится чем-то мимолётным и несерьёзным, тебе нужно всё.

— Ошибаешься, — ответил Эрен, пребывая в какой-то меланхолии. — Мне это просто не нужно. Нельзя.

— Как это?

Только сейчас он заметил, что они сидят невыносимо близко. Лицо Милены, её глаза словно из серебра были в каких-то нескольких сантиметрах он него, при этом Эрену совсем не хотелось отстраниться. Её близость не вызывала дискомфорта и отторжения. Она завораживала его. Запах Милены, её мелодичный голос, пушистые волосы и тонкие черты лица.

— Я… — голос не слушался. — Я не могу…

Как бы ему ни хотелось сказать Милене правду, какой бы родной ни казалась она сейчас, он не мог этого сделать. Рассказать, кто он есть. Эрен, наверное, умер бы, увидев отвращение или ужас на её лице. Ему хватило того вечера, когда она зашла к нему в дом.

Подавшись вперёд, она неожиданно коснулась его губ. Эрен замер, было чувство, будто его ударил мини-разряд тока. Не отдавая себе отчёта, ни о чём не думая, он теснее прижал к себе Милену и ответил на поцелуй. Её губы были мягкими и податливыми, их вкус был самым потрясающим, что пробовал Эрен в своей жизни.

Первый в жизни поцелуй стал для Эрена откровением, ответом на вопрос: что люди в этом находят? Он целовал Милену жадно, пил её дыхание, и ему всё было мало. По телу стал распространяться жар, но в отличии от того, который намекал на необходимость перекинуться, этот нёс с собой блаженство. Он растворился в ощущениях, желая, чтобы эти мгновения не кончались никогда.

Треск ткани стал подобен раскату грома, заставив Эрена мгновенно очнуться. Он оцепенел, почувствовав, что настолько потерял контроль, что его тело частично изменилось.

— Нет! — отшатнулся он.

Всеми силами пытаясь вернуть себе контроль, Эрен одёрнул руки и сжал их в кулаки, когти, которые он неосознанного выпустил, вспороли кожу. Отступив, он начал пятиться назад, не рискуя поднимать глаз, потому что не был уверен, что сейчас у него человеческий взгляд.

— Эрен, прости, — сбивчиво заговорила Милена. — Не знаю, что на меня нашло. Мне показалось, ты… что ты тоже этого хочешь.

— У меня не может быть ничего подобного ни с кем и никогда, — заговорил он, не переставая двигаться к двери. — Я болен, и это крайне опасно.

— Господи, Эрен, — голос Милены звучал растерянно и испуганно. — Прости. Я не знала.

— Всё хорошо, но не трогай меня сейчас.

— Эрен…

— Оставь меня в покое!

Он как раз, наконец, добрался до двери и, открыв её, выскочил на улицу, после чего рванул к себе в дом. Закрывшись, Эрен пытался перевести дыхание и успокоиться, но какое там! Его колотило, в паху тянуло. Его тело, каждая клетка молили, требовали вернуться назад и закончить начатое.

Только Эрен знал: если он уступит своей слабости, то не простит себе этого никогда. Проклянёт сам себя. А если Милена ещё и понесёт, что ничем хорошим закончиться не может, ему останется только оборвать своё существование.

Вспомнилось, он читал, что с возбуждением помогает справиться холодный душ. Пошатываясь, он побрёл в ванную, где, не снимая одежды, открыл кран. Вода обрушилась на голову, но некоторое время он не чувствовал её температуры. Постепенно стало легче, жажда физической близости отступила, позволяя прочувствовать, какая ледяная вода.

Ругаясь шёпотом и лязгая зубами, он стащил мокрую одежду и, бросив её в ванной, забрался на кровать, где завернулся в одеяло. Если с потребностями тела Эрен совладал, то с мыслями было сложнее. Они устроили бойню в его голове. Невозможно было отрицать — поцелуй ему понравился. Это было нечто совершенно потрясающее! Новое и ошеломляющее. Но как бы сладок он ни был, повторения было нельзя допустить. Насколько бы Эрен ни был человечен, в нём всё равно дремал инопланетный монстр, и он был опасен для любого, кто решит познакомиться слишком близко.

Загрузка...