Бывшая жена. (не) начнем сначала

Глава 16

Космос

Слова Дарины как гром среди ясного неба.

Почувствовав внезапную слабость в ногах, я чуть не падаю обратно в кресло.

Что только что пронесла эта сука?

Сидит теперь и улыбается.

Сжимаю ладони в кулаки до хруста.

Спокойно… Мне надо успокоиться.

Это не может быть правдой. Она меня испытывает. Она бы так не смотрела смело, с вызовом, будь это правдой. Это не то, с чем она пришла. Я уверен.

— Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь?

— А что, в это так сложно поверить?

— Варвара — моя дочь. Ты подло мне лжешь.

— Это еще не вся правда, — закидывает ногу на ногу.

— Я еще ни слова правды от тебя не услышал.

— У тебя будет возможность сделать тест ДНК…

Нервы мне треплет.

Я знаю, что Варя моя дочь. Просто знаю и все.

— Все сказала? А теперь пошла вон, — качаю головой в сторону. — Или я выволоку тебя отсюда на глазах у всех.

— К чему эти предупреждения, милый? Что же тебя сдерживает?

— Касаться не хочу.

— Да что ты говоришь… — хохочет она. — Раньше ты был совсем не против меня касаться… — тоже поднимается с кресла. — Можешь отрицать, но мы были бы вместе, если бы она не умерла. Были бы, — бросает она уверенно и руки под грудью складываю. — Но чутье тебя не обмануло… Я хотела растормошить тебя, шокировать… Не вышло, — с ноткой досады цокает, разглядыва ногти на правой руке. — Варвара, конечно же, твоя дочь. Она же твоя копия. Я когда увидела ее... то сразу в ней тебя увидела.

Злости моей от ее признания не убавляется. Наоборот. Но я к ней не прикоснусь. Не схвачу за шею. Не вышвырну. Слишком много чести.

Беру телефон, набираю короткий номер.

— Охрану ко мне в кабинет, — говорю я и кладу трубку. — Ты еще можешь уйти сама.

— Я знаю то, что ты хочешь знать.

— Нет, не хочу.

— Нет. Ты хочешь, — настаивает Дарина. — Это касается... моей мести тебе. Я ведь тогда не шутила два года назад. Я отомстила тебе за то, что ты пренебрег мною, когда ты был мне нужен. Я не могла допустить, чтобы ты жил счастливо с ней…

А сейчас я вижу по ее глазам, что она это по-настоящему всерьез. Вон оно то самое, из-за чего я здесь.

— Что ты сделала? — спокойно спрашиваю, не выдавая эмоций.

— Чтобы узнать — тебе за это придется заплатить, — бросает ядовито Дарина, холодно улыбаясь. — Радуйся, платить тебе придется не душой и не твоей любовью ко мне. Мне это больше не нужно от тебя.

Насмешливо кривлю губы.

— Ты хочешь денег?

— Молодец. Угадал. Да, денег. И жалкой подачкой ты от меня не откупишься, — шипит Дарина, отрицательно качая головой.

— Мне платить за то, что ты сделала какую гадость много лет назад, чтобы ты сейчас рассказала мне о ней? Да ты бредишь...

— Я могу не говорить, и тогда, если ты когда-нибудь узнаешь, о чем речь, то будешь волосы у себя на голове рвать, что не заплатил мне тогда. Каждый день на счету...

Ладно. Сделаю вид, что торгуюсь с ней, пока охрана не придет.

— Мне платить за то, чего я даже не слышал?

— Если я только обмолвлюсь о чем речь, то ты сам все найдешь, и тебе мне незачем уже будет платить. Так что… только так. Я хочу получить свои деньги, после чего намерена навсегда уехать из страны.

— Скатертью дорога. Только без моих денег. Найди себе другого спонсора. От меня ты ничего не получишь.

Коротко постучав, охрана входит кабинет. Люди как два месяца сменились, они не знают о том, что ей сюда вход запрещен.

— Выведете эту женщину и отныне отслеживайте ее по камерам. Не допускайте ее к лифту.

— Руки! — рявкает Дарина, не позволяя к себе прикоснуться. — Ты допускаешь ошибку… Речь бы пошла о Венере.

Венере? Она знает, что она жива? Откуда?

— Я знаю о Венере, что мне нужно.

— О, ты ошибаешься…

Если у нее в козырях именно эта информация, то я не понимаю, как это связано с ее местью мне много лет назад. Да она просто пытается меня развести.

— Выведите ее.

Несмотря на ее сопротивление они тащат ее на выход. Она кидает мне вслед угрозы, клянется, что пожалею. А я жалею только о том, что потратил на нее эти минуты.

Мне сейчас надо думать о том, как бы поскорее на самолет сесть и улететь к ней.

И что-то чувствую, я не дотерплю до завтра.

Венера. Поздний вечер…

— Венера, ты что, передумала?.. — настороженно спрашивает меня Алексей.

— Я не знаю… — выдыхаю честно. — Да и зачем это тебе? Я ведь не сказала тебе «да».

— Не сказала, — с досадой выдыхает Алексей. — Но я ведь не давлю на тебя.

— Становиться отцом моему сыну — серьезный шаг. Ты сам-то хорошо подумал?

— Вполне.

— Если Ангелина узнает, то... ей будет очень больно.

Я правда переживаю за ее чувства. Потому что сама, можно сказать, проходила через такое.

— Ангелина на протяжении долгих лет придумывала себе вещи, из-за которых страдала. К тому же, я уже с ней поговорил. Мы разводимся. Я ее не обманываю. А для тебя это единственный способ избавиться от него.

— Может ты и прав… — снова вздыхаю, присаживаюсь на кровать. Так тяжело на сердце, хоть вой. Еще и погода, которая добавляет мне страха. Никогда не любила грозу. Вздрагиваю от раскатов грома, которые все громче с каждой минутой.

— Я точно прав. Другого выхода… ну его нет, Венер.

— А… — ахаю от вспышки молнии, а уже через пару секунд раздается раскат. Не знаю, как Максимка у меня еще не проснулся. Его сегодня сморило пораньше после купания. Не хочу, чтобы он испугался. — Чертова погода...

— Ты всегда боялась грозы, — усмехается Леша. — Помнишь, как мы в десятом классе спрятались под крышей остановки, когда пошел ливень, град, налетел ветер, грохотало так, что в уши закладывало?..

— О да… Это какой-то армагедон был.

— Ты вцепилась в мою руку и визжала, что нас сдует.

— Тогда мне правда так казалось.

— Тебе и сейчас кажется, что плохое случится. Но оно не случится. Он поверит, зная, что мы с тобой до сих пор общаемся.

Он вот уверен, а я ни в чем не уверена.

— Ладно, Леш… Я, наверное, попытаюсь заснуть. Пока у меня от этих громыханий голова не разболелась, — поднимаюсь с постели, чтобы положить телефон на тумбочку, а потом расправить постель.

Невольно кидаю взгляд в окно, что выходит во двор. Застываю.

— Да, отдохни хорошенько. Завтра утром я позвоню.

— Ага… Спокойной ночи, Леш, — тороплюсь сбросить и, бросив телефон на кровать, одергиваю тюль, чтобы присмотреться к фигуре в желтой кофточке внизу. Это всего лишь пятый этаж, а двор хорошо освещен.

Это же она.

Бродит по дождю, вся промокшая до нитки по чужому двору.

— Господи…

В чем есть мчусь со всех ног в прихожую. Хватаю зонт с полки и, открыв дверь, срываюсь вниз.