Бывшие. Тайная дочь олигарха

Глава 37

Легкое урчание мотора, редкие щелчки поворотников, Тимур ведет уверенно, не глядя на меня.

— Мне жаль, что так вышло, — произносит он мягко.

— Да уж, спасибо что не винишь меня, — отвечаю коротко.

Он даже не попросил объяснить, как вышла драка. Мне неприятно было бы оправдываться. Ни в чем не чувствую себя виноватой!

— Этот… Артур, — он чуть смещает руки на руле, — Это и есть жених, который изменил?

— Да, это он, — вздыхаю.

— Что ему от тебя нужно?

— Хочет вернуть все как было. Это полное безумие! Надеюсь, что сегодня было в последний раз. Не хочу его больше видеть.

Он кивает. Виснет длинная пауза.

— А с Орловым у тебя…

— Дружеские отношения! Мы просто коллеги. Хотя я не понимаю зачем ты спрашиваешь.

— Просто поддерживаю разговор.

Начинаю нервничать сильнее.

— Артему конечно не стоило вмешиваться. Он просто оказался рядом, — я почувствовала, что начинаю защищаться, и тут же пожалела об этом.

— Понятно, — голос Алиева ровный. Сдержанный. — Надеюсь, он понимает, что вмешиваться в такие ситуации — не всегда безопасно.

— Ты ревнуешь? — вырывается у меня, и я тут же жалею об этой фразе.

— Возможно, — огорошивает меня внезапным признанием.

И все. Больше Тимур не говорит ни слова, я смотрю в окно, чувствуя, что невольно краснею.

Пытаюсь понять, как вести себя дальше. Поблагодарю, что отвез домой, хотя не стоило. Или пригласить его на чай? Обсудить как расскажем Алисе про отцовство. Я чувствую, что пора заняться этим вопросом. Я слишком откладывала, ждала, когда станет попроще. А все только запутывается.

У дома Глафиры стоят две незнакомые машины.

— Что-то у вас многолюдно, — замечает Тимур, паркуясь чуть поодаль. — Надеюсь это не новые женихи пожаловали.

— Вообще не смешно! — вспыхиваю. Вот за кого он меня считает?

— Можно попросить стакан воды? — говорит Алиев, избавляя меня от дальнейших метаний, приглашать его в дом, или нет.

Пусть убедится, что никаких женихов! Ну во всяком случае, не моих — точно.

— Конечно, идем. Могу и обедом накормить, — буркаю.

— Вот это щедрость.

— Ты издеваешься?

— Нет, радуюсь. Мне правда приятно твое гостеприимство.

Подходим к крыльцу, дверь распахивается, выбегает Лиска.

— Мамуля! Как хорошо, что ты приехала! Даже не представляешь, кто у нас в гостях! Ой! — смущается, увидев Тимура.

— Привет, — улыбается он дочери.

— Привет! Ты тоже к нам в гости?

— Как видишь.

— Замечательно! Мы с Глашей делаем пирожки! С капустой! Всем хватит! А потом поиграем с тобой в мяч, да?

— Обязательно, — обещает Тимур предельно серьезно и твердо.

— Супер! Тогда надо побыстрее закончить с пирожками! — Лиска, радостно взвизгнув, скрывается в доме.

— Деловая такая, — широко улыбается Алиев. На его лице — неподдельное восхищение. И что уж таить, мне это приятно. Отзывается в сердце, ничего не могу поделать. Я даже забыла спросить у дочери, что за очередные гости к нам пожаловали.

Поднимаюсь на крыльцо и в ту же секунду слышу громкий, дрожащий от слез голос:

— Дашенька! Дочка, как же я соскучилась!

Мама буквально налетает на меня. Объятия такие крепкие, что кажется — вот-вот хрустнут ребра. Щеки у нее горячие и влажные, как будто она только что плакала.

— Как же я рада тебя видеть… ты похудела, — привычная присказка, которую я слышу с детства.

— Привет, — отвечаю я, стараясь удержать в голосе тепло. — Откуда ты здесь?

— Наконец-то твой отец одумался! Понял, что был неправ, — говорит она быстро, как будто боится, что я перебью. — Ему предстоит операция на сердце. Он очень изменился. Ты, пожалуйста… помягче с ним.

— Я? — удивляюсь искренне. — Я когда-то была с ним жесткой?

— Ну ты же поняла, что я имею в виду…

— Вообще-то не очень, но ладно, мамуль. Хорошо. Сделаю все что в моих силах. Спорить с ним не буду.

— Спасибо моя хорошая.

Я оборачиваюсь — вспоминаю про Тимура. Странно: так удивилась маме, что забыла, что он вообще здесь. Но он никуда не ушел — стоит чуть в стороне, руки в карманах, взгляд внимательный. Он все слышал.

Мне становится неловко, что он видит меня такой — без защиты, уязвимой. Непонимание с родителями — моя застарелая боль. Отец был жестким всегда, не выбирал слов, говорил всегда все в лицо. Не щадя ничьи чувства. Иногда это было очень больно. Мама… его тень. Я бы хотела, чтобы она хоть раз встала на мою сторону, даже ценой скандала. Может, это эгоизм любого ребенка — мечтать о защите, какой бы ценой она ни досталась.

— Ой, а кто это? — мама стреляет глазами в сторону Тимура. — Это тот, о ком я думаю? — ее голос понижается до шепота. — Наш сосед, в которого была влюблена Светочка…

— Это отец Алисы, — выпаливаю я, неожиданно для себя, протестуя. И сразу жалею.

Тимур чуть прищурился, а мама побледнела, словно на секунду потеряла равновесие.

— Даша… ты серьезно или издеваешься? Это… очень жестоко. Ты никогда нам не признавалась, не говорила, а тут — вот так. Это правда? Алиса… Она знает?

— Пока нет. Мы собираемся сказать, но осторожно.

— А матери, значит, можно вот так, в лоб…

— Мам, прости. Ты как себя чувствуешь? — во мне зашевелилась совесть.

— Да так… — она отводит взгляд.

— А как я себя чувствую, не хочешь спросить, дочь? — раздается знакомый грозный тембр.

Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Отец стоит в дверях, руки сложены на груди. Он явно подслушивал. Это, кстати, семейная традиция…

Он выходит на крыльцо и переводит тяжелый, изучающий взгляд на Тимура. Атмосфера меняется — воздух становится плотным, как перед грозой.

— Так это ты мою дочь обрюхатил? — произносит он, выстреливает словами как обычно.

— Выбирайте выражения, — отвечает Тимур. Его голос спокоен, но в нем сталь.

— Ты еще манерам меня учить будешь?!

— Могу, если придется.

— Давно мечтал тебе морду набить, — рявкает отец.

— Сережа, прошу, только не это! Тебе же нельзя! У тебя сердце! — мама хватается за его локоть, пытаясь удержать.

И тут, как по заказу, по тропинке к дому идет Света. Обтягивающее платье, соломенная шляпка, легкая походка с демонстративным покачиванием бедер. Она улыбается так, будто идет навстречу фотографу.

— Привет, семейство! Я смотрю, вы тут не скучаете! — машет рукой и отправляет Тимуру воздушный поцелуй. — Тимур, как я рада, что ты здесь!

— Здравствуйте, Светлана, — отвечает он подчеркнуто вежливо, без намека на улыбку.

Сестра хмурится, отец тоже.

На крыльцо выходит Глафира, сдержанно оглядывает всех: — Так, у нас снова целая компания. Это хорошо, но за стол мы все не поместимся. Может, накрыть на улице?

— Мы чужих за стол не приглашаем, — ворчит отец.

— Сергей, это мой дом, мой стол, и я решаю, кто свой, а кто чужой, — отвечает Глафира, глядя прямо в глаза.

— Сергей, если хотите, мы можем поговорить спокойно. В кабинете, в доме моего дяди, — вмешивается Тимур.

— Ох, лучше не надо, — начинает переживать мама.

— Лена, это уже похоже на маразм. Я не маленький мальчик и сам решу, как стоит, а как нет. Пошли, парень. Пообщаемся.

Тимур и отец уходят в сторону дома Роберта, шаг в шаг, оба двигаются решительно.

— Пусть поговорят, — спокойно говорит Глафира. — А мы пока накроем на стол.

— Глаш, может, на нашей веранде, — предлагает вышедший Роберт. — Там стульев достаточно.

— Хорошо, дорогой. Лена, Даша, помогайте накрывать.

— А где Тимур? — подбегает Лиска с мячом в руках.

— Скоро придет. Пошел поговорить с твоим дедушкой, — отвечаю мягко.

— Хорошо! Я пока одна поиграю.

— Только не испачкайся! — кричит ей вслед Глаша.

— Ох, не нравится мне этот разговор. У Сережи правда плохо с сердцем, — вздыхает мама.

— Мам, тебе тоже не стоит нервничать.

— А если этот Тимур доведет твоего отца?..

— Надеюсь на его разумность, — отвечаю, и сама удивляюсь, что в это верю.

Я как раз поставила на веранде миску с салатом, когда дверь дома Роберта открылась. Тимур вышел первым. Шел медленно, но походка была упругая, как у человека, который только что сдержал удар.

Я непроизвольно замерла. Он меня заметил сразу — взгляд зацепил, но не задержался, скользнул дальше, будто ничего особенного не произошло. Только уголок его рта дрогнул, а в глазах мелькнуло что-то…

— Как разговор? — спрашиваю, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Нормально, — пожимает плечами. И уже тише, так, что услышала только я: — Он тебя любит. Просто у него странный способ это показывать.

Я почувствовала, как у меня внутри что-то сжалось. Обычные слова, но в них нет ни капли осуждения меня или моей семьи.

— Ты… не поссорился с ним? — все-таки уточняю.

— Мы просто поговорили, — он слегка улыбнулся, — но я не вижу смысла превращать это в войну.

Киваю, хотя внутри все еще тревожно. Кто бы мог подумать, что именно Алиев будет тем, кто сегодня встанет между мной и моим отцом не для того, чтобы спорить, а чтобы защитить.

Веранда Роберта оказалась залита мягким золотистым светом фонарей и косыми лучами заходящего солнца. Длинный стол накрыт: салаты, домашние пироги, кувшины с компотом и лимонадом. Стулья стоят вплотную друг к другу.

Роберт с Глашей усадили всех так, как посчитали удобным. Я оказалась между мамой и Тимуром. Напротив — отец и Света.

— Какой чудесный вечер, — тянет сестра, снимая соломенную шляпку и словно ненароком закидывая ногу на ногу так, что край ее платья опасно скользнул вверх. — Тимур, спасибо большое за гостеприимство.

— Это дом моего дяди, и я думаю надо его благодарить, — отвечает Алиев сухо. — Я здесь тоже лишь гость.

Света только улыбнулась шире, облокотившись на стол так, что браслеты звякнули. — Да, все равно, такие воспоминания чудесные, правда? Как будто в детство вернулись.

Отец наливает себе вино и молчит, но глазами время от времени встречается с глазами Тимура. Словно проверка на прочность, невидимый поединок в тишине.

— Даш, — мама тихо наклоняется ко мне, — положи себе мяса побольше, а то худющая стала.

Я послушно беру вилку, но аппетита нет. Может потому что Тимур рядом, так близко, что его ладонь почти касается моей. Едва заметно, как будто случайно, но я чувствую, что это не так.

— А где Лиска? — спрашиваю я, чтобы отвлечься.

— Все с мячом бегает. Пусть дите нагуляется, — говорит Глаша.

— И как вы планируете дальше разгребать эту историю? — подает голос отец, — Ума не приложу.

— Если вы спрашиваете про Алису, то я уже нашел детского психолога, — отвечает Алиев спокойно.

— Звучит неплохо, — ухмыляется отец, делая глоток вина. — Довели до такого. Надо же.

— Сергей, — тихо сказала мама, — давай без этого.

— Почему без этого? — он резко поставил бокал на стол. — Я имею право знать, кто крутится рядом с моей дочерью.

В ответ Тимур только чуть приподнимает бровь. — Все, что вам нужно знать, — это то, что я рядом. И уже никуда не денусь.

Молчание снова натянулось, как струна.

Света, будто не замечая напряжения, снова обращается к Тимуру: — Но ты же здесь из-за бизнеса. Потом уедешь. А Даша твердо намерена тут остаться.

Сжимаю вилку, а Тимур медленно поворачивает голову к ней и произносит: — У тебя слишком много догадок, Светлана. И слишком мало фактов.

Света на секунду теряет улыбку. Роберт тут же меняет тему, заговорив о погоде и о том, что в парке поставили новое колесо обозрения.

Делаю глоток воды. На самом деле я думала, что будет хуже, ужин проходит относительно нормально.

Стол постепенно пустеет. Тимур ушел играть в мяч Алисой, как и обещал. Помогаю Глафире убирать со стола. Мама уговорила отца прилечь — ему надо больше отдыхать. Собираю тарелки и стаканы, чтобы отнести их на кухню, и краем глаза замечаю, как Света бредет в сторону Алиева.

Слышу ее голос, когда поднимаюсь на крыльцо. Лиска забежала в дом, вся потная, и я строго велела ей идти в ванную.

— Я все еще не верю, что ты с моей сестрой, Тимур. Это так несправедливо, — слышу голос сестры и замираю на месте.

— По отношению к кому, Свет? К тебе? Я едва с тобой знаком. С Дашей у нас любовь была. Очень сильная. Нас развели, я очень жалею, что не смог этому помешать. Но ты точно не та, кто может теперь что-то испортить. Лучше даже не пытайся.

— Как ты можешь быть таким жестоким?

— Я всего лишь честен, — его голос тихий, но в нем что-то острое.

— Ты так уверен, что Алиса — твоя? — не сдается сестра.

Пауза. Потом — его ровный, без тени сомнения голос: — Я уверен в этом, как и в том, что к тебе это не имеет никакого отношения. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше для тебя.

— Это вызов? — с обидой спрашивает Света.

— Нет. Это предупреждение.

Тишина. Я поспешно вхожу в дом. Сердце колотится, словно я только что стометровку пробежала.

Едва успеваю пройти на кухню, как слышу, что дверь открывается.

Когда Тимур заходит, трясущимися руками складываю посуду в раковину.

— Все в порядке? — спрашивает у меня. В голосе забота.

— Да. Почти все убрали. Пойду купать дочку. Точнее, она уже сама все умеет, Алиса очень смышленая и самостоятельная, — не могу скрыть гордость в голосе. — Я только прослежу.

Поспешно проскальзываю мимо.

— Я подожду. Обещал почитать ей сказку, — летит мне в спину.

— Это не обязательно, — оборачиваюсь.

— Знаю. Но очень хочу. Если ты конечно не против.

— Я не против.

Ну а что еще я могу ответить?