Бывшие. Уже не вернуть

Глава 53

В салоне такси, вопреки моим опасениям, не искрит, не воспламеняется, вполне себе мирно и спокойно… вот только близость Нила нежно обволакивает меня, расслабляет, как будто потоки ласкового ветра подхватывают, убаюкивая, и плавными волнами неторопливо относят в чудесную далекую страну, где нам с Нилом когда-то было так хорошо вместе…

Я складываю руки на коленях, чтобы ненароком не обнажить разгорающееся волнение. Не хочу испытывать странное влечение к этому мужчине, но отмахнуться не получается. Искоса смотрю на него, украдкой присваивая себе мгновения, когда я могу безнаказанно его разглядывать. Нил, конечно, как в воду опущенный, крайне задумчив, а у меня сердце сжимается оттого, насколько сильно он переживает. Хочется поддержать горе-миллиардера, вызвать его очаровательную улыбку, или снисходительную ухмылку, или колкую усмешку, но… я решаю не вмешиваться в его тайные мысли. И отворачиваюсь, надеясь, что он не расслышал мой тяжелый вздох.

— Ариш, — вдруг доносится до меня тихий вопрос. — А Орлов совсем не беспокоится о тебе?

Я мигом напрягаюсь. Вот уж кого, а Кирилла я с Сафиным точно обсуждать не собираюсь.

— Хватит ко мне приставать с подобными вопросами, — отмахиваюсь я живо, стараясь взять себя в руки, и тут же совершенно непроизвольно сдаю себя с потрохами, недовольно фыркая: — Я ж про Эриду твою не спрашиваю.

Нил старательно подавляет усмешку.

— Не только не спрашиваешь, но еще и не помнишь, — уже открыто посмеиваясь надо мной, он поворачивается, приближает ко мне лицо, пристально разглядывая.

— Ну что ты, — я бодренько возвращаю ему колкость, хитро замечая: — Как я могла забыть. Твоя девушка оставила после себя неизгладимое впечатление. Особенно своими вопросами. Нескучно тебе с ней, я угадала?

— Если бы можно было отмотать время назад, я бы был один в тот вечер.

— Если бы можно было отмотать время назад, я бы вообще не приехала.

Нил отворачивается и откидывается на спинку сидения. Почему-то тяжело вздыхает. И мы ожидаемо погружаемся в унылое молчание.

— Чем ты занимаешься в свободное время, Ариш? — уточняет он так некстати.

— Когда ты уже уедешь, Нил? — я беспечно отвечаю вопросом на вопрос.

— А что? Без меня намного проще было?

— Естественно, — хмыкаю я.

— Значит, все-таки неспокойно внутри, когда я рядом? — продолжает он невзначай добивать меня.

— Самомнение у вас до небес, господин Сафин.

Когда-то я примеряла эту красивую звучную фамилию. Несказанно ликовала, таяла от восторга, бесконечно смакуя, пробуя ее на вкус, особенно в привязке к собственному имени.

— Разве? — хмурится Нил.

— Насколько я помню, ты напрашивался домой поехать, а не меня выводить?

— Отныне намереваешься всегда быть такой язвой? — обеспокоенно уточняет Нил. — Ты же другая на самом деле.

Ответить я не успеваю. Машина плавно замедляет ход и сворачивает куда-то. Только сейчас я отмечаю мелькание нескончаемых приземистых теней, но с моего места и не разобрать, что ожидает меня снаружи.

Я и опомниться не успеваю, как Сафин ловко выпрыгивает из машины и спешно обходит ее. С моей стороны изящно распахивается дверь, обдавая звенящими завихрениями студеного строптивого воздуха. Показывается широкая ладонь моего спутника.

Слабого освещения салона хватает, чтобы подметить обрывок блеклой картины за мужской спиной: огромные снежные шапки и укутанные белым покрывалом бескрайние просторы.

И этот кусочек снегом заметенной дикой природы явно отличается от элитного жилья Нила!

— Ты куда меня притащил? — я успеваю опешить, замечая поблизости многочисленные кусты, и возмущено шлепаю Нила по пальцам. — Здесь темень непроглядная!

— На пять минут всего. Прогуляйся со мной? — не отступает Нил.

— Какая прогулка?! — раздражение грозит выплеснуться наружу. — Мы договаривались по домам!!!

— Потом сразу отвезу тебя, обещаю, — примирительно предлагает этот… этот…

— Ну какой же ты обманщик, Нил! Я вызываю другую машину! А ты иди гуляй сколько влезет!

— Не знал, что в тебе столько ехидства, — роняет он с уловимой укоризной, а я разъяренно хватаю его пальцы и резко выбираюсь из машины, отшатываясь от этого интригана подальше.

Пилю его взбешенным взглядом.

— Нил! Ты попал впросак! — сердито объявляю я. — Попросил выручить — я помогла! Но это уже чересчур! Я не разрешала меня в лес вести! Я не собиралась гулять или проводить с тобой вечер! И тебе об этом прекрасно известно! Но ты опять сделал по-своему! И не надо строить мне невинные глазки!

— Потому что ты ежиком свернулась и не хочешь меня слушать! Я не прошу у тебя ничего! А только пять минут твоего личного времени вдали от всех! Чтобы ты не фыркала на меня и не ворчала!

— Я уже отказалась! И вызываю другую машину, а эту — забирай себе! Я оплачу — не проблема!

Раздраженно начинаю тыкать по стеклу, уткнувшись в экран телефона, вне себя от злости!

— Ариш, ты можешь хоть ненадолго спрятать иголки? Я не собираюсь с тобой ругаться.

Мое молчание выводит его из себя, это очевидно, но он все еще старается не потерять контроль. Мужские пальцы осторожно заслоняют экран, и тусклый источник света меркнет.

Я недовольно поднимаю голову. Пять минут, говорит?

Хм… ладно.

— Время пошло! — объявляю я, тычу запущенным таймером ему в нос.

Блокирую телефон и прячу его в карман. Это быстрее, чем пытаться переубедить в чем-то непробиваемого миллиардера и напомнить о личных границах.

Нил потрясенно моргает, с сомнением разглядывая утекающее время.

— Ты уже потерял двадцать секунд, — не перестаю злорадствовать я. — Если собираешься продолжить в том же духе, то мы можем не терять время и сразу ехать дальше!

— Вот как ты заговорила? Отлично. Тогда сама же и развязала мне руки.

Он подходит ко мне и неожиданно наклоняется. Я моргнуть не успеваю, как оказываюсь у него на руках.

— Так мы тоже не договаривались, господин растеряшка! — я начинаю вырываться!

— Сиди смирно! — командует Нил, уже даже не сдерживая улыбку. — Нужно было сразу все условия оговаривать, красавица моя. А теперь все. Поздно.

— Ну нахал, а! Отпускай, говорю!

— Разбежался! — с особым злорадным наслаждением Нил растягивает гласные.

Совершив несколько шагов, он спотыкается и чуть не роняет меня прямо в снежные завалы, удерживая в последний момент. Неожиданная встряска заставляет боязливо взвизгнуть и интуитивно обхватить его за шею, прижавшись так крепко, как только могу.

— У тебя если руки дырявые, так ты потренируйся как-то! — не устаю издеваться я. — А потом уж распускай!

— Я обязательно учту, — хмыкает Нил.

Не сразу, но я отмечаю довольную ухмылку, кривящую его твердые губы.

ЧТО-ОО?!?! Он даже споткнулся специально?!

Я со всей дури несдержанно луплю его в плечо.

— А это за что? — посмеиваясь, весело уточняет он, еще крепче прижимая меня к себе, как самую большую драгоценность.

— САМ ЗНАЕШЬ ЗА ЧТО!!! — я несдержанно повышаю на него голос. — Ты меня нарочно чуть не уронил!!!

Нилу потребовалось пять секунд, чтобы побороть громкий хохот. И куда только делся его скорбный вид?!

— Не доказано это, — возражает он, счастливо скалясь, и задорно мотает головой, а голос его дрожит от рвущегося наружу веселья.

— А Я НАЙМУ АДВОКАТА И ДОКАЖУ!!!

У меня сейчас дым из ушей от возмущения повалит.

— Это отличный повод видеться с тобой чаще. Я согласен!

— Мы уже приехали?! — недовольно бурчу я, иронизируя, и упрямо складываю руки на груди. А взгляд мой завороженно скользит по бескрайним просторам, радующим глаз бесхитростной простотой.

— Когда ты обнимала за шею, мне больше нравилось, — беспечно роняет Нил и опускает меня на ноги.

— Благодарю! — шиплю я обиженно, встречаясь с ним глазами. — Сколько должна за поездку?

— Дарю! — невозмутимо бросает Сафин. — Радуйся, пока я еще один вечер у тебя не истребовал.

— Да за что ж мне такое счастье? — я наигранно всплескиваю руками. — Ну? И куда ты меня притащил? — насмешливо уточняю я у моего извозчика.

— Жаль, что сейчас зима и река застыла. Будь на дворе лето, ты обязательно догадалась бы…

Веду носом, втягивая свежесть морозного воздуха. Пытаюсь улыбнуться, порхая глазами по замерзшему безбрежному водному раздолью, и напустить на себя беззаботность. Рядом с Нилом так хочется притвориться и сделать вид, что ничего из происходящего не цепляет. Что ничего не тревожит сердце и никакие воспоминания не бередят душу. У нас все закончилось давно, неважно, по чьей инициативе. Я честно старалась перешагнуть через боль предательства, залатать чёрную дыру внутри и с гордо поднятой головой идти дальше: окончить университет, заниматься любимым делом, развивать свою школу, знакомиться с интересными людьми, путешествовать, работать над собой и становиться лучше. И я честно думала, что у меня это получается и уже удалось выплыть, а вся боль осталась позади.

Но когда я вновь встретила Нила, все то, что покрылось толстым слоем инея и впало в спячку, начало медленно пробуждаться: и непонимание, и непринятие, и обида. И бесконечные животрепещущие когда-то вопросы: могла ли я что-то изменить тогда? Или вести себя иначе, чтобы у Нила не возникло сомнений? А что было бы, если бы…? Вот только время не терпит сослагательного наклонения. И мы с Нилом обязаны как-то обсудить и наконец оставить в прошлом то, что должно было потухнуть уже давным-давно, потому как буре, разгорающейся в душе, там абсолютно не место. Эта встряска ничего не значит. Это как последствия от удара. Резкого. Неожиданного. И отреагировать не получилось. Но, несмотря на внутреннее состояние, никаких видимых повреждений нет.

Я складываю руки на груди и пристально смотрю на Нила. И нет смысла гадать. Я точно знаю, куда он меня привез.

Именно здесь он сделал мне предложение. Сразу после моей истерики в кабинете врача. Собственно тут мы и задержались в день нашего знакомства.

«Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что вот так смотреть на мужчину — опасно?... Так пристально, призывно, многообещающе».

«Но я ведь ничего такого…»

«Делаешь, Арина. Делаешь...»

— Я оценила, — роняю беспечно. Надеюсь, нотки беззаботности не вышли слишком натянутыми. — И что дальше?

Он подходит ко мне, затягивая в зрительный плен все глубже и глубже, обвивает тягучей мягкостью и любованием. Восемь лет! Восемь лет прошло! Нил хоть и совсем чужой, но взгляд его такой же темный. Глубокий. Ласковый. Только у меня уже вообще никаких прав на него не осталось. Ушедшие полномочия принадлежат другой.

— Арина. Я помню все, что было, как вчера, — замечает он и шагает еще ближе. Смотрит так напряженно, громко, режуще! Мне хочется отойти от него подальше. Моя защита с ним слабеет, и я становлюсь уязвимой.

— Допустим, я тоже. И что это меняет?

— Я считаю, — продолжает он, тщательно выверяя слова, — мы на тот момент плохо друг друга знали. Плюс возникшие обстоятельства и страх неизвестности не дали нам необходимого времени научиться взаимно доверять.

— Тебе не дали. Мне этого времени было достаточно.

— Не согласен.

— Дело твое. Нил, чего ты добиваешься?

— Прошу меня не отталкивать.

— Зачем?

— Мы могли бы встретиться. Просто поболтать. Всего лишь чашка кофе. Просто поездка.

— Ради чего? Твое время дорого стоит. А мы не друзья, чтобы ты мне его посвящал.

— Но и не враги, — осторожно подмечает он.

— Нил, мы уже не те, что раньше. Мне не восемнадцать. Я больше не смотрю на тебя, как на бога. Чудесно, что у тебя такая замечательная память и ты помнишь многие моменты, которые нас связывали. Но это никому не нужно. Лишняя информация, что засоряет память.

Когда я произношу последнюю фразу, приходится отвести глаза. Потому что эти воспоминания бесценны. Говорят, первая любовь оставляет неизгладимый отпечаток на нашей судьбе. И что она не стареет, а лишь покрывается пылью.

— Просто лишняя информация, Арин? Так ли это?

— Да.

— Хорошо. Если ты на меня не злишься, не обижаешься, не сторонишься, давай как-нибудь увидимся?

— Считаю это нелогичным и неприличным предложением.

Возражения у Нила, очевидно, заканчиваются. И какое-то время мы стоим в тишине. Она звенит в ушах, колет ностальгией. Нил мрачно смотрит перед собой. Сокрушенно и тоскливо. Он бросает на меня безотрадный взгляд.

— Вон то дерево было поменьше. А сейчас оно подросло и очень сильно наклоняется, —неторопливо указывает он куда-то вдаль. Движения его четкие, уверенные. Нил всегда знал, к чему идёт и что делает. Я поворачиваю голову. Точно не помню, как было здесь раньше, но сейчас вид прекрасный: на раскидистых деревьях и невысоких кустарниках горит снежное серебро, поблескивая и переливаясь в лунном свете. И да, я сразу понимаю, о чем он. Одна из березок сильно накренилась, и ее ветви почти касаются земли.

— Мы как эти деревья, — вдруг выдает Нил с ощутимым чувством горечи. — Они растут, неуловимо меняясь под гнетом внешних обстоятельств. Но они здесь. И изменить прошлое они не способны. Никому не дано.

— Ты прав. Наш опыт делает нас сильнее. Или ломает. Поехали домой?

Я разворачиваюсь, и нога резко уезжает вперед. Скользко!

Нил тут же тянется ко мне, реагирует мгновенно, пытаясь меня поймать, но сам теряет равновесие, проскальзывая за мной, и мы с застывшим выражением нерешительности и замешательства на лицах оба летим на землю, кубарем скатываясь с невысокого, но крутого склона прямо на припорошенный снежком лед. Я приземляюсь на спину и нехило прикладываюсь затылком о ровную гладь скованной водной стихии. Издаю тихий протяжный стон, когда Нил тут же обрушивается на меня сверху. Какой же он тяжелый!

Он слегка приподнимается на локтях, позволяя вздохнуть свободнее, и заглядывает мне в глаза, опутывая туманом, не выпуская из запретных объятий. Необъяснимое притяжение неумолимо влечет к нему, не давая возможности задуматься и постараться оттолкнуть мужчину. И кровь уже бурлит в венах.

Нил прикрывает веки и игриво бодает меня, тихонько уточняя:

— Ты как?

На какой ответ он рассчитывает? Я в смятении. Не могу противиться нахлынувшему потоку обезоруживающих воспоминаний. Скупое беспокойство мужской интонации вновь ранит, оставляя глубокую царапину. И даже его тихий шепот дурманит. А запах и близость Нила кружат голову, напоминая о том, что было у нас в его квартире совсем недавно.

— В порядке. Ты не мог бы слезть с меня? — возмущаюсь я негромко. Больше для вида.

Потому что смутная тревога охватывает меня неуловимыми всполохами, звонкими колокольчиками отдаваясь в голове.

Нил наклоняется еще, почти касается своими губами моих. Но я пытаюсь отвернуться. Тщетно… Я снова в его плену.

— Нил!

— Я так мечтал забрать тебя. И уже ненавижу себя за то, что этого не сделал.

Взбунтовавшись, последнюю фразу он проговаривает с неуправляемой силой. Она не покидает его, когда он впивается мне в рот, жадно и упорно смакуя мои губы. Освободиться от него не получается. Горечь, разочарование, неисчерпаемое сожаление и тоска пронизывают наше прикосновение, не отпускают нас. И мы с Нилом выпиваем их до дна. Я не хочу дышать им, но иначе не получается. И крышу рвёт. И разум утихает. А Нил все исследует меня. Заново.

Неосознанно я обнимаю его, мягко скольжу ладонями по спине.

Наслаждаюсь недопустимым касанием. Я медленно веду руками по мягкой и теплой ткани темно-синего пальто, глажу Нила по груди: ничто меня не может удержать от безрассудного порыва. И так мучительно-сладко от этого касания. Мои пальцы внезапно проезжаются по чему-то твердому. Плоскому и широкому. В голове щелкает. И до меня не сразу доходит, что у Нила в пальто внутренний карман на груди. Флер волшебства, чего-то болезненно чудесного и праздничного растворяется бесследно. Я резко отворачиваюсь, и Нил отпускает мои губы. Дурацкая догадка заставляет меня оттолкнуть его, заставить сесть и начать торопливо расстегивать пуговицы пальто, пока Нил продолжает ласкать меня затяжным бархатным взглядом.

— Ариш… — терпко произносит он мое имя, сжимая плечи. — Я не для этого тебя сюда привез. Просто хотел поговорить.

Но я уже натыкаюсь на то, что искала… и тяну из кармана тонкий корпус последней модели.

Рассматриваю, как ядовитую змею. Вот-вот ужалит.

С немым упреком я поднимаю глаза на Нила. Расстояние между нами незначительное, но теперь его близость уже не будоражит. А наоборот отталкивает.

— На подоконнике, значит, затерялся?

— Давай я объясню, — мирно предлагает Нил, вымученно поглядывая на свой телефон в моей руке. — Это вынужденный шаг и…

Я вновь отталкиваю Нила, вскакивая на ноги, и обвиняющие гляжу в его лицо.

— Это не шаг. Это обман. Ты меня снова развел!

— Но ты иначе даже слушать не хочешь!

— Как оказалось, правильно делаю.

Губы все еще горят его ненасытностью и нежностью. И мне снова становится стыдно. За то, что опять повелась. За то, что вновь горю им. За то, что все равно готова поверить!

Я разворачиваюсь и тороплюсь вернуться к машине. Ну и кто же в здравом уме поведется на эту сказку?! Один из самых богатых людей мира пристыженно занимает деньги на такси! Он прекрасный актер!

Мое запястье обхватывают теплые пальцы, Нил дергает меня на себя, заставляя остановиться.

— Арина. К тебе иначе приблизиться невозможно! Да, так себе оправдание, понимаю. Но все остальное уже мимо!

Я не отвечаю. Нечего. Чувствую себя круглой дурой.

Дохожу до такси и неосознанно отмечаю на приличном расстоянии от нас другую машину. Темную. Внутри водитель копается в телефоне, поэтому подсветка выдает его. Мне кажется, постороннего авто здесь не было, когда мы проезжали это место.

Подсветка в дальней машине гаснет, погружая авто во тьму.

— Твои ребята? — уточняю я потрясенно, кивая вдаль.

— Охрана, — твердо поясняет Нил.

— То есть ты в любой момент мог выехать от Рабузовых?

— Конечно. В любой.

— Прекрасно, если у тебя уже все наладилось, дальше ты радостно поедешь один.

— Ариш! Ну, нам нужны были эти несколько минут вдвоем!

— Эриде привет, — иронизирую я, намеренно перечеркивая все его слова сегодня, полностью обесценивая поцелуй. И осторожно захлопывая дверь, называю водителю свой адрес.