Бывшие. Уже не вернуть

Глава 57

Глава 57

«Я уже понял, что совершил непростительную ошибку. Вторую я совершать, не намерен».

До сих пор его ответ крутится в голове. И от него замирает сердце.

«Я не собираюсь возвращаться. Ни к ней. Ни в Штаты. Мой дом здесь. И моя душа — тоже».

Мне не забыть, как пронзительно прозвучало это слово. «Душа». Как Нил провел костяшками пальцев, повторив овал моего лица. Как смотрел с раскаянием, медленно наклонившись, как заворожил чувственностью взгляда. До сих пор ощущаю искру невесомого прикосновения, что обожгла мои губы, когда на них трепетало глубокое мужское дыхание.

Ничего большего Нил себе не позволил. Просто обнял меня, прижав к себе покрепче. И сладко улыбнулся на прощание. А минут через сорок в мою дверь снова позвонили… это был курьер, вручивший мне прекрасные веточки орхидеи. И я, пожалуй, впервые за последнее время осмелилась написать Нилу спасибо.

— Что это ты такая улыбчиво-задумчивая? — проникает в мои мысли нежный мамин голос. — Интере-е-есненько. Расскажешь?

— Тебе показалось. Я просто никак не могу найти достойное помещение для нового филиала школы. Все не то, — ухожу я от ответа.

Мама так и не вышла замуж второй раз. Но я догадываюсь, что у нее есть кто-то в Штатах.

Она всегда выглядела идеально: изысканные манеры, потрясающая внешность. Да все! И сейчас ничего не изменилось. Я неизменно любуюсь ею, часто даже кажется, что мне не хватает ее лоска и утонченности, такая она изящная и элегантная. Сегодня ее темные волосы уложены крупными локонами и добавляют нежности великолепному образу.

— Ну что ты, моя дорогая, ты всегда можешь попросить помощи у папы, он точно тебя поддержит. Для него это раз плюнуть, ты ведь в курсе. Он ради тебя и горы свернет, — мягко заявляет мама, мило хлопая ресничками, и отпивает кофе. Она вернулась домой на пару недель, мы уже успели с ней увидеться, а сегодня договорились поужинать у меня — маме скоро уезжать. Готовить мне, честно говоря, некогда, да и, по правде сказать, очень уж не хотелось, поэтому я выскочила с работы и сразу же заказала доставку. Которая, к слову, прилично задерживается.

— Да, но дело ведь не в этом, — выдыхаю я, уже в который раз отмечая, что мы с мамой по-разному смотрим на многие вещи. — Я хочу сама все сделать. Найти то, что мне подойдет. И помещение, и персонал. Запустить этот механизм. У папы свои успешные проекты. А школа — это мое детище, я ее очень люблю и для меня важно, чтобы там все было организованно так, как нужно мне.

— Конечно, милая, но не всегда женщине нужно самой заморачиваться с подобными мелочами. Она должна быть мудрой и немного хитрой. Понимаешь, о чем я? — с улыбкой спрашивает она.

— Да. Просто ты не понимаешь, о чем я. Мне хочется все организовать самой. Для меня это принципиально.

— Ариша, ты большая молодец. Я тобой горжусь. Но иногда важно позволять и другим за тебя что-то делать. Это ничего не будет стоить. А кому-то приятно. Кстати, от тебя давно не слышно о Кирилле, у вас все хорошо?

— Мы разошлись, — обескураживаю я маму.

— Ох, — взбудораженно тянет она. — И… по какой же причине?

Она беззвучно опускает чашечку на блюдце и поднимает на меня полный невысказанной укоризны взгляд.

Я так переживала из-за нашего с Киром разрыва. А сейчас понимаю: все так и должно быть. Не смогли бы мы иначе.

— Знаешь… — замечаю я искренне, — иногда люди просто не подходят друг другу. Не цепляют. Чтобы разойтись, не нужна причина. Она необходима, чтобы остаться. Понимаешь?

— Понимаю. Прошла влюбленность?

— Не уверена, что конкретно сломалось. Но… нас больше нет. И это единственно правильное решение.

— Жаль. Он казался очень хорошим молодым человеком. Мне все же кажется, что ты поторопилась. Кирилл относился к тебе довольно тепло и внимательно.

— Мне этого недостаточно, мам, увы, — уныло мотаю я головой и пожимаю плечами. А самой даже себе страшно признаться: Нил полностью завладел моими мыслями. Мы уже общаемся по телефону: невинные смс, нечастые звонки. Бывший приглашал меня встретиться, но что-то до сих пор останавливает, и Нил не настаивает. Хотя это совершенно не мешает ему приезжать ко мне на работу в короткий перерыв, привозить кофе и перекус. Или увидеться всего лишь на десять-пятнадцать минут. В ответ на мягкую иронию, что все его время уходит на меня, а на работу не остается, Нил лишь неизменно ухмыляется: «Это инвестиции в будущее. И подобное всегда выгодно».

В общем, как-то плавно и постепенно мы постепенно преодолеваем стену высотою в восемь долгих лет обид и непонимания. Я даже стала советоваться с Нилом касательно рабочих моментов. А он с удовольствием делиться со мной своими планами и целями.

У меня даже появилось желание самой позвонить Нилу и… как это ни странно звучит, предложить ему вместе провести вечер грядущей субботы.

— Понимаю. Кстати, я у тебя такую потрясающую модель дома обнаружила. С каких пор ты увлекаешься макетами?

— Это подарок, — завуалированно отвечаю я.

— Да? — удивляется мама. — И от кого же?

— Секрет, — я сверкаю глазами. Ни с кем не буду делиться сокровенным!

— А вот и наша доставка приехала! Ура! — радуется мама, как только раздается звонок в дверь. — Я голодная — жуть! Сиди, доченька, я открою.

— Хорошо, я пока начну доставать тарелки.

Поднимаясь, мама весело щебечет что-то себе под нос, но как только я слышу громкий щелчок замка, в квартире стихают абсолютно все звуки. И я мгновенно настораживаюсь. Шестое чувство упрямо ведет меня в коридор. Я откладываю в сторону приборы и бесшумно шагаю вслед за мамой.

— Добрый вечер, — раздается с порога сдержанное, слегка недовольное мужское приветствие. Нил в кои-то веки одет неофициально. В руках его — два бумажных коричневых пакета. А я без слов украдкой наблюдаю за странной сценой: Нил пристально оглядывает маму с головы до ног и недовольно прищуривается, останавливая колючий предупредительный взор на ее лице. А мама вымученно вздыхает в ответ и выдавливает из себя кривенькое:

— Д-добрый.

Она делает шаг назад и, очевидно, берет себя в руки, уточняя уже с ноткой раздражения:

— Вы здесь что-то забыли?

— Да. Учебник вежливости. Но, я вижу, он вам нужнее. Можете забирать.

— Очень остроумно, хм… я смотрю, вы заказ привезли. А мы с Аришей как раз курьера ожидаем. Оставляйте пакеты, и всего доброго. Так для вас достаточно вежливо?

— Уверен, вы способны на большее. Хозяйку позовите.

— Я напишу на вас жалобу за грубость. Вам лучше уйти прямо сейчас.

Нил вальяжно укладывает пакеты на пол.

— С удовольствием одолжу вам ручку, — он улыбается одними губами. А в глазах холод и лютый мороз. Теперь мне становится неуютно. Я его еще таким мрачным не видела. Даже когда приехала к нему домой, он не был взбешен настолько сильно.

— А где Арина?

— Занята. Я за нее.

— Тогда я подожду.

— Курьерам некуда время девать? — издевательски продолжает мама. Я не узнаю ее. Их обоих!

— Уточните у них, как увидите, — парирует Нил.

Я не выдерживаю и шагаю к ним.

— Здравствуй, Нил, — ласково приветствую я гостя. — Что ты здесь делаешь?

Его взгляд существенно теплеет, когда он видит меня.

— Привет, Ариш. Я тебе смс написал, что заеду ненадолго. А потом, как я понял, у твоего телефона села батарея.

— Странно, я не увидела смс. Даже не ждала тебя. Мы с мамой уже договорились поужинать… — отвечаю я в смешанных чувствах.

Какая неловкая ситуация!

— Вижу. А я заехал тебя немного разгрузить, ты явно с работы голодная вернулась, а приготовить вряд ли что-то успела.

— Очень любезно с твоей стороны, — благодарю я Нила за заботу и бросаю быстрый взгляд на привезенные им бумажные пакеты. Запах, конечно, от них сумасшедший, аж в животе урчит. — Ну… что ж… Проходи, пожалуйста, ты как раз к ужину. Мы с мамой заказали доставку, вот... ждем курьера. Мам, ты помнишь Нила?

Я поворачиваю голову в сторону и подмечаю, как мама резко меняется в лице, а на ее губах уже блуждает легкая улыбка.

— А как же. Естественно. Прошу прощения. Я приняла вас за курьера, — холодно извиняется она.

— Да ничего страшного. Это не самое худшее, что со мной было… — удивляет Нил встречной прохладой в голосе и уверенно скидывает с себя ботинки, молчаливо заверяя, что он намерен остаться.

— Не думала, что вы снова общаетесь, — вскользь замечает мама.

— Обо всем знать невозможно, — беспечно роняет Нил в ответ и поднимает с пола пакеты.

— Я помогу, — протягивает руку мама, но Нил реагирует с неудовольствием:

— Не беспокойтесь. Я не перетружусь.

— Как хотите, — с досадой фыркает в ответ мама, а я больше не могу медлить и прошу ее идти к столу, осторожно придерживая Нила за запястье. Он все понимает без слов и останавливается возле меня.

Когда мы остается вдвоем, а мама продолжает раскладывать тарелки и приборы, роняя на нас косые взгляды, я недоуменно гляжу на гостя:

— Все в порядке? Вы оба как-то необычно отреагировали друг на друга.

— Конечно, Ариш, — не мигая отвечает Нил, — вообще не ожидал, что ты не одна будешь. Прости, если я что-то не то сказал.

Но вопрос ведь не в том, что он говорил, а в том, как он это сделал.

— Ясно…

Наш с мамой заказ привозят спустя пять минут. Мы быстренько раскладываем ужин.

— Скорее налетаем! — шучу я и тянусь к вилке.

Разговор за столом расцветает сразу, в основном благодаря Нилу, я с радостью отвечаю на его вопросы, довольно поздно спохватываюсь и предлагаю гостям вино.

— Я за рулем, точно не буду, — мягко отказывается мама.

— А я, пожалуй, выпью, — соглашается Нил.

— И я! Но тогда ты откупориваешь бутылку, — задорно заявляю я гостю и роюсь в выдвижном ящике в поисках штопора.

— А вы не на машине? — подозрительно интересуется мама.

— Сегодня нет. А что?

— Ничего, — отворачивается она, а мой гость быстро справляется с пробкой. — А чем вы сейчас занимаетесь, Нил? В какой сфере работаете?

— В сфере производства, — с ленцой отвечает Нил.

— На заводе трудитесь? — предполагает мама.

— Можно и так сказать.

— Понятно, — снисходительно бросает она.

— Мам, Нил сейчас… — пытаюсь вмешаться я и все объяснить, но гость не позволяет это сделать, намеренно мягко меня перебивая:

— Да, все верно, — улыбается он и согласно кивает. — На заводе по переработке пластмассы.

— Похвально. Это должно быть о-о-очень интересно.

— Весьма.

Я начинаю волноваться. Отпиваю вино, ставлю на стол бокал, но тут же — вот растяпа! — суетливо задеваю его ребром ладони, а хрусталь с жалостным дребезжащим бряцанием опрокидывается, заляпывая все вокруг себя.

Я вскакиваю на ноги, торопливо тяну салфетки из подставки и промакиваю вино. Вот же черт! Еще и на меня часть бокала вылилась. Ну что за невезение!!! Нил тоже оказывается на ногах, отодвигая посуду. Мама с волнением оглядывает мой наряд.

— Какая я неловкая! Простите!

— Ариш, не переживай, это пустяк, — успокаивает меня Нил.

Я устраняю остатки погрома и объявляю, что мне срочно нужно сменить наряд, и я скоро вернусь.

В спальне цепляю из шкафа чистые вещи и иду в ванную, чтобы переодеться там, заодно забрасываю в стиральную машину испачканную одежду.

Слишком поздно я понимаю, что испорчено еще и белье, поэтому натягиваю короткий шелковый халат и, стараясь остаться незамеченной и поскорее прошмыгнуть в спальню, на цыпочках выхожу из ванной комнаты.

— А Арина-то в курсе, что вы ее в невесты к Демьяну записали? Оказалось, что, даже спустя восемь лет, они как были, так и остались просто друзьями, — тихим голосом укоряет Нил.

— Вот только не надо драматизировать. Ты-то откуда знаешь, мальчик? Улетел — да и слава богу. Всем сразу стало проще. Кстати. Давно вернулся-то? В Штатах не сложилось… и ты решил местные заводы покорять?

— Это не у меня не сложилось, — с печалью парирует Нил. — Это у Арины с матерью не сложилось. Как змея, за спиной обвинить дочь в аборте. Вы, кстати, с ее врачами в сговоре не были?

— Не выдумывай, мальчик. И я не собираюсь оправдываться перед тобой, ясно? Избавиться от тебя было самым огромным счастьем в ее жизни. А если Арина хоть что-то узнает о давнем нашем разговоре, я всегда смогу сказать, что ты, дурачок, все не так понял и бросил мою бедную девочку. Жаль мне тебя, заводчанин.

— Да дурак я, конечно, был, не скрою. Молодой слишком. Вспыльчивый. И глупый. Ни один уважающий себя человек в вашу ложь не поверил бы. Вам плевать на дочь было. Вам важно лишь ее выгодно пристроить. А то, что из-за моей слабости сразу двое пострадали, вам невдомек.

— Аришке только на пользу пошло. Видишь, какая сильная выросла, — ухмыляется мама, а я не верю в то, что слышу. Небо рушится мне на голову. Чего угодно я ожидала. Но только не этого. — Умная. Красивая. А с тобой загнулась бы. Ма-а-альчик, — с издевкой тянет она, в голосе ее чувствуются смешливые нотки. — Это было всё в ее интересах. Да и ты, как только прозвучало слово «аборт», взбеленился сразу. Я-то тут причем? Сам же психанул и свалил подальше, себя и вини.

— Я прошу прощения, — выхожу я из своего укрытия. — А чей аборт вы обсуждаете?

Перевожу я потрясенный взгляд с Нила на маму и обратно.

— Ох, доченька — наигранно отзывается мама, — да мы тут с твоим гостем о своем болтаем. Не бери в голову.

Губы ее кривит натянутая улыбка. А я плотнее запахиваю халат. В это мгновение я сама себе кажусь маленькой и беззащитной. А еще преданной.

Преданной не кем-то. А одним из самых важных и дорогих людей в моей жизни. Кому я бесконечно верила и даже подумать не могла об обмане.

— Как же так, мама… — шепчу я в исступлении. — Это ты убедила Нила, что я сделала аборт?

— Господи, какая чушь! — реагирует она резко и поднимается с места. — Он подслушал мой разговор по телефону. Вот и все! Для его ушей, кстати, непредназначенный. И интерпретировал его по-своему. Никто твоего разлюбезного жениха ни в чем не убеждал!

— А надо было бы убедить!!! — взрываюсь я. — В обратном! Как ты могла, мама?!

— Да ничего я не сделала!

— Я только что слышала каждое твое слово, мама!

— И что? Он услышал то — не знаю что. Был бы нормальный трезвомыслящий парень — вы давно бы обговорили все. Что ж на меня всех собак вешать? Он накосячил, а я виновата?

Не представляю, сколько эмоций в моих глазах. И Нил медленно приближается ко мне. Берет за руку, но я мигом вырываю запястье из его сильных пальцев.

— Ты хоть представляешь, что ты наделала?! — несдержанно повышаю я голос. — Ты подтолкнула нас к разрыву! Ты лишила меня любимого мужчины! Мечты! Перечеркнула все планы!

— Да что это за мужчина такой! Любил бы — не уехал бы! А так было очень удобно! Вот и всё! И я действительно не убеждала его. Он сам все для себя истолковал! Я вообще ни при чем!

— А ты! — в сердцах я обрушиваю разочарование на Нила. — Зачем?! В твоих силах было хоть что-то объяснить, а не вот так!

— Я признаю свою вину, — с сожалением кивает он. — Я слишком слаб оказался.

— Вот видишь! Он сам это признает! Слабый был, маленький, немощный! И сейчас такой же остался! Я никакого отношения к вашим проблемам не имею!

— Слабый и немощный осознает свою ошибку. Ценою в восемь лет. А ты специально все подстроила. Мама, — выплевываю ей в лицо с особенной злостью. — От кого угодно я могла ждать коварства. Но только не от тебя! И самое ужасное! Даже видя, как плохо мне было, когда я горела в страшных муках и тонула в черном отчаянии, ты не исправила того, что натворила! Ты не попыталась мне помочь! Хотя могла бы просто объяснить. Сжалиться. А ты…

Я плотно смыкаю губы. Даже слез во мне не осталось. Высохли. Иссякли.

— Ариш… — скорбно выдыхает мама.

— За что ты так со мной?!

— Арина. Я ничего не сделала. Он запутался сам. А меня винить в его решении несколько несправедливо.

— Ты осталась безучастной к моему горю. И моей потере. Ты сыграла на том, что нашему с Нилом ребенку не суждено было появиться на свет. И радовалась от этого. Когда я сутками рыдала в подушку, и мне не хотелось даже просыпаться по утрам и подниматься на ноги, ты с улыбкой отвернулась от меня и села в самолет, оставив за спиной мои терзания. Тебе было все равно!

— Это не так!

— Это так!

— Я еще раз говорю! Это ваше решение! Я никого не подталкивала. Вы САМИ сделали выбор! И не нужно меня ни в чем обвинять! Я оказывалась рядом, когда была нужна тебе. Ты быстро оправилась и забыла о нем. Не стоит делать трагедию! Это все он! Как только появляется он, ты становишься сама не своя! Это его дурное влияние! И да! Я рада, что у вас не сложилось, поскольку он тебя недостоин!

— Потому что у него денег тогда не было, сколько у папы? В этом достоинство заключается?

— Он безответственный капризный мальчик! А ты никак не хотела этого замечать! Прозрела жестко! Но не по моей вине. Только он сам первопричина! Но я считаю, что не сложилось бы в любом случае, и тебе было бы намного больнее там одной, в дыре, куда он хотел тебя затащить!

— Давайте оставим этот разговор. Я действительно виноват и признаю это. Арина, твоя мама в чем-то права. Я сам виноват. Мог бы поступить иначе.

— Нет, — гневно цежу я сквозь зубы. — Ее настоящая вина не в том, что она смогла тебя убедить. А что видела, как мне плохо, и позволила заблуждаться и дальше. А причина — просто деньги и собственные амбиции, да, мамочка?

— Арина! Не придумывай! Он разрушил все сам! Бросил тебя и уехал, освободившись от обязанностей!

— Да, ты именно так меня и убеждала. Я помню. Но знаешь, что… я тебе этого никогда не прощу.

— Ты… его! Его не должна прощать! Он не выдержал совершенно никаких испытаний! Хотел легких денег! Да и сейчас хочет! Он же простой работяга с завода, Арина! Упустил свой счастливый билет, а потом вернулся с пустыми руками склеить то, что разорвал, авось прокатит!!! А на меня свалить очень удобно!

— А быть работягой на заводе это не зазорно, мама. И цену любви и семье они знают получше тебя.

— Арина, остановись. Он же намеренно! Все специально!

Я чувствую молчаливую поддержку Нила. Он переплел наши пальцы и тихонько сжал их. Это сильнее, чем объятие. Мощнее, чем любые слова и признания. Он, как всегда, не говорит, а делает. Наверняка понимает, как тяжело мне далось сегодняшнее открытие и как сложно принять, что мама, моя родная, любимая мамочка воткнула нож в спину, собственноручно провернув его несколько раз. Да, возможно, она права, и я сама винила Нила в том, что он уехал. Даже если опустить то, что она специально все это подстроила. Но она ведь лгала! Когда утешала меня! Объясняла его поступки так, чтобы очернить Нила! Уговаривала забыть его и принять, что я никогда не была нужна ему, а ребенок и вовсе почти разрушил все его планы! Убеждала, что он — худшее, что могло со мной произойти. А я верила! Слепо, искренне полагалась на нее! И ненависть жила в моей душе эти восемь лет, потому что моя любовь — первая и такая искренняя — оказалась ему не нужна, и он притворялся. Я не смогла его простить! Благодаря ей у меня не вышло его по-настоящему отпустить…

— Ты наелась? — уточняю я скупо. Не хочу ее видеть. Вся ее красота для меня померкла в это мгновение.

— Ариш. Это ему лучше уйти.

— Если ты не покинешь нас сейчас же, то тогда уйдем мы с Нилом.

— Да куда ты уйдешь?! Там же и уходить не к кому и не с кем! Ты посмотри на него!

— Ариш, не слушай, не слушай ты эти глупости. Иди одевайся. Я велю водителю подавать машину. Поедем, как только ты будешь готова.

— Что?! — у мамы челюсть отвисает. — Какому водителю?! Какую машину?!

— Завод, где работает сейчас Нил, принадлежит ему. Он его недавно выкупил, чтобы наладить производство запатентованной им технологии.

— Не надо, Ариш, — просит Нил, — она все равно ничего не поймёт.

Но я не слушаю его. И твердо продолжаю:

— Ты немного просчиталась, мам. А если поищешь фамилию Нила в интернете, то очень сильно удивишься. И поверь. Деньги — это последнее, что ему от меня было нужно. В отличие от тебя, — бросаю напоследок. — Жаль, что у тебя нет запасной дочери, которая бы не разочаровала и жила по твоей указке. Но придется смириться. Такой нет и не появится.

Я утаскиваю Нила за собой в спальню. Совершенно не стесняясь, переодеваюсь прямо при нем.

Когда мы вышли из комнаты, мамы в квартире уже не было.