Бывшие в прошлом (СИ)

Глава 8

ЕВГЕНИЯ

Не могла понять, что больше причиняет боль — травма тела или жгучая ненависть отца моего ребёнка. Хотелось вскочить и побежать из этого места домой, забрать сына и уехать поскорее из города, страны, континента. Главное, предотвратить самое страшное и не дать бывшему отнять у меня последний лучик счастья. Все эти шесть лет он оказывается понятия не имел о Косте, поэтому никогда не интересовался им. Господи, зачем вообще открыла рот? Не знал бы дальше.

Медиками было принято решение о госпитализации — подозрение на перелом ребра и сотрясение мозга. Пока фельдшеры осматривали меня, невольно поглядывала на Лёву. Мужчина явно испугался, но не понятно за меня или за себя. Однако, облегчения или благодарности в нём не заметила, когда сообщила врачам, что сама подвернула ногу на каблуке и неудачно упала. Видимо, всё же волнуется за меня, раз моя защитная линия в его адрес не повлияла на эмоции.

В карету Скорой не дал спуститься на своих двоих Вячеслав Сергеевич, чем вызвал странное поведение у Льва. Бывший сменил цвет лица с бледного на красный и ревниво рассекал его субстанцию взглядом. Мужчины многозначительно переглядывались и помимо обычной заботы со стороны начальства, заметила подозрение.

В машине Скорой смогла немного отвлечься, сосредоточившись на боли. Нужно как-то сообщить маме, что я попала в больницу и предупредить, чтобы во что бы то ни стало не открывала двери Вольных. Благо она его помнила. Только телефон кажется остался в кабинете. Сумочку взяла, а о связи не подумала, вот простофиля!

В приёмной больницы постаралась сложить в голове дальнейший план действий. Лёва не получит моего сына. Мне срочно нужно свалить из больницы, пока бывший не наделал дел. Благо он не знает, где я живу, но ему ничего не стоит добраться до резюме и анкеты.

— Небольшая трещина в ребре, — доложил травматолог. — Сотрясения мозга, к счастью нет, но мы обязаны понаблюдать вас пару дней.

— А дома нельзя? — в мизерной надежде взглянула на врача, тут же получив отрицание. — Но мне надо. У меня маленький сын без присмотра.

— Вы оставили маленького мальчика одного? — возмущённо сдвинул брови травматолог.

— Н-нет, — испуганно мотнула головой. — Он со своей бабушкой. Я в другом смысле…

— Евгения Викторовна, — устало выдохнул медик. — Нам необходимо исключить все последствия удара головой, а также зафиксировать повязку на рёбрах. Вам сейчас нельзя напрягаться, ходить, смеяться и тем более плакать. Полный покой.

Кивнула, понимая, что придётся пускать вход иные методы. Более преступные. Но не сейчас. Сейчас… Сейчас мне нужно избавиться от этих двоих. Бывший и мой босс ждали в коридоре. Смысл их местонахождения, откровенно говоря, не понимала. Ни тому, ни другому не должно быть до меня дела. Первому уж точно.

Врач вышел из кабинета, оставив меня одну. Скосила взор на окно. Вроде первый этаж. По-быстрому сигануть в него и на утёк домой, к сыну. А потом придумаю, что дальше. Но и здесь провал — в помещение влетела бойкая медсестра и живо помогла мне сесть в кресло-каталку.

— А теперь в палату.

Я определенно занервничала, когда, выехав в коридор, застала там только своего босса. Где Лёва? Неужели я всё проспала, и он уже удрал искать нашего сына?

— А… Ваш друг уехал? — спросила, как можно безразличней.

— Друг? — скептически усмехнулся Вячеслав Сергеевич. — Нет, он пошёл говорить с вашим лечащим врачом. Заботливый чёрт!

Я пожала плечами и решительно прикусила язык.

— Давайте, я помогу, — предложил он медсестре, и та благодарно уступила ему своё место. — Приказывайте куда везти.

Я напряженно втянула голову в плечи, едва ли не волосами чувствуя его дыхание и запах дорогого парфюма. За эти годы я порядочно отвыкла от заботы со стороны мужчин, сын не в счёт.

Палата оказалась одноместной, хорошо укомплектованной и светлой. Растерянно осмотрелась. Такие хоромы обычно платные. Господи, но у меня нет денег на подобный сервис.

— Ни о чём не беспокойтесь, — понял мои опасения мужчина. — Всё за счет фирмы.

— Не стоило, — покачала я головой.

— Стоило. Не хочу попасть под дело о производственной травме, — Вячеслав Сергеевич улыбнулся вдруг настолько обаятельно, что я не смогла долго на него смотреть.

— Я ещё не оформлена, — продолжала сопротивляться в ответ.

— Уже оформлены. Нина отправила ваши документы в отдел кадров, — босс выпрямился и, обойдя кресло, встал передо мной.

— Спасибо вам огромное, — я бы, наверное, кинулась обнимать его, но боль в ребрах мешала даже нормально говорить. — Обещаю, я не подведу. Правда начало не совсем удачное.

— Согласен, потом я с вас не слезу. В смысле, работы будет много, — мужчина кашлянул, смутившись собственного конфуза. С трудом сдержала улыбку. — Давайте в постель. То есть вам нужно лечь. Я помогу перебраться.

Вячеслав побагровел до корней волос, но старался держать планку. Протянул мне руку, позволяя ухватиться. Так и поступила. Однако, встав на ноги, снова едва не задохнулась от боли. Прикусила губу, поморщившись. Босс осторожно придержал за талию, позволяя опереться на себя. Голову повело от его теплоты и заботы, молчу про силу мужской ауры. Захотелось, чтобы держал меня так и дальше, и никогда не отпускал.

— Ни одну юбку не пропускаешь, — услышала знакомый раздражённый голос от дверей, впервые порадовавшись, что обращались не ко мне.

— Лучше заткнись и помоги ей лечь, — не растерялся в ответ Вячеслав Сергеевич.

Покосилась на бывшего, видя, как его взор немного смягчился. Да, идиот, ты снова думаешь не тем местом. Лёва откинул одеяло и протянул ко мне руки с другой стороны койки. Придержал за спину и за голову, пока опускалась. В глазах темнело всякий раз, когда травмированное ребро давало о себе знать.

— А ты чего тут всё трёшься? — сдвинул брови Булатов. — Или Женя упала всё-таки по твоей милости? Я слышал крики…

— Я кричала, когда падала, — снова вступилась за бывшего, но тот вдруг сердито рявкнул на меня:

— Хватит меня выгораживать! Жалкая попытка… Да, она упала из-за меня. Случайно, но я виноват. Это первое. Второе, я прошу тебя не принимать эту женщину на работу к нам.

Резко вдохнула возмущение, забыв о ребре. В глазах полетели чёрные мошки.

— Она — аферистка. Поимеет наш бизнес и вышвырнет всех на улицу.

— Позволь мне самому выбирать себе сотрудника, — отчеканил Булатов. — И вообще тебе что за забота? Помниться у тебя сейчас должна быть забота вернуть невесту, а ты всё ошиваешься возле моего нового ассистента.

— Больно нужна мне твоя ассистентка. У тебя пожизненно в этом амплуа личные шлюхи были.

— Выражения выбирай, — сдвинул брови мой босс.

— Господи! Славян, ну неужели, фамилия её тебе никого не напоминает?!

— В данный момент, ты мне кое-кого напоминаешь, — босс прожёг моего бывшего взглядом. — Собаку, которую бросил хозяин.

— Пошёл ты! — рявкнул в ответ Лев. — Она змея, которую ты собираешься пригреть.

— Хватит! — уже не выдержала я и швырнула в бывшего подушкой. Ребро словно рассыпалось внутри меня, и я застонала. — Убирайся! Оставь меня уже в покое! Чего тебе ещё надо?! Ненавижу, сука! — слёзы выступили из глаз и рекой потекли по щекам. — В той аварии должна была сдохнуть я, а не твой отец, да?! Тогда бы ты был счастлив?! Был бы?

— Женя, тише… Успокойся. Твоё ребро… Лев выйди! — руки Вячеслава Сергеевича попытались меня приобнять, но душевная боль дала трещину, заглушив физическую. Я устала молчать. Устала быть грушей для битья.

— Я во всём виновата! Доволен?! Только я! Ни твоё навязчивое желание лететь в Питер против воли отца, ни слабый кофе, ни дождливая ночь, ни желание Константина Юрьевича поскорей сообщить о моей беременности, чтобы ты остался. Только я! Потому что я была за рулём! Потому что уснула! Потому что выехала на встречку! Я! Слышишь теперь? Я! Я! Я!

За своим криком видела лишь, как босс схватил Льва за шкварник и выставил за порог палаты, услышала только громко хлопнувшую дверь.

— Женя, всё! Успокойся! Тише, — нежные и сильные руки обняли, прижав к себе. Крупная ладонь прошлась по волосам. — Его тут нет! Он ушёл… Ушёл!

— Я просто пытаюсь жить дальше. Без тебя, — инерцией вырвались последнее фразы, и я утонула в слезах. — Хватит меня мучить.

Боль в душе, боль в грудине затмили голову, и я потеряла сознание. Сколько пробыла так не знаю, но очнувшись по-прежнему обнаружила в палате босса.

— Наконец-то, — облегченно выдохнул он. — Врачи тебе русским языком сказали ни резких движений, ни криков, ни слёз, а ты все запреты сумела суммировать в одну минуту.

— Вы ко мне на ты? — спросила невпопад.

— После всего, что я тут услышал и наслушался от твоего бывшего, просто обязан породниться.

Смущенно потупила взор. Нет, к подобному родству я точно пока не готова.

— Должен заверить, что никого увольнять я не собираюсь, а также ты можешь полностью рассчитывать на мою помощь, если Вольных начнёт снова притеснять. О своём сыне тоже не беспокойся. У Левки быстрее пупок развяжется, чем он лишит тебя прав.

В душе затеплилась благодарная надежда и облегчение. Не удержалась и, взяв его ладонь, поцеловала тыльную сторону пальцев, а после прижалась к ним щекой. Рука мужчины дрогнула в моей, а вторая слегка коснулась макушки.

— Вы, наверное, мой ангел-хранитель. Не знаю, как отблагодарить за это, — шепнула с горячностью.

— Отблагодаришь первоклассной работой моего личного ассистента, а для этого покой, — Вячеслав Сергеевич аккуратно высвободился от моих рук, и немного смущенно отступил. — В регистратуре требуют твой полис. Паспортные данные я сумел достать через отдел кадров, а вот с остальным никак.

— Мне нужно позвонить маме… — начала усиленно соображать. — Чёрт, но она не сможет приехать. Она с моим сыном.

— Я сам заеду и привезу всё, — вызвался босс.

— У вас и так полно хлопот. Я попрошу подругу. Можно мне позвонить с вашего телефона?

— Мне не трудно. Правда. Говори адрес и предупреди свою маму обо мне, — и протянул смартфон.

Неглубоко вздохнула, боясь новой боли в грудине и отчего-то решила покориться. Это так приятно качаться на волнах мужской заботы, после стольких лет унижения и обид.

С трудом успокоила родительницу, когда сообщила о своей госпитализации. Слышала в трубку голос Кости, что просил бабу дать ему поболтать с мамой. Едва успела наказать, чтобы передала всё необходимое моему посланнику, как нас оборвал детский голосок:

— Мамочка, ты не придёшь сегодня?

— Не приду, родной. Я немного приболела и поехала в больницу. Вернусь сразу же, как меня подлечат.

— Ты ведь не умрёшь? — в голосе сына уличила испуг.

— Нет, конечно же нет! Ерунда. Небольшой ушиб. Как перестанет болеть, тут же домой к тебе. Ты только слушайся свою бабушку.

— Хорошо, мам. Я тебя люблю…

— И я очень люблю тебя, сынок, — сбросила вызов и прикрыла веки, мысленно ругая себя и обстоятельства, за то, что сейчас не могу быть со своим мальчиком.

— Не расстраивайся. Ты мужчину растишь. Пусть учится быть сильным, — молвил Вячеслав Сергеевич, забирая у меня телефон.

Недоверчиво и удивлённо посмотрела на него.

— Я рос без мамы, — слегка неуверенно признался он. — Папа забрал нас и сестрой к себе, когда мне было девять. Я до двадцати лет был уверен, что она нас бросила, пока на её похоронах отец не сказал правду.

— Что она тоже убила кого-то из его родных? — колыхнулась я в горьком смешке.

— Нет. Намного банальней. Он её застукал с другим мужчиной. Не смог простить и всего лишил. Наказал так. Оставил в нищете и без детей.

— Меня ждёт тоже самое? — невольно спроецировала его историю на себя.

— Я не позволю. Ребёнок имеет право на мать, какой бы она ни была. Отныне, ты под моей защитой.

Босс сунул свой телефон за пазуху и направился к двери.

— Зачем? — не понимающе смотрела на него. — Какое вам дело?

— Я знаю, что значит расти без матери. Для меня это теперь личное, — отчеканил он. — Выздоравливай поскорее.

Опустила голову на подушку, мысленно подводя итоги последних часов. Мой босс — мой спаситель, и кажется во всём, начиная с момента предложения стать его ассистентом до глубокого погружения в мою личную драму.

Следующее — все эти годы Лев понятия не имел о сыне, значит обвинения в безразличие отпадают, но за этим следует иной факт и пострашнее — лишение материнства. Угроза прозвучала, и я обязана к ней прислушаться. И наконец третье, у меня появился надёжный тыл в лице всё того же Булатова Вячеслава Сергеевича. Личное? Сильно сказано, но всё равно обязана бдеть.

Усталость и эмоциональный дисбаланс влияли на сознание похлеще лекарств. Тело почти погрузилось в дрёму, когда на пороге появился тот, кого боюсь видеть даже издалека.

— Оставь меня… Прошу, — молвила одними губами.

Лёва молча обошёл мою постель и замер у окна.

— Прости, — донеслось до моего слуха, спустя пару минут. — Я не хотел, чтобы так всё вышло. Правда… Но и ты пойми меня. Скажи, он и правда мой?

Лев обернулся и посмотрел на меня таким взором, что сжалось сердце.

— Нет, — глупо давать заднюю, но я попыталась.

— Значит, да, — его сложно обмануть.

В груди невыносимо сдавило.

— Ребёнку нужен отец, — синева глаз прожгла до мозга костей.

— И мать, — парировала я. — Умоляю, Лев. Ради всего самого доброго и светлого, что когда-то между нами было…

— Выздоравливай, — бывший качнул головой и направился к двери.

— Лёва!

— Спасибо за сына, — молвил напоследок у порога, и исчез в коридоре.

Не плакать! Не плакать! Нельзя больше плакать. Соберись! Он объявил мне войну, но к счастью и на моей стороне оказался не менее сильный союзник, за которого я теперь просто обязана уцепиться руками и ногами.