Бывшие. В снежном плену

Глава 4

Кожа покрылась мурашками, я могла бы даже не оборачиваясь сказать кто так бесцеремонно имел наглость лапать женщин.

Резко развернулась, сбрасывая с себя руку, и увидела перед собой Воронцова.

— Распустишь ещё раз руки, угощу так, что мало не покажется, из туалета, не к столу будет сказано, сутки не вылезешь, — прошипела я ему в лицо насколько могло в силу его роста.

Он насмешливо смотрел на меня.

— Мне можно, не чужие, — поддразнил меня Воронцов.

— Тем более нет, — я чуть ли не выгнула спину, хотелось, как кошка ощериться, — знаю тебя. Тебе палец дай, ты по локоть откусишь.

Ещё и от того как моё тело отреагировало на его прикосновение. Мурашки пробежавшись по телу, ухнули вниз к бёдрам.

Александр отошёл от меня и сел в кресло, вальяжно развалившись в нём. Он бесцеремонно рассматривал меня, жадно скользя взглядом вниз и вверх.

Хотелось скрыться побыстрее. Но ничего не поделаешь работу свою придётся делать.

Я вытянулась по стойке смирно, согнув одну руку в локте.

— А я вот тебя не узнаю, Надя, — он поднял бровь.

— Для вас Воронцова, — перешла я на официальный тон и манеру, — начнём сначала, — скорее для себя, чем для клиента, выдохнула и улыбнулась, — добрый вечер! Рада вас видеть. Столик вами был заказан заранее, а также блюда и вина, — немного помолчала, кинув взгляд на пустой стул напротив Воронцова, — нам следует ожидать вашу спутницу?

Воронцов промолчал всё также не сводя с меня своего взгляда тёмно-серых глаз.

— Тебе интересна моя личная жизнь? — приподнял бровь, проигнорировал моё вежливое к нему обращение.

Я хмыкнула. Он сам напросился.

— Вкус не меняется. А впрочем его у тебя не было никогда, — внутри всё дрожало от того, что я так смело возразила ему, вот только теперь мы друг другу никто.

— Всё никак не можешь простить ту секретаршу? — вопрос прозвучал так как будто он не понимал в чём упрёк.

— Мне уже всё равно, — гордо выпрямила спину, — только ведь ни одна она была. С ней я тебя застукала, а сколько было других, о которых я не знала…

Александр позволил себе зло сощурить глаза:

— У тебя всё было. Всё! И деньги, и шмотки, и путешествия, и украшения…

Я как будто вернулась обратно в тот ад, где мучилась от мысли, что я не одна у любимого мужчины.

— У меня не было твоей любви, — выпалила я.

Воронцов недоуменно посмотрел на меня.

— Я никогда не давал тебе повод, ты не знала об этих… женщинах. Какого хрена ты приволоклась тогда ко мне на работу?

У меня защипало в носу, я едва сдерживалась, чтобы не дать волю слезам.

— И разводиться задумала ты. Я в последний момент подписал бумаги, хотя давал тебе время подумать. И где ты сейчас? Разве жена Воронцова может здесь работать, вообще работать? — спросил он.

В нём плескалось всё то, что он не высказал, но хотел. Вот только мне его откровенность была не нужна. Сейчас уже не нужна.

Я трепетала как осиновый лист перед ним.

Он никогда не был жесток со мной, наоборот, носился со мной как с хрустальной статуэткой, но и только. В остальном, был равнодушен, даже холоден.

А я слишком поздно узнала какие женщины ему на самом деле нравились, кого он так страстно хотел в постели.

Я подходила на роль примерной жены, не отсвечивающей на приёмах и в гостиной, скромной и молчаливой, в будущем прекрасную мать его детей, но никак не на желанную женщину крутого бизнесмена Александра Воронцова. Желанных он жёстко жарил на столе в коленно-преклонённой позе в своём кабинете. С криками и болезненными шлепками.

Я резко выдохнула, хотелось стереть себе память.

— Всё в прошлом, — произнесла ломающимся голосом и тут же откашлялась, — и я работаю, слава небесам уже не твоя жена, — последнее выдалось с налётом презрительности и непокорности, могла себе позволить.

Воронцов внимательно взглянул на меня и мне показалось, что в его глазах промелькнул плотский интерес. Моё горло судорожно сжалось. От страха, но не только.

-Сядь и поужинай со мной, нам надо поговорить, — Александр кивнул на стул напротив него.

Я подняла бровь. Не хотела ничего и слышать, даже сгорая от любопытства.

Но этого и следовало ожидать, учитывая его присутствие здесь. Точно! Я ему зачем-то понадобилась!

— У нас не положено, — ответила вежливо, но холодно улыбнувшись.

— А мне плевать, что, где и кому положено, — спокойно возразил он.

Я не сдвинулась с места.

— Сядь! — рявкнул он.

Сглотнув пересохшим горлом нехотя подчинилась.

— У тебя нет больше власти надо мной, — пробормотала я, — мы никто друг другу.

— Но ты сейчас сидишь здесь со мной и готова выслушать меня, — холодно улыбнулся.

Он сделал всё для того, чтобы я сейчас находилась перед ним, и выставил всё так будто это моя воля. Манипулятор хренов!

— Я не готова, более того, не хочу, но ты клиент, а я здесь работаю…

— Что не помешало тебе вывалить на меня поднос с едой? — поднял бровь, зол, конечно, но сдержался.

— Не хотелось бы это повторять, — исподлобья, — хотя…

Александр отклонился на спинку стула и внимательно взглянул на меня, как будто в первый раз.

— А ты отрастила зубки, лисичка, — его длинные пальцы сжали вилку.

— Пришлось. Слишком жестокие учителя, — не полезла за ответом в карман я.

Выражение лица Воронцова в тот момент я не передала бы словами.

— Так приступим к делу или нет? А то для женщины, которой безразличен мужчина, ты слишком заинтересована, — невесело хмыкнул он, заставив меня на секунду задохнуться.

— И что же понадобилось от заинтересованной незаинтересованному? — спросила я переплетя руки на груди.

До ужаса любопытно, но я и виду не подала.

Воронцов хмыкнул, оценив тонкий юмор, и поправил часы на руке.

— Ты мне нужна.