Бывших мам не бывает

Глава 35

Опомнившись, я посмотрела на малиновый кривой ирокез, сохранивший форму подушки.

– Правда? – прошептала я, трогая на голове конструкцию.

– Нет, я шучу! – рявкнул нервный лорд, что-то усиленно листая в книгах.

То, что было на голове напоминало застывшую краску для волос.

– Можно, я воспользуюсь ванной? – спросила я, едва ли не отломав себе прядь.

– Можно, я воспользуюсь вашей нервной системой? Я не уверен, что смогу отмыть ее! – произнес лорд, хмурясь и что-то отчаянно высматривая на ветхих пожелтевших страницах.

Я вбежала в дверь, видя перед собой уютную и роскошную ванную. Белоснежная, необычной формы, ванна выглядела очень старинной. Золотые вентили повернулись, а из изогнутого крана хлынула вода. Я подставила руку, понимая, что вода холодная. Пока я попеременно вертела их, в воображении появилась картинка. Скромные похороны, все в черном, несут гроб со старушкой, а у нее волосы стоят розовым ирокезом.

Опомнившись, что уже с минут пять держу пальцы под водой, я начала их усердно тереть. Схватив душистое мыло с запахом духов, я мылила руки, как учил Мойдодыр. Мне кажется, что я сейчас услышу крики бактерий, орущих благим матом среди мыльной пены. Стоило мне поднести руку к крану и смыть, как я увидела, что краска осталась на месте.

Я ковыряла ее ногтем, пытаясь подставить под струю воды. Но и так она слазила с трудом. Скорее по крупице в час.

Выполнив годовой норматив по мытью рук, я вышла в комнату, видя зеленый хохолок чужих волос. На круглом столике была нарисована круглая печать, в которой стоял пузатый флакон. Руки лорда лежали на столике, а под его пальцами что-то светилось.

– А что вы делаете? – спросила я, видя как на меня смотрит взгляд полный нелюбви.

– Как вы думаете? – резко произнес лорд, а его зеленый хохолок угрожающе покачался. – Пытаюсь сделать растворитель! А вам не советую лезть под руку во время ритуала!

– Я просто спросила, – оправдывалась я, а лорд вздохнул. – Это все из-за вас!

– Из-за меня? – вскинула я малиновую бровь.

Вы же придумали ему рисование! – заметил он, снова листая книгу. Жидкость во флаконе напоминала воду из чайника, которая белеет от извести, когда кипит. – Вы немедленно пойдете и скажете, ему, чтобы он прекратил так делать! Видите, к чему это привело?

Я прислушалась к притихшему дому.

– Нет! Я не буду ему ничего говорить! – выкрикнула я лорду в лицо. – Если ребенку нравится, то пусть рисует! Он и так чувствует себя одиноким! Можете хоть уволить меня!

Я не могла сдержать улыбку, глядя на чужой ирокез.

– В моих словах нет ничего смешного!

– То, что у вас не получается, еще не повод мне тут трясти хохолком!

– Чем? – фыркнул лорд. – Вы на себя посмотрите! Вы похожи на малиновку!

– Чирик чик чик! – выдала я, взмахнув руками.

Лорд действительно выглядел нервным. Но глядя на меня уголок его губ дрогнул, словно он попытался улыбнуться.

– Вы правы, – произнес он наконец. – У меня действительно не получается перебить свое заклинание.

Он снова присел в кресло, а положила руки на спинку.

– Не делайте так! – произнес он, внезапно. Серые глаза лорд посмотрели на меня искоса. Его руки уже покоились на столике, а я рассматривала черные буквы и какие-то круги на пожелтевшей странице книги.

– Это еще почему? – спросила я, удивляясь. Но руки убрала.

– Так делала моя жена, – отрезал лорд.

– У меня такое чувство, что вы до смерти на нее обижены, – произнесла я, видя, как пальцы его загорелись. По начерченному мелом кругу пробежали искры. Зелье поменяло цвет с мутно – белого на бордовое. Оно забурлило, словно закипая, а потом стало прозрачным.

Понятно, мой вопрос проигнорировали. Ну что ж. Кстати, я не заметила ни одного портрета его покойной жены. Вот прямо ни одного! Ни в комнатах, ни в коридорах, нигде. Либо он снял их, чтобы не нервничать лишний раз, либо действительно что-то случилось между ними.

– Моя жена предала меня, – произнес внезапно лорд Олатерн, убрав руки со стола. – Она поступила ужасно. И я никогда ее не прощу за это!

– За что? – удивленно спросила я, видя как руки лорда сжали подлокотники кресла. – Ну, мне-то вы можете сказать?

– Зачем вам это знать? – резко спросил лорд Олатерн.

– Понимаете, при воспитании ребенка есть темы, которые нужно затрагивать аккуратно, – произнесла я, вздыхая. – Я боюсь по незнанию затронуть тему, которая причинит Тео боль. Не специально. Нет. Случайно. Например, упомяну в разговоре пожар. А окажется, что он погиб при пожаре. Но я ведь не знала? Не так ли? Ему и так больно. И я не хочу причинять ему новую боль, понимаете? Тоже самое касается отношений между родителями. Дети все видят и слышат. И делают свои выводы.

– А вы не поднимайте эти темы! – резко произнес лорд.

– Да как их не поднимать? Если он сам спросит. Я что? Скажу ребенку, что папа не велит разговаривать на эту тему? – усмехнулась я. – И тем самым усугублю его состояние. Малыш сам сделает выводы, и просто больше не будет делиться со взрослыми ничем! Это неправильно!

Лорд раздумывал, сказать мне или нет.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Они с сыном ехали в карете. На скользкой мостовой карета вылетела за ограждение мостовой. Ее занесло. А они так и не смогли выбраться из нее.

Я вздохнула, положив испачканную краской руку поверх его руки.

– Я узнал об этом спустя час, когда карету достали. Время еще было, чтобы ухватить их души. И я сумел вернуть их в виде призраков. Но Аннабель это не устроило. Она сказала мне, что не хочет быть призраком. Она умоляла, чтобы я отпустил их! Но как я могу отпустить их? Как? Сначала все было хорошо. Она убеждала меня отпустить их и жить дальше. А как дальше? Как?

Я слушала молча, представляя, как по брусчатке катится карета, как ее заносит, как она выламывает чугунное ограждение и падает в воду. В карете мать прижимает к груди испуганного мальчика. Внезапно я почувствовала, как вокруг вода. И свет меркнет перед глазами. Я так живо увидела эту картину, как карету заливает водой, как она медленно погружается на дно реки…

– Мамочка! – слышался пронзительный крик. Женщина пыталась открыть дверь кареты, но ее заклинило.

– Все хорошо, мой мальчик!

Вода выдавила стекло и уже заливала карету, даря последние секунды жизни двум ее узникам.

Крик везде. Он растворяется в пучине.

– Вы побледнели! Зря я вам это сказал! – резко произнес лорд. Я тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение.

– То есть, вы считаете, что смерть – это предательство? – спросила я мягко.

– Предательство не в этом, – произнес лорд. – Она добровольно ушла с жнецом. И пыталась увести за собой Тео. Отобрать у меня сына! Но я успел раньше. И сумел отбить сына.

– Быть может, – осторожно произнесла я, снова привалившись к креслу. – Она просто не хотела вас мучить?Может, она видела, как вы страдали?

– А вы думаете что? Я страдал меньше, когда она предала меня? – сжал кулаки лорд. – Или об этом она не думала? Все! Я не хочу о ней больше разговаривать! Вы узнали, что хотели!