Бывший. Игра на поражение

Глава 2

Вера

У лифта я резко останавливаюсь и, перенеся вес тела на левую ногу, нервно постукиваю правой шпилькой по мраморному полу. Складываю руки на груди, стараясь дышать ровнее, и смотрю прямо перед собой. На то, как на электронном табло сменяются этажи.

Зачем я во все это ввязалась?

Я готова по головам идти ради карьеры, но что, если голова будет его?

Что тогда, Верунчик?!

– Всё в порядке? – слышу позади хриплый голос ничего не подозревающего Адриана.

– Всё отлично, – отвечаю тихо, не шевелясь.

– Кое-как догнал. Не передумала?

– Нет. – Оборачиваюсь и впиваюсь глазами в строгое лицо.

На долгое время мужественность и прирожденная темпераментность Макриса стали моими главными врагами. У него они проявлялись буквально во всем: начиная с того, с каким достоинством Адриан преподносил себя этому миру, и заканчивая короткими густыми волосками на мощной груди.

От свидания к свиданию я искала именно такого!

Мужественного и темпераментного самца, которого я захочу физически. Хотя бы физически…

К сожалению, поклонники, приглашавшие меня на свидания в последние два года, казались юными мальчиками и никакого сравнения с человеком, что сейчас стоит напротив, не выдерживали. Адриан нажимает на кнопку лифта и устало опирается плечом о выкрашенную в серый цвет стену. Внимательно разглядывает мое пылающее лицо.

– Не думал, что сантехника лежит в сфере твоих интересов.

Я тоже.

С улыбкой закатываю глаза.

– Я умею удивлять.

– Это правда, – соглашается он.

Вздрагиваю. Не то от его прикосновения, не то от рекламного женского голоса, который раздается из динамика, закрепленного на стене под потолком.

В лифте расслабиться тоже не получается. Слишком мало пространства, слишком много нас.

– Ты похудела, – замечает Адриан, чуть наклоняясь.

– Надоели щеки на пол-экрана. – Закусываю губу.

– Не было у тебя их никогда.

– Были, конечно, – усмехаюсь я. – Ты просто привык к Греции. У нас другие стандарты красоты.

– Стандарты красоты не зависят от государственных границ.

– Конечно, зависят, – возражаю.

– Если женщина красива, то неважно, откуда она. Хоть из Перу.

– Тебе виднее. – Царапаю его высокие скулы колким взглядом.

Макрис вдруг становится серьезным, даже немного хмурым.

– Я восхищаюсь твоей способностью любой разговор выворачивать в свою сторону, – произносит сквозь зубы.

– Спасибо за комплимент, это профессиональное.

– Забыл, что в тебе все профессиональное, – отбивает он. – Для личного места не остается.

– Ну почему же… – Тут же прикусываю язык.

Пока мы на расстоянии полуметра друг от друга вышагиваем в сторону забронированного Адрианом люкса, я прокручиваю в голове возможные варианты развития событий и снова пеняю на судьбу.

Почему именно сейчас? Когда у меня все вроде как налаживается!

Почему Адриан за два года не смог обзавестись греческой женой и выводком маленьких Макрисиков? Ему сорок один. Давно пора.

А может, рассказать все? Украдкой поглядываю на размашистые плечи.

И что тогда будет? Он снова уедет как ни в чем не бывало, а я здесь останусь. Один на один с влиятельными людьми, которые точно не простят такого поступка.

– Располагайся, Вьера, – вежливо проговаривает хозяин апартаментов, когда мы оказываемся внутри.

Настороженно озираюсь.

Здесь довольно просторно и такой же крышесносный вид на город, как в банкетном зале.

Адриан зажигает свет, вынимает из кармана брюк телефон с банковской картой и кладет их на журнальный столик.

Я же первым делом скидываю ненавистные туфли и разминаю пальчики на ногах.

– Не возражаешь, если я переоденусь? – спрашивает он и тут же стягивает свитер через голову.

На миг крепко зажмуриваюсь, а потом смотрю вслед удаляющейся обнаженной спине, на которой красуется знакомая татуировка.

– Если тебе будет удобно, – проговариваю себе под нос.

– Я не притязателен, – доносится из соседней комнаты.

Резко вдыхаю и выдыхаю.

Я прекрасно это помню, как и то, до какой степени ты не брезглив. Особенно в сексе.

Вопреки здравому смыслу внизу живота концентрируется вязкое тепло. Это странно, потому что последние два года добиться его можно было только с помощью специальных вибрирующих устройств.

Я практически забыла, что можно желать живого мужчину.

Убрав сумочку, подхожу к панорамному окну и упираюсь горячим лбом в прохладное стекло. Спустя пару минут за спиной раздается низкий голос:

– Ты хотела изучить ванную комнату?

Я чувствую, как горячие пальцы сжимают шею ниже затылка. Замираю, наслаждаясь легким массажем.

Пытаюсь различить яркие огоньки автострады за окном и обвожу языком пересохшие губы. С единственной целью. Спросить о том, что беспокоит почти двенадцать часов, с тех пор как я узнала о возвращении Макриса в наш город.

– Зачем ты приехал, Андрей?

Мощное тело вздрагивает от произнесенного мной на русский манер имени. Когда-то Адриан сам признавался, что так его называю только я и… ему нравится.

Тишина нервирует. Ладонь на моей шее застывает.

– Андрей? Зачем ты вернулся? – повторяю тихо.

– А если я скажу, что за тобой?

– Тогда я отвечу, что ты бредишь, – шиплю, разворачиваясь, и с силой отталкиваю его от себя.

Закусив губу от обиды, я судорожно разглядываю потрепанные греческим солнцем голубые джинсы и черную футболку, облегающую крепкую грудь.

Снова отворачиваюсь.

Не могу на него смотреть. Это пытке подобно.

Он… Он уехал.

Я сдерживаю набегающие слезы, но всхлип все же слетает с губ.

Знал.

Прекрасно знал, что я не смогу улететь вместе с ним… Поставил перед выбором, вынудил страдать, пытался манипулировать, а потом и думать забыл обо мне.

К чему теперь это высокопарное «я за тобой»? Кого он хочет обмануть? Я взрослая, самостоятельная женщина, уважаемый журналист. Я сделала себя сама полностью и никому ничем не обязана.

Все это время я старалась поддерживать связь с Фиалой Макрис, родной младшей сестрой Адриана. И прекрасно знаю, как он жил и чем занимался.

Он не страдал. Прикрываю глаза. Он вообще обо мне не думал.

Адриан снова приближается, и кровь словно вскипает от его запаха. Больше совершенно не хочется быть милой и осторожной.

Да простят меня Батюшка и другие…

– Зачем тебе «Аурум», Адриан? – рассекаю пространство громким голосом.

Под нами целый город. Только-только начало смеркаться, в это время люди едут с работы. Свет в апартаментах вдруг кажется тусклым, а сама ситуация – интимной.

– Зачем тебе золотые прииски? Что ты с ними будешь делать?

– Не забивай свою голову подобной ерундой, – произносит Адриан хрипло, прижимая меня к холодному окну.

Сильные руки по-хозяйски оглаживают талию, а я, как обычно, не могу им противостоять.

На свете есть только две вещи, от которых я всегда была не в силах отказаться: руки Адриана и репортерский микрофон. Эта нелепая конкуренция и пошатнула наши едва начавшиеся отношения.

– И все же? – Опускаю взгляд на невзрачную брошь. – Зачем. Тебе. «Аурум»?

Артель Старателей – старейшее и богатейшее золотодобывающее предприятие в регионе. Когда прежний владелец, Камиль Рустамович Умаров, наконец-то собравшийся на «покой и государственное пособие», объявил о продаже, никто не удивился, что сделка будет заключена именно с Прохоровым, в узких кругах именуемым Прошкой.

Вот только накануне сделки на горизонте появился мой грек-бывший и помахал перед носом Умарова новенькими «толерантными» евро.

Старик, не будь дураком, быстро отменил сделку и решил подумать. Однако что-то подсказывает: выберет Умаров того, кто вот уже несколько минут растирает мое тело ладонями.

– Что ты делаешь? – спрашиваю дрожащим голосом, зажимая в кулаке брошь на груди.

– Осматриваюсь, – говорит Адриан мне на ухо, глядя в окно. – Вспоминаю местность, рельеф… – Задевает носом чувствительную кожу возле мочки и ведет ладонями по животу вниз. – По-моему, улицы стали более узкими, но запах… – Он затягивается воздухом с моей шеи. – Запах все такой же прекрасный!

Я вздрагиваю, когда он пытается задрать тонкую ткань платья. Пытаюсь отвести его руки. Сознание всякий раз уплывает, но стараюсь сконцентрироваться на деле.

– Ты собираешься остаться в городе навсегда? – облизнув губы, подаю голос. – Будешь сам управлять месторождениями?

– Ц-ц-ц, Вье-ра, – рвано выдыхает Адриан и резко разворачивает меня к себе.

Жадно осматривает спутанные волосы и пылающее лицо, на секунду опускает глаза к вздымающейся груди.

– Только попробуй, – хриплю, занося руки, что оттолкнуть от себя эту глыбу.

Его ладони грубовато перехватывают мои запястья и разводят их в стороны, жесткие губы впиваются в рот, наполняя давно забытым вкусом и ощущениями.

Я прерывисто дышу. Нервничаю.

Надеюсь, Адриан спишет это на мандраж от нашей встречи, а не на возбуждение.

Он ведет ладонями по моему телу, очерчивает плечи и, спустившись к груди, сжимает ее. Обнаженную шею царапает щетина. Его губы и руки – везде. Завладевают мной и парализуют.

Пожар внизу живота невыносимый. Я часто моргаю, пытаясь уловить в собственной голове хоть какие-то мысли. Тяну запястья из захвата, но безрезультатно. Спиной упираюсь в стекло, словно растворяясь в его отражении.

– Не надо, – шепчу, когда губы Адриана добираются до груди.

Хочется, чтобы он трогал, целовал. Одновременно с этим я неистово желаю поставить его на место.

Черт.

Этот по-женски странный диссонанс лупит по венам похлеще, чем выпитая в баре текила.

Когда я собираюсь выкрикнуть имя Макриса, случается страшное. Брошь под его руками разваливается, и небольшая кнопка, портативный диктофон, с отчетливым треском падает на пол.

Адриан замирает, смотрит на меня и тут же переводит глаза на паркетный пол.

– Андрей, – выдыхаю извиняющимся тоном.

– Пьиздец. – Он до боли сжимает мои запястья.

Диким, взбешенным взглядом прожигает лицо.

– Андрюш… – испуганно качаю головой.

– Ты мьеня всье это врьемя пьисала, что ли? – орет он с жутким акцентом, который всегда появляется, когда Макрис злится.

Мощная рука резко снова припирает меня к стеклу, ладонь окольцовывает шею. Ситуация вдруг становится пугающей.

Я всхлипываю и ухватываюсь за его запястья. Пытаюсь ослабить напор, чтобы хоть как-то вдохнуть.

– Андрей, – хриплю.

Из глаз выскальзывают слезы.

– Сука, – цедит он мне в лицо. – Кто тьебя ко мне отправьил?!