Целоваться с дьяволом

Глава 1

Владимир принадлежал к тому редкому сообществу людей, которым работа доставляет радость. У него не было мучительных состояний, связанных с поиском себя или смысла жизни. Его работой были люди. Ему нравилось распутывать людские судьбы. Помогая людям обрести себя, найти свою дорогу в океане житейских страстей, он получал истинное удовольствие, ибо видел результат своей работы. Его неожиданная популярность среди коллег объяснялась просто. Он принадлежал к той редкой категории психоаналитиков, которые не отвечают сразу на вопрос: «Что делать?», а задаются поначалу другим: «Зачем это делать и к чему это приведет?» Иными словами, Владимир предлагал своему клиенту не рыбу, а удочку. Он вовремя понял, что нужно не просто утешить и дать совет, но рассказать о действии тех или иных законов психологии и предложить различные варианты выхода из ситуации. Больше всего ему нравились люди, которые стремятся быть в жизни лидерами, желают лично контролировать ситуацию и хотят знать, на какие именно грабли они в очередной раз наступили.

Как раз к этому типу и принадлежала его очередная пациентка — Светлана Залесская. Владимир по роду своей деятельности часто встречался и работал с людьми искусства. В основном к нему обращались в период невостребованности, да оно и понятно — зачем человеку, к которому пришла удача, копаться в себе? Все его силы направлены на то, чтобы схватить удачу за хвост… Тем интереснее был случай Светланы. Забавно, что он не раз видел ее картины, но не догадывался, что она и Лана Светлова — одно лицо, что Залесская и есть та самая художница, которая перевернула художественный мир столицы с ног на голову. Она заставила не просто говорить о себе, но и уважать себя, ибо ей удалось совместить в себе творческое начало и коммерческие способности. Светлана Залесская не просто рисовала интересные картины, она их успешно продавала. И имя Ланы Светловой стало популярным в модных кругах.

Ее успех был тем более очевиден профессору, что теперь он знал, через какие тернии пробивался этот талант. Ведь не секрет, что стартовые возможности у всех людей разные, но к финишу приходят порой далеко не самые одаренные, но всегда самые упорные. А упорство было отличительной чертой Залесской. Оставалась самая малость: понять, почему ее жизнь сложилась так, а не иначе и как найти то состояние, в котором пациентка чувствовала бы себя счастливой. А проще говоря, найти для нее формулу счастья.

Им требовалась личная встреча. Владимир набрал номер Светланы, в ответ услышал спокойное:

— Слушаю…

— Это Владимир Павлович, я…

— Я узнала вас, профессор, я ждала вашего звонка.

— Мне необходимо встретиться с вами.

— Не думаю. Я пришла к выводу, что поторопилась с обращением к вам. У меня все хорошо… — и она положила трубку.

Ни себе, ни кому другому она не смогла бы объяснить свой поступок, но ей внезапно стало страшно. Она словно разбудила демонов, долгие годы спящих у нее глубоко внутри и вдруг вырвавшихся на волю. Она поняла, что все эти годы намеренно не оглядывалась назад, — видимо, чтобы прошлое не испортило лучезарного настоящего, которого она добилась с таким трудом. Но это кажущееся равновесие оказалось хрупким. И она поняла, что профессор может вытащить из роскошной Ланы Светловой несчастную Светку Залесскую. А она не знала, хочет ли этого…

Снова раздался звонок, Светлана нехотя ответила:

— Профессор, не звоните мне больше…

— А это не профессор, это Марина. Ну-ка объясни, почему не хочешь общаться с профессором? — Напористый голос подруги совсем не вязался с ее образом — все такой же нежной и застенчивой девушки, какой она была в первый день их встречи на курсах стилистов.

Марина превращалась в тигрицу только в одном случае — когда Светлане грозили неприятности. Тогда в ход шли все приемы, чтобы восстановить душевное спокойствие подруги. Видимо, так Марина реализовывала свой материнский инстинкт.

Марина относилась к тому редкому типу женщин, которые умеют быть слабыми. Она никогда не войдет в горящую избу, а просто организует команду синяков из ближайшего винного магазина, которые с радостью согласятся лезть ради нее в огонь. Мужчины рады были служить Марине. Но она почему-то предпочла работать со Светой и быть не только прекрасным исполнительным директором, но и верной подругой, способной, если надо, встать в новогоднюю ночь из-за стола и поехать за Светой в участок, куда ту упекли однажды бдительные милиционеры — она ехала на машине в нетрезвом виде, правда со скоростью двадцать километров в час…

«За мужиками уход нужен как за детьми, а у меня уже есть ты, твой сын, да еще галерея. Сил моих еще на кого-то просто не хватит», — нередко говорила Марина. И Светлану, честно говоря, это устраивало. За минувшие годы они так сдружились, что уж и не представляли, как это раньше обходились друг без друга. Пошлая желтая пресса, конечно, не раз «поженила» их. Но после того как Светлана демонстративно пришла на одну важную презентацию под руку с известным телекомментатором, все вымыслы насчет ее ориентации сменились сплетнями о ее связях. Светлана много шутила по этому поводу, а журналисты все время опаздывали в своих предположениях. Был, правда, у нее период, когда она пошла, что называется, вразнос — меняла мужиков чуть ли не ежевечерне, пытаясь найти того единственного, кто нужен ей. Но, как водится, поцеловала пустоту и после очередного разочарования надолго впала в депрессию. На работе, впрочем, это отражалось самым лучшим образом. Не знаю, кто это сказал, но постулат о том, что настоящий художник должен быть несчастным, сублимируя свою невостребованность в творчество, в полной мере подходил к Светлане. Чем хуже у нее было на душе, тем лучше она писала, тем успешнее продавались ее картины… Но близкую подругу не могло не волновать состояние вечной печали, в котором пребывала Светлана. И тогда Марина нашла профессора. И вот теперь она с огорчением поняла, что план провалился — Светка на контакт с доктором не идет.

— Свет, ну сходи ты к нему! Может, тебе это даст что-нибудь…

— А тебе много дало? — ехидно поинтересовалась Светлана.

— Ты знаешь, много! — оживилась Марина.

— О, интересно, и что?

— Развлекаться, сказал, надо, а то работаю как лошадь, полностью в делах и даже на отдыхе составляю бизнес-план.

— Ну это и я тебе говорила!

— Да, но теперь он пригласил меня на ночную дискотеку!

— Боже, после цирка — на дискотеку! Слушай, туда же девочки пятнадцатилетние ходят, — возразила Света.

— Отстала ты от жизни! Подростки ходят туда, где вход бесплатный, а там, где вход пятьдесят долларов, подростков нет и в помине.

— Да, а кто там есть?

— А вот это я тебе завтра расскажу!

— Так ты завтра с ним идешь? — оживилась Светлана.

— Да, — довольно ответила подруга.

— Ну ладно, завтра позвонишь, скажешь мне все.

— А то! — И Марина положила трубку.

Она очень ждала этого свидания. Но было два «но». Во-первых, она рано ложилась спать, а танцевать ночью означало сломать режим как минимум на два дня. Во-вторых, ей просто не в чем было пойти: для работы у нее были деловые костюмы, для дома — уютный халат, а поход на дискотеку предполагал наличие чего-либо остромодного и удобного для танцев. Но в конечном счете она ведь была исполнительным директором, а эти люди умеют добыть снег в пустыне. Марина позвонила в один очень дорогой магазин и объяснила ситуацию. Буквально через час миловидная продавщица из магазина радостно раскладывала яркие вещи у Марины на софе в гостиной. Обсуждение нарядов заняло целый час. Мини-юбку Марина с ходу отвергла:

— Я буду чувствовать себя в ней неловко.

Тогда расторопная продавщица вытащила роскошные черные брюки с блестящей шнуровкой по бокам.

— Это мне нравится, — задумчиво сказала Марина, вертясь перед зеркалом. — А что наверх?

— Предлагаю вот это красное боди, очень модно в этом сезоне. — И продавщица развернула перед Мариной яркий купальник с длинными рукавами.

— Ну это как-то слишком… — засомневалась Марина.

— Берите, не пожалеете, очень удобная вещь и модная. — У продавщицы на лице был написан такой щенячий восторг, что Марина невольно заразилась ее восхищением, теперь эта вещь уже не казалась ей такой вызывающей…

— Беру, — решительно выдохнула Марина.

Правда, сумма, которую пришлось выложить за эту красоту, повергла Марину в шок, но отступать было некуда…

Владимир подъехал к ее дому ровно в десять. Она машинально отметила этот факт, и ей это понравилось. За долгие годы работы со Светланой она привыкла к точности, у них это вошло в привычку. Тем ужаснее была общая расхлябанность и непунктуальность окружающих. Редкая встреча проходила в точно намеченное время, художники — народ рассеянный. Поэтому ее приятно удивило появление Владимира в назначенный час.

— Готова? — бодро спросил он.

— Готова… — неуверенно ответила Марина — она до сих пор не знала, как ей себя с ним вести.

— Тогда по коням!

После десяти часов вечера основные пробки на дорогах рассосались, но все равно они ехали к клубу больше сорока минут. На входе их еще продержали в очереди минут десять, и Марина основательно продрогла.

— Почему не пускаете? — обратилась она к охраннику.

— Раздевалка небольшая, чтобы вы там не толпились, мы вас здесь сдерживаем, — устало объяснил он.

Наконец их впустили внутрь. В клубе тщательно досмотрели — синдром «Норд-Оста». И вот уже Владимир уверенной походкой вел ее на четвертый этаж.

— Сегодня среда, а значит, будет играть Городицкий, — торжественно сообщил он.

Марине это имя ничего не говорило, поэтому она лишь кивнула. Они сели за крайний столик, так чтобы видеть всю сцену, на которой уже собрались несколько музыкантов. В центре стоял невысокий мужчина с густой шапкой черных растрепанных волос. Он яростно терзал гитару, время от времени выкрикивая что-то маловразумительное. Все это выдавалось за джазовый концерт. Народ откровенно скучал, и, если бы не горячительные напитки, скорее всего, господин Городицкий пел бы в гордом одиночестве. Но Владимиру явно нравилось происходящее на сцене, он отбивал рукою такт, подпевал в каких-то местах и громко хлопал, когда заканчивалась очередная мелодия.

— Мариш, не сиди с таким постным лицом, выпей мартини и включайся в игру.

— В игру? — переспросила Марина.

— Конечно, здесь все играют, а ты думала, только на сцене? — улыбнулся Владимир.

Марина попробовала прислушаться к совету. Солист на сцене сообщил, что сейчас прозвучит композиция «Дорога», и начал играть. На этот раз он не пел, но играл так, что завелись все. И через какое-то время Марина поймала себя на том, что самозабвенно стучит стаканом по столу, отбивая ритм. Владимир с улыбкой смотрел на женщину. «Так вот ты какой, цветочек аленький!» — подумал он. В красном боди, разрумянившаяся от возбуждения, Марина выглядела очень привлекательно и молодо и действительно была похожа на цветок. Сейчас никто не дал бы ей тридцати — так, девчонка. Еще через полчаса концерт закончился, и Марина разочарованно повернулась к Владимиру:

— Что, это все?

— А теперь — «Вопли Видоплясова»!

— Ой! А это что такое?

— Увидишь!

Марина и не заметила, как легко ее покорил этот улыбчивый мужчина. Обычно она долго привыкала к человеку, но теперь все было иначе, и ей это очень нравилось. Они спустились на третий этаж и, заплатив за билеты, прошли в зал. На руки им поставили какой-то штамп.

— А это зачем?

— А чтобы не платить каждый раз за билет. Можно выйти с этого этажа, пойти послушать другую музыку, а потом вернуться и снова танцевать, — объяснил Владимир.

— Боже мой, да как же под это можно танцевать? — с ужасом воскликнула Марина, прислушавшись. На сцене происходила натуральная вакханалия. Солист в каком-то безумии двигался по площадке, размахивая аккордеоном, и пел песню на украинском языке. Марина не могла разобрать ни одного слова, но, когда дело дошло до припева, она услышала: «Весна, весна, весна — приде!» И двести человек в зале на одном дыхании подхватывали это «приде», и Марина тоже…

После видоплясовских воплей (вот уж идеальное название для происходящего) началась дискотека. Ди-джей Редиска ставил пластинки с песнями восьмидесятых годов. Странное дело, на площадке были сравнительно молодые люди, но и они радостно пели, танцуя под нестареющие хиты.

…И снится нам не рокот космодрома…

…Опять скрипит потертое седло…

…Барабан был плох, барабанщик — бог…

А уж когда завели «Шизгару», зал просто заходил ходуном. Марина веселилась как никогда, Владимир тоже, забыв все, пел и танцевал. Это безумство продолжалось до четырех часов утра, пока Марина не поняла, что уже не может стоять на ногах.

— Хочу домой! — жалобно простонала она.

— Чего хочет женщина, того хочет Бог! — И Владимир вытащил ее из круга танцующих.

Пока они ехали в машине, Марину интересовал только один вопрос.

— А Светлану ты тоже пригласишь потанцевать? — наконец решилась она.

— О, я далеко не всех своих пациенток вывожу в клуб, — усмехнулся Владимир, — а что касается твоей подруги, то тут особый случай. Светлане нужно совсем иное. У нее была очень невеселая жизнь, но, в сущности, она так никого толком и не любила. Во всяком случае, настолько, чтобы бороться за свою любовь. Так явствует из ее рассказа. Больше я рассказывать о ней даже тебе не вправе — тайна исповеди. А совет один дам, хоть это и не входит в мои обязанности, — решения она должна принимать сама. Твоей подруге просто надо разрешить себе влюбиться, именно это чувство и выведет ее из той ямы, куда она сама себя загнала. Ей кажется, что все, кого она когда-либо любила, умирают. А на самом деле большинство из них умерло именно от недостатка любви…

— Какая дикая фантазия! — не сдержалась Марина.

— Ты меня спросила, и я объяснил тебе свою точку зрения. Не претендуя на истину в последней инстанции, скажу: правда у каждого своя, а истина — это то, что есть на самом деле. И истина заключается в том, что твоя подруга никого не любит, поэтому с ней рядом никого нет. Любовь — это чувство партнерское, заразное, если хочешь. Я убежден: если ты кого-то любишь и думаешь об этом человеке, то и о тебе обязательно кто-то вспоминает и любит.

— А по кому грустишь ты? — спросила Марина.

— История печальная, в чем-то мелодраматическая. — Владимир резко развернулся и вновь прибавил скорость. — Был женат, счастливо. Казалось — весь мир в кармане, поехали отдыхать на море. Она утонула. Врачи сказали — сердце остановилось.

— Давно?

— Шесть лет.

— Но ведь твоя жизнь не остановилась?

— Жизнь не остановилась. — Владимир помолчал и со вздохом продолжил: — Но сердце уже не бьется, как раньше. Сначала думал, сдохну с тоски, а потом погрузился в работу. Послушал клиентов и понял: я не один. Нет людей без проблем, и нет жизни без потерь. В сущности, вся наша жизнь — это череда встреч и расставаний. Но главное — пока вы вместе, нужно, чтобы партнер дышал с тобой в унисон. Вот сегодня, когда ты пела и танцевала… — Он вдруг замолчал и как-то странно посмотрел на нее.

— Да, я почувствовала, что не одна, — тихо согласилась Марина.

— Вот это я и хотел тебе объяснить: ты не одна. — Владимир тяжело вздохнул и добавил: — Марин, я устал, обещаю к тебе не приставать, пусти, пожалуйста, к себе переночевать.

Марина слегка опешила от такого заявления. Но потом вспомнила, что Владимир живет в Бутове, а это путь действительно неблизкий.

— Ладно, постелю в кухне, на диване, — улыбнулась она…

Заснула она не скоро, все думала о Светлане, о Владимире. Собственные проблемы показались ей такими незначительными. Ей стало очень жаль Володю, она поняла, что он живой человек и ему тоже нужна помощь, просто он никогда не признается в этом. И она приняла решение: «Он сильный и мудрый, а Светку надо убедить встретиться с ним».

Проснулась Марина уже вечером. Охнув, она побежала на кухню, но Владимира там не было. На столе лежала записка: «Марина! Не стал будить, ты так сладко спала. Позвоню вечером. Спасибо за ночлег, но диван у тебя ужасный. Танцор диско — Владимир». Марина улыбнулась и набрала номер Светланы — необходимо было поговорить.

Целый час подруги увлеченно обсуждали прошедшую ночь. Положив трубку, Светлана удовлетворенно улыбнулась: «Ну вот, кажется, и Маринка наконец нашла свое счастье». Она чутко уловила нотку жалости в словах Марины, когда та рассказывала о горькой судьбе Владимира. А там, где есть сочувствие, есть и любовь. «Дай-то бог», — вспомнила Светлана любимую присказку Марии Алексеевны… Но ее покоробило то, что профессор обсуждал ее с Мариной. А где же, простите, конфиденциальность? И она окончательно для себя решила, что не будет встречаться с этим профессором.

Тишину дома разорвал телефонный звонок:

— Лану Светлову будьте добры… — раздался в трубке низкий мужской голос.

«О, это кто-то чужой!» — подумала Светлана. Для своих она по-прежнему оставалась Светланой Залесской.

— Я у телефона…

— Вас беспокоят с телевидения, программа «Принцип домино». Мы хотим пригласить вас к нам на программу.

— А какая тема?

— «Начать жизнь с чистого листа»…

Светлана задумалась: в последнее время ее часто приглашали на разные ток-шоу. Ей это уже порядком надоело, популярности ей и без того хватало, но тема показалась интересной, и она согласилась:

— Я приеду…

На следующий день за ней прислали машину. В Останкине, как всегда, сновала куча народа, и она вместе с сотрудником программы долго шла длинными коридорами к одиннадцатой студии. Это была самая большая студия на телевидении, в ней снималось много различных передач. Сегодняшняя программа шла в записи, поэтому гости программы не сильно волновались. Всех успокоили, что все ненужное вырежут. Попросили только не выражаться матом и не обсуждать того, кого нет в студии. Гостей программы было всего пятеро. К моменту прихода Светланы не хватало только одного — некоего известного режиссера. Но он позвонил с дороги и заверил, что в течение получаса будет — как водится, застрял в пробке. Пока сидели в комнате для гостей, автор программы познакомила выступающих друг с другом. Светлана с трудом узнала в седом ловеласе известного артиста. Он недвусмысленно пытался флиртовать со Светой. Рядом с артистом сидела модель — длинноногая девица с крашенными в грязно-белый цвет волосами, ее фото часто мелькали на обложках глянцевых журналов. Модель была страшно жеманной и постоянно кокетничала. Кроме артиста и модели был еще депутат Госдумы — толстый мужик с красным лицом, которого, казалось, вот-вот разобьет инсульт. Этот толстяк был весьма разговорчив и не умолкал ни на секунду. В целом компашка подобралась скучная и неинтересная…

Наконец всех пригласили в студию. Первым запустили артиста — оно и понятно, надо было создать настроение, и он честно выполнил возложенную на него миссию. Он ярко и не без юмора рассказал, как трижды поступал в театральные училища Москвы, как долго ждал своей роли, и вот наконец пришел успех, «Родина оценила»…

Потом выпустили модель. Красотка с роскошными формами и вытравленными волосами, как водится, не могла связать двух слов. Из ее речи выходило, что упорное участие в различных кастингах помогло ей засветиться в мире топ-моделей, тогда как истину сегодня знает даже школьник: без волосатой руки какого-нибудь папика дело не обошлось.

Затем вышел депутат. Он долго и нудно рассказывал о своей комсомольской юности, и публика в зале явно заскучала. Но наконец пришла очередь Светланы.

— У нас в студии молодая одаренная художница Лана Светлова, — объявила ведущая.

И Света прошла к дальнему дивану, где сидел депутат…

— Скажите, Лана, как вам удалось начать жизнь с чистого листа?

Светлана улыбнулась и спокойно ответила:

— Абсолютная, ничем не заслуженная случайность! Меня сбила машина, водителем которой оказался владелец художественной галереи. Пока я лежала в коме, моя подруга показала ему мои картины, которые я рисовала исключительно для себя. Он их повесил у себя в галерее, и неожиданно для всех они оказались тем самым новым словом, которое так жаждут услышать в любой области искусства. Мое личное мнение: я просто попала в струю модного течения на Западе, я не тешу себя мыслью о своей исключительности. Сегодня я скорее хороший коммерсант, нежели одаренный художник. Мои картины — это мои чувства. Я не создаю произведений искусства, я выражаю свои эмоции, и это находит своего покупателя. Не факт, что завтра мое творчество будет востребовано, мода — штука переменчивая. Поэтому сейчас я сосредоточиваю свои усилия на том, чтобы показать творения других художников у себя в галерее. И может быть, стану трамплином для взлета какого-нибудь таланта. А для меня таким трамплином стала встреча с ныне покойным Алексеем Николаевичем Новиковым. Его вера в меня, его помощь помогли мне начать жизнь с чистого листа…

— Но ведь вы, очевидно, учились этому и, наверное, хотели стать художницей?

— Нет, моя бабушка очень хотела, чтобы я была художницей, но я на самом деле мечтала ездить по миру. Учила французский язык, грезила о Париже.

— И что же, мечта осуществилась? — с интересом спросила вторая ведущая.

Светлана тонко улыбнулась:

— Я еду туда в третий раз на следующей неделе…

Публика в зале захлопала, и ведущая объявила рекламную паузу…

Вскоре настал черед последнего гостя:

— Перед вами известный режиссер, автор нашумевшего фильма «На заре» и сериала «Темные дороги» — Эльдар Рашев.

В студию стремительной походкой вошел высокий, атлетически сложенный темноволосый человек с упрямым подбородком и красивыми длинными пальцами, в котором Светлана с удивлением узнала своего новогоднего знакомого, с которым когда-то танцевала на Красной площади. Это был тот самый Эльдар, который играл для нее всю ночь на рояле, а утром отвез домой. С тех пор она о нем ничего не слышала, а так как от кино была бесконечно далека и телевизор смотрела очень редко, то и не знала, что знаменитый режиссер Рашев и есть ее знакомый Эльдар, бывший ассистент по подбору актеров.

А Эльдар тем временем рассказывал о себе:

— …ну а потом я понял, что, если не буду учиться дальше, ничего в моей жизни не изменится, и я поступил во ВГИК на режиссерские курсы. А по окончании их стал снимать кино… И вот на последнем фестивале завоевал награду — не скрою, ожидаемую. В отличие от Ланы, я не имел благодетеля за спиной, а за все боролся сам…

Ведущая почувствовала скрытый упрек и тут же парировала:

— Да ведь и Лане Светловой нужно было самой нарисовать эти картины…

— Зато она сэкономила кучу времени на то, чтобы пробить показ этих картин. Вы же понимаете, какая конкуренция в этом мире! — не уступал Эльдар.

— А я, собственно, и не скрываю, что мой успех определила случайная встреча, — спокойно вставила Светлана.

Ей стало совершенно ясно, что Эльдар Рашев не узнал ее. Надо же, неужели она так сильно изменилась? И именно в это мгновение в его глазах что-то изменилось. Эльдар на секунду привстал с дивана, потом опустился и низким голосом спросил:

— Света?

Ведущая, поняв, что Эльдар забыл, по какому поводу он тут находится, быстро сориентировалась:

— Эльдар, а вы можете сказать, что вам удалось начать жизнь с чистого листа самостоятельно, что вам совсем никто не помогал?

Эльдар смешался и смущенно произнес:

— Да нет, конечно. Кино — искусство коллективное. Мне помогают много талантливых людей. Но свое дело я выбрал сам, меня никто не подталкивал к этому решению. Скажу больше: моя мама была против…

— Почему же?

— Мама видела во мне пианиста… — улыбнулся он.

— Талантливый человек талантлив во всем! Возможно, мы потеряли прекрасного пианиста, зато имеем блестящего режиссера! Успехов вам, и ждем новых интересных работ! — закончила передачу ведущая.

Когда народ стал расходиться, Эльдар подошел к Светлане.

— Боже мой, да я вас просто не узнал. Невероятно — столько лет, и такая встреча. А где же кудряшки?

Светлана улыбнулась — каждый день с феном в руках она оттягивала эти ненавистные кудри. Ей казалось, что гладкая прическа символизирует спокойствие в ее душе.

— Да вот сменила имидж…

— Верните обратно! — категорично воскликнул Эльдар. — С этой прической вы похожи на учительницу младших классов!

— А может, я хочу так выглядеть? — возразила Светлана.

К ним подошла ведущая:

— Друзья мои, предлагаю вам продолжить беседу в нашем кафе. Сейчас здесь будет сниматься другая передача…

— Да-да, конечно. Светлана, я приглашаю. — Эльдар пропустил Свету вперед.

Она, усмехнувшись, молча вышла из студии. Идя по коридору к лифтам, они не проронили ни слова, но в кабине Эльдара неожиданно прорвало:

— Почему ты тогда не позвонила мне? Я так ждал!

— Не посчитала нужным… — пожала плечами Светлана.

— Ты хоть раз еще встречала Новый год, танцуя на Красной площади?

— Ты знаешь, нет. Но часто вспоминала…

— И не позвонила…

— Не хотела быть сто шестнадцатой.

— Какая чушь, да с чего ты это взяла! — возмутился Эльдар.

— Не смеши меня, ассистент по подбору актеров — этим все сказано…

— Дурочка, — мягко сказал Эльдар и взял ее за руку. — Я так рад нашей встрече!

Светлана подняла глаза. Все время, пока ехал лифт, она стояла к Эльдару вполоборота. Эльдар наклонился, чтобы поцеловать ее, и туг двери раскрылись и в кабину вошли люди. Момент был упущен, и Светлана ощутила нечто похожее на досаду. Ей внезапно захотелось быть с этим человеком вместе, ощутить его всем телом. Видимо, ее чувства как-то отразились у нее на лице, потому что Эльдар обнял ее и тихо прошептал в самое ухо:

— И мне тоже…

Светлана покраснела. Ей стало неловко, что он так легко читает ее мысли, и она резко высвободилась из его объятий.

— Мы уже приехали, — сообщила она.

Эльдар разочарованно прошел за ней в холл телецентра.

— Ты на машине? — спросил он сухо.

— Нет, меня должны отвезти, — в тон ему ответила Светлана.

— Знаешь, нам надо нормально поговорить, я сам отвезу тебя. Мне нужно только отменить одну встречу, умоляю, подожди минуту! — Он так смотрел на нее, что Светлана не могла отказать. Но она была растеряна, просто не знала, как ей вести себя с этим человеком. «Наверное, я напрасно делаю это, но меня почему-то тянет к нему. А, будь, что будет», — мысленно махнула она на все рукой, надевая пальто.

«Она очень изменилась, стала взрослой и спокойной. Неужели это та самая женщина, которая когда-то самозабвенно танцевала на Красной площади?» — думал Эльдар, набирая телефонный номер. Он еще пять минут объяснял своему другу, что у него возник ряд непредвиденных обстоятельств и что приехать он не сможет, и наконец устало отключил аппарат.

— Не люблю врать, — пожаловался он.

— Ты знаешь, а у тебя хорошо получается! — со смехом сказала она.

— Да ладно… Куда едем?

— В Алтуфьево.

— Боже мой, куда ты забралась?!

— Приедем — увидишь, — загадочно улыбнулась Светлана.

Когда они уже въехали в поселок, Эльдар спросил:

— Это что, частные дома?

— Ага! А ты думал, я в высотном «муравейнике» живу?

— Да нет, помню, я тебя в Измайлово отвозил…

— Было дело, но ту квартиру продала, бабушкину тоже, чуть-чуть добавила — и вот он, мой домик в деревне, — гордо объяснила она.

Возле дома Светлана вышла из машины и, включив свет над входом, открыла ворота:

— Заезжай!

Черный «мерседес» мягко въехал на участок. Светлана завистливо подумала: «Шикарная машина, и мотор не барахлит, везет же некоторым». Сама она вот уже месяц как собиралась отогнать свой «опель-астра» в сервис, но все как-то было недосуг.

— Ничего себе домик! — воскликнул Эльдар. — Хоромы — два этажа…

— Мне тоже нравится, — усмехнулась Светлана, открывая дверь.

Она любила свой дом. Последние три года она только и делала, что вкладывалась в строительство. Оказалось, что мало поставить коробку самого дома. Самым дорогим было подвести воду и все коммуникации, сделать отопление. А чего стоило провести газ! На все требовалась куча разрешений. Не счесть, сколько денег перекочевало в карманы алчных чиновников, но на сегодня все основные работы были завершены. Первый этаж был решен в модном сейчас стиле хай-тек: много хрома, стекла, синие аксессуары. Общую холодность гостиной смягчали бежевые стены. Кухню в общепринятом плане она делать не стала. Прямо в гостиной поставила барную стойку, под которую были спрятаны плита и мойка. Светлана не любила готовить, поэтому по поводу отсутствия полагающихся кухонных шкафов совсем не расстраивалась.

«Кошмар, как ребенка кормить?» — воскликнула Марина, когда увидела столь лаконичное решение кухонного хозяйства. Сама Марина готовить не любила, кухней в ее доме заведовала ее мама, но все шкафы в доме были забиты кастрюльками и разной кухонной утварью. А у Светланы сначала не было даже холодильника — всю обстановку из своей и бабушкиной квартиры она оставила новым жильцам… «Мы теперь будем жить по-новому», — говорила Светлана. А Витька радостно поддержал все перемены — он был эмоциональным, терпеть не мог рутины и любил все новое…

Кроме гостиной на первом этаже были еще три комнаты. Одну отдали в полное владение Витьке. Мальчик сразу повесил на роскошно отделанные стены постеры с любимыми артистами. В углу стоял стол с компьютером, а рядом — двухэтажная кровать. Внизу это был диван, на котором сидели друзья Витьки, когда заваливались к ним в гости, а наверху — собственно кровать. Комнату свою Витька обожал, сам ее убирал и даже завел комнатные растения. Вторая комната была спальней Светланы. Решенная в желтых и салатовых тонах, она неизменно поднимала настроение Светлане каждый раз, когда она просыпалась. Третья комната была библиотекой. Стеллажи книг и кожаный диван, который можно разложить, если кто-нибудь оставался у них на ночь, занимали все ее пространство.

Светлане нужно было только закончить отделку второго этажа, но тут запас ее сил иссяк. Ей хотелось поскорее въехать в свой дом, она чувствовала себя неуютно, стесняя своим присутствием Марину и ее маму, которые охотно приютили их с Витькой на время ремонта. И она, не дожидаясь окончания работ, справила новоселье. Правда, они с Витькой часто вспоминали то время, что провели в гостях. Мария Алексеевна обожала мальчика, часами могла слушать, как он распевается, готовила для них вкусную еду. Светлана никогда не беспокоилась о сыне, зная, что Мария Алексеевна все проконтролирует. Да и Марина воспринимала это восторженно — ей такое тесное братство нравилось. Личная жизнь Марины, с ее точки зрения, и состояла в том, чтобы все — мама, Светлана и Витька — были с ней рядом. Но по мнению Светланы, долго такое совместное житье продолжаться не могло…

Со временем неустроенность верхнего этажа стала привычной. Светлана сделала это место своей мастерской. Кроме мольберта здесь находился компьютер и маленький столик с электрическим чайником. Сын шутил, что, если бы маме не нужен был туалет, она неделями не спускалась бы из своей мастерской. Сам Витька часто уезжал на гастроли со своим хором, в котором был солистом. Дирижер хора обожала мальчика и часто говорила Светлане, что Витька — ее последняя надежда. Светлане это льстило, так как она понимала, что ее мальчика ценят за талант, а не за то, что мама — известная художница. Но без сына она очень скучала. Несмотря на то что ему было уже тринадцать, он все еще приходил к ней по утрам погреться под бочок. Мальчик он был нежный и разумный. Всегда рассказывал ей о всех своих делах… И его любили в школе. Однажды, когда он сломал ногу, весь класс вместе с дирижером пришел к ним в гости. А уж телефон в те дни просто разрывался и днем и ночью.

С гастролей сын должен был вернуться завтра, и Светлана хотела приготовить что-нибудь вкусное к его приезду. Эльдар нарушил эти планы, и Светлана решила, что просто купит завтра что-нибудь готовое.

— А что, ты живешь одна? — спросил Эльдар, входя в роскошную гостиную в бежевых тонах. Пол ее украшал синий ковер, а по углам просторной комнаты стояли синие светильники. Эльдар сел на табурет около барной стойки, Светлана прошла к плите и поставила чайник.

— Я живу вместе с сыном, — устало улыбнувшись, сообщила она.

Светлана уже успокоилась и про себя решила, что ее порыв в лифте объясняется долгим воздержанием. Сейчас она с удовольствием смотрела на этого уверенного в себе мужчину. Он вертел в руках чашку, и она снова отметила, какие у него длинные красивые пальцы.

— Ты еще играешь на пианино?

Он ответил задумчиво:

— Редко, под настроение…

— Как начался твой роман с музыкой?

— Мамины амбиции. Учился в музыкальной школе. Подавал надежды. Но потом как-то остыл и ушел из школы. Матушка была очень недовольна. Потом потянуло в кино. Ну а дальше ты слышала — четыре года ассистентом на побегушках. Узнал всю кухню изнутри, захотел сам снять кино, поступил во ВГИК…

— А что же мама?

— Смирилась… Сейчас безумно гордится мной, правда, периодически напоминает, что хочет внуков…

— А ты что же, до сих пор не женат?

— Ну почему, конечно, женился, на первом же курсе. Она прекрасная актриса. Но ты знаешь… — Эльдар закурил, — творческие люди тяжело переносят успех друг друга. Спустя год мы развелись. Сейчас она много и успешно снимается на телевидении, но детей у нас не было, а я больше не женился.

— Никогда не поверю, что ты один, — усомнилась Светлана.

— Да нет, конечно. Есть рядом со мной один теплый человечек, и, знаешь, я уже предчувствую финал.

— Вот как плохо быть режиссером — все как в кино, предсказуемо и банально. — Светлана разлила чай в чашки.

— Ну почему же? Жизнь преподносит красивые и неожиданные сюрпризы — наша встреча, например, не исключение…

— Не знаю… Мне жизнь преподносила одни испытания, — задумчиво сказала Светлана.

— А встреча с владельцем галереи? — Эльдар саркастически поднял бровь.

— Тут ты прав — рождественская сказка, — согласилась она и резко сменила тему: — Ты живешь в жестком режиме — кино, телевидение. Не тяжело?

— Я не люблю, когда люди жалуются на то, что у них много работы… По-моему, работа — это счастье.

Неожиданно дверь в гостиную резко распахнулась, и на пороге возник ушастый паренек с веснушками на носу и озорными серыми глазами; темные вихры торчали во все стороны.

— Мама, я приехал! — с порога крикнул сын и запнулся на полуслове, увидев незнакомого человека. — Здрассте…

Светлана ахнула:

— Витька! Сынок, я же тебя завтра ждала…

— А у нас концерт последний отменили, и мы поменяли билеты. Я так устал, мам. У нас поесть что-нибудь есть?

Эльдар внимательно наблюдал за сумбурной встречей матери и сына. От него не укрылось, как засветились глаза Светланы при виде любимца.

— Прости, заяц, в холодильнике шаром покати, я сейчас съезжу в «Перекресток». — И Светлана метнулась к двери.

— Ребята, спокойно, за едой поеду я. — Эльдар поднялся со стула и направился в прихожую.

Светлана поймала себя на мысли, что ей почему-то нравится подчиняться этому властному человеку. Витька с интересом посмотрел на Эльдара. За свою недолгую жизнь он едва ли не первый раз видел, как его мама позволила кому-то ей перечить. Это было неслыханно. Он давно уже понял, что матушка насколько талантлива, настолько и своенравна, С каждым годом в Светлане все больше проявлялся жесткий характер ее бабушки, правда, на самого Витьку она давить не могла — слишком любила, но собой помыкать никому не позволяла.

— Мам, а это кто? — спросил Витька, когда Эльдар ушел.

— Это режиссер — Эльдар Рашев, мой старинный приятель. Это он снял сериал «Темные дороги», — добавила она.

— Ни фига себе! Этот сериал все наши пацаны смотрят! — воскликнул Витька. — Завтра расскажу — от зависти все сдохнут!

— Фу, Витя, ну что за выражения: ни фига, сдохнут?! Ты же мальчик из интеллигентной семьи.

— Ма, ты отстала от жизни, сейчас все так говорят.

— Да мне плевать на всех…

— Ага! — поддел ее сын.

Светлана улыбнулась: битва за чистоту языка почти всегда заканчивалась ее поражением, в пылу спора она сама легко переходила на сленг, и тогда уже сын осуждал ее.

— Ну ладно, иди ко мне. — Светлана протянула руки к сыну. — Давай обнимемся, я так соскучилась.

— Я тоже. — Витька уткнулся матери в грудь и замер.

Светлана вдохнула запах его волос, такой родной и знакомый, и спросила:

— Ну как на гастролях?

— Да все хорошо, мам, ты-то как тут?

— А я снималась сегодня в программе «Принцип домино»! — похвасталась Светлана.

— Ух ты! Когда покажут?

— Послезавтра!

— А о чем говорили?

— «Жизнь с чистого листа».

— О, ты сказала, что у тебя их целая пачка?

— Чего? — не поняла Светлана.

— Листов! — со смехом ответил Витька.

— Да ну тебя, — рассмеялась и Светлана.

— Ма, а этот мужик… — Витька поднял голову, — он твой друг?

Светлана поняла, о чем спросил Витька. Всю жизнь он мечтал об отце, ему иногда просто не с кем было обсудить свои мужские проблемы. К тому же у всех его друзей были папы. Часто Витька мечтал, как однажды откроется дверь — и в класс войдет большой и бородатый мужчина — он почему-то именно так представлял себе отца… И тогда все поймут, что папа есть и у него. Светлана никогда не рассказывала сыну об Андрее, не хотела травмировать его, и в результате парень решил, что она просто выгнала отца из своей жизни, и в каждом приходящем мужчине искал знакомые черты. Светлана понимала, что надо рассказать сыну правду, но не могла, боялась сорваться — ведь прошло столько лет, а сердце все саднило при воспоминании о той любви.

— Нет, солнышко, Эльдар — просто мой хороший знакомый, и все.

— Ну ладно, — Витька отстранился от матери, — пойду-ка я разберу вещи…

Светлана грустно посмотрела ему вслед. «Растет мальчик, — подумала она, — а отца я ему так и не заменила…» Она очнулась, только услышав шум подъезжающей машины за окном. Эльдар весело и требовательно посигналил у ворот. Витька тут же сорвался:

— Я открою!

Еще через пять минут они ввалились в гостиную, нагруженные пакетами с фирменным логотипом «Перекрестка».

— Господи! Ты что там, весь магазин скупил? — ахнула Светлана.

— Ты знаешь, хотел, но потом решил, что вы столько не съедите, и подумал, что вернусь завтра. Я ведь пока ваших вкусов и аппетитов не изучил, — расхохотался Эльдар.

— Ура! «Баскин Роббинс», — воскликнул Витька, вынимая фирменное мороженое. В пакете что-то хрустнуло…

— Осторожно, там креветки, хрупкие.

— О, креветки я люблю! — весело объявил Витька.

Светлана принялась разбирать покупки. Сначала она достала роскошную коробку итальянских макарон, потом гроздь бананов, затем настал черед йогуртов, сырков. В других пакетах оказались помидоры, грибы, огурцы, много зелени. Отдельно, стопкой, громоздились коробки с салатами… Из очередного пакета Светлана выудила бутылку вермута… А поток продуктов все не иссякал. Тут были соки в коробках трех сортов, разная рыбная и мясная нарезка, многочисленные специи и соусы в бутылках… Наконец Эльдар выложил на стол огромный кусок мяса и здоровенного карпа.

— Не знал, что взять. Я люблю мясо, но на всякий случай купил и рыбу…

— Правильно, мама любит рыбу, но мясо тоже не пропадет! — успокоил Эльдара Витька, протягивая руку к пакету с апельсиновым соком.

— Так, сначала помой руки. — Светлана поняла, что ситуацию надо брать под контроль, иначе начнется беспорядочная обжираловка.

Она быстро покидала большую часть продуктов в холодильник, который купила буквально накануне. Смешно: такой большой, трехкамерный, с морозилкой, она и брать-то его не хотела, но верная подруга Марина убедила, что иметь большой холодильник выгодно. И опять оказалась права. Пришлось даже вынуть из него часть банок с маринадами, которые регулярно передавала ей через Марину Мария Алексеевна… Витька с набитым ртом произнес:

— Можем теперь залечь, как медведи, в берлогу на зимнюю спячку. Еда в доме появилась.

— Ужас! Сын, что ж ты меня позоришь? Я тебя что, не кормлю, что ли? — возмутилась Светлана.

— Да пускай пожует, — добродушно сказал Эльдар, — я пока займусь мясом. А ты садись, возьми банан и расскажи, как жила все это время.

Светлана покорно села и, глядя, как ловко Эльдар разделывает мясо, принялась рассказывать. Витька живо участвовал в беседе, всячески стараясь быть полезным. Так за разговором они и приготовили шикарный стол. А потом уселись перед телевизором в гостиной, и под какую-то веселую американскую комедию съели все приготовленное.

— Я сейчас лопну, — простонала Светлана, одолев очередной кусок мяса.

— А как же рыба? — поинтересовался Эльдар.

— Нет, на рыбу я уже не способна.

От всей этой вкуснятины сын уже откровенно клевал носом, и Эльдар чуть ли не на руках отнес его в кровать.

— Славный у тебя парнишка. — Вернувшись, он сел на диван и взял свой бокал. — Знаешь, давно я так по-домашнему не сидел.

— А как же «теплый человечек»? — Светлана иронически подняла бровь.

— Уже ревнуешь — это хорошо, — ухмыльнулся Эльдар. — Слушай, а у тебя талантливый сын. Я сейчас как раз ищу такого вот мальчишку — веселого, без комплексов…

— В кино сниматься? Ни за что! — тут же протрезвела Светлана.

— Боже, какие эмоции, это почему?! — удивился Эльдар.

— У него уже есть одна профессия, вот пускай он в ней и совершенствуется, а разбрасываться не надо, — жестко отрезала Светлана.

— А ты всегда все решаешь за сына? Тебе самой никогда не хотелось попробовать себя в чем-то другом?

Светлана усмехнулась:

— Ты даже не представляешь, скольким мне приходилось заниматься, именно поэтому я и не хочу, чтобы Витька метался.

Эльдар покачал головой:

— В жизни все надо попробовать, упорство — великая вещь! И как ты можешь знать, что для твоего ребенка хорошо? Ты про себя-то все знаешь?

— Нет, конечно. — Светлана засомневалась. Она понимала, что Эльдар прав, но дорога Витьки казалась ей такой ясной… — Ну не знаю, — неуверенно сказала она.

— Вот и чудесно! Завтра я возьму его на съемки. А сейчас давай выпьем еще раз за нашу чудесную встречу, надеюсь, не последнюю. И прости, мне уже пора.

— К человечку? — не удержалась Светлана.

— К маме, сердце у нее плохое, я стараюсь в последнее время не оставлять ее одну. Ну а что касается моей девушки… Честно тебе скажу — до сегодняшней встречи с тобой я хотел жениться на ней.

— Да ну, и что же изменилось?.. — Светлана затаила дыхание.

— Изменилось… — Эльдар наклонился и нежно поцеловал ее в шею.

Светлана замерла. Ей казалось, что время остановилось. Но Эльдар резко поднялся и, быстро попрощавшись, уехал в ночь.

Светлана долго не могла уснуть. Снова и снова она прокручивала в голове все события этого дня. Она чувствовала, что с душой ее что-то происходит. Ей было жаль, что Эльдар не остался. Она ведь уже была готова провести с ним ночь. «Интересно, а он думает сейчас обо мне?» — размышляла она, пока сон не сморил ее.

Глава 2

Эльдар ехал на машине и думал о превратностях судьбы. В последнее время жизнь его относительно наладилась, удачный проект с сериалом открыл ему дорогу в мир большого кино. Теперь он уже мог сам выбирать сценарий, по которому работать, а не хвататься за то, что дают. Ему давно хотелось сделать простую историю о любви, но не любовный роман, а фильм об отношениях в семье. Сам он рос без отца — тот погиб в авиакатастрофе, когда Эльдару было десять лет. Он хорошо помнил этого высокого, сердечного человека, от которого всегда пахло табаком. С отцом у Эльдара были близкие отношения, оба увлекались модельным конструированием, часами могли клеить модели самолетов и парусников. Отрывался он от этого чудесного занятия, только когда мама заставляла его садиться за ненавистный рояль. Когда с отцом случилось несчастье, Эльдар не смог больше клеить самолеты и терпеть не мог на них летать…

Теперь он хотел снять мелодраму об отце и сыне. Он даже название придумал — «Сын Икара». На роль отца он нашел необыкновенного актера. Тот был очень похож на его собственного отца — такой же высокий, он тоже курил трубку, а главное — сразу вызывал доверие и симпатию. Но вот с маленьким актером возникли проблемы. Эльдар искал бунтаря с чертиками в глазах. А многочисленные дети, которых он пробовал на эту роль, никак не подходили ему. Все играли фальшиво, не хватало истинной любви. И вот теперь, проведя целый вечер в обществе сына Светланы, он вдруг понял, что ему нужен именно этот паренек, с его недетской тоской в озорных глазах.

Размышляя над этим, Эльдар не заметил, как подъехал к дому. Он припарковал машину и тихо поднялся в лифте на свой двенадцатый этаж. Мама еще не спала — она всегда ждала сына, даже когда знала, что он не придет. После смерти мужа она сосредоточилась на своем мальчике и работе. Она была аккомпаниатором, часто и много выступала с концертами и мечтала, что Эльдар тоже будет играть. Но Эльдар поступил по-своему, и ей пришлось смириться. С каждым годом ее мальчик все больше напоминал ей мужа, и она очень гордилась его успехами. Самой высшей похвалой в ее устах было: «Как ты похож на отца».

Людмила Сергеевна знала о задумке будущего фильма и каждый раз надеялась, что Эльдар наконец придет и скажет свое любимое: «Эврика!» Но вот уже второй месяц ее мальчик был не в духе, и, глядя на него, она все больше переживала.

— Мама, эврика! — вдруг вихрем ворвался в комнату Эльдар. — Я нашел его!

Он наклонился и поцеловал мать. Людмила Сергеевна улыбнулась:

— А я и не сомневалась! — И живо поинтересовалась: — Ну и кто это?

И Эльдар рассказал ей про свою нечаянную встречу со Светланой.

— Алло, Светка, ну с кем ты целый час трепалась, не могу дозвониться! — Марина возмущенно дышала в трубку.

— Да я сына на съемки отправляю, надо же было оговорить: как да что… — Светлана с беспокойством посмотрела на лихорадочные сборы сына.

Ей затея с кино не нравилась, но Эльдар был настойчив, а Витька так умоляюще смотрел на нее, что она, скрепя сердце, согласилась. А теперь жалела о своем решении.

Марина уловила эти сомнения и решительно сказала:

— Не мучайся ты так, все будет хорошо. Витька у тебя умный парень. Он сам разберется, нужно ему это или нет. Это я вот никак не могу понять, что со мной.

— А что случилось? — с тревогой спросила Светлана.

— Понимаешь… — Марина замялась, — я даже не знаю, как тебе сказать?..

— Да говори как есть! — Светлана терпеть не могла, когда Марина начинала мяться. Сама она достаточно жестко в последнее время решала все свои проблемы. Все, что не относилось к сыну или работе, для нее просто не существовало. Она давно уже поняла, что в море лирических чувств плавать не умеет.

Марина откашлялась и тихо произнесла:

— Я, кажется, влюбилась.

— О-ля-ля! — воскликнула Светлана. — И кто он, этот благородный идальго, покоривший твое сердце?

— Ну что ты ерничаешь, я же серьезно! Понимаешь, мне с ним интересно, а без него — скучно…

— Налицо первичные признаки влюбленности, — улыбнулась Светлана. — А ты знаешь, Маринк, я, кажется, тоже.

— В этого режиссера? — тут же среагировала Марина.

— Угу. Он так относится к Витьке, и вообще…

— Слава богу! Давно пора! Смотри-ка, старая любовь не ржавеет…

— Ну не знаю…

— Надо чаще встречаться!

— Ага, приехали, вот они — последствия ночных дискотек!

— Нет. Тут другое.

— Что же?

— Мне его так жалко, Свет…

— Ну, жалость — плохой советчик, а впрочем, история знает тому пример: «Она его за муки полюбила…» — продекламировала Светлана. — Только там все печально закончилось. Ты смотри…

— Ладно. Я еще подумаю. Позже созвонимся. Да, чуть не забыла! Тут к вам матушка моя рвется, целую сумку еды везет.

— Маринка, у меня дома — продуктовый магазин, умоляю, скажи Марии Алексеевне, что у нас все есть!

— Нет уж! Сама пускай убедится, ты у нее в этом вопросе доверия не вызываешь, — засмеялась Марина, — завтра поговорим и по телику тебя посмотрим.

— Посмотрим?

— Ну меня Владимир пригласил к себе на день рождения.

— Чудны дела твои, Господи. А ведь еще неделю назад мы с тобой горевали о нашей одинокой жизни, — удивилась Светлана.

— Все течет, все изменяется, — философски заметила Марина и положила трубку.

Сегодня ей предстояло решить непростой вопрос: что купить Владимиру в подарок? С дамами в этом деле неизмеримо легче: хорошие духи, ювелирные украшения, белье, цветы. Опять же замечательно подарить что-нибудь для хозяйства. С мужчинами все ограничивается новым галстуком, зажигалками, ручками или все тем же парфюмом, но тут есть опасность проколоться с запахом. И Марина решила сходить в универмаг, окинуть, так сказать, глазом потенциальные предложения. Проведя час в магазине, она забрела в отдел постельного белья и увидела замечательные немецкие подушки. Они были упакованы в красивые фирменные сумки, но, главное, в них был натуральный наполнитель, а не какой-нибудь синтепон. «Красота, — подумала Марина, — подарю ему подушку. Правда, он может счесть это намеком, ну да ладно. Лучше подарка все равно не найти!» — и она оплатила покупку в кассе.

…Владимир в этот момент мучительно раздумывал, как ему, пригласив почти всех друзей, не обидеть тех, кто просто физически не поместился бы в его квартире. Потом он понял, что выбрать не может, и снова стал накручивать диск телефона. Покончив с этим делом, он поехал на рынок, где просто скупил все, на что упал глаз, исходя из принципа: все равно съедят. Все это время его не отпускало радостное настроение — оно появляется у человека, которого ждет нечто приятное. Владимир думал о Марине. Он даже себе не мог признаться, что всего одна неделя с этой приятной и спокойной женщиной сумела перечеркнуть годы тоски по погибшей любимой.

«Интересно, она понравится моим друзьям?» — вдруг подумал он. Но потом решил, что все равно стоит привести в компанию нового человека. В его старой, еще с института, компашке за долгие годы общения все знали друг друга наизусть, и появление новых подруг неизменно вызывало оживление и приятно будоражило кровь.

Жены друзей обожали Владимира, они часто советовались с ним, и немало семейных драм было предотвращено благодаря своевременному совету профессионального психоаналитика. Но, как это часто бывает, себе Владимир помочь не мог. Все его отношения с дамами ограничивались кратким романом. Ни одна не выдерживала сравнения с его умершей женой. Но Марина — она не просто нравилась ему…

На следующий день Владимир с утра убрал квартиру, позвонил родителям на дачу и поздравил их. Его мама и папа принципиально выбрали жизнь на природе. Оба были писателями и не нуждались в ежедневных походах на работу. Они оставили сыну городскую квартиру в Бутове и, купив дом в пригороде, укатили из города. Владимир сделал из квартиры большую студию и здесь принимал своих многочисленных пациентов. Но сегодня студия превратилась в гостиную. Диван Владимир задвинул под подиум, на образовавшуюся площадку поставил музыкальный центр и прямо на ковре расставил посуду и разложил много разноцветных подушек. Он обожал устраивать сборища в восточном стиле. Его друзья тоже любили эти уютные вечера, а на новеньких подобный антураж неизменно производил нужное впечатление.

К трем часам стал подтягиваться народ. Марина пришла последней. Владимир весь извелся, ожидая ее, но с ее появлением успокоился и просто представил ее своим друзьям:

— А это моя Марина.

Она слегка опешила от панибратского «моя Марина», но тут заметила, что реакция его друзей была какой-то странной. Все, встав с ковра, буквально онемели, глядя на нее. И тут взгляд ее упал на портрет молодой женщины, висевший на стене. Марина оторопело повернулась к Владимиру:

— А где?.. А когда ты успел?..

От волнения она даже стала заикаться. Владимир только сейчас сообразил, что забыл убрать портрет жены, а ведь он целый день собирался это сделать. Марина стояла не шелохнувшись, до нее постепенно стало доходить.

— Это твоя жена? — тонким голоском спросила она.

Владимир молча кивнул.

— А как ее звали? — уже напряженнее спросила Марина.

Владимир замялся и наконец тихо произнес:

— Это не важно…

— Нет, это важно для меня! — почти выкрикнула Марина.

— А что, вы успокоитесь, если я вам скажу, что ее тоже звали Марина и что вы фантастически похожи на нее? — неожиданно спросил ее невысокий полный мужичок.

Это был самый близкий друг Владимира — Пашка. Он подошел к Марине и, мягко взяв ее за руку, произнес:

— За последние шесть лет Володя первый раз снова выглядит счастливым. Теперь я понимаю почему. Вам сейчас очень хочется уйти, это тоже понятно, но если вы подумаете, то поймете, что судьба дала Вовке шанс встретить вас. Все не случайно в этом мире. Прошу вас, просто подумайте об этом.

Владимир не отрываясь смотрел ей в глаза, и Марина поняла, что просто не сможет уйти. Весь вечер она ловила на себе удивленные взгляды друзей Владимира. Народу было много, сидели довольно тесно, но все были рады встретиться вновь.

— Я хочу выпить за нас, — взял слово Павел. Он обвел всех глазами и тихо сказал: — За встречу, ребята, и чтобы никогда больше не расставаться, — взглянул на Марину и выпил…

Владимир весь вечер не отходил от нее. Она чувствовала: он боится, что она уйдет. Сначала ей было неловко, но незаметно для себя она в какой-то момент вдруг почувствовала, что она своя в этой компании… Они много пели под гитару, съели запеченного гуся и почти все, что Владимир закупил накануне, а потом стали танцевать. Они медленно кружились по комнате и смотрели друг на друга, и в какой-то момент Марина вдруг заметила, что они остались одни.

— А где твои друзья? — спросила она удивленно.

— А они улетели. Но не волнуйся, они сказали, что обязательно вернутся, — пошутил Владимир, еще теснее прижав ее к себе…

О том, что она пропустила «Принцип домино», Марина даже не вспомнила.

А Светлана получала поздравления со всей Москвы. Она даже удивилась, как много людей смотрят эту передачу. Все отмечали, какая она раскованная, а Мария Алексеевна даже приехала к ней в гости — специально посмотреть программу вместе с ней. Она осталась очень недовольна нападками режиссера на Светлану, а когда узнала, что Эльдар забрал Витьку на съемки, вообще расстроилась.

— Собьют мальчика с толку, а ему петь надо, — разворчалась она.

Светлана уж и не рада была, что рассказала. Но вечером, когда пришел сын, она поняла по его глазам, что мальчик счастлив.

— Мама, ты не представляешь, как мне было интересно! Ой! Мария Алексеевна, здрассте! — Витька обрадовался маме Марины, он скучал по ней после переезда и теперь был рад встрече.

Старушка тоже прослезилась на радостях. И все вместе они принялись обсуждать прошедшие съемки и передачу.

— Да, мам! Эльдар просил передать, что завтра он обязательно приедет к тебе, — вспомнил Витька.

Светлана зарделась как девочка.

— А зачем? — смущенно поинтересовалась она.

— Рассказать, какой я у тебя гениальный, — самоуверенно отчеканил Витька.

— Ну это мы и без него знаем, — заявила Мария Алексеевна.

Она, конечно, заметила смущение Светланы, и ей стало немного досадно, что этот человек так быстро занял ее место. До сих пор все проблемы и интересы этой семьи были близки только ей. А вот поди ж ты, пришел ниоткуда, и теперь у них обоих глаза горят. Светлана поняла состояние старушки и постаралась снять напряжение.

— Посмотрите, сколько нам еды Эльдар принес! — воскликнула она и распахнула холодильник.

Но Мария Алексеевна внезапно встала и сказала дрожащим голосом:

— Вижу, мои услуги вам уже не нужны…

И как ни упрашивали ее Светлана и Витька остаться, расстроенная старушка покинула их дом.

— Ох, как нехорошо получилось, — сокрушалась Светлана.

— Да ладно, мам, ты что, Марию Алексеевну не знаешь? Остынет и сама придет еще сто раз! — успокоил ее Витька.

— Дай-то бог!

Потом опять стали звонить друзья, и, засыпая, Светлана пришла к выводу, что ее знают, любят и помнят гораздо больше человек, чем она думала.

Один из них тоже сидел перед экраном телевизора в этот день.

«Невероятно, как она изменилась! Это строгое лицо, прямые волосы. Неужели это она, моя Светка?» — думал он.

— Что смотрим? — В комнату неслышно вошла молодая женщина. Надменные голубые глаза, длинные волосы, крашенные в модной технике «колорирование» в несколько цветов, красивая, стройная фигура — ее смело можно было бы назвать красавицей, если бы не холодное, даже какое-то брезгливое выражение лица.

Роман с раздражением ответил:

— Обычная женская передача.

— Ах так? Ну тогда давай посмотрим что-нибудь повеселее. — И она щелкнула кнопкой пульта.

Романа прорвало:

— Рита! Я сто раз просил тебя не трогать меня, когда я работаю! — Он лихорадочно стал перебирать программы. Лицо Светланы мелькнуло снова, и Роман напряженно уставился в телевизор.

— Господи, ну что ты там нашел? — жеманно протянула Рита.

— Уйди, — сквозь зубы процедил Роман.

— Но ты же не работаешь, а телевизор смотришь, — продолжала кокетничать женщина.

Передача закончилась, и Роман резко повернулся к ней. Он долго молча смотрел в холеное лицо подруги и наконец твердо сказал:

— Я устал, Рита, ты меня душишь, за последние восемь лет у меня ни минуты покоя не было. Я творческий человек, мне необходимо иногда одиночество, а ты постоянно навязываешь мне свое общество. Прошу тебя, оставь меня наконец в покое!

— Никогда! Я столько лет с тобой вовсе не для того, чтобы отдавать тебя какой-нибудь прошмандовке вроде твоей Златы!

Роман вздрогнул, лицо его потемнело. Но Рита, не замечая его состояния, продолжала говорить, нервно расхаживая по комнате:

— А ведь она тебя бросила, не поверила в твой талант, не дождалась твоей славы! Спокойно вышла замуж и укатила в свою Америку, да еще имела наглость беременная к тебе вернуться. Прямо удивляюсь — как ты ее не убил?! Хорошо хоть, ее мужик вовремя за ней приехал! А ты вспомни, кто тебя вытаскивал из грязных вонючих кабаков, когда у тебя случался очередной кризис? И кто тебя заставил снова рисовать, организовал контору, нашел клиентов? Благодаря кому, черт тебя возьми, мы через неделю летим в Париж?

Роман судорожно вздохнул:

— Да, я это все знаю, и поверь мне, никогда не забываю. Ты прекрасно все организовала, я многим тебе обязан, но послушай: я задыхаюсь от твоей заботы, оставь меня!

Роман говорил, не глядя на Риту. Он не видел, как ее лицо исказила хищная гримаса.

— Я никогда не уйду от тебя, ты мой, я тебя создала, без меня ты сопьешься и сдохнешь в канаве! В конце концов, у нас есть бизнес, и я не хочу потерять все, что с таким трудом создала! — Рита резко повернулась и ушла на кухню.

Роман стоял как громом пораженный. Никогда, за все эти годы, он не видел свою подругу такой злой. Он всегда знал, что Рита любит его, но не предполагал в ней такой ярости. С ним она была неизменно мягка, даже когда он заявил ей, что после развода со Златой никогда больше ни на ком не женится. Тогда она спокойно ушла и не приходила неделю. А через неделю он вдруг понял, что ему ее не просто не хватает, он буквально не знает, что ему делать. И он нашел ее и попросил вернуться. С тех пор Рита стала его правой рукой. Это она заключала баснословные контракты с различными организациями и частными лицами на роспись стен — это была ее идея. Она вовремя сообразила, что грядет мода на оригинальные дизайнерские решения в интерьере, нуворишам надоел штампованный евроремонт, и все кинулись украшать свои жилища. Вот тут-то и раскрылся талант Романа. Он умел создать на стене такое полотно, что заказчики, захлебываясь от восторга, платили ему втридорога. Никто и ничто не сдерживало полет его фантазии. Рита создала ему такое имя, что ему доверяли рисовать все что он захочет. Ибо это было оригинально и никогда не повторялось. Теперь их совместная фирма вышла на новый рубеж. Их пригласили в Париж расписать один известный ресторан. Рита уже предвкушала, какую она развернет пиаровскую кампанию и сколько найдет новых заказов. Случайный срыв Романа мог нарушить все эти планы…

А Роман понял, что он в западне. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что не способен заниматься административно-организационной деятельностью. Он умел рисовать прекрасные картины, но не умел их продавать. Период помпезных портретов прошел, да и не нравилась ему эта работа. Эти заказы обеспечивала ему его честолюбивая мама, которая в свою очередь использовала связи мужа-дипломата. Сам Роман не умел унижаться, приспосабливаться и договариваться. Он был очень тонкий и ранимый человек. Именно это качество так привлекало к нему женщин. Но как сказала в свое время Софья Андреевна Толстая: «Для жен и слуг — гениев нет!»

Роман часто впадал в депрессию. Жить с таким человеком было непросто, и Злата предпочла более спокойную и комфортную жизнь с американским бизнесменом. Рита же возникла в его жизни спустя всего месяц после отъезда Златы. Именно в это время у его матери обнаружили рак груди. Роман тогда впал в страшную депрессию и сильно запил…

Сейчас он снова почувствовал приближение той страшной тьмы отчаяния, которая накрывала его своим темным одеялом, и тогда ему казалось, что он нелюбим и несвободен. Он взял стакан и со всего размаха швырнул его в стену. Потом лихорадочно собрался и выскочил из квартиры. Рита не успела остановить его и только услышала, как резко взвизгнули тормоза на повороте. «Перебесится и вернется», — подумала она. За эти восемь лет она привыкла к вспышкам гнева Романа и знала, что он каждый раз, остыв, возвращался к ней. Но все равно она всегда беспокоилась о нем. «Ну вот, выскочил без куртки. Хоть в машине, а все равно продует».

Роман с бешеной скоростью гнал по шоссе. Последние слова Риты страшно задели его. Теперь ему стало окончательно ясно, что он не может больше находиться рядом с этой женщиной. Слишком хорошо она его знала, да и он давно уже не воспринимал ее как женщину. В отношениях с ним Рита успешно играла роль няньки. Ведь всю свою жизнь он был прикрыт любовью и защитой родителей, он привык, что все проблемы решались за него другими. Мальчик из богемы, «золотая молодежь», сын дипломата. До смерти матери, когда к нему вернулась Злата, он решил было, что судьба снова дает ему шанс, но Злата быстро поняла, что из себя теперь представляет Роман, и вернулась к своему американцу. Светлана не появлялась (Злата конечно же не сказала ему о ее приходе, и он так и не узнал о ней ничего), а в это время его мать угасала на глазах.

Роман начал пить. Именно в этот момент и возникла Рита.

Они познакомились на какой-то вечеринке, верный себе Роман конечно же не пропустил эффектную блондинку и в тот же вечер затащил ее в постель. А для Риты это была судьбоносная встреча, она рано поняла, что как художница никогда не состоится, но зато смогла найти достойное применение своим организационным способностям. Роман стал для нее Галатеей, и она принялась ваять из него модного дизайнера. Для начала она закодировала его от пьянства. Потом подняла все свои связи и добилась для Романа первого выгодного заказа. Вскоре слава о роскошных росписях на стенах модного ночного клуба покатилась по Москве, и у них отбоя не стало от заказов.

На многочисленные интрижки Романа со смазливыми девицами из клубов Рита смотрела сквозь пальцы, прекрасно сознавая, что переделать его не сможет. Однако она тщательно следила, чтобы ни одна девица не задерживалась рядом с ним дольше недели. А одной особо настырной даже дала денег на аборт, когда та попыталась шантажировать Романа. В лице Риты Роман приобрел не просто подругу, он нашел в ней ту самую материнскую заботу, которой ему так не хватало после смерти родителей. Светлану он старался забыть, посчитал, что она тоже бросила его, как Злата. Конечно, он мог бы поискать ее, если бы очень захотел, — человек не иголка, да он и пытался поначалу — звонил ей домой, но сперва ему отвечал какой-то мужик, а потом трубку вообще брать перестали. Роман был не из тех людей, которые упорно чего-то добиваются, и вскоре в череде печальных забот практически забыл о Светлане.

Сейчас он отчетливо вспомнил, как она любила его. Он знал, конечно, как она вздыхала о нем, когда они учились на художественных курсах, он помнил, как она была раскованна и нежна с ним в постели. Но главное — она осталась в его воспоминаниях наивной девочкой, всегда готовой примчаться к нему по первому зову, а сегодня он вдруг с удивлением увидел в ней цельную, сильную личность, и ему захотелось опять встретить ее и, что греха таить, завоевать ее снова. Он был уверен, что она, как и раньше, обязательно придет к нему.

Он гнал машину по ночной Москве в сторону Парка культуры. Из передачи он запомнил название галереи, которой владела Светлана, и сейчас надеялся застать там саму хозяйку. Но охранники на входе в галерею объяснили ему, что владелица сегодня не работает, а домашний адрес давать не имеют права…

Только один человек мог ему помочь в такой ситуации, и Роман поехал домой.

Эльдар устало прислонился лбом к двери лифта. Сегодняшние съемки вымотали его. Но он знал, что материал получился хорошим, и спешил домой обрадовать мать. В квартире, как обычно, было тихо. «Наверное, мама смотрит телевизор», — подумал Эльдар. Но он ошибся — Людмила Сергеевна спала. Он посмотрел на часы и тут только понял, что сильно припозднился, — было уже три часа ночи. Он на цыпочках подошел к кровати матери, заботливо поправил одеяло, а потом прошел на кухню. Есть не хотелось, он вытащил из холодильника бутылку вина и налил в стакан. Потом шутливо отсалютовал своему отражению в окне:

— За хорошее начало фильма!

— Ты что же, один пьешь? — улыбаясь, спросила Людмила Сергеевна. Она стояла в дверях, прислонившись к косяку, и с улыбкой смотрела на сына.

Эльдар обернулся:

— Мама, ну зачем ты встала?

— А как же! Мой сын с работы пришел, усталый и голодный, кто же его накормит? И потом, я хочу услышать, как продвигаются твои дела, как там с этим мальчиком? Все получилось? — Продолжая расспрашивать сына, Людмила Сергеевна ловко накрыла на стол. А потом села и стала внимательно слушать, изредка задавая вопросы.

— Этот парень — просто находка для нас! — радостно сообщил Эльдар. — Понимаешь, он так органичен в этой роли. Ему ничего не надо играть, и, по-моему, они с Сережкой действительно подружились.

— Ты взял Рокотова на роль отца? — догадалась Людмила Сергеевна.

— Ну да, — смущенно сказал Эльдар, — помнишь, ты как-то говорила, что он очень похож на моего папу в молодости…

— Хороший выбор, — согласилась мать, наливая ему чай, и добавила: — И актер он редкого дарования.

— Ну вот я и говорю. — Эльдар в возбуждении от рассказа и не заметил, что съел все, что приготовила мама. — Ты знаешь, мы сегодня сцену проходили, где они змея запускают, так веришь, я сам так увлекся! Полет змея, бег по кругу, крики радости, весь этот драйв… Потом материал отсмотрели — роскошно получилось, у парня такие глаза… Знаешь, наверное, ему очень не хватает в жизни именно такого вот мужика рядом.

— А у мальчика есть собственный отец? — задумчиво спросила Людмила Сергеевна, внимательно посмотрев на сына.

— Да нет, там какая-то темная история, Светлана не рассказывала…

— А как у тебя с ней? — словно бы вскользь поинтересовалась Людмила Сергеевна.

— Пока никак, — честно признался Эльдар. — Но меня тянет к ней, понимаешь, она в жизни надела такую маску — эдакая Скарлетт О'Хара, и полагает, что эта маска ей подходит. А сама внутри просто Дюймовочка… — смущенно признался Эльдар. Он всегда был откровенен с матерью и знал, что она понимает его как никто. Вот и на этот раз Людмила Сергеевна, мягко улыбнувшись, предложила:

— Ну, за любовь!

Глава 3

Солнечные лучи мягко коснулись лица Марины. Она нехотя открыла один глаз и удивилась. Это была не ее комната и не ее кровать. Она повернулась на другой бок и увидела Владимира. Он спал как ребенок, смешно положив ладони под щеку. Марина нежно провела рукой по его лицу.

— Вставать пора, соня! — прошептала она.

— Не-а, — простонал Владимир.

— Труба зовет… — пропела Марина.

— Ну, еще минуточку, — вздохнул Владимир, не открывая глаз.

Марина прыснула: «Ну совсем как ребенок!» Сама она всегда вставала легко. Вот и сейчас решительно вылезла из-под одеяла и прошла на кухню. Тут царил полнейший беспорядок. Это сразу напомнило ей их самую первую встречу в Сочи, когда они вместе со Светланой пришли к нему на прием. Как недавно это было! Марина решила сначала принять душ, а потом помыть посуду. Но на выходе из душа сразу попала в объятия любимого.

— Я уж подумал, что ты ушла, — с тревогой сказал он, заглядывая ей в глаза.

Марина порывисто обняла его и, уткнувшись ему в грудь, пробормотала:

— Ну что ты, просто я решила пока прибрать здесь…

— Ну вот еще! Это прерогатива хозяина, и вообще, разве я не говорил тебе, что обожаю мыть посуду?

— Да ну, — весело изумилась Марина. — А лук ты чистить любишь? — спросила она хитренько.

— Солнце мое, лук чистить — это мое хобби! — с нарочитым пафосом ответил Владимир.

— Тогда я согласна выйти за тебя замуж! — со смехом объявила Марина.

— Господи, как мало нужно современному рыцарю, — восхитился Владимир. — Неужели ты даже не заставишь меня убивать Змея Горыныча или искать то, чего не может быть? — с притворным ужасом спросил он.

— Нет, зачем? Вот еще глупости! Ты мне только дай слово, что чистку лука и мытье посуды берешь на себя, и я буду век тебе верна!

— Вот оно, загадочное женское сердце. Нет, я в своей профессии еще ребенок. Не скоро, наверное, научусь понимать женщин. Но женюсь на тебе непременно, и пусть все мне завидуют. Будет своя Василиса Премудрая у Владимира — Красное Солнышко.

— Ох, как красиво сказал! — подковырнула Марина.

— Сказал как мог, — скромно потупил глаза Владимир.

Во время этого шутливого диалога он продолжал держать Марину в своих объятиях, а потом наклонился и поцеловал. Марина почувствовала, как закружилась у нее голова, и с какой-то бесшабашностью подумала: «А не пойду я сегодня на работу. Хочу быть с ним. Проживет галерея один день без исполнительного директора».

Вот так и получилось, что когда Рита по просьбе Романа стала разыскивать Лану Светлову и ее направили к Марине, Марину она найти не смогла. Ни в галерее, ни по мобильному. Любовь у нее!

Но не такова была Рита Переверзева, чтобы отступать от задуманного. Когда вчера Роман ворвался домой и практически приказал разыскать владелицу художественной галереи Светлову, Рита про себя решила, что достанет для него хоть звезду с неба, лишь бы не сорвался французский контракт. Женщина она была решительная и потому отправилась в галерею сама. О том, зачем Роману понадобилась Лана Светлова, она выяснять у него не стала. «На месте разберусь!» — подумала Рита, доверяя более собственным ощущениям, чем сторонней информации.

А Светлана в галерее была с самого утра. Ей нужно было решить, какие еще полотна она возьмет в свой французский вояж. Ей, конечно, сообщили, что ее искал какой-то мужчина, но Роман не оставил имени, и Светлана подумала, что если кому надо, тот ее найдет. Рита, пройдя в зал, внимательно осмотрела невысокую темноволосую женщину, которая, стоя на стремянке, снимала тяжелую на вид картину.

Светлана тоже заметила ее:

— Вы ко мне?

— Да, — Рита еще не решила, стоит ли говорить Светлане о Романе, а потому начала разговор с другого: — Я представляю одну дизайнерскую фирму, вот моя визитка. Может, слышали о нас?

Светлана слезла со стремянки и подошла к посетительнице. У нее создалось странное ощущение, будто ее оценивают — уж очень цепкий взгляд был у этой молодой женщины, так смотрят в отделе кадров на нового подозрительного работника. Светлана взяла в руки визитку и прочла: «Дизайнерское бюро «Луч света». Арт. директор Маргарита Переверзева».

— Мы в некотором роде коллеги, — объяснила Рита. — Наше бюро занимается росписью стен.

— Интересно, — улыбнулась Светлана, — а к нам вас что привело?

Ее все еще не оставляло ощущение, что ее изучают. А Рита поняла, что нужно как-то выкручиваться. Она не знала, в каких отношениях был Роман с этой женщиной, и боялась, что, если назовет его имя, Светлана замкнется. Светлане в свою очередь тоже стало как-то неловко, она чувствовала скрытое напряжение собеседницы и не понимала его причины.

— А давайте пройдем ко мне и выпьем по чашке кофе, — радушно предложила она Рите.

— Отличная идея! — воскликнула та, может быть чуть более оживленно, чем нужно.

Они прошли в кабинет. Это была небольшая, но очень светлая, в основном за счет окон, которые были с двух сторон, комната. Справа вдоль стены тянулись стеллажи, на окнах висели плотные шторы бутылочного цвета, повсюду стояли и лежали картины… Но на большом столе, стоявшем в центре, царил идеальный порядок. Все бумаги были разложены ровными стопками, карандаши, ручки и кисточки стояли в карандашнице, и даже клавиатура компьютера лежала четко посередине стола. Рита невольно вздохнула — в ее собственном офисе на столе был полный хаос: счета, квитанции, договора. Но странное дело — она всегда знала, где найти нужную бумажку…

Светлана приготовила кофе и теперь терпеливо ждала, когда заговорит собеседница. Внезапно Рига сказала:

— Я, собственно, хотела вам предложить работать на нас…

Еще секунду назад она не знала, как вести себя, а сейчас ей показалось, что она нашла идеальный выход.

— Простите, я вас правильно поняла? Вы предлагаете мне расписывать стены? — изумилась Светлана.

— Ну да, — ничуть не смущаясь, подтвердила Рита.

Это была ее излюбленная манера: ввязаться в историю, а там — будь что будет. Такая экстремальная тактика редко ее подводила — Рита обладала напористым характером, и у партнеров, с которыми она работала, просто не было сил противостоять ее натиску. Но сейчас она имела дело с проницательным человеком. Светлана за восемь лет работы в галерее давно уже привыкла к эксцентрическим выходкам некоторых художников. Творческие люди бывают порой очень экзальтированны, и Светлане пришлось научиться общаться с ними. Она спокойно отпила кофе, откинулась на спинку кресла и вежливо спросила:

— Простите, а кто вас ко мне направил?

Рита осеклась. Она ожидала другого вопроса и потому не сразу сообразила, о чем речь.

— Я увидела ваши картины и подумала, что моих клиентов может заинтересовать ваша тематика, — пролепетала она смущенно.

— Что вы говорите? А вы действительно видели мои картины? — с сарказмом спросила Светлана. Ей стало очевидно, что этой женщине нужно что-то другое и что она не видела ее картин. — Я хочу узнать о причине вашего визита. У меня мало времени, я собираюсь на выставку в Париж…

— Как интересно, мы тоже едем в Париж! — перебила ее Рита, нервно вертя в руках чашку.

— А кто это — мы? — поинтересовалась Светлана.

— Наше бюро получило заказ на роспись стен в одном французском ресторане. И я надеюсь, что мы сможем открыть в Париже свой филиал. Вот, собственно, поэтому я и ищу художников, которые могли бы освоить нашу технику.

— А как зовут вашего художника? — поинтересовалась Светлана.

Рита поняла, что оказалась в тупике. Она со стуком поставила чашку на стол. Ей очень не хотелось называть имя Романа, и она выпалила первое, что пришло ей в голову:

— Константин Сомов.

Светлана нахмурилась, это имя ей ровным счетом ничего не говорило.

— Ну хорошо, я не знакома с творчеством господина Сомова, но хотела бы посмотреть его работы. Где я могу их увидеть?

Рита мысленно перевела дух. Обстановка слегка разрядилась, и она весело сообщила:

— Приглашаю вас завтра в два часа в «Тезоро»! Это новый модный ресторан. Интерьер «Тезоро» — наша визитная карточка…

Светлана записала координаты, и они распрощались. Рита, довольная собой, отправилась к Роману — рассказать о своем визите и о завтрашней встрече, а Светлана еще какое-то время сидела в офисе, размышляя о странной посетительнице. Наконец она решила, что съездит в этот ресторан и на месте решит, что ей делать. А пока…

Светлана сняла трубку и набрала номер Марины. Абонент не отвечал. А жаль, ведь Маринка наверняка знала о художнике Константине Сомове и хозяйке дизайнерского бюро «Луч света» — Маргарите Переверзевой.

Роман снова переспросил Риту:

— Завтра в «Тезоро»?!

— Да. — Рита, поджав губы, недовольно протянула: — Да зачем она тебе нужна? Можешь ты мне объяснить, я ведь ужом на сковородке вертелась, чтобы тебя не назвать?

Роман довольно улыбнулся:

— А вот это ты молодец! Будет для Ланы Светловой сюрприз!

— Да? А мне что делать? — Рита усиленно терла плиту — как всегда, когда она волновалась.

Роман раздраженно ответил:

— Да успокойся ты, Светка — подруга моей юности, я сто лет ничего о ней не слышал! Случайно увидел по телевизору, захотел встретиться. Ну не дуйся, Ритуся. Ты у меня лучше всех!

Рита закусила губу и повернулась к Роману:

— А знаешь, я устала от твоих подруг. Я только и делаю, что встречаюсь с твоими подругами! А обо мне ты подумал? Или я для тебя так — мамка? — со слезами на глазах спросила она.

Роман поднял одну бровь и с иронией спросил:

— Да ты никак ревнуешь? Слушай, я думал, этот этап мы с тобой уже прошли. Прости, конечно, но мы столько лет вместе — пора бы тебе уже и привыкнуть. Ну не могу я принадлежать тебе одной. Ты замечательный друг, но я же не могу трахаться с другом? Не возбуждает — другие отношения, понимаешь? И перестань меня контролировать, я уже не мальчик!

И он вышел из кухни, где Рита вот уже битый час излагала ему историю своей встречи со Светланой.

А Роман ликовал: «Завтра я увижусь с ней! Интересно, а она узнает меня?» Он задержался в коридоре и критически осмотрел себя в зеркале. В стекле отразились красивые серые глаза все с таким же лукавым прищуром. Свои золотистые волосы Роман обрезал, сделав красивую стрижку каре, и теперь носил их распущенными. Новыми в его облике были, пожалуй, две глубокие морщинки, залегшие на лбу и делавшие лицо более жестким. Если раньше он производил впечатление романтического юноши, баловня судьбы, то теперь это был мужчина, прошедший испытание несчастьем. Его неумеренные запои тоже оставили следы — небольшие припухлости под глазами многое сказали бы профессиональному наркологу. Но в целом Роман был по-прежнему неотразим. А его элегантный темно-синий костюм от Гуччи и голубая рубашка как нельзя лучше оттеняли серые глаза и аристократическую бледность. Повальное увлечение богемы солярием Роман не одобрял — он хорошо помнил диагноз своей матери и боялся, что ультрафиолет повлияет на его генетическую предрасположенность к раку…

— О чем, ну о чем ты с ней собираешься говорить? — в который раз приставала к нему Рита.

Она возникла в зеркале, и он досадливо поморщился:

— Не начинай…

Оторвавшись от Владимира, Марина простонала:

— Я сейчас съела бы слона!

— Предложение принимается! — рассмеялся Владимир. — Давай спорить, кто быстрей добежит до холодильника…

И Марина с визгом помчалась на кухню.

Они сидели как-то по-семейному, без эмоций, в полной безмятежности, словно были вместе сто лет. Марина приготовила омлет и бутерброды и теперь ласково смотрела, как он ел. Владимир оторвался от еды и, улыбаясь, спросил:

— Ну, Марин, ты так смотришь на меня, будто ждешь, что я сейчас золотое слово скажу!

Марина смущенно засмеялась. А потом лицо посерьезнело, и она сказала:

— Господи, как подумаю, что мы могли не встретиться, страшно становится!

— Ну что ты, я бы тебя все равно нашел! — Владимир с нежностью посмотрел на нее: — Знаешь, я часто говорю своим пациентам: представьте, что вы находитесь на главной дороге и идете по ней навстречу своей судьбе…

— И что? — заинтересовалась Марина. Она встала и налила в турку воды, потом засыпала туда кофе и поставила на плиту.

— А то! Не стоишь, не ищешь свой путь, а уже идешь. Ведь это очень важно — знать, что ты на правильной дороге. — Владимир с удовольствием смотрел на Марину.

— Ну то-то и оно, а как это узнать? Вдруг ошибаешься и бредешь боковой тропинкой?

— А очень просто — нужно слушать себя. Если сама с собой ты в согласии, тогда и дорога твоя прямая. Стоит только изменить себе, и вот ты уже свернула в дремучий лес.

— Ну это прямо фатализм какой-то, — покачала головой Марина.

— Нет, душенька, это здоровый эгоизм. Если тебе хорошо, то и рядом с тобой хорошо. А представь, если ты не спокойна, разве рядом с тобой кому-нибудь будет комфортно? Моя мама часто говорит: будет хорошо мне, будет счастлива вся семья.

— А кто у тебя мама? — застенчиво спросила Марина, внимательно следя за кофе.

— Мудрая сова. Это мы с папой так ее зовем. Она писательница, автор дамских романов.

— Любовных? — Марина ловко сняла закипающую турку с газовой плиты и аккуратно разлила кофе в маленькие глиняные чашечки.

— Скорее житейских, а вот отец — писатель жесткого детективного жанра. — Владимир с наслаждением втянул носом воздух. — Ох, как я люблю этот заморский аромат!

Марина с любовью посмотрела на Владимира и неожиданно сказала игриво:

— А я люблю тебя!

— Ты на правильном пути! — важно произнес Владимир, и они весело рассмеялись.

— А куда лежит наш путь сейчас? — поинтересовалась Марина.

Он на секунду задумался:

— Программа стандартная. Что еще придумаешь в нашем скучном Городе? Пойдем гулять по проспектам и бульварам, потом в неизбежный ресторан, а потом я еще не придумал, но тебя я сегодня никуда не отпущу, так и знай! — И Владимир повернулся к мойке: — Ну а пока я помою посуду…

— А я хочу разгула! В казино хочу!

— Будет тебе и казино, тараканьи бега тоже будут…

Светлана снова и снова набирала Маринин телефон, но абонент был неизменно недоступен. Ей очень хотелось узнать, кто такой этот художник Константин Сомов и почему выбор странной Риты пал на нее, но, посмотрев на часы, она начала лихорадочно собираться.

Из одежды она выбрала свой самый шикарный костюм. Когда-то ей пришлось посетить английское посольство, и тогда Марина посоветовала приобрести ей эту роскошь. И Светлана ни разу не пожалела о покупке. Эффектный шоколадный цвет, красивый воротник на пиджаке, переходящий в драпировку на груди, и длинная юбка с глубокими разрезами спереди и сзади создавали образ элегантной леди, знающей себе цену. В уши Светлана вдела крупные янтарные серьги, и лицо сразу заиграло экзотическими красками. Цвет камней удачно сочетался с карими глазами и с костюмом. Последний штрих — несколько капель любимых духов «Фиджи»… Она улыбнулась своему отражению в зеркале: «Хороша!»

Когда она села в свой сиреневый «опель-астра», в моторе снова что-то судорожно застучало. Светлана поморщилась: «Пора в автосервис, завтра же и поеду!» Приняв такое решение, она вырулила из поселка и кое-как поехала в центр. Машина дергалась, но пока тянула.

Ресторан «Тезоро» был в прошлом обычной кафешкой-забегаловкой, обычно тут тусовались студенты, претенциозные девочки в драных колготках и местные пьянчуги. Городское начальство периодически закрывало беспокойную точку общепита, но по прошествии времени кафешка открывалась снова. Однажды в помещение зашел элегантный немолодой дядечка с тростью в одной руке и сигарой в другой. Посмотрев на небогатый ассортимент блюд, дядечка презрительно фыркнул и выразился не по-русски, видимо нецензурно. И буквально на следующий день снова появился, но уже в сопровождении переводчика. Вскоре дирекция кафешки узнала, что господин Лучо Капиани желает выкупить сие помещение и сделать здесь новый модный ресторан со средиземноморской кухней. А еще через неделю кафешка закрылась на ремонт, и уже спустя месяц местные жители оказались свидетелями открытия нового ресторана «Тезоро», что в переводе с итальянского означает «сокровище». Лучо Капиани поставил своей целью перенести в холодную Москву частичку своего жаркого Неаполя. Цены местного меню бывшая публика кафешки не потянула. Нищие мальчики и пришибленные девочки с бомжами исчезли сами собой.

Интерьер и обслуга, охрана и приборы на столах полностью соответствовали названию ресторана. Средний обед на две персоны составлял полугодовую стипендию студента. Ясное дело — публика теперь здесь собиралась сплошь новорусская и богемная. Часто в стенах ресторана устраивались корпоративные вечеринки. Месторасположение бывшей кафешки было очень удобным — недалеко от Арбата, и поток богатых посетителей не иссякал.

Все внутри ресторана было выдержано в мягких желто-серых тонах. Окна задрапировали шелковыми гардинами желтого цвета с тонким серебристым рисунком, на полу постелили ковры в бежево-желтой гамме и поставили желтые кожаные кресла. На столы положили шелковые скатерти серебристо-серого цвета с вышитыми нежно-желтыми лилиями. Но самым эффектным в убранстве зала являлась его фронтальная стена. Вся плоскость ее была расписана яркими, сочными красками. Художник как будто разбросал по ней драгоценные камни, но благодаря оригинальной технике казалось, что часть сокровищ лежит в воде, а часть присыпана песком. На самом деле такой эффект давало сочетание обычного цемента и оргстекла с искусной живописью, но все выглядело так натурально и оригинально, что «драгоценности» хотелось потрогать руками. Это была работа Романа. Сам художник сидел сейчас в глубине ресторана и наблюдал за реакцией Светланы, которая восхищенно смотрела на роспись. Она не замечала, что за ней наблюдают.

Наконец Роман не выдержал и неслышно подошел к ней.

— Ну как тебе моя работа? — спросил он тихо.

От звука его голоса Светлана чуть не упала в обморок — она узнала бы его из тысячи. Как в тумане она повернулась и вгляделась в такое знакомое лицо.

— Роман!

И словно не было этих лет, они бросились друг к другу и застыли в молчаливом объятии. Первым опомнился он.

— Светка моя! Ну где же ты была, ведь я тебя искал, звонил… — взволнованно говорил Роман, гладя Светлану по голове.

Она, пряча мокрое от слез лицо у него на груди, пробормотала:

— Ну ведь нашел же…

— Да если бы не эта передача — ведь я тебя еле узнал! Ты так изменилась, Светка! Я так рад, что мы встретились!

— Так ты и есть Константин Сомов? — Светлана отошла от него и оглядела блестящими от слез глазами.

Роман смутился:

— Рита не нашла ничего лучшего…

Светлана рассмеялась:

— Да ладно тебе, такой сюрприз! Ты знаешь, я ведь просто обалдела, когда она предложила мне работать на нее. Представляешь, она даже не видела моих работ! — возмутилась Светлана.

Слушая, Роман отвел ее к дальнему столику и кивком подозвал официанта.

— Светик! Да я ведь тоже не сразу себя в этом нашел… Прости, давай заказывай что хочешь. — И он протянул ей меню.

Светлана лукаво взглянула на него:

— За все платит фирма?

Роман усмехнулся:

— Я тебя пригласил, ну а вообще-то здесь для меня делают солидную скидку.

— Слушай! А как они на тебя вышли? — спросила Светлана, рассеянно выбирая блюда.

Ей не терпелось узнать все подробности о нем. Она и сама не подозревала, как соскучилась за все те годы, пока они не виделись. Тогда, потеряв ребенка, она твердо решила больше никогда не вспоминать об этом, ей до сих пор было больно, и ворошить прежние обиды ей не хотелось, она понимала — прошлого не вернуть. А Роман, не подозревая, какие грустные ассоциации связаны с ним у Светланы, оживленно рассказывал историю своего успеха:

— Случилось так, что у одной моей знакомой друг получил подряд на строительство этого ресторана. Вот он и рассказал Рите…

— Прости, перебиваю — это та Рита Переверзева, которая приходила ко мне? — уточнила Светлана.

— Ну да! — продолжил Роман. — …И рассказал Рите, что хозяин ресторана ищет оригинального дизайнера. Ну а я как раз начал свои эксперименты с разными материалами. Короче, мы встретились, я предложил свою идею. Хозяин дал добро…

— Настоящая рождественская сказка! — восхищенно заметила Светлана, еще раз оглядев сверкающую стену.

— Ну а ты-то как? — переменил тему Роман и, заметив, что Светлана не решается что-либо выбрать, решительно забрал меню у нее из рук. — Давай-ка я сам закажу… Так, даме — тигровые креветки, сырные шарики, жюльен и…

— Господи! Я не настолько голодна! — воскликнула Светлана.

— Хорошо, пока все, а что ты будешь пить?

— А ты?

— Я, пожалуй, возьму «Бейлис».

— О, мой любимый!

— О'кей…

Пока Роман общался с официантом, Светлана отметила, что он стал нервознее, не было уже в нем той вальяжной развязности и ощущения, что весь окружающий мир принадлежит только ему. Теперь он резко говорил, нервно жестикулировал руками, лицо его слегка покраснело…

Когда официант отошел, Светлана осторожно спросила:

— Ты спешишь куда-то?

— Да что ты?! — удивился Роман. — С чего ты взяла?

Светлана улыбнулась:

— Дергаешься очень, совсем на тебя непохоже. Ты нервничаешь без видимой причины.

— Ну, радость моя, ты должна меня понять — я не каждый день встречаюсь с любимой женщиной! — с некоторой, быть может, наигранной грустью произнес он.

— Опять не узнаю — да ты ли это, Ромка? — не скрывая сарказма, спросила Светлана.

— Я, Светка, в сущности, очень одинок, хотя, грех жаловаться, рядом со мной сейчас надежный человек, но… — Он осекся.

— Тогда вопрос на засыпку: чего же тебе не хватает? — Она помолчала. — Хотя я знаю: ты не любишь ее…

Роман горько усмехнулся:

— Ну, в общем, угадала…

— А что тут гадать, Ром? Ты не умеешь любить, слишком избаловали тебя женщины. Духовно ты опустошен, Рома.

— Возможно, — вяло согласился он.

Им принесли заказанную трапезу. Светлана замерла в восхищении: ей стало понятно, почему здесь такие запредельные цены. На роскошном блюде среди яркой зелени высился шалашик из тигровых креветок, каждая из которых была разрезана в форме цветка. Обрамлял тарелку узор, выложенный из лимона и салата, ловко переплетенных между собой, с вкраплениями зерен фаната.

— Да как можно есть такую красоту! — воскликнула Светлана. — Это же симфония Баха!

— С наслаждением! — польщенно улыбнулся Роман. Он поднял свой бокал: — Я хочу выпить за тебя, Светик! Ты мой самый преданный друг, больше чем друг, и я…

— А меня ты не хочешь познакомить со своим преданным другом? — Неожиданно у столика возникла Рита — бледная и натянутая, как гитарная струна.

Последние пятнадцать минут она напряженно следила за ними и не могла заставить себя уйти. От нее не укрылось, как нервничал и волновался Роман. Она сразу поняла, что у него с этой темноволосой кареглазой женщиной в шикарном костюме не просто общее прошлое, а нечто большее. Каждый раз, когда Роман невзначай прикасался к руке Светланы, в душе Риты все переворачивалось. Ей хотелось вскочить и крикнуть, что Роман принадлежит ей, и только ей, что это ее мужчина. Наконец она не выдержала и решила подойти, — в конце концов, это ведь она устроила их встречу…

Роман сразу понял, что Рита готова устроить скандал. Он тут же поднялся, кивком подозвал официанта и подвинул для Риты стул.

— Света, я хочу представить тебе моего артдиректора Риту Переверзеву! — излишне церемонно сказал он.

Светлана заметила, как при этом исказилось его лицо. Ситуация до смешного напоминала то время, как его ют так же охраняла Злата. И Света сразу расставила все точки над «и»:

— Послушайте, Рита, мне понятен характер ваших отношений с Романом. Поверьте, мы действительно старые друзья и никакой опасности я для вас не представляю. Кроме того, я скоро выхожу замуж…

При этих словах Роман как-то странно дернулся и пролил ликер на скатерть. Рита удовлетворенно улыбнулась. Она поняла, что неожиданное заявление Светланы нарушило его планы. Но Роман быстро взял себя в руки и, тщательно подбирая слова, произнес с деланным одобрением:

— Я рад за тебя, дорогая! Всем нам рано или поздно должно повезти в этом проклятом мире. Уверен, это достойный человек и ты любишь его…

На него жалко было смотреть. Светлана и сама не могла объяснить, почему сказала это. Но ей было ужасно обидно, что она опять оказалась втянута в какие-то непростые отношения, и ей захотелось покончить со всем разом. Роман никогда не будет принадлежать ей одной. Это Светлане, в отличие от Риты, стало окончательно ясно, и она сразу решила уйти:

— Извините. Мне пора. Завтра улетаю на выставку в Париж…

— В Париж, бог мой, да ведь мы тоже едем в Париж! — воскликнул Роман. — Я понимаю, ты торопишься, но мы ведь о многом не поговорили! Пожалуйста, дай мне твой телефон! Я свяжусь с тобой в Париже. Я хочу посмотреть твою выставку. Ну и вообще…

Светлана видела, что Роман еле сдерживается, чтобы не ударить Риту, которая невозмутимо листала меню. Она поднялась:

— Спасибо. Все было вкусно и красиво…

— Я провожу тебя, — решительно заявил Роман и тоже поднялся.

Рита зло посмотрела на Светлану и тихо процедила:

— До скорой встречи на Елисейских Полях!

Роман, взяв Светлану под руку, провел ее к выходу из ресторана. Он казался жалким в своих оправданиях, которые Свете вовсе и не были нужны.

— Светик, прости, я виноват. Она вообразила, что может вот так контролировать меня, я поговорю с ней… Я не являюсь ее собственностью!

— Не надо, Роман, — терпеливо ответила Света. — Она любит тебя, это же очевидно. Ты ничего не докажешь ни ей, ни мне. Поверь, лучше оставить все как есть!

— Светка, но я хочу быть с тобой! — с жаром возразил он.

Ох, чего бы только не отдала она в свое время за эти слова! Но время, странное дело, удивительно меняет наши представления о мечте, ломает ее и стирает в пыль. Сейчас Светлана была уже не та маленькая глупышка, которая неслась через весь город навстречу любви, и ни дождь, ни метель не были для нее препятствием. Теперь она знала, какой горькой и разной может быть любовь, и боялась ее.

— Прощай, Роман! — Она старалась быть предельно спокойной.

— А я не отпускаю тебя, — процедил Роман сквозь зубы и обнял Светлану. — Ты можешь сто раз выходить замуж, родить футбольную команду, стать президентом или балериной, я все равно знаю, что ты любишь меня!

Она не нашлась что ответить. У швейцара на выходе даже уши зашевелились от любопытства — не каждый день в холле разыгрывались такие сцены.

Роман прошептал:

— Давай встретимся в Париже, и там я докажу, как люблю тебя!

Светлана глубоко вздохнула и протянула ему руку:

— До свидания!

— А телефон?.. — быстро спросил Роман.

Светлана нашла в сумке свою визитку, протянула ему и быстро пошла к своей машине. Роман молча смотрел ей вслед. Постояв так несколько минут, он сошел с крыльца и медленно двинулся в сторону Арбата. Ему совсем не хотелось говорить с Ритой. А та, прождав его полчаса, расплатилась с официантом и вытащила сигареты. Вообще-то она не курила, но в последнее время ей стало необходимо как-то расслабляться. Слишком запутанными стали ее отношения с Романом. Она закрыла глаза и задумалась. А через некоторое время улыбнулась. Рита поняла: если она хочет, чтобы Роман остался с ней, ей нужно придумать, как убрать эту невесть откуда взявшуюся Лану Светлову.

Глава 4

— Вовка, ты знаешь, мне с тобой так спокойно. Наверное, это и есть счастье. — Марина шла с Владимиром по улице, перепрыгивая, как девчонка, через трещины в асфальте. — Давай зайдем куда-нибудь, я проголодалась. — Она жалобно посмотрела на спутника.

— Мать моя, я тебя не прокормлю! — пошутил он.

— У меня мама очень вкусно готовит и всю жизнь заставляет меня есть. Вот бы она сейчас удивилась!

Через квартал они подошли к кафе «У Демьяна». Владимир остановился:

— Это мне нравится, пришли. Заходи, — и он открыл тяжелую дверь.

В холле к ним подошел вальяжный, усатый швейцар:

— Прошу ваши пальто.

В зале народу оказалось немного, тихо играла музыка. Около барной стойки сидели редкие посетители.

— Слушай, это кафе или ресторан? — Марина толкнула Владимира в бок.

Он усмехнулся:

— Судя по важности швейцара — ресторан. Ты пойди сядь за столик, а я выясню, чем тебя здесь можно накормить…

Марина прошла в зал. По всему его периметру стояли деревянные столы и скамейки, стилизованные под русскую избу. На столах скатерти в красную клетку. Марина села и принялась наблюдать за Владимиром, который что-то тихо спрашивал у усталого бармена. Потом они засмеялись, Владимир кивнул и, взяв два коктейля, подошел к Марине.

— Маринка! Я сказал, что ты очень голодна, и тебя сейчас будут усиленно кормить.

Марина счастливо улыбнулась:

— Пахнет-то как вкусно, — она понюхала коктейль, — а что ты заказал?

— Я решил, что раз заведение называется «У Демьяна», значит, тут нужно есть…

— Уху! — торжественно закончила Марина.

— Правильно мыслите, девушка. Потом я попросил парочку пирожков, две отбивных, мороженое и кофе. — Глядя на растерянное лицо Марины, Владимир, сдерживая смех, продолжил: — Хотел еще блины заказать, да решил, что ты лопнешь.

— Ужас, ты как моя мама!

— Нет, Маринк, я хуже, потому что заставлю тебя все это слопать.

— Ха, да я и сама съем!

— Ну вот и посмотрим.

Тут Марина вспомнила:

— Слушай, завтра же мы со Светкой в Париж едем, а я с тобой совсем забыла о подруге! — Она достала телефон. — Ну конечно, выключила! Вот балда, меня Светка, наверное, разыскивает…

Не успела она включить аппарат, как тут же раздалась трель.

— Слушаю… — поднесла Марина к уху телефон. Внезапно лицо ее побледнело, и она отрывисто спросила: — Где ты сейчас? С тобой все в порядке?.. Да-да, мы выезжаем прямо сейчас!

Владимир вопросительно посмотрел на нее:

— Что случилось?

— Светка стала на Кольцевой, у нее что-то с машиной. По-моему, она в истерике… — растерянно ответила Марина.

— Едем. — И Владимир решительно поднялся из-за стола.

Света с растерянным видом сидела за рулем и ругала себя за безалаберность: «Ну чего мне стоило поехать в сервис вовремя? Теперь проторчу тут неизвестно сколько! Хорошо хоть, в аварию не попала». За окном стояла пасмурная ноябрьская погода, сыпал мокрый снег, все небо заволокли низкие, серые тучи, дул пронзительный северный ветер. Светлана почувствовала, что начинает замерзать в своей тонкой куртке — мотор не работал, и железная коробка машины быстро остывала. «Ну вот, не хватало еще простудиться накануне отлета в Париж», — подумала Света с тоской.

Через час наконец-то подъехали Владимир с Мариной.

— Светка! — бодро закричала Марина. — Ты жива?

— Да жива, кажется, но замерзла жутко, — проворчала Светлана. Заметив Владимира, она смутилась: — Здравствуйте, профессор!

— Здравствуйте, Светлана Григорьевна, ну что, трос у вас есть?

— Конечно, — с готовностью подтвердила Светлана и тут же вспомнила, что троса у нее нет. — Ой, я его дома забыла…

Владимир усмехнулся:

— Я почему-то так и подумал. Так, перебирайтесь-ка в мою машину. Я тут сам все сделаю, а вы отогреетесь.

Светлана, с благодарностью посмотрев на спасителя, быстро нырнула в салон его машины.

— Ох, Маринка, есть в жизни счастье! — простонала она, протягивая руки к печке. — Хоть изредка, но есть!

— Что ж ты, балда, машину так запустила? — возмутилась Марина. — Проверять двигатель и тормоза надо хоть раз в три дня.

— Марин, не капай на мозги! — взмолилась Светлана.

Та посмотрела на посиневшую подругу и решительно объявила:

— Надо выпить!

В устах Марины, заядлой трезвенницы, эта фраза прозвучала очень смешно, и Светлана засмеялась. К ним подошел Владимир:

— Девочки, я сяду за руль той машины, ну а вы сообразите, кто из вас…

— Ни за какие коврижки! — отрезала Марина.

— Вот трусиха, так за мамкиной спиной и надеешься прожить! — поддела подругу Светлана.

— Зачем за мамкиной? Всегда найдется рядом добрый самаритянин! — воскликнула Марина.

Владимир, улыбаясь, покачал головой. Светлана перебралась на водительское место, и они тронулись. По дороге они поспорили, отогнать ли машину сразу в сервис или пока домой. Марина решительно настаивала на сервисе. Светлана в конце концов смирилась с предстоящими хлопотами и, тяжело вздохнув, согласилась:

— Ладно, на сервис так на сервис, пускай пьют мою кровь!

Но на автостанции Владимир самостоятельно договорился с механиками о починке мотора. А подружки, сидя в тепле его машины, обсуждали его.

— Слушай, Марин, а у тебя с ним серьезно? — Светлана посмотрела на подругу.

У той покраснели щеки, и, отведя в сторону глаза, она, смешавшись, неуверенно ответила:

— Сама не знаю, Светик. Он очень добрый, все понимает. Мне с ним спокойно и надежно…

— Но есть что-то, что тебя смущает? — догадалась Светлана.

— Его жена. Ты не знаешь, я тебе не успела рассказать…

— Но она же умерла? — удивилась Светлана.

— То-то и оно! Я похожа на нее. У него есть ее портрет — знаешь, ну просто одно лицо, и звали ее так же, как меня, — растерянно сказала Марина.

Светлана поняла мучительные сомнения подруги и сердито приказала:

— Маринка, перестань. Он видит тебя, общается с тобой и не думай ради бога, что он любит ее в тебе.

— А мне почему-то так и представляется… — пролепетала Марина.

— Зря! Так ты и себя измучаешь, и его.

Они обе посмотрели на Владимира, он помахал им рукой.

— Хороший мужик, Маринка, не упусти, — заметила Светлана.

Подруга же смотрела на любимого такими сияющими глазами, что Светлане стало на мгновение завидно. «Ну надо же, вот и к Маринке пришла любовь. А я… совсем запуталась». И Светлана вспомнила прошедшую встречу с Романом. Делиться этой новостью с Мариной почему-то не хотелось, и Света решила, что расскажет ей все потом. Мысли ее перешли на сына.

— Ох, а Витька-то сегодня опять на съемках, — спохватилась она.

— Здорово, а что тебя так беспокоит? Звезда растет в родном дому! Автограф, что ли, взять, пока не загордился?

— Да ну тебя, Маринка. Я знаешь как волнуюсь?

— А нечего! Парень большой и умный… Ты мне лучше скажи, как там этот режиссер — уже успел обаять тебя?

— Знаешь, Марин, о деле думать надо! — притворно строго ответила Светлана.

— Значит, зацепило! — удовлетворенно кивнула Марина.

Владимир незаметно подошел к ним и весело пропел:

— Пора-пора-порадуемся на своем веку…

— Ну что? — спросили его женщины в унисон.

Он довольно потер руки и сел за руль. Потом, многозначительно поглядев на Светлану, сказал:

— Светлана Григорьевна, с вас бутылка!

— Можно на «ты». И согласна на две бутылки! Неужели сделают сегодня? — обрадовалась Светлана уж очень ей не хотелось оставаться без машины.

— Ну сегодня — вряд ли, а вот завтра очень может быть… — улыбнулся Владимир.

— Ура! — закричали девушки, и они выехали за ворота автосервиса.

Эльдар уже в который раз за сегодняшний день порадовался, что взял на главную роль своего любимого актера — Сергея Рокотова. Они познакомились, когда Эльдар искал исполнителя главной роли для «Темных дорог». Он не забыл еще, как терзал актерские агентства в поисках нужного ему типажа.

— Поймите, — убеждал он агентов, — мне нужен не записной красавец. Я ищу мужской характер с внутренним драйвом. Чтобы было понятно, что такой человек может быть и гением и злодеем. Он способен на поступок, и это упорство должно читаться в его глазах. Но в то же время он человек с присущими ему слабостями, не штампованный супермен типа Джеймса Бонда, а человек, которого посещают сомнения…

Естественно, предложений было много, но Эльдар продолжал искать. И вот однажды ему в очередной раз позвонил ассистент по подбору актеров и предложил подъехать на ипподром. Эльдар, с детства страстный поклонник лошадей, с трепетом отправился туда. Как ни странно, у него, как и прежде, перехватило дыхание при виде знакомых ворот ипподрома. Что-то шевельнулось в его сердце, и он внутренне задрожал — как будто юность пригласила его на свидание. На трибунах народу было немного, он подъехал как раз к последнему заезду — лошади выходили на последний круг. Ассистент пытался что-то говорить, но Эльдара захватила гонка, и он следил за уносящимися лошадьми. Но вдруг краем глаза заметил, как один молодой человек с тонким, нервным лицом неожиданно сорвался с места и начал что-то кричать. Общий гул заглушал его слова, но Эльдара поразила реакция: вот только что юноша был спокоен, и вдруг лицо его запылало в каком-то необъяснимом порыве, глаза ярко засветились, рот жестко искривился в резком свисте, и тихий студент неожиданно превратился в яростного жокея, мчащегося навстречу ветру. Эльдар ахнул: это был именно тот типаж, который он так тщетно искал. И тут ассистент, улыбнувшись, сказал:

— А это Сергей Рокотов, актер…

Так произошла их первая встреча. Они сделали тогда прекрасную картину, завоевав все мыслимые призы в своем жанре. Критики единодушно признали необыкновенный дар молодого актера. И теперь Эльдар пригласил Сергея в свою новую картину. Он ни минуты не сомневался, что, несмотря на молодость, Сергей справится с ролью отца. А идея с Витькой в роли сына главного героя оказалась тем более удачной, что их отличало невероятное внешнее сходство — они даже смеялись одинаково. На съемочной площадке царила атмосфера настоящей семьи, и Эльдар понимал, что именно слаженность этого дуэта принесет успех будущей картине.

Сегодня с погодой опять не повезло — шел мокрый снег, и под ногами расползались огромные лужи. Снималась сцена прощания, и Эльдару даже не пришлось что-либо объяснять маленькому актеру. Подросток с такой щемящей тоской смотрел вслед уходящему отцу, что у всей съемочной группы навернулись на глаза слезы.

— Стоп, снято. — Эльдар махнул рукой и подошел к Витьке: — Гениально, Витя! Я горжусь тобой, ты очень хорошо работаешь. Сейчас немного отдохни, а потом продолжим.

Витька благодарно поднял на него свои сияющие серые глаза и, чуть заикаясь, ответил:

— Могу и не отдыхать!

Съемочная группа захохотала. И они снова начали снимать. Вот так, несмотря на непогоду, весело и споро проходили эти съемки.

Когда вечером Эльдар завез Витьку домой, Светлана, увидев их промокшие насквозь куртки и влажные лица, ахнула:

— Милые мои, да чем же вы занимались?

— Мы снимали кино! — гордо крикнул Витька и побежал переодеваться в свою комнату.

Эльдар, неторопливо сняв кожанку, устало произнес:

— Светик, скажу без ложной скромности — сегодня мы сняли гениальную сцену!

Он прошел в комнату, приблизился к Светлане и осторожно поцеловал ее.

— А еще, — он отстранился немного и с улыбкой добавил, — мы хотим есть!

Светлана звонко рассмеялась:

— Ну конечно, сейчас буду вас кормить, а то русский кинематограф лишится своих самых ярких звезд!

За ужином Витька в красках рассказывал матери о своих впечатлениях, то и дело вспоминая о Сергее Рокотове. Когда Светлана в очередной раз услышала: «…и тут мы с дядей Сережей…» — она повернулась к Эльдару:

— Очевидно, мой сын нашел себе друга?

— Светик мой, — нежно сказал Эльдар, — бери выше — он нашел себе отца! — Он ревниво посмотрел на Светлану и добавил: — Но на маму имею виды я, поэтому знакомить вас не буду.

Светлана зарделась от смущения и тихо сообщила:

— Я вообще-то завтра уезжаю в Париж!

— У-у-у, — простонали Витька и Эльдар одновременно.

— Ну ладно вам, не навсегда же, — смутилась Светлана и весело добавила: — Зато привезу вам много подарков к Новому году!

— А нам не надо подарков! — заявил Витька, увлеченно доедая жареную картошку. — Нам хорошо, когда ты дома!

— Правильно говоришь, коллега, — вставил Эльдар. От него не укрылось, что Светлана от этих слов смутилась. — Ну ладно, — вздохнул он, — отпустим тебя ненадолго погулять, но будем очень ждать!

Светлана взглянула на него и поняла, что слова эти были сказаны непритворно. И она тоже ощутила внутреннюю тоску в связи с близкой разлукой. Через час Эльдар уехал на ночной монтаж — ночью ему хорошо работалось. А Светлана вошла в комнату сына.

— Витюш! Как ты думаешь, Эльдар — хороший человек? — неуверенно спросила она уже устроившегося на ночь Витьку.

Тот повернулся, приподнялся на локте и очень серьезно ответил:

— Выходи за него замуж, мам! Он добрый и никогда тебя не обидит! — Светлана улыбнулась, а мальчик, откинувшись на подушку, мечтательно продолжил: — Но если бы ты узнала дядю Сережу…

Светлана улыбнулась. Все смешалось у нее в голове: Роман с Ритой, происшествие с машиной, Владимир с Мариной, Эльдар, а теперь еще какой-то дядя Сережа. Она усмехнулась и покачала головой: «Вот уеду в Париж и там обо всем спокойно подумаю». Она выключила свет и тихо вышла из комнаты.

На следующий день телефон буквально разрывался. С утра позвонила Мария Алексеевна.

— Деточка, я волнуюсь, — сказала она озабоченно, — как вы там будете питаться?

— Да что вы, Мария Алексеевна, мой друг Пьер не даст нам с голоду умереть! А Маринка уже упаковалась? — Светлана сочла за лучшее перевести разговор на другое — она знала, что мама Марины могла говорить часами на тему еды.

Тут трубку перехватила подруга.

— Светка, я до сих пор не верю, что мы едем в Париж! — воскликнула она и добавила деловито: — А фен брать?

— Ну я, допустим, тоже не верю, что, вместо того чтобы лететь, мы двое суток будем трястись в прокуренном вагоне, — съязвила Светлана. — А фен брать не надо, он есть в отеле. И вообще, Маринка, давай завязывай с болтовней, я ничего не успеваю уже!

Светлана положила трубку и пошла в комнату к сыну. Витька сладко спал в своей любимой позе — на животе, зарывшись лицом в подушку. Светлана с нежностью посмотрела на него и тихо позвала:

— Сыночек! Пора вставать…

Витька недовольно повернулся, приоткрыл один глаз, потом натянул одеяло на голову и глухо пробормотал:

— Еще минуточку, мам…

Светлана улыбнулась:

— Ну как знаешь, сейчас Эльдар заедет за тобой, а ты еще зубы не почистил! Смотри, не возьмет тебя на съемки…

Угроза возымела действие — Витька разом скинул одеяло и, потянувшись, весело сказал:

— Куда ж они там без меня! — и тут же погрустнел: — Ой, мам, ты же уезжаешь сегодня…

— Молодец, что вспомнил…

— Жалко, что не самолетом… — ухмыльнулся Витька.

— Ну ты же знаешь, как тетя Марина боится самолетов.

— Несовременно это — чего их бояться? — рассуждал Витька, пока шел в ванную, а Светлана в это время уже колдовала на кухне над плитой — на прощание ей хотелось порадовать сына чем-нибудь вкусненьким. Когда Витька вышел из ванной, на столе стояла тарелка ароматных сырников, чашка какао и баночка сметаны. Светлана не стала смотреть, как сын ест, и пошла укладывать чемодан. Она все еще не могла решить, брать ей с собой вечернее платье или нет. Конечно, поездка будет сугубо деловой, но Пьер наверняка пригласит их с Мариной в ресторан, и тогда лучше быть во всеоружии. Это синее вечернее платье из тончайшего бархата с атласными вставками она как-то купила в дорогом бутике. Не удержалась, померила — платье село как влитое, и продавщицы стали уверять ее, что вещь словно для нее сшита. Светлана не спорила — платье и правда смотрелось на ней великолепно, облегало фигуру и мягкими складками спадало вниз, а атласные вставки на груди эффектно подчеркивали большую грудь. Светлана пока ни разу не надевала его, а сейчас ей хотелось блеснуть. Итак, решено, она его возьмет!

Эльдар в это время стоял в очередной пробке на Кольцевой. День с утра не задался. Эльдар нервничал по поводу отъезда Светланы и сам себе не мог признаться, что уже заранее скучает по этой женщине с карими глазами. Как-то там все сложится во Франции — а ну как ушлый французик увлечет его женщину. В том, что Светлана его женщина, Эльдар уже не сомневался, ему нравилось в ней буквально все — как она смеется, как ест, смешно прищуривая левый глаз, как относится к сыну и к работе. Эльдар не знал только одного: как она относится к нему. Не знал и боялся спросить, поэтому сейчас нервно репетировал сцену прощания. Он уже давно не помнил за собой такого волнения по поводу женщин. Они почти всегда доставались ему без особых усилий — помогал не только романтический ореол профессии режиссера, но и его мужская основательность, которую так любят женщины. Мама с детства воспитывала в нем это качество. «Ты ответственен за человека, если он с тобой, и ни при каких обстоятельствах не должен его подвести!» — любила повторять Людмила Сергеевна. Эльдар хорошо усвоил эти уроки. Но тем не менее найти свою половинку ему до сих пор не удавалось. Все его знакомые дамы видели в нем прежде всего трамплин для личной карьеры. И провести грань между любовью к нему и желанием засветиться на экране им было довольно сложно. А те девушки, которые действительно трепетно относились к нему, не вызывали в нем страсти и желания жить вместе. К их числу принадлежала и последняя его пассия — Катя. Она очень нравилась его матери, и он уже подумывал, а не связать ли свою жизнь с ней. Выбор был тем более хорош, что не имел отношения к его профессии — Катя была экономистом, здраво рассуждала на любые темы и никогда не огорчалась по пустякам, что импонировало Эльдару. Он устал от экзальтированных актрис, которые постоянно находились во власти своих эмоций.

Сейчас Эльдару надо было решить для себя, готов ли он разрушить ровные и стабильные отношения с Катей. Он вдруг понял, что совсем не любит эту девушку, и боялся причинить ей боль. Но и к прошлому возврата уже не было. Светлана вызывала в нем горячее желание быть рядом, видеть, слышать ее, вдыхать сладкий запах ее волос. И теперь, сидя за рулем своей машины, которая по-черепашьи двигалась в пробке, он злился и нервничал.

Прощальный сбор был назначен в доме Светланы. Прибыл Эльдар, подъехали Владимир с Мариной, конечно прихватив с собой Марию Алексеевну. Марина представила их друг другу накануне, и они легко нашли общий язык. Старушка обещала последить за Витькой в отсутствие Светланы. Витька радовался предстоящим съемкам. Эльдар был опечален — он так и не смог сказать Светлане о своей любви, не было такой возможности, поэтому он просто нервно шагал по гостиной и непрерывно курил. Владимир с Мариной в последний раз проверяли груз — картины было решено везти с собой, Светлана боялась за коллекцию и не хотела отправлять контейнер отдельно.

— Господи, мы же цивилизованная страна, — ворчала Мария Алексеевна. — Куда в купе такой ящик?

— У-у-у, мама, ты наивная, — протянула Марина скептически, — упрут — даже охнуть не успеешь, и дело здесь вовсе не в цивилизации, а в психологии. Володь, поддержи меня… — обратилась Марина к Владимиру.

— Да, Мария Алексеевна, к сожалению, должен констатировать, что воруют во всем мире.

— О времена, о нравы! — высокопарно воскликнула Мария Алексеевна.

Пока Эльдар с Витькой укладывали вещи в машину, а Марина и Мария Алексеевна обсуждали свои дела в столовой, Света с Владимиром остались в гостиной одни. Профессор искоса посмотрел на Светлану и спросил:

— Что-то гложет?

— Сразу видно — профессионал! — усмехнулась Светлана.

— Напрасно ты отказалась ко мне прийти. Иногда со стороны виднее, это я тебе как друг говорю, — примиряюще сказал Владимир.

Светлане стало стыдно за свой насмешливый тон.

— Да, понимаешь, все так сложно, я не знаю, не понимаю, что со мной происходит!..

— А ты вычлени главное! Просто посмотри, кто с тобой рядом, с кем тебе уютно и надежно, по ком ты скучаешь и кого тебе в твоей жизни не хватает! Когда ты ответишь на все эти вопросы, тебе сразу станет легко и просто, а все прочее отлетит как прошлогодняя листва. Просто оглядись вокруг!

Светлана внимательно посмотрела на Владимира:

— А ты сам — легко тебе было в жизни?

— О, еще как нелегко! Но сейчас я тебе точно скажу: я знаю, чего мне не хватает!

— И чего же? — К ним незаметно подошла Марина.

Владимир широко улыбнулся:

— Тебя! — Он подхватил Марину на руки и закружил.

В комнату вошли Эльдар с Витькой, все разом заговорили, и беседа с Владимиром осталась неоконченной. Но Светлана запомнила его слова и теперь смотрела на Эльдара, не смея сказать ему то, что вертелось на языке. Наконец все сумки были собраны, чемоданы упакованы, контейнер с картинами проверен еще раз…

— Ну присядем на дорожку, — деловито предложила Мария Алексеевна.

Светлана усмехнулась: неугомонная старушка с вечера напекла пирожков, пожарила пару кур и не успокоилась, пока не накормила всех…

Эльдар с Витькой давно уже должны были быть на съемках, но Эльдар специально сдвинул время, чтобы попрощаться со Светланой, и сейчас мучился, что не может сделать это так, как ему хотелось. Но тут он поймал взгляд Светланы и внезапно успокоился — он понял, что она почувствовала его состояние и тоже сожалеет о расставании.

— Возвращайтесь поскорей! — выразил общую мысль Витька.

Все рассмеялись и пошли рассаживаться по машинам. Эльдар с Витькой отправились на съемки, Мария Алексеевна со Светланой и картинами сели в машину Марининой мамы, а Владимир с Мариной и чемоданами поехали на машине Владимира. На вокзале Мария Алексеевна расплакалась и долго еще стояла на перроне, махая платком вслед уходящему поезду.

— Пойдемте потихоньку, не беспокойтесь, все будет хорошо. — Владимир подошел к старушке и помог ей дойти по скользкой дороге до ее машины.

— Ну а вы куда теперь, голубчик? — Мария Алексеевна с надеждой посмотрела на Владимира — этот крепкий парень с веселыми глазами вызывал у нее доверие, и ей хотелось еще немного поболтать с ним, но Владимир смущенно пожал плечами:

— Увы, труба зовет, нас ждут великие дела!

— Ну ладно, — вздохнула старушка, — звоните нам, молодой человек, а лучше — заезжайте завтра на обед!

— Постараюсь, — улыбнулся Владимир, и они попрощались.

Глава 5

Сидя в самолете, Роман чувствовал, как все внутри начинает сворачивать какая-то невероятная боль. Он с трудом переждал очередной приступ и обратился к Рите, которая рассеянно листала журнал «Отдохни».

— Рита, мне плохо, — прохрипел он.

Рита встревоженно посмотрела на его серое лицо в мелких капельках пота и быстро спросила:

— Что ты вчера пил?

Роман не успел ответить — новая волна боли накрыла его. Рита поняла, что сама не справится, и вызвала стюардессу. Сразу же прибежавшая хорошенькая молодая блондинка с первого взгляда поняла, что пассажиру плохо, и предположила, что это сердечный приступ. Рита резко оборвала, попросив что-нибудь желудочное. Кроме смекты, ничего в аптечке не нашлось, но соседи, пошуршав, выдали таблетку мезима, и Роману вскоре полегчало. «Будешь теперь знать, как напиваться!» — мстительно подумала Рита. Она уже не первый раз наблюдала такие мучения Романа, но так как он давно не пил, отвыкла носить с собой реанимирующие препараты.

Через три с половиной часа они уже садились во Франции. Погода была на удивление мягкой и без дождя, обычного в это время. Аэропорт Шарля де Голля представлял собой огромное округлое здание с множеством выходов. Сплошное стекло и железо и везде эскалаторы. До Парижа пассажиров бесплатно доставляли на чартерных автобусах «Навет». Через полчаса Роман с Ритой были в центре города. Французские партнеры заказали для них частный отель на окраине, поэтому решено было взять такси. Вот тут они и столкнулись с первой проблемой — ни одна частная машина не останавливалась, а такси все не появлялось. Роман страшно злился, его еще мутило после самолета. Рита тоже была не в духе, ей хотелось есть. После часовых поисков они наконец нашли машину, Роман по московской привычке конечно же сел на переднее сиденье. Но шофер недовольно объяснил, что во Франции не принято сидеть рядом с водителем из соображений безопасности, это место является личным пространством водителя. Роман язык знал плохо, ничего не понял и начал задираться. Пришлось Рите напомнить ему, сколько они искали машину, и тот нехотя пересел назад. Рита продолжала разговаривать с шофером — в отличие от Романа, она владела французским в совершенстве, так как в свое время успешно закончила французскую школу.

— О чем ты с Ним болтаешь? — раздраженно бросил Роман.

— Спрашиваю, где мы проезжаем, — огрызнулась Рита.

— Да не все ли тебе равно? — простонал Роман, которого снова начало тошнить.

— Я первый раз в Париже, и мне все здесь интересно! — с вызовом отрезала Рита и зло посмотрела на него. Он раздражал ее своим жалким видом. Не так она себе представляла эту поездку. Кроме того, от нее не укрылось, что Роман нервно покручивает в руках мобильный телефон. Она знала, что он хочет позвонить этой Залесской. В полном бессилии предотвратить их встречу, она злилась на Романа, на Светлану, на весь белый свет.

Когда они подъехали к отелю, было уже около одиннадцати вечера, поэтому сам отель им рассмотреть не удалось. Но гостиная, залитая светом, и важный швейцар в зеленой ливрее, который почтительно открыл им дверь, подняли Рите настроение. «Наверное, вот так чувствовала себя Золушка, когда приехала во дворец на бал!» — подумала Рита. Это был, конечно, не дворец, но после тяжелого перелета и тягостного ожидания такси ей все кругом стало казаться радостным и прекрасным.

Интерьер отеля и впрямь был похож на дворцовый — всюду старинная мебель, на потолке роскошная бронзовая люстра, на полу мягкий ковер с длинным юр-сом в малиново-зеленых узорах. Особенно уютным в гостиной был мраморный камин — весело потрескивали поленья, рядом стояли мягкие кожаные кресла, приглашающие к отдыху с бокалом какого-нибудь тягучего ликера. Пока Рита оформляла номер у стойки портье, Роман прошел в угол, где плясал живой огонь, и, присев на диван, набрал номер на мобильном телефоне. Рита краем глаза заметила это и сразу отвернулась…

Вскоре они поднялись в номер. Войдя в комнату, Рита замерла в восхищении — все кругом было белым: большая кровать с покрывалом, ковер, стены, затянутые шелком, занавески и портьеры мягкого сливочного цвета, тяжелыми складками спадающие по обе стороны огромного в пол окна. На стене рядом с кроватью висело овальное зеркало в золоченой раме, и остальные аксессуары в комнате — светильники на тумбочке, ручки на дверях и даже ножки у кровати — тоже были позолоченными. Все это великолепие венчала большая фарфоровая ваза с живыми ярко-бордовыми розами.

— Боже мой, как прекрасно! — воскликнула Рита и подошла понюхать цветы.

Роман презрительно фыркнул:

— Плебейские представления о роскоши! Не хватает только картины с ангелочками, — он повернулся и усмехнулся — в простенке между кроватью и платяным шкафом висела небольшая картина на библейскую тему, конечно — с ангелочками.

Рита почувствовала, что хочет остаться одна, и направилась в ванную. Роман лег на кровать и снова набрал телефон Светланы. Он был отключен.

А в это время Светлана с Мариной, сидя в купе поезда, мчащегося в Париж, радостно уминали вкусные пирожки Марии Алексеевны.

— Слушай, Маринк, а как же ты будешь без мамы жить, если замуж за профессора своего выйдешь? — поддела подругу Светлана.

— А я возьму ее с собой! — рассмеялась подруга.

— Не думаю, что она из центра согласится переехать в Бутово, — усомнилась Светлана.

— Да, а Вовка вряд ли поедет к нам… Назревает проблема, — нахмурилась Марина.

— Придется, тебе, милый друг, научиться готовить! — рассудительно сказала Светлана, потом посмотрела на помрачневшую Марину и расхохоталась: — Что-то не вижу энтузиазма!

— Да ладно тебе, все проблемы будем решать по мере поступления! — отмахнулась та, и они стали готовиться ко сну…

Весь следующий день прошел за чтением книг. Светлана под конец возмущенно заявила:

— Марин! Обратно я полечу самолетом, мы бы уже на Енисейских Полях гуляли, если бы не твоя трусость!

Марина смущенно оправдывалась:

— Ну прости, Светик! В самолете как в гробу, упадешь — и все! А поезд — он на земле, если и сойдет с рельсов — есть хоть какой-то шанс остаться в живых!

пропела Светлана известную песенку из популярной передачи.

— Береженого Бог бережет! — философски заметила Марина.

Так за разговорами, чтением и едой пролетело время. Когда поезд наконец пришел на перрон и Светлана увидела тучную фигуру встречающего Пьера, она повернулась и радостно воскликнула:

— Маринка, мы в Париже!

Пьер тоже радовался как ребенок. Долгие годы он любил эту женщину, следил за ее успехами, во многом помогал и все еще не терял надежды когда-нибудь стать для нее чем-то большим, чем просто другом. А сейчас он широко распахнул объятия и бросился навстречу молодым женщинам.

После церемонии знакомства они занялись багажом, и, только когда контейнеры на глазах Светланы с тележки грузчика перенесли в машину Пьера, она вздохнула спокойно. Заранее было оговорено, что они остановятся в городской квартире Пьера, которая находилась над его офисом, в самом центре Парижа, в доме, углом выходящем на площадь Ле Заль. Рядом с домом находился большой торговый центр, уходящий под землю на четыре этажа и имеющий выход в метро. Пьер рассказал, что все это построено на месте, которое у Эмиля Золя описано в романе «Чрево Парижа». Вокруг площади сейчас располагалось много хороших ресторанов, в которые было решено заглянуть попозже…

Квартира Пьера была необычной по московским меркам, но традиционной для французов: очень большие комнаты и удивительно низкие потолки. Повсюду на стенах висели картины — очевидно подлинники, и Пьер очень гордился своей коллекцией. Светлана улыбнулась, увидев среди них парочку своих работ…

Марина быстро переоделась и весело сообщила:

— Я готова покорять Париж!

Пьер, когда Светлана перевела ему слова Марины, расхохотался и воскликнул:

— Грандиозно!

И они отправились осматривать город. Марина была в Париже впервые, поэтому многому удивлялась и то и дело вскрикивала, Светлана снисходительно улыбалась и переводила ей слова Пьера, когда он рассказывал о чем-нибудь. Марина удивилась, что француженки почти все маленькие, черноволосые, с короткими стрижками. Прически — никакие, из макияжа — только сильно подведенные глаза. А для нее-то Франция всегда ассоциировалась с Катрин Денев и Брижит Бардо — воплощенной красотой и грацией. Выяснилось также, что здесь мало кто носит кроссовки, в основном туфли и ботинки, и это в ноябре! Они со Светланой отметили, как стильно одеты парижане: сумка, обувь, костюм, шляпка, перчатки — все гармонично. Удивляла и манера носить шарфы-палантины — французы, и женщины и мужчины, обматывали их вокруг шеи, в результате чего получался огромный комок… Много было арабов; пока рядом был Пьер, к девушкам никто не приставал, но стоило ему отойти, как тут же к ним устремлялись черноволосые и длинноносые мальчики.

— Смотри, Светик! — толкнула Марина в плечо подругу. — Сколько магазинов цветов, а никто их не покупает!

Еще через минуту она снова прошептала:

— Ты видела эту тетку в ярко-розовом костюме? Вот ведь смелая какая, у нас так даже на карнавал не придут!

А еще их поразили аккуратные старушки в костюмах пастельных тонов и с аккуратной укладкой.

— Да, вот купишь моей матушке такой сиреневый костюмчик, так она его в лучшем случае два раза в театр наденет, и все, а тут норма — каждый день в светлом, красота! — тараторила Марина.

Наконец Пьер привел их в ресторан, где им подали вожделенное фуа-гра, которое Марина мечтала попробовать именно во Франции. В результате она осталась в полном восторге. А Светлана наконец оценила устрицы, после первого своего визита и жуткого отравления она долго отказывалась их даже пробовать, но теперь уже уверенно управлялась с двузубой короткой вилочкой и научилась есть их с черным хлебом с маслом. Особое удивление вызывал выбор: устрицы можно было покупать, заказывая цвет — темные, светлые, прозрачные, размер и место, где их добывают; к тому же все они имели разный вкус! А потом они заказали пирожные, и им принесли их упакованными в красивые коробочки с бантиками, ну прямо как новогодние игрушки. Везде — и в ресторане, и на улице — их сопровождала музыка, классический французский шансон. В Париже в это время, оказывается, был очень знаменит некий Дю Тронк, шансонье-пародист, который сочинял сатирические куплеты на злобу дня. Они слышали его постоянно. А вот так популярные у нас Пьер Ришар, Бельмондо и Ален Делон вовсе и не смотрели с афиш на каждом шагу. Всех затмил Рикки Мартин!

Пьер рассказал, что в массе своей в характере французов преобладают истеричность и эмоциональность, поэтому среди них так много одиночек. Оказалось, что французы не любят сидеть перед телевизором, много читают и ходят в кино. Причем любят свое, национальное кино, а американские фильмы, в отличие от нас, смотрят очень редко. А еще они заметили, что на улицах почти не видно маленьких детей, зато огромное количество собак, причем в основном той-терьеров.

Рита с Романом тоже открывали для себя Париж. Выяснилось, что здесь нет казино, и игральных автоматов они тоже не нашли. Правда, Роман был небольшой любитель такого времяпровождения, но сейчас ему хотелось как-то отвлечься. А Рита поразилась огромному количеству дансингов. Здесь был платный вход и совсем не было пьяных, и это при том, что кругом в многочисленных кафешках совершенно свободно и недорого продавалось хорошее вино.

— Вот что значит культура! — не без ехидства заметила Рита.

Роман прищурился — для себя он принципиально решил больше не пить. Ему стало намного легче по сравнению со вчерашним, к тому же вечером была назначена встреча с французским заказчиком, и Роман боялся сорваться.

В метро их неприятно поразила грязь и испещренные граффити стены. Зато совсем не было нищих, а только музыканты и танцоры, которые на каждой станции с большим воодушевлением демонстрировали свое искусство. Многочисленные фаст-фуды наперебой предлагали шауму, по-нашему — шаурму: на длинный французский багет, разрезанный вдоль, можно было положить любую начинку — ветчину, сыр, грибы, рыбу, овощи…

Сами французы показались им людьми замкнутыми и холодными. К тому же они упорно не желали понимать английский, который знал Роман, и это его страшно бесило.

— Шовинисты несчастные! — ворчал он, когда в кафе, куда они зашли перекусить, официант отказался разговаривать с ним на английском языке.

Рита понимала, что Роман хочет бродить по Парижу один, а скорей всего, сейчас же помчится к своей ненаглядной Светлане, поэтому с удовольствием давала понять спутнику, что он без нее и шагу ступить не сможет. Она, бегло переговорив с официантом, быстро сделала заказ и предупредила:

— Вина брать не будем, вечером встреча…

Роман скрипнул зубами: он и не собирался пить, но теперь ему хотелось напиться в пику Рите. Но он понимал, что может потерять выгодный заказ. После обеда они решили пройтись по Монмартру — Мекке художников, музыкантов и поэтов. Конечно, полюбовались и на «Красную мельницу» — «Мулен руж». Роман даже представил себе, как вот тут, возле бара, сидел Тулуз Лотрек и рисовал знаменитую танцовщицу канкана — Ла Гуль. Рита же больше хотела посетить «Галери Лафайет» — улицу именных дорогих бутиков. Она мечтала прикупить себе какое-нибудь роскошное вечернее платье… Но Роман наотрез отказался от походов по магазинам, и они договорились, что он посмотрит Лувр, а Рита после магазинов присоединится к нему там.

— Позвони мне на мобильный, когда закончишь выбирать свои тряпки, — сказал повеселевший Роман, и Рита поняла, что поездка в Лувр — только предлог, а на самом деле Роман конечно же поедет на встречу с ненаглядной. Но она устала от вида раздраженного Романа и решила: чему быть, того не миновать.

Светлана же наконец включила мобильный. Тут же раздался звонок:

— Светка, это я, Роман! Я целое утро тебе названиваю, что у тебя с телефоном?

Светлана слегка растерялась от такого напора. Внутренне она, конечно, ожидала этого звонка, но не знала, как себя вести, ее не оставляло ощущение какой-то обеспокоенности. Она вдруг поняла, что каждый раз, когда встречалась с Романом, в ее жизни происходило какое-нибудь несчастье, словно сама судьба была против них. Вот и сейчас она смутно предчувствовала нечто, но пока не могла разобраться со своими ощущениями.

— Светка, нам нужно встретиться, я должен тебе сказать что-то очень важное! Ты слышишь меня?

Светлана улыбнулась:

— Ну конечно, я тебя слышу, давай встретимся на Эйфелевой башне. Ты знаешь туда дорогу?

— Разберусь, Светка, как я счастлив! Я уже бегу, давай через час встретимся!

Светлана задумчиво повертела в руках телефон, но тут снова раздался звонок:

— Мамуська! Как ты там? Мы тут уже переволновались все! — затараторил Витька.

Светлана объяснила, что телефон был отключен, успокоила, что у них все хорошо, а потом спросила:

— А как там дядя Эльдар и Мария Алексеевна?

— Эльдар просил не называть его дядей, — важно ответил сын. — Мы с ним все это время работаем на съемках, но дядя Сережа немного приболел, поэтому мы сейчас снимаем другие сцены, без него, а со мной уже все в порядке.

Последняя фраза насторожила Светлану:

— А что было не в порядке?

— Да ничего, мам, — смешался сын.

Но тут трубку взяла Мария Алексеевна и скороговоркой произнесла:

— Девоньки мои, куда ж вы пропали, я тут чуть с ума не сошла! На съемках был пожар, Витька наш чуть не угорел, да актер этот, Рокотов Сергей, его спас, а сам в больницу угодил…

Светлана ахнула:

— Боже мой, а Эльдар где был?

— Режиссер твой был там же, он сейчас в больнице. Кровь сдает для Рокотова… У Витьки только ресницы обгорели, но больше я его на съемки, уж извините старуху, не пущу. Чихать я хотела на его картину, здоровье мальчика дороже!

Светлана внутренне поежилась — такая экспрессивная лексика из уст интеллигентной Марии Алексеевны была непривычна, а потому еще более пугающа. Она решила сейчас же возвращаться в Москву…

В комнату вошла Марина. Увидев осунувшееся лицо подруги, она испугалась:

— Что?

— На съемках был пожар, Витька не пострадал… — Светлана как будто очнулась. — Но я еду в Москву!

— Так, стоп! Не надо спешить! Чем ты там сейчас поможешь? Все нужное уже сделано, все живы?

— Да вроде…

— Ну вот! А мы с тобой спокойно проведем выставку. И я тебе обещаю: послезавтра на самолете отправимся в Москву… — Марина умела в экстренных ситуациях аккумулировать все защитные силы и принимать то единственное решение, которое и было верным. Но у Марины не было детей, поэтому она не понимала, как мать может переживать за своего ребенка.

Они еще долго препирались, пока наконец пришедший Пьер, узнав, в чем дело, не спросил:

— А вы можете позвонить этому режиссеру и узнать все у него?

Светлана и Марина охнули — эта простая мысль даже не пришла им в голову! Светлана тут же набрала номер:

— Эльдар! Это я, Света! Как там дела?

— Света, слава богу! Не могли до вас дозвониться… Света, не волнуйся, с мальчиком все в порядке. Декорация загорелась и упала на площадку, Сережа накрыл собой Витьку — тот даже испугаться не успел…

— А почему Сережа в больнице? — не успокаивалась Светлана.

— Обгорел он сильно, но живой, слава богу. Съемки пока приостановлены, я все время с ним. Врачи пока ничего не говорят. Ты, главное, не дергайся, все уже позади…

— Я поняла, а ты-то как? — Светлана вдруг поняла: она не видит Эльдара и потому не верит до конца, что с ним все в порядке.

— Все хорошо, родная, мы тебя все ждем. Не волнуйся…

Спокойный голос Эльдара убедил ее, и она согласилась: необходимости в ее немедленном приезде нет. Пьер осторожно предложил пойти развеяться.

— Куда? — рассеянно спросила Светлана.

— Конечно, на Эйфелеву башню! — с энтузиазмом воскликнула Марина.

Света вздрогнула — она совершенно забыла о встрече с Романом.

— На Эйфелеву башню? — переспросила она. — Я не знаю, мне надо сейчас уйти. Давайте пойдем туда потом как-нибудь…

— Нет, никуда мы тебя сейчас не отпустим, с ума ты, что ли, сошла? — затараторила Марина.

Но Светлана быстро встала и решительно сказала:

— Мне надо, очень… Пьер, ты можешь дать мне свою машину?

— А может, я лучше сам довезу? — встревоженно спросил Пьер. Он редко видел Светлану в подобном состоянии и боялся за нее.

— Нет, мне нужно это сделать самой!

— Да что сделать-то, черт тебя возьми? С ума тут все посходили, — взорвалась Марина. — Едем все вместе, а на встречу свою пойдешь одна!

Светлана согласилась. По дороге она с горечью понимала, что встреча, о которой она мечтала долгие годы и к которой подспудно готовилась все это время, эта встреча… обречена.

Роман нервно ходил по смотровой площадке. Перед ним расстилался Париж, дождь кончился, выглянуло солнце, и при свете его ярких лучей город заиграл всеми красками. Ни одно здание в Париже не было высотным, а потому сверху все напоминало старинную гравюру: черепичные крыши старого квартала, золотые маковки многочисленных церквей, сад Тюильри со скульптурами в конце Елисейских Полей. Величественный собор Парижской Богоматери высился справа, а левее крутила своими крыльями мельница «Мулен руж». Ничего этого Роман не замечал, он ждал…

Светлана с тяжелым сердцем поднималась на лифте на башню. Ей было тяжело сказать Роману то, что она должна была сказать, и она не знала, хватит ли у нее сил на окончательный разрыв. Но вот она уже ступила на смотровую площадку — и тут же попала в его объятия.

— Наконец-то! — прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы.

Светлана почувствовала, как подкашиваются у нее ноги. Она никогда не могла противостоять обаянию этого человека, и стоило ему ее обнять, как она забывала обо всем на свете. А сейчас она просто стояла и целовалась с ним как сумасшедшая, не обращая внимания на окружающих. Это была минута ее счастья, и она знала, что это никогда больше не повторится. Роман слегка отпустил ее и восторженно воскликнул:

— Светка моя! Со мной… Я не верю! — Он снова поцеловал ее. Потом посмотрел кругом и вдруг как будто прозрел: — Смотри, Светка, Париж у наших ног, и мы с тобой здесь! Можно ли было мечтать об этом, когда мы учились на курсах?

— Можно! — очень тихо ответила Светлана. — Я только и жила этими мечтами…

— Ты счастлива?..

Светлана глядела в сияющие глаза Романа и молчала. Сердце ее разрывалось, она не могла бы ему объяснить сейчас, что счастью ее мешает сознание, что они никогда не будут вместе. Она так и не сказала ему ничего, и Роман, уверенный в ее согласии, предложил:

— А давай махнем в Лувр!

Светлана усмехнулась:

— Посмотреть «Джоконду» Леонардо?

— А вот и не угадала! Я хочу увидеть Мадонну Фра Филиппо Липпи! Помнишь?!

Светлана улыбнулась:

— Ну конечно! Поехали!

Пьер и Марина были неприятно поражены, увидев, как счастливая Светлана в обнимку с Романом подошла к машине.

— Знакомьтесь, мой старинный друг — Роман Чистяков! Тоже художник. А это моя подруга Марина и наш французский партнер Пьер Голуа…

Марина сухо поздоровалась. Этот привлекательный мужчина не внушал ей доверия. Было в его красивых глазах что-то дьявольское и порочное. А Пьер сразу понял, что в основе старинной дружбы лежит давняя любовь — он был истинный француз, чувствовал такие вещи и не мог не признать очевидного обаяния этого Аполлона Пьер не мог не признать, что ему трудно соперничать с таким красавцем. Но на лице доброго толстяка ничего не отразилось, и он увлеченно рассказывал им о Париже, пока они ехали к Лувру. Пьер хорошо знал английский, и ему не составило труда общаться с Романом. Марина сидела на переднем сиденье и, хмуро слушая Пьера поглядывала в зеркало на счастливых Светлану и Романа которые сидели, тесно прижавшись друг к другу, и не скрывали своей радости.

Приехав в Лувр, они взобрались по широкой мраморной лестнице на второй этаж, пересекли квадратный салон и ступили в зал Семи мастеров. Там было совсем пусто. Они подошли к картине с изображением светловолосой, с точеными чертами лица Мадонны, которая смотрела на своего младенца, лежащего у нее на коленях, и замерли в благоговейном молчании.

— Это великое творение, друзья мои! — сказал наконец Роман, взяв на себя роль гида — Вы видите, что от полотна как бы исходит сияние, словно оно подсвечено изнутри? Так получается потому, что Липпи заложил в нижний слой, в грунт, охру. Это техническое средство, но удивительно эффективное. Охра создает своего рода внутреннее свечение. Сегодня этим приемом может воспользоваться каждый художник, но во времена Фра Филиппо Липпи это было гениальным открытием. Вот и кажется нам его Мадонна неземной и прекрасной, как…

— Ангел!.. — прервал его повествование саркастический возглас.

Все резко обернулись и уставились на Риту. Она стояла перед ними, вся дрожа от внутреннего возмущения, — Роман все-таки встретился со Светланой. Но хорошо хоть, что встреча эта произошла в большой компании.

— Бонжур всем! — поздоровалась она и на секунду застыла, увидев Марину. — И ты здесь? Воистину — все флаги в гости к нам…

Светлана почувствовала скрытую издевку и удивленно обратилась к Марине:

— Вы знакомы?

Марина густо покраснела и пробурчала, что они встречались на художественных тусовках… Пьер, чтобы разрядить ситуацию, пригласил всех в ресторан — отметить встречу. От него не укрылось, как с появлением Риты Роман со Светланой разомкнули руки и отошли друг от друга. Пьер терялся в догадках, кем эта женщина приходится Роману. По дороге они не смогли удержаться и посмотрели-таки картину великого Леонардо.

— Говорят, это портрет самого Леонардо, отсюда и эта самодовольная улыбка, — произнесла Рита, подходя к картине.

На что Марина с непонятной ей самой горячностью вдруг возразила:

— А я думаю, все намного проще. Есть такой анекдот: «Девушка позировала художнику, а когда сеанс закончился, он ее спросил: «Чему вы все время так таинственно улыбались?» А Мона Лиза ответила: «Извините, маэстро, у вас кончик носа в краске…»

Все сдержанно засмеялись, и обстановка несколько разрядилась. Светлана по-прежнему не знала, как себя вести, и еще ее занимала мысль, откуда Рита знакома с Мариной. Марина в свою очередь не понимала, что Рита делает в Париже. Она давно знала эту женщину и меньше всего ожидала увидеть ее здесь… Пьер очень хотел, чтобы Роман куда-нибудь провалился вместе со своей ревнивой подругой. Ему очень не нравился этот мужчина, но чем именно — он не мог сказать. Роман чувствовал скрытую неприязнь Пьера и мечтал, чтобы они со Светланой остались наедине. И только Рита чувствовала себя в своей тарелке. Теперь она уже не сомневалась, что Роман останется ни с чем. Слишком хорошо было видно, что друзьям Светланы он неприятен, а значит, надо было усилить это неприятие, и у нее созрел план…

Когда они пришли в ресторан, Рита незаметно позвонила. И перенесла встречу с французскими партнерами на завтра, отговорившись тяжелым перелетом. Теперь руки у нее были развязаны. Роман же вообще напрочь забыл о сегодняшней встрече — он жаждал быть со Светланой…

— Что будете пить? — спросил их официант, и Рита мгновенно среагировала:

— Конечно, шампанское!..

Потом ей захотелось вина, а под конец она заказала виски. Все подумали, что так она снимает стресс. На самом деле она откровенно спаивала Романа. Тот даже не заметил, как опьянел, и вот тут-то Рита и вспомнила про встречу:

— Роман, а как же французы?.. — встревоженно спросила она. — Ты же пьян…

— Кто тут пьян? — куражливо воскликнул Роман.

Сейчас, когда никто ему ничего не запрещал и рядом была Светлана, он почувствовал себя совершенно счастливым, и напоминание о каких-то обязанностях тут же вывело его из равновесия.

От Светланы не укрылось, с какой предупредительностью Рита подливала Роману вино и виски. Она спросила ее:

— Зачем же вы спаивали его, если знали, что у вас назначена встреча?

Рита не растерялась:

— Встреча старых друзей, как я могла запретить…

Роман тут же поддержал ее:

— А мне никто и ничего запретить не может!

Марина и Пьер молчали — им уже давно стало понятно, чего добивалась Рита, но они жалели Светлану. Она с болью смотрела на красивое и некогда безумно любимое лицо и недоумевала, до какой степени пьяный кураж исказил знакомые черты. Роман уже не выбирал выражений, на глазах превращаясь в животное. Апофеозом происходящего стало его желание искупаться в местном фонтане. Пьер был вынужден придержать Романа, но тот был выше и сильнее, завязалась драка. В результате их всех со скандалом выставили из ресторана.

На улице Пьер решительно попросил Светлану и Марину сесть в его машину, а Рите предложил поехать на такси, которое он вызвал из ресторана. Рита конечно же с радостью согласилась. Она добилась своего — Светлана увидела, каким отвратительным может быть Роман, и теперь уж она никогда больше не возникнет в их жизни. Она с трудом посадила сопротивляющегося Романа в такси, и они уехали.

Пьер подошел к своей машине. Прежде чем сесть, он вытащил носовой платок и отер им вспотевшее лицо, потом вздохнул и сел за руль. Женщины молчали, подавленные происшедшим. Разговаривать не хотелось, и они доехали до отеля в тишине, нарушаемой только городским шумом. Светлане было обидно и неловко перед друзьями за поведение Романа. Но больше всего ее поразило то, что она даже не представляла, каким он может быть. И это тот человек, о котором она годами мечтала, с которым так упоенно когда-то занималась любовью! Куда все это делось? Когда прекрасный принц превратился в дьявола?.. «Опасная это игра — целоваться с дьяволом», — подумала вдруг Светлана. Она вспомнила, сколько всего в ее жизни было связано с Романом и как ужасны были последствия каждой их встречи. Практически каждый раз это была чья-то смерть… И сейчас Светлана с ужасом осознала, что несчастье в Москве тоже произошло, когда она собиралась на встречу с Романом…

Солнце зашло, стало темнеть, и, глядя на проносящиеся мимо лица парижан, улицы и дома города ее мечты, Светлана вдруг отчетливо поняла, что она хочет домой, к сыну, к Эльдару. Обнять их, таких родных и любимых. Забыть обо всем и никогда больше не расставаться. Пьер, глядя на нее в зеркало, читал ее мысли, словно в книге. Он готов был убить этого мужчину, разрушившего сказку, а ведь он решительно был настроен уговорить Светлану стать его женой. Теперь он понимал, что все очарование Парижа навеки разбито появлением здесь Романа и его безобразной выходкой…

Марина же внутренне съеживалась при мысли о предстоящем полете на самолете — она не сомневалась, что Светлана вернется в Москву сразу после презентации. Да, не так она себе представляла эту поездку. И надо же было появиться этой Рите… Когда они приехали в отель, Пьер, печально посмотрев на Светлану, предупредил о завтрашнем открытии выставки и, попрощавшись, уехал. Женщины поднялись в номер. Они молча сидели в креслах, пока Светлана неожиданно не нарушила тишину.

— А ты что, знала Риту раньше? — спросила она, закуривая сигарету дрожащей рукой.

— Еще бы! — Марина вздохнула и сердито произнесла: — Эту беспринципную дамочку все знают в художественной тусовке. Она страшная интриганка, способна на любую подлость, если ей от этого будет хоть какая-то выгода. Собственно, именно так она и сделала себе имя. У нее обширный круг знакомств, и, как только узнавала о каком-нибудь проекте, она всеми правдами и неправдами пыталась туда пристроиться, порой бесцеремонно отодвигая более талантливых претендентов. Ну а в последнее время организовала свою фирму и специализируется на росписях стен в различных учреждениях. Самое удивительное, что никакого художественного образования у нее нет — такой вот воинствующий дилетантизм! — Марина встала и нервно прошлась по комнате, потом повернулась к Светлане и, глядя ей в глаза, тихо спросила: — Ты любишь его?

Светлана грустно покачала головой:

— Я мечтала о нем с детства, с того первого раза, как он пришел на художественные курсы. Он был красив, умен и бесконечно талантлив. Все наши девочки были влюблены в него…

— А как же Эльдар? — перебила ее Марина.

Светлана отвела глаза:

— А Эльдар никогда не был мечтой. Он просто был рядом…

— Ну и что ты решила? — нетерпеливо воскликнула Марина.

— Мы возвращаемся в Москву завтра, после открытия выставки. Я беспокоюсь о Витьке…

— Да, но с ним же все в порядке… — растерянно возразила Марина.

— Это они мне так говорят, а я хочу лично убедиться… — упрямо сказала Светлана.

Марина поняла, что решение принято и уговаривать Светлану бесполезно. Сейчас она готова была разорвать Риту и Романа, так некстати возникших в их жизни, но потом вспомнила о Владимире и поняла, что соскучилась и тоже ужасно хочет домой. Она тихо засмеялась. Светлана недоуменно подняла на нее глаза и спросила:

— Ты чего?

А Марина, улыбаясь, ответила:

— Ты только представь, сколько людей мечтают увидеть Париж и умереть, а мы с тобой сидим в самом его сердце и хотим уехать домой!

Тут они обе рассмеялись и решили, что больше никому не позволят испортить им эту поездку, и за то немногое время, что у них осталось, надо все-таки прошвырнуться по магазинчикам, на парижан посмотреть и себя показать. А потом пойти в галерею и проследить, чтобы к выставке все было готово. И хотя Пьер прекрасно организовал работу, личный контроль никогда не помешает.

Роман с тоской глядел в окно. Перед ним стояла открытая бутылка «Ив Роше». На душе было так погано, что хотелось надраться. Он отпивал шампанское прямо из горлышка, бормоча про себя, что хитрые французы здорово делают дешевую синтетику. Пусть это не настоящее шампанское, зато есть и вкус и аромат. С каждым глотком понемногу спадало напряжение, правда, настроение лучше не становилось, и боль в душе не проходила, но зато можно было отпустить тормоза. Рита молча сидела у окна, вертя в пальцах пачку сигарет.

— Ну и что, добилась своего? — глухо спросил Роман.

— Не начинай, я знаю каждое твое следующее слово. Ты самый одинокий! Никто тебя не понимает, вот если бы жива была твоя мама… — Она зажгла сигарету. — Надоело! Я возилась с тобой, потому что любила и верила в твой талант, а теперь вижу, что все напрасно, ты все равно будешь пить, с тобой нельзя иметь дело, ты ненадежный партнер!

Рита чеканила каждое слово, и, оттого что она не стала как обычно уговаривать его, Роман несколько протрезвел. А Рита говорила и говорила, нервно затягиваясь сигаретой:

— Знаешь, еще вчера я представляла, как мы с тобой здесь развернемся, тебя заметят, мы вольемся в местное общество. У тебя появится много интересной работы и знакомств. Безграничные возможности для приложения твоего таланта — с моей помощью, конечно, — с сарказмом добавила она.

— Большие, я бы сказал, наполеоновские планы, — издевательски растягивая слова, вставил Роман.

Но Рита, словно не замечая его, продолжала:

— Я даже подумала о ребенке. — Роман поперхнулся, а Рита с улыбкой посмотрела на него и закончила: — Но что-то сломалось, мне ничего больше не хочется. Пожалуй, теперь ты действительно узнаешь, что ты такое без меня! — Она решительно потушила сигарету и вышла из комнаты, прихватив по дороге сумочку.

— Постой, ты куда? — озадаченно спросил Роман.

Но она не слышала. Рита и сама не знала, куда направляется, но ей стало совершенно ясно, что этот раунд она проиграла и ей уже неинтересна дальнейшая игра. Теперь она была свободна, ей просто хотелось погулять по Парижу, не думая ни о чем. Конечно, настанет завтра, надо будет что-то придумывать для французских партнеров. Но это будет завтра, а сейчас она просто молча шла по Парижу и прощалась со всеми своими надеждами…

Роман лежал в кровати и думал, что все женщины в его жизни — и Рита, и Светлана, и Злата, в сущности, прекрасны. Все они умные, понимающие, решительные, находчивые. Дело не в них, а в нем, это он привередлив, капризен, ленив, безответственен — в общем, гнусный мужик, бабник, развратник! Когда-то он блестяще рисовал. Но потом коммерческие заказы выхолостили душу художника, и он перестал творить, зато возомнил себя гением. Им восхищались, его боготворили. Женщины всю жизнь смотрели на него с вожделением, готовые отдаться по первому слову. Все это льстило его мужскому самолюбию, но в конце концов осточертело. Ему хотелось какой-то другой, совсем новой жизни. Он думал, что жизнь со Светланой расставит все по своим местам и поможет разобраться с самим собой, но судьба словно смеялась над ним! Он вспомнил сегодняшнее происшествие, и перед глазами встало печальное лицо Светланы. Он понял, что больше не сможет вернуть тех трепетных отношений, которые были между ними. Он ощутил, что ему вовсе не хочется никаких перемен, что он самый обычный эгоист и то состояние одиночества, которого он сумел наконец добиться, вполне его устраивает. И не надо ему ничего больше! Устал, надоело! А все, что сегодня произошло, — так, сон, кошмар, перевернуться и забыть, И он заснул.

Глава 6

Рабочий день Владимира в последнее время начинался с раннего утра, и к вечеру он чувствовал себя усталым и совершенно разбитым. Каждый из посещавших его людей требовал особого внимания к себе, каждый обижался, что время приема ограничено, и очень неохотно покидал кабинет.

В этот день беседа с пациенткой, мнительной дамой средних лет, страдающей всеми на свете болезнями, особенно затянулась. Владимир прекрасно видел, что все ее страхи совершенно необоснованны, но никак не мог подобрать ключ к ее изломанной психике. В конце концов он пришел к выводу, что все это просто капризы избалованной дамочки, но сказать об этом в глаза клиентке было невозможно. Он мучительно искал подходящую для общения форму и, проведя с ней лишний час, измотанный и опустошенный, с полным безразличием сунул в бумажник гонорар за проведенный сеанс.

Он сидел в своем кабинете и просматривал список пациентов на текущую и следующую недели. Желающих попасть на прием к модному психоаналитику с безупречной репутацией оказалось так много, что Владимир пришел в ужас.

— Если так будет продолжаться, я, пожалуй, и сам сойду с ума… — произнес он и посмотрел на фотографию Марины, стоящую на столе.

Уезжая, Марина оставила ее на память, и Владимир часто ловил себя на том, что подолгу смотрит на такое родное лицо. На фото Марина радостно улыбалась в камеру, а ее пушистые светлые волосы развевал ветер. Сияющие глаза говорили о том, что жизнь прекрасна, и Владимир порывисто вздохнул — ему остро не хватало ее сейчас, ее жизнерадостности и стойкого оптимизма. Владимир набрал номер Марии Алексеевны. После нескольких гудков он вспомнил, что мама Марины сидит в доме Светланы с Витькой, поэтому позвонил туда.

— Володя, здравствуйте, — любезно ответила старушка, — а что же вы раньше не звонили? Девочки завтра возвращаются… — И она в красках рассказала ему о пожаре на съемках.

Владимиру стало стыдно, что за чередой собственных забот он не удосужился позвонить матери любимой женщины, но, сказать по правде, он побаивался этой пожилой дамы. А сейчас вдруг понял, что ответственен за нее, что старушка в большой тревоге за дочь и за мальчика, и принял решение — съездить к Марии Алексеевне прямо сейчас. Старушка очень обрадовалась и пообещала по приезде угостить пирогами. И действительно, когда спустя час Владимир подъехал к дому Светланы и вошел в комнату, он тут же уловил замечательный запах печеного теста. Мария Алексеевна уже спешила навстречу дорогому гостю, подошел и Витька. Одна рука у него была забинтована, но в целом парень выглядел довольным. Он сразу стал жаловаться:

— Дядя Володя! Ну хоть вы уговорите бабушку отпустить меня в больницу к Сергею…

Из телефонного разговора Владимир уже узнал о роли актера Сергея Рокотова в истории со спасением мальчика от пожара. Но знал он не все… Сейчас Сергей боролся за жизнь, и было неизвестно, выкарабкается ли он. Сергей очень сильно обгорел при пожаре, у него отказала почка. Все это Владимир узнал от Марии Алексеевны, пока Витька, как они думали, увлеченно играл на компьютере. Но мальчик очень внимательно выслушал печальный рассказ и вышел из дверей, когда старушка закончила.

— Я знаю, подслушивать нехорошо, но обманывать тоже. Но сейчас главное не это, я должен быть рядом с дядей Сережей! Едем!

Парень решительно посмотрел на взрослых, и они не смогли отказаться. Владимир помчал их по ночной Москве в больницу. Декабрь в этом году выдался на удивление теплым, снега не было совсем, и казалось, что за окном осень. Но Витька ничего этого не замечал, он думал только о том, как больно сейчас Сергею, и очень боялся опоздать. В холле больницы их встретил Эльдар:

— Господи! Приехали! Мне вас Господь прислал! Я тут замотался совсем! Мальчик мой, как ты?

Владимир и Мария Алексеевна внутренне ахнули. В этом темном, сгорбленном человеке, заросшем трехдневной щетиной, сейчас с трудом можно было узнать того роскошного красавца, который еще недавно покорял всех. Витька один сохранял присутствие духа и прямо спросил:

— Я могу его увидеть?

Эльдар вопросительно посмотрел на Марию Алексеевну, она подняла глаза и улыбнулась:

— Я думаю, его сейчас ничто не остановит…

Эльдар благодарно кивнул, а потом взял мальчика за руку и увел. А Владимир остался с Марией Алексеевной. Они устроились в холле в креслах и до прихода Витьки тихо разговаривали. Теперь Владимиру было смешно вспоминать, что он боялся эту очаровательную старушку. Мария Алексеевна так заразительно хохотала, рассказывая ему о своей молодости, что он и не почувствовал разницы в возрасте. Он понял, что безотчетно причислил Марию Алексеевну к своим пациенткам, но эта старушка была само воплощение бодрости — ни о чем не жалела, ни на что не жаловалась. «Потрясная будет бабулька у моих детей!» — подумал Владимир и покраснел. «Какой прекрасный парень! Надо же, еще краснеет! Чего это я ляпнула?!» — подумала Мария Алексеевна.

Витька осторожно вошел в палату. Сергей лежал на высоких подушках, весь обмотанный проводами и бинтами. Мальчик тихонечко прошептал:

— Сережа! Я здесь, я пришел… — Но больной не реагировал.

Эльдар положил ему руку на плечо:

— Он в коме, малыш, он тебя не слышит…

Витька почувствовал, как защипало в глазах.

— Он умрет? — спросил он, судорожно вздыхая.

— Не должен! — сердито сказал Эльдар и добавил: — Мы ведь еще не все сделали…

И вдруг Сергей открыл один глаз и посмотрел на них. Но в следующее мгновение глаз снова закрылся.

— Держись, Серега! — прошептал Эльдар, и они с Витькой тихо вышли. Мальчик плакал, Эльдар тоже еле сдерживался.

— А он все-таки услышал нас, — глотая слезы, сказал Витька. — А раз так, — значит, мы еще поборемся!

— Хорошо сказано, малыш, мы еще поборемся! — эхом ответил ему Эдьдар.

…На следующий день небо Парижа совершенно расчистилось, противный моросящий дождь прекратился. Светлана и Марина сочли это хорошим знаком.

— Значит, с выставкой все пройдет удачно! — пропела Марина.

— И никак иначе, если за дело берется Пьер! — поддержала подругу Светлана.

За дверью раздалось бодрое «Бонжур!». Пьер, услышав свое имя, постучался к ним, приглашая на завтрак. Приглашение было милостиво принято, и женщины вышли в столовую. Марина восхищенно присвистнула, глядя на праздничную сервировку — свежая клубника, красивый молочник со сливками, маленькие серебряные чашечки для кофе, белые льняные салфетки, продернутые в перламутровые кольца, а в центре — металлическая блинница, над которой колдовал Пьер. Мгновение — и над блинчиками вспыхнуло пламя. Светлана снисходительно улыбнулась восторгам Марины. Это было коронное блюдо Пьера, и Светлана еще в первый свой приезд отдала ему должное.

— Прошу вас, мадемуазель! — Пьер галантно посадил дам за стол и снова стал у плиты.

Позавтракав восхитительными блинчиками с клубникой, они приступили к кофе. Потом Пьер предложил спуститься в галерею и еще раз проверить, все ли в порядке, ведь через час — открытие выставки.

Они прошлись по залам. Позади остались два месяца судорожных поисков и метаний. Багет к этой картине, рама к той, стекла, экспозиция… И теперь галерея Пьера выглядела гармонично и торжественно. За окном уже бурлила огромная очередь. Пьер использовал все свои связи с газетами и телевидением, и теперь казалось, весь Париж стремится попасть на русскую выставку. Наконец тяжелые дубовые двери открылись, и через секунду прохладные залы галереи наполнились народом. К Светлане сразу устремились газетчики, но мудрый Пьер объяснил, что будет дана специальная пресс-конференция. Марина сновала по залу, постоянно что-то поправляя и объясняя любопытным посетителям. Светлана с тревогой вглядывалась в лица — нравится ли? И только Пьер, сохраняя спокойствие, величественно двигался, переходя из зала в зал. Однажды он увидел застывшее лицо Светланы и подмигнул ей. У нее сразу отлегло от сердца. «Значит, все хорошо!» — подумала она. К ней подлетела Марина.

— Я договорилась с итальянцами, они заказывают выставку на январь! — выпалила она с горящими от возбуждения глазами.

— Отлично! — обрадовалась Светлана.

Подошел Пьер:

— Англичане готовы заключить контракт на выставку… — он посмотрел на растерянное лицо Светланы и улыбнулся: — Все хорошо!

А потом была пресс-конференция, на которой Светлане пришлось отвечать на массу разных вопросов. Было заключено несколько соглашений о показе выставки в разных странах. Некоторые из картин пожелали приобрести меценаты. Поток посетителей не иссякал, и когда вечером Пьер закрыл двери галереи, за ними еще стоял народ.

— Вот это успех! — радостно воскликнул он. — А вы уезжаете, — погрустнел он. — Может, останетесь — ведь завтра о вас узнает весь Париж! — Пьер с надеждой посмотрел на Светлану, но понял, что она не изменит своего решения. — Ну хорошо, давайте хотя бы отметим наш успех! — И он пригласил дам к себе в кабинет.

Здесь уже был приготовлен стол — несколько сортов сыра, маленькие канапе, пирожные и, конечно, шампанское.

Когда выпили за успех, Пьер торжественно преподнес Светлане небольшую коробочку красного цвета, перевязанную ленточкой.

— Это символический подарок, — предупредил он. — Я долго думал, прежде чем выбрать, а потом понял, что такую женщину, как ты, невозможно заковать, поэтому я дарю тебе это… — И он раскрыл коробочку.

На подушечке лежал золотой браслет, искусно сплетенный из нескольких полос золота разного цвета. Браслет был жесткий и разомкнутый. Светлана поняла скрытый смысл подарка — Пьер мог подарить ей кольцо или колье, но они имеют замкнутую окружность. Браслет же означал, что у нее всегда есть выход, и ей это очень понравилось. Светлана обняла Пьера, Марина тихо вышла — ей не хотелось нарушить неосторожным словом эту гармонию. Она понимала, что для Пьера это означало прощание с любовью, но она чувствовала: он навсегда останется для Светланы верным другом и помощником во всех ее делах.

Светлана благодарно прошептала:

— Спасибо тебе!

Пьер отвернулся, пряча предательские слезы, и, глубоко вздохнув, сказал:

— Я всегда рад быть тебе полезным и нужным!

— Будем дружить? — деланно весело спросила Светлана.

— Будем! — в тон ей ответил Пьер.

Уже сидя в самолете и провожая взглядом маленькую фигурку толстяка, машущего им платком, Светлана задумчиво сказала:

— А не сделала ли я ошибку, отказав ему, ведь столько лет…

— Да, но ведь ты его не любишь, а на одной благодарности далеко не уедешь! — резонно возразила подруга.

— Оно конечно, но что такое эта любовь?

— Да все очень просто, — беспечно сказала Марина, — ты просто не можешь жить без этого человека, тебя тянет к нему.

— Ты о ком? — очнулась Светлана.

— Я о себе! Так соскучилась по Володьке, даже самолета почти не боюсь.

— Да, это настоящая любовь! — рассмеялась Светлана.

— А тебя разве не тянет увидеться с Эльдаром? — осторожно спросила Марина.

Светлана подумала и сказала:

— Не знаю… — И они надолго замолчали.

А в Москве их уже ждали. Владимир и Эльдар нервно курили, периодически справляясь о времени прилета, а Витька и Мария Алексеевна играли в подкидного дурака. Наконец Мария Алексеевна не выдержала и сказала:

— Ну хватит вам нервничать, все путем, давайте лучше поиграем. — И мужчины присоединились к играющим…

Светлана еще издали увидела высокую фигуру Эльдара, и теплая волна радости затопила ее. Она дома! Ее ждут! Рядом с Эльдаром металась маленькая фигурка, в которой она угадала Витьку. Чуть поодаль махали руками Мария Алексеевна и Володя. Несмотря на пасмурную погоду, настроение у всех было приподнятое.

— Девоньки мои! — Мария Алексеевна радостно бросилась к Марине и Светлане и расцеловала их.

Владимир тоже порывисто обнял Марину, совсем не смущаясь ее мамы — он уже понял, что понравился ей. Витька повис на шее Светланы:

— Мамочка, я так скучал, не уезжай больше!

Света, радостная, что видит сына живым и здоровым, сразу успокоилась. На фоне всеобщего оживления Эльдар казался сдержанным в проявлении своих чувств. Он видел, что Светлана сильно напряжена, и понял, что лучше не перегружать ее сейчас эмоциями. К тому же он чувствовал свою вину за то, что произошло с Витькой на съемках. Но Светлана даже не заметила обожженных ресниц, а руку Витька замаскировал перчатками. Наконец, разомкнув объятия сына, она сама подошла к Эльдару. Они молча обнялись, прижавшись друг к другу, и Светлане показалось, что прошла вечность с тех пор, как они не виделись! Только сейчас она поняла, как ей его недоставало!

— А теперь — по машинам! — скомандовала неугомонная Мария Алексеевна.

По дороге Светлана спросила Эльдара:

— А что тот актер, Сергей Рокотов, как он?

Эльдар помрачнел:

— Пока ничего определенного сказать нельзя, отказала почка, подсоединили аппарат…

Он покосился на Витьку, который сидел сзади — у них была мужская договоренность: маме не говорить, что Витька приходил в больницу к Сергею. Витька понимающе кивнул, гордый тем, что у него есть тайна. Через сорок минут быстрой езды они подъехали к поселку Светланы. Глядя на остатки снега, она заметила:

— Я вижу, зима у нас никак не настанет в этом году. Неужели так и будем встречать ее без снега?!

— Будет, обязательно еще будет и снег, и морозы! — весело пообещал Эльдар. Скованность его ушла, он понял, что Светлана его ни в чем не обвиняет, и успокоился… Наконец все ввалились в гостиную. Светлана с Мариной ахнули. В центре стояла огромная елка, украшенная живыми розами.

— Вот это да! — восхищенно выдохнула Марина, а Светлана сразу поняла, чья это была идея, и благодарно посмотрела на Эльдара.

— Очень романтично и оригинально, но давайте все-таки поставим розы в вазу! — попросила она.

— А они не засохнут, мамочка! — объяснил довольный произведенным эффектом Витька. — Мы к каждому цветку прикрепили специальную капсулу с физраствором. В цветочном магазине нам сказали, что розы будут свежими две недели!

Марина радостно объявила:

— Ну что же, вы нас удивили, теперь наша очередь! Мы со Светкой будем играть в Деда Мороза со Снегурочкой и раздавать подарки, но не просто так…

— А что надо делать? — живо поинтересовался Владимир. — Хотя я в принципе на все согласен!

Мария Алексеевна быстро вставила:

— А можно я пирогами откуплюсь?

Все захохотали, а Светлана важно ответила:

— Ну хорошо, бабушке можно, а остальные будут читать стихи, петь и танцевать!

Эльдар сразу начал дирижировать предстоящим представлением. Витьке пришлось спеть арию Фигаро, и Светлана ему торжественно вручила новый портфель и кучу всяких наклеек и постеров — мальчик обожал развешивать по стенам своей комнаты всякие плакаты. Марии Алексеевне были подарены настоящие французские духи «Шанель № 5» и пластинка с песнями Мирей Матье. От счастья старушка даже прослезилась. Владимиру после прочтения стихов раннего Маяковского подарили шарф от Гуччи и красивое портмоне из натуральной кожи. Марина добавила:

— И чтобы там всегда водились денежки!

Ну а Эльдару заказали танец, и пришлось несчастному изображать нижний брейк-данс. Но он мужественно станцевал, страшно развеселив публику. Зато в подарок он получил настоящий фрак. Все ахнули, а Светлана довольно улыбнулась. Эльдар как-то посетовал, что у него нет своего фрака и ему приходится брать его напрокат, а Светлана, тайком узнав его размеры, нашла в Париже эту вещь. Правда, стоил он непомерные деньги, зато как сидел! Эльдар горячо поцеловал дарительницу и пообещал, что ему теперь сам бог велел получить в этом роскошном костюме «Оскара».

— Ура! — закричал Витька и взорвал хлопушку.

— А теперь все к столу! — Мария Алексеевна не могла нарадоваться на то, что все вместе, все дома и все здоровы. С ее точки зрения, это и есть счастье. И так оно и было.

Спать разошлись уже под утро.

— Это просто Новый год какой-то! — выразил общее настроение Витька, и все с ним согласились.

А на следующий день они пошли в больницу навестить Сергея. Светлана шла туда с чувством какой-то вины, хотя она в трагедии была совсем не виновата. Ее и теперь охватывал ужас, когда она думала, что могло бы быть, если бы не помощь Сергея. В палату их сначала пускать не хотели, но потом Эльдар нашел нужного врача и их ненадолго пропустили. В первый момент Светлана не сразу увидела больного — в палате царил полумрак, но потом глаза ее привыкли и она подошла к кровати, на которой лежал Сергей. Увидев его лицо, Светлана застыла на месте. На нее смотрели такие знакомые, такие родные глаза…

— Андрей?! — пролепетала она.

— Его зовут Сергей, мама! — поправил Светлану Витька. Но неожиданно Сергей улыбнулся и тихо сказал:

— Ну вот и встретились… Моего отца звали Андреем. Мне мама часто говорит, что я на него похож…

Светлана от удивления все никак не могла произнести какие-то слова. Ей не хватало воздуха, она вдруг вспомнила все, что было много-много лет назад. Свое прошлое, свою любовь, трагическую смерть Андрея. Она даже вспомнила ту единственную фотографию из прошлого, на которой счастливый Андрей с молодой женщиной держали за руки маленького мальчика. А теперь этот мальчик вырос и сейчас лежал в больнице, так же как Андрей, после того как его сбил поезд… Страшные воспоминания исказили ее черты, Светлана заплакала.

— А вот этого не надо, больного волновать нельзя! — В палате появился врач и решительно вывел всех за дверь.

— Понимаете, я знаю этого человека… — пыталась объясниться Светлана.

— Это прекрасно, милая, но рыдать над ним еще рано! — усмехнулся доктор.

— Будет жить? — радостно воскликнул Витька.

— А куда же он денется?! — добродушно рассмеялся врач.

Эльдар, который молча наблюдал за всей этой сценой, шумно выдохнул и сказал:

— По-моему, это надо отметить! — И Витька со Светланой весело поддержали его.

За обедом Светлана вкратце рассказала историю своего знакомства с Андреем и его трагической гибели. Витька сначала очень опечалился, что его отца нет в живых, но потом вдруг понял:

— Мама, что же это, выходит, Сергей мне брат?!

— Выходит, так! — кивнула Светлана.

Ей вдруг стало необыкновенно легко. Долгие годы она скрывала от Витьки правду об отце, не хотела травмировать, а оказывается, ее это мучило не меньше, чем сына. И вот теперь, когда правда наконец открылась, Светлана поразилась, почему она не сказала раньше… А Эльдар смотрел на родное лицо и понимал, что нет у него дороже человека, чем вот эта женщина. «Она должна понравиться маме», — подумал он, а вслух произнес:

— Давай поженимся?

Светлана на миг замерла, а потом сделала строгое лицо и важно ответила:

— Я не против, но что скажет стая? — и посмотрела на Витьку.

Сын широко улыбнулся и весело сказал:

— Стая — за! — А потом мечтательно добавил: — Теперь я всю жизнь буду сниматься в кино!

Эльдар и Светлана громко расхохотались.

Владимир и Марина поженились первыми. Мария Алексеевна на свадьбу испекла бессчетное количество пирогов. Гуляло, кажется, пол-Москвы. Уже на свадьбе Светлана подошла к Владимиру и спросила, смеясь:

— Ну что, профессор, вам открылась формула счастья?

Владимир сделал умное лицо и важно сказал:

— О да!

— И в чем же она? — Светлана с интересом посмотрела на счастливого Владимира.

— Любить и быть любимым! — просто ответил он.

Светлана согласно кивнула и отошла, а Владимир, улыбаясь, глядел ей вслед: «Как же все непросто в этом мире! Сколько всего понадобилось пройти этой маленькой женщине, чтобы найти свою формулу счастья!»

…Сергей Рокотов попросил Эльдара со Светланой со свадьбой повременить до его выхода из больницы.

— Хочу быть с вами вместе! — сказал он.

Светлана поняла его желание, она тоже чувствовала, что нашла свою семью. Мама Сергея рассказала, что ушла от Андрея, когда узнала о его преступной деятельности. Она очень боялась за сына и поэтому оборвала все связи. Нашел ее с сыном уже после смерти Андрея шофер Володя. Им Андрей оставил крупную сумму денег перед смертью. При первой встрече Светлана поразилась, как мало изменилась первая жена Андрея с той памятной фотографии. Будто и не было этих долгих лет! На нее снова смотрела миловидная темноволосая женщина чуть старше ее.

— А ведь Володя говорил нам с Сережей о вас и вашем сыне! — сказала она Светлане.

— Да, он был один из немногих, кто был посвящен, — улыбнулась Светлана.

Они сидели на премьере Эльдара. Только что закончился показ фильма «Сын Икара», в котором были заняты Сергей и Виктор. Братья были удивительно похожи и отлично сыграли свои роли — это отметили все. Картине прочили большой коммерческий успех.

На премьеру пришла и Рита Переверзева. Кто ее приглашал — так и осталось загадкой, но, говорят, она теперь подвизается в кино…

Был здесь и Пьер Голуа. Светлана специально пригласила его. Он приехал с большим букетом роз и поздравил все семейство с удачной работой. Потом долго рассказывал о фантастическом успехе их выставки, а напоследок по секрету сообщил, что в Париже взошла звезда нового русского художника — Романа Чистякова.

— Не может быть! — поразилась Светлана. — Я думала, он сопьется!

— А вот и нет! — лукаво прищурился Пьер. — Все зависит от того, какой человек рядом с тобой!

— Неужели ты? — поразилась Светлана.

— Помогать талантам — моя профессия! — улыбнулся Пьер.

В этот момент Светлана увидела Эльдара, который поднимался на сцену вместе с Витькой. В новом фраке он выглядел очень внушительно и элегантно, а сын был непривычно серьезен. «Вот оно, мое счастье, и никто не сможет отнять его у меня!» — подумала Светлана и захлопала вместе с залом.