Глава 24

Я действительно соглашаюсь на предложение Альпарслана о переезде в другое место. Не знаю, что заставляет меня принять это решение. Наверное, то, каким тоном он это все говорил. Я на инстинктивном уровне почувствовала, что Давид с Ларисой — угроза. А раз Чакырбейли обеспокоен нашей безопасностью, то не будет делать ничего во вред. Да и выбора у меня немного. В одиночку с маленьким ребенком идти против целого мира невероятно сложно. Боюсь, в этот раз я просто не выстою.

В первую очередь мне нужно думать о Каане. Беззащитный ребенок может пострадать в чужих играх за власть, деньги и наследство. Не желаю, чтобы в этой гонке мы оказались потерпевшими

Поэтому сейчас я стою перед шкафом и смиренно собираю вещи. Раскладываю их по чемоданам. В конце концов, если что-то пойдет не так, всегда можно переехать и найти другой выход из ситуации. Я ведь неспроста искала разные варианты съемного жилья. Подходящие нашлись. Дело только в безопасности. В том, чтобы никто нас не тронул. Ни посторонний, ни тот, кто когда-то считался близким.

Безусловно, я могла бы остаться и здесь. Никто меня отсюда не выгонял. Да, контакты с Русланом оборваны, однако никакого уведомления покинуть квартиру не поступало. Впрочем, это не имеет отношения к ситуации. Я бы и так съехала. Вопрос во времени. Ну и в деньгах, конечно же.

А ещё слова Альпарслана не дают покоя. Подстегивают к действиям. Он сказал, что Абрамов по уши в проблемах. Подробностей, конечно же, не пояснил, но очевидно, что лучше быть начеку и точно не рядом с ним. В случае чего его проблемы могут отразиться и на нас.

Но как бы я ни относилась к нему сейчас… все же не могу винить его во всем. В трудное время Руслан невероятно меня поддержал. Протянул руку помощи. Тем не менее внутри сжался тугой комок, который ноет от разочарования, не дает вздохнуть спокойно. Абрамов не так прост, как казалось в начале. Да и ситуация с Альмирой до жути тяжёлая. Подозрения грызут изнутри. Однако необходимо подумать о себе и собственном спокойствии. Вряд ли Руслан хотел бы, чтобы его проблемы коснулись и нас с Кааном.

Ближе к вечеру половина вещей уже собрана. Осталось немного. Но я все же нервно кусаю губу в ожидании Альпарслана. Надеюсь, все пойдет по плану и ничего не случится, потому что сейчас все очень зыбко. Лишние метания ни к чему.

Мельком я посматриваю на сына, который увлечен игрушкой и лежит на диване. Затем бросаю взгляд на свой телефон в надежде, что сейчас позвонит Чакырбейли и немного меня успокоит. Однако проходит двадцать минут, а он так и не объявляется. Наверное, придет еще позже. Конкретных сроков ведь не давал. И когда я уже теряю всякую надежду на его скорый приход, краем уха улавливаю невнятные звуки за дверью.

«Неужели Альпарслан?» — сразу же проскальзывает мысль, но я тут же отбрасываю ее, потому что на него это не похоже. Он бы зашёл, не стучась. Он действует напористо, явно чувствуя себя хозяином положения.

Странно… Очень.

Выгибаю бровь, ощущая неприятные колючие иголки, пронизывающие сердце. Но все же встаю и иду в коридор, где с удивлением вижу совсем не того, кого ожидала увидеть.

В недоумении я дважды смотрю в глазок, однако картинка перед глазами не меняется.

Прямо за дверью стоит Руслан в окружении здоровенных мужчин в специальной форме.

— Дарина! — кричит Абрамов. Его глаза горят. Он явно сейчас вне себя. — Немедленно прикажи им уйти. Я хочу тебя видеть. Сейчас же! Мне нужно срочно с тобой поговорить. Ты же прекрасно знаешь, что нам есть, что обсудить.

— Не положено, — выдает ему один из мужчин, отгораживая его от двери.

Судя по тому, каким методом они действуют, — это и есть охрана, о которой говорил Альпарслан. Его проверенные люди.

Однако бывший босс не унимается. Идёт напролом.

— Мне плевать! — Руслан отдергивает руку, которая его удерживает. — Вы пропустите меня, иначе…

Я жмурюсь и совершенно не знаю, что мне сейчас делать. С одной стороны, я не могу не пустить его в квартиру. Но с другой, сейчас, когда мы все находимся под угрозой, рисковать жизнью своего ребенка и собой — худшее, что я могу сделать для нас с Кааном. Поэтому с тяжёлым сердцем я все же возвращаюсь обратно в зал, где встречаюсь с искрящимися от радости глазами сына. Сажусь рядом с ним и начинаю гладить по спинке. Успокаиваю себя как могу. Хотя чувствую, что Руслан ещё не ушел.

Ровно в этот момент телефон начинает подавать признаки жизни. Я настораживаюсь и тянусь к нему.

— Ну наконец-то, — рвано выдыхаю, глядя на контакт, который стоит перед глазами. Тут же нажимаю на кнопку.

— Дарина… — доносится до меня встревоженный голос Альпарслана по ту сторону трубки.

— Слушаю, — прочистив горло, говорю ровным голосом. Хотя после увиденного хочется немедля отсюда сбежать. Потому что откуда-то взялось ощущение, будто за мной пристально кто-то следит. Хочется спрятаться ото всех.

— Ты в порядке? Как себя чувствуешь? — с ходу закидывает он меня вопросами.

— Жду тебя. — Я сжимаю подлокотник дивана. — Ты обещал, что придёшь. Но тебя всё еще нет.

— Через пару часов, — отвечает он устало. — Ты, главное, никому не открывай дверь. Хорошо?

— Я и не открываю…

— Ты знаешь, о ком я. — Слышится сигналы машин. Кажется, Альп в пробке. — О Руслане. Он ведь сейчас в подъезде. Хочет с тобой поговорить. Ради своей же безопасности, не выходи к нему. За ним может быть слежка. Абрамов обещал сидеть смирно, но, видимо, не умеет держать себя и свои эмоции под контролем точно так же, как не умеет сдерживать обещания. Не задумывается о том, что может случиться, когда он приедет к тебе. Если те люди узнают, что вы общаетесь, всякое может произойти. Нет гарантии, что вы останетесь целы. Это не игра.

— Я понимаю, — киваю я и облокачиваюсь на диван. — Если честно, разговаривать мне с ним сейчас не о чем. Точнее, есть, но выяснять отношения — такая себе перспектива. Наговорим друг другу еще больше гадостей. Только нервы потратим. Ни к чему это.

На некоторое время в трубке повисает молчание. Кажется, Альп переваривает сказанное. Не знаю, рад ли он этому раскладу, но это не имеет значения. Просто мысли вслух. Так или иначе, иметь дел с Русланом я больше не буду. И доверия между нами тоже нет.

Чакырбейли не в счет. Я вижу, что ему небезразлична судьба сына. А это уже совсем другие категории.

— Дарина, а вы собрались? — доносится его тревожный баритон, смешиваясь с голосами за дверью.

И я просто не выдерживаю. Сбрасываю звонок и закрываю глаза. Нужно успокоиться. За всем этим я не замечаю, как Каан начинает тянуться ко мне, и лишь когда его ручка касается моей, открываю глаза, и, взяв сына на колени, крепко обнимаю. Стараюсь успокоиться и глубоко дышу. Через какое то время мне все же удается это сделать. Да и в подъезде замолкают голоса. Значит, Руслан решил уйти. Это и к лучшему.

Зато раздается еще один звонок в дверь. Но в душе уже нет нехорошего предчувствия.

Так и выходит.

— Азиза! — Я пропускаю няню в квартиру.

— Я пришла тебе помочь, — с ходу говорит она, и я чуть улыбаюсь.

— Проходи. — Приобняв ее, спрашиваю: — Ну ты как? Как мама?

— Все так же. — Няня поджимает губы. — Но мы надеемся на лучшее. Молимся за ее здоровье. Очень сильно хочется, чтобы она пришла в себя и все наладилось, но…

— Так и будет, — шепчу я, и поддерживающим жестом поглаживая ее по спине. — Уверена, все и правда наладится.

Она тяжело вздыхает и идёт в ванную, а затем берет на руки Каана.

Я же упаковываю оставшиеся вещи. Игрушки Каана собираю в последнюю очередь, потому что он никак не хочет их отпускать.

К восьми часам приезжает и Альпарслан. Под глазами — темные тени. Вид встревоженный и усталый.

Он целует сына в макушку, вдыхает его запах и берет на руки.

— Все собрали? — спрашивает, окидывая квартиру пристальным взглядом.

— Да, можем ехать, — киваю я и делаю шаг к вещам.

Но Чакырбейли меня останавливает.

— Стой. — Его рука касается моего плеча. — Сейчас мои люди все заберут.

Я соглашаюсь, а уже в следующую минуту наблюдаю за тем, как наши чемоданы уносят те самые мужчины, которые находились все это время за дверью. Они же и охраняли нас от посторонних. В том числе не пропустили сюда Руслана.

О последнем не думать не получается. Чего он хотел добиться своим приходом? Что пытается донести? О чем мы ещё не говорили или что ещё мне неизвестно? Все эти вопросы мучают меня ежесекундно.

Грудь сжимает от предположений. Надеюсь, с ним тоже все будет в порядке. Зла я ему никогда не желала. Просто нам больше не по пути.

Мы выходим из дома через пятнадцать минут. Прощаемся с Азизой и садимся в машину Альпарслана. Я обещаю няне, что завтра выйду с ней на связь.

Альп посматривает на нас из зеркала заднего вида и кивает, заводя двигатель.

По дороге он созванивается с охраной. Оказывается, они едут с нами. Просто один впереди, а другой позади.

Панический страх волной проходит по телу. Я понимаю, что это делается неспроста, а в целях безопасности, но все же… Я не думала, что все настолько серьезно, раз приходится передвигаться с профессионалами-безопасниками, которые в случае чего наверняка могут начать стрелять.

Судя по их снаряжению, Альп знал, кого берет с собой, и понимал расклад происходящего. Иначе и быть не может.

Не знаю, как долго мы едем, но за это время я успеваю накрутить себя до невозможности и так перенервничать, что просто отрубаюсь вместе с Кааном, который в автокресле чувствует себя вполне комфортно. Даже на руки не просится. Кажется, ему здесь интересно. Да ещё и рядом с отцом.

— Дарина…

Я открываю глаза, слыша свое имя.

Альп вытаскивает спящего сына из машины и смотрит на меня, кивком показывая, что мы приехали.

— Все уже?

— Да. Пошли.

Я выхожу из автомобиля и осматриваюсь. Дом, недалеко от которого мы стоим, просто прекрасен Окружен зелеными раскидистыми деревьями. Тут чувствуешь себя будто в другом измерении. Словно ныряешь в чью-то мечту. И чем ближе мы к нему подходим, тем более яркими становятся мои впечатления от увиденного.

Само здание — черно-белого цвета. Панорамные окна. Огромный парадный вход. Двор вымощен каменной плиткой с белым декоративным поребриком по кругу. В середине — небольшой фонтан. Классический стиль с добавлением новых тенденций. Мне очень здесь нравится.

— Альп, это… — Слова застревают на языке, когда я вновь и вновь окидываю дом восхищенным взглядом.

— Нравится?

— Очень. Просто шикарно…

— Это тот самый дом, куда я хотел тебя привезти еще полтора года назад, — вздыхает он. — Но Руслан узнал об этом и сделал всё, чтобы ты как можно быстрее уехала из города. Я хотел здесь все изменить. Соединиться с тобой. Все объяснить… Но не получилось…

На его откровения я не отвечаю. Пока рано что-либо говорить. Рана на сердце не зажила. Да и вряд ли сможет. Дом, безусловно, шикарный. Да и внутри тоже очень красиво. Но это ничего не меняет. Мы стали чужими людьми, и никакие красивые жесты не смогут повлиять на меня прямо сейчас. Не изменят моего мнения по поводу его поступков. Я нахожусь здесь вынужденно и только ради сына. Ради нашей безопасности.

Альпарслан показывает комнаты, которые тоже удивляют масштабностью и величием. Но что ставит в тупик, так это то, что тут есть даже детская. Это трогает меня до глубины души.

— Это комната для Каана.

Я еле сдерживаю улыбку на губах. Проглатываю колючий ком и прохожу дальше. К окну. Вид просто завораживает.

— Я буду спать в другой. Не буду вам мешать. Можешь осмотреться. Места много. На первом этаже кухня. Она в твоем распоряжении. Холодильник забит едой и…

— Спасибо, — с благодарностью киваю я и поворачиваюсь к нему ровно в тот момент, когда он кладет Каана на постель.

Сын начинает активно чмокать, пока Альпарслан освобождает его от теплой кофточки.

Картина умиляет.

Отец и сын…

На языке появляется горечь. Меня трясет от несправедливости и разочарования. Все это могло быть вместе…

Я стряхиваю морок, когда перед глазами вновь начинают появляться картинки из прошлого, и останавливаю порыв Альпа побыть с нами еще немного.

— Можешь идти, — говорю жестко. — Дальше я сама.

Альп нехотя кивает.

— Кстати, здесь есть домработница. Она сама разложит ваши вещи по шкафам. Так что об этом не беспокойся. И если нужна будет помощь — зови, — бросает он перед уходом, и, поцеловав сына в лобик, покидает детскую, оставляя меня в смешанных чувствах.

Уложив Каана, я иду в свою комнату, которая находится напротив детской. Начинаю осматриваться. Открываю шкафы, проверяю ванную, а садясь за стол, предназначенный для макияжа и прочих женских дел, в одном из ящиков нахожу нечто странное… До жути знакомое. То, отчего мне становится катастрофически тяжело дышать.

Не может быть…

Дрожащими руками я вытаскиваю маленькие коробочки и открываю их. Одну за другой. Перед глазами плывет, а гулкий стук сердца становится отчетливей. Он отзывается и в ушах.

— Как такое может быть? — Я неверяще кручу головой, задыхаясь от переполняющих меня эмоций.

Потому что внутри лежат мои ювелирные украшения. Из золота, серебра и бриллиантов. Те самые, которые когда-то я продала. Все. До единого.

Загрузка...