Цена моей нелюбви. Я тебя верну (СИ)

Глава 40

Совещание проходит успешно, несмотря на напряженную обстановку. Мы выходим из конференц-зала и направляемся к кабинету Альпа, чтобы оставить документы в сейфе.

— Все. Теперь можем ехать домой, — торопливо выдает он, как только дверь за нами закрывается.

Я приподнимаю бровь, глядя в его темнеющие омуты, а затем усмехаюсь, понимая, что Альп имеет в виду. Его глаза красноречивее любых слов.

— Так скоро? — не скрываю улыбку.

— Дарина… — Альпарслан подходит ко мне и утыкается носом в мою шею. Дышит рвано. — Терпение на исходе. Ты же знаешь. Я ждал. Очень долго ждал…

— Знаю, — шепчу едва слышно, чувствуя невыносимый трепет, расползающийся по всему телу. Упираюсь ладонями в его грудь. — Только подожди немного, хорошо? Заберу вещи из своего кабинета, и выедем.

Вернувшись к нему, ощущаю невероятный прилив энергии. Все мышцы натянуты как струна от одной мысли, что вскоре мы перешагнем черту… Ту самую точку невозврата.

Кажется, именно сегодня между нами все изменится. Потому что я сама этого хочу.

Однако когда мы оказываемся в машине и Альп заводит двигатель, меня вновь охватывает тревога. Но совсем по другому поводу.

Взяв телефон и взглянув на последнего абонента, который звонил совсем недавно, я с тяжёлым вздохом отворачиваюсь к окну, размышляя над разговором с Русланом. И чем дольше я об этом думаю, тем сильнее напрягаюсь…

Меня очень беспокоят слова Абрамова о предстоящей войне. Что именно он имел в виду? Что нам грозит? Значит ли это, что нашему спокойствию придет конец? Не хотелось бы, чтобы наш и без того шаткий мир был окончательно разрушен.

Но как сказать об этом Альпу? Он ведь просил не принимать звонки с неизвестных номеров. Просил игнорировать Руслана. Ведь Альп знает, что я наверняка помню его номер. А получается, прямо сейчас я молчу об этом…

Правильно ли это? Честно говоря, я не знаю. Но вина разъедает меня изнутри. Я продолжаю сомневаться.

Ну как же не хочется очередных разборок! Столкновений, нервов… Не хочется вновь думать о том, что наша жизнь может быть на волоске от страшных событий! Поэтому, услышав от Руса последнюю фразу, я тут же отключилась, так и не дав ему ответа.

Испугалась. Признаю. Возвращаться в то время, когда я сбежала от всех в попытке спасти себя и ребенка в животе — тяжело. Невыносимо. Но как же быть?

Альп четко дал понять, что с Абрамовым связываться нельзя. А значит, лучше промолчать о его звонке. Реакция может быть непредсказуемой.

— Что-то не так, Дари? — спрашивает Альп, будто почувствовав, что я чем-то обеспокоена.

Конечно же. Он видит меня насквозь. Только вот о том, с кем я недавно говорила, точно не догадывается…

Сердце начинает стучать все сильнее. А я ведь сама говорила Альпарслану, что между нами теперь не будет никаких тайн. Что отныне мы будем говорить все как есть. А сама, получается, скрываю от него важную вещь. Но я ведь всего лишь думаю о том, что, возможно, последует за этим…

Не со злости. Не с определенным умыслом. А во благо…

Потому что уверена: снова начнутся споры. Интриги. И Чакырбейли обязательно узнает о связи Абрамова и Альмиры… И тогда? Что произойдет тогда? Та самая война, о которой говорит Руслан? Или куда хуже?

Как же все сложно…

— Дари… — повторяет Альп, сжимая мою ладонь. — Точно все нормально? Если ты не хочешь, чтобы мы…

Осекается на полуслове, а я заливаюсь краской смущения, понимая, о чем он. Посторонние мысли улетучиваются, оставляя лишь сладостное предвкушение.

— Нет, — качаю головой. — Дело не в этом. Просто… задумалась слегка.

— Надеюсь, не о том, что позже будешь жалеть. Я бы не хотел, чтобы ты испытывала подобное.

— Я не жалею, Альп, — отвечаю сипло. — Я уже сделала выводы касательно всех людей в своей жизни. У меня есть только ты и Каан. Другого мне не надо.

— Дарина, я не знаю, что и ответить. Мне сложно говорить о чувствах. Ты же знаешь. — Но на его губах расплывается улыбка.

— А ты ничего и не говори. Достаточно того, что ты ради нас делаешь. Я все вижу, Альп. Все, понимаешь?

Он кивает, а затем вдруг подносит мою руку к губам и целует.

— Дарина, я люблю тебя, — произносит он хрипло. А я молчу, не находя слов. — Так, как не любил никого в этой жизни.

— Я тебя тоже, — все, что я могу выдать в ответ.

После моих слов Альп глубоко выдыхает. Устремив взгляд на дорогу, жмёт на газ.

Спустя полчаса мы подъезжаем к дому. Нас встречает домработница, которая чуть ли не с порога приглашает пройти на кухню. Я слегка задерживаюсь у входа, наблюдая за тем, как Альп идёт наверх. Втягиваю аромат приготовленной еды.

— Чудесный запах!

— Я старалась для вас. Знала, что после работы приедете голодные и уставшие. В общем, надеюсь, вам понравится, — улыбается она.

— Я в этом не сомневаюсь… А где Каан? — спрашиваю, вешая пальто на вешалку.

— Как всегда, с Тамилой наверху. Играют. Кстати, мы его покормили. Так что можете об этом не беспокоиться. А Азиза пораньше ушла. Сказала, что к маме поедет. Вы как переоденетесь, приходите сюда, на кухню. Я накрою на стол.

— Спасибо, — киваю ей.

Поднявшись по лестнице и открыв детскую, я наблюдаю картину, от которой сердце вновь сжимается. Альп берет из рук нашей названой «няни» сына и целует его в лоб.

Я благодарю Тамилу и, когда за ней закрывается дверь, сажусь на диван, глядя на двоих самых близких мне людей. Радуюсь, что все наконец стало налаживаться… Кажется, раньше о подобном я могла лишь мечтать.

До самой ночи мы проводим время вместе. Я, Каан и Альп. А проголодавшись, все же идем ужинать. Эта идиллия греет душу. В такие моменты забываешь обо всем, что было, и рисуешь новый путь. Светлый. Чистый. Совсем не такой, как раньше…

Уложив сына в кроватку, я иду в ванную, где провожу около десяти минут. Стою под струями воды и наслаждаюсь тем, как она смывает все плохое, накопившееся за день. Затем привожу себя в порядок. Переодеваюсь, сушу волосы, а когда открываю дверь, тут же ударяюсь о чью-то стальную грудь. Понимаю, кто это, практически сразу.

— Попалась!

Проникновенный голос Альпарслана выбивает воздух из лёгких, а мужской запах окутывает со всех сторон.

— Ты испугал меня, — растерянно произношу я. Поднимаю голову и буквально сразу тону в темном омуте его глаз.

— Да? — Он окидывает испытующим взглядом мое разгоряченное тело. Будто пожирает им. Нежно касается открытых плеч.

— Да, — киваю рефлекторно, исследуя его в ответ.

Сейчас он в черной футболке и спортивных штанах. Закрытый. Защищенный. Чего не сказать обо мне… Я стою в одной лишь ночной сорочке, под которой ничего нет. Абсолютно.

И Альп это видит.

— Красивая моя… — Он понижает тон. — Дари, ты…

Его рука касается спадающей лямки, которую он тут же тянет вниз. Затем и вторую.

— Что? — Я прикусываю губу, когда он убирает за спину влажные волосы.

Меня трясет. А душу вновь охватывают сомнения. С одной стороны, я поступаю правильно, доверившись ему, вновь открыв сердце… Он доказал, что достоин этого. Он защищал нас. Но с другой, я так сильно боюсь повторения… Того, что Альп может снова отвернуться от меня …

Однако сейчас все разумные доводы улетучиваются, от каждого прикосновения мужских сильных рук пробуждается невыносимое томление.

В карих глазах вспыхивает настоящий огонь, когда ночная сорочка спадает к моим ногам, оставляя меня обнаженной.

— Ты прекрасна.

Тяжело сглотнув, я делаю глубокий вздох, бросая взгляд вниз. На натянувшуюся ткань штанов в зоне паха Альпа, что так красноречиво демонстрирует степень его возбуждения.

Кожа покрывается мурашками. Собственная реакция пугает. Кажется, прошла вечность с нашей последней близости. Я совсем забыла эти ощущения, будто они были в далеком прошлом и не со мной.

— Черт… — Он наклоняется, притягивая меня к себе за талию. — Как же долго я этого ждал. Как же давно хотел…

— Чего? — Мой голос дрожит. Я не в силах сдерживать себя и собственные чувства. Они рвутся наружу, как вихрь.

— Тебя. Только тебя одну.

Его губы обрушиваются на мои. Пальцами он зарывается в мои волосы, прижимая к своему сильному телу, не оставляя ни единого шанса на отступление.

Альп подхватывает меня на руки и несёт к кровати. Аккуратно опускает меня на нее. Обводит горящим взглядом и начинает раздеваться сам. При этом не отрывает от меня глаз, которые с каждой секундой все больше чернеют, как расплавившийся темный шоколад.

А меня душат противоречивые чувства. Страх пускает корни.

— Дарина… — Его губы касаются моей шеи. Покрывают долгими поцелуями. — Чего ты боишься? Скажи…

— Ты знаешь, — сдавленно отвечаю я.

— Не бойся, слышишь? — говорит он. Смотрит в глаза, нависая сверху. Вижу, что сам на грани, но сдерживает себя. — Я тебя не обижу. Клянусь. Больше никогда.

Я киваю. Потому что верю. Верю ему беспрекословно. Теперь — да.

Обнимаю Альпа настолько крепко и отчаянно, что, кажется, из глаз вот-вот хлынут слезы. Я плачу сквозь смех, а он вдруг начинает спускаться вниз, покрывая поцелуями мою грудь, живот, ребра… Все, что попадается на пути.

Я рвано выдыхаю, но Альпарслан не останавливается. Его руки скользят по моему телу, оставляя горячие следы. Нежная кожа горит от пылких прикосновений. Горячая истома проходит от макушки до пят.

— Больше не будет никаких слез, Дари… Я позабочусь о вас, — обещает он, касаясь кончиками пальцев запретной зоны, и я закрываю глаза, позволяя ярким ощущениям управлять собой.

От переполняющих эмоций и сладостной агонии я выгибаюсь. Громкий крик рвется наружу, когда электрические разряды концентрируются внизу живота, взрываясь невыносимым фейерверком. Во рту становится сухо, словно я нахожусь в пустыне, и так жарко, что я вот-вот умру от жажды.

Я сжимаю пальцами простыню, глотаю ртом остатки воздуха.

А уже в следующий момент Альп оказывается внутри меня.

— Люблю тебя, — шепчет он с надрывом, совершая первый толчок. Не перестает осыпать мое лицо поцелуями, будто пытаясь догнать сразу дни, месяцы, годы, которые мы провели в разлуке. — Люблю тебя, Дари… Слышишь?

Я киваю, позволяя ему окунать нас в порочное чувственное удовольствие… И Альп это делает. Жадно. Немыслимо долго. Неистово, ни на миг не выпуская меня из своих цепких рук.

И мне хочется не думать ни о чем кроме того, как просто быть с ним рядом. Наслаждаться тем, что мы дорвались друг до друга. Такие раненые, но ещё несломленные. Вместе.