Цена наслаждения

Глава пятнадцатая

Флер неожиданно очнулась от беспокойного сна; сердце ее колотилось. Она пристально всмотрелась в темноту, мгновенно ощутив чье-то присутствие. Чувственность разливалась по ее спальне, насыщая самый воздух, который она вдыхала.

Она узнала его запах, почувствовала, что его душа тянется к ней.

– Рид, это вы?

Вспыхнул огонек – это он зажег фитиль свечи на тумбочке. Взглянув в его лицо, она прочла на нем печать ужаса. Что-то с ним случилось. Он был бледен, его одежда промокла, волосы растрепались.

– Вы больны? – встревоженно спросила Флер и потянулась к нему.

Он схватил ее протянутую руку и сжал:

– Флер…

В голосе его прозвучала растерянность. Он бежал от чего-то? Кто-то снова попытался причинить ему вред? Его серебряные глаза были темны как штормовые тучи, зрачки расширены. Он излучал тревогу.

– Что случилось? – спросила Флер. – Кто открыл вам дверь? Вы знаете, который час?

Он прерывисто вздохнул.

– Сегодня я сопровождал приятеля в игорный дом. Как только я вошел в переполненный зал, стены вокруг меня начали смыкаться. Как я ни пытался сохранить самообладание, безумие вцепилось в меня и не желало отпускать. Мой разум, моя душа, мое тело – все начало опускаться в ад. Это было так мучительно. Меня переполнили воспоминания о боли и темноте. Все было как в тот раз, когда нам пришлось прятаться в тайнике под полом – там, во Франции, – он говорил хриплым шепотом, слова давались ему с трудом. – Сколько еще мне придется жить с этим страхом? Я убежал в ночь, но ужас преследовал меня. Наконец я вернулся домой, но и там не нашел спасения. И потому я вышел на улицу и побрел под дождем куда глаза глядят. Я не планировал приходить сюда, но именно здесь в результате и очутился, – он показал ей ключ, которым открыл входную дверь. – Я не все ключи отдал вам.

– А я думала, что вы уже начали избавляться от последствий мучительного пребывания в Замке дьявола.

– Я тоже так думал. Я даже согласился присоединиться к своему другу, виконту Толланду, в игорном доме Крокета, а потом… отправиться с ним куда-нибудь еще.

Флер поджала губы. Она прекрасно поняла, что именно скрывается за словами «куда-нибудь еще».

– Продолжайте.

– Не успел я войти в душное помещение заведения Крокета, как меня охватила паника. Мне казалось, я никогда оттуда не выберусь.

– И вы пришли сюда.

– Вы нужны мне, Флер. Не прогоняйте меня.

Флер посмотрела ему в глаза: серый туман, предвестник бури, уже исчез; Рид впился в нее взглядом с напряжением, от которого, казалось, трещал сам воздух.

– Вы хотите, чтобы я ушел?

Флер отметила, что он уже больше похож на самого себя: из его взгляда ушла опустошенность, а мышцы лица расслабились. Если она прикажет ему уйти, окажется ли он снова в темноте, скрытой в нем самом? И кто поможет ему, если она сейчас выгонит его? Кроме того, одежда его отсырела под дождем, волосы намокли и прилипли ко лбу. Судя по всему, он вышел из дома, не взяв ни шляпы, ни плаща.

Дождь неистово бил по оконным стеклам, и Флер поняла, что не имеет права выгонять Рида под такой ливень. Да и хочет ли она это сделать? С одной стороны, ее тронуло, что в трудную минуту он обратился именно к ней, но с другой – ее беспокоила мысль: как же он будет справляться со своими демонами, когда женится на женщине, не умеющей помочь ему?

– Вы промокли. На умывальнике лежит полотенце. Вытрите волосы и снимите мокрую одежду.

Рид чувствовал себя не в своей тарелке. Его смущало то, что он проявил слабость перед женщиной. От позорного бегства его спасло лишь осознание того, что эта женщина – Флер, перед которой он не раз обнажал свою душу. Интересно, та женщина, на которой он однажды женится, – сбежит ли она от него, вопя от ужаса, как только он погрузится в глубины своей личной преисподней?

Рид нашел полотенце и вытер волосы. Затем он стал снимать мокрую одежду и раскладывать ее на скамье просушиться. Белье тоже оказалось влажным, и он разделся догола. Он украдкой бросил взгляд на кровать: теперь, когда безумие отпустило его, он оказался во власти желания, но не был уверен, что Флер согласится его удовлетворить. Впрочем, он зря волновался: Флер откинула в сторону покрывало и поманила его:

– Ложитесь скорее, пока вы не околели от холода.

Неожиданно Рид осознал, что его колотит озноб. Огонь в камине уже почти погас, и в комнате становилось зябко. Ему хватило ума подбросить в огонь полено и лишь потом нырнуть в постель к Флер.

Она обняла его, и он прижал ее к себе. На ней ничего не было: ночная сорочка лежала на полу возле кровати, куда она бросила ее перед тем, как лечь спать. Озноб тут же прекратился – жар ее тела проник в него до самых костей. Он глубоко вдохнул ее аромат – привычный, но по-прежнему такой возбуждающий!

– Этому пора положить конец, Рид. Я уехала из Хантхерста, чтобы не повторять ошибок. Так нельзя.

– И чуть было не одурачили меня, – пробормотал в ответ Рид. – С моей точки зрения, так можно.

– Но ваша бабушка…

– Я живу так, как считаю нужным, – возразил он. – Поцелуй меня, любимая. Прогони мои страхи. Ты мне нужна.

– Я не нужна вам. Время прекрасно лечит измученные души, подобные вашей.

– Ты меня не слышишь. Мне нужна именно ты.

Приподняв ее лицо за подбородок, он поцеловал ее, и в этом поцелуе не было и следа нежности: он хотел показать ей ту страсть, что жила в его сердце. Неожиданно в его чреслах поднялась горячая требовательная волна желания и заполонила его. У него мгновенно встал член, и он резко прижался к ней бедрами, одновременно заполняя ее рот своим языком.

Она ответила так же пылко – посасывала его язык, втягивала его в жаркие и влажные глубины своего рта. Он застонал, его руки легли на ее талию, и ее тело ответило на его прикосновение, изгибаясь и призывая продолжить исследования. И хотя он считал, что хорошо изучил ее тело, каждый раз он открывал в нем нечто новое, волнующее: крошечную родинку на бедре, ранее не замеченную, идеальность изгиба бедер, которую он раньше воспринимал как нечто само собой разумеющееся…

Во Флер было что-то особенное, что влекло его, нечто неописуемое, но притягательное. Оказываясь наедине, они превращались в единое целое – и душой, и телом. Ее прикосновения излечивали его смятенный разум и пронзали окутавшую его тьму.

– Ты моя, Флер. Моя… моя… моя…

Флер захотелось возразить против этого заявления прав собственности, но в глубине души она сознавала: ни один мужчина не будет волновать ее так, как Рид. Когда он наклонил голову и начал посасывать ее правый сосок, все ее тело напряглось в предвкушении. Глубокий первобытный стон сорвался с ее губ, когда Рид стал сжимать и легонько оттягивать ее левый сосок, не переставая ласкать правый. Он ласкал ее до тех пор, пока она не закричала.

Не отрывая губ от ее груди, он запустил руку в заросли ее волос, раскрыл манящие лепестки ее плоти и начал медленно поглаживать потайной бутон, заставляя жидкое пламя струиться по ее жилам. Она почувствовала, как из нее хлынул поток влаги и омыл его ладонь. Она была мокрой и готовой и, затаив дыхание, ждала, когда же любимый мужчина возьмет ее. Ее руки крепче обвили его, а ноги раздвинулись сами.

Она провела рукой по его бедру, мгновенно ощутив, как в нее уперлось что-то горячее и твердое. Пристально глядя на него, она передвинула руку на внутреннюю часть его бедра, а затем – немного повыше, к восставшему члену. Они оба будто обезумели. Ее руки метались по его телу, прикасаясь, дразня, сжимая. Его губы и язык скользили по ней, поглаживая, посасывая, щекоча.

Одного за другим Рид изгонял демонов, погрузивших его в страшные глубины отчаяния. Его освободили прикосновения Флер, его спасение было в любви к ней. И хотя ее ласки причиняли ему муку, они одновременно дарили ему покой, удовлетворяя настойчивые требования изголодавшегося тела.

Он навис над ней, опираясь на локти и колени, давая выход растущей страсти в долгом поцелуе. Но этого ему было мало, он хотел полнее ощутить ее вкус. И потому его губы покинули ее лицо и стали скользить вниз по телу, останавливаясь время от времени, чтобы терзать ее короткими поцелуями, срывавшими жаркие вздохи и крики мольбы с ее уст. Когда они добрались, куда ему хотелось, он положил ее ноги себе на плечи и погрузился в сладкую, горячую, пахнущую мускусом расщелину. Он поводил языком вокруг и поверх нежного набухшего бутона, спрятавшегося в завитках волос, а потом переместился ниже, разделяя мягкие складки плоти.

Он безжалостно и любовно ласкал ее, пока она не достигла пика и не выпустила на свободу страсть, вызванную им.

– Войди в меня, – умоляюще прошептала она.

Оторвавшись от великолепного пиршества, он встал на колени и посмотрел на нее сверху вниз. Никогда еще она не была так прекрасна: лицо ее раскраснелось, губы набухли, глаза цвета горячего шоколада сверкали страстью, а тело порозовело от его ласк.

Он опустил руку и накрыл ладонью ее промежность, поглаживая большим пальцем средоточие ее наслаждения. Флер внезапно ожила, снова испытывая возбуждение. Кончик его жезла мужественности легонько ткнулся в нее, поднимая страсть на новый уровень, и тогда Рид наклонился и вошел в нее.

Он вонзался в нее, не останавливаясь; лоб его покрылся испариной. Его поцелуи падали на ее лицо и грудь подобно волшебному дождю, и она снова приблизилась к вершине. Наслаждение достигло пика, и она во второй раз за ночь очутилась на небесах.

– Рид, кончи вместе со мной!

Он закричал от удовольствия и выгнул спину, орошая ее своим семенем. Их крики слились в один. Наконец она томно опустилась на подушки, и он рухнул сверху. Ее руки на короткое благословенное мгновение обняли его и упали на простыни.

Он освободил ее от тяжести своего тела, перевалившись на постель. Затем он притянул ее к себе, обнял и быстро заснул.

Вздыхая, Флер наслаждалась моментами близости, понимая, что это не может длиться вечно. Она прекрасно знала, как должна поступить, и молила Бога дать ей силы на то, чтобы суметь направить их с Ридом отношения в нужное русло.

Она позволила Риду проспать почти до рассвета, а затем осторожно потрясла его за плечо. Он открыл глаза, улыбнулся и потянулся к ней.

Она оттолкнула его.

– Нет, Рид, тебе пора уходить. Скоро проснутся слуги.

Рид посмотрел в окно: серые пальцы рассвета уже начинали снимать темные покровы ночи.

– У нас еще есть время, – заявил он и снова потянулся к ней.

– С минуты на минуту сюда войдет Пег, чтобы открыть ставни и разжечь огонь в камине.

Не обращая внимания на ее возражения, Рид перевернулся на спину, обхватил ее за талию и легко забросил на себя. Через мгновение он уже оказался в ней, опять разжигая в любимой пламя страсти. Ее всю затрясло, и протестующие возгласы сменились восторженными.

Их соитие было быстрым и неистовым; пик наслаждения потряс не только ее тело, но и душу. Вскоре Рид тоже достиг вершины.

– Вот теперь мне действительно пора, – все еще тяжело дыша, сказал Рид, положил ее на постель, а сам встал.

Флер смотрела, как он наливает воду в таз и быстро моется, прежде чем собрать разложенную на скамье одежду. Когда он оделся и собрался уходить, ничто в нем не напоминало о вчерашних муках. Он окинул ее взглядом и улыбнулся, и ее сердце пропустило один удар. Затем он подошел к кровати, наклонился и поцеловал Флер в лоб. Когда же он начал выпрямляться, она схватила его одной рукой за рукав, а вторую протянула к нему ладонью вверх.

Не понимая ее жеста, Рид нахмурился. Собравшись с силами, Флер объяснила:

– Ключ, Рид. Отдайте мне ключ.

Брови его взметнулись:

– Зачем?

– Потому что это мой дом, я ведь плачу за аренду. Именно мне решать, кому можно навещать меня, а кому – нет.

– Я правильно понимаю ваши слова?

– Вы не можете и дальше проникать в мой дом среди ночи. Мне казалось, я достаточно ясно объяснила вам: как только я съеду из особняка Хантхерстов, наши близкие отношения закончатся.

– Решение было вашим, но не моим.

– Отдайте мне ключ, Рид. До тех пор, пока вы сможете быть со мной, жену вы не найдете. Ваша бабушка заслуживает лучшего отношения, чем то, которое проявляем к ней мы. Она хочет успеть перед смертью увидеть правнуков.

– Черт побери! – рявкнул Рид. – То, что произошло сегодня ночью, доставило тебе не меньше удовольствия, чем мне. Почему мы должны отказываться от самих себя только потому, что этого хочет кто-то другой? Выходи за меня, Флер. Ты – единственная, с кем я чувствую себя одним целым. Без тебя я ничто, духовный калека.

Флер почувствовала, что внутри у нее все дрожит. Ну почему жизнь так жестока? Почему судьба повернулась к ней спиной? Бесплодие – ее крест; она не станет делить его с Ридом, как бы сильно она его ни любила.

Она смотрела ему в глаза и молилась, чтобы он понял ее. По-прежнему держа руку ладонью вверх, она повторила:

– Отдате мне ключ, Рид. Вы просто думаете, что любите меня, потому что я спасла вам жизнь и заботилась о вас, пока вы не выздоровели. Вы узнаете, что такое настоящая любовь, когда встретите ее.

Он судорожно вздохнул, и этот вздох отозвался в ее сердце.

– Пожалуйста, не усложняйте все. Вы же понимаете: так надо. Рид, ночью я не стала отталкивать вас, потому что я была вам нужна. Вы растерялись и впали в отчаяние, но вы взрослый мужчина, и в ваших силах самому уничтожить этих демонов.

Ойа знала, что ее жестокие слова ранят его, но настоять на своем можно было, лишь рассердив его.

И ей это удалось. Рид сжал губы, в его глазах собрались грозовые тучи, а черты лица заострились – гнев и боль охватили его.

– Как вы можете быть такой бесчувственной? Неужели в вас нет ни капли сострадания? Я раскрыл перед вами свою душу, и когда я был так беззащитен, вы вонзили в нее нож. – Он нервно рассмеялся. – Я вижу, окончательная цена наслаждения – отставка.

Он рывком достал ключ из кармана и с такой силой впечатал его в ладонь Флер, что она поморщилась от боли.

– Между нами все кончено, графиня. Предложение, сделанное вам, было самой большой ошибкой в моей жизни. Глупо было считать, что я вам небезразличен. – Он бросил на нее испепеляющий взгляд. – Не думаю, что у вас уйдет много времени на поиск нового любовника.

С этими словами он развернулся на каблуках и вылетел из комнаты. Флер тут же разрыдалась: боль, которую она испытывала, намного превосходила страдания Рида. Произнесенные лживые фразы разъедали ее душу, как прожорливые личинки. Ей казалось, что Рид возненавидит ее до конца своих дней.

Рид спускался по лестнице, испытывая непереносимую боль. Он ошибался, думая, что Флер тоже любит его, хотя она никогда этого не говорила. Каким же глупцом он был! Бабушка хочет, чтобы он женился, и он послушается ее. Ему действительно все равно, на ком жениться, сгодится даже Вайолет. Да, Вайолет идеально подходит. Она его хочет, ему даже не придется ухаживать за ней, да и бабушка одобрит такой вариант.

Рид, шагнув с последней ступеньки, обнаружил в холле Апдайка и выругался.

– Почему ты так рано встал?

– Уже не так и рано, – возразил тот, взглянув на лестницу. В голосе его звучало явное неодобрение. – Когда вы явились, милорд? Графине известно о вашем присутствии?

Рид не счел нужным пускаться в объяснения. Пускай Апдайк сам делает чертовы выводы.

– Это не твое дело, Апдайк. Более того: я больше не считаю необходимым следить за передвижениями леди Фонтен. Она может делать, что пожелает, и с тем, с кем пожелает. – Сказав это, он вышел из дома, громко хлопнув дверью.

Сидя в своей комнате в ожидании месье Барбо, который должен был сопроводить ее на суаре к Бонгемам, Флер все еще испытывала сильную душевную боль. Она остановила свой выбор на фиолетовом платье с глубоким круглым декольте, рукавами-буфф и завышенной талией. Когда Пег постучала в дверь, сообщая о прибытии сопровождающего, Флер завязала ленты шляпки под подбородком, взяла шаль и вышла из комнаты.

Спустившись по лестнице и увидев графа Дюбуа, она удивленно подняла брови.

– Какой очаровательный наряд! – отвесил комплимент Дюбуа.

– А я думала, это приехал месье Барбо.

– У месье легкое недомогание, и он попросил меня заменить его. Надеюсь, вы не возражаете?

– Хочется верить, что ничего серьезного с ним не произошло, – отозвалась Флер, умело скрыв тревогу: она сомневалась, что разумно находиться в экипаже наедине с Дюбуа.

– Всего лишь надрывный кашель, досаждающий ему время от времени. Я уверен, через пару дней он снова будет свеж как огурчик. Не пора ли нам отправляться?

– Да, вы правы. Как мило с вашей стороны согласиться подменить месье Барбо.

– Я это сделал с превеликим удовольствием, – ответил он, помогая ей взойти в экипаж и присоединяясь к ней. Как только они разместились, он тут же поинтересовался: – А Хантхерст планирует прибыть на суаре?

– Вот уж не знаю, – ответила Флер. – А почему вы интересуетесь?

Дюбуа хитро посмотрел на нее.

– Я считал, что вы с графом… дружите.

– Мы знакомы, – поправила его Флер.

– Я спросил у него, не станет ли он возражать, если я буду ухаживать за вами. И он благословил меня.

– Когда это было?

– Несколько дней тому назад; я натолкнулся на него в клубе.

– Вы собираетесь ухаживать за мной? Но зачем?

– Вы находите мое желание странным? Вы просто прелестны, а я обладаю некоторыми средствами. Покинув Францию, я вовсе не стал нищим.

– Но я… не намерена еще раз выходить замуж, – потрясенно пробормотала Флер.

Дюбуа погладил ее по руке.

– Вы еще передумаете.

На суаре Флер мило болтала, танцевала и улыбалась, а мысли ее снова и снова возвращался к тому, что Рид безо всяких возражений позволил Дюбуа ухаживать за ней. И ведь это произошло еще до того, как она положила конец их отношениям! Да как он мог просить ее выйти за него замуж, одновременно давая добро планам этого француза?

Настроение Флер улучшилось, когда она увидела, что на суаре прибыл Генри Демпси. Она давно хотела расспросить его, и вот наконец ей представилась такая возможность. Она должна выяснить, что ему известно о покушениях на жизнь Рида: ведь Демпси был во Франции в то же время, что и Рид. Она направилась к разведчику, но ей пришлось изменить направление, так как к Демпси подошел Галлар Дюваль и завязал с ним разговор.

Флер очень хотелось послушать, о чем они говорят, но они скрылись в нише в дальнем конце бальной залы.

Ее внимание привлекла неожиданная суматоха у дверей, и она посмотрела в ту сторону. В залу входил Рид, по одну сторону от него шла бабушка, а под другую – Вайолет. За ними следовала Хелен. Когда Рид улыбнулся Вайолет, у Флер перехватило дыхание.

А чего, собственно, она ожидала? Она буквально вытолкнула его из своей жизни прямо в объятия Вайолет. Флер все еще смотрела на них, когда Рид поднял глаза и заметил ее. Их взгляды встретились. Его губы скривились в усмешке, он наклонился к своей спутнице и прошептал ей что-то на ушко. Та подняла к нему лицо и рассмеялась. Чувствуя, что ее только что ранили в сердце, Флер отвернулась и обнаружила у себя за спиной Дюбуа.

– Что-то случись, графиня?

– Я… да, у меня ужасно болит голова. Я хотела бы вернуться домой.

Он посмотрел на нее, подозрительно прищурившись, но затем улыбнулся и кивнул.

– Разумеется, дорогая.

Он проводил ее в холл.

– Подождите меня здесь, а я пока принесу вашу шаль и прикажу подать карету.

Флер не верилось, что она сбежала только из-за того, что увидела, как Рид ухаживает за другой женщиной. Ведь именно этого она и добивалась, разве нет? Все правильно. Но почему она тогда позволяет себе расстраиваться из-за того, что Рид уделяет внимание Вайолет? Однако ей еще нужно поговорить с Демпси, и она это сделает.

– Вот ваша шаль, графиня, – произнес Дюбуа, укутывая ей плечи.

Растянув губы в улыбке, Флер обернулась к нему:

– Головная боль неожиданно прошла. Я бы хотела остаться, если вы не против.

Дюбуа явно был заинтригован, но не стал расспрашивать о причинах такого чудесного выздоровления. Он предложил ей руку, и она позволила ему отвести себя в бальную залу.

– Не хотите прохладительных напитков? – осведомился Дюбуа.

– Благодарю вас, выпью чего-нибудь с удовольствием.

Как только он оставил ее одну, она стала осматривать залу в поисках Демпси. Но он сам нашел ее.

– Графиня Фонтен, вот мы и снова встретились.

– Здравствуйте, господин Демпси. Рада, что представился такой случай. Мне уже давно хочется поговорить с вами наедине, но я никак не могла улучить подходящий момент.

– Сейчас время как нельзя более подходящее. Не желаете ли выйти на балкон подышать свежим воздухом? Шаль уже на ваших плечах, так что ночная прохлада вас не должна пугать.

– Да, свежий воздух – именно то, что мне сейчас нужно. Но мы должны поторопиться: мой кавалер вот-вот вернется с прохладительными напитками.

Он предложил ей руку, и они прошли по периметру бальной залы и вышли через стеклянные двери на балкон. Там оказалась всего одна пара, и Демпси провел Флер в дальний конец балкона, где их не могли услышать.

– Что вы хотели сказать мне? – Он решил обойтись без вступительных фраз.

– Лорд Портер говорил вам, что в организации завелся предатель?

– Портер действительно думает, что в наших рядах есть предатель? – ответил он вопросом на вопрос.

– Нет, но так считает Рид. Портер с ним не согласен. Он подозревает, что один из эмигрантов на самом деле шпион.

– Как интересно! – бесцветным голосом произнес Демпси. – Может быть, это граф Дюбуа. Или его друг Барбо. – Он пристально посмотрел на нее. – Мне известно, что в организации есть женщины-агенты; какое отношение вы имеете ко всему этому?

– Это не важно, – бросила Флер. – Что вам известно о Дювале?

Демпси явно почувствовал себя не в своей тарелке.

– Кузен Хантхерста? Послушайте, я не думаю…

– Я бы не стала сбрасывать его со счетов, пока нет доказательств его невиновности. Вы уже обсуждали это с Хантхерстом?

– Почему бы вам не задать этот вопрос непосредственно мне?

Флер закрыла глаза и нервно сглотнула. Затем, очень медленно, она обернулась навстречу Риду:

– Вы уже обсуждали это с господином Демпси?

– Нет, не обсуждал. У меня для вас сообщение: Портер хочет, чтобы мы оба – вы и я – отчитались перед ним завтра, в четыре. Не опаздывайте. – Он перевел взгляд на Демпси. – А вашего присутствия, Демпси, не требуется.

Он коротко кивнул и удалился.

Флер смотрела ему вслед, и на ее лице читалась задумчивость.

– Как долго вы знаете Хантхерста? – спросила она Демпси, с трудом оторвав взгляд от удаляющейся спины Рида.

– Я слышал о том, что он работает на нашу организацию, но знакомы мы не были, – ответил тот. – И во Франции наши пути не пересекались.

– Вы знакомы с Андре?

– Простите, никогда о нем не слышал. Он тоже агент?

– Не обращайте внимания, это неважно.

– Почему столько вопросов? Вы меня в чем-то подозреваете, графиня? Прошу вас, говорите открыто. Мне нечего скрывать.

Флер подняла глаза и увидела, что к ним приближается граф Дюбуа.

– Мне пора, – заявила она и поспешила навстречу своему кавалеру.

Вскоре после разговора с Демпси Флер покинула суаре в сопровождении графа Дюбуа. Ничего важного выяснить не удалось, но ей нужно было многое обдумать, прежде чем встречаться завтра с Ридом в кабинете лорда Портера.

Флер забеспокоилась, когда граф Дюбуа настоял на том, чтобы проводить ее до самых дверей.

– Могу ли я нанести вам визит завтра, графиня?

И хотя Флер совершенно не хотелось поощрять его ухаживания, она почувствовала, что отказывать ему не следует: эта встреча может открыть ей что-то очень важное.

– Я завтра буду дома с двух до трех пополудни, – сказала она, с трудом изобразив улыбку.

– Тогда до завтра, графиня. – Он завладел ее рукой и поцеловал кончики пальцев.

Флер выдернула руку, как только недовольный чем-то Апдайк открыл дверь.

– Добрый вечер, миледи.

Флер легко вбежала в дом. Апдайк, все еще хмурясь, захлопнул дверь прямо у Дюбуа перед носом.

– Вы здоровы, миледи? – спросил дворецкий.

– Да, все хорошо, Апдайк. Спасибо, что дождались меня. Лизетт уже легла спать?

Легкий румянец окрасил щеки Апдайка.

– Думаю, да. Час назад я проводил ее в спальню.

– Гм-м, понятно. – Вообще-то, Флер уже не сомневалась: Апдайк по уши влюбился в Лизетт. Идя к себе в комнату, Флер не переставала улыбаться.

Однако улыбка исчезла с ее лица, как только она вспомнила о холодности Рида по отношению к ней и о его предупредительности по отношению к Вайолет и осознала, что ей некого винить, кроме себя. С тяжелым сердцем она стала готовиться ко сну.

Флер спала долго и проснулась только тогда, когда Пег вошла в комнату, чтобы раздвинуть шторы и впустить поток золотого света. Спала она плохо: ее мучили чувственные сны с участием Рида, и уснуть ей удалось только ближе к рассвету.

– Который час? – едва ворочая языком, спросила Флер.

– Почти полдень, миледи. Лорд Хантхерст ожидает вас внизу, в кабинете.

Флер резко села в постели:

– Рид? Здесь? Помоги мне совершить туалет.

За двадцать минут Флер успела умыться, одеться и уложить волосы. Теперь она была готова встретиться с Ридом.

– Вы еще не завтракали, миледи, – напомнила ей горничная.

– Ничего страшного. Попроси Апдайка подать нам чай в кабинет через двадцать минут.

С гулко колотящимся сердцем входила Флер в кабинет. Зачем Рид приехал? После страстной ночи вдвоем, не особо любезного прощания и его холодности на суаре она не ожидала так скоро увидеть его в своем жилище.

Когда она вошла, Рид поднялся с кресла, стоящего возле камина.

– Графиня, – холодно поклонился он.

– Лорд Хантхерст, – так же холодно кивнула она. – Чем обязана?

«Черт возьми, мы говорим как чужие, – подумал Рид, – а не как любовники, каковыми мы были последние несколько недель».

– Нам нужно поговорить. Пожалуйста, присядьте.

Флер осторожно села в кресло напротив него.

– Что все это значит, Рид… милорд?

Губы Рида скривились в мрачной усмешке. Если Флер предпочитает официальное обращение, он подыграет ей.

– Портер уверен в том, что человек, предавший меня во Франции, – эмигрант. А я считаю, что шпиона надо искать в рядах нашей организации. И чтобы доказать свою правоту, я намерен продемонстрировать, что Дюбуа и его сограждане именно те, кем кажутся, а вовсе не шпионы.

– И как вы намерены это осуществить?

– Для этого мне нужны вы. Дюбуа по уши влюблен в вас, это же очевидно. Гиббонс, семейная пара эмигрантов, на следующей неделе устраивают званый вечер в честь именин кого-то из них. Надеюсь, Дюбуа попросит вас пойти туда с ним. Я хочу, чтобы вы согласились. Пока вы будете занимать его, я проникну в его дом и поищу там улики, которые бы указывали на его связь с Наполеоном.

– Вы думаете, Дюбуа шпион?

– Не совсем. Чего я на самом деле хочу, так это одного за другим исключать людей из списка подозреваемых, пока не останется только виновный. Начну с Дюбуа, а затем пройдусь по всему списку.

– Кто еще значится в этом списке?

Он стал загибать пальцы.

– Барбо, Дюваль и некоторые другие эмигранты, с которыми они дружат. Возможно, даже Питер Велдон – тот, кто называет себя Андре.

– Об Андре вы можете забыть. Он сыграл ключевую роль в организации вашего спасения из Замка дьявола. Именно он нанял меня для работы на организацию лорда Портера.

– Подозревать нужно всех. Так вы сделаете, что я прошу?

Прежде чем Флер ответила, вошел Апдайк с подносом.

– Присоединитесь ко мне? Я сегодня долго спала и еще не успела поесть.

Разливая чай по чашкам, Флер не отрывала голодного взгляда от теплых булочек и намазанных маслом тостов.

– Я уже ел, но чаю выпью, благодарю вас, – ответил Рид. Он смотрел, как изящно она откусывает от булочки, и не мог оторвать взгляда от ее губ. Он попивал чай и ждал, пока она доела булочку и кончиком языка слизала с губ кристаллики сахара. Низ живота у него напрягся, но он безжалостно подавил поднявшееся волной желание.

– Так вы выполните мою просьбу? – напомнил он.

– А что, если граф не пригласит меня?

– Непременно пригласит, – мрачно уверил ее Рид. – Я видел его вчера вечером. Он просто очарован вами.

Флер не могла не согласиться с оценкой намерений Дюбуа.

– Он собирается ухаживать за мной. Сегодня он заедет сюда в два часа.

Рид пристально посмотрел на нее.

– И как вы относитесь к его ухаживаниям?

Она ответила ему яростным взглядом.

– Я объяснила ему, что замуж выходить не намерена, пусть даже вы и дали свое разрешение на то, чтобы он за мной ухаживал.

Рид и не осознавал, что задерживает дыхание, пока воздух со свистом не вырвался из груди.

– А что еще я мог ему сказать? Наша первоочередная задача – поиск предателя. Долгу следует отдавать предпочтение перед личными чувствами.

– Если он предложит мне пойти с ним на вечер, я постараюсь задержать его как можно дольше.

Рид встал.

– Превосходно. Мы не станем сообщать о моем плане лорду Портеру, пока я не найду необходимых улик.

– А как насчет господина Демпси? Он тоже один из подозреваемых?

– На данном этапе я никого не могу считать невиновным, – он склонился в вежливом поклоне. – Увидимся в Уайтхолле.

– Примите мои поздравления по поводу вашей предстоящей помолвки с леди Вайолет, – сказала Флер.

Рид пошел к двери, даже не удостоив ее ответом.