5

– Тебе письмо, – сказала Долли за завтраком, разбирая почту. – По виду официальное, – заметила она, передавая конверт.

По спине Джессики пробежал холодок недоброго предчувствия. Прочитав письмо, она напрочь забыла о завтраке и тут же стала перечитывать письмо снова.

– Что случилось, Джессика? – с тревогой спросила Долли.

Когда Джессика подняла голову, в глазах ее стояли слезы.

– Меня уволили, – нетвердым голосом пробормотала она. – И это после того, как директор заверил, что наша беседа была неофициальной и мне дадут время исправиться…

– Но они же не могут просто так взять и уволить тебя? – вмешался Джошуа.

Джессика пожала плечами.

– В письме говорится, что школа вынуждена сократить штаты, и, поскольку я была взята на работу последней, меня сокращают в первую очередь.

– Это не то же самое, что увольнение, – возразила Долли.

Джессика покачала головой.

– Как ни назови, смысл от этого не меняется.

Долли и Джошуа принялись ее успокаивать, но Джессика чувствовала себя раздавленной, несчастной, безнадежной неудачницей.

– Что ж, по крайней мере, это решает твою проблему, – заметила Долли, когда Джошуа уехал на работу. – Я имею в виду, что тебе можно больше не раздумывать над предложением Грея Харди. Придется его принять.

Придется? От этих слов веяло какой-то роковой неотвратимостью. Джессике хотелось возразить, но слова не шли с языка. Она была слишком подавлена, чтобы говорить. Глаза застилали слезы жалости к себе. Она – неудачница, кто теперь возьмет ее в школу? Строчка об увольнении (или почти что увольнении) отнюдь не украсит ее автобиографию.

У Джессики кружилась голова от мрачных мыслей. Меньше всего на свете ей хотелось бы работать на Грея Харди. Но поиск новой работы может занять несколько месяцев, не может же она на это время сесть на шею двоюродной сестре или родителям – тем более когда ей уже предложили одну работу.

Долли права, ей придется принять предложение Грея Харди, другого выхода нет.


Так Джессика позже и сказала Грею Харди неестественно бесстрастным голосом, который однако не мог скрыть ее горечи. Как ни странно, он не стал спрашивать, почему Джессика не проявляет энтузиазма, а только сказал:

– Я рад, что вопрос решился, хотя нам нужно обсудить еще зарплату и рабочее время. Рядом с детской есть свободная комната с отдельной ванной.

Джессика тут же перебила его:

– Я не могу поселиться в доме, об этом не может быть и речи.

Грей нахмурился.

– Я готова оставаться с Фредериком сколько нужно, если вы задержитесь на работе, – быстро добавила она, – но я не могу жить в вашем доме.

Даже не глядя на Грея Харди, Джессика чувствовала на себе его изучающий взгляд. Она замерла, моля Бога, чтобы он не стал расспрашивать о причинах. Джессика была не в состоянии дать сколько-нибудь вразумительное объяснение, только знала, что не может спать под одной крышей с Греем Харди.

Мысленно Джессика посмеялась над собой. Она ведет себя как персонаж дамского романа времен королевы Виктории! Что может быть страшного в том, чтобы спать с ним в одном доме? И сама же ответила: то, что для нее опасна любая степень близости этим мужчиной. И опасность исходит не от Грея Харди, она таится в ее собственной реакции на него, поэтому очень важно не попасться в ловушку – не вообразить, будто от того, чтобы спать с ним в одном доме, всего лишь шаг… До чего? До того, чтобы оказаться в его постели, в его объятиях…? Просто смешно! Какая же чушь лезет в голову!

– Но в таком случае вам понадобится машина, – заметил Грей.

Джессика все еще избегала смотреть на него.

– Вы правы. Я как раз собиралась ее купить.

Он надолго замолчал, и Джессика уже начала надеяться, что он скажет, что передумал, но, к ее изумлению, Грей сказал:

– Что ж, по вполне понятным причинам я бы предпочел, чтобы вы жили в доме, но, раз уж это невозможно, придется смириться.

Джессика с трудом верила своим ушам. Она повернулась, невольно давая ему возможность заглянуть ей в глаза. Угрюмый взгляд Грея Харди не оставлял сомнений, что он прекрасно осознает, как ей не хочется браться за эту работу. Джессике оставалось только надеяться, что он не догадывается о причинах. Впрочем, отец Фредерика ясно дал понять, что не стремится завязывать какие бы то ни было отношения с женщинами, и если бы он заподозрил, что она к нему неравнодушна, то первым постарался бы установить между ними безопасную дистанцию. В этом отношении ей нечего бояться. Но если он все-таки догадается о ее чувствах? В таком случае ей придется уйти, на какой бы срок она ни подписала контракт.

Грей Харди заговорил об оплате, он предложил более чем щедрое жалованье. Как сказала после его ухода Долли, было бы глупостью отказаться от таких условий. Хотела бы Джессика разделять уверенность сестры!


Грей пожелал, чтобы она приступила к работе немедленно, но Джессика не могла этого сделать, пока не обзаведется машиной. Когда она сказала об этом Долли, сестра тут же предложила на время свою. Джессика покачала головой.

– Спасибо, но я не хочу злоупотреблять твоей щедростью.

Если Джессика надеялась потянуть время под предлогом, что нужно подыскать подходящую машину, то напрасно – вечером того же дня зазвонил телефон.

Трубку взял Джошуа. Вскоре он вернулся и сообщил:

– Это звонил Грей Харди. Похоже, он нашел для тебя машину. По-моему, сделка очень выгодная, машина подержанная, но в хорошем состоянии, единственный владелец – пожилая дама – редко ею пользовалась, и пробег совсем небольшой.

Джессика собиралась возразить, что Грей Харди напрасно занялся не своим делом и она прекрасно обойдется без его помощи, но Джошуа, не дав ей вставить ни словечка, продолжал расписывать достоинства машины. И он, и Долли отнеслись к предложению Грея Харди с такой радостью и благодарностью, что Джессике не хватило духу высказать, что она думала по этому поводу.

Через полчаса, когда все трое отправились в соседний поселок, где жила владелица машины, девушка все еще кипела от сдерживаемого гнева. Садясь на заднее сиденье автомобиля Джошуа, Джессика твердила себе, что никто и ничто не заставит ее купить машину, которую она не сама выбрала. Не хватало еще, чтобы с ней обращались, как с ребенком, не способным принимать самостоятельные решения и управлять собственной жизнью!

Она пребывала в таком настроении до тех пор, пока не увидела машину, и вопреки явной радости Долли и Джошуа продолжала цепляться за свое недовольство даже после того, как ее познакомили с нынешней владелицей – Дайаной Бердж, приятной вдовой лет шестидесяти. Женщина оказалась словоохотливой и сама ответила на вопрос, который вертелся у Джессики в голове: выяснилось, что она работает в конторе Грея Харди, и, когда в разговоре с ним случайно упомянула, что собирается сменить машину, он сказал, что у него есть на примете потенциальный покупатель.

Несомненно, Дайана Бердж говорила искренне, и в любой другой ситуации Джессика была бы тронута тем, как женщина отзывалась о своей машине – скорее не как о неодушевленном предмете, а как о живом существе, наделенном способностью чувствовать. Однако сейчас возмутительная манера Грея Харди решать за нее так раздражала Джессику, что она упорно не желала соглашаться на покупку этой машины.

Но так было до того, как Джессика ее увидела.

Джессика сама не знала, чего ожидала. Вероятно, после знакомства с Дайаной Бердж она смутно представляла себе небольшой добротный автомобиль в безупречном состоянии, выкрашенный в унылый серый или бежевый цвет. Хотя Джессика никогда не мечтала иметь яркий спортивный автомобиль, сама мысль, что Грей Харди счел вполне подходящей для нее машину степенной пятидесятилетней вдовы, пусть даже довольно милой, вызывала у нее такое острое желание взбунтоваться, какого она не испытывала, наверное, лет с пятнадцати.

Когда же перед Джессикой предстал сияющий в лучах вечернего солнца ярко-красный автомобиль с откидным верхом и светло-бежевыми кожаными сиденьями, она была так удивлена, что на несколько мгновений лишилась дара речи.

Джессика перевела взгляд на Дайану Бердж, затем на машину, затем снова на хозяйку и заметила, что на щеках женщины выступил легкий румянец.

– Мне помогал ее выбирать внук, – пояснила женщина, – поначалу я сомневалась, но потом… – Она любовно погладила капот машины и с сожалением добавила: – Моя дочь ждала третьего ребенка, а родила двойню. Сами понимаете, я никак не могу уместить четверых детей на заднем сиденье Милашки. – Женщина вздохнула.

Милашка ничего не сказала, она молча стояла на своих четырех колесах, сияя лаком, но Джессика могла бы поклясться, что ярко-красная модница ничуть не сожалеет, что четверо детей не станут ее пассажирами.

– Она прекрасна! – услышала Джессика свой восхищенный шепот и в тот же миг поняла, что проиграла.

Через полчаса, когда были улажены все формальности, Дайана Бердж призналась:

– Это, конечно, глупо, но я очень рада, что Милашка попадет в хорошие руки. – Женщина снова покраснела. – Мой зять считает меня чудаковатой старухой, но это первая машина, которая была целиком и полностью моей. Пока был жив муж… – Вздохнув, Дайана Бердж сменила тему: – Когда Грей сказал, что вы идеальная покупательница для Милашки, я сомневалась. Честно говоря, я даже собиралась сказать, что передумала – пока не увидела вас.

Слушая женщину, Джессика гнала от себя мысль, что, возможно, Грей Харди при его внешней бесчувственности гораздо лучше разбирается в людях, чем она предполагала.

Позже, когда они ехали домой, Долли заметила:

– Похоже, Грей Харди очень высоко тебя ценит. Я хочу сказать, он пошел на такие хлопоты…

– Не думаю, что он высокого мнения обо мне, скорее он просто в отчаянии оттого, что не знает, как быть с сыном, – сухо возразила Джессика.

Судя по всему, она не убедила сестру, но Джессика решительно не собиралась тешить себя иллюзией, что Долли права. В конце концов, у нее достаточно свидетельств тому, как Грей Харди к ней относится, и она прекрасно понимает, что, если бы Фредерик вдруг так сильно не привязался к ней, его отцу и в голову не пришло бы нанимать ее на работу.

Поскольку на купленный автомобиль еще нужно было оформить страховку и Джессика могла стать его законной владелицей не раньше, чем через двадцать четыре часа, Долли настояла на том, чтобы сестра позаимствовала ее машину, не откладывая начало работы. Джессика неохотно согласилась, понимая, что ради Фредерика нужно приступить к работе как можно раньше.

Как только они вернулись в коттедж, Джессика, повинуясь привитым с детства правилам поведения, позвонила Грею Харди. Он ответил, когда она уже собиралась повесить трубку.

– Надеюсь, я вам не помешала? – От волнения и радости одновременно голос Джессики сделался неестественно высоким. – Я только хотела поблагодарить вас за заботу.

– Значит, вы уже видели машину? – Голос Грея в отличие от ее собственного звучал уверенно и твердо. – Отлично. Она вам понравилась?

Странный вопрос, особенно если вспомнить, как он буквально приказал ей отправиться посмотреть машину. Застигнутая врасплох Джессика честно ответила:

– Да, понравилась, хотя, признаться, я ожидала совсем другого.

Джессика замолчала, злясь на себя за глупую восторженность. Грей, по-видимому не догадываясь о ее чувствах, невозмутимо продолжил:

– Что ж, я рад, что вопрос решен. Значит, утром жду вас у себя?

Джессика вздохнула тайком и согласилась:

– Да. Во сколько мне приехать?

– Ну, обычно я уезжаю около восьми, хорошо, если бы вы могли приехать к этому времени. Понимаю, это довольно рано, но в половине девятого мне нужно быть в офисе. Обычно миссис Моррел кормила Фредерика завтраком и…

– Разумеется, я прослежу чтобы он как следует поел, – вмешалась было Джессика, но Грей перебил ее, холодно заметив:

– Я в этом не сомневаюсь. Я имел в виду другое: коль скоро вы начинаете работу так рано, вам имеет смысл завтракать вместе с Фредериком. Конечно, в том случае, если питаться в моем доме не кажется вам столь же немыслимым, как ночевать.

Джессика растерялась. Сарказм в его голосе было трудно не заметить, и она поморщилась. Со слов Грея Харди она представала этакой викторианской старой девой из тех, что откажутся сесть на стул, если на нем до того сидел мужчина. Наконец, совладав с собой, она как можно нейтральнее ответила:

– Спасибо. Я согласна, что было бы гораздо удобнее питаться с Фредериком. Разумеется, в этом случае мое жалованье должно быть пересмотрено.

Резкое возмущенное восклицание заставило ее умолкнуть.

– Послушайте, я не собираюсь спорить с вами из-за нескольких ложек еды, тем более что, судя по вашему облику, вы вряд ли едите больше Фредерика! Когда вы, женщины, поймете, что для мужчин привлекательность и худоба – вовсе не одно и то же? Женщина, которую вполне устраивают ее естественные формы и которая не боится показать, что получает удовольствие от еды, куда приятнее какой-нибудь неврастенички, которая вечно переживает из-за своего веса и не ест, а клюет как воробышек!


Джессика резко втянула воздух и мысленно досчитала до десяти.

– С аппетитом у меня все в порядке, – твердо сказала она. – Если я и похудела, то из-за неприятностей на работе, а вовсе не потому, что морю себя голодом, чтобы произвести впечатление на мужчину.

– Очень рад это слышать, – спокойно заметил Грей. – Не хватало еще, чтобы вдобавок ко всем проблемам у Фредерика еще появились нездоровые привычки в питании.

– Странно, что вы решили взять меня на работу, если всерьез опасались этого, – возразила Джессика резко.

Грей молчал так долго, что девушка начала подумывать, что он повесил трубку. Она уже собиралась сделать то же самое, когда на другом конце провода послышался тихий голос:

– Во-первых, важно было мнение Фредерика, а не мое, во-вторых… – Он замолчал, и Джессика услышала в трубке, что в его доме прозвенел звонок. – Прошу прощения, мне нужно идти. Жду вас завтра утром, в восемь. До свидания, Джессика.

Повесив трубку, Джессика с удивлением обнаружила, что дрожит. Злясь на себя, она закрыла глаза, и веки тут же защипало от слез.

Да что же с ней творится? Если бы у нее еще оставались какие-то сомнения по поводу отношения к ней Грея Харди, то этот разговор, безусловно, продемонстрировал бы ей, что ни о каком желании с его стороны даже речи быть не может. И все же Джессика чувствовала себя, как подросток, которому перепало счастье поговорить по телефону с кумиром.

Слава богу, что она не будет жить у него в доме! Джессика попыталась представить, как она спускается к завтраку и застает на кухне Грея, сидящего с газетой за чашкой кофе… его волосы еще не просохли после душа, он в махровом халате, из-под которого выглядывают босые ноги…

Джессику затопила волна желания, потрясшая и тело, и душу. Она и не догадывалась, что способна испытывать столь мощное сексуальное влечение. Кто бы мог подумать, что ее воображение способно нарисовать столь откровенные картины, вплоть до… Джессика несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь выкинуть из головы опасные мысли.

Загрузка...