Чашка кофе на двоих

Глава 31

На следующий день Лиза приняла решение навестить тетю и расспросить ее о матери. Для такого важного случая девушка постаралась одеться соответственно: никаких джинсов, только элегантное платье из мягкой шерсти, курточка и рыжие сапожки.

События прошлого вечера оставили в душе неприятный осадок. Лизе пришлось пережить истерику Инги, поездку в охранное агентство, занимающееся видеонаблюдением за стоянкой перед торговым центром, в котором произошел инцидент с машиной и отказ охранного агентства выдавать информацию без заявления полиции. С самого начала было ясно, что Инга сама заварила эту кашу и теперь пожинала плоды своих трудов, а Лиза не имеет к угрозам никакого отношения. Но спать в пустом доме после насыщенного неприятными событиями вечера одной все равно было жутко. Хорошо, что вернулся кот Федор. Он всю ночь мурлыкал у Лизы в ногах, и ей было немного спокойнее от того, что в доме есть еще одна живая душа.

Такси привезло ее к ухоженному частному дому тети. Лиза расплатилась и торопливо выбралась из машины. На душе было неспокойно. Тетушка не жаловала племянницу, так же, как и собственную дочь. «Я должна расставить все точки в этой истории. Как бы мне не было сейчас страшно, я просто обязана через это пройти. Иначе это будет тянуться бесконечно», – пытаясь унять дрожь в руках, ободряла себя она.

Девушка подошла к калитке и нажала на кнопку звонка. Во дворе залаяла собака, и она робко отошла в сторону. На ее счастье, тетка быстро отогнала собаку и отворила калитку. Инга и ее мать были очень похожи. Отличие было лишь в том, что тетка совсем не следила за собой. Потертый халат и грязные комнатные тапочки прибавляли лет, а сальные волосы, стянутые в тугой пучок, смотрелись неряшливо.

– Лиза? – нахмурилась родственница, даже не потрудившись кивнуть в знак приветствия. – Ты зачем пожаловала?

– Тетя Лена, здравствуйте, – Лиза даже запнулась от волнения. – Мне очень надо с вами поговорить…

– О чем? – насторожилась тетя. – Если ты приехала просить деньги, то у меня ничего нет!

– Нет, не деньги… – Лиза неловко мялась у входа. Ей даже не предложили войти, и это тоже было не совсем приятно. – Я хочу поговорить о маме.

«Какая же я дура! Зачем приехала сюда? Она ничем не сможет мне помочь, я только буду выглядеть в ее глазах глупой и жалкой», – чувствуя отвращение к создавшейся ситуации, думала она.

Тетушкино лицо мгновенно вытянулось.

– Зачем тебе это понадобилось? – насторожилась она.

– Я хочу все знать! – внезапно Лиза перестала бояться, и заговорила громче. – Я хочу выяснить, почему от меня отказались! Я больше не могу жить с этим чувством! Почему меня бросили в роддоме?!

– Э-э…Лиза, не кричи, пожалуйста, – тетя совсем растерялась. – Здесь все слышно на километры вокруг. А соседи у нас любопытные. Будет лучше, если ты зайдешь в дом.

Она воровато огляделась по сторонам, схватила племянницу за руку и втащила во двор.

Тетушка усадила гостью за пошатывающийся стол, накрытый изрезанной ножом клеенкой, поставила перед ней чайную кружку с блюдцем и включила чайник. Вскоре на столе появилась вазочка с малиновым вареньем и пачка ароматного сахарного печенья. Для себя хозяйка достала пепельницу и пачку сигарет.

Лиза чувствовала себя неловко в этом обшарпанном, прокуренном доме, и уже в сотый раз жалела, что приехала.

– Что ты хочешь знать, Лиза? – прикуривая сигарету, поинтересовалась тетя.

– Все. – Хмуро бросила Лиза. – От начала и до конца. Пока была жива бабушка, мне запрещали спрашивать, где мои родители. А если я нарушала запрет, то потом долго расплачивалась за это холодным отношением со стороны бабушки. Но теперь ее нет, и я больше не могу молчать.

– Она запрещала тебе задавать вопросы? – горько усмехнулась тетя. – Как же это на нее похоже! Наказать холодным презренным молчанием и заставить чувствовать себя жутко виноватым. И чем дольше затягивается эта игра, тем хуже чувствует себя жертва… Да, мы через это проходили. Нам это очень хорошо знакомо. Ты хочешь знать все, Лиза? В этой истории нет ничего хорошего. Она грязная и переполнена ненавистью.

Лиза сглотнула ком в горле и попыталась унять дрожь в руках. Ей показалось, что она резко коснулась чего-то запретного, того, на что закрывала глаза всю свою жизнь, пытаясь выглядеть очень чистой в глазах других людей. Ради сохранения себя прежней ей было необходимо встать и уйти, раз и навсегда вычеркнув из памяти тетю Лену и прошлое. Но по какой-то причине она не могла остановить происходящее. Она понимала, что в любом случае больше не сможет жить дальше, если не узнает всю эту историю от начала и до конца.

– Мы с твоей матерью никогда не имели теплых отношений с бабушкой. Мы были сестрами, но очень разными. Дашка бунтарила, хоть и была младшей. А я, старшая, протестовала против власти молчанием.

– Дашка? Мою маму звали… Дашей? – в горле мгновенно образовался новый ком и уже был готов брызнуть слезами.

– Почему звали? Ее и сейчас так зовут, – крепко затянулась сигаретным дымом тетушка.

– То есть… она жива и здорова? – Лиза не могла в это поверить. – И ни разу не попыталась встретиться со мной?

– Ох, Лиза! Когда она нагуляла тебя, ей едва исполнилось восемнадцать! Она и рожала-то для того, чтобы насолить собственной матери! Понимаешь, в восемнадцать в голове нет никакой ответственности! Она поняла, что натворила, лишь на следующее утро после родов! И до смерти испугалась! Написала отказ и сбежала из родильного отделения! Даже выписки не дождалась…

– Я была отказником! Вы это понимаете?! Меня почти переоформили в приют, когда бабушка появилась! Неужели у моей матери не дрогнуло сердце, когда она подписывала документы?! То, что я остаюсь там, одна – ее это не трогало?!…Бред какой-то… – ее щеки пылали, и она почти перешла на крик.

– Послушай, детка… это было давно. Может, она и раскаивалась, я не знаю. Но бабушка вилась над тобой, словно коршун и не подпускала никого на пушечный выстрел. Мы были для нее неудачным родительским опытом, и всю свою нерастраченную материнскую энергию она сконцентрировала на тебе. Ты вышла идеальной – тихой, робкой и принимающей ее порядки. Она гордилась тобой. И любила больше всех на свете.

– А где сейчас моя мать? – резко перебила тетю Лиза.

– Да здесь, недалеко, на соседней улице у гражданского мужа живет, – пояснила тетя. – Сорок три, это еще далеко не старость, Лиза. Это вторая молодость.

– То есть… она все это время была рядом? – не поверила своим ушам девушка.

«Господи, какая же я глупая! Пришла сюда с наивными надеждами, что кому-то нужна! А меня банально нагуляли! И я никогда не была интересна собственной матери! Она жила рядом все это время…рядом. И даже не пришла на похороны бабушки. Все, с меня довольно!» – Лиза резко привстала со своего места и потянулась за сумочкой.

– Куда же ты? Мы ведь даже чай не попили, – растеряно затушила сигарету тетя. – Прости, если я расстроила тебя. Я и предположить не могла, что в твоей душе творится такое…

– Ничего. По-крайней мере, теперь я все знаю. Кроме бабушки я никому никогда не была нужна. Извините за беспокойство, тетя Лена. Пожалуй, я пойду.

– Я передам твоей матери, что ты ее искала, – уже возле калитки сказала тетя.

– Это не обязательно, – глухо отозвалась Лиза. – Я немного пройдусь пешком. Мне нужно успокоиться.

– Как знаешь.

Прохладный ветер пробирался под одежду. Девушка застегнула замок на крутке плотнее и прибавила шаг. Она больше не старалась справиться со своими эмоциями. Слезы катились по щекам горячими струями. Она чувствовала себя так, будто по ней проехались тяжелым катком. Ее мать все эти годы жила рядом. А Лиза, наивная, хранила в душе надежду, что нужна ей. Подумать только – в десятом классе она пыталась найти ее через социальные сети! Страдала, верила, что маму удастся найти втайне от бабушки! А до мамы рукой подать! Всего километр от Анапы… Она счастлива со своим гражданским мужем. И ей плевать на дочь.

Все чаяния последних лет в один миг разбились вдребезги о жестокую реальность. Теперь они впивались в сердце Лизы острыми осколками, ранили, причиняли нестерпимую боль, и от этого дико хотелось кричать во все горло.

«Я больше никогда не стану интересоваться своим прошлым. И никому не скажу, что приходила сюда. Я выплачу дома все свои слезы и завтра начну жизнь с чистого листа», – комкая насквозь промокшие бумажные платочки в руках, шептала Лиза, удаляясь от поселка, в котором обитала та, которая на протяжении многих лет была для нее самым дорогим и желанным мифическим образом.