Чашка кофе на двоих

Глава 33

В начале декабря Михаил вместе с еще двумя инструкторами улетел в Москву. Его ждали трехдневные испытания, и в случае положительного исхода он мог получить черный пояс.

«Я буду думать о тебе каждое мгновение. Ты прекрасный мастер. И я уверена, что ты привезешь мне свой новый пояс», – в ночь накануне отъезда шептала ему Лиза. И он доверился ее словам.

Столица встретила Мишу сильными морозами. «Надо же, я начал забывать, какой суровой бывает зима в этих краях», – усмехнулся он, доставая черную шерстяную шапку из объемной дорожной сумки.

Раздевалка перед входом в спортивный зал, где проводились испытания, была завалена вещами и доброй сотней пар обуви. Сюда приходили только самые смелые и стойкие бойцы. Те, кто не боялся предстать перед комиссией и пройти тест на выносливость. В спортивном зале им предстояло провести почти целый день. Черный пояс в итоге достанется далеко не всем.

«Мы будем тренировать наши сердца для достижения твердого и непоколебимого духа!» – пояса на кимоно затягиваются как можно туже. Бойцы, готовые сражаться за черный пояс, выстраиваются в ряд.

«Мы будем следовать истинному смыслу воинского пути, чтобы наши чувства всегда были наготове!» – бойцы становятся на колени, головы низко опущены, руки на поясе. Спокойное сосредоточение на своем внутреннем мире, похожее на короткую молитву перед боем, помогает собраться с духом.

«Мы будем следовать нашим истинным духовным убеждениям: истина, добродетель, скромность!»

«Мы будем стремиться к мудрости и силе, не ведая других желаний!»

«Всю нашу жизнь через изучение каратэ мы будем выполнять истинное предназначение пути киокушинкай. Каратэ – это наш путь. Путь длиною в целую жизнь». Бойцы поднимаются с колен, и начинается настоящее испытание.

Несколько часов изнурительных упражнений и боев стали для Миши проверкой. Проверкой того, чтобы быть. В этом испытании соединились его тело и душа. В какой-то момент во время боя усталость с такой силой накатывала на него, что Мише казалось, уже не победить. Но безоговорочная вера Лизы даже в эти мгновения поддерживала его. А когда испытание осталось позади и Миша, покачиваясь от усталости, выбрался на морозный воздух, ему стало понятно еще кое-что. И эта новая истина была важнее пройденного экзамена.

Он набрал номер телефона Лизы.

– Я прошел! Лиза, я это сделал!

– О, Боже… правда? – она почему-то всхлипнула.

– Правда, – у него тоже защипало в глазах. – И еще… Я вдруг понял, что люблю тебя… Слышишь меня, милая? Я тебя люблю!

– И я тебя люблю! Ты даже представить себе не можешь, как чудесно слышать эти слова!

– Жаль, что я не могу сейчас тебя обнять!

– Мне так не хватает твоих поцелуев! Ты даже не представляешь, как без тебя плохо!

– Я завтра прилечу и сразу же поеду к тебе.

– Я буду ждать!

Мишу переполняла радость. Он вдруг почувствовал прилив сил. Усталость отступила, и ей на смену пришло ощущение счастья.

Он был единственным из троих инструкторов, кто привез черный пояс. В анапской федерации его встречали, как героя – радостными криками «Ура!» и шипящим шампанским. А у себя дома его ждала Лиза. Самая любимая и желанная. Миша спешил на встречу с ней и исколол все пальцы охапкой персиковых роз. Он купил их все сразу, даже не потрудившись посчитать, и теперь вода с мокрых стеблей капала ему на ботинки и на руки, а прозрачная пленка совсем не защищала от шипов. Он толкнул калитку, а она, как обычно, не дождалась стука и распахнула двери прежде, чем он взбежал на порог.

– Какие розы! – прыгала от восторга Лиза. – Как их много! Они не поместятся ни в одну вазу!

– Я купил их все. Вытащил прямо из ведра, – крепко целуя ее, улыбался Михаил.

– Как же я рада, что ты вернулся! Тебя не было всего два дня, а мне показалось – прошла вечность! – ворковала она, увлекая его за собой в дом, где аппетитно пахло домашней выпечкой, и где он чувствовал настоящее душевное тепло.

Лиза хлопотала у кухонного окна с розами, а он не мог на нее наглядеться. Ему казалось, что он вернулся домой после долгого изнурительного путешествия. Вот она – его конечная абсолютная истина. Лиза. Обычная девушка, живущая в доме с просторной кухней, на которой стоит старинный буфет. Точно такой же, как был у его мамы.

Не имея больше сил сдерживаться, он взял ее руку и поднес к губам. Лиза подалась в его сторону, оказавшись еще ближе. Он потянулся к ней и нежно коснулся губами ее губ.

Это был восхитительный поцелуй. Нежный, легкий и очень многообещающий. На миг Лизе показалось, она куда-то проваливается. В темную бездну, наполненную диким, необузданным удовольствием. Внезапно ей захотелось, чтобы он подхватил ее на руки, отнес в спальню и бросил на постель. При мысли о мягких простынях она сильно зажмурилась, но от этого только провалилась еще глубже.

Миша усадил ее на подоконник. Его губы продолжали дразнить ее, а руки осторожно, одну за другой, расстегивали пуговицы на джинсовой рубашке, уверенно пробираясь к ажурной ткани соблазнительного алого лифчика. Лиза откинула непослушные пряди волос назад и обхватила его шею руками.

– Я скучал по тебе, – прижимаясь лицом к белоснежной коже освобожденных из ажурного плена округлых грудей, пробормотал он.

– Я тоже скучала…

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю.

– Как хочется снять с тебя эту рубашку… И красивый лифчик… – его губы скользили по ее нежной коже, лаская и возбуждая.

– Тогда отнеси меня в спальню, – шепнула она. – Розы и ужин подождут.

Миша легко подхватил ее на руки.

– Да, розы и ужин подождут, – согласно шепнул он в ответ.