Чему быть, того не миновать

Глава 8

Когда я вышла из ванной, я провела рукой по гладким мраморным стенам, ощущая приятную прохладную гладкость. Мне потребовалось три минуты, чтобы найти ее. Огромная ванная комната с туалетом была у целого ряда комнат, которые, как я предполагала, были частными покоями Кайроса. Кайрос, тот самый парень, который убил меня. Надо было отдать должное этому человеку, у него был вкус. Все, что я видела, ища туалет в своем безумном порыве, было великолепным и элегантным. Холодным и точным. Плакат группы или стойка для компакт-дисков выглядели бы здесь неуместными, и это заставило меня задуматься, сколько же времени он провел здесь.

Окинув огромную ванну последним, тоскливым взглядом через плечо, я пошла босиком в спальню с огромной кроватью, на которой мягкие подушки и пуховые одеяла все еще были смяты после того, как Кайрос оставил ее тем утром. Было достаточно жутко об этом думать. Мое тело находилось здесь все время, всего лишь в мгновении не в ногу с остальным миром и поэтому невидимое и защищенное от хода времени.

Солнце над плоским океаном, светившее в огромные окна, заставило меня вздохнуть. Принимать ванну не было разумным, даже если бы после этого я чувствовала себя на сто процентов лучше. Но я переоделась. Провести остальную часть ночи, пытаясь спасти Тэмми в моем старом выпускном платье, было совсем не вариант. У Кайроса, конечно же, не оказалось никаких юбок или платьев в его шкафу, но я нашла черную пару брюк, которые почти подошли мне, если бы я закатила штанины и мешковатую тунику, которая могла бы быть модной, если бы я была в Азероте [6] в мире Варкрафт.

Я подняла мешковатые штаны выше и завязала небольшой узел на поясе, чтобы они не упали. С рубашкой я ничего особо не могла сделать, и мне просто нужно было быть осторожной, чтобы не наклоняться слишком низко вперед. Мое старое платье было скомкано и засунуто под раковину. Я хотела побыстрее избавиться от него, чтобы больше никогда не видеть. Хоть я и была поймана во времени и была в основном статична в то время, когда я была вне моего тела, я не могла не чувствовать, что я была в него одета с тех пор, как умерла. Неудивительно, что у меня болела грудь, будучи зажатой все это время в корсет. Мое плечо болело от травмы, полученной в автомобильной аварии, и я подвигала им, улыбаясь от того, что наконец-то чувствую это. Да, это больно, но потому, что я была жива. Я не могла дождаться, чтобы рассказать это все Джошу.

Прихожая переходила в огромную общую зону с потрясающими подушками на полу и низкими столиками, которая, в свою очередь, плавно выходила к просторному, выложенному плиткой внутреннему дворику с широкими арками, обрамленными развевающимися белыми шторами. Я знала, что здесь никого не было, так как Кайрос умер, но все тут выглядело чистым. Может быть это было одним из преимуществ жизни на святой земле?

Я направилась наружу, держа в руке свой амулет. Я была о-о-очень рада, что он у меня все еще был, а не остался на кухне, когда я исчезла, как я думала. Барнабас сказал мне, что я была похожа на призрака, когда он выдернул меня тогда обратно, и так как мой амулет был тем со мной, это дало мне мое поддельное тело, и теперь он был все еще со мной…

Бедный Джош, подумала я, жалея, что у меня не было никакого способа, чтоб прямо сейчас поговорить с ним. Я вышла на улицу и сощурилась от яркого солнца. Он, должно быть, волнуется из-за того, что я вот так исчезла. Как только я подумала об это, я решила связаться с Барнабасом или Накитой, чтобы они забрали меня отсюда. Накита, по крайней мере, знала, где находится остров Кайроса, она же его и убила в наше последнее пребывание здесь.

Мои глаза метнулись к разбитому столу, где она скосила его, треснувший сейчас стол был тогда без каких-либо признаков насилия. Я взяла на себя обязанности темного хранителя времени, прежде чем кровь последнего остыла, и от осознания этого я вздрогнула. Твердый камень раскололся, когда серафим рассмеялся надо мной из-за того, что я не поверила в судьбу. Или смеялся, потому что видел будущее и знал, что я буду здесь, желая, чтобы и мое тело и амулет остались у меня. Не уже ли они позволили мне оставит и то и другое?

Решимость наполнила меня, и поднявшийся от воды ветер развеял мои волосы. Белая ткань, натянутая между колоннами, сделала дворик Кайроса похожим на рекламу парфюмерии. Я закрыла глаза и подняла лицо к солнцу, широко раскрыв руки и наполняя себя его теплом, как будто я могла поймать этот момент и спрятать его в себе навсегда. Мое сердце билось у меня в грудь, и я дышала. Я была жива, и это было замечательно, даже не смотря на то, что моя шея и спина болели, как будто у меня отходили хлыстом.

Медленно моя улыбка исчезла, и моя голова упала. Где-то на другой стороне земли Накита ждала в темноте, думая, что я откажусь от своей работы темного хранителя и оставлю ее. Кто-то может подумать, что вредно для здоровья так много возлагать на человека, но Накита была ангелом, одним из лучших жнецов небес. Для существа, которое существовало с самого начала времен, страх был тем, что изменило ее мир, ее сознание. Ее разум не был готов понять это, и я была единственным способом, чтоб помочь ей адаптироваться. Друг — было слишком простым словом. Учитель — было неправильное. Руководитель — не соответствовало. Я только знала, что между нами возникла связь, и я не могла оборвать ее только, чтобы облегчить свою жизнь.

Моя рука сжала амулет, я закрыла глаза, ища ауру Накиты. Сдвинув свою собственную ауру так, чтобы мои мысли могли оторваться от меня, я послала ей вызов, воображая ее в моем сознании.

Накита, подумала я, чувствуя, как мой зов взмыл от меня, и повернула его к ее ауре ровно и точно прямо перед тем, как он попал в верхнюю часть атмосферы и отскочил вниз. Даже если бы она была на противоположной стороне земли, она бы услышала меня.

Но мой разум остался пустым.

Нахмурившись, я сжала свой амулет. Накита! Ментально позвала я громче, пытаясь адаптироваться к ее ауре. Снова зов отскочил от купола атмосферы обратно на землю… и просто исчез.

Обеспокоенная, я открыла глаза. У меня явно проблемы. В конце концов они поговорят с Джошем и выяснят, что я сделала, и, поскольку я сказала Барнабасу, что нашла свое тело на своем уже острове, они будут искать меня здесь. Но вот сколько это займет времени, я не знала. И то, что может произойти с Тамми тем временем, меня совсем не радовало.

Барнабас? Позвала я, изменив свою мысль так, чтобы проскользнуть мимо его ауры прямо в его сознание. Я всегда была в состоянии связаться с ним самым простым способом.

— О, дерьмо, — прошептала я, когда получил тот же результат — нет ответа. Что, черт возьми, происходит? Вполне возможно, что я случайно сменила резонанс своей ауры, когда я переместилась в свое тело, даже если внешне ничего не изменилось. Может они слышат меня, но не могут ответить? Но я так не думала. Это было похоже на то, как если бы мои мысли не доходили до них!

Я развернулась, чтобы посмотреть на треснувший стол, страх скрутил мой живот. Может быть, серафимы меня отстранили. Они месяцами заботились об обязанностях темного хранителя. Что, если бы они увидели, как я получила свое тело, и просто полностью отрезали меня от управления и оставили меня здесь, прежде чем я смогла сообщить им, что сделала новый выбор!

Сжимая мой амулет, я искал его резонанс. Он выглядел так же, и я испугалась. Я повернулась лицом к океану, ветер трепал мои волосы, когда я, держа свой амулет, сфокусировалась на линии времени. Все нити прошлого, настоящего и будущего выглядели так же, и я облегченно вздохнула. Мой амулет, по крайней мере, работал.

Однажды жила девушка, которая была мертва, — пропела Грейс, и мои глаза открылись, когда я развернулся, ища ее.

Свое решение она приняла,

Спасти свое тело жаждала она,

Выбор или судьба — все это спутала она.

— Грейс! — воскликнула я, едва слыша ее из-за громкого прибоя и щурясь, все еще не видя ее сияния на ярком солнце. — Я так рада, что ты здесь. Барнабас и Накита… Они в порядке? Я попыталась позвать их, но они не ответили. Я ведь все еще темный хранитель, правильно?

Слабое жужжание давало мне понять, что она была рядом, и тепло просачивалось в мое больное плечо, успокаивая боль. — Ага. Ты все еще темный хранитель. Они не могут так просто лишить тебя этого. Ты должна сама отказаться от этой работы. Ну или быть скошенной.

Я почувствовала тепло в районе груди и подумала, что она переместилась, чтоб быть передо мной. — Твоя аура выглядит так же, — сказала она, ее голос стал более слабым. — Может быть, они просто игнорируют тебя. Ты теперь странно пахнешь.

— Ну да, прикольно, спасибо, — буркнула я осознавая, что я воняю, так как я не мылась по меньшей мере месяц. И это было совершенно не смешно. — Как ты думаешь, ты могла бы заставить кого-то из них прийти за мной? Я беспокоюсь о Тэмми.

— Тебе следует беспокоиться о Демусе, — ответила она загадочно.

— Демус? — повторила я, размышляя о том, что же успел сделать темный жнец, но ответа не последовало. Она ушла. Я даже не видела, как она покинула меня.

Я нахмурила брови и скрестила руки на груди. Эйфория от того, что я получила свое тело назад, начала исчезать. Я была голодная, уставшая, и у меня все болело от травм, которые я получила, падая с холма в переворачивающемся кабриолете. Становилось жарко, и моя одежда была уже как-то не в тему. Глядя на свои ногти со старым лаком с выпускного вечера, я пожалела, что не попросила Грейс, чтобы Барнабас или Накита привели с собой Джоша. Боже, он должно быть места себе не находит.

Волосы на затылке, казалось, встали дыбом, и я с колотящимся сердцем развернулась. Там никого не было, просто большой пустой дом, который теперь принадлежал мне.

— Мэдисон! — донеслось сверху, и я подняла глаза, почти ослепленная. Это была Накита, и я отошла под навес, когда она спустилась, ее прекрасные крылья нестерпимо сияли в лучах дневного солнца. Она снова была одета в белое с головы до ног, и я почувствовала нотки вины. Она всегда облачалась в белое, когда была расстроена из-за меня — это был ее способ выразить свое негодование.

Лицо ее было нахмурено, но, увидев меня в моей черной одежде, позаимствованной из шкафа Кайроса, в ее глаза мелькнула растерянность. — Ты надел одежду Кайроса, — произнесла она.

— Я… — Я попыталась объяснить, но остановилась. — Ну, я получила его работу, верно? — сказала я, выглядя более жесткой, чем предполагалось. — И я должна ее хорошо выполнять.

Губы Накиты растянулись в полуулыбке, ее крылья поднялись, чтобы заслонить солнце. — Так ты останешься?

— Я не знаю, — призналась я, и выражение ее лица потухло, как будто я сказала ей, что прямо сейчас ухожу. — Накита, я пытаюсь, но ничего не получается, — умоляюще произнесла я. — Ты ведь видишь это. Я не хочу об этом думать прямо сейчас, хорошо? Я просто хочу сделать все правильно с Тэмми. Затем, когда все будет закончено, мы сможем подумать о том, что будет дальше.

Казалось, она приняла это, ее голова опустилась, и ветер коснулся ее длинных черных волос. — Мне жаль, что серафимы тебя не слушают, — сказала она. — Барнабас нашел Демуса. Он пошел за тобой, и вместо тебя нашел Джоша. Они все ждут тебя на кладбище.

— Джош! — воскликнула я, радуясь, что он будет там.

— Тебе нужно поговорить с Демусом, — напряженно сказала Накита, — или он скосит Тэмми в следующий раз, когда найдет ее.

Легкая улыбка растянула мои губы. — И это было бы неправильно, правда? — спросил я ее, и она прищурилась. Медленно ее понимающая улыбка озарила ее лицо, и она стала выглядеть почти смущенной.

— Возможно, — призналась она, расправляя крылья, погружая нас обоих в тень. — Если есть шанс, мы должны изменить ее судьбу. Мы должны идти. Я уже и забыла, как здесь мирно. — Ее глаза встретились с моими, ее взгляд был с отсутствием страха. — Или, может быть, я никогда раньше не замечала этого.

Кивнув, я подняла штаны повыше и двинулась к ней по мраморному полу. Рука Накиты обняла меня, и я ступила на одну из ее ног, стоя рядом с ней, а не спереди. Один толчок ее огромных крыльев, и мы взмыли в воздух. Мой желудок упал, и я изо всех сил вцепилась в ее руку. Посмотрев вниз на маленький остров, я вздрогнула. Теперь, когда я снова была жива, летать было намного страшнее.

— Закрой глаза, — предупредила меня Накита, и я послушно так и сделала. Приглушенная мягкость ее крыльев прижалась к моим ушам, когда она нас окутала ими, запах перьев и ветра заполнил мой нос. Я задохнулась, когда мир, казалось, вывернулся наизнанку, но я ожидала этого. Накита бросила нас через пространство, переместив от полудня до полуночи в один момент.

Теплый ветерок трепал мои волосы, и я открыла глаза в тот момент, когда Накита развернула свои крылья, возвращая нас из пространственного броска. Под нами были рассеянные огни Бакстера. Спустившись по медленной спирали, Накита подлетела к самой темной части города. Это было кладбище, находящееся рядом со школой Тамми. Подходящее место, подумала я, для встречи темного хранителя со своими жнецами.

Жнец, Накита, когда-то видела, как смерть приходит к большому и маленькому, — раздался слабый голос Грейс, но я все еще не могла ее видеть.

Когда-то она думала, что никогда не будет по другому,

Но нынешняя правда дает нам возможности больше не верить этому.

— Привет, Грейс, — сказала я, положив руку себе на живот, когда мы спускались во влажной темноте. Блин, мы проделали такой долгий путь. И земля под нами выглядела такой твердой.

— Да не собираюсь я скинуть тебя вниз, — саркастически произнесла Накита, как будто она могла читать мои мысли, хотя меня, вероятно, выдала моя жесткая хватка на ее руке.

Я с облегчение выдохнула, когда она сделала последние взмахи крыльями, и мои ноги, наконец, коснулись земли. Моя необъятная рубашка соскользнула с одного плеча, и я дернула ее на место, смущаясь, когда все подняли глаза. Барнабас выглядел неловко, явно догадавшись, что я уже была в своем теле, а Джош улыбался во весь рот, стоя рядом с ним. Демус с хмурым выражением лица лениво прислонился к большому камню, скрестив руки на груди, пока не заметил, во что я была одета, как будто моя одежда давала мне определенный статус. Накита спрятала свои крылья и нерешительно встала рядом с Барнабасом. Грейс, я уверена, была где-то рядом, но она не двигалась, поэтому, я не понимала, где именно было ее сияющее тельце.

— Привет, Джош, — улыбнулась я, и он наклонил голову, выходя вперед и заключив меня в объятия.

— Я рад, что ты все чувствуешь так же, как и раньше, — сказал он с улыбкой, прижимая меня ближе.

— Спасибо, — потупилась я.

Барнабас прочистил горло, и Джош отступил. — Ты здорово напугала меня, когда ты вдруг исчезла, — сказал Джош, потом добавил с гордостью, — я знал, что ты сможешь это сделать. Но некоторое предупреждение было бы тогда очень кстати.

— Прости, — сказал я, отстраняясь и поворачиваясь к Барнабасу.

— Поздравляю, — ровно произнес Барнабас, передавая мне мой телефон. По его тону я не поняла, что он думал о том, что я вернула себе свое тело, и моя улыбка начала исчезать.

— Да, ну, ничего не изменилось, — растерянно сказала я, когда я автоматически пошарила по мнимым карманам, чтобы засунуть его туда, но поняв, что их нет, я отдала его Наките, чтобы она положила его в сумочку. — Кроме того, что я ужасно голодна.

Демус оттолкнулся спиной от надгробного камня, и прищурившись приблизился ко мне. — Ты носишь одежду Кайроса и его амулет, но ты не похожа на него.

— И мы все этому рады, — констатировала Накита, заработав тем самым перезвон смеха от Грэйс откуда-то со стороны.

Из Франции прибыл трансвестит, — начала она, и Накита, недолго думая, швырнула в нее камнем. Он ворвался в темноту, и я клянусь, что услышал вой кошки.

Я посмотрела на свою одежду. Жнецы, казалось, предавали большее значение тому, во что я была одета, чем я. — Я… ну я была в своем старом выпускном платье. Оно было ужасно. Это единственное, что более-менее мне подошло.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Барнабас, но его взгляд был прикован к темной школе позади меня.

— Ну, я думаю, ты все еще источаешь этот странный запах, — прошептала Грейс рядом с моим ухом, и я отскочила в сторону.

— Грейс, маши своими крыльями хоть изредка, — пискнула я. — Это жутко не знать, где ты!

Я увидела встревоженный взгляд между Накитой и Барнабасом. — Ты не видишь ее? — спросил Барнабас, и я снова смутилась. Блин, я начинал скучать по себе мертвой.

— Я никогда не видела ее достаточно хорошо. Здесь темно, — пробормотала я, понимая, что это была только поверхность айсберга. Сначала я не смогла связаться с Накитой и Барнабасом, а теперь я не могла увидеть Грейс. Моя отговорка не помогла, и Накита все еще смотрела на Барнабаса, как будто я была чем-то сломанным.

Мой желудок заурчал, и я подалась к ближайшему надгробному камню, чтобы сесть. — Хорошо, думаю серафимы в бешенстве, — наконец выдавила я.

— И это преуменьшение, — прямо сказал Демус, подбрасывая свой амулет.

— Они послали тебя скосить ее, — повернулась я к нему.

— Как только я найду ее, — ответил Демус, снова манипулируя своим черным амулетом, как мячиком.

Барнабас резко потянулся, и темный камень упал ему в руку. Демус опешил. — Я не позволю тебе убить ее, — процедил сквозь зубы Барнабас. — Она могла бы сама спасти свою душу, зажечь в ней огонь жизни.

— Они никогда этого не делают! — крикнул Демус, делая выпад. Барнабас отступил, выворачиваясь, и резким движением срезал амулет мечом, появившимся в ту же секунду в его руке. Джош схватил меня за локоть, и я соскользнула с камня, используя его как барьер между нами и жнецами.

Демус поймал равновесие, его лицо скривилось в уродливой гримасе. — Я убью ее, — прорычал он. — Я спасу ее душу от таких мясников, как ты, которые нарушают волю серафимов. Выбор — ничто по сравнению с судьбой. Ничто! Или ты думаешь, что вы сможете изменить это? Нет, вы не сможете! Верни мне мой амулет!

Мо глаза расширились, и я схватилась за камень, за которым я стояла, Джош был рядом со мной. Барнабас забрал амулет, чтобы Демус не смог убить Тамми, но это не то, чего я хотела, я не хотела именно так менять вещи, и я кивнула Барнабасу в направлении Демуса.

Губы Барнабаса неодобрительно сжались, и он кинул амулет обратно сердитому ангелу. — Но мы изменили судьбу, темный жнец, — процедил Барнабас, когда Демус поймал его. — Серафимы просто не хотят, чтобы ты знал об этом.

— Если серафимы не говорят мне, тогда мне не нужно этого знать, — кинул Демус, прижимая свой амулет к груди, защищая его. — Как только я найду ее, я заберу ее душу, чтобы спасти ее, — продолжил он, затем повернулся к Наките. — Почему ты слушаешь это? Ты собираешься стать мрачной, Накита?

Накита напряглась, ее черты потерялись в темноте, когда она скрестила руки на груди. Накита не собиралась, но я понимала, почему он спросил.

— Ты не можешь найти ее, потому что я изменила резонанс ее ауры, — сказала я, мои босые ноги стали мокрыми в траве, когда я вышла из-за камня и пошла к нему. — И ты не убьешь Тамми. Ты, темный жнец, поможешь мне найти ее, а потом мы не скосим ее. Мы поговорим с ней и покажем ей другой выбор, и это побудит ее душу к жизни, пока она окончательно не умерла. Вот как мы это сделаем. Барнабас когда-то кое-кого спас. И мы вместе спасли еще одного в прошлом месяце. Это можно сделать.

— Жизнь скоротечна. Душами нельзя рисковать, — возразил Демус, отступив.

— Если ее душа потеряна, тогда мы спасем ее, но не ценой ее жизни! — сказала я, затем понизила голос до того, как кто-то не вызвал полицию, услышав голоса на кладбище. — Я темный хранитель, — продолжила я, продвигаясь вперед и оттесняя его, пока его спина не уперлась в надгробную плиту. — Я выжила, когда мой предшественник убил меня. Я выжила, когда черные крылья съедали меня изнутри живьем. Я собираюсь это все изменить, — мое сердце колотилось, — и ты поможешь мне. Ты понял?

Он не сказал «да». Но он и не сказал «нет».

— Так кто я? — настаивала я.

— Ты — темный хранитель, — пробормотал он, его выражение лица перешло от вызывающего к угрюмому покорению. — Накита, это глупо. Ты разве ей не сказала, что вы не можете изменить судьбу?

— Конечно, я говорила. — Накита, делавшая стойку на руках на одном из надгробий, повернулась на руках к нам. Крутнувшись в воздухе, она приземлилась возле нас в боевой позе. — И потом она доказала, что я ошибалась. Мы спасли Эйса.

— Барнабас… — Демус почти заскулил.

Ангел криво улыбнулся, все еще опираясь на свой меч. — Просто иди с ней, — посоветовал он. — Но если ты попробуешь скосить Тэмми, я остановлю тебя.

Демус вызывающе скрестил руки на груди. — Почему бы просто не позволить Рону прикрепить к ней ангела-хранителя и покончить с этим? — сказал он воинственно. — Если вы хотите спасти чью-то жизнь, то вы именно так это делаете.

— Потому что мы не просто пытаемся спасти ее жизнь, мы пытаемся спасти и ее душу, и ее жизнь, — сказала я, не зная, как объяснить это ему. Речь шла о свободной воле выбора, и ангелы просто не понимали этого. Как сказал когда-то Барнабас: небо было черно-белым, но земля была разноцветной.

Опустившись на землю, Демус сел скрестив ноги. — Сладкие пальцы ног серафимов, я не понимаю.

Голова ангела качалась из стороны в сторону от смятения. Джош осторожно сел на сломанный камень. — Исчерпывающе, но немного жестко, — прошептал он мне, и я улыбнулась.

Барнабас убрал меч, явно расслабляясь, когда Демус успокоился. — Итак, как мы с ней поговорим? — спросил он, затем добавил, — без ее вызова полицейских на тебя. Я имею в виду, она думает, что ты начала пожар, не так ли? Ты хочешь, чтобы я вычистил ее память?

— Нет, — быстро сказала я, опустив голову, когда я начала вышагивать по мокрой траве. — Вот почему меченные не меняются. Вы забираете их память, и им нечего менять. — Я остановилась и подняла голову. — Все оставляют память Тамми в покое. Понятно?

Демус застонал и откинулся назад, сидя на скрещенных ногах. — Это самая странная косьба, на которой я когда-либо был.

Я не могла сдержать улыбку. — Все потому, что это не косьба, а спасение.

Демус откинул голову назад к звездам и застонал. — Это не сработает.

Мой желудок опять заурчал, и я повернулся к пустой улице. — Я уверена, что Тэмми будет рада, что мы пытаемся. — И он ошибся. Это сработает. Должно сработать.

— Никогда не срабо-о-о-о-отает, — пропел Демус, и Накита запустила в него камнем.

— Заткнись! — рявкнула она, когда Демус нагнулся, и камень врезался в плиту позади него. — Она темный хранитель, и ты будешь ее слушаться!

— Все в порядке, Накита, — успокоила я ее, чувствуя, как внезапная волна адреналина прогоняет мою усталость. — Он говорит так, как вы все привыкли. Он поймет.

Барнабас провел рукой по своим кудрям, глядя на мои босые ноги. — Только есть одна проблема, — сказал он, глядя обеспокоенно на Накиту.

— И какая? — спросила я, думая, что это, скорее всего, не мое отсутствие обуви.

— Твой амулет, — сказал он, обводя взглядом всех и возвращаясь ко мне. — Я не думаю, что он работает.

— Что ты имеешь в виду? — округлила я глаза, сжимая свой амулет в руке, как будто он мог куда-то исчезнуть.

Барнабас пожал плечами. — Я имею в виду, что Грейс говорила с тобой последние пять минут, и ты не слышала ни слова из того, что она сказала.