Чертов Викинг наших дней (СИ)

Глава 12. Немного о призраках

Пляж был пустынен. Оно и понятно — осень. Ветреный серый день, светлое затянутое облаками небо. Недавний дождь прибил песок, и по нему стало удобно ходить. Широкое пространство реки, деревушка на песчаной косе, неподалеку возле дороги загородный гостиничный комплекс. Ветер раскачивал высокие сосны, и они потрескивали и стучали. Пустые раздевалки яркими пятнами выбивались из общего спокойного пейзажа. Тихо и пусто. Ветер гонял по воде рябь, создавая рисунок за рисунком, серебристым по серо-голубому, шелестел камышами, задувал под куртку. Возле камышей у самой воды сидела кикимора и кидала в воду камушки, так чтобы они подпрыгивали.

Леська сидела повыше, на лавке под навесом, метрах в тридцати от воды и наблюдала за ней. Кикимора ворковала себе под нос, как будто на что-то жаловалась. А может, ее тоже посетило грустное осеннее настроение. Песок заглушал шаги, и она не заметила девушку, когда та спускалась на пляж. Через некоторое время к первой присоединилась вторая, боязливо вынырнула из камышей. Обе негромко залопотали, вторая вернулась в камыши и что-то вытянула оттуда. Леська пригляделась — берцовая человеческая кость. Кикиморы увлеченно рассматривали находку. Девушка вздохнула: раньше неподалеку было сельское кладбище, потом построили плотину, и кладбище оказалось под водой. Могилы стало размывать, и некоторое время селяне и отдыхающие наслаждались видом проплывающих мимо гробов, периодически вылавливали детали скелетов или цеплялись крючками за торчащие из ила кресты. Вероятно, нечисть тоже там разживалась. Кикиморы поигрались находкой, чуть-чуть погрызли ее, потом стали отнимать друг у друга, сердито треща.

Внезапно у Леськи в кармане заиграл мобильник. Девушка настолько привыкла к тишине, что сама подпрыгнула от неожиданности. Кикимор как ветром сдуло. Кость осталась валяться на берегу.

— Какого черта вы беспокоите меня в сей печальной юдоли? — загробным голосом спросила Леська в трубку.

— А если б это была не я? — секунду помолчав, поинтересовалась Сашка.

— Дурацкий вопрос, Сань, — подруга вернулась к нормальному тону, — я ж вижу кто звонит.

— А. Ну да. Короче, я не о том. Тут Глеб тебя просит разобаться с одним делом. Как раз в твоем районе. Один наш читатель написал ему, что каждую пятницу в одинадцать вечера видит призрачную четверку лошадей, запряженную в колесницу, проезжающую на уровне четвертого этажа там, где перекресток Красина и Преображенской.

— Каждую пятницу, говоришь? — хмыкнула Леська.

— Читатель утверждает, что он абсолютный трезвенник.

— Тогда…

— И не употребляет наркотики.

— И даже…

— И не курит траву.

— Не верю.

— Ну вот и докажи обратное, — теперь хмыкнула Сашка. — Сегодня как раз пятница.

Сунув телефон обратно в карман, Леська снова уставилась на окрестности. Настроение, на минуту поднятое разговором, снова кануло вниз и слилось с окружающей серостью. Она отчаянно, дико, ужасно тосковала. Антон обещал вернуться к сентябрю, а уже начинался октябрь. У нее было чувство, что прошли века. Каждый раз, уезжая куда-нибудь — в Норвегию, на море, да хоть к Глебовой бабке, она втайне ждала, что по возвращении обнаружит Чертова Викинга, но город был все так же пуст. Несмотря на ропот Глеба и издевки Сашки она все-таки оформилась на работу в родимый университет. Ее основной интерес там лежал к книжным шкафам с томиками Голсуорси, но книгу с отсутствующей страницей пока обнаружить не удавалось, и охотничий пыл начал постепенно спадать. Сентябрь прошел, золотая осень сменилась дождливой обычной, и вот теперь с деревьев уже облетела половина листьев, а Антона все не было. Телефон его не отвечал, в «аське» он отсутствовал, ее письма, отправленные ему на ящик, казалось, канули в Лету. Девушка потеребила Глеба, но тот поклялся, что не знает, где носит друга, при этом он и сам выглядел обеспокоенным, и она больше не спрашивала. Тем более, что свою депрессию почему-то не хотелось демонстрировать друзьям.

Чтобы отвлечь себя хоть чем-то (работа не столько отвлекала, сколько раздражала), Леська попыталась научиться шагать через пороги. Большей частью у нее получалось, хоть и давалось с огромным трудом: переход пил магию и кровь как заморенная лошадь, дорвавшаяся до водопоя. И каждый раз она понятия не имела, куда попадет. Вересковые поля, заброшенные руины, зеленые холмы — места удивительные и притягательные, иногда жуткие и пугающие, но попасть на полюбившуюся скалу получилось только один раз. Леська не рассказывала о своих экспериментах, а посему ей приходилось еще либо залечивать, либо, если не успела, прятать изрезанные — в качестве оплаты за проход — руки от взглядов окружающих.

В общем-то, грани действительно отвлекли ее, но и утомили дальше некуда, и, наконец, она успокоилась и решила туда не лезть. Очень уж себя стало жалко. Еще и не высыпаешься, потому что плохо контролируешь время там, за гранью. Поигрались и хватит, решила Леська. Она не подозревала, что Глеб догадывался, чем занимается его подруженька — будучи оборотнем, он слишком остро чувствовал запахи, а сочетание запахов крови и чужого мира врезалось в его память навсегда — но подловить на горячем не мог, поэтому приходилось молчать. К тому же он и сам не знал — хорошо это или плохо.

Еще раз охватив взором просторы реки и лесов, Леська покарабкалась к дороге, где оставила машину. Машину для поездок вроде этой Дэн одалживал свою, и ей приходилось быть вдвойне внимательной, чтобы с Деновой «ласточкой» ничего не случилось.

Уже сидя в машине, она спохватилась, что надо было спросить у Сашки адрес читателя-трезвенника. Отправила смс Глебу, спустя пару минут получила ответ. Адрес вызвал ощущение дежавю, как будто, она уже видела где-то такой. Девушка не поленилась, полезла в карту, нашла дом, вычислила подъезд… и подвисла надолго, слегка ошарашенная узнаванием. Читатель-трезвенник был ей хорошо знаком. И он действительно не курил траву, не употреблял наркотики, и в данный период времени не пил, давая отдых страдающему желудку.

Макс был внешне вечно унылый хлопец, который к тому же в свои двадцать семь выглядел как восемнадцатилетний, но страдающий алкоголизмом и мизантропией. В последнее время его увлекали вопросы религии, взирал он на них исключительно с атеистических позиций, равно отрицая существование всего сверхъестественного. Естественно, если хочешь что-то охаять, то жертву надо изучить получше, вот Макс и стал изрядным знатоком обычаев, традиций, молитв и самым преданным читателем «Новостей» Глеба. По иронии судьбы призрака на своей улице наблюдал только он. Основное его занятие, помимо работы в какой-то госконторе, было сочинительство музыки и игра на бас-гитаре, его знали все, имеющие отношение к местечковому андеграунду. В том числе Сашка и Дэн, не поинтересовавшиеся личностью «трезвого читателя». Что ж, это упрощало дело, к Максу Леська могла заявиться без приглашения, как и еще полгорода, и подождать развития событий уже на месте, а не шататься в одиночестве ночью по улице Красина, разглядывая верхушки деревьев.

Оставив машину у Дэна под окнами, девушка заскочила домой, перекусила, некоторое время мрачно гипнотизировала свой почтовый ящик на яндексе: рекламные рассылки, новости, акции… «Вот сукин сын, мог бы и написать… А вдруг с ним что-то случилось… Не, давить такие мысли, он не из тех, с кем что-то случается, а даже если и случается, он все равно в итоге на коне, со щитом и довольно скалится». Леська раздраженно выключила ноутбук и отправилась в гости на задание.

— А, проходи, — приветствовал ее Максим, ничуть не удивившись. У него как всегда был полон дом народа. На кухне кто-то пил, в комнате кто-то спал, в ванной кого-то тошнило, в углу кто-то играл на гитаре, на балконе кто-то курил. За неимением лучшего Леська присоединилась к слушающим играющего на гитаре. Макс уселся рядом, держа в руках стакан с кефиром. Смотрел он на него с таким отвращением, что Леська даже на миг посочувствовала «трезвеннику». Спустя какое-то время он дернул ее за рукав:

— Лесь, надо посоветоваться, а ты тут единственная трезвая.

— Ну?

— Как бы мне всех их выгнать дипломатично, а?

— Лучше подождать, пока уйдут, и больше не впускать.

— Нет, мне прямо сейчас надо.

— Чего это вдруг так резко?

— Понимаешь, — Макс замялся, но потом решился, — ко мне должен человек прийти. По… одному вопросу. Из газеты.

— О, у тебя будут брать интервью? — Леська изобразила восхищение, гадая, расколется ли Макс в конце концов, или нет.

— Не совсем, — тот выглядел раздраженным и одновременно растерянным. Похоже, он уже давно ломал голову, как расчистить свою жилплощадь для охотников за привидениями, но, увы, безрезультатно. Девушка сжалилась над приятелем:

— Не парься. Он уже пришел.

— Кто?!

— Человек из газеты.

— Где?!

«Ей-богу, олень в свете фар — образец сдержанности и хладнокровия по сравнению с ним», — подумала Леська, достала из кармана удостоверение штатного сотрудника «Новостей сверхъестественного», и протянула Максу. Тот ознакомился, подобрал челюсть и посмотрел на нее:

— Ну и какого хрена я сразу прямо к тебе не обратился?

— Это ты меня спрашиваешь?

Они немного помолчали, думая о совпадениях.

— И что мне теперь делать? — очнулся, наконец, Макс. — Я должен тебе как-то способствовать?

— Не обязательно. Но что бы я ни делала, постарайся не удивляться и не привлекать ко мне внимания. Хотя пока я собираюсь просто понаблюдать.

— Окей.

Внимание хозяина отвлеклось на товарища в ванной, очень уж долго он оттуда не выходил, и Максим пошел перекликаться с ним через дверь, пытаясь выяснить размеры катастрофы. Время шло, час «икс» приближался, Леська слонялась туда-сюда, попутно искренне недоумевая, как Макс живет в этом бардаке. Народ прибывал и прибывал, большей частью уже нетрезвый, а те, кто трезвые, тут же на месте догонялись до остальных. Леська выпила бокал вина, почувствовала, что ей взгрустнулось, и срочно перешла на кофе. С ним-то она и сидела на кухне, когда в прихожей хлопнула дверь, и послышались знакомые голоса. Леська вздрогнула и замерла с поднесенной к губам чашкой. По закону максимального свинства к Максу заявилась Оксана — ее бывшая староста — со своим парнем. А парнем ее ныне являлся небезызвестный Леське Константин, с которым у нее вышло такое удручающе скучное свидание несколько месяцев назад. В небольшом городке эти двое каким-то образом встретились, и Оксана обрела в нем человека, которого считала по крайней мере таким же умным, как она сама, а он нашел в ее лице благодарного и, главное, понимающего слушателя лекций про акции, фьючерсы и прочую тягомотину. Первая встреча с этой парой обернулась для Леськи большой неловкостью. Скрыть, что у них было свидание, не вышло, из-за чего в лице Оксаны был обретен если не враг, то недоброжелатель. Константин же всячески старался демонстрировать, что сделал правильный выбор, чем задолбал Леську похлеще, чем индексами Доу-Джонса. С тех времен каждая случайная встреча сопровождалась громкими обвинениями непонятно в чем, и сегодня тоже можно было не надеяться на исключение. Стоило ли удивляться, что Леська избегала эту пару как могла. Она мимолетно удивилась, как Оксану занесло сюда, в это гнездо порока, но тут же вспомнила, что ее бывшей старосте не удалось еще изжить такой простой человеческой слабости, как любовь к музыке, а все любители музыки рано или поздно попадали сюда, к Максу.

Леська отставила чашку и затравленно оглядела маленькую кухню — увы, деться тут было некуда, а учавствовать в скандале в присутствии такого количества народа совсем не хотелось. К тому же истрепанные нервы Макса этого не заслужили. Мысли метались в голове как загнанные звери, лихорадочно ища выход. Сейчас эти, в прихожей, разуются и минутой раньше, минутой позже непременно сунут свои рыла на кухню. А тут она. Взгрустнувшая от вина и с нервами в полной боевой готовности от кофе. Что делать? Притвориться спящей? Набросить иллюзию? Что на это скажет Макс, обнаружив в своей кухне незнакомую бабу… Сразу с порога ляпнуть им что-нибудь обидное, пока они и рта не успели раскрыть? Из коридора донеслось вежливое хозяйское «Проходите», и Леська, ничего не додумав, подхватилась из-за стола и выскочила на балкон, стремясь всеми силами оттянуть неприятный момент встречи. А на балконе выяснилось, что уже одинадцать часов вечера. Мимо окон, уровнем чуть пониже ехала величественная колесница, запряженная четверкой призрачных как туман лошадей.

Леська, малость ошалев, разглядывала дивное видение. Откуда оно? Плод чьей-то фантазии? Эхо прошлого? Колесница поравнялась с ней, и Леська поняла, что эпитет «величественный» следовало бы заменить на «весьма потрепанный», хотя потрепанный призрак — это звучит как-то странно. Широкие колеса шатались как пьяные, завитки украшений где пообтерлись, где поотвалились, в борту зияла дыра, как будто кто-то ткнул туда копьем, полупрозрачные лошади брели, понурив головы. Лошадьми правило существо в длинном бесформенном черном балахоне. Под низко надвинутым капюшоном ничего нельзя было рассмотреть. Проезжая мимо Леськиного балкона, возница поднял голову — в провале капюшона синими огоньками вспыхнули глаза — и издал насмешливое фырканье. Мол, смотри, смотри, что ты мне сделаешь.

«А вот сделаю!» Леська зажала в кулак сережку с амулетом из перышек — сосредотачиваться на заклинании Антона было некогда — прошептала пару слов, перемахнула через подоконник и мешком свалилась в колесницу. Сработало! Перо уменьшило ее вес, а призрак оказался достаточно убедительным, и она не проскочила сквозь него в свободный полет.

Возница изумленно оглянулся. Леська дружелюбно помахала ему ручкой. Вступить в переговоры она не успела. Взвились вожжи, кони беззвучно заржали и рванули вперед, вытягиваясь в клочья тумана. Крыши домов мелькали внизу пестрым одеялом.

— Стой! Я же просто поговорить! — вопила девушка, а потом прекратила, с запозданием вспомнив, что без полынного напитка ни она призрака не услышит, ни он ее, а значит, прыгать с пятого этажа не имело смысла, и она бы точно об этом не забыла и не сделала такой глупости, если б не паника перед Оксаной. «С нервами определенно надо что-то делать, — решила Леська, — но не прямо сейчас. Прямо сейчас надо бы выжить.»

— А-а-а! — от особенно крутого виража, заложенного четверкой вокруг какой-то трубы, у нее перехватило дух. Возница только нахлестывал лошадей.

— Тппрррууу! — попыталась Леська обратиться напрямую к лошадям. Куда там. Несущиеся впереди вихри уже и лошадей-то не напоминали.

«Если я упаду, Глеб меня убьет!» — в панике думала Леська, не осознавая всю абсурдность страха перед Глебом после падения с высоты пятиэтажного дома.

Впереди появилось темное пятно — приближался парк. Над последним домом призрак зловредно истаял в дым, а у Леськи закончилось действие амулета. Мысленно попрощавшись с этим миром, она ухнула вниз и тут же хлопнулась на козырек балкона, не успев даже толком испугаться.

Рядом шла пожарная лестница на крышу, ржавая и перекосившаяся. Последний раз ею пользовались наверно лет двадцать назад — когда устанавливали. Леська неодобрительно подергала железные перила, но быстро перестала, когда с одной стороны они просто отвалились. Другого пути с козырька не было, так что она все равно полезла как миленькая, хотя это противоречило и здравому смыслу и доброй воле. Повалившись животом на крытый шифером скат, она лежала и переводила дух, наслаждаясь простой радостью бытия. Много ли человеку надо для счастья.

На крыше было здорово — бескрайний вид ночного города и свежий воздух. Дело оставалось за малым: найти открытый люк в подъезд. Дома в старом районе стояли плотно, фактически они были пристроены один к другому, так что квартал Леська прошла без особых проблем, дергая все попадающиеся на глаза дверцы и люки. Как назло, все было закрыто.

На углу она остановилась передохнуть и поглазеть на город. «Вот будет весело, если мне придется тут ночевать. Совью гнездо», — уже довольно безрадостно думала Леська, когда внезапно зазвонил телефон. Кто б это мог звонить ей в двенадцать ночи… Увидев на дисплее «Чертов Викинг», она чуть не разрыдалась от радости.

— Привет, не спишь? — судя по голосу, Антон был чем-то доволен.

— Как ты догадываешься — не сплю, — не удержалась Леська от сарказма.

— Мало ли, я боялся звонить, думал, вдруг разбужу. Ты дома?

— Ммм… не совсем.

— Это как?

— Ну… на данный момент я на крыше.

— На крыше?

— На крыше.

Леська честно не знала, с чего бы начать и как вкратце всё объяснить. Антон помычал задумчиво и выдал следующий вопрос:

— А на какой крыше?

— Крыша в районе парка Победы. С прекрасным видом на здание университета. Тут он как раз справа по диагонали. Я, видишь ли, спуститься не могу — все лестницы вниз задраены.

— Справа университет? — Антон оживился. — Так подожди, я в этом же здании сижу внизу, пиво пью.

— Что?! Ты здесь?!

— Да, приехал час назад, я не сказал? Сначала думал уже завтра позвонить, а потом вот решил попробовать.

От мысли о том, что он мог бы позвонить час назад, и ей не пришось бы скакать по балконам, Леська пришла в ярость, но жгучая радость от его приезда все же победила.

— Помоги мне слезть отсюда! — она подпрыгивала на месте от нетерпения. Возможно, в квартире ниже у кого-нибудь обвалилась люстра. Антон сказал немного подождать и отключился. Спустя пятнадцать минут он перезвонил:

— Иди по крышам в сторону театра. Пройдешь два дома, в конце второго должен быть люк, постучишь в него.

Люк и правда был, правда опять же запертый. Леська постучала.

— Отлично, — донеслось в телефон, — я как раз под ним.

— Тут закрыто, если ты не заметил.

— Было закрыто, стало открыто, — Антон бормотал себе под нос, как будто был чем-то занят. Что-то щелкнуло и люк открылся. В темном проеме белела лохматая голова приятеля.

— Антоха! — девушка рыбкой кинулась ему на шею.

— Fuck! Тут же лестница! — шепотом проорал Антон, но было уже поздно, он не удержался, и оба с грохотом упали на гору старого хлама, сваленного на верхней площадке подъезда. Лежа на Антоне в клубах пыли, Леську разобрал хохот. Чертов Викинг попытался заткнуть ей рот, чтобы не перебудить всех жильцов, но и сам не мог сдержаться. Хлопнула дверь, этажом ниже кто-то вышел на площадку. Друзья затихли, прислушиваясь. Снизу потянуло сигаретами, очевидно, у кого-то случился ночной перекур. Минуты три спустя дверь хлопнула снова. Маги выдохнули, как будто не дышали вечность.

— Вставай! — легонько пнул девушку Антоха.

— Я по тебе соскучилась! — выпалила она, неловко заезжая ему локтем в скулу.

— А я, думаешь, нет? Ай!

— Ну прости, тут ни фига не видно.

— Ничего-ничего, спасибо, что не в зубы. Ладно, пошли, будем гулять по городу и ты расскажешь, почему тебя надо добывать с крыши и вообще все-все-все.

Леська успела забыть, как это — просто бродить по ночному городу. Дышать холодной осенней ночью, слушая, как эхо твоих шагов разносится по пустынным улицам. Пройти по аллеям парка, смотреть, как отражаются в лужах фонари. Наугад выбирать дорогу, зная, что все равно рано или поздно выйдешь на набережную. Летом там всегда тусовались студенты из ближайшего общежития, сидели рыбаки и гуляли парочки. Сейчас, октябрьской ночью, набережная была в полном их распоряжении.

Выслушав историю про призрака, Антон покрутил пальцем у виска. Леська только развела руками, признавая, что план действий был так себе.

— Что думаешь дальше с ним делать?

— Не знаю. Если его не хватил кондратий от моего прыжка, и он опять будет появляться, тогда подумаю.

Антон представил себе призрака, хватающегося за сердце, и ухмыльнулся.

— Макса не удивит твое внезапное исчезновение?

Леська посмотрела на часы.

— Пожалуй, бессмысленно звонить и объяснять ему всё именно сейчас.

Какое-то время оба молчали, созерцая недвижимый пейзаж.

— Почему тебя так долго не было? — Леська старалась, чтобы в голосе не звучало возмущение, но безуспешно. Больше всего на свете ей хотелось вцепиться в Чертова Викинга и не отпускать, кожей ощущая его материальность.

— Королева пошутила, — Антон смотрел на отражающееся в воде небо. — Высочайшие могут играть временем, там прошел день, здесь месяц. Я думал, что попаду сюда к началу сентября.

Леська припомнила невыносимо унылый сентябрь, который тянулся бесконечно, каждый день в ожидании звонка или письма, и решила, что Королева светлых альвов ей заранее не нравится. По крайней мере, чувство юмора у нее не очень.

— Рассказывай, что тут у вас? — потребовал Антоха. Леська пожала плечами.

— Ничего интересного. Никого подозрительного.

За месяц работы на кафедре Леська насмотрелась всякого, но не заметила ничего, что могло бы натолкнуть на след пропавшей книги. Никто не проявлял к ней повышенного интереса, точнее, проявляли только в одном отношении — загрузить новичка работой. Сначала Леська не сопротивлялась, потом задумалась — стоило ли пять лет учиться, чтобы потом бесконечно составлять отчеты и рекламировать факультет в школах, а потом, когда получила первую зарплату, с чувством послала и школу и отчеты подальше, справедливо полагая, что за такие деньги можно не только не работать, но даже еще немного вредить. Помимо размера зарплаты ничего возмутительного и ненормального не случилось.

— Ну и чего ты туда еще ходишь, если не нравится? — посмеиваясь, спросил Антон. С одной стороны, чутье и самого его тянуло на факультет, с другой — он собирался все поиски провернуть сам, максимально не вмешивая друзей.

— Мало ли… вдруг мы что-то упускаем, — туманно ответила Леська. Про найденную страницу она рассказывать не стала, ибо была не уверена, что та имеет какое-либо отношение к делу. Вообще ей хотелось поговорить о многом, происшедшем и передуманном, пока Антона не было, но мысли разбегались. Все казалось уже неважным, незначительным, по сравнению с тем, что можно просто стоять рядом, касаясь его плечом. От одежды Чертова Викинга пахло морем и горьковатой душистой травой. «Он действительно только что вернулся. Оттуда», — подумала Леська. Она внимательно посмотрела на приятеля.

— Ты какой-то не такой. Не понимаю. Глаза слишком яркие…

Антон знал, в чем дело. Альвхейм менял его под себя, и стоило бы выждать пару дней дома, пока эти изменения исчезнут. Но он не стал. «Женщину не стоит заставлять ждать слишком долго».

— Это пройдет, — заверил он подругу. А Леська внезапно вспомнила, что когда она увидела Чертова Викинга в первый раз, он выглядел так же.

— Кстати, вот, это тебе, — внезапно нарушил тишину Антон. И протянул Леське кольцо.

Если бы он огрел ее по голове пыльным мешком, это не удивило бы ее больше. Девушка осторожно, словно боясь обжечься, взяла подарок. Тонкая серебряная вязь в виде цветов вереска, красивое. Она держала его двумя пальцами, не зная, что с ним делать. Антон хмыкнул, на миг обретя сходство с эльфом-пакостником.

— Надень. А, дай, я сам.

Колец Леська носила много. Но на левой руке нашелся незанятый палец — что символично, средний. Кольцо село как влитое, будто бы его старательно подгоняли.

— С чего это ты вдруг? — смогла наконец спросить она, любуясь серебряным узором.

Антон как-то странно смотрел на нее, слишком… внимательно что ли.

— Ничего, — опомнился он. — Подарок. Его мне дала Королева. Нравится?

— Да. Спасибо…

Он все еще сидел и смотрел. А Леська так привыкла скрываться за стеной дурачества, иронии и имиджем боевой подруги, что растерялась и не нашла больше слов.