Честь джентльмена

Глава 4

Остаток дня и весь вечер Тони просидел в своей библиотеке, анализируя улики, которые ему удалось собрать в кабинете и на квартире у Раскина. Он прекрасно понимал, что небрежные рукописные заметки и долговые расписки — единственная зацепка, которая давала ему возможность осуществлять дальнейшее расследование.

Составив список дат, по которым Раскин определенными частями выплачивал свои долги, а также выписав суммы соответствующих выплат, Тони решил, что на сегодня с него достаточно. Кстати, благодаря данному Далзилом заданию у него теперь, по крайней мере, появился удобный предлог для того, чтобы не ездить на светские балы.

На следующий день, сразу же после обеда, он переоделся и отправился в Эмери-Хаус на домашнюю вечеринку к своей крестной, куда его заблаговременно пригласили. Войдя в гостиную, он подошел к леди Эмери и, склоняясь над ее рукой, с тоской отметил про себя, что мужчин среди присутствующих гостей было всего лишь четверо, включая его самого. Фелиситэ ласково улыбнулась:

— Мои дорогие! Вы чрезвычайно порадовали бы меня, если бы уделили немного внимания нашим юным гостьям и побеседовали с ними…

Несмотря на всю мягкость словесных формулировок, в глазах тетушки Тони прочитал откровенный приказ, и его губы скривились в усмешке. Все же, приложив руку к сердцу, он смиренно произнес:

— Я весь к вашим услугам, мадам.

Тетушка Фелиситэ, не выдержав, фыркнула, но тут же прикрылась веером, одновременно указывая ему на небольшую группу юных леди, столпившихся у окна: — Ну же, мой мальчик, вперед! Тони прекрасно понимал, что путь к отступлению ему отрезан, и поэтому нехотя поплелся в указанном направлении.

Разумеется, с точки зрения высокой морали его поведение можно было назвать циничным: ни у одной из этих юных красавиц, несмотря на молитвы их матерей, не было ни малейшего шанса на то, чтобы сделаться его женой и даже вызвать у него хоть какой-нибудь интерес. И Тони никак не мог понять, почему они считают его своей потенциальной добычей. Однако, памятуя про недремлющее око крестной, на этот раз он вел себя, как полагается: остановился сначала около первой группы и, немного поболтав, тут же перешел к другой. Его тактика заключалась в том, чтобы нигде не задерживаться подолгу, в этом случае ни одна из юных леди не могла упрекнуть его в том, что его поведение подало ей хотя бы некоторую надежду.

Прилежно выполняя поручение тетушки, Тони, тем не менее, не забывал внимательно поглядывать на всех присутствующих, но Алисии Каррингтон среди них он так и не обнаружил.

Направляясь к очередной группе беседующих, Тони поймал на себе недоумевающий взгляд тетушки Фелиситэ и понял: он ведет себя как человек, который явно кого-то ищет. Мысленно сказав себе «Брр!», он тут же поспешил далее, а еще через некоторое время стал потихоньку прикидывать про себя: достаточно ли долго он уже здесь кокетничал и не пора ли уходить… как вдруг в паре ярдов от него две довольно солидные дамы вполголоса начали обмениваться последними сплетнями, тема которых, по их мнению, была слишком щекотливой для нежных ушей юных красавиц.

Тони немедленно насторожился: он уже и раньше заметил какое-то непонятное движение среди пожилых дам, проявлявших жадный интерес к какому-то предмету, благодаря которому то тут, то там они собирались в кружок и шушукались.

Две сплетницы в ярде от него наклонили друг к другу головы и понизили голос, однако они вряд ли стали бы делать это, если бы им было известно, что Тони обладал отлично натренированным слухом.

— Я узнала это только сегодня утром от Селии Чисуик — мы встретились с ней за чаем у леди Монтакьют, Вам что-нибудь говорит имя Уильяма Раскина? Да-да, он был заколот кинжалом прямо вон на той дорожке… — Тони краем глаза увидел, как дама кивнула в сторону сада — Ну так вот: оказывается, он шантажировал одну леди — какую-то вдову!

— Не может быть! И кого же?

— Ну, этого, конечно, никто не знает, сами понимаете.

— Но у кого-нибудь должны же быть какие-то предположения?

— Вряд ли… Хотя… Вы, наверное, знаете, с кем он разговаривал как раз перед тем, как вышел из гостиной и отправился прямиком навстречу своей смерти?

— Нет. — Голос собеседницы понизился до напряженного шепота. — А вы? Вы знаете, кто это был?

Тони чуть сместился в сторону и увидел, как первая дама наклонилась ко второй и прошептала что-то в самое ухо своей собеседницы, после чего у той глаза еще больше расширились.

— Не может быть! Неужели это правда?

Поджав губы, первая дама утвердительно кивнула, после чего вторая раскрыла, веер и принялась обмахивать себя.

— Боже мой! И она еще таскает повсюду за собой свою прелестную сестру. Ну и дела!:

Тони старался сохранять на лице равнодушное выражение, чтобы как-нибудь невзначай не выдать своего внезапного волнения. Постояв, еще несколько минут рядом со стайкой юных созданий, он не спеша направился к выходу, как вдруг на, его пути возникла тетушка Фелиситэ.

— Ты ведь не собираешься: покинуть нас так рано? — Она взяла его под руку. — Или у тебя, в самом деле, что-то случилось?

Секунду поколебавшись, Тони ответил:

— К сожалению, да. Мне надо идти, потому что я еще должен заняться, кое-какими делами.

Тревога в глазах тетушки Фелиситэ от этих слов лишь еще больше усилилась.

— Я-то думала, ты уже покончил со всем этим… Виконт засмеялся резким отрывистым смехом:

— Я тоже, но, как оказалось, еще нет. — Он высвободил свою руку и, вежливо поклонившись, повторил: — Я должен идти.

Фелиситэ озабоченно посмотрела на него, потом перевела взгляд в сторону сада: казалось, она начала, наконец, кое-что понимать.

— Ну что ж, должен — значит, должен. Но будь осторожен и не забудь мне потом все рассказать.

Когда Тони вышел из дома тетушки, он даже не остановился, как всегда, чтобы обдумать свой план.

Алисия неутомимо шагала по стриженому газону парка вслед за Адрианой и ее обожателями. Утренняя прогулка, кажется, уже стала обязательным пунктом в их распорядке дня. Такие прогулки давали Адриане возможность общаться с молодыми людьми менее формально, а им — чувствовать себя менее скованными.

Чтобы несколько сгладить остроту этой ситуации, Алисия пригласила мисс Тивертон прогуляться вместе с ними. Теперь Адриана шла рядом с этой юной леди, а пятеро молодых людей наперебой старались завладеть ее вниманием.

Самым заметным и самым настойчивым среди них, несомненно, был лорд Маннингем. Алисия исподтишка любовалась его фигурой, которую сегодня украшали легкая куртка, плотно облегающие светлые бриджи и черные ботфорты. Манеры у него были изысканные, но не слащавые, и он обладал какой-то особой мужественной красотой, которая явно привлекала к себе внимание Адрианы, о чем сестра прекрасно знала.

Кажется, пришло время побольше разузнать о Джеффри Маннингеме, подумала про себя Алисия. Этот человек, по всей видимости, был приятелем лорда Торрингтона — того самого человека, который без всякого повода с ее стороны имел дерзость дразнить ее в ее же собственном доме и даже почти поцеловал.

Она вспомнила об этом эпизоде, и нервы ее сразу вдруг как-то напряглись… Алисия, тем не менее, тут же безжалостно отогнала от себя это воспоминание: для него такие происшествия наверняка являлись обычным делом. Она снова сосредоточилась на Адриане и ее свите и, поправив зонтик, зашагала дальше… как вдруг услышала, что кто-то резким, словно удар бича, голосом произнес ее имя. Ну конечно! Алисия быстро обернулась: так и есть — лорд Торрингтон уже стоял рядом с ней. Схватив ее за локоть своими железными пальцами, словно клещами, он развернул ее и быстро повел по газону в противоположную сторону, подальше от дороги.

— Что такое? — Алисия попыталась высвободить руку, но это ей не удалось. — Немедленно отпустите меня, сэр!

Разумеется, Тони проигнорировал это требование и продолжал двигаться дальше, заставляя ее идти вместе с ним. Лицо его словно окаменело, и на нем появилось какое-то неумолимо суровое выражение. Грозовые тучи, и те, вероятно, не выглядели так мрачно…

Алисия беспомощно оглянулась на своих спутников, которые, ни о чем, не подозревая, продолжали идти вперед.

— Стойте! Я должна присматривать за своей сестрой!

Тони бросил на нее быстрый взгляд — слишком быстрый, чтобы можно было успеть прочесть выражение его глаз, — и затем, посмотрев в сторону ее спутников, спокойно произнес:

— С ней Маннингем, следовательно, — она в безопасности. — Внезапно он резко повернулся к своей спутнице. — А вот вы — нет.

Да он просто сошел с ума! Алисия стала отчаянно вырываться:

— Сейчас же прекратите, иначе я… И тут он неожиданно отпустил ее.

Они молча шли по безлюдному участку парка, вдали от светской толчеи: здесь не было карет, и никто не смог бы уловить даже ничтожной части их беседы.

Внезапно виконт остановился, и Алисия удивленно посмотрела на него. Встретив его мрачный взгляд, она побледнела.

— Чем Раскин шантажировал вас?

Алисия испуганно вздрогнула; мир вокруг нее вдруг сразу как-то накренился и словно куда-то поплыл.

— Что вы хотите этим сказать?

Тони заскрежетал зубами.

— Раскин вас шантажировал… чем именно? Чем? — Его зрачки сузились и засверкали так, что стали похожи на две бусинки из обсидиана. — Какие сведения позволяли ему держать вас на крючке?

Господи, как ему удалось узнать об этом? Алисия никак не могла собраться с мыслями. Ей вдруг показалось, что ему хочется схватить ее и сжать в своих объятиях, но что-то странным образом его удерживает… — Ну, так как?

Эти слова виконт произнес с такой силой, что она просто не могла не ответить.

— Да. Нет! То есть… — Алисия осеклась.

— Так что же, да или нет? — Приблизившись еще на полшага, Энтони угрожающе навис над ней, словно огромная башня.

Внезапно выпрямившись, Алисия слегка откинула голову и, поймав его пристальный взгляд, холодно произнесла:

— Не важно. Во всяком случае, вас это не касается…

— Вы хорошо подумали?

— Простите? — Вне себя от гнева, Алисия мгновенно приняла боевую стойку: она решила ни за что не уступать. — Боюсь, милорд, вы заходите слишком далеко. Не надейтесь, что вам удастся меня запугать!

Какое-то мгновение они стояли друг напротив друга, лицом к лицу, но затем, к ее огромному облегчению, он немного обуздал свою мужскую силу, так мощно давившую на ее чувства, однако при этом не отступил и не отвел от нее взгляда. Просто тон его стал несколько более сдержанным, хотя говорил Тони по-прежнему весьма сурово и решительно:

— Объясняю еще раз — теперь уже последний: меня попросили расследовать обстоятельства смерти Уильяма Раскина. Я хочу знать: что вас с ним связывало?

Алисия была поражена.

— Но откуда… Никто ведь не знал!

— Сначала ответьте на вопрос…

Она почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

— У нас абсолютно ничего не было — это я уже говорила вам…

— Однако он все же вас шантажировал!

— Возможно, но… Это было вовсе не то, что вы имеете в виду!

— А что же в таком случае?

Видимо, ей все равно придется отвечать, решила Алисия, иного выбора у нее просто нет.

— Он хотел, чтобы я вышла за него замуж…

В течение почти минуты Тони не мог выговорить ни слова.

— Так он шантажировал вас именно этим? Алисия кивнула:

— Он… предлагал мне полную свободу, но я отказалась, и тогда он предложил брак. Когда я отказалась и от брака тоже: этот человек был готов пойти на все, лишь бы заставить меня принять его предложение.

— Пойти на все? Как это понимать?

Она испытующе посмотрела ему в глаза: они настоятельно требовали ответа. Кто же этот человек на самом деле? Как ни странно, этого Алисия до сих пор так и не смогла выяснить.

— Он узнал кое-что про нас, и… В общем, если бы это получило огласку, то найти Адриане подходящую партию было бы… очень непросто. Речь вовсе не идет о какой-нибудь жуткой тайне или о невероятном преступлении, но вы же знаете этих сплетников.

— Да уж! — Это короткое замечание Тони прозвучало весьма многозначительно. — Вы разговаривали с Раскином как раз перед тем, как он покинул гостиную леди Эмери. Я хочу знать, о чем вы говорили… и почему, черт возьми, вы, в конце концов, пошли в сад, где и обнаружили его тело?..

Да, кто бы он ни был, виконт знает слишком много. Алисия вся похолодела. Допрос он тоже вел весьма умело: несмотря на сдержанный тон, в поведении ее собеседника все время ощущалась какая-то угроза, и уклониться от его вопросов было совершенно невозможно. Теперь у Алисии не было абсолютно никаких сомнений в том, что ему действительно поручили провести расследование.

— Я… я уже говорила вам, что не согласилась принять предложение Раскина выйти за него замуж. В тот вечер он подошел ко мне и попросил выслушать его. Я отказалась, поскольку мне надо было присматривать за Адрианой, но он продолжал настаивать, и мы отошли в сторону. Вот тогда-то Раскин и сообщил мне, что живет неподалеку от Бледингтона и что на прошлое Рождество видел нас на площади в Чиппинг-Нортоне…

Алисия взглянула в черные глаза виконта, сосредоточенно смотревшие на нее, и, вздохнув, принялась рассказывать дальше:

— Так вот, он видел нас там, но мы с ним никогда не были знакомы и вообще никогда не встречались, пока не приехали в Лондон.

— И что же такое он знал про вас?

Чувствуя, что на этот раз отвести взгляд в сторону ей не удастся, Алисия секунду подумала, облизнула губы и затем уверенно произнесла:

— К его смерти это не имеет никакого отношения. Просто не может иметь. Это касается только меня лично.

Тони почти минуту не сводил с нее глаз, но она не шелохнулась и не произнесла больше ни слова. Ее поведение было не столь вызывающим, но в этом вопросе она оставалась непреклонной: от нее он больше ничего не узнает.

Наконец Тони со вздохом оторвал от нее взгляд и ненадолго задумался.

— А кто-нибудь еще в Лондоне знает о том же, о чем знал Раскин? — внезапно спросил он.

— Нет-нет… Думаю, нет, — более твердым голосом прибавила она.

— Стало быть, Раскин сделал вам гнусное предложение пригрозил выдать вас… — Тони старался не думать о том, Насколько оскорбительной была эта мысль. — Что же было дальше?

— Я попросила у него времени на размышление, и Раскин дал мне двадцать четыре часа, пообещав зайти на следующий день вечером… А потом он ушел. — Она снова замолчала.

— И что же дальше?

— Понятно, я была очень расстроена… — Алисия даже сама не заметила, что поднесла руку к горлу, — и попросила стакан воды, а потом села и стала думать. Неожиданно мне пришла в голову мысль, что от него можно откупиться. Когда я встала, то увидела, как Раскин вышел из гостиной на террасу, и решила пойти за ним, чтобы попытаться его уговорить — или, в крайнем случае, убедить дать мне немного больше времени… — Голос ее задрожал при этих страшных воспоминаниях, и Тони с трудом подавил возникшее в нем желание схватить ее в свои объятия. Но так он мог только напугать ее еще больше…

— Итак, вы вышли из гостиной вслед за ним?.. Алисия кивнула:

— Да. Но сначала я прошла через всю гостиную, подошла к Адриане и сообщила ей о своем намерении.

— А потом вы вышли на террасу?

— Верно, но его там не было. Когда я огляделась вокруг, то заметила какое-то движение в глубине, и, решив, что это он, пошла в сад, где и обнаружила тело… — Алисия вздрогнула и на секунду умолкла. — Остальное вы уже знаете.

— А вы, случайно, не запомнили: кроме вас и Раскина, кто-нибудь еще выходил на террасу?

— Нет, хотя… Я не могу точно сказать.

Впрочем, в любом случае было маловероятно, чтобы какой-нибудь человек, одетый в пальто и шляпу, прошелся по гостиной и вышел из Эмери-Хауса через дверь террасы. При сопоставлении полученной от Алисии информации с тем, что Тони видел собственными глазами, картина происшествия становилось для него все более ясной.

— Насколько я понимаю, Раскин не говорил вам о том, что ему надо с кем-то встретиться, — прервал он молчание.

— Нет. А зачем? Или он, в самом деле, должен был кого-то встретить?

— Это очень даже возможно. Подходя по Парк-стрит к Эмери-Хаусу, я видел, как какой-то джентльмен в пальто и шляпе вышел через садовую калитку. Он был слишком далеко, так что разглядеть я его не мог, но если принять во внимание время, которое потребовалось вам, чтобы дойти до дерева, и мне, чтобы дойти до калитки, можно предположить, что, скорее всего именно этого человека вы и заметили с террасы.

Алисия побледнела. Она долго и удивленно смотрела на него, а потом спросила дрожащим голосом:

— Кто вы?

Тони ответил не сразу:

— Вам известно мое имя.

— А еще мне с ваших слов известно, что это не вы зарезали Раскина…

Ее прямолинейность задела Тони до глубины души, и все же, глядя ей в глаза, он мягко сказал:

— Может быть, вам лучше задуматься о том, что я — это то единственное, что защищает вас от возможного обвинения в убийстве.

Едва Тони произнес эти слова, как сразу же пожалел об этом. Алисия гордо вскинула голову и отступила на шаг:

— Я не понимаю, какое вы имеете право задавать мне такие вопросы! Прошу вас на будущее: будьте так добры, оставьте нас в покое…

Она повернулась, намереваясь уйти, но он успел поймать ее за руку.

— Алисия! Она резко повернулась к нему: глаза ее сверкали от ярости.

— Не смейте называть меня так — я еще не давала вам такого права… и никогда не дам! — Потом, опустив глаза и указывая взглядом на его пальцы, стальным кольцом сжимавшие ее запястье, она прибавила: — Сейчас же отпустите меня!

Тони с трудом заставил себя разжать пальцы и выпустить ее такую гладкую, такую нежную руку… И тут, всего лишь на какой-то миг, в ее широко раскрытых глазах мелькнуло выражение полной беззащитности.

Тем временем Алисия изо всех сил старалась справиться с обуревавшими ее эмоциями. Она была просто вне себя. Как?! Он играл с ее братьями, допрашивал их, допрашивал Адриану, весьма недвусмысленно флиртовал с ней самой — и все это лишь для проведения своего расследования! А она-то думала, что он честный, порядочный, искренний… Какой же она была дурой!

Наконец Алисия собралась с духом.

— Я рассказала вам все, что знаю. Пожалуйста, — тут ее голос впервые дрогнул, — не подходите ко мне больше.

С этими словами она быстро повернулась и пошла в ту сторону, откуда они лишь недавно пришли сюда.

Виконт некоторое время смотрел ей вслед, затем он от души выругался и поплелся в противоположном направлении.

Подозвав наемный экипаж, он велел ехать в город.

Откинувшись на спинку сиденья, Тони закрыл глаза и попытался сосредоточиться.

И надо же было ему провалиться с таким треском! А ведь он вовсе не собирался угрожать ей — ничего подобного у него и в мыслях не было.

Он вздохнул, не открывая глаз. За все тринадцать лет работы тайным агентом ему ни разу не случалось смешивать личную жизнь со служебными обязанностями, и вот теперь… Неожиданно все как-то очень тесно переплелось. Нет, она не убивала Раскина, но по милости какого-то безвестного доброжелателя, распустившего мерзкий слух, теперь оказалась впутанной в это дело. Все обстояло даже еще гораздо хуже: Тони подозревал, что человек, распускающий эти слухи, в действительности как раз и являлся истинным убийцей Раскина. И если он вдруг почувствует какую-то опасность, то вполне может пойти еще на одно убийство… Остаток дня виконт провел в Лондоне, пытаясь всеми правдами и неправдами получить доступ к банковским счетам Раскина. В конце концов, ему удалось добиться того, чего он хотел, при помощи разнообразных обещаний и скрытых угроз, подкрепленных его высоким титулом и высокомерным поведением, которые, как он уже давно убедился на опыте, безотказно действовали на тех людей, чье положение зависело от благосклонности влиятельных покровителей.

Первым делом он посетил банк «Дэвиот и сыновья», услугами которого — насколько можно было судить по найденным запискам — предпочитал пользоваться Раскин. Не прошло и десяти минут, как ему предоставили возможность ознакомиться со всеми документами, имеющими отношение к банковским операциям Раскина. Бумаги свидетельствовали о том, что никаких сколь-нибудь значительных сумм на его счет не поступало; небольшие суммы, приходившие из Глостершира, представляли собой скорее всего доходы от принадлежавшего ему имения. Ни крупных вложений, ни крупных расходов за Раскином в этом банке не числилось. Таким образом, каково бы ни было происхождение тех огромных денег, которыми убитый Раскин оплачивал свои немалые долги, через руки господ Дэвиотов они не проходили.

Тони проверил и другие банки, которые мог использовать Раскин, — все они располагались неподалеку друг от друга, в районе Английского банка и Зерновой биржи. Используя свой; метод, успешно опробованный у Дэвиотов, он не встретил никаких препятствий и к вечеру установил, что законопослушные лондонские финансисты не помогали Раскину пересылать его партнерам по игре крупные суммы денег.

Тони снова взял извозчика и поехал обратно к Мейфэру. Судя по долговым распискам Раскина, тот был отчаянным игроком, хотя и не слишком удачливым. Из года в год он постоянно проигрывал, однако в его финансовых операциях не было ни малейшего намека на какие бы то ни было затруднения, и все свои долги он оплачивал регулярно…

Внезапно Тони забарабанил кулаком по крыше кареты, а когда извозчик спросил, чего господин изволит, он коротко приказал:

— Давай на Бери-стрит, дом номер 23. Где-то непременно должны были остаться нужные ему записи. Раскин был клерком по натуре: аккуратность его носила почти маниакальный характер. Даже свои старые долговые расписки он хранил в хронологическом порядке.

Когда экипаж остановился на Бери-стрит, Тони вышел на тротуар, бросил монету извозчику и быстро поднялся вверх по лестнице. На этот раз его впустил какой-то пожилой старик.

— Я из министерства сборов и доходов, и мне необходимо еще раз проверить комнаты мистера Раскина… возможно, я что-то упустил вчера, когда производил осмотр.

— О, хорошо. — Старик отступил в сторону, пропуская Тони. — Значит, вы знаете, как туда пройти?

— Да, и у меня есть его ключ. Я пробуду там недолго и сам найду выход — можете меня не провожать.

Старик молча кивнул и пошаркал к себе в каморку.

Очутившись в квартире Раскина, Тони запер дверь на ключ и, встав на середину ковра, внимательно посмотрел вокруг.

Комната была чисто убрана, пыль вытерта; мебель содержалась в ухоженном виде и была тщательно отполирована. Несомненно, кто-то приходил сюда делать уборку. Значит, свой секрет — каков бы он ни был — Раскин должен был спрятать в такое место, где его не смогла бы обнаружить какая-нибудь не в меру рачительная уборщица.

За массивным плинтусом? Маловероятно. В полу, даже прикрытом ковром, — слишком рискованно… Тони осторожно, стараясь не создавать шума, отодвигал тяжелую мебель, осматривая пространство за ней, но так ничего и не нашел. Повсюду были только сплошные стены да цельные половицы, кое-где слегка покрытые пылью.

Нисколько не смутившись, он проверил изнутри небольшой стенной шкафчик, вынув из него все предметы, которые ранее уже осматривал. Затем он обследовал дверь и оконные рамы, пытаясь отыскать хотя маленькую щелку, за которой могло находиться достаточно большое углубление в стене, но и здесь его ждала неудача.

Оставались еще камины и дымоходы. Их было два: один — в гостиной, другой, чуть поменьше, — в спальне. Осмотр каминных полок и очагов не дал ничего. Вздохнув, Тони скинул с себя пальто, закатал рукава и принялся осматривать дымоходы.

Тайник он обнаружил сразу же, как только встал в гостиной на четвереньки перед камином, просунул в него голову и заглянул внутрь. Туда проникало достаточно света, и можно было увидеть, что сбоку, вне досягаемости для языков пламени, один кирпич был не так сильно закопчен, как его собратья. Дотянувшись до него, Тони надавил на один из его углов так, чтобы другой угол немного выступил вперед. Теперь ему уже не составило особого труда вытянуть кирпич целиком.

Опустив кирпич на решетку камина, Тони отряхнул с себя пыль запустил руку в открывшееся углубление… и сразу его пальцы наткнулись на какой-то предмет, обтянутый гладкой кожей. Он ощупал вещь со всех сторон, а затем вытащил ее наружу. Предмет оказался небольшой книжечкой в кожаном переплете.

С довольной ухмылкой Тони положил свою находку на пол и вставил кирпич обратно в тайник. После этого он вытер руки носовым платком и накинул на себя пальто. Взяв книжку, он не смог удержаться от искушения и быстро пролистал ее. Это было именно то, что он и надеялся найти, — мини-гроссбух, который ведут многие игроки: они вносят в него свои выигрыши и проигрыши. Книга была заполнена почти до конца: первые записи относились еще к 1810 году. Каждая запись содержала дату, инициалы партнера, иногда название игры — вист, пикет, кости, — а также денежную сумму, означавшую либо выигрыш, либо проигрыш.

Итоговое число этих выигрышей и проигрышей, скрупулезно отмечаемых внизу страницы, каждые несколько месяце пересматривалось, и подводился новый баланс на основании поступления довольно значительной суммы. Эта сумма обозначалась как выигрыш, а затем все периодически повторялось.

Тони пролистал книжку с самого начала. Регулярные «выигрыши» начались в начале 1812 года. Суммы варьировались, хотя всегда были очень крупными; инициалы же плательщика всякий раз оставались одними и теми же: А. К.

Тони почувствовал, как лицо его начинает каменеть. Он сунул книжку в карман и быстро направился к выходу. Когда он спускался по лестнице, старик высунул голову из своей каморки, подозрительно покосился на гостя, но, узнав его, хотел уже было снова удалиться к себе, однако Тони отреагировал мгновенно:

— Одну секунду, сэр, прошу вас…

Едва старик повернулся к нему, как Тони тут же придал своему лицу встревоженное выражение.

— После смерти мистера Раскина в его квартиру приходил еще кто-нибудь?

Старик на мгновение задумался, а затем изрек:

— Да, но это были люди из вашего ведомства, а вот в ту самую ночь, когда мистер Раскин встретил свой конец, сюда заходил один джентльмен. Хотя, возможно, это случилось уже после его смерти.

— А этот джентльмен — он что, был одним из знакомых мистера Раскина?

— Нет, насколько мне известно, по крайней мере, я никогда его раньше не видел.

— И что же было потом?

Старик прочнее оперся на свою трость.

— Поскольку я был уверен, что мистера Раскина нет дома, то именно так ему и сказал. Однако джентльмен настаивал, и в конце концов я впустил его. Он поднялся наверх, а уже через пару минут я услышал, как хлопнула входная дверь, и подумал, что это, должно быть, пришел мистер Раскин. Тогда я вернулся к своему камину…

— Но Раскин не возвращался домой — он почти весь вечер провел на светской вечеринке на Грин-стрит! Именно там, в саду, его и убили…

— Да, так нам на следующий день сказали. Но я знаю, что джентльмен, приходивший в тот вечер, пробыл в комнатах мистера Раскина больше часа — у меня здесь всегда слышно, когда наверху кто-то ходит.

— И вы видели его, когда он уходил?

— Конечно, нет! Я закрыл дверь на щеколду и пошел спать. Так они могут выйти из дома, а дверь потом сама закрывается на замок.

— Вы не могли бы описать этого джентльмена? Окинув Тони с головы до ног подозрительным взглядом, старик поморщился:

— Я его не очень-то запомнил — да мне это и ни к чему. Могу только сказать, что он был довольно высоким, хотя и не таким высоким, как вы, и чуть поплотнее. На нем еще было пальто с шикарным воротником из пушистого меха с завитушками…

Каракуль. В голове Тони мгновенно вспыхнула картина, которую он мельком увидел издалека, когда незнакомец, уходивший из сада Эмери-Хауса, прошел под уличным фонарем. При виде каракулевого воротника на его пальто он тогда еще подумал: «Хороший мех».

— И еще, — продолжал старик, — он был щеголь вроде вас — красиво выражался, да и вообще… Ходил и носил трость он тоже как-то по-своему.

Тони понимающе кивнул.

— Сколько ему лет? Какого цвета волосы? У него были какие-нибудь особые приметы — ну, там, косые глаза или, скажем, большой нос?

— Он, пожалуй, постарше вас — по крайней мере ему за сорок, но в отличной форме. Волосы у него были каштановые, а что касается лица — ничего такого особо запоминающегося. Обычное лицо, — тут старик опять покосился на Тони, — хотя и не такое правильное, как у вас.

В общем, обыкновенный прилично одетый джентльмен, каких здесь можно встретить на любой улице.

Кивком поблагодарив собеседника, Тони вышел на улицу и направился к Аппер-Брук-стрит; он решил, что пешая прогулка ему не помешает, а заодно слегка расшевелит его мысли. Некто А.К. на протяжении последних четырех лет выплачивал Раскину огромные суммы — уже одно это могло насторожить кого угодно. Определенно тут было что-то не так.

После нескольких часов затворничества в библиотеке дело немного прояснилось — во всяком случае, определилось направление дальнейших действий Энтони.

Из-за предпринятой Раскином попытки шантажа, а также в результате трагического стечения обстоятельств Алисия Каррингтон все больше оказывалась вовлеченной в проводимое Тони расследование, и он чувствовал, что ему следует как можно скорее вновь вернуть ее утраченное доверие. Конечно, для этого придется принести ей свои извинения, а также — что гораздо хуже — дать какие-то объяснения, для чего необходимо предварительно разведать обстановку.

К тому времени как Тони составил свой план, из конюшен в районе Уэйвертон-стрит с нужными сведениями вернулся его доверенный конюх. И тут же Тони послал записку своей крестной; другую записку — совершенно иного рода — он отправил в Маннингем-Хаус.

Когда часы пробили девять, он и его бывший друг Джеффри уже стояли, прислонившись к стене, в бальном зале леди Херрингтон и внимательно наблюдали за вновь прибывающими гостями.

— Никогда бы не догадался послать на разведку конюха! — не сводя глаз с толпы, заметил Джеффри, который, кажется, получал огромное удовольствие от порученной ему роли.

— Держись меня, и ты научишься еще много чему полезному!

Джеффри еле слышно хмыкнул.

К немалому обоюдному удивлению, узы прежней дружбы между ними очень быстро восстановились. Тони был четырьмя годами старше Джеффри, значительная часть детства, которого прошла под гнетом постоянной необходимости утверждать себя в качестве его соперника. Несмотря на это, они много раз объединялись для совершения совместных проделок: соперничество нисколько не мешало их крепкой дружбе.

— А вот и они! — Тони выпрямился. Наверху лестницы он заметил бледный лоб и копну темных волос над ним.

Джеффри вытянул шею:

— Ты уверен?

— Абсолютно. И помни: как только они сойдут вниз. Готов?

— Веди!

Они догнали сестер в тот самый момент, когда те спустились с лестницы и вошли в зал. Джеффри плавно вклинился между ними и, взяв Адриану за руку, увлек ее вперед, отрезая от Алисии.

Алисия даже не успела ничего предпринять: Тони оттеснил ее от сестры и, обойдя вокруг парадной лестницы, провел в укромное место — в небольшое и пока еще безлюдное фойе перед закрытой дверью, где они очутились раньше, чем она успела что-либо сообразить.

Когда Алисия, наконец, взглянула ему в лицо, ее глаза горели, но Тони выдержал этот сверкающий взгляд. Грудь ее вздымалась, губы раскрылись — у него не было ни малейшего сомнения, что она вот-вот закричит.

— Давайте не будем ссориться! — В его голосе зазвучали стальные нотки. — Пожалуйста, не смотрите на меня волком и, ради Бога, не кидайтесь с кулаками. Просто я должен с вами поговорить — это важно!

Алисия упрямо стиснула зубы и попыталась выдернуть свою руку, но Тони придержал ее за талию, направляя в глубь фойе.

— Если вам надо поговорить, мы можем это сделать и здесь! — Она все еще пыталась сопротивляться.

Не останавливаясь, Тони наклонился ближе и, прикрывая ее своим телом, как ширмой, произнес:

— Здесь нельзя — это слишком неприятная тема для вас, да и для меня тоже.

На секунду, отпустив ее, он открыл дверь, и дальше она уже сама пошла по коридору, повинуясь какой-то неведомым образом исходящей от него силе.

— Там в конце слева есть дверь, — неожиданно произнес Тони, — для нас это наилучший вариант.

— Наилучший вариант для чего? — пробормотала она упавшим голосом.

Тони внимательно посмотрел на нее, но промолчал.

Когда они дошли до указанной двери, виконт услужливо распахнул ее. На этот раз Алисия прошла внутрь добровольно — она скользила по гладкой поверхности пола на всех парусах своего бального платья, как испанский галеон.

Едва он вошел вслед за ней, как она повернулась к нему лицом; при каждом вдохе шелковое платье натягивалось и плотно облегало ее грудь…

Протянув руку, Тони закрыл дверь на задвижку. Находясь далеко от дверей в коридор и поэтому, не осознавая опасности, Алисия уже открыла рот, чтобы высказать ему все, что она о нем думает, — и тут он, Шагнув вперед, схватил ее в свои объятия…