Честь джентльмена

Глава 6

Алисия некоторое время смотрела на закрытую дверь, потом перевела взгляд на Тони. Он все еще лежал на полу, слегка прислонясь спиной к креслу, и насмешливо смотрел на нее.

Смущенно откашлявшись, она спросила с наигранным спокойствием:

— Вы узнали что-нибудь новое о Раскине?

Ей надо было каким-то образом отвлечь его внимание от самой себя, и тут проводимое им расследование оказалось как нельзя более кстати.

Выражение его лица стало чуть более серьезным.

— И да, и нет. Ничего определенного сказать пока не могу: сейчас я как раз навожу кое-какие справки, но что из этого выйдет — мне еще неясно.

Алисия хранила демонстративное молчание, ожидая продолжения, и Тони с ухмылкой добавил:

— Я провел незабываемое утро, посвятив его изучению списка ростовщиков.

— Ростовщиков? — На лице Алисии промелькнула тревога, и она инстинктивным жестом поднесла руку к груди.

— Нет, не ради себя лично, — спохватившись, прибавил Тони. — Ведь не секрет, что господа вроде А.К. используют ростовщиков, чтобы выплачивать крупные денежные суммы своим информаторам и в то же время скрывать свою причастность к этим операциям. Сегодня утром я нанес визит мистеру Кингу и спросил его, не слышал ли он чего-нибудь о некоем господине с инициалами А.К., который на протяжении нескольких лет регулярно брал в долг крупные суммы денег.

Алисия продолжала молча смотреть на него, и эта ее неподвижность показалась ему несколько странной. Наконец она словно опомнилась:

— О некоем господине… Так. Понимаю. Ну и что же ответил ростовщик?

— Нет. — Тони внимательно наблюдал за ней, пытаясь понять причину столь неожиданной реакции. — В его записях такой должник не значится. Однако он согласился поговорить на эту тему с другими ростовщиками, а если учесть, что в своем кругу мистер Кинг является чем-то вроде официального лица, то я абсолютно уверен, что он непременно откопает нам этого А.К., если, конечно, тот действительно прибегал к услугам ростовщиков, чтобы замести следы.

Алисия облегченно вздохнула. Быстро взглянув на виконта, она резко встала и, громко шурша юбками, отошла к окну.

— Добываемые Раскином сведения непременно должны иметь какое-то отношение к деньгам. По-видимому, А.К. использовал информацию для собственной выгоды, иначе, зачем ему было заниматься ее поиском?

— Вы правы. — Тони тоже поднялся, поправил жакет и подошел к окну. — Есть и другие варианты — я их тоже рассматриваю…

Эти слова сразу насторожили Алисию. Она искоса бросила взгляд через плечо — Тони оставался у нее за спиной, совсем рядом, так что она почувствовала себя словно в ловушке между ним и широким подоконником. С трудом сдерживая сердцебиение, она спросила:

— И какие же варианты?

— Например, движение судов… — Видимо, мысли виконта были заняты совсем другим.

Тони стоял так близко к ней, вдыхая аромат ее волос и кожи, что чувства его туманились. Неожиданно он одной рукой обхватил ее за талию и привлек к себе. Поколебавшись, Алисия позволила ему прижать ее к себе.

— И каким же образом вы намереваетесь расследовать этот вариант?

Ей едва хватило дыхания, чтобы выдавить из себя эти слова. В ответ Тони лишь усмехнулся и, обхватив ее другой рукой, сцепил руки у нее за спиной: она была теперь, словно прикована к нему, и он ощущал ладонями тепло ее гибкого тела.

— У меня есть приятель по имени Джонатан Хендон, и на днях он с женой приезжает в Лондон. — Наклонив голову, он прикоснулся губами к нежной коже ее виска. — Джонатан является владельцем одной из крупнейших судоходных линий; если кто и может определить вероятное назначение добытой Раскином информации, так это он.

Алисия, неизвестно почему, начала слегка нервничать, — Значит, от Джонатана вы узнаете, как А.К. использовал полученную им информацию? — Она чувствовала себя немного смущенной; пульс участился, а дыхание стало прерывистым.

— Не совсем так. Тони еще ближе наклонился к ней, так что почти прикасался губами к ее уху. — Джонатан сможет сказать, каким образом эта информация могла быть использована, но доказать, что кто-то действительно воспользовался ею, а затем выйти на этого человека будет не так-то просто.

— Но… это вполне может сработать.

— Конечно. Тем более что нам — независимо от того, каким образом мы найдем этого А.К., — все равно рано или поздно надо будет раскрыть его тайную сеть.

Последние слова Тони произнес, касаясь губами ее уха, после чего слегка прикоснулся к нему языком.

По спине Алисии пробежала предательская дрожь: будучи не в силах сопротивляться, она теснее прижалась к нему. Испытывая какое-то нелепое ликование, Тони стал целовать ее в ухо. Ее руки легли поверх его рук и крепко сжали их.

— А еще, какой способ… то есть вы сказали — варианты… во множественном числе… Ее голос оборвался; когда же он оторвался от ее губ, она лишь вздохнула. Зная, что Алисия не смотрит на него, Тони довольно улыбнулся и сказал:

— Между Раскином и А.К., должно быть, имелись и другие контакты. Они были знакомы друг с другом, пусть даже не слишком близко, и, вероятно, где-нибудь встречались. Следовательно, должны же их судьбы где-то пересечься…

Высвободив руки, он стал медленно скользить ладонями вверх, и Алисия замерла. Но он умел ласкать, и постепенно ее робость прошла.

— Как… — с трудом проговорила она, — как вы собираетесь расследовать это дело?

Не останавливая ласк, Тони ответил:

— У меня есть приятель — правда, не совсем в тех краях, но все же довольно близко… — Он сделал смелое движение и прикоснулся руками к ее груди.

Алисии показалось, что она вот-вот упадет в обморок, у нее перехватило дыхание, и закружилась голова. Отчаянно пытаясь собраться с мыслями, она сделала глубокий вдох…

— А-а… и что?

— Я попрошу его провести небольшое расследование в Бледингтоне — пусть выяснит, не говорят ли о чем-нибудь местным жителям инициалы А.К.

Его руки стали плавно скользить по ее телу, так что Алисия от неожиданности содрогнулась, но сразу же подавила в себе ответную реакцию. Она не могла себе представить, чтобы он…

Голос его становился все более хриплым и все более страстным. Должна ли вдова возражать ему? И если да, то, на каком основании?

Она уже вот-вот готова была лишиться чувств — не только из-за действий Тони, но и из-за опасения, как бы он случайно не узнал гораздо больше, чем следовало. В то же время ей хотелось повиснуть на нем, выгнуться, прижаться к нему грудью так, чтобы он мог продолжать ее ласкать.

В этот момент Тони, сжав пальцы, стиснул ей грудь, и Алисия полностью утратила контроль над своими чувствами. Она запрокинула голову; спина ее обмякла, колени подогнулись… Тони целовал ее в шею, в маленькую пульсирующую жилку, продолжая массировать напрягшуюся грудь, от чего во всем ее теле постепенно пробуждалась чувственность, управлял ее наслаждением, и Алисия прекрасно понимала это, несмотря на свою невинность. Она чувствовала себя целиком в его власти и была рада этому. Безумие? Да, но ах, какая же это приятная вещь! Должно быть, это и называется заниматься любовью, то есть тем, чему предаются господа со своими любовницами. Недозволенное, о такое волнующее и захватывающее занятие… Протестовать было поздно — ее роль давно определилась, идти на попятный ей было уже нельзя.

Тони весьма заинтриговало то, что под внешней сдержанностью вдовы явно ощущалась пылкая натура: когда он держал ее за грудь, она очень чувственно и чрезвычайно соблазнительно прижималась к нему и извивалась в его руках. Несмотря на свою сдержанность и на вполне понятное стремление как-то защитить себя, ей не удалось скрыть своего желания: они оба прекрасно отдавали себе отчет в том, что произошло между ними. Искра, вспыхнувшая от их взаимного прикосновения, переросла не просто в огонь — в обжигающее пламя. Они чувствовали взаимное притяжение и стремились друг к другу, но все-таки оба устояли.

Пока что они не могли пойти дальше, но когда-нибудь это обязательно случится. В физическом плане дорога перед ним была открыта, но Тони еще очень многое надо было о ней узнать.

— А ваши родители, — спросил он, отпуская ее грудь и покусывая за ухо, — когда они умерли?

Все еще не открывая глаз, Алисия сделала вдох — она впервые за последние десять минут пришла в себя. Затем почувствовала, как что-то дергает ее за декольте; открыв глаза, она глянула вниз и увидела, как его длинные пальцы расстегивают верхнюю пуговицу на ее корсаже.

— Мама… она умерла уже почти два года назад…

Боже! Ей давно пора было его остановить! Если бы он только не прикасался к ней…

— А ваш отец? — Зная ваших братьев; я полагаю, что он умер довольно давно.

В горле у Алисии пересохло, и она с трудом кивнула:

— Да, уже много лет назад. — Не сводя глаз с его проворных пальцев, она облизнула губы.

— И у вас действительно больше никого нет? Нет. — Алисия собралась с духом: — Знаете, я думаю, что…

— Лучше не думайте ни о чем.

Она удивленно взглянула ему в глаза:

— Почему?

— Потому. — Его пальцы продолжали неумолимо опускаться все ниже и ниже, расстегивая корсаж. — В данный момент вам лучше просто наслаждаться, отдаться на волю чувств, а для этого вовсе не нужно ни о чем думать.

Его речь звучала чрезвычайно рассудительно и даже немного смешно; поэтому мысль остановить его, чтобы попрощаться и уйти, показалась ей попросту глупой.

— Вы все время жили рядом с Бэнбери? — Да, разумеется…

Тони погладил ее ладонями по спине, расстегивая корсаж сзади, и Алисию вдруг поразила мысль о том, что она, быть может, вовсе не первая жертва его коварной игры.

— Полагаю, мистер Каррингтон тоже родом из тех краев? Эти слова прозвучали как-то глухо, как будто издалека, но что было причиной тому — то ли стоявший в ее ушах звон, то ли легкая тревога в груди, то ли внезапное угасание интереса к обсуждаемой теме у них обоих, — Алисия не знала.

Ее обнаженную грудь обдала прохладная струя свежего воздуха, и Алисия почувствовала легкий озноб. Его руки скользнули вниз и обхватили ее талию.

— Д-да. Он тоже оттуда…

— А сколько лет вашим братьям? Алисия слегка нахмурилась:

— Двенадцать, десять и восемь. Но почему вы спрашиваете меня обо всем этом?

Тони покрепче перехватил ее талию, отступил чуть-чуть и снова подался вперед, прижав ее к подоконнику: его бедра прижимались к ее бедрам, а его упругая плоть упиралась прямо в ее мягкий живот. Он поймал ее взгляд и понял, что сейчас она ни о чем не способна была думать и могла лишь смотреть в его глаза. Его мужественность почти парализовала ее — он чувствовал, как дрожат ее губы.

Тони насмешливо прищурился, затем одной рукой приподнял ее подбородок и, наклонившись, сказал:

— Потому что я хочу знать о вас все. После этого он впился ей в губы своими губами, а его рука дерзко проскользнула к ней под корсаж и стиснула грудь. Алисия словно оцепенела; ее грудь, отделенная от его горячей ладони лишь тонким слоем шелка, снова заныла. Она хотела вновь сыграть опытную вдову и попыталась прервать поцелуй, однако он ей этого не позволил. По-видимому, Тони пленил ее окончательно — не той внезапной вспышкой пылкой страсти, а чем-то более простым, но гораздо более важным: вероятно, своим желанием и тем, что вызвал ответное желание с ее стороны. Он вовсе не старался его скрыть — как не старался скрыть своего стремления узнать, взять, иметь, испытать; наоборот, все это он, открыто демонстрировал ей своими поступками, а не просто словами. В ответ у нее возникало такое же желание — причем это было не простое любопытство, а нечто гораздо более серьезное: насущная потребность, о которой она и сама раньше не подозревала.

Ее руки поднялись, прикоснулись к его плечам, затем нащупали его шею и, наконец, вцепились ему в волосы. Это ощущение шелковистых кудрей лишь усилило ее страсть, так что она вся содрогнулась. Казалось, поцелуй уносит их куда-то, где они еще никогда прежде не были — туда, где их желания достигают невиданной силы, а чувства выходят за грань разумного.

Первым прервал поцелуй Тони. Он оторвался от ее губ, и пылавший в обоих огонь стал понемногу стихать. Они спустились обратно на землю и постепенно пришли в себя — вновь стали просто мужчиной и женщиной.

— Не здесь и не сейчас. — Тони еще раз нежно поцеловал ее. — Но очень скоро.

Он убрал руку с ее груди и ловко застегнул корсаж.

От этих решительно произнесенных слов все внутри Алисии затрепетало. Можно было подумать, что она сошла с ума, но это было не так. Она столкнулась с какой-то новой гранью жизни, которую ей еще только предстояло познать.

Конечно, вдова не могла делать вид, будто ничего не понимает — ей ни за что не удалось бы убедить виконта в том, что она не испытывала никакого желания. Он все видел и все понимал — и притом гораздо лучше, чем она. Тем более она боялась сказать что-нибудь лишнее, поэтому просто смотрела на него и ждала. Это, кажется, было вполне приемлемой реакцией. Когда Тони, наконец, отошел от нее, она только лишь вопросительно приподняла бровь.

Он взял ее руку и поднес к губам.

— Мне пора уходить. Боюсь, сегодня вечером я не смогу присутствовать на балу у Уэверли. — Тони повернулся и направился к дверям. Алисия шла рядом с ним. — Необходимо посоветоваться еще кое с кем по поводу моего расследования…

Он открыл дверь, и Алисия проводила его в холл.

— Сплетни насчет вас и Раскина должны вскоре утихнуть.

Она бросила на него быстрый взгляд и успела заметить в его глазах тревогу.

— Ничего, я думаю, мы как-нибудь справимся.

Ей показалось, что ее решимость его не очень-то убедила.

— Если вам понадобится какая-нибудь помощь, обращайтесь к леди Эмери или к леди Озбалдестон.

Открыв парадную дверь, Алисия снова посмотрела на него и негромко произнесла:

— Не думаю, что возникнет такая необходимость, но все равно я буду иметь это в виду.

Задержавшись на секунду, Тони посмотрел ей в глаза. У нее возникло ощущение, будто он хотел сказать ей еще что-то, совсем другое, но так и не смог найти нужных слов. Вместо этого он протянул руку и подушечкой большого пальца легонько дотронулся до ее нижней губы. Губа слегка дернулась, и тогда он очень быстро наклонился к ней и поцеловал, смело и решительно, прямо в это место.

— Я заеду к вам завтра.

Попрощавшись кивком, он быстро сбежал по лестнице.

Алисия стояла в дверях, провожая его взглядом. Потом она заперла дверь, подождала, пока ее нервы немного успокоятся, и, крепко сжав зубы, пошла наверх.

Постучавшись, она вошла в спальню сестры.

Адриана сидела на кровати, держа в руках альбом. Взглянув на Алисию, она с игривой улыбкой спросила:

— А что, он уже ушел?

— Да, ушел. — Алисия притворно нахмурилась. — Ты не должна была оставлять нас…

— Почему это? — ухмыльнулась Адриана. — Он с таким нетерпением дожидался, когда вы, наконец, останетесь одни… разве не так?

Присев на край кровати, Алисия покачала головой:

— Возможно. И все-таки гораздо разумнее было бы не оставлять нас с ним наедине.

— Ерунда! Ты же вдова — значит, тебе разрешается оставаться наедине с мужчиной. — В глазах у Адрианы вспыхнули веселые огоньки. — Особенно с такими, как этот.

— Но я вовсе не вдова — или ты об этом уже забыла? — недовольно возразила Алисия. — А такие джентльмены для нас очень опасны.

Адриана сразу же сбавила тон:

— Да нет же, нет — кто угодно, только не он. Джеффри сказал мне, что лорд Торрингтон — человек вполне надежный и абсолютно порядочный.

Алисия иронически приподняла бровь:

— Может, оно и так, однако меня он считает вдовой и относится ко мне соответственно.

— Но ведь… — Адриана была явно озадачена. Придвинувшись ближе, она пыталась понять, что хочет сказать ей сестра. — Джентльмены могут жениться на вдовах…

— Возможно. — Алисия поймала ее взгляд. — Но много ли ты знаешь таких джентльменов? Не думаю, чтобы это было распространенной практикой. Помнишь, что об этом пишут в книгах? За исключением вдов знатного происхождения, всех остальных джентльмены из высшего света считают превосходными кандидатурами на роли любовниц.

— В книгах говорится о людях ординарных — о франтах, щеголях и…

— Об опасных забияках? — Алисия усмехнулась; дотянувшись до сестры, она сжала ее руку: — Надеюсь, ты не собираешься убеждать меня, что лорд Торрингтон вовсе не опасен?

Адриана поморщилась:

— Нет, но…

— Никаких «но». — Алисия поднялась. — Я считаю, что с нашей стороны было бы крайне неблагоразумно впредь оставлять меня наедине с ним.

Адриана прищурила глаза и пристально посмотрела на сестру.

— Он что — целовал тебя?

Краска, прихлынувшая к лицу Алисии, выдала ее с головой; метнув на Адриану быстрый взгляд, она нехотя призналась:

— Да, именно это он и сделал.

— Ну и? — Не дождавшись ответа, Адриана стала нетерпеливо задавать наводящие вопросы: — Как это было? Что ты чувствовала?

Внезапно Алисия испытала точно такое же ощущение, какое она уже испытывала раньше: по телу ее разлилось тепло, в груди заныло… Исподтишка взглянув на сестру, Алисия поняла, что та продолжает нетерпеливо ждать ответа.

— Это было… довольно приятно, сказала она и, тут же спохватившись, прибавила: — Но позволять себе такие удовольствия слишком рискованно. — Алисия не сомневалась, что в пытливой головке Адрианы уже зреют новые вопросы, поэтому решительно заявила: — Все, хватит говорить обо мне. — Она вновь вернулась к своему самому строгому тону. — Я намерена впредь всячески избегать лорда Торрингтона. А как твои дела? В конце концов, мы приехали сюда именно ради тебя!

Адриана подняла глаза и доверчиво посмотрела на сестру.

— Мне нравится Джеффри — он добрый, веселый и… В общем, я думаю, что он мог бы стать тем самым человеком.

Последние ее слова прозвучали почти жалобно, и это насторожило Алисию. Она снова села на кровать.

— Если ты всего лишь думаешь, то нам, наверное, следует еще немного повращаться в свете, пока ты, наконец, не будешь совершенно уверена. До начала сезона остается целых три недели, и у тебя впереди уйма времени, а значит, нет никаких причин принимать срочное решение.

— Ты права — Адриана грустно посмотрела на Алисию. — Мне не хотелось бы совершить ошибку.

Некоторое время сестры неподвижно сидели друг подле друга, устремив взгляд в пространство. Наконец Алисия первая нарушила молчание:

— Не пора ли нам пригласить к себе на обед мистера Кинга — может быть, это как-то поможет в принятии решения?

Адриана кивнула:

— Да. Наверное, пора. Высоко держа голову под защищавшим ее от солнечных лучей зонтом, Алисия сидела в нанятом ею изящном ландо, которое мягко катилось по гравию парковой аллеи.

Дул легкий ветерок, на деревьях начинали распускаться почки. Им с Адрианой было очень удобно в этой элегантной карете. Кучера на козлах перед ними и лакея, стоявшего на запятках позади, отличали строгие черные ливрей, а шляпы их были перевязаны ярко-красными лентами. Эту последнюю деталь туалета придумала Адриана, таким простым элементом придавая всему экипажу необычный вид, поскольку при выездах в свет вещи подобного рода имели важное значение.

— Я все еще никак не могу привыкнуть к вниманию со стороны леди Джерси, — щебетала Адриана, подставляя ветру свое очаровательное личико. — О ней говорят разное, но, по-моему, с нами она была очень мила.

— Возможно, ты права…

У Алисии имелось собственное мнение насчет того, что именно заставило леди Джерси быть с ними любезной; то же самое можно было сказать и о других пожилых леди, которые на балу у Уэверли, улучив удобный момент, подошли к ней, чтобы выразить свое восхищение Адрианой и пожелать им обеим всего самого лучшего. Скорее всего, леди Эмери и ее дорогая подруга леди Озбалдестон выполняли задание, и она даже знала, чье именно.

— О, вот и леди Каупер. — Адриана приветливо помахала рукой, а Алисия приказала кучеру остановиться рядом со стоявшей на обочине каретой ее светлости.

Эмилия, леди Каупер, была добродушной и обходительной женщиной; она с самого начала хорошо относилась к миссис Каррингтон и мисс Пивенси.

— Очень рада видеть вас обеих здесь, на свежем воздухе. Солнце сейчас показывается так редко, что надо использовать любую возможность насладиться хорошей погодой.

— Вы правы. — Адриана улыбнулась. — За один вечер больше чем на двух-трех балах побывать не успеешь, а ведь есть еще так много хороших людей, которых просто невозможно отыскать среди толпы гостей.

Глаза леди Каупер засияли:

— Особенно когда необходимо кое-что между собой выяснить. Однако эта маленькая неприятность, кажется, забывается так быстро, что об этом не стоит даже говорить.

Алисия и ее светлость обменялись многозначительными улыбками. Затем они минут пять поболтали о разных светских событиях, после чего попрощались, и экипаж поехал дальше.

Сначала, они отправились к леди Хантингдон, потом к леди Марчмонт и, наконец, к леди Элфингстон.

— Вам так идет этот цвет, моя дорогая! — Леди Элфингстон сквозь лорнет тщательно изучила темно-вишневое платье Алисии, а потом навела свой инструмент на светло-лимонный наряд Адрианы. — Я должна признать, что вы обе всегда находитесь на самом пике моды — и при этом никогда не заходите слишком далеко. Если бы кто-нибудь обратил на это внимание моей племянницы.

Алисия сразу поняла намек.

— А ваша племянница сейчас в Лондоне? Леди Элфингстон кивнула:

— Она будет сегодня вечером на рауте у леди Крэнборн. Я полагаю, вы обе тоже будете там сегодня?

Адриана хорошо знала свою роль; она искренне улыбнулась леди Элфингстон:

— Непременно будем. Я с радостью познакомлюсь с вашей племянницей, если представится такая возможность…

Леди Элфингстон просияла:

— Возможность я вам непременно устрою. Алисия благодарно посмотрела на нее:

— Будем с нетерпением этого ждать.

На этот раз Алисия осталась вполне довольна собой и своей сестрой: с помощью вот таких небольших военных хитростей в свете часто создавались весьма выгодные альянсы.

Вскоре они попрощались с леди Элфингстон и уехали. По дороге Алисия неожиданно приказала кучеру возвращаться на Уэйвертон-стрит. Адриана вопросительно посмотрела на нее, однако Алисия, откинувшись на сиденье, лишь пробормотала:

— На сегодня с меня довольно.

К этому суровому приговору Адриана отнеслась с веселой беспечностью, Алисия же не проронила ни слова об истинной причине своего решения — она не хотела обременять Адриану своими проблемами. Карета катилась по тенистому парку, в котором повсюду стояли экипажи светских дам, так что сестрам постоянно приходилось раскланиваться с многочисленными знакомыми, число которых за последнее время выросло в несколько раз.

Впереди показались ворота парка; карета выехала на улицу, где уже не нужно было отвечать на приветствия окружающих, и Алисия вновь вернулась к своим невеселым мыслям. Она все время спрашивала себя — а как бы свет отнесся к ним, если бы узнал правду? Эта мысль постоянно крутилась у нее в мозгу. Лорд Торрингтон вступил с ними в союз; значит, если бы ее тайна раскрылась, он неизбежно оказался бы вовлеченным в скандал. Соучастие в преступлении — это как раз то, что всегда любит смаковать светское общество.

Наконец экипаж, покачиваясь, остановился. Лакей подал руку, и Алисия сошла на тротуар. Нет, она не ошиблась в своих чувствах, но ведь виконт не был близким ей человеком и никак от нее не зависел. Так почему же тогда она испытывала к нему столь явное, столь сильное влечение?

Алисия медленно вошла в дом вслед за Адрианой, которая сразу же обернулась, чтобы взять у сестры зонт.

— Я отнесу зонты в гостиную и подумаю о новом эскизе — это что-то похожее на французский жакет. Хочу поскорее набросать его, пока он не улетучился у меня из головы.

Шурша юбками, Адриана упорхнула в гостиную, в то время как Алисия продолжала стоять в холле. Внезапно она услышала звук шагов на лестнице. Никаких сомнений не было: сверху неторопливой элегантной походкой спускался Тони, лорд Торрингтон. Наблюдая за спокойным выражением его лица, никак не вязавшимся с напряженным, пристальным взглядом, она поняла, что не может сдержать внезапного прилива чувств и как-то неожиданно возникшего ощущения счастья. Похоже, дела ее были совсем плохи.

Тони, взмахнув рукой, указал наверх:

— Я был там с вашими братьями.

Спустившись по лестнице, он подошел ближе и остановился прямо напротив Алисии, глядя ей в глаза лукавым и немного насмешливым взглядом, затем наклонился к ней и, прежде чем она успела что-либо сообразить, нежно поцеловал ее в губы нужное вами поговорить. — Оглядевшись вокруг, виконт указал на гостиную первого этажа. — Мы можем пройти туда?

Алисия оглянулась, губы ее чуть задрожали.

— Да. Если только…

Неужели мальчишки проболтались и рассказали ему больше, чем следовало? Алисия запаниковала и стала лихорадочно соображать, как ей быть дальше. Включив все свои защитные рефлексы, она прошла на другой конец холла, едва не задев столь неожиданно появившегося гостя. Как бы она ни относилась к нему, ей не следует забывать, что живой виконт, если узнает правду, может для нее самой и для всей ее семьи представлять не меньшую угрозу, чем мертвый Раскин.

Открыв дверь. Тони подождал, пока она войдет, и, пройдя следом, огляделся. Комната была обставлена довольно изящно. Первым, что бросилось ему в глаза, были два высоких окна, выходившие на улицу. При этом он не заметил ничего, что напоминало бы о ее семье — ни на каминной полке, ни на столиках, стоявших между двумя шезлонгами и мягкими креслами.

Алисия остановилась посреди комнаты, пол которой был устлан пестрым турецким ковром, и, сложив руки на груди, приподняв голову, посмотрела ему в лицо.

— Слуг у вас вообще-то маловато, — каким-то странным голосом произнес виконт.

Он не знал, что именно она ожидала от него услышать, но отреагировала весьма неуверенно: она заморгала и нахмурилась. Если бы он сказал ей, что ему доставляло огромное удовольствие постоянно сбивать ее с толку и приводить в полное замешательство, она, конечно же, возмутилась бы; однако такие моменты говорили ему о ее ранимости и чистоте, что не могло не вызывать у него определенного удовлетворения.

— Слуг? — Алисия покачала головой. — Ну, у нас есть Дженкинс…

— Всего один слуга на такой большой дом и на такую большую семью?

Он подошел ближе, и она приподняла голову еще выше.

— Мы никогда не нуждались в большом числе слуг, потому что… Потому что нам и этого вполне достаточно! Остановившись напротив нее, Тони внимательно посмотрел ей в глаза.

— Смею заметить, я очень обеспокоен.

— Чем же?

— Например, тем, какой оборот принимает мое расследование, а также тем, что кто-то распустил о вас слухи. Распустил именно о вас — то есть о той самой вдове, которую Раскин шантажировал.

Немного поколебавшись, Алисия заметила:

— Мыс Адрианой всегда очень осторожны…

— Допустим, но этот дом слишком велик… а ведь у вас есть еще три маленьких братика…

Сказанного было вполне достаточно для того, чтобы в ее глазах тревога сменилась задумчивостью, а затем испугом, и Тони не преминул воспользоваться этим моментом.

— У меня очень большой дом, — тихо сказал он, — и очень много слуг, большинство из которых абсолютно ничем не заняты, поскольку в настоящее время я единственный проживающий в этом доме член семьи. Я чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы вы позволили мне одолжить вам моего лакея — по крайней мере, на то время, пока я буду проводить расследование.

Алисия медленно отвела взгляд в сторону.

— А что за лакей?

— Очень добросовестный малый, который вам как раз подойдет, — его зовут Маггс, и он служит у нас уже много лет. Маггс прекрасно знает свое дело и, уверяю вас, отлично управится с детьми и со всем остальным хозяйством, в том числе и с Дженкинсом.

Алисия, прищурив глаза, внимательно посмотрела на виконта: ей было ясно, что он отлично понимает ее тактику, и оставил ей очень мало пространства для маневра, практически лишив ее всякого предлога для уклонения или отказа от его предложения.

— Если только на время расследования…

— Вообще-то вы можете держать его у себя сколько пожелаете, однако я бы настоятельно рекомендовал вам позволить ему остаться у вас хотя бы до тех пор, пока мы не выясним, кто убил Раскина.

Алисия кивнула в знак согласия.

— Хорошо, я предупрежу Дженкинса… Они стояли совсем рядом, и Тони показалось, что Алисия сейчас сделает шаг назад и уйдет, но вместо этого она решительно сказала:

— Возможно, вам будет интересно узнать, что на балу у Уэверли вчера вечером и во время прогулки по парку сегодня утром мы с Адрианой не просто встретили очень любезный прием, но и получили удивительно горячую поддержку.

Тони слегка приподнял брови:

— Неужели?

— Именно так. — Она задержала на нем свой взгляд: — Это ведь ваших рук дело, верно?

Его лицо продолжало сохранять бесстрастное выражение.

— У моей матушки, хотя она уже давно не живет в столице, имеется весьма обширный круг друзей среди великосветских дам. Раньше этот факт был для меня мучительным испытанием, но теперь я готов признать, что иногда из этого можно извлечь и кое-какую пользу.

Алисия с облегчением вздохнула:

— Я вам очень признательна. — Секунду поколебавшись, она прибавила: — Не знаю, правда, почему вы это делаете…

В его глазах промелькнуло, какое-то особое выражение, очень энергичное и решительное, которое, несмотря на свою мимолетность, совершенно очаровало ее. В то же самое мгновение он быстро схватил ее за талию, привлек к себе и, наклоняясь к ней все ближе и ближе, шепнул:

— Я делаю это… по вполне понятным причинам. Смысл сказанного стал ей понятен, когда он приник к ее губам. Она ответила ему также страстно и от этих долгих пьянящих поцелуев ощутила головокружительное волнение, от которого постепенно, но неумолимо начала терять над собой контроль.

Тони сильно прижал ее к себе, и в ее мозгу словно бы что-то вспыхнуло волшебным огнем. Затем он стал страстно поглаживать ей спину, провел руками по ее бокам, бедрам, везде… По ее коже пробежал обжигающий огонь, из которого возникло страстное томление.

О том, что он расстегнул ее корсаж, Алисия догадалась, лишь когда почувствовала, как ее шелковая сорочка скользнула вниз по телу. Потом его длинные пальцы прикоснулись к ее коже, и она утратила всякий контакт с окружающим миром, чтобы целиком погрузиться в совсем иную реальность, состоявшую из прикосновений и ласк, и где единственной целью было удовлетворение собственных желаний.

Прервав затянувшийся поцелуй, они посмотрели из-под отяжелевших век в глаза друг другу. Его пальцы продолжали прикасаться к ее коже, и Алисия, будучи не в силах выносить дальше нервное напряжение, со стоном запрокинула голову и тут же ощутила на своей шее прикосновение его губ.

Тони сделал легкое движение руками — и платье соскользнуло с ее плеч. Обнаженное тело приятно остудил поток прохладного воздуха. Влажные прикосновения его губ пробуждали внутри ее какое-то непонятное желание, вызывали жар во всем теле, и в конце концов она тихо застонала.

Этот глухой, сдавленный стон удивил ее, но по его реакции она поняла, что он был удовлетворен. Мужской триумф увенчал еще один поцелуй — он жадно припал своими влажными губами к соску ее груди.

Алисия вся оцепенела и лишь судорожно перебирала руками его волосы. По всему ее телу пробегало приятное ощущение тепла, от которого она испытывала истинное наслаждение.

С трудом приоткрыв глаза, Алисия увидела, что виконт откровенно удивлен ее реакцией, однако у нее уже не было воли, чтобы остановить его, не было даже сил напрячь мышцы и сбросить с себя эти колдовские чары. Да, впрочем, она уже не хотела и не собиралась этого делать. Она могла только наблюдать, чувствовать, испытывать и узнавать — узнавать нечто новое, то, чего никогда раньше не испытывала.

Тони отлично понимал ее состояние. Ему, с его природными талантами, вовсе не трудно было сломить сопротивление вдовы и подчинить себе ее волю. Однако теперь он ставил перед собой гораздо более сложную задачу — добиться того, чтобы она сама желала его, пришла к нему, отбросила всякую сдержанность и прямо искала близости с ним. Только таким путем он смог бы достичь желанной цели, и это явилось бы для него самой высокой наградой.

Тони поднял голову и посмотрел ей в глаза, а затем прижался к ее губам в долгом томном поцелуе, от которого у обоих перехватило дыхание.

Но уже в следующий момент он чуть отстранился. Все еще ощущая пальцами ее тугую грудь, ее атласную кожу, не прерывая поцелуя, он нащупал руками края ее сорочки, натянул ей на плечи и завязал тесемки. Алисия зашевелилась в его объятиях. Тони оторвался наконец от ее губ и выпрямился. Они какое-то мгновение смотрели друг на друга; затем Алисия сняла руки с его плеч, поправила и заново перевязала сорочку, после чего, со все еще пылающими щеками, поспешно застегнула пуговицы корсажа.

Поймав на себе ее быстрый взгляд, Тони не смог сдержать самодовольной улыбки — слишком уж стильным было его удовлетворение. Заметив это, Алисия, нахмурившись, указала рукой в сторону дверей.

Виконт послушно направился к выходу и ненадолго задержался:

— Так я пришлю Маггса после обеда? Алисия удивленно заморгала:

— Маггса?

— Лакея.

— Ах да! — Она всплеснула руками. — Ну конечно! И… большое вам спасибо.

Тони усмехнулся:

— Можете меня не провожать, я сам найду выход.

С чувством явного превосходства он открыл дверь, элегантно помахал рукой на прощание и вышел, в то время как Алисия продолжала стоять неподвижно и смотреть в стену, пока в холле не затихли его шаги, и не хлопнула наружная дверь.

Только когда до Алисии окончательно дошло, что он ушел, к ней снова вернулись рассудок и способность логически мыслить, однако губы ее все еще дрожали, по коже бегали мурашки, а на своей груди она ощущала прикосновение его влажных губ…

Со стоном закрыв глаза, Алисия прислонилась к двери и замерла, не в силах понять, что же ей теперь делать…