Чистое искушение

Глава 19

Джек целовал Мойру все крепче, все требовательнее, все с большей страстью, почти с отчаянием; его губы искали ответа — такого же пылкого и самозабвенного, как его желание. Мойра приоткрыла рот, и язык Джека прикоснулся к ее языку в предвкушении высшего наслаждения, которое ждало их обоих. Он прижимал ее к себе, ласкал грудь, большая сильная мужская рука с поразительной нежностью касалась отвердевших и набухших сосков, вызывая дрожь во всем теле Мойры, дрожь ожидания той секунды, когда Джек войдет в нее и она почувствует его в себе, ощутит соприкосновение с каждой точкой твердой мужской плоти, ответит на каждое его движение…

И он вошел, и входил еще и еще — бесконечное количество раз, и лицо его было прекрасно, озаренное любовью и восторгом.

— Я люблю тебя, Мойра, — задыхаясь, почти простонал Джек и замер. — Ты моя!

И Мойра, повинуясь древнему, как мир, женскому инстинкту, прижала Джека изо всех сил, чтобы сохранить его присутствие в себе, в вибрирующей влажной глубине, продлить невероятное счастье соединения. А потом она вдруг унеслась куда-то в пространство и поплыла в нем, невесомая, влекомая состоянием полной гармонии, а вокруг нее вспыхивали сверкающие огни, и кровь пульсировала в жилах. Дрожащий вздох сорвался с ее губ — и видение исчезло.

Джек чувствовал себя умиротворенным, но ему не хотелось покидать влажное тепло Мойры. Остаться бы навечно вот так — в ней, на ней, обнимая ее. Живи он вечно, он и тогда не насытился бы… Наконец он лег на бок рядом с Мойрой и обнял ее, размягченный и счастливый.

— Теперь попробуй мне сказать, что мы не созданы друг для друга.

Он явно поддразнивал ее, но Мойра только прошептала со вздохом:

— Это было бы ложью… Я никогда не отступалась от тебя, Джек. Я слишком тебя люблю.

— Слава Богу, — счастливо отозвался он. — Я зашел чересчур далеко, чтобы поворачивать назад. Я хочу, чтобы наш ребенок носил имя, принадлежащее ему по праву. Мы поженимся до отъезда в Англию. Твои родные будут рядом с тобой, когда мы произнесем наши обеты. Леди Амелия должна быть полностью удовлетворена, — пробормотал он, прижимаясь губами к губам Мойры.

Потом он поцеловал обнаженную грудь и взял в рот алый сосок. Руки его путешествовали по всему телу Мойры, отыскивая самые укромные уголки и вызывая в ней дрожь нового желания.

— Я хочу тебя снова, любимая, но только если ты не слишком устала.

Как может она отказаться от близости с Джеком?

— Какой же ты неутомимый, Черный Джек, — прошептала она, целуя его страстно и призывно. — Только не меняйся… никогда.

— Никогда, любимая. Ты моя страсть, моя жизнь, моя любовь.

Они ласкали друг друга медленно и нежно, но апофеоз был таким бурным, что Мойре показалось — душа покидает ее тело. Когда она пришла в себя, Джек лежал рядом, опершись на локоть, и смотрел на нее.

— Я хочу, чтобы у тебя всегда было такое лицо.

Мойра покраснела:

— Ты неисправим.

— Да. Я совершенно измучил тебя. Засни, милая. Мне нужно заняться делами. Я разбужу тебя, чтобы ты успела приготовиться к свадьбе.

Он поцеловал Мойру в лоб и встал с кровати. Из-под полуприкрытых век она смотрела, как Джек одевается. Она словно впервые видела, какие широкие у него плечи, какая тонкая талия, узкие бедра, стройные ноги. Джек почувствовал ее взгляд и обернулся.

— Продолжай глазеть на меня вот так, и мы никогда не выйдем из этой комнаты.

Мойра сонно улыбнулась:

— Я даже не сознавала, что глазею. Но ты такой красивый!

Джек покраснел. Но пока он подыскивал подходящий ответ, обнаружил — без особого, впрочем, удивления, — что Мойра крепко уснула. Он потихоньку вышел в коридор и о чем-то довольно долго разговаривал с хозяином гостиницы. Тот был, мало сказать, изумлен этой просьбой, но тем не менее обещал ее выполнить, когда Джек дал ему достаточно денег, чтобы получить желаемое.

Отец Шон более чем охотно согласился совершить обряд, когда узнал правду. Священник не одобрял добрачных связей и приветствовал стремление Джека искупить грех. Будущий ребенок — веская причина для того, чтобы его мать и отец соединились священными узами. Джек договорился о венчании на четыре часа дня, после чего расспросил о дороге на ферму О’Тулов.

Джек проклинал чертов дождь все время, пока ехал по грязной дороге на ферму. Зато как он был счастлив, завидев вначале дымок из трубы, а потом и дом в отдалении. Здание весьма нуждалось в побелке и выглядело особенно запущенным в этот серый туманный день. Джек добрался до ворот, спешился, отворил их и, снова забравшись в седло, въехал во двор. Он заметил, что занавеска на окне шевельнулась, когда он спрыгнул на землю, а вслед за тем распахнулась дверь.

Воинственно выставив вперед нижнюю челюсть, Кевин загородил вход:

— Где моя сестра, милорд? Что вы с ней сделали?

— Мойра в полной безопасности. Она в моем номере в гостинице. Там тепло и сухо. Согласитесь, что неразумно было бы везти ее сюда в такую скверную погоду, особенно в ее деликатном положении. Можно мне войти?

Кевин продолжал стоять. Появившаяся за его спиной Кэти бросила на мужа яростный взгляд и решительно отпихнула его в сторону.

— Пожалуйста, входите, милорд, обогрейтесь и обсушитесь, у нас тепло. Я уверена, что нам стоит посидеть и потолковать.

Кевин отошел от двери с подчеркнутой неохотой, и Джек переступил порог. Бедно обставленный дом тем не менее сверкал чистотой и казался очень уютным, из чего можно было сделать вывод: обитатели живут в любви и согласии. Джек улыбнулся ребятишкам, которые вертелись вокруг него и улыбались в ответ, а глаза их были полны любопытства. Но Кэти быстро выставила их в кухню.

— Садитесь, милорд, — пригласила хозяйка. — Кевин и я очень хотим услышать, что вы с Мойрой решили.

— Пожалуйста, называйте меня просто Джеком. Мойра чувствует себя отлично. Когда я уходил, она спала. Я приехал пригласить вас на свадьбу.

— Как вам удалось уговорить ее выйти за вас? — ощетинился Кевин.

Джек спокойно встретил его взгляд.

— Неужели вы думаете, что я принуждал ее? Господи, да поймите же, что я люблю Мойру. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы уговорить ее выйти за меня замуж.

— Прошу прощения, милорд, но ведь Мойра не хотела выходить за вас, — вмешалась в разговор Кэти, заметив, что Кевин снова готов вспылить.

Джек лучезарно улыбнулся.

— Я могу быть очень убедительным, когда хочу чего-то добиться.

— Что верно, то верно, — сухо вставил Кевин. — Вы соблазнили мою невинную сестру.

Джек не стал это отрицать:

— Когда-нибудь я расскажу вам о нашем знакомстве с Мойрой. Грозившая ей опасность исходила не от меня, но теперь не время вдаваться в подробности. Венчание назначено на четыре часа. Мойра и я были бы рады, если бы вы с Кэти стали нашими свидетелями.

Но Кевин не сдавался:

— А что скажут ваши знатные друзья, если вы возьмете в жены ирландскую крестьянку?

— Мне плевать на то, что они скажут. Не их дело, на ком я женюсь. Кроме того, вы, я полагаю, знаете, что в ваших жилах также течет голубая кровь.

Кевин насторожился:

— Что вы об этом знаете? Это могло оказаться просто фантазией брошенной женщины. У моей матери не было доказательств, что ее отец — джентльмен.

— У нее был медальон с портретом отца.

— Мойра его потеряла, и у нас теперь нет и этого доказательства.

— Мойра оставила медальон в Лондоне. Я его нашел. После недолгого расследования отец моего друга опознал человека на портрете. Вы когда-нибудь слышали о лорде Пемброке?

— Нет.

— Возможно, что лорд Пемброк, граф Монтгомери, ваш дедушка. Его род восходит к временам Вильгельма Завоевателя. Одно время он занимал самые высокие должности, но после того как ушел в отставку, живет затворником в своем имении. Он потерял единственного сына, который не успел обзавестись наследником. Жена лорда Пемброка скончалась, и он не женился второй раз. Графский титул некому унаследовать.

Кевин смерил Джека испытующим взглядом.

— А с чего это вы так уверены, что граф — наш дедушка? Вы с ним говорили?

— Я еще не связывался с графом. Намереваюсь сделать это по возвращении в Англию. Только сам лорд Пемброк может окончательно рассеять наши сомнения. Кстати, как звали вашу бабушку?

— Шейла Мэлоун. А мать — Мэри. Так вы из-за этого хотите жениться на Мойре? Потому что она внучка графа?

— Черт побери, О'Тул, я женился бы на Мойре, если бы она даже была посудомойкой! Как мне это доказать вам?

Кевин пробормотал какие-то извинения, все еще не убежденный в нежных чувствах лорда к его сестре.

— Мне пора ехать, чтобы заняться приготовлениями к свадьбе. Вы будете присутствовать, О'Тул? Для Мойры это очень важно.

— Разумеется, мы там будем, — вмешалась Кэти. — Что касается меня, то я очень рада, что Мойра согласилась стать вашей женой.

— В церкви, в четыре часа, — напомнил Джек, посылая Кэти благодарный взгляд.

— В четыре часа, — повторил Кевин хотя и вежливо, но без малейшего расположения.

Джек ушел, довольный достигнутым. Он понимал, что брат Мойры все еще не доверяет ему, но надеялся, что в будущем заслужит его полное одобрение.

Когда Джек вошел в комнату, Мойра еще спала. Ему очень не хотелось будить ее, но еще больше не хотелось, чтобы они опоздали к венчанию. Он осторожно тронул Мойру за плечо, чтобы не испугать, и с веселым любопытством наблюдал, как она потягивается, открывает глаза и с улыбкой смотрит на него. Джеку понадобилась вся его сила воли, чтобы не нырнуть к ней в постель: когда она подняла руки, одеяло сползло и груди Мойры обнажились.

— Вставай, лентяйка, пора собираться на свадьбу.

— Так скоро? — еще шире улыбнулась Мойра, потянувшись к нему.

— У нас нет времени, любовь моя. Твой брат и его семья уже на пути в церковь.

— Ты ездил к Кевину, и он согласился присутствовать на нашей свадьбе? — Джек кивнул. — Я люблю тебя, Джек Грейсток, и если ты ляжешь рядом со мной, я покажу тебе, как сильно.

Джек, похоже, исчерпал все аргументы.

— Вот уж не знал, что женюсь на такой распутной девчонке. Хочешь опоздать на собственную свадьбу?

— Мы ждали так долго, что можем подождать еще чуть-чуть.

И Джек не устоял. Да и как было устоять: Мойра была так хороша — розовая после сна, с блестящими глазами, такая желанная и соблазнительная…

Венчание началось на полчаса позже. Любому из присутствующих было ясно, чем вызвано опоздание жениха и невесты — стоило взглянуть на покрасневшее лицо Мойры и смущенную, но довольную улыбку Джека. К счастью, все были слишком хорошо воспитаны, чтобы как-то прокомментировать это, но уже одна с трудом сдерживаемая усмешка Кэти многого стоила.

Церемония оказалась замечательно короткой. Дети вели себя примерно. Джек не сводил напряженного взгляда с Мойры. Он не мог, никак не мог поверить в происходящее, пока отец Шон не объявил их мужем и женой. Но вот все кончилось; Мойра теперь принадлежит ему, и никто на свете их не разлучит.

Сдержанное поздравление Кевина тем не менее обрадовало Джека: он понимал, как дорожит им Мойра. После венчания он пригласил всех, включая отца Шона, в гостиницу на свадебный ужин, о котором договорился с хозяином.

Угощение оказалось великолепным, блюда были приготовлены прекрасно, особенно если учесть, за какой короткий срок их приготовили. Увидев, как счастлива сестра, Кении малость оттаял. Дети уснули за столом, а поскольку час был поздний, Джек договорился с хозяином гостиницы о комнатах для семейства О'Тул. Мойра первой улизнула к себе; почти сразу после этого Кэти повела спать спотыкающихся на ходу ребятишек. Кевин и Джек остались наедине. Кевин поднял стакан в знак приветствия.

— За долгую жизнь, за счастье, за то, чтобы у вас родился здоровый малыш или малышка.

Он посмотрел на Джека в упор и продолжил:

— Если моя сестра будет несчастна с вами, вы мне за это ответите. Англия не так далеко, чтобы я не мог приехать за Мойрой и увезти ее домой, если понадобится.

— Я никогда не дам повода ни вам, ни Мойре пожалеть о сегодняшнем дне. — Джек тоже поднял свой стакан. — Нас с Мойрой свело приведение. И теперь леди Амелия должна быть самым счастливым призраком в том мире, где обитают все духи.

Кевин почесал в затылке:

— Призраки? Леди Амелия?

— Не обращайте внимания, — улыбнулся Джек. — Это долгая история. Сейчас я хотел бы кое-что обсудить с вами. Я знаю, что обстоятельства ваши не из лучших, да и вся Ирландия в лапах нищеты. Вы мой шурин, и у меня есть возможность помочь вам.

— Мне не нужна милостыня, — огрызнулся Кевин. — И я вовсе не хочу, чтобы какой-то старик, бросивший мою бабушку, признал меня своим внуком.

— Я вовсе не предлагаю вам милостыню. Я хочу, чтобы ваша семья поехала вместе с нами в Англию. Признает ли лорд Пемброк вас и Мойру своими родственниками, не столь уж важно. Вы можете жить в Элсбери-Холле и управлять имением. Я предпочитаю жить в Грейсток-Мэноре. Там сейчас как раз идет ремонт. Подумайте о детях. Элсбери-Холл расположен в прекрасном месте. Там есть озера и леса. Мне кажется, вам там будет хорошо.

— Ирландия — моя родина, — не слишком твердо проговорил Кевин.

— Представляете, как обрадуется Мойра, когда узнает, что вы тоже будете жить в Англии? Ведь именно вашим благополучием были заняты ее мысли, когда мы с ней познакомились. Вы можете продать вашу ферму или сдать в аренду. В Элсбери-Холле у Кэти будет все необходимое для детей, ей не придется больше заниматься хозяйством. Она этого достойна, Кевин. Кэти — удивительно преданная жена и любящая мать.

Кевин уже не спорил, логика Джека убедила его.

— Я не могу сорваться с места так скоро. Вы нравы по крайней мере в одном. Моя Кэти достойна лучшей доли, а я ради собственного спокойствия хотел бы знать, правда ли, что лорд Пемброк — мой дед.

— Так вы поедете с нами в Англию?

— Да, как только подыщу подходящего арендатора. У меня уже есть кое-кто на уме. Молодой Питер Мерфи как раз задумал жениться и нуждается в жилье. Он хороший работник и славный парень. Я сдам ему ферму за минимальную плату, если он согласится обрабатывать землю. А земля эта достаточно богата, чтобы кормить его и жену долгие годы.

— Вам хватит двух недель, чтобы заключить сделку и собраться? Не берите с собой ничего, кроме одежды и личных вещей. Я закажу места на корабле, если это вас устраивает.

— Устраивает, лорд Джек. А я буду заботиться о вашей собственности, как заботился бы о своей.

Расставаясь, они обменялись рукопожатием. Джек поднялся по лестнице к своей новобрачной.

Мойра ждала его, полулежа на подушке, похожая на ангела со своими темно-рыжими волосами, разметавшимися по обнаженным плечам. Лохань с холодной водой стояла в углу, и Джек решил помыться, прежде чем лечь.

— Жаль, что у меня не было времени купить тебе свадебный подарок, — говорил он, растирая грудь и плечи, — но я тут устроил одно дельце, которое, думаю, тебя обрадует.

Мойра смотрела, как его намыленные ладони двигаются по телу, и воображала, что это ее собственные руки касаются теплой упругой кожи Джека. Она мечтательно улыбалась, вспоминая их страстные ласки, которыми они одаривали друг друга совсем недавно, всего несколько часов назад. Наконец она, вернувшись к действительности и услышав последние слова Джека, спросила:

— Что же это за дельце, муженек?

«Муженек». Рот Джека расплылся до ушей.

— Кевин с семьей переезжают в Англию. Они будут жить в Элсбери.

— Это самый лучший свадебный подарок, какой ты мог мне сделать! Ведь я уехала в Лондон с единственной целью — помочь Кевину, но все у меня шло вкривь и вкось, и каждый следующий шаг приносил только новые неприятности. Если бы не ты, я стала бы жертвой Роджера Мэйхью и его друзей из «Клуба адского пламени».

— Тебя спасла твоя собственная находчивость, — возразил Джек. — Мое же участие закончилось тем, что меня подстрелили, только и всего. Я рад, что угодил тебе. Мы не уедем отсюда, пока Кевин не уладит дела со своей фермой.

Джек выбрался из лохани и, не вытираясь, подошел к камину, отряхиваясь у огня, словно большой лохматый пес. Мойра смотрела, как пляшущее пламя золотит кожу Джека, и думала, что красивее ее мужа нет мужчины на свете. Она положила руки себе на живот, в теплой глубине которого рос ее ребенок. Поскорее бы дожить до того дня, когда она увидит малыша на руках у отца. Жизнь никогда еще не казалась ей такой прекрасной. Мойра все улыбалась, а веки ее тем временем слипались, и она погрузилась в сон.

Джек потихоньку улегся рядом с женой. Он ругал себя за то, что так неистово, так бурно ласкал ее сегодня. Для нее это сейчас утомительно, хотя последнюю вспышку страсти, в сущности, спровоцировала она. Джек заключил спящую Мойру в объятия. Как чудесно, как спокойно лежать с ней рядом! Впервые в жизни он мечтал о собственных детях. Какое это счастье — предвкушение отцовства!

Легкая улыбка тронула его губы. Кто бы мог подумать, что Черного Джека обрадует перспектива стать отцом? Но благодаря Мойре он свернул с накатанной дорожки. Любопытно, знает ли леди Амелия, что он женился на Мойре? Разумеется, знает, решил Джек. Ведь всем своим нынешним счастьем он обязан вмешательству леди Амелии.