Чистое искушение

Глава 2

Мойра О’Тул не могла уснуть. Она очень волновалась по поводу истории, в которую угодила. С той минуты, как она выпрыгнула на ходу из кареты лорда Роджера Мэйхью и ударилась головой, она ничего не помнила. Судя по тому, что она знала о мужчинах — надо признаться, до чертиков мало, — они были эгоистичными, безумно похотливыми негодяями, которые представляли постоянную угрозу для беспомощных женщин. Если они не получали желаемого, то заставляли своих потенциальных жертв страдать. Соответствует ли Джексон Грейсток своему прозвищу? Мойра гадала об этом, рисуя в воображении человека, постель которого занимала. Он выглядел как настоящий джентльмен, но в его выразительных серых глазах отражалась пресыщенность человека, который постоянно и безудержно предается всем возможным порокам.

Был ли Черный Джек — само это прозвище бросало Мойру в дрожь — членом знаменитого «Клуба адского пламени», как лорд Роджер? Она должна быть предельно осторожной, твердила девушка себе, иначе снопа попадет в опаснейшую переделку. Черный Джек и его друг ни в коем случае не должны узнать ее постыдную тайну. Мойра ожидала, что жизнь в Лондоне будет очень трудной для бедной ирландской иммигрантки, но никак не предполагала, что столкнется с таким неприкрытым злом.

Сжимая в руке золотой медальон, который висел на тоненькой цепочке на ее шее, Мойра вспоминала свою праведную мать и думала о том, в какое отчаяние та бы пришла, увидев свою дочь в таком положении. Медальон был бережно хранимой семейной ценностью, унаследованной от бабушки, которая умерла, рожая Мэри, мать Мойры. Мэри очень дорожила медальоном: в нем хранилось поблекшее изображение молодого человека в военной форме — отца Мэри и дедушки Мойры.

Мысль о том, что она незаконнорожденная, мучила Мэри. Она отдала медальон дочери, объяснив, что в нем содержится доказательство их с Кевином благородного происхождения. Монахини, воспитывавшие Мэри, сказали ей, что ее отец был английским дворянином, бросившим ее беременную мать.

«Мама, что мне делать?» — в отчаянии задавала Мойра вопрос, на который не ждала ответа. Щеки ее были мокрыми от слез, она закрыла глаза и внезапно погрузилась в сон. Она не видела, как призрак леди Амелии склонился над ее ложем, но на губах у девушки появилась слабая улыбка, когда мягкое тепло обволокло ее и приняло в свои объятия.

Джек пробудился гораздо позже, чем солнце выглянуло из плотной завесы облаков. Он потянулся и зевнул, слегка озадаченный тем, что лежит в комнате для гостей, но тотчас вспомнил, в чем дело. Его собственная кровать занята женщиной, которую он сбил своей каретой. Джек даже застонал от огорчения. Он едва в состоянии содержать самого себя, а тут на него легла ответственность за кого-то еще. Но что поделаешь? Он сиповат и не может выгнать жертву своей неосторожности на улицу.

Джек быстро встал и позвонил Петтибоуну. Слуга, облаченный в неизменный черный костюм, появился почти мгновенно — с Подносом, на котором стояли чайник с чаем и чашка.

— Ах, Петтибоун, вы, кажется, всегда угадываете мои желания. Хотя, сказать по правде, глоток крепкого бренди сослужил бы мне еще лучшую службу. Что-то мне подсказывает, что сегодня стоит хорошенько подкрепить силы.

— Вы намекаете на вашу гостью, сэр?

— Стало быть, мне не приснилось, — вздохнул Джек. — Я надеялся… впрочем, это пустое. Она проснулась?

— Да, мисс Мойра уже не спит. Я отнес ей поднос несколько минут назад. Простите мою смелость, сэр, но я полагаю, вам придется нанять женщину, которая ухаживала бы за ней.

— Какого дьявола я должен оплачивать еще и услуги горничной? — риторически поинтересовался Джек.

Помогая ему одеться, Петтибоун отнюдь не помог Джеку решить возникшую проблему. К тому времени как Джек покончил с завтраком, он уже был готов сообщить Мойре о той идее, которая осенила его и Спенса накануне. Он понимай, что затея безрассудная, но чем больше он об этом думал, тем более привлекательным ему казалось выдать особу более чем сомнительных занятий за настоящую леди. Одурачить высший свет — при одной мысли об этом Джека охватывал восторг. К тому же таким образом он ее пристроит, и его совесть будет чиста. Чем скорее он избавится от тягостного бремени, тем лучше.

Джек легонько постучат в дверь и вошел в комнату. Он остановился в ногах кровати и посмотрел на девушку. Взглянув в его зоркие умные глаза. Мойра почувствовала, как ее неотвратимо затягивают их темные и опасные глубины.

Некая врожденная сила чувствовалась в мужественных чертах его липа. Рот был чувственный, но решительных очертаний, квадратный подбородок свидетельствовал об упрямом характере. Джек производил впечатление человека неотразимого и самоуверенного — сочетание, которого Мойра научилась бояться после своего знакомства с лордом Роджером.

Наконец Джек заговорил:

— Как вы себя чувствуете, мисс Мойра?

— Лучше, благодарю вас. Через день или два я избавлю вас от своего присутствия.

Губы Джека изогнулись в усмешке.

— И куда же вы думаете направиться? Мойра вздернула подбородок:

— Я не собираюсь обременять вас дольше, чем это необходимо, и не хочу пользоваться вашей благотворительностью. Вы были очень добры, но я должна искать работу.

— Со сломанной рукой? И возможно, пневмонией? Вам даже негде жить, или я ошибаюсь?

Мойра прикусила нижнюю губу. Все, что говорил Джек, было правдой. Ее жизнь рухнула. Более того, стоит ей покинуть этот дом, и она вполне может оказаться в Ньюгейтс. По даже это предпочтительнее, чем принимать участие в отвратительных языческих ритуалах.

Джек смотрел на Мойру. Ее мягкие как шелк, блестящие волосы, пышные и густые, поразили его. Он никогда не видел подобного оттенка рыжего цвета. Не каштановый и не красноватый, он скорее напоминал начищенную медь. Когда Мойра устремила на него взгляд, цвет ее глаз напомнил ему мед диких пчел.

— Прислуга обычно живет в ломе у хозяев, — заявила она. — У меня нет необходимости в отдельной квартире.

Джек прищурился:

— Если не считать восхитительной ирландской мелодичности, вы безупречно говорите по-английски. Можно предположить, что вы получили образование не у себя на родине.

Мойра почувствовала легкий укол самолюбия. Ей показалось, что голос Джека полон снисходительности.

— Мама настаивала, чтобы мой брат и я получили образование. Она учила нас дома сама, а когда у них с отцом появилась возможность, нам наняли преподавателя.

— Я удивлен, что они нашли нужным дать вам и вашему брату образование. Думается, вы не из дворян.

Мойра инстинктивно коснулась своего медальона — об их с братом благородном происхождении когда-то намекала мать.

— Моя семья — это семья бедных фермеров. Кевин трудится на отвоеванном у болот участке земли, оставленном ему нашими родителями, чтобы заработать на жизнь для жены и детей. Мама и папа умерли от тифа пять лет назад.

— Кто ваш последний наниматель? — спросил Джек. — Почему вы от него ушли? Что вы от меня скрываете? Я мог бы переговорить с ним…

Мойра побелела:

— Нет! Не беспокойтесь, сэр. Я скоро уйду. Джека передернуло.

— Видимо, вы запамятовали, что это моя карета наехала на вас, но я этого не забыл. Я буду заботиться о вас до тех пор, пока вы не встанете на ноги.

Мойра нервно сглотнула.

— Заботиться обо мне? — Она старалась не думать о том, какой смысл он вкладывает в свои слова. — Я могу сама о себе позаботиться.

Бессовестно с ее стороны позволять Джеку думать, что он виновен в ее нынешнем состоянии, но у нее нет выбора.

— Все это замечательно, но я просто обязан взять вас под свое покровительство. Если бы я не ехал сломя голову этой ночью, я не сбил бы вас. Есть у вас планы на будущее? Предложения от нанимателей?

Хотя вопросы звучали достаточно невинно, Мойра насторожилась. Не зря ведь этого человека прозвали Черным Джеком.

— Я уехала из Ирландии, чтобы найти работу и помечать брату. Он едва зарабатывает на жизнь на своей ферме. Мое первое место оказалось неудачным, но я найду другое.

Мойра не стала упоминать, что вряд ли она теперь найдет место прислуги. Лорд Роджер об этом позаботится. Единственный для нее выход — вернуться в Ирландию, где она станет еще одним камнем на шее брата, хотя, конечно, он не скажет об этом. Кевин встретит ее с распростертыми объятиями, и его жена Кэти тоже.

— Ничтожное жалованье служанки вряд ли позволит существенно помочь брату, — сказал Джек, осторожно подбирая слова. И заработок уличной девки тоже, подумал он про себя. — Возможно, я сумею быть вам полезным.

Мойра бросила на него опасливый взгляд:

— Каким образом, сэр?

Она обвела взглядом вылинявшие обои, дырявые портьеры и вытертый ковер. Кажется, Джексон Грейсток недостаточно богат для того, чтобы позаботиться о себе, не говоря уже о других.

Проследив за направлением ее взгляда, Джек пожал плечами с философским спокойствием.

— Я понимаю, о чем вы думаете, и вы правы. Я не более чети обедневший баронет, который не может поддерживать в порядке даже свой дом. Основной источник моего дохода — игорный стол, и я должен как можно скорее жениться на деньгах… чтобы не увидеть, как дом моих предков рухнет у меня на глазах. Но все-таки я могу помочь вам.

— Почему вы решили опекать меня?

— Потому что я виноват в вашем нынешнем состоянии. Но что, во имя Господа, вы делали на улице так поздно, да еще в дождь? — Он вгляделся в ее лицо. — Ждали любовника?

— Что? — Глаза Мойры полыхнули гневом. — Как вы смеете такое предполагать? Я вовсе не из этих. Благодарю вас за участие, но я предпочитаю не обсуждать это.

Джек поразмыслил и решил, что Мойра О’Тул совсем не такая, какой кажется па первый взгляд. Она называет себя прислугой, но говорит и ведет себя совершенно иначе, нежели те служанки, которых ему довелось знавать.

— Доктор Дадли сказал, что рука придет в норму по меньшей мере через четыре недели. Смиритесь с тем, что останетесь здесь, пока не окрепнете и не сможете поступать по собственному разумению. А пока я найму для вас горничную.

— В этом нет необходимости. Я…

— Это вопрос решенный.

Прежде чем Мойра успела возразить, ее внимание привлек звон колокольчика, донесшийся откуда-то из глубины старого дома. Она вопросительно посмотрела на Джека.

— Кто-то звонит в дверь, — ответил Джек на немой вопрос Мойры. — Петтибоун разберется с этим. Он у меня мистер па вес руки. Я бы не смог и дня прожить без него. Ну, так на чем мы остановились? Ах да, я собирался спросить, какие у вас пожелания насчет горничной.

Мойра, в свою очередь, собиралась еще раз заявить, что горничная ей не нужна, но тут в комнату влетел лорд Фенвик.

— А, я вижу, что паша маленькая больная приободрилась. Ты уже сказал ей, Джек?

Спенс выглядел точно кот, который только что слопал канарейку.

— Сказал о чем? — быстро спросила Мойра.

Что они задумали, Черный Джек и его приятель? Судя по виноватому выражению, появившемуся на лице у Джека, что-то не слишком соответствующее правилам приличия.

Джек бросил па друга убийственный взгляд:

— Черт побери, Спенс, почему ты не можешь держать свой язык на привязи? Я пока не сказал мисс О’Тул ни слова, но собирался сделать это чуть позже.

Мойре, само собой, это не понравилось. Нет, она здесь не Останется! Кажется, попала из огня да в полымя… Она начала было выбираться из постели, но вспомнила, что на ней нет ничего, кроме рубашки. Внезапно ей пришло в голову, что если у Джека Грейстока нет горничной, значит, он раздевал ее сам. Лицо девушки вспыхнуло алым цветом, и она поспешно натянула одеяло до самого подбородка.

— Мы не причиним вам ни малейшего вреда, мисс О’Тул, — заверил се Джек, однако понял, что это прозвучало неубедительно. — Мой не в меру стремительный друг всего-навсего хотел узнать, говорил ли я вам о наших предложениях по поводу вашего будущего.

— Моего будущего? Чего ради вы беспокоитесь о моем будущем? Я не… — Она задохнулась, теряя силы, и почти прошептала: — Вы думаете…

— Это не имеет никакого отношения к вашим личным проблемам, мисс Мойра. Что касается вашего будущего, я уже говорил вам, что принял на себя всю ответственность за произошедший с вами несчастный случай и теперь хочу по мере сил исправить содеянное. В моих намерениях нет ничего дурного. Так что, пожалуйста, прежде чем отвечать, подумайте и не отказывайтесь от того, что может принести вам значительную выгоду. Выслушайте меня.

А какой у нее, собственно, выбор? Покалеченная и беспомощная, в одной рубашке, она лежит в чужой кровати, в чужом доме. У нее нет денег, ей негде жить, и никто не придет к ней на помощь. Во всяком случае, пока что сэр Джек Грейсток вел себя с ней исключительно порядочно. Единственное, что ей сейчас остается, — это выслушать его со всем вниманием.

— Очень хорошо, сэр Грейсток, какое же будущее вы мне уготовили?

— Сначала позвольте мне кое-что объяснить. Спенс наследует герцогский титул и поэтому очень заботится о своей репутации. Он маркиз. Что касается меня, то я, слава Богу, не претендую на столь высокий сан. Титул по праву наследует мой юный кузен Элсбери.

— Оставь это, Джек, — проворчал Спенс. — Я уверен, что мисс Мойра не интересуется моим генеалогическим древом.

— Извини. Я просто хотел убедить мисс О'Тул, что мы не намерены причинить ей вред, — Он повернулся к Мойре, устремив на нее пронизывающий взгляд своих серых глаз. — Поскольку вы временно остались без работы и без какой-либо перспективы получить ее, мы со Спенсом предлагаем решение вашей проблемы.

Теплые золотистые глаза Мойры взглянули на него с явным возмущением, и это смутило Джека.

— Я категорически против того, чтобы меня использовали в низких целях. Другие пробовали и ничего не добились.

Джек, прищурившись, пристально посмотрел на собеседницу. Что она, черт возьми, хотела сказать этим замечанием? О каких низких целях идет речь?

— Дорогая мисс, у Спенса и у меня нет никакого злого умысла. С нами вы в полной безопасности.

Вид у Мойры был скептический, но она решила выслушать до конца.

— Продолжайте, сэр. Я вас слушаю.

— Если вы согласитесь участвовать в маленьком спектакле, который мы со Спенсом вам предложим, я обещаю вам грандиозное приключение. Мало того, если все пойдет как следует, вам больше никогда не придется беспокоиться о деньгах. Вы будете вполне обеспечены сами и обеспечите вашего брата.

Мойра широко раскрыла недоверчивые глаза:

— Каким образом вы предполагаете добиться этого? Джек присел на краешек кровати, глаза его сверкали веселым оживлением.

— Вы когда-нибудь думали о том, чтобы стать леди? Войти в общество?

Мойра гордо выпрямилась, приняв его слова за оскорбление:

— Я и есть леди! Хотя я не воспитывалась в старинном родовом поместье, тем не менее это так.

Джека едва заметно усмехнулся. Он ее поймал.

— Докажите это. Посмотрим, обладаете ли вы качества ми, которые позволят вам войти в лондонское высшее общество.

Забыв о том, что она почти совсем раздета, Мойра подскочила в постели и немедленно поморщилась от боли в сломанной руке.

— В своем ли вы уме, сэр? Это просто немыслимо, чтобы меня приняли в высшем свете.

Джек загадочно улыбнулся:

— Спенс и я намерены доказать, что вы ошибаетесь. Вы будете приняты в свете, мисс О'Тул, Мы обучим вас этикету и, когда настанет подходящее время, представим вас как мою подопечную, дальнюю родственницу из Ирландии. Вашего батюшку мы сделаем бароном, и вы таким образом станете титулованной леди. Леди Мойрой. Как звучит, а?

— Возмутительно.

— Спенс и я сделаем все от нас зависящее, чтобы выдать вас замуж за вполне порядочного представителя лондонского света, достаточно богатого, чтобы он мог достойно содержать вас и помогать вашему брату. Если этого недостаточно, просто подумайте о том, сколько удовольствия мы извлечем из этой маленькой авантюры.

Мысли у Мойры разбегались. То, что предлагал сэр Грей-сток, было попросту смешно. Не случайно его прозвали Черным Джеком. Его извращенное чувство юмора доведет их до беды. Подумать только, выдать ее, Мойру, за родственницу! Разве кто-нибудь поверит в это? Мать много раз говорила Мойре, что ее дедушка был знатного происхождения, однако не осталось никаких доказательств, подтверждающих ее слова. Но что делать? Найти работу без рекомендаций почти невозможно. И ей нечем оплатить дорогу в Ирландию, даже если бы она решилась снова сесть на шею брата.

Тщательно обдумав предложенную ей идею, Мойра пришла к выводу, что в ней есть определенный смысл. Выйти замуж ради денег совсем неплохо. Правда, есть во всем этом и недостаток: ей придется ежедневно общаться с Черным Джеком, пока она не покинет его дом. Джек слишком самоуверен, слишком красив и… чересчур мужчина, будь он проклят!

— Ну, как вам нравится эта мысль? — возбужденно поинтересовался Спенс, который в нетерпении переступал с ноги на ногу, ожидая решения Мойры.

— К чему вам все эти заботы? Ведь вы затеяли всю эту историю только от скуки. Какая вам выгода от того, что вы меня выдадите замуж?

— Пара…

— Никакой, — вмешался Джек, перебивая Спенса и не давая ему договорить. Он считал, что лучше не упоминать о заключенном ими пари: пара лошадей против двух тысяч фунтов. — Мы просто принимаем близко к сердцу ваши интересы. А нас это приключение, несомненно, развлечет.

Глаза Джека скользнули по верхней части тела Мойры: одеяло сползло на талию, а ветхая рубашка скрывала немногое. Груди у девушки были округлые и полные, хоть и не особенно большие; он видел темные ореолы сосков, дерзко вырисовывающиеся под тонкой тканью рубашки. Он почувствовал внезапную вспышку желания, ему захотелось протянуть руки и взять в свои большие ладони эти соблазнительные округлости. Пальцы уже будто бы ощущали тепло женской плоти. Джек моргнул и отвел глаза, удивленный своей реакцией. Мойра перехватила его взгляд и рывком натянула одеяло до самого подбородка. Она никогда не испытывала потребности в такого рода внимании.

— Любопытно, — с горечью произнесла Мойра, — неужели джентри ни о чем другом не думают?

— В чем дело? — усмехался Спенс во весь рот.

— Послушайте, мисс О’Тул, что вы такое говорите? — с раздражением опросил Джек. — Вы ничего не теряете и многое выигрываете.

А что ей, собственно, терять, подумала Мойра. Но вдруг она встретит своих бывших нанимателей, когда появится в обществе? Что, если она столкнется с лордом Роджером па каком-нибудь приеме? Возможно, он ее тогда и не узнает. Старшие Мэйхью из-за преклонного возраста выезжают в свет редко, а лорда Роджера не занимают чинные светские вечера. И тем не менее не исключена возможность, что дороги их пересекутся. Однако была не была, риск — благородное дело.

— Ну хорошо, — неохотно согласилась Мойра. — Я сделаю это, чтобы доказать вам, что я настоящая леди, не хуже любой женщины вашего круга. И чтобы помочь брату. Но главным образом потому, что не хочу быть для вас обузой.

Джек устремил на нее мрачный взгляд:

— Я сам должен жениться на богатой наследнице, если хочу выжить, и выполню свои обязательства. Если бы не я, вы бы сейчас были здоровы и веселы, а не лежали бы в этой постели.

— Замечательно, мисс Мойра! — с восторгом воскликнул Спенс. — Когда вы будете готовы, Джек представит вас как свою дальнюю родственницу, а дальше все пойдет своим чередом. Вы красавица. В вас нет ничего грубого и вульгарного. Если Джек выиграет, мы через три месяца поднимем тост за ваше обручение. Но если победителем стану я…

— Довольно, Спенс, — остановил его Джек. — Мы утоми ли гостью. Ей надо отдохнуть. А вам — заняться разработкой дальнейших действий.

— Разве мы не… — начал было Спенс, но Джек решительно вытолкал его из комнаты.

Мойра покачивала больную руку и обдумывала безумную идею Джека. Глупо, что она дала согласие, но разве у нее есть выбор? Несмотря на уверения Джека в обратном, было ясно, что ему вовсе не хотелось брать на себя дополнительные обязательства. Он считает, что сбил ее своей каретой. Но она-то точно знает, что он не причинил ей большего вреда, чем тот, который она причинила себе сама, выпрыгнув из экипажа лорда Роджера. Она чувствовала себя виноватой в своей лжи, но сказать Джеку правду боялась.

Мойра основательно запуталась и не видела благопристойного выхода из создавшегося положения. Придется пройти через это и доказать Черному Джеку, что быть настоящей леди можно независимо от происхождения.

Мысли Мойры окончательно смешались, но тут она услышала стук в дверь. Несколькими мгновениями позже в комнату просунулась голова Петтибоуна.

— Войдите!

Он переступил порог:

— Не нужно ли вам чего-нибудь, мисс?

— Нет, благодарю вас. Вы были более чем добры. Давно ли вы служите у сэра Грейстока?

— Да, мисс, очень давно.

Мойра прикусила губу, потом вдруг выпалила:

— Правда ли, что у него такое же черное сердце, как его прозвище?

На мгновение Петтибоун лишился дара речи, но быстро пришел в себя.

— Ни в малейшей степени, мисс. Вы не должны верить всему, что слышите. Действительно, временами он бывает неуправляем, но я ни разу не видел, чтобы он сознательно кого-то обидел, особенно женщину.

— Правда ли, что он зарабатывает на жизнь за игорным столом?

— Это так и есть, мисс. Его родные оставили ему немногое, помимо этого дома с привидениями. И, как вы могли заметить, дом этот до жалости обветшал.

Глаза у Мойры округлились.

— С привидениями?

— Вот-вот, мисс. Говорят, что леди Амелия Грейсток ночами бродит по дому, так что не пугайтесь, если она решит вас навестить.

— Вы когда-нибудь ее видели?

— Леди Амелия является только членам семьи, нуждающимся в ее помощи. Ходят слухи, что она спасла не одного бедолагу из этого семейства. В последние годы у нее не было особых причин кого-то спасать, пока не появился мой нынешний хозяин. Но увы, — вздохнул слуга, — насколько мне известно, леди Амелия пока что не приходила к своему сбившемуся с пути праправнуку.

— А почему привидение посещает Грейстоков? — полюбопытствовала Мойра, которую, как всякую ирландку, чрезвычайно занимали призраки и все с ними связанное.

— Это грустная история, мисс. — Петтибоун заметно оживился. Ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем возможность щегольнуть знанием фамильных преданий Грейстоков. — Единственный сын леди Амелии был негодяем наихудшего сорта. Он проводил свои дни в пьянстве, карточной игре, на дуэлях и… э-э… с дамами дурной репутации. Это он пустил на ветер состояние семьи. Леди Амелии удалось женить его на прекрасной девушке, но это его не изменило. Он был убит на дуэли еще до того, как родился его наследник.

— Как это печально, — вздохнула Мойра.

— Леди Амелия скончалась через несколько лет после смерти сына. Перед смертью она поклялась, что ни один продолжатель рода Грейстоков не пойдет по той дорожке, которую прошел ее распутный сын, даже если ей ради этого придется являться в виде призрака. Согласно преданию, она сдержала клятву, посещая только тех из потомков, которые вели неправедную жизнь.

— Вы верите в эту легенду? — спросила Мойра, чрезвычайно заинтригованная.

Петтибоун пожал плечами:

— Да. В течение нескольких последних поколений в семье Грейстоков не было беспутных мужчин. Это вполне может быть результатом вмешательства леди Амелии.

— Спасибо, что рассказали мне об этом, мистер Петтибоун.

— Если вам ничего не нужно, мисс, я вернусь к своим обязанностям.

— Вы не знаете, что случилось с моей одеждой? Я не могу ее найти.

— Ее стирают и чинят. Вернут, как только доктор разрешит вам вставать с постели. Он приедет сегодня попозже, чтобы взглянуть на вашу руку.

Когда Петтибоун ушел, Мойра снова погрузилась в размышления, главным образом касающиеся ее красавца благодетеля. Насколько чисты побуждения Джека Грейстока? Она была не столь наивна, чтобы верить в бескорыстие. Джек тоже не показался ей альтруистом. Искатель удовольствий, потворствующий своим желаниям. Возможно ли, что лишь жажда развлечений заставила его уговорить Мойру согласиться на эту безумную затею?

Святая Матерь Божия! Мойра обнаружила, что не в состоянии думать ни о чем, кроме серых глаз Черного Джека, непокорных, полных жизни, завораживающих внимательностью взгляда. Она была признательна за урок, который преподал ей лорд Роджер. Ни один мужчина не стоит доверия. Следует не забывать об этом во время общения с Черным Джеком.