Чистый лист

Глава 20. Разговор

Прошла неделя после того, как Стас привез мне письмо от Артема. Мне действительно было жаль его, но это все. Во мне не было ни ненависти, ни любви к нему, он уже давно умер для меня.

Сейчас меня беспокоило только то, что Стас уехал в командировку в другую область на пару дней. Я два дня буду одна в огромном пустом дом.

— Милая моя, — мягко сказал мне муж, когда я начала протестовать против его командировки, — это всего два дня, ты даже не заметишь, — целуя меня в лоб произнес он.

— Стас, мне страшно одной оставаться в большом доме. — грустно просила я. — Ну пусть Эд съездит вместо тебя, ну пожалуйста.

— Алин, Эд не сможет решить те вопросы, по которым еду я. Если тебе так страшно, попроси Марию остаться ночевать. Я не возражаю и не против ее оболтуса.

— Хорошо, — чуть не плача, сказала я. — Стас я скучать буду.

— Я тоже, милая.

И вот сегодня рано утром, я еще спала, поцеловав меня на прощание он уехал. А я теперь весь день не могу найти себе место, уже скучаю. Немного еще помаявшись я набрала Марии:

— Маша, здравствуйте, — поздоровалась с домработницей, когда она взяла трубку.

— Алина? — удивилась женщина. — Что-то не так?

— Нет, Маша, все в порядке. Просто тут такое дело, — я замялась, глупая идея какая-то. — В общем, Стас уехал в командировку на два дня, вы же все равно завтра приедете к нам?

— Вы хотите, чтобы я осталась на эти два дня? — пока я запинаясь пыталась ей все объяснить. она сама уже обо всем догадалась.

— Да, — благодарно выпалила я.

— Я бы с удовольствием, но вот Арсения одного дома оставлять. — задумчиво произнесла она. Блин, пацану уже пятнадцать лет. — Как бы он чего не начудил.

— Стас не против, если Арсений приедет, — заверила я ее.

— Я поговорю с сыном, если он согласится, то приедем вдвоем, если нет, то я одна.

— Та вы согласны? — взвизгнула я от радости.

— Да, — засмеялась Маша.

— Спасибо вам огромное, Маша, а то я с ума сойду одна в этом доме ночью.

Обговорив все с Марией, я уже с большим энтузиазмом включилась в работу. Стас написал пару сообщений, что у него все хорошо и что он прибыл на место, обещал постараться побыстрее все закончить и вернуться. В ответ я его заверила что у меня все хорошо, Маша будет со мной, и что уже очень скучаю.

Вечером, когда я уже была дома, мы расположились с Машей в столовой, ее сын конечно же предпочел остаться дома один, смотрели телевизор, попивая чай, прозвенел дверной замок. Подойдя к домофону, я увидела посетителя, вернее посетительницу. Это была мама Стаса. Открыла ворота, впуская женщину. Войдя в дом, Вера Семеновна достаточно тепло поприветствовала меня, она даже приобняла меня.

— Добрый вечер, Вера Семеновна! — немного сконфузившись от ее приветствия, произнесла я. — А Стас в командировке.

— Я знаю, дорогая, я вообще-то к тебе приехала поговорить.

Я удивилась:

— Ко мне?

— Да, надо же наконец познакомится с женой своего сына нормально.

— Пойдемте, поговорим, — предложила я.

Войдя в столовую, мама Стаса мило поздоровалась с Марией.

— Это Вера Семеновна, мама Стаса, а это наша помощница по дому Мария, — представила женщин друг друга.

— Алина, я, наверное, пойду в комнату, чтобы вам не мешать, — вставая с дивана, сказала Маша.

— Нет, Маш, вы тут оставайтесь, мы, наверное, в кабинет к мужу пойдем, — остановила я ее.

— Тогда я вам чаю сделаю, — все-таки домработница встала и вышла.

Пройдя в кабинет Стаса, Вера Семеновна присела на кресло возле стола, я села рядом. Меня разбирало любопытство, зачем она здесь.

— Алиночка, первое, — тихо начала женщина, не смотря на меня, — я хотела бы извиниться перед вами. Второе, хочу сказать, что очень рада вашему появлению в жизни моего сына.

— Я вас не понимаю, Вера Семёновна, — сказать, что я была удивлена, ничего не сказать.

— Алин, я тогда на ужине с вами очень резко разговаривала. Мне за это очень неловко. Я не имею на это право. Понимаете, ваше прошлое и, что о нем рассказывали, а о вас Алин очень нехорошее рассказывали ваши же друзья, — увидев, что я побледнела, она добавила. — Девочка, твоя подруга, говорила мне, когда весть о вас со Стасом разлетелась, что ты еще и не на такое способна. Что если капнуть поглубже, то можно нарыть такое.

— Моя подруга — это Олеся? — хмуро уточнила я.

— Я не помню, как зовут, рыженькая такая, — описала мне бывшую подруженцию свекровь. — Ну и материнское сердце дрогнуло. А на свадьбе я смотрела как вы со Стасом веселились, как вы общались со своим адвокатом, с подругами. Какой Стас был счастливым. Понимаете, Алиночка, мне стало все равно, какая вы были, самое главное, что вы делаете счастливым моего сына. Затем и вовсе решилась поговорить с вашим адвокатом, и поняла, насколько слухи о вас лживы, и насколько я была не права. — Я молчала, переваривая сказанное. — Мой муж, отчим Стаса, очень печется о своей репутации, он был против нашего с вами разговора. Ему все равно, какая вы на самом деле, и ему даже будет все равно, что ваше, она запнулась.

— Заключение, — сказала я за нее.

— Да, заключение, — она с нежностью смотрела на меня, — было ошибочным. Для него главное, что оно было. А для меня главное мой сын. И если он любит вас, то и я вас тоже люблю.

— Тебя, — хрипло сказала я, слезы подступали к горлу. Меня любит Стас???? Господи. хоть бы это было так.

— Что? — переспросила свекровь.

— Вера Семеновна, давайте перейдем для начала на ты, — чуть не плача сказала я. — А потом… — и все таки слезы хлынули у меня из глаз.

Войдя в комнату, Мария застала душещипательную картину: две женщины, обнявшись, рыдали в голос, остановившись с подносом в руках в дверях кабинета, Мария опешила, не зная, что предпринять. Затем все-таки собравшись с духом, поставила поднос на стол и громко сказала:

— Вы тут сейчас вдвоем озеро наделаете.

Отлипнув друг от друга, всхлипнув, мы рассмеялись.

— Алин, — тихо сказала Маша, — у вас есть бутылочка чего-нибудь покрепче чая? — Я кивнула. — Может надо бы ее откупорить?

Уже позже, сидя в столовой и попивая вино, мы мирно общались со свекровью, Мария распрощавшись с нами, ушла в свою комнату, чтобы не мешать нам. Вера Семеновна рассказывала мне о детстве Стаса, каким хулиганистым он был, как учился в школе, про институт уже я могла ей все сама рассказать.

— Знаешь, дочка, — мне так тепло становилось от этих слов, — я очень любила его отца. Он был таким статным, красавец., Стас в него пошел. Приезжал к нам в банк, пока работал инкассатором. Ну я и влюбилась в него. Девочек крутилось вокруг него видимо невидимо. А Егор выбрал меня. Я ж особо никогда красотой не отличалась, невысокая, полноватая, очень скромная. Я посмотреть-то на него боялась, а он видишь, заметил. А потом эта авария, — женщина всхлипнула. — Сколько лет прошло, а боль все никак не утихла. Мы ехали с Дня Рождения, маленький Стас оставался с моей мамой, слава Богу его с нами не было тогда. Была зима, скользко, грузовик не справился с управлением и вылетел на встречку, прямо на нас. Егор скончался на месте, а меня в больнице выходили.

— Вы его до сих пор любите? — с удивлением спросила я. Женщина кивнула:

— Да. — чуть помолчав, она продолжила. — С Валентином я потом в больнице познакомилась, когда реабилитацию проходила. Ухаживал красиво, но он всегда таким был, напыщенным, достучаться до моего сердца он не смог. Но Стасу нужен был отец, Валентин, он неплохой человек. Он относится к Стасу, как к своему сыну. Я ему благодарна за это. — Вздохнув, добавила. — Так что, я знаю, что такое любовь, милая. Поэтому я и не дала Валентину усыновить Стаса, дать ему свою фамилию и имя. Стас сын Демидова Егора, единственного мужчины, которого я любила и люблю.

— Я так рада, что мы наконец-то поговорили. — обнимая ее, сказала я. — Давайте я вам постелю на втором этаже, уже поздно ехать. — Вера Семеновна с удовольствием согласилась.

Утром я ускакала на работу, свекровь еще спала. Днем она позвонила мне, поблагодарила за вечер, предупредила, что ждать меня не будет, поедет домой. Мы слегка всплакнули, я попросила ничего не говорить Стасу. Мне очень хотелось ему рассказать самой.

Стас приехал только в субботу утром, разбудив меня своим поцелуем. Как же я соскучилась. Разговор о визите его мамы, я отложила на потом, когда мы угомонились.

Маша еще в пятницу предупредила, что не сможет остаться больше, так как в субботу рано утром ей куда-то надо было сходить с Арсением. Ночь я провела одна, было жутко и страшно, но все обошлось. И вот наконец-то он приехал.

Когда мы уже сидели и завтракали или обедали, время было обеденное, я рассказала мужу о визите.

— Стас, — начала я. — Твоя мама приезжала. — Он напрягся. — Мы с ней поговорили.

— О чем? — жестко спросил он.

— Обо всем, о тебе, о ней, о нас. — Стас хмурился. — Она попросила у меня прощения. — Брови мужа взлетели от удивления вверх. — У тебя очень хорошая мама, она тебя очень любит, милый.

— Понимаешь, Алин, она всегда принимала сторону мужа, а не мою. Меня всегда это так бесило.

— Стас, пойми ее тоже. Ее так воспитали, понимаешь. Мужчина — он главный. Тем более у нее уже был ты, и он взял ее с ребенком, — усмехнулась я. — Это сейчас к этому по-другому относятся, а тогда именно взял с ребенком. И думаю, она чувствует вину по отношению к твоему отчиму.

— За что? — удивился муж.

— Она благодарная ему, Стас, но. — я задумалась — Ты же так и остался Демидовым Станиславом Егоровичем.

— Ну так отчим не захотел усыновлять, что с этого. — пожав плечами, сказал Стас.

— Он хотел. Она отказалась. — посмотрев ему в глаза, — Милый, она очень любила твоего отца, настоящего отца и до сих пор любит его.

Муж встал, походил по комнате, потом опять сел. Нервничал, взбудоражило его это.

— Ты знаешь, Алин, — грустно наконец-то сказал он. — Я не помню отца, совсем не помню. Мне было тогда только года четыре. Плохо помню то время, почти все время был у бабушки, мама в больнице много времени проводила. А потом к нам начал приходить Валентин Константинович. Я всегда знал, что он мне не родной. Но он правда никогда об этом не упоминал. — Стас замолчал, видно было, что он о чем-то догадался и сейчас обдумывает это. Наконец он произнес. — Знаешь, мне кажется его вот это все, весь этот концерт вокруг меня только из-за того, что он всю жизнь боролся с тенью моего отца. Я думаю он любит мать, не любил бы, не принял бы меня. Ему было тяжело осознавать, что мама с ним только из благодарности. Я многое понял, Алин. Нужно будет поговорить с ними обеими.