Чистый лист

Глава 21. Ссора

Стас так и не поговорил с родителями. У него не находилось времени, но я думаю он просто не мог никак решиться на серьезный и тяжелый разговор.

Я не выдержала. Был вечер пятницы, после тяжелой рабочей недели, мы наконец-то могли расслабиться и провести вечер вдвоем. Зачем я начала этот разговор.

— Стас, — мы сидели в беседке, пили кофе и непринужденно болтали. — Почему ты не поговоришь с родителями?

— Ну ты же знаешь, что времени пока нет, — отмахнулся муж.

— А мне кажется ты боишься, — подначила я его.

— Алин, мне кажется ты суешь нос не в свое дело. Со своими родителями я разберусь сам, — как-то зло ответил он. — Ты со своими до сих пор не разобралась.

— Стас, зачем ты так? — я чуть не плакала.

— Алин, вот правда, почему ты сама не наберешь своей матери и не поговоришь с ней? — начал заводиться муж. — Если так легко.

— Это разные вещи, — воскликнула я. — Твои сами пошли на контакт. Твоя мама сама приехала. А мои даже не отвечают мне.

— А ты возьми позвони? — видно было, что он на взводе.

— Стас…

— Давай я сейчас наберу твоему отцу, и вы поговорите?

— Стас, не надо. — тихо прошептала я. — Ты же знаешь, как мне больно.

— Тогда не лезь, я сам с ними разберусь. Алин, нам осталось меньше года, потом ты уедешь и тебя не будет волновать уже мои отношения с родителями. Окунешься в новую жизнь, новые мужчины, новые отношения. — Он отвернулся. Каждое слово пронзало словно стрела. Как же это было больно, нестерпимо больно.

— Ты ждешь не дождешься, когда я свалю? — я встала. — Новые мужчины. — передразнила его. Ох как я зла была. — Новые отношения, новая жизнь. Ты меня за шлюху принимаешь? Так какого хрена ты спишь со шлюхой. Возможность свалить в другую комнату у тебя была сразу, как только твоя бывшая домработница покинула дом, — выпалила я. — Но похоть взяла свое.

— Похоть? — его глаза метали искры в меня, — знаешь, дорогая, ты сама была не так уж и против, соблазняла как могла. И ты сама ко мне пришла. — Это уже было слишком, последнее кажется добило меня окончательно.

— Потерпи немного, и я свалю, — отвернувшись от него, еле сдерживая слезы, я ушла.

Я вошла в дом на ватных ногах, зашла в спальню и плюхнулась, рыдая на кровать. Зачем он так, новая жизнь, новые мужчины. Неужели он меня считает таковой. Неужели не видит мое отношение к нему. Как я его люблю. Зачем он так? Разговор о родителях — это предлог, у него давно это сидело. Ждет не дождется. Тогда к чему все его «малыш», «милая», «родная». Пустослов.

Блин, мы только недавно отметили годовщину, меньше месяца назад. Вдвоем ездили на выходные в загородный пансионат. Нам же было хорошо вместе: гуляли, занимались любовью, опять гуляли. И так по кругу все два дня.

Сколько я так пролежала, не знаю, но меня захватил Морфей и я уснула. Проснувшись утром и не обнаружив Стаса, я поняла, что он не спал в эту ночь со мной. Это конец. Надоела я ему, а еще год терпеть. Ну он может и раньше отпустить.

Спустившись вниз, я не обнаружила мужа нигде. Только записка:

«Уехал по делам» — сухо и лаконично.

Прослонявшись целый день одна по дому и участку, поднялась наверх, время было уже одиннадцать вечера, Стаса не было, мой телефон молчал. Я начала волноваться, взяла телефон, хотела написать ему или позвонить, но затем передумала, решила лечь спать. Но сон не шел, ворочалась с боку на бок. Я так переживала за него, меня трясло, разные мысли о нем лезли в голову: от другой женщины до страшной аварии.

Наконец я услышала, как он пришел, посмотрела на часы, время было почти два ночи. Я притворилась спящей, но Стас так и не пришел ко мне. Я не знаю где он спал. Утром я опять его не обнаружила, только та же записка на видном месте. Неужели мы год так будем жить. Я не выдержу.

Такая жизнь продолжалась уже больше двух месяцев. Я приезжала на работу на такси, уезжала на такси. Выходные проводила дома одна, или встречалась с Аней или Милой, или с обоими сразу. Со Стасом виделись только в офисе, наше общение было официально-отстраненное. Было понятно, что ему надоел весь этот фарс. А я не могла так больше. Сегодня буду ждать его до последнего. нам пора уже поговорить, но он не пришел, на работе его тоже не было. Я не находила себе места. Где же он.

— Доброе утро, Алина, — поприветствовала меня Алла, — звонил Станислав Егорович, просил передать, что задержится в командировке недели на две, не смог до тебя дозвониться.

— Да, — удивленно посмотрела на телефон. — Блин, телефон выключен, — соврала я. — Спасибо, Алла. я ему позвоню.

В командировке значит, сказать даже не удосужился. Я не смогу так жить, приедет попрошу меня отпустить. Не надо мне квартир, миллионов. Скорей уехать и постараться забыть его.

Эти две недели тянулись мучительно долго, муж не звонил и не писал мне. Зато позвонил Виктор:

— Привет, — весело защебетал он в трубку.

— Привет, — как можно бодро ответила я.

— Я до Стаса дозвониться не могу.

— Он к командировке уже вторую неделю.

— Тогда все ясно. Я приезжаю на следующей неделе, заскочу к вам на выходных.

— Заскакивай. Я скажу Стасу.

— Пока, Алин, — попрощался Виктор и отключил телефон.

А я, прижимая телефон к себе, долго ходила кругами. Надо сообщить мужу, что друг его приедет. Позвонить или написать? решила написать:

«Звонил Витя, до тебя не дозвонился. Обещал на следующих выходных приехать. Ты будешь?» — и села ждать ответа. На удивление ответ пришел быстро:

«Думаю успею. Наберу ему сам» — все, сухо и лаконично. Не лезь, не в свое дело, Алина.

Больше ни звонка. ни письма все выходные. В понедельник кое как подняв себя с кровати, я подошла к зеркалу. Мое лицо осунулось, темные круги под глазами, похудела, правильно я почти не ела ничего. Надо просить, чтобы отпустил, это убьет меня. Я замазала темные круги, одела новое платье, пришлось покупать, старое висело как на вешалке, вызвала такси и поехала в офис.

— Алин, — хмуро глядя на меня, когда я вошла, сказала Алла. — с тобой все в порядке?

— Да, нормально.

— Ты прям похудела сильно.

— Просто Стаса нет, скучно без него. Да и есть одной совсем не хочется. Приедет, наверстаю, — выдавила из себя улыбку.

— Ой не знаю, Алин. Я бы к врачу сходила, как-то ты не здорово выглядишь.

— Все нормально, я просто очень всегда переживаю, когда его нет.

— Ну хорошо.

Но в обед у меня дико разболелась голова.

— Алин, пойдем поедим, — зайдя ко мне предложил Эдуард, но увидев меня испугавшись спросил. — С тобой все в порядке?

— Голова раскалывается прям, — хмурясь ответила я.

— Дуй-ка ты домой, дорогая. Мне кажется ты заболела. Я тебе такси сейчас вызову. — Я согласно кивнула. Мне сейчас действительно очень хотелось прилечь.

Войдя во двор, я увидела машину Стаса. Он приехал, наконец-то он приехал. Нам срочно надо поговорить. Я тихо зашла в дом и прошла в столовую. Муж сидел спиной к двери и щелкал пультом.

— Стас, — окликнула я его. Он, дернувшись от неожиданности, повернулся. Господи, как же я скучала, мне хотелось подбежать к нему и кинуться в объятия, почувствовать кольцо его теплых сильных рук. Но на меня смотрели холодные серые глаза. — Тебе не кажется, что нам пора уже поговорить?

— Ты думаешь? — холодно произнес он.

— Я уверена в этом.

— Ну начинай, разговаривать, — все так же холодно сказал муж.

— Стас, что произошло?

— Ничего, Алин. Просто я осознал свою ошибку.

— Ошибку… — я не смогла договорить, в глазах потемнело и поплыло, виски сдавило как в тисках.

— Алина, — это последнее что я услышала.

«Фу, какая гадость, почему так воняет», — просыпаясь думала я. — «Стас совсем сдурел, что за вонючую фигню он мне тычет в нос» — я слабо замахала руками и открыла глаза. Что-то или кто-то белое было передо мной.

— Так, отлично, — протянуло это что-то женским голосом, — очнулись уже хорошо. Приходим в себя. Сейчас я вам сделаю укольчик и полегчает.

— Какой укольчик? — еле ворочая языком, спросила я.

— Как вас зовут? — не отвечая мне, белая интересовалась моим именем.

— Алина, — еле выговорила я.

— А отчество?

— Михайловна. — «Да какого, черта.» Я заморгала, и уже увидела, что белая — это врач. — Что со мной случилось?

— Вы сознание потеряли, милая. Нельзя так себя доводить. Так и до истощения не далеко. — и отвернувшись, она начала кому-то говорить: — Постельный режим дня два строгий. И кормить ее побольше. Худая совсем.

— Хорошо, доктор, — услышала встревоженный голос Стаса.

Когда врач ушла, муж подошел ко мне и с заботой посмотрел:

— Ты как, малыш? — Вот, я опять «малыш».

— Ну жить, наверное, буду, — мне еще тяжело было говорить. — Стас, нам бы поговорить.

— Да, Алин, но сначала наберись сил.

— Стас, я сейчас хочу.

— Нет, — твердо сказал он. — Сначала на ноги встань.

Я демонстративно отвернулась от него, через минуту или две мирно посапывала.