Чужая

3

Я тронула сына за плечо.

— Сань, мы ждем твоих объяснений.

Он оторвался от оконного стекла и невидящим взором посмотрел на меня.

— Она призналась тебе в любви, а ты ей отказал? Этим ты ее и оскорбил? — помогла я сыну.

— Да, мам, все правильно, — очнулся Санька. — Я видел в ней только друга, а она хотела большего. И я не нашел слов, чтобы убедить Ксюху, что она прекрасная, красивая, сексуальная, НАСТОЯЩАЯ ЖЕНЩИНА. Женщина, которую мы, парни ее компании, никогда не замечали. И я не замечал. Или не хотел.

Пашка встал и подошел к Саньке.

— Да-а-а, и я хорош гусь! — огорченно проговорил он. — Я ей, наверно по сто раз на дню говорил, что она свой парень! Но кто ж знал, что она это за оскорбление посчитает. Я думал, наоборот, это ей нравится!

— Придурок, прости Господи! — хмуро констатировала Люська. — Кто такое бабе говорит? Да будь она хоть трижды другом, будь хоть лесбиянкой, хоть транссексуалкой — она, прежде всего — девушка! И обращаться с ней надо было, как с нежным цветком.

— Нежным цветком для меня всегда была Катя, — оправдывался Пашка.

— А моя Аришка тоже для тебя свой брат? — спросила Лелька.

— Нет, конечно, Аришка тоже… ну, цветок. — Пашка запутался и все рассмеялись. — Да ну вас, не понимаете меня.

— Да мы понимаем, что ты имеешь в виду, — успокоила я Павла.

— Только легче от этого не становится, — грустно закончила за меня Регина. — А как же Нина?

— Она пришла поздно вечером, — объяснил Сашка. — Ксюха сказала, что это подруга ее бабушки. Я под эту сурдинку и сбежал. А пока кроссовки натягивал, она меня из комнаты и позвала.

— Ну, и когда же ты понял, что это Ксюха отомстила тебе за свое поруганное достоинство. После того, как руку сломали? — вернулась я к истоку наших разборок.

— Нет, конечно, — ответил Сашка. — Мне бы и в голову такое не пришло бы. Между нашей размолвкой и нападением прошел почти месяц…

Он часами бродил по городу и думал, кто же мог подстроить это несчастье. Сашка несколько раз пытался сказать маме, отцу, даже Пашке, что ему специально сломали руку. Но все осторожно, дабы не потревожить психику сына и друга уговаривали его, что это только его фантазии.

Наконец Сашка махнул рукой. Не верите и не надо. Он перебрал в памяти всех, кого он мог обидеть. Но никто так и не вырисовывался. «Вот черт, — сгоряча подумал Сашка. — Я просто идеальный парень. Никого не предавал, никому плохого не делал. Даже врагов не нажил. Мама бы сказала, что это хорошо. Но ведь кому-то же я напакостил». Он изводил себя этими мыслями, но ничего умного ему в голову не приходило.

В тот вечер, когда он узнал от мамы, что у Кати украли папку, он позвал ее погулять, чтобы осторожно выведать, кто мог знать, что она поедет к педагогу. Но их прогулка сложилась совсем по-другому. Сашка не решился тревожить Катю печальными воспоминаниями.

Потом напали на Фион. Тут уже Сашка твердо для себя решил, что с ними кто-то решил сурово рассчитаться. Он даже попытался поговорить об этом с ребятами, но те только высмеяли его.

— Помнишь, Паш! — Сашка остановился перед Павлом. — Ты еще сказал, что это совпадения. Необычайные совпадения!

— Вообще-то эго утверждала Фион. Но я был с ней согласен, — неуверенно сказал Пашка.

— Ты знаешь, я даже поверил в это. И решил оставить свои расследования. Катя уехала в Дом отдыха, тетя Регина никому не говорила, где она, и я так и не мог выяснить, видела ли она что-нибудь. Да и Фион ничего не помнила.

Сашка приехал к Фион на следующий день после того, как на нее напали. Дверь никто не открывал.

— Вы тетю Ксению ищете? — Маленькая девочка сидела на ступеньках лестницы, ела мороженое и смотрела на Сашку снизу вверх. — Она во дворе, помогает папе чинить тормоза.

Сашка улыбнулся, потрепал девочку по голове и вернулся на улицу. Обогнув дом, он нашел гаражи. Бронзовый «Фиат» был поднят с левого боку на двух домкратах. Две пары ног торчали из-под машины. Седой старик стоял около них и что-то настойчиво говорил.

Сашка подошел.

— Простите, вы не видели Ксению? — спросил он.

— Дык вон она, — усмехнулся дед, и указал на ноги в армейских ботинках. — Ну, славная девка. Тормозные шланги меняет, словно песню поет!

— Тормозная система — мой конек! — вылезая из-под машины, проговорила Фион. — Здорово, Пархошка. Какими судьбами?

— Да вот, решил проведать, — усмехнулся Сашка, рассматривая сине-фиолетовое лицо Фиона. — Думал, ты в постели валяешься, болеешь. А ты опять под машиной лежишь.

— Да ну, Саш, муторно дома торчать. А соседу помочь надо! Ты по делу?

Сашка кивнул. Они отошли от гаражей и сели на лавочку.

— Ксюх, расскажи, как выглядели твои насильники?

— Да не помню я ничего, — закуривая, сказала Фион. — Темно было. Да и цель у меня была свою честь девичью спасти, а не рожи их поганые рассматривать, — ухмыльнулась она. — А зачем тебе? — вдруг спросила она.

— Да так, — неопределенно сказал он. — Просто интересно.

— Ну, ладно. Саш, мне некогда. Пока. — И она убежала.

После майских праздников они с Сашкой редко встречались наедине. Будто что-то сломалось. Сашка понимал подругу и не настаивал. Да и сам чувствовал себя не в своей тарелке в присутствии Фиона.

Так ничего и не узнав, Сашка решил больше не копаться в этих странных ситуациях. Может действительно, случайность.

Когда пропала Аришка, у него вновь возникли подозрения. Но все мирно разрешилось к всеобщей радости.

— А сегодня, после звонка тетки Люси я тут же позвонил Кате. — Сашка посмотрел на Пельменя. — Наверное, я сам не осознавал, что никогда не переставал думать о чьей-то мести.

Они встретились за пятнадцать минут до приезда Люськи. Как только Регина с Генералом и Катей вошли в квартиру, Сашка тут же увел Катю в свою комнату.

— Кать, расскажи, что произошло в тот вечер. Это очень важно.

Катя разочарованно вздохнула, будто ожидала услышать совсем другие слова. Но Сашка не заметил этого. Катя вкратце рассказала, как было дело, и под конец закончила.

— Мы потом с Фионом и отцом всю ночь по помойкам лазали, думали, найдем папку.

— С Фионом? — удивился Сашка. — Почему?

— Да она позвонила, сказала, если я вспомню, что было наклеено на куртке или шлеме, то она может вычислить бригаду байкеров. Ну, тех, что сумки с плеч сдергивают, — объяснила Катя.

— И? — спросил Сашка. — Ты вспомнила?

— Да мне этот желтый дракон во сне потом неделю снился! — раздраженно сказала Катя. — Саш, я не понимаю, зачем тебе все это надо. Тетю Люсю чуть на тот свет не отправили, я так волнуюсь, а ты мне про этот случай.

Ее глаза наполнились слезами. Влетел Пашка и сказал, что приехала мать.

Людмила вошла, села на стул и, обведя всех глазами, сказала:

— Мне кто-то подрезал тормозные шланги.

Тормозные шланги! Тормозные шланги! — это словосочетание вертелось у Сашки в голове. Он хватался за него, будто за последнюю ниточку. Ему казалось, что если он что-то вспомнит, то все встанет на свои места. Он взял с пола ручку и стал рисовать на листе бумаги. Тетки, как всегда спорили, Генерал что-то говорил, а Сашка все рисовал и рисовал.

— …Это точно, и обжалованию не подлежит. Здесь личная вендетта! — услышал он последние слова Людмилы. И, бросив ручку, посмотрел на свой рисунок.

На белом листе красовался большой агрессивный дракон. Точно такой же какой был на шлеме Фиона много лет назад.

За мгновение в голове Сашки вспыхнули разрозненные фразы:

«Я очень люблю тебя, но по-другому».

«Фион, не забудь, у меня экзамен в десять…»

«О том, что я вечером поеду к педагогу, знала только Ксюха…»

«Тормозная система — мой конек…»

И большой блестящий черный шлем с желтым драконом, лежащий под вешалкой в прихожей Фиона.

— …Вот и все, — закончил Сашка. — Никаких доказательств, ничего определенного, только домыслы. Я просто взял ее нахрапом. Ксюха в любой момент могла меня остановить и оспорить мой вывод. Но она этого не сделала.

— Как же она могла подрезать шланги? — воскликнула Люська. — Мой «Мерс» стоит на охраняемой стоянке. Там народу, как грязи! И откуда она могла знать, что я поеду именно сегодня, именно одна!

— Этого я не знаю. Если хотите, позвоните Фиону и узнайте! — пожал плечами Сашка.

— Совпадения! — покачал головой Генерал. — Ей фатально везло! Как везет всем мерзавцам.

— А руку она тебе сломала тоже сама? — спросила Регина.

— А изнасилование? — вклинилась Лелька.

— Птица, надо детективы читать! — сказала я. — Подозрения от себя отводила. Она же понимала, что их не избежать. Верно, Сань?

— Тетки! — возмутился Сашка. — Да не знаю я! И знать не хочу!

— Ну, и что же мы будем делать дальше? — Вопрос, который вертелся у всех на языке, задала Регина. — Так все и оставим?

— Дорогая, у нас никаких доказательств, — ответил Генерал. — Даже подрезанные шланги Люська поменяла. Так что зацепиться не за что.

— Да и зачем? — закончила я. — И так ясно, что больше она ничего не сделает. Если только рыпнется, мы знаем, откуда ветер дует.

— Опять в благородство играете? — воскликнула Катя. — А если бы тетя Люся погибла?

— Бог ей судья, Катюш, — вздохнула Люська. — Ее можно только пожалеть. Маленькая, злая, несчастная девчонка. Сошедшая с ума от любви и обиды на все и вся. Неужели ты будешь удовлетворена, если она окажется в тюрьме или в психушке?

— Нет, второй раз я этого не перенесу! — воскликнула Регина.

— Все братцы, расходимся, — Генерал встал. — А то еще чуть-чуть и договоримся до вызова оперативников или Насти.

Все встали и начали собираться домой.

— Ой, вспомнила, — засуетилась Лелька. — Тань, а где твой диктофон? Мне для работы нужен.

Я отдала Лельке свой старый аппаратик, и мы все вышли из квартиры.

Уже в машине подал голос мой сотовый. Звонили мои девчонки с дачи. Я отрапортовала, что мы уже в пути.

Через час, когда летнее небо уже приобрело цвет чернил, мы въехали в ворота нашего участка. Всю дорогу все молчали. Сашка смотрел в окно, Ник напряженно следил за дорогой, да и мне не хотелось лишний раз бередить старые и новые раны. Но то, что каждый из нас думал об одном и том же, было очевидно.

Не знаю уж, что там творилось в головах моих мужчин, а вот меня больше волновала спокойная реакция моей Лельки, после того как мы договорились больше никогда не вспоминать эту историю. Это было так не похоже на подругу, и именно это обстоятельство тревожило меня.