Чужая жена. Двойная сделка

ГЛАВА 5

– Понравилась, да? Хорошая такая ягодка, ты видел ее глаза? Как белка напуганная. Я думаю, что за крошка заблудилась в нашем полном разврате и порока мирке? А оказалось, выигрыш пришел сам, своими ногами. Ну, разве это не прекрасно?

Руслан медленно обошел кабинет, остановился у стола, на котором так и лежали не использованные упаковки презервативов.

– Что она здесь делала? Зачем пришла?

– Ты же сам слышал, зачем, за своего конченого мужа просить. Любовь, она такая, что бельмо в глазу, ничего не видишь, кроме нее. Даже того, с каким говном живешь.

– Он реально ее проиграл?

– Реальней некуда. Красиво, кстати, проиграл, так лихо швырнул кольцо на стол. Я думал, что за спектакль? А нет, все реально. Девчонка так и сказала, что она Миронова. Миронова Виктория, а Антоха ее муж. Какая ирония судьбы. Забавно, да? Сука, я сам охренел, когда она это сказала.

Альберт размял шею, улыбнулся, тоже подошел к столу, взял сигарету, прикурил, пуская ровные красивые кольца дыма в потолок. Хорошо, что девчонку увели, на нее уже совсем нет времени, но ее реакция и отпор удивили. Боялась, видно было, как дрожали ресницы, но выдержала его взгляд. Забавная белка.

– Сука ебаная!

Мощный кулак Руслана обрушивается на стол так, что предметы, стоящие на нем, подпрыгивают.

– Ну, считай, бой ты сегодня выиграл. С таким-то настроем, как сейчас. Только я тебя прошу, не убей никого. Кстати, очень хорошие ставки.

– Плевать.

– Это я знаю.

Руслан стоял, опустив голову, тяжело дышал, грудную клетку сдавливает тисками ненависти и гнева. Он готов был придушить голыми руками все семейство Мироновых вместе взятых, как только эта девчонка произнесла эту поганую фамилию. Долго вглядывался и вслушивался в то, что она говорит, такая трогательная, напуганная, Фирс ее прессовал с любовью и иронией, одним из своих излюбленных способов, а она все равно продолжала говорить о долге и муже, что все вернет.

А когда схватил ее за волосы и запрокинул голову, вглядываясь в глаза, немного подвис. Красивые глаза, и девушка красивая, такая чистая, что ли: бледная кожа, чуть приоткрытые губы, совсем без косметики и кажется, что очень молодая. Хотел сделать больно, действуя на эмоциях, словно она в чем-то виновата, но не смог, только сказал пару слов, а потом Тимур увел ее.

Хорошо, что увел.

– Так она не знает?

– Думаю, нет. Скорее всего, нет. Разве эта тварь скажет когда правду?– Альберт, выпустил последнее кольцо дыма, затушил окурок в пепельнице. – Пойдем, Марат приехал, сыграем, потом бой, а потом уже девчонка.

Руслан так и стоял, смотрел на рассыпанную колоду карт и фишек на столе. Фамилия Мироновых была для него сродни красной тряпки для быка, вспыхивал моментально, лишь Альберт мог остановить и останавливал, так бы давно поубивал их всех. Что может быть страшнее давних счетов, по которым еще не заплачено?

– Что с ней будет?

Альберт не ответил, надел пиджак, взял телефон, стал просматривать сообщения, сразу отвечая на них. Он и сам не знал, на кой она сдалась им, вообще не думал об этом, но девочка, и правда, занятная, красивая, не испорченная. Ресницы пушистые, губки пухлые, она когда их кусала, у него вставал член, он реально был готов нагнуть ее прямо здесь.

– Можем проиграть ее Марату.

– Совсем ебанулся?

– Ахахаха, да шучу я. Самим пригодится такая ягодка, пусть посидит до ночи, подумает, как соваться к дяденькам с хреновым предложением. А это здесь откуда?

Они одновременно посмотрели на пол, почти у двери валялась небольшая дамская сумочка. Руслан подошел, взял ее в руки, открыл, внутри только телефон, ключи, наверно, от квартиры, и пара сотен купюр, студенческий билет, паспорт. Открыл, Виктория Сергеевна Миронова, дата рождения, место рождения, пролистал дальше, штамп о браке Мироновым Антоном Васильевичем, год назад.

– Она действительно его жена. Девочке двадцать два года, странные у Антохи вкусы, даже удивлен. Его уровень – обдолбанные шлюхи и стриптизерши в барах.

Руслан бросил сумочку и паспорт на стол, открыл студенческий билет. На фото была совсем молоденькая девушка с распущенными волосами ниже плеч, остриженной челкой, легкой улыбкой и чуть видными ямочками на щеках.

– Нихрена не понимаю, как вообще она стала его женой? Может фиктивный брак?

Альберт тоже заглянул в документы, покачал головой, собрал все снова в сумку и закинул в ящик стола.

– Сам спросишь у нее, ночь длинная. Пойдем, Марат ждет, а то проиграет все мои деньги другим.

Мужчины вышли, быстро спустились вниз, прошли через несколько помещений, спустились в подвал. Обстановка резко изменилась: небольшое пространство, чуть приглушенный свет по периметру и яркий над игровыми столами, покрытыми зеленым сукном. Народу в этот час было не много, крупье неспешно раздавал карты, официанты незаметно подносили выпивку.

Альберт осмотрел всех холодным взглядом, глубоко носом вдохнул аромат дорогого табака и алкоголя, а еще новых распечатанных колод карт. Его любимый аромат.

Фирсов, словно наркоман, был помешан на игре, но его привлекала отнюдь не жажда наживы и выигрыша, он любил саму игру. Красивую, тонкую, умную, где надо было не только собрать нужную высшую комбинацию, но и просчитать противника, угадать его блеф и провести своим.

Ошибка его соперников была в том, что они хотели наживаться, не понимая всей прелести игры, Альберт же легко расставался с деньгами, но чаще всего выигрывал. Сидящий на диване мужчина поднялся, протянул руку в приветствии.

– Марат, ну что, твой боец готов к сотрясению мозга? К стоматологу записался? – Альберт громко рассмеялся.

– Шуточки у тебя, Фирс, дебильные, – крупный мужчина с короткой стрижкой и красивой бородкой покачал головой, скривился, он говорил с легким акцентом, тут же посмотрел на здоровяка, сидящего в кресле.

Альберт обернулся, Руслан лишь кивнул, здороваясь с Маратом и своим будущим противником на ринге, развернулся и ушел, не любил он все это и не понимал, как Альберт может часами сидеть за картами. Когда лучше всех игр – это равная борьба на ринге.

Руслан скинул куртку, кинул футболку на маты, сжал кулаки, даже не обмотав их бинтами, начал наносить удары висевшей в зале тренировок груше. Удар, второй, третий, мозг четко знает, как вести себя телу, и ведет его. Мышцы напряжены, зубы плотно сжаты, он видит перед глазами ту девчонку, ее глаза с черным ободком на зрачках.

Интересно, за него кто-нибудь придет так открыто просить? Неужели она на самом деле любит самого младшего из всего конченого семейства Мироновых? Неужели такое возможно?

Но ему-то не светит ничья любовь, таких зверей, точнее, зверька, как его всегда называли в интернате, не любит никто. Ведь за все годы, проведенные там, никто так не пришел и не забрал, потому что некому было.

Один Фирс, который на три года его старше, всегда был рядом, даже когда первый покинул интернат. Братья как-никак, хоть и не кровные, если бы не он, то гнили бы сейчас его кости в какой-нибудь из канав за городом.

Не заметил, как прошло время, но вот Руслан уже стоит на ринге, выдохнул, расслабляя мышцы. В глаза бил яркий свет прожекторов, толпа гудела. Умел Фирс сделать шоу из ничего, местный злой гений их личного мирка полного порока и грязи, как он любит говорить.

Соперник, стоявший напротив, был выше и крупнее, Руслан лишь повернул головой, хрустнув позвонками, улыбнулся, продолжая ждать, пока на руки наматывают бинты.

Он уделает его в три раунда, надо поиграть, сразу уложить нокаутом скучно. А потом к той девчонке, чтоб понять, неужели правда она любит? Как там ее, Виктория? Посмотрел на Альберта, тот лишь курил, пуская кольца дыма в потолок, взглянул на него, подмигнул, Руслан лишь ухмыльнулся.

Звон гонга.

Тишина.

Удар. Блок. Еще удар. Подсечка. Шаг назад.

Он дома, вот его стихия.